– Играют в фляпджек, – покосился на дальний столик Кузнец.
– А мы можем в это поиграть?
Дверь открылась, и вошедший в неё гость в зелёном плаще приковал внимание группы. Посетитель уверенно прошёл к столику, за которым сидели помятые члены семьи Луж.
– Передайте вашему главному, что король Доков ждёт его.
– Но мы не являемся членами вашей гильдии… министерства! – отпрянув, ответил один из сидевших за столом.
– И интересам вашим не мешаем, мы же мирные горожане… – добавил другой. – Закон чтим.
– Приглашение нельзя вернуть. Сегодня в полночь! – резко добавил зелёный плащ, развернулся и ушёл.
Трясущимися руками компания заказала ещё по две кружки браги. Залпом опустошив их, они спешно собрались и покинули трактир.
Наутро Марус поделился списком давальцев, чьи просьбы не были интересны другим зарегистрированным героям. Работы было хоть отбавляй, но такой план устраивал и Кузнеца, и Искора.
– Пацан, зачем ты всё это записываешь? Очков-то нам за такую работу всё равно не видать.
– Если нами когда-то заинтересуется словосклад и захочет рассказать нашу историю, то мне будет чем поделиться. Имена же важнее цифр, так ведь?
Кузнец ничего не ответил, но на лице его появилась улыбка.
Отшиб хотел выйти за город и прогуляться до озера. Кузнец отправил с ним Туи. Черепаху он попросил охранять отшельника, а Отшиба – убедиться, что Туи искупается в озере.
– Будет время, загляните в Игольное ушко. – Марус подошёл к Кузнецу перед тем, как герой и секундант покинули “Барабан”. – Там с утра какая-то неразбериха. Может, будет и вам работка.
– Спасибо, Марус! – Кузнец пожал руку старому приятелю. – Сначала с прачками разберёмся.
12. НЕОБЫЧНЫЙ ХИЩНИК
Буерак ведёт активную торговлю с другими городами. Крупнейший город Флидоры вообще любит ткнуть пальцем в чужую похлёбку и попробовать, какова она на вкус. Кто-то подумает: “Ведь так можно обжечься”, но лапы Буерака чёрствые и слишком жадные, чтобы отвлекаться на мелкий дискомфорт. Город рос и богател за счёт своей политики запоздалого вмешательства. Таким образом, их ввязывание всегда преподносилось решающим в победе выбранной Буераком стороны.
Этот подход был предложен одним из трёх воинственно настроенных основателей города. Позже основатели Буерака сами погрязли во внутренней междоусобице, вылившейся в гражданскую войну, причиной которой послужил спор – кто же уложил первый кирпич в основание города. Гильдия героев использовала тактику основателей против них самих и вмешалась, когда все три стороны ослабли, тем самым став решающей силой. Гильдия правильно преподнесла информацию и осветила в городской газете эти события, и народ согласился вверить ей управление городом, а основатели стали чем-то вроде символов, заточённых в своих усадьбах.
Позже одна из трёх семей-зачинателей растратила своё состояние на попытки вернуть себе контроль над городом, а два других основателя закопали топор войны и, объединившись, стали частью второй силы, на которой держалась политика Буерака, – министерства повинности.
Министерство повинности – институт, образовавшийся, когда один древний правитель в попытках сохранить своё место, пообещал народу стабильность и надёжность торговых отношений. Министерство изначально было нацелено на поддержание развития города. Обеспечить развитие можно было, удостоверившись, что жители тоже без дела не сидят, и чтобы, так сказать, подстегнуть их к активности, появились поборы. Министерство уверило мирных горожан, что поборы – это вложение в будущее. На дверях растущего здания появились слова “Принцип справедливости”. В Буераке, дабы оправдать повышающиеся оброки для тех, чьё дело шло успешно и прибыльно, министерство начало искать замену слову “справедливость”, никак не вязавшемуся с их нуждами. Когда новый дворец министерства был достроен, на арке при входе красовались слова “Принцип умеренности”. В народе же разошлось другое название поборщиков и всего учреждения – “гильдия воров времени” или просто “гильдия воров”.
Два из четырёх мест в правлении передавались министерством из поколения в поколение оставшимся на плаву семьям основателей. Два других короля менялись по крови, бегущей не по венам, а по улицам города.
Седяк следил за порядком и исполнением законов министерства и гильдии в Смоляных сопках. Доками и примыкающими территориями заправлял король, получивший свою корону в бойне под Соляным складом, и зовут его – Хвалабагам Допервый. Там же, по его распоряжению, была установлена статуя из мутного стекла, за любую царапину на которой он оставлял пожизненную отметину на теле неосторожного прохожего.
– Все такие благородные, богато одетые, – скалясь и щурясь, прошипел зелёный плащ. – Не припомню, чтобы вы по счетам платили!
– Прошу прощения, мы приезжие и ваши законы нам неведомы, – извинился Скуп.
– Словами извиняться будешь у себя дома, – зелёный плащ сплюнул на землю. – Месячный взнос и штраф за несоблюдение закона вынь-ка, положи-ка!
– Свежий хлеб? – предложил Скуп, копаясь в своём мешке.
– Вздумал язвить? Я имею право применить оружие, если будешь наглеть, – вор обнажил клинок. – Вздумал против министерства…
– Гакка! – Скуп был крайне недоволен поведением своей подданной. – Этот молодой человек не договорил.
– Прошу прощения, хозяин. Поторопилась, – резким взмахом она очистила клинок.
Вдалеке двое работяг бросили телегу и побежали прочь.
– Что же он хотел? – Скуп задумался вслух.
– Нам стоит покинуть это место, хозяин. – Гакка оглядывалась по сторонам. Даже под утренним солнцем в Доках было мрачно и серо. Тени ангаров пожирали свет, пытавшийся пробиться на узкие улочки.
– Как бы мне этого ни хотелось, нам придётся задержаться.
– Тут с тобой не поспоришь, – из тени вышло трое зелёных плащей в сопровождении двух стражников. – Нападение на зелёного плаща – это нападение на Буерак!
– Это же обычный вор, – Гакка схватилась за меч.
– Не усугубляй, девица! – крикнул голос сверху.
Гакка и Скуп подняли головы и увидели ещё двух стражников на крыше склада с натянутыми тетивами и стрелами, смотрящими им в лицо.
– Кажется, произошло недоразумение. – Скуп улыбнулся и развёл руками.
– Ещё какое, – ответил плащ и кивнул своим товарищам.
Не прошло и буба, как уже обезоруженных, со связанными руками, их вели через Доки. Скуп пытался предугадать действия стражи и тех, к кому их вот-вот приведут, и думал, как ответить, получив при этом свободу и, по возможности, выгоду. В задаче не хватало переменных. На самом деле, их не было вообще, но бездействовать Скуп не мог, а прибегать к помощи Гакки сейчас было неуместно. Так, размышлять о возможном развитии событий и готовиться к неизвестному казалось самым разумным.
Кое-как отделавшись от прачек, Кузнец и Искор, по просьбе Маруса, направились в Игольное ушко. Длинный тоннель, выдолбленный в плоском вытянутом хребте Плавника11 на окраине Луж, соединял эту часть города с Доками.
Выйдя на солнечный свет из прохладного тоннеля, герой и секундант узрели причину своего визита. Кучка зелёных плащей заковала знакомые лица из официально не нарушающих закон семей Луж в колодки.
– …законов гильдии героев и законов министерства повинности одновременно, а значит, законов Буерака! Властью, оговорённой соглашением гильдии героев и министерства повинности, мы просто обязаны покарать преступников. – Человек в зелёном плаще и маске распинался перед малочисленной толпой.
Стоявший рядом с закованными плащ заметил выделяющихся среди рабочих Искора и Кузнеца и, не привлекая внимания к своему исчезновению со сцены развернувшегося театра, подошёл к новоприбывшим, встал лицом к оратору и слился с зеваками.
– Вы из гильдии? – сквозь зубы процедил зелёный плащ.
– Мы, в основном, – по подвигам и прочим делам, – ответил Кузнец, не сводя глаз с представления.
– Нам необходимо узнать, кто посягнул на добро министерства повинности. Само собой, задание неофициальное, но недостаток очков мы компенсируем ракушками или любыми материальными благами, соразмерными вашему… подвигу.
– Разве вы сейчас не наказываете виновных? – Искор посмотрел на тонкую вытянутую фигуру.
– Это публичная порка. Нам давно следовало пресечь эту самодеятельность, но как-то случая не выпадало. После ночи… диалогов они так и не сознались в преступлении.
– Чего вы ждёте от нас? – Искор посмотрел на Кузнеца, потом опять на зелёного плаща и постарался натянуть маску серьёзности на своё наивное лицо.
– Найдите тех, кто перебил наших тренированных питомцев в канализации! – он прервался, заметив, что Искор издал звук, похожий на икоту при зевоте. – Видите ли, щипцы, которые охраняли подземные подступы к резиденции Хвалабагама, были убиты. А также пропали некоторые вещи. Найдите и приведите к нам на суд тех, кто навредил бедных тварям и самому Хвалабагаму Допервому!
– Мм… Да, важное дело, – надул щёки Кузнец.
– Буду честен, вы не единственные, кто получает этот заказ. Мы хотим решить проблему как можно скорее, пока эти… преступники не доставили новых неудобств министерству.
– Умно, – согласился Кузнец.
– А что если они не найдутся? – напрягся Искор.
– Обычно находятся, – плащ ударил каблуком о каблук и, простившись, отошёл к увешанному чешуйчатыми доспехами и кусками шкур зверей герою.
– Интересно, – ехидно посмеиваясь, зашелестела книга на поясе Искора, – если мы приведём виновных, что вас ждёт – награда, наказание или и то, и другое?
– Пойдём, пацан.
– Но что мы будем делать?
– Сначала отойдём подальше.
Преодолев Плавник и снова оказавшись на стороне Луж, Кузнец остановился.
– Мы же не можем найти других виноватых. Как нам выполнить это задание?
– Ты забываешь очевидное, пацан, – герой похлопал мальчишку по плечу. – Мы не возьмёмся за это задание.
– Но если нас найдут? Мы же теперь преступники!
– Пацан, мы приструнили шайку ленивых воров, которые зарабатывали лапами щипцов. Теперь они, используя своё место в обществе, пытаются найти обидчиков. Не мы преступники в этой ситуации! Да и как они, по-твоему, нас найдут? Пойдут по следу из канализации? Вынюхают запах по имени Искор? Послушай, что я тебе поведаю, – он приобнял мальчишку и подтолкнул вперёд. Пока они шли, отставной трактирщик рассказывал историю. – Пару лет назад в Полупорте, на перекрёстке Трёх мясников, одним утром прямо посреди дороги нашли тело одного из мясников. Как ты думаешь, кто его убил?
– Один из мясников?
– Оба сказали, что невиновны.
– Кто же оказался убийцей?
– Не знаю. Никто не знает. Понимаешь, к чему я?
– Мы, как эти мясники?
– Светлая у тебя голова.
– А ведь было бы хорошо, если в Чаше были люди, которые бы занимались решением таких сложных задачек… – Искор раздумывал об истории Кузнеца.
– Яме не хватает здравого смысла, пацан, и пока на горизонте его не видно. Пойдём, надо найти другую работу.
Мысли путешествуют из головы в голову, и чуть позже тем же днём где-то далеко от Буерака, в глухом районе Тысячи Вопросов за скрипучей дверью дома, достойного сноса, в голове Об’Алтана Блюса мысль Искора остановилась и начала пускать корни. Но это совсем другая история.
Скуп и Гакка сидели в тесной комнате с ещё двумя задержанными. Один спал на полу лицом к стенке. Другой с нездоровой улыбкой следил за вновь прибывшими.
– Я рассчитывал, что нас будут судить или хотя бы отведут на объявление вердикта… Как я нас вытащу, если не могу ни с кем поговорить?
– Ну ты даёшь, – хрипло засмеялся мужичок в углу. – Какой суд? Какой вердикт? Хватит воздух гонять, тут и так не булочками пахнет.
– Гакка, создай тишину. Я не могу думать.
Гакка, забыв, что их оружие забрали во время задержания, потянулась за мечом. Не меняясь в лице, она пошла на болтуна с голыми руками.
– Угомонись, деточка, – мужик вжался в стену. – Я всего-то хочу вам помочь смириться с местными правилами.
– Говори, – Скуп обернулся и, щурясь, посмотрел на собеседника.
– Вы тут, в лучшем случае, на несколько дней без объяснения причин. Потом, если у короля будет желание и время, вас выведут на встречу с ним. А дальше – как повезёт. Что вы сделали?
– Ткнула вора в бок. Мечом, – ответила Гакка.
– Грубо, но тут ты ошиблась. Человек, которого вы встретили, – не вор, а поборщик. Допервый не любит, когда его подчинённых режут без должной причины. А причина-то у вас была?
– Он хотел нас ограбить, – ответил Скуп.
– Если вы тут проездом и дохода в Буераке не имели, вас, скорее всего, отпустят, – почавкав, он смерил Скупа взглядом. – Ну и, видимо, попросят компенсацию. Настойчиво.
– А до тех пор нам нужно сидеть и ждать?
– Сечёшь.
– С этим надо будет разобраться… – пробормотал Скуп, уходя в свои мысли.
У здания гильдии героев, между Лужами и Весёлыми кварталами стояла толпа. Никого из присутствующих не интересовали объявления на доске давальцев. Все пришли заявить о своей победе над гигантом, который всё ещё оставался официально не сражённым.
Искор и Кузнец, игнорируя толпу, протолкнулись к доске и стали изучать задания. Кузнец всегда был рад помочь нуждающимся, но проблема больших городов в том, что количество горемык никогда не уменьшается, а просьбы зачастую смешны. Как, например, прачки этим утром. Кузнец позволил Искору выполнить их задание, но заканчивать всё равно пришлось самому. Мальчишка успел отловить большую часть крыс, грызущих вёдра и бельё, но в итоге пострадал от очередного врага. Герою пришлось вмешаться, пока грызун не добил Капюшона.
На доске висело объявление, отличавшееся от остальных:
“Давалец: Машкин
Деревня Висло просит героев отыскать и наказать неизвестного героя или злодея. Лиходей перебил свору монстров, напавших на деревню, попутно развалив большую часть самой деревни. Надо проучить мерзавца и насадить его (слово было зачёркнуто носами гильдии) на флюгер”.
– Похоже, кое-что интересное, – задумался Кузнец.
Из здания гильдии вышел нос и обратился к толпе героев.
– Мы закрываем поиски героя, сразившего исполина-землебрюха на дороге в Буерак. Просьба больше не обращаться по этому вопросу, – он закончил говорить и прибил дощечку с кратким пересказом своих слов у дверей гильдии.
– Кто получил награду? – обозлившись, крикнул герой.
– Никто. Гильдия считает, что зверь погиб естественной смертью.
– С сотней ран по всему телу? – выкрикнул другой герой из толпы.
– Гильдия считает, что они были получены за долгую жизнь существа или при падении во время последнего монстропада, – сохраняя невозмутимое выражение лица, ответил нос. – Возвращайтесь к подвигам!
– Получается, этот монстр упал с одной из тех лун, что столкнулись над Топтанной долиной? – задумчиво спросил Искор.
– Не получается, пацан. Чтоб никто не заметил такую тварь, парящую над Ямой? Не получается! – Кузнец сорвал объявление о разрушенной в битве с монстрами деревне и выпустил Туи. – Пойдём. Деревня за городом. Надо отправляться сейчас, если хотим успеть.
– А как же Отшиб?
– По пути заберём.
Старый отшельник был рад видеть своих товарищей и с удовольствием согласился присоединиться к работе.
Черепаха бежала впереди всех, время от времени резко разворачиваясь и проверяя, правильный ли путь она держит. Кузнец периодически подкидывал сухари, которые Туи подхватывал на бегу. Они покинули стены огромного города и под вывеской “Примените наших кхоней в езду!” взяли двух скакунов. Цены Буерака таяли за стенами города, и за семь ракушек наименьшей ценности можно было получить транспорт на три дня. В залог, конечно, пришлось оставить половину сбережений, но даже если не возвращать кхоней – это дешевле, чем миска супа и сон в стойле в центральных районах столицы.
Отшиб и Искор сели на одного кхоня. Такт хода ездового животного произвёл на отшельника убаюкивающий эффект, и Искор, не слезая, очень аккуратно, на ходу переполз вперёд и взял управление скакуном в свои неопытные руки.
При виде деревни сразу стало понятно желание жителей посадить виновного на что-то острое и поднажать на его плечи. Три перекошенные хибарки ещё как-то держались. Пять домов люди пытались привести в состояние “крыша над головой”, остальное было разгромлено до неузнаваемости и невосстанавливаемости. Признав в прибывших героев, горожане один за другим собрались в толпу и окружили их.
Из неразборчивых, сливающихся в один поток выкриков, жалоб и объяснений стало ясно, что неизвестный появился на закате следом за разношёрстными монстрами. И если твари заставили селян разбежаться по домам, то преследователь принудил их к обратному. Ударами массивного, возможно, превышающего размеры обладателя оружия он раскидывал монстров во все стороны. Одни твари хлюпали, как вспоротый мешок с водой. Другие влетали через окна и стены в близстоящие здания. Цифры звучали разные, но, в общем, он перебил около двух десятков разных монстров среднего и крупного размера.
Жители деревни указали на костёр, и по костям, не сгоревшим в огне, было видно, что они не врут. Свислые лихошубы, дробители, бобропотапы, твёрдорылы, бароги и другие монстры, прибывшие в Чашу с последним монстропадом. Определить это по костям, конечно же, не могли ни Искор, ни Кузнец, но галдёж местных мирных жителей продолжал высыпать на их уши информацию.
– Заткнулись! – гаркнул Кузнец.
Словно любящая жена, прикрывшая лицо храпящего мужа подушкой, Кузнец восстановил тишину.
– Что ты только что сказал? Да, ты. – Кузнец буравил глазами мужичка с рубахой на плече.
– Взял хряка, бочку браги и, посмеиваясь и посвистывая, ушёл в пещеру возле пруда, – нервно теребя пальцем единственную подтяжку, державшую его штаны, ответил работяга.
– Когда?
– То было вчера. Сегодня пропал малый витьерог, так что я думаю, он решил остаться ещё на денёк.
Кузнец кивнул, обозначив свою благодарность, и слез с кхоня.
– Дальше пойдём пешком, – сказал он, и его спутники спрыгнули со своего скакуна.
Отшиба опять пришлось будить. Раздражающий любой слух фон показался отшельнику успокаивающим, и он снова заснул.
Пробежавшись по холмам, они быстро добрались до пещеры, про которую говорили деревенские. От входа в темноту вели следы. Такой след оставляет добыча после того, как в неё всадили с десяток стрел и несколько раз ударили мечом.
– Пацан, ты остаёшься тут, – сказал Кузнец, доставая топоры. – Отшиб, заскакиваем и сразу окружаем его.
– Может, сделать факел? – предложил Капюшон.
– Нет, лучше не заявлять о своём визите раньше времени.
Кузнец и Отшиб тихим шагом прокрались в пещеру. Искор стоял снаружи и думал, что сделать и как помочь.
– Квасунт, что может помочь в такой ситуации?
– Открывай, – сказала книга, и мальчишка начал листать страницы. – Вот это, по-моему, самое подходящее.
– “За тобой, как за стеной?”
– Да, завалим вход в пещеру. Избавимся разом и от безумного твареубийцы, и от толстяка.
– Нет, Квасунт!
– Ты спросил, я предложил… – книга захрустела страницами. – Что будем делать, когда твоего вояку убьют?
– Что за ерунду ты говоришь? Мы закончим это задание, и всё будет в порядке.
– Сегодня, может быть, и да, но каждый новый день недоля кидает монетку. Он же герой! Сам не верю, что сказал это про старика. Ты меня понял. Давай я выберу нам нового героя, когда придёт время. Нравятся мне эти путешествия.
– Будешь такое говорить, я оставлю тебя в таверне. Не у окна. В тёмном шкафу.
– Вспыльчивый ты стал. Много нервничаешь. Давай найдём чудовство, такое, чтобы ты расслабился.
Раздался звук шаркающих по камням подошв, и из пещеры вышли Кузнец и Отшиб.
– Тут никого. Только обглоданные тушки и размазанные в пюре тыквы.
– Что же это такое?
– Волл или барангутанг. Возможно, кто-то из их породы, – почесал голову Кузнец. – Хотя барангутанги не пользуются оружием. А воллы достаточно медлительны. Про этого ведь говорят, что он, как жук подпалённый, летал по деревне. Что бумага думает?
– Квасунт?
– Я понял, что он не черепаху свою спрашивает… – недовольно прошелестел Квасунт. – Веет кровью тут, и это не от тушек. Свежий, сильный запах.
– Да, есть такое, – согласился герой. – Думаешь, он ранен?
– А ты видишь кровавые следы, уходящие из пещеры? Нет. Он сам пахнет кровью. Тут и без чудовства обойдётесь. Просите вашего панцирного.
Кузнец посмотрел на Туи и кивнул ему. Тот втянул ноздрями воздух так, что все услышали тонкий сип, словно муха пролетела возле уха. Выдохнув, черепашка устремилась прочь от пещеры.
– Будьте настороже, – оглянулся Кузнец, помчавшийся следом за Туи.
Они добежали до берега озерца за скалой, в которой была пещера, и черепаха остановилась.
– Оно в воде? – спросил Кузнец.
Черепаха отскочила от берега, и на сушу из воды выпрыгнула крупная рыба. Кузнец толкнул её обратно в воду, но та снова появилась и, брыкаясь, пыталась убраться подальше от своей родной стихии.
Из центра маленького озера в сторону берега вылетела рыба покрупнее. Когда она упала на траву недалеко от Искора, мальчишка увидел, что рыба была откушена со спины. За следующий буб из воды вылетело ещё несколько рыб. Одни были откушены, на других были видны следы зубов. Потом показался плавник куроплава. Он направился к тому месту на воде, где из глубины поднимались пузыри, и откуда вылетала пожёванная рыба.
Пропав из виду, он заставил всех на берегу задержать дыхание, кроме Квасунта, ему, к большому удобству, вообще не надо было дышать, и Туи, который не мог испытывать того чувства, что сейчас разрасталось в трёх представителях венца эволюции Флидоры.
Поверхность воды, распустив последние кольца волнения, успокоилась и затаилась.
А тем временем в Доках Буерака в камере заключённых, где сидели сын великого Легендона со своей спутницей, не происходило абсолютно ничего. Разве что внутри самого Скупа злость и негодование росли в неизвестной самоучам Флидоры прогрессии.
Вода начала расходиться у берега, где, шаг за шагом выходя из озера, появлялась фигура. Цвет загорелой кожи был обычным для людей и особенно для жителей долины, которые проводят под лучами солнца больше времени, чем обычные люди. Его голова была беспорядочно и неаккуратно обрита, и на ней виднелись старые и ещё свежие шрамы. Шрамов становилось всё больше по мере появления остального тела. Три подходящих слова – тощий, жилистый и сутулый. Из одежды на нём была только набедренная повязка и массивный наплечник, похожий на большой, очень большой коренной зуб. В правой руке он держал куроплава, всё ещё живого и пытавшегося вырваться, а левой волочил по земле оружие. Это была костяная рукоятка с лезвием из заточенного когтя того самого гигантского землебрюха. Это был человек, но только если говорить о нём как о виде. При взгляде на него слово “человек” соскакивало с языка и убегало в неизвестном направлении.
– Слепой глаз, свистящий смех, эта рожа… – еле слышно прошептал Кузнец, смотря на вышедшего из воды. – Ты же не можешь быть…
– Хе-хе-сы, хе-хе-сы. Рожа? Треснут. Хе-хе-сы, хе-хе-сы.
– Кра… , – Кузнец уронил топор, – х.
Воспоминания сами по себе – довольно загадочная сила. Нельзя сказать, что наши воспоминания – это железное свидетельство прошлого. В лучшем случае, облако, которое имеет чёткую форму, только когда мы пристально смотрим на него. И если не отрывать взгляд, нам покажется, что оно так и остаётся тем самым белым пушистым зайцем или чем-то ещё, что вам показалось в тот момент, когда вы его заметили. Но если взглянуть на него через буб или десять бубов, то потребуется приложить усилие для того, чтобы собрать новую форму в старый образ, а может, и вовсе отказаться от него и найти новую ассоциацию. Воспоминания меняются, деформируются со временем и под давлением эмоций и настроения. “Можно ли верить воспоминаниям?” – спросите вы. “Хочу!” – отвечу я.
– Краааах. – прорычал мокрый вооружённый человек. Его зрячий глаз обратился на Кузнеца, чем поверг того в ещё больший ступор. А бледное, потерявшее силу око, казалось, смотрело сквозь тебя и сквозь пространство. – Так говорили. Моё имя! – слово за слово он будто сам осознавал способность говорить. – Хе-хе-сы.
– Это на самом деле ты? – Кузнец, не сводя взгляда с человека, названного Крахом, подобрал топор с земли.
– Кто он? – голосом, срывающимся на писк от вида вооружённого типа, спросил Искор.
– Он… – на этом слове Кузнеца вдруг что-то схватило стоявшего по щиколотку в воде Краха и рывком утащило его в озеро.
Вода забурлила, глубокий приглушённый гул разнёсся по округе. Из воды появилась голова с забитой под завязку острыми зубами пастью. Она стонала. Существо исчезло. В следующее мгновение из воды, словно летающая рыбина, выпрыгнул Крах, занёс над головой своё огромное оружие и рухнул обратно в воду.
– …умер, – закончил фразу Кузнец.
И важно подметить, что бывший трактирщик не делал паузы. Всё произошло так быстро, как нужно для произнесения двух слов.
– Ещё нет, вон плескается, – подметил Отшиб.
– Он давно умер, – повторил герой.
На берег кубарем вылетела половина озёрного чудища. Вторую половину Крах вытащил сам. Чудовищного размера рыбина со щупальцем над головой и острыми, как секира, плавниками уже никогда никого не потревожит. Показалось даже, что уровень воды в озере немного упал, но, наверное, всё же показалось.
– Это одна из тех больших тварей, как Карапс и тот… – начал Искор.
– Нет, но тоже большой, – ответила книга.
– Хе-хе-сы, – посмеялся Крах и пнул ногой половину огромной морской твари в сторону оцепеневших наблюдателей. Обрубок проскользил по земле, словно и не весил в десять раз больше самого одноглазого воина.
– Кузнец, а почему ты сказал, что он давно умер?
– Потому что Крах погиб лет двадцать назад.
Сам Крах не стал слушать разговоры гостей и занялся разделыванием туши. Руками.
– Ваши словосклады и барды поторопились с рассказами, – усмехнулся Квасунт. – Кто этот Крах?
– Ты не слышал про него? – удивился Кузнец.
– Я полсотни лет провёл в деревушке, где что-то интересное начало происходить только с появлением и взрослением Искора.
– Крах был ловцом недоли, – Кузнец присел и следил за тем, как герой его рассказа с безумной ухмылкой ползает вокруг огромной твари, сдирая чешую и отрывая куски мяса. – В те времена все знали одного злодея – Легендона, и все знали одного героя – Краха. Он в одиночку вытворял такое, что не могла совершить группа ловцов недоли или хорошо подготовленная армия. Крах был примером для всех нас. А потом он внезапно пропал. Кто-то говорил, что он отправился на самую вершину стеногор посмотреть, что там, за краем Ямы. После его исчезновения Легендон стал наращивать мощь. Хе-хе. При Крахе боялся. Потом в тавернах зазвучали песни о гибели Краха. Песни рассказывали разные и не похожие друг на друга истории, но все говорили об одном, его больше нет.
– Но теперь он вернулся! – радостно завопил Искор и отвлёк даже самого Краха от дела, которым он был так увлечён.
– Тссс, – прошипел потерянный воин и кинул мальчишке кусок печени.
– Фу, – вздрогнул Капюшон и отбросил его в сторону Отшиба. Лысый отшельник с удовольствием поймал подачку и задумался, во что её завернуть до приготовления.
– Посмотри на него, такое чувство, что он с луны упал, – покачал головой Кузнец, видя, как Крах присосался к открытому, но уже ничего не видящему глазу морского монстра, пока не выпил его целиком.
– А… – в глазах мальчишки появилась та самая искорка, которая заставляла всех знающих его насторожиться.
Юнец подбежал к ловцу недоли.
– Крах, вас не было двадцать лет! Где вы были всё это время?
Услышав своё имя, тот обернулся и уставился на мальчишку, заставив Отшиба и Кузнеца напрячься. Рука трактирщика из Полупорта мысленно уже тянулась к топору, но безумный страх перед тем, на кого придётся замахнуться, заставил импульс притормозить.
Капюшон поднял руку и указал куда-то выше горизонта. Все проследили за его пальцем и увидели лишь голубое небо с беспорядочно разбросанными облаками и пару Парящих островов. Понял мальчишку только Крах, положительно кивнув в ответ на вопрос с подсказкой. После этого блудный воин вернулся к своим делам.
– Вот видите! – довольный коротким разговором Искор повернулся к своим товарищам. – Он и вправду был на лунах. Вот его никто и не видел.
– Не может быть, – непоколебимо заявил Кузнец.
– Действительно, не верится, – кивнул Капюшон.
– Причём тут “не верится”? Я говорю, быть такого не может! Невозможно.
– Но почему?
– Туда невозможно попасть. Монстропад – это телега в одну сторону.
– Крах! – не желая заводить спор со своим героем, Искор гаркнул так, что сам испугался.
Крах что-то рявкнул, сплюнул и, вцепившись в плавник, оторвал его. Подскочив к Искору, он уставился на того.
– Как, – каждое слово он пытался сопровождать жестом, по мнению Искора, помогавшим забывшему речь Краху понять, что мальчишка от него хочет. – Ты. Попал. На. Остров. А?
Крах указал назад и, повернувшись, они увидели возвышающиеся до небес стеногоры.
– Ты залез наверх и прыгнул на остров?
Крах кивнул и одновременно пожал плечами.
– Ты помнишь, что такое время?
Крах кивнул и откусил от плавника.
– Ты там провёл дни?
Крах кивнул.
– Много дней?
Крах кивнул, и веки его прикрыли глаза наполовину. Он показывал, как этот диалог утомляет.
– Больше недели?
Снова кивок.
– Больше месяца?
Крах фыркнул, как кхонь, и кивнул.
– Больше года?
– Да он тебя не понимает, – ворчал за плечом Кузнец.
– Крах, сколько лет ты провёл на островах?
Немногословный, но щедрый на звуки и мимику воин погрузился в тяжёлые мыслительные процессы.
– Да покажи ты уже на пальцах, – не выдержал Кузнец.
Крах вытянул руки и зашевелил пальцами.
– Что? – удивился Кузнец. – Десять? Да быть не может. Это же родные края всех монстров. Тут безумие начинается, когда и пару десятков опадает. Как ты один мог прожить там? Да ну, не верю. Безумие. Десять лет на этих лунах? Там же круглые сутки всё пытается друг друга убить или того хуже. Значит, они объединяются, чтоб убить что-то новенькое. Десять лет?
– Кузнец, – позвал его Капюшон.
Герой посмотрел на мальчишку, а тот указал ему вниз, на ноги Краха. Пальцы его ног так же шевелились, как и пальцы рук.
– Наверное, это значит двадцать, – предположил Искор, не отрывая взгляда от очень хаотично движущихся пальцев ног.
Искор схватил палку и написал на земле цифру двадцать.
Крах смотрел на рисунок мальчишки так, как все иногда смотрят на человека, который говорит вам, что вы знакомы, а вы начинаете изучать его, пытаясь попутно вспомнить, где и когда он фигурировал в вашей жизни.
– Да, – напрягая связки, прохрипел Крах.
Подождав немного и увидев, что вопросов к нему больше нет, он вернулся к туше и, оглядевшись, присел на колени и начал рыть руками землю. Его чёрствые руки работали не хуже лопат.
– Значит, двадцать, – с налётом безысходности подытожил Кузнец.
– И что мы будем с ним делать? – спросил Отшиб. – Кажется, он достаточно мирный, – отшельник зыркнул на разделанную тушу огромного морского чудища, – в отношении людей.