На фронте, в штабе и в тылу.
На страже профессионалы
И сыщик в чёрном на углу…
"Шпион германский", он же – Ленин,
Как призрак, в нетях был с тех пор.
… Отрыньте всех сомнений тени -
Такой ярлык, конечно, вздор.
Сыскным бюро с их узким штабом
Такую личность не понять.
С таким умом, с таким масштабом
Не лезут в тайный фронт играть.
Вождям докучно всё земное -
Иная цель, иной размах,
Мировоззрение иное -
Служение делу не за страх.
Тогда под шум штабов и прессы:
"Шпион!", "Агент!", "Арестовать!"
Схлестнулись чьи-то интересы.
Кто за кулисами? Как знать…
История всегда скрывает
И тайный шаг, и злобу дня,
Но след оставит. Не бывает
На свете дыма без огня…
Вопрос, а как из-за границы
Ильич попал в родимый край,
Ведь через фронт легко ль пробиться,
Слабо и кануть невзначай.
Но всё легко для капитала.
Морально он всегда не чист.
Аферу, не боясь скандала,
Вам совершит авантюрист.
Известный Парвус на перроне
Вождя с товарищи встречал
И в пломбированном вагоне
Ильич на родину умчал.
Через воюющий германский
Враждебный грозный их Дойчланд,
И прямо на вокзал Финляндский…
Тут нужен, кажется, талант.
А, может, буква интереса?
Скорее, кайзер чётко знал,
С каким огнём какого беса
В Россию тайно запускал.
И заплатил немало скряга,
Коварно, родственно карал,
А Парвус здесь – сама отвага,
Да и откат немалый брал…
Для революции те марки -
Как порох в огненной страде.
Да только ль марки? Брал подарки
Наш дорогой Ильич везде.
И фунты, доллары, и йены
В казну партийную легли
И красный вирус перемены
В российский мозг внедрить смогли.
Ведь Запад злобно на Россию
Всегда свой хищный зуб точил
За то, что ширь, леса, стихию
Не он от бога получил…
А зависть – демон, бес лукавый,
Её ничем не утолить.
Довольно благ – захочет славы
И вечно будет зло творить.
Ульянов мздою не гнушался,
Свои, враги ль давали – брал,
На мировой костёр старался
Сполна истратить капитал.
А кто же Парвус, что за птица?
Откуда авантюрный рост?
Где мог такой продукт родиться?
Увы, ответ банально прост.
Есть белорусская глубинка
И городок Березино
Евреи там по зову рынка
Осели прочно и давно.
И Изя Гельфанд 66 там родился
И там в глуши бы жил и рос,
Но дом сгорел, отец решился -
Семью в Одессу перевез.
И мальчик там мужал, трудился,
Отец уздечкой часто драл:
– Учись, сынок!.. И сын учился
И скоро Александром стал.
Потом – желанная Европа,
И там он на немецкий лад
Уж Парвус, а язык Эзопа
Помог пройти в закрытый ряд.
Там все свои, там все – евреи,
И понял парень, наконец,
Что миром правят не идеи,
А вечный "золотой телец".
Успешным, мудрым и богатым
Среди солидных и седых
Вознёсся он орлом крылатым
На авантюрах золотых.
И Ильичу тайком при встрече
Еврей охотно помогал.
Так "архинужный человечек"
Незаменимым другом стал.
* * *
А между тем в средине лета
Для временных момент настал
И без участия Совета
Во власть прорвался капитал.
В министрах семь капиталистов,
В финансах каждый преуспел,
А из восьми социалистов
В премьерах Керенский воссел.
Но стало ясно для кадетов:
Бескровный шаг – опасный ход.
Большевики к исходу лета
Готовили переворот.
Нужны: суровая культура,
Главком с железною рукой,
Режим осадный – диктатура,
И чтоб "стихии" никакой.
Назначен генерал Корнилов,
И корпус, словно на парад,
Сдавить мятежное горнило
Поспешно двинул в Петроград.
Прут эскадроны, пулемёты…
Походом Керенский смущён.
Они, конечно, патриоты,
Соперник крут… А как же он?..
Два петуха в одном загоне?!
Как ловко всех переиграл!
Ан нет! Премьер силён в законе:
Смещен мятежный генерал…
Но тот не думал подчиняться.
Премьер в Совет – скандал, протест.
Пришлось большевикам вмешаться -
Корнилов отдан под арест.
Процесс опять бурлил в то лето -
У красных планы велики:
Дискредитируя кадетов,
Воспрянули большевики.
У Петроградского Совета
"О власти" – главные слова.
Он пролетарский весь при этом
И в нём Лев Троцкий – голова.
И "Власть Советам!" означает,
Что пролетарий – гегемон,
И только он теперь решает
Кто избранный, кто отстранён.
А Директория премьера
Альянс собрала в третий раз,
Но поздно! Никакая мера
Теперь Советам не указ…
Те шесть министров из буржуев
И десять из партийных групп,
Тупик в конце пути почуяв,
Беспомощны, как гольфный клуб.
Страну несло, как лом фрегата,
Мужик на вилы брал дворцы,
Земля помещичья – расплата,
Что задолжали их отцы.
В военной силе толку мало -
Солдат не трогал мужиков.
Лишь мира армия желала,
Любого… Был бы как таков
Всё разлагалось. Грань распада
На транспорте и в городах
Грозила ужасами ада:
Анархия, голодный страх!..
Национальное движенье
Трясло окраины окрест.
Враждебное проникновенье
Не проминуло дальних мест.
Тем временем на заседанье
В кругах ЦК большевиков
О сроках скорого восстанья
Вопрос решен для смельчаков.
Но, впрочем, было возраженье:
Премудрый Троцкий полагал,
Чтоб Съезд Советов дал решенье,
И в руководстве помогал.
А Ленин торопил с началом,