Мальчики и девочки

– Можно посмотреть компьютер?

Я подумала: «Хорошо хоть вежливо просят».

– Сморите, что ж делать, раз надо так, – говорю им.

Они все фотографии на компе перерыли. Нашли даже кое-что из интимных. И ту самую из отпуска в купальнике.

– Это вообще нормально, что вы в этом капаетесь? – спрашиваю.

– Нормально, – говорят.

Супер – думаю! А потом они полезли в мой шкаф с бельём. Я встала и закрыла шкаф собою. Можно сказать, грудью встала.

– Вот уж нет, – говорю им, – вы в моём белье копаться не будете.

– Не имеете права препятствовать, – ответил Игорь.

– Так точно, не имеете, – подтвердил ещё один.

В общем, я ещё какое-то время упиралась, но Лёша меня уговорил не мешать, чтобы ещё больших проблем не было. Я чуть не заплакала, но всё-таки успокоилась и говорю этим #?:#), спокойным голосом:

– Так зачем вам в трусах то копаться? Что ищите?

– Тот ваш купальник с фотографии, – отвечает этот Игорь.

Тут я так засмеялась, что они даже опешили.

– Так он на мне сейчас, – говорю им. – Я как раз в сауну собиралась сходить.

Эти помолчали, переглянулись, а Игорь говорит:

– Вынуждены просить вас показать купальник.

– Что, простите? – говорю, а у самой внутри такая злость, что кажется сейчас брошусь на них.

– Разденьтесь, пожалуйста. Мы должны сфотографировать вас в том же купальнике, что на фотографии. Это для следственной необходимости…

– Да вы что совсем, – перебивает его Лёша. – Совсем с ума посходили? Этого не будет. Я возражаю категорически!

– Не имеете права препятствовать, – говорит Игорь.

– Да мне наплевать! – кричит Лёша.

А я стою и всё внутри кипит. И тут я резко как-то сама успокоилась и говорю им.

– Хорошо!

Сказала Лёше, чтобы не горячился, а сама быстро сняла свитер, расстегнула ширинку и стащила с себя джинсы. И вот уже стою в купальнике. Свой третий размер им вперёд выставила. Длинные ноги, таллия… все дела. Они, конечно, обалдели немного, а я говорю.

– Что дальше, мальчики?

Смотрю этот Игорь, то краснеет, то бледнеет. Наконец промямлил кое-как:

– Встаньте в такую позу, как на фотографии с городовым.

– Я встану в любую позу, – говорю ему и прямо в глаза смотрю, – но с вашим городовым я отродясь не фотографировалась. Делать мне больше нечего. Вы хотите сказать, чтобы я встала, как на моей фотографии из Турции.

– Да, пожалуйста, – говорят.

Я встала, а они начали фоткать. Лёша смотрел, стиснув зубы. А мне уже почти понравилось. «Я вас @##* не боюсь» – такие мысли в голове у меня были. Ну, а когда они закончили я говорю:

– Уже всё, мальчики? Может быть мне совсем раздеться? А? – и шлейку лифчика слегка вверх оттянула. Что тут с ними со всеми сделалось. Милиционеры глаза выпучили, а Лёша по лбу себя стукнул. Но тут Игорь этот взял себя в руки и говорит:

– Можете одеваться, гражданка Камельчик. Вернее, сходите куда-нибудь в отдельное помещение и снимите купальник. Мы его должны забрать. Это необходимость… следственная.

Тут я лицо руками закрыла и молча стояла, но потом посмотрела на них опять и улыбаясь так себе спокойненько, спрашиваю:

– А может вы и другое бельишко прихватите? Там вон есть бледно розовое, кружевное? Как вам? Беленькое с красными клубничками? Понравилось?

Этот Игорь закашлялся.

– Кхм… Нам бы только купальник.

– Вон там моё любимое – красное, – говорю.

– Нет, нам бы купальничек только. – отвечают.

– Можете ещё и моё грязное бельё забрать. Оно там в ванной, в корзинке. Заодно и постираете, только с хорошим порошком, пожалуйста, – говорю им, а сама смеюсь истерически.

– Нет. Нам только купальник.

Ну я ушла в ванную, сорвала с себя купальник этот (кстати, мой любимый) накинула халат и вернулась.

– Вот вам, – и швырнула им свои тряпки.

Ну и они быстро убежали… И тут я таки разревелась. Хорошо Лёшка был рядом.

26.11.18

Опять этот Игорь меня вызывал, #&*^## такая. Два часа тоже самое спрашивал, ходил вокруг да около. А потом и говорит:

– Нужно нам, по требованию экспертов, само собой… кхм… как бы это сказать… ну, в общем, снять вас в купальнике рядом со статуей. Того снимка у вас дома оказалось недостаточно для следственных действий. С городовым нужно вас вместе… Понимаете, да? Вот вам купальничек. Сходите в уборную и переоденетесь. А потом мы быстренько на улицу сбегаем и снимочек быстренько щёлкнем…

Я его слушала и ушам не верила.

– Так давайте я здесь у вас в кабинете переоденусь. Вы посмотрите, порадуйтесь. И коллег своих можете позвать. Пусть и они порадуются. А потом вы меня в неглиже на улицу выведете, к статуе этой вашей. Подумаешь какие дела. Ноябрь месяц ведь – жара! Самое время по городу в купальнике бегать и сиськами на ветру ледяном махать.

Помолчала, а потом как заору:

– Вы что совсем сумасшедшие тут здесь все, да? В ноябре месяце хотите снимать меня голой у памятника? Вы же видели, что это кто-то с фотографии моей прифотошопил к городовому вашему. Я буду жаловаться, имейте ввиду.

А этот спокойненько так говорит:

– Жаловаться, гражданка, ваше право. Но сфотографироваться придётся. А чтобы не замёрзнуть накинете курточку. Скинете только перед съёмкой. А потом мы вам и чаю горячего сделаем, с малиновым вареньем, чтобы вы согрелись и не заболели. Вы так не волнуйтесь. Служба… кхм… знаете ли.

Час ещё он меня уламывал. Намекал, что если не соглашусь, то задержат меня и в изолятор посадят. Ну что делать… Пришлось согласиться. Переоделась в их сортире. Ну и на улицу. Накинула куртку, но попа мёрзла жутко. Вот же был праздник у прохожих. Такого-то они небось ещё не видали.

А потом ещё повезли меня на экспертизу в дурку. Там я долго говорила с психиатром. Психиатром! Жесть какая-то. Это называется освидетельствование или типа того. Целый час какой-то старый хмырь и его коллеги меня пытали. А может мне нравится случайно обнажаться на улице? А может быть я всегда чувствовала волнение при виде памятника? А один даже не стесняясь спросил были ли у меня сексуальные контакты в людных местах. Я сказала, что были и не раз. Под каждым кустом в городе. А от взгляда на памятник у меня оргазм может сам собою случиться и без всяких кустов даже. Помолчала, а потом как стала орать на них громко матами. Меня так ещё в жизни не унижали. Ничего, теперь то я точно буду куда-то жаловаться. Знать бы ещё куда.

17.12.18

Ура!!! Сегодня сообщили нам, что дело закрыли. Прощай Игорь! Чтоб тебе пусто было! Я так счастлива, а Лёшка был такой загадочный, и весь светился от удовольствия. Пришлось мне его попытать…

– Ты что-то скрываешь, – говорю ему.

– Нет, что ты, – отвечает, а у самого рожа хитрая, как у нашего кота.

Ну и я его расколола, само собой. Оказывается, он своего друга фотографа попросил прифотошопить фотку этого Игоря к городовому. Игоря они в какой-то социалке нашли, и его фотки с курортов перебрали. Ну и вот одну фотку, где он в красно-зелёных трусах, к городовому прибацали. Аха-ха-ах. Ну и Лёшка эту картинку отправил ему анонимным письмом с подписью «это может быть у вашего начальства». Я по полу каталась от смеха, когда узнала… Ладно, теперь хоть можно спокойно сочинения проверить. Вечно же нужно что-то проверять у моих орлят.

Но сначала сели мы с мужем за стол, чайку выпить (без всякого варенья, кстати).

– Хорошо я всё порешал? – спросил Лёша.

– Хорошо, – говорю.

– А с Витьком вашим я серьёзно и обстоятельно поговорил, и донёс до него своё понимание вопроса ваших с ним отношений. Я последний раз так хорошо донёс в десятом классе, в секции по боксу, когда в паре с Мишкой стоял.

– А вот почему Витька в школе не было, – говорю. – Так может это и не он маг фоторедактуры.

– Всё равно надо было с ним давно побеседовать о ценности супружеской верности, – сказал мне Лёшка.

Я поцеловала его, а сама подумала: «Что это был за сюр с этим памятником? Может быть я сплю и это нереально?». Что ещё в такой ситуации думать? А Лёшка как мои мысли прочёл и говорит:

– Если бы Кафки не было, то его бы стоило выдумать, – а потом добавил. – А купальник твой так и не вернули.

– #*($##*, – сказала я.

Шимонка

3 января 2016 года

Моё имя Шимон Левинский. Это мой дневник о возвращении на родину предков – Беларусь. Я буду писать его на белорусском языке, который мне удалось выучить за девять месяцев. Это, пожалуй, символично. За этот срок во мне родился белорусский еврей. А может быть он никогда и не умирал, ведь память той земли, на которой мои предки жили столетиями, не могла просто так уйти из души моей. Учить было не так тяжело, ведь у меня с детства огромные способности к языкам. Кроме того, я уже сносно знал русский, который довольно-таки похож на белорусский, как, впрочем, и другие славянские, из которых я знаю польский и сербский. Достать учебники белорусского, здесь в Тель-Авиве, было невероятно тяжело. Но у нас хорошая и развитая страна и тут можно достать действительно многое. Я очень люблю Израиль, но что-то в глубине сердца говорит мне, что далёкая и загадочная Беларусь может оказаться моей настоящей родиной.

Сейчас мне семнадцать лет. У меня нет никакой известной мне родни в Беларуси. Я ему туда и даже сам не знаю, чем меня встретит эта холодная страна, о которой никто толком ничего не знает. Я старался много читать в интернете, но на английском про Беларусь почти не пишут. Немного больше мне удалось узнать, когда я выучил белорусский. Но, как я понял, этот язык не очень популярен в Беларуси. Это кажется мне странным. Быть может я сумею понять почему так происходит, когда окажусь на белорусских землях.

Мои предки жили на западе белорусских земель. Тогда это была Российская Империя. Родным их городом был Гродно. Вот и всё, что я знаю из рассказов старших. Ещё отец немного вспоминал о целом еврейском квартале в Гродно, о той невероятной атмосфере, что там царила. Но он знал это по рассказам деда, которые слушал не очень внимательно. Поэтому связь с той землёй теперь у нас почти потеряна, по крайней мере в памяти нашей. Но не в сердце. Семья поддержала меня в решении ехать. Конечно, они были весьма удивлены моим интересом к Беларуси и ещё больше моим решением туда поехать. Но они хорошие и умные люди. Они сказали, что видимо это мой путь, пройдя по которому я смогу больше узнать о себе.

Раньше я работал в фирме отца. Это большая и интересная работа. И она приносила немалый доход. Так что деньги на поездку у меня есть.

Итак, всё готово. Я немного волнуюсь перед встречей с Беларусью. С Гродно – городом предков. В следующий раз я напишу в этот дневник уже после прибытия туда.

26 января 2016 года

Я в Гродно. Сначала о менее важном: о том, как я тут устроился. Я арендую маленькую квартирку, в миниатюрном доме из жёлтого кирпича, кажется довольно старом. Он стоит на улице Реймонта. Ради интереса я заглянул в интернет, чтобы узнать кто такой Ремонт. Оказалось, что это польский писатель, лауреат Нобелевской премии. Мне стыдно, но я даже никогда не слышал о нём, а ведь он получил такой почётный трофей. Я плачу очень маленькие деньги за эту квартиру. Вокруг много деревьев, и когда станет тепло, они наверняка зацветут.

Теперь про погоду. Здесь не так холодно, как я думал. Моей тёплой куртки более чем достаточно для того, чтобы согреть меня. Но я бы хотел увидеть лето в этой стране.

Теперь о более важных вещах. Про сам город. Я видел его на картинках, но всё-таки он превзошёл мои ожидания. Весь он лежит на земляных холмах. На этих холмах стоят замки и большие католические храмы. По меркам Европы всё то, что построено на холмах – довольно старое. Разделяет город довольно большая река. Она называется Неман. Неподалёку от самого центра города есть густой хвойный лес. Таким я представлял себе Шервудский лес, когда читал про Робин Гуда. Только этот лес имеет благоустроенные тропинки. Называется он Пышки. Мне ещё много предстоит увидеть в городе моих предков. Я чувствую в нём какую-то особую… я даже не знаю, как передать это словами. Это действительно особенное место. Но всё-таки мне кажется, что Гродно не зимний город. Тут много парков, холмов и долин. И они нуждаются в тепле, чтобы расцвести и радовать человека.

Оказывается, что белорусский язык не просто не очень популярен тут. На нём вообще никто не говорит. Мне так и не удалось услышать его на улицах. Он есть только на вывесках (немного), и на местном телевиденье (тоже немного). Но это не всё. Местные даже не могли меня нормально понимать, когда я обращался к ним на белорусском. Сначала я думал, что из-за моего произношения. Но когда я попробовал говорить с ними по-русски они отлично меня понимали, хотя моё русское произношение тоже, очевидно, не идеально. Кроме того, мне показалось, что их раздражает и настораживает моя белорусская речь. Всё это показалось мне удивительным. Теперь я говорю на русском. Не хочу смущать горожан. Мне немного жаль, что они не хотят говорить на языке своих предков, который должны были знать и мои предки евреи. Некоторые слова белорусского языка звучат очень звонко и красиво. Поэтому я хочу продолжать писать этот дневник на белорусском. Это немного грустно и смешно, то что язык этого народа не нужен ему самому, но нужен такому иностранцу как я.

8 февраля 2016 года

Я посетил два гродненских замка, которые стоят на высоких холмах, которые тут называют горами. Они не показались мне похожими на настоящие замки, такие как бывают в сказках и исторических фильмах. Нет! Один из них – это не очень красивый дворец с колонами. Он называется Новый замок и украшен большим советским гербом и шпилем с красной звездой. Я бы подумал, что его строили в советские времена. Но походив по музею, и посмотрев экспонаты, я понял, что его просто перестроили и раньше он был похож на европейский дворец. От того времени остались ворота с красивыми скульптурами сфинксов. Мне кажется, что точно такие же я видел в Вене. Изначальный вид этого замка мне понравился гораздо больше. Хотя большой советский герб тоже по-своему интересен. Второй называется Старый замок. Это просто какие-то некрасивые здания и остатки старых каменных стен. Кажется, этот замок будут восстанавливать и сделают таким, каким он был раньше. В обоих замках музеи, в которых нет почти ничего действительно интересного. Немного старого оружия рыцарей, какие-то картины и даже что-то советское. Хотя мне понравились некоторые залы Старого замка. В них чувствуется, что это всё-таки какое-то старое строение, благодаря толстым стенам и тяжёлым сводам. Со двора этого замка открывается чудесный вид на реку и лес вдали. А ещё на необыкновенную церковь, наполовину деревянную и наполовину каменную. Её каменная часть выглядит по-настоящему древней. Это церковь – Коложа. Она мне очень понравилась, своей необычностью. Такого я ещё не видел нигде.

Недалеко от замков стоит Хоральная синагога. Большая и пышно украшенная. Особенно красиво она смотрится со стороны парка, который отделяет от синагоги большой обрыв. Великолепное здание!

Местная еврейская община приняла меня радостно. Хотя они и были удивлены моим решением перехать из Израиля в Беларусь. Некоторые из них мечтают об Израиле, им сложно понять зачем мне эта страна, эта холодная Беларусь. Местная община очень маленькая. Но это хорошие люди. Они посмеялись над тем, что я пытался разговаривать с белорусами на белорусском языке. Один молодой парень – Натан, объяснил мне, что белорусы почти призирают свой собственный язык, хотя и есть те, кто его очень любят и даже используют в повседневной жизни. Но таких мало.