Давно уже Николетта слышала об обители Святого Бернара Ментонскаго. Лет за двести до описываемого здесь времени, святой Бернар основал монастырь между двух гор, получивших от него названия Большого и Малого Сен-Бернара. На каждой из этих гор он устроил по странноприимному дому для призрения несчастных путников, часто погибавших на ужасных горных дорогах, в глубоком снегу. Сюда и направила свой путь Николетта.

Как и брат её, Франциск, она ни с кем не обсуждала своего намерения и ушла тихо, молча из родного села. Много трудов перенесла она в пути, не зная дороги и питаясь подаянием, пока, наконец, не добралась до святой обители. Встретившийся ей монах отвёл ее в соседний женский монастырь, где её приняли радушно. При монастыре был приют, куда часто доставляли полузамёрзших пешеходов. В обители их ожидал теплый сердечный привет; Николетта, которую монахи поставили сюда служить, скоро научилась отлично ходить за больными. Старушка-монахиня объясняла ей, что нужнее всего для души добрые дела на пользу ближнего.

– «Вера без дел мертва», – любила говорить она.

И Николетта всей душой стала исполнять возложенный на нее труд; она даже сама нередко отправлялась на розыски погибавших. Уже несколько месяцев она ходила в горы на большую дорогу, по обыкновению, прислушиваясь, не зовёт ли кто на помощь. Однажды, она была крайне удивлена представившимся ей необычайным зрелищем: по дороге, нестройной толпой двигалось множество детей; за ними шли взрослые мужчины и женщины – преимущественно молодые девушки.

Николетта, пристав к толпе, обратилась с вопросом к одной из девушек и узнала, что это дети идут из Германии крестовым походом в святую землю. Николетту озарила мысль, что они идут туда, куда ушёл и её дорогой брат. Отчего и ей не пойти бы с ними? Ей так живо представилась возможность встретить Франциска! Тогда как сидя в монастыре, она, конечно, никогда о нём не услышит. Не долго раздумывая, Николетта примкнула к рядам крестоносцев. Она вскоре пробрела общую любовь. Ужасы похода через альпийские снега со всех сторон удручали юное воинство. Не привыкши карабкаться по горам, дети скатывались в пропасти, и многие погибали. Других же успевали вытащить, но окровавленных, разбитых.

В таких случаях Николетта являлась истинным спасением: она с удивительною ловкостью, первой попавшейся под руку тряпкой, перевязывала раны. Но особенно благодетельною была её помощь, когда, поднявшись на большую высоту, крестоносцы оказались не в силах переносить морозы. Плохо обутые ноги коченели и отказывались служить. Юные пешеходы падали в изнеможении, и только одна Николетта умела приводить в чувство несчастных. В числе многих спасённых ею был юноша, одежда которого, теперь уже вся изодранная, обличала знатное происхождение. Оказывая ему помощь, Николетта вглядывалась в его прекрасное лицо, находя в нём что то знакомое. Каково же было её удивление, когда она наконец узнала в нём того самого молодого графа Анри, которого она видела в последний день её свидания с Франциском. Анри тоже узнал Николетту и очень обрадовался, при виде землячки; он выразил сожаление по поводу задавленной им тогда козы, расспрашивал её о брате и горячо благодарил за уход и помощь, без которых он теперь непременно бы умер. Затем он рассказал ей обо всех своих приключениях со времени их встречи.

– Уж видно на роду мне написано было попасть сюда! – сказал он со вздохом. – Дорогою мне пришлось голодать: я вынужден был даже распродать кое-что из моей одежды. Но с оружием своим я не расстанусь, – сказал он. – Только поправлюсь ли я, Николетта? Буду ли я в силах владеть им?.. – спрашивал Анри.

– О, Бог милостив! – с уверенностью возражала Николетта. – Не тревожьте себя тяжелыми мыслями; я уверена, что вы очень скоро будете совсем здоровы.

Анри слушал её и надежда мало-помалу наполняла его душу; а рука невольно сжимала рукоятку детского меча.

XI. Марсель

Стройными рядами вступало юное воинство в предместье города Марселя. С пением гимнов крестоносцы шли по улицам, направляясь прямо к морю. Жители, не сводя глаз с этих ратников, толпились за ними, и никто не останавливал такого необычайного шествия.

Сильно билось сердце Франциска в ожидании того, что сейчас должно было произойти, и вместе с тем он любовался еще никогда не виданным им зрелищем моря, уходившего в бесконечную даль. Множество кораблей и судов колыхалось на синей волне, а лодки сновали от них к берегу и обратно. Между тем, время шло, а юные крестоносцы все ещё стояли на берегу, распевая свои гимны; море, как бы вторя им, прибивало волну за волной: они набегали, расступались, давая место новым волнам и беспрерывно напирали на сдерживавшие их берега. Стефан стоял впереди всех и молил о чуде… Но чуда не было. Он долго его ждал; и, наконец, назначил воинству своему молитву и пост… Среди большого города трудно было соблюсти даже и тот порядок, какой был во время похода. Все рассыпались по улицам; проголодавшиеся путники без церемонии просили у жителей хлеба и милостыни. Только Стефан на своей колеснице, окруженный постоянной свитой и конвоем из двух-трёх сотен юных воинов, отступил вдоль морского берега за город, где и расположился станом. Туда же отправился и Франциск, не желая пропустить минуты, когда обещанное чудо совершится.

Вскоре к их стану подъехало несколько богато одетых и вооружённых всадников: сошли они с коней, пали ниц перед колесницей, куда, при их приближении, сел Стефан, и торжественно произнесли:

– Приветствуем тебя, святой младенец! Мы начальники города Марселя – Гуго Феррей и Гийом Порк.

– Благодарю и принимаю ваши приветствия, – отвечал с достоинством вождь младенцев, – Но что привело сюда людей начала и власти? Ужели они снова хотят помешать святому делу?

– О, нет! Мы с Богом против неверных, – сказал один из них, – мы пришли предложить тебе перевезти твоё воинство на наших кораблях. – Он указал при этом на несколько судов, стоявших на открытом рейде. Стефан отвечал не сразу. Трудно и страшно сказать, что пережила в эту минуту его верующая душа. Наконец, он молвил:

– Хорошо, я согласен. Бог заплатит вам за это.

– Иного вознаграждения мы и не желаем, отвечали начальники и тут же отдали приказ приступить к перевозке и крестоносцев на суда и размещению их там.