– Я Кузнец, – начал он. – Вы бы уже успокоились и шли по домам…
– Продался ворам! – крикнул кто-то из толпы.
– Посмотрите на него, отожрался за наши питары, – добавил другой голос.
– Отъелся я за свои, – нахмурился Кузнец. – Ещё год назад у меня была таверна. А потом монстропад и атака саблеклювых дятлов. Никто! Ни один герой не попытался помочь мне в тот день.
– И теперь ты один из них!
– Да. Я был ловцом недоли до появления всех этих гильдий, таблиц и очков, – Кузнец посмотрел на старика, стоящего в первых рядах. – Ты должен помнить, как оно было тогда.
Старик кивнул и прохрипел неразборчивое Да.
– Знаете, что изменилось с тех пор? Мы с секундантом ходим по городам с весны, и я вижу, как мирные горожане обращаются в гильдию, рассчитывая, что герои принесут бочку браги, натаскают сочных тушек из леса или посторожат поле с зерном. Вы сами помогаете делать мир таким, на какой сейчас жалуетесь.
– Мы не просили воров времени брать наши ракушки!
– Поборы были всегда. Названия менялись, но и десять лет назад, и двадцать, в каждом городе, в каждой деревушке жители отдавали часть своего заработка на общее дело. Дороги, колодцы, стража. Как построить город, если каждый будет заботиться только о своей крыше?
– Короли повышают повинность по два раза в год, а растут только их рожи.
Кузнец задумался и увидел в толпе Искора.
– А вы требовали ответа? – крикнул герой. – Мой секундант не так давно сказал, что перемен не надо ждать, и их нужно делать своими руками.
– Мы и делаем!
Вопрос героя заставил всех замолчать.
– Я был у Нападуна, где многие стражи, которых вы недолюбливаете, и герои сражались за то, чтобы у вас было масло, соль, инструменты и вся та ерунда, которую привозят в ваш город торговцы. А когда мы вернулись в Буерак, то увидели, как город разрушают изнутри. Вместо того, чтобы объединиться и наладить работу, вы решили кричать на улицах о том, что вас не устраивает. Не нравится министерство повинности с его королями, так призовите их к ответу!
– Ты что такое говоришь, – Хвалабагам ринулся к Кузнецу, но его остановил Седяк.
– Пусть говорит, – сказал король Смоляных сопок.
– Мы этого и хотим. Герои получат награду, когда наденут кандалы на этих воров, – ответила толпа.
– Да что у вас в головах? – выкрикнул Кузнец. – Они сейчас перед вами! А вы ждёте, что вам их доставят за ваши же ракушки. Задайте свои вопросы! Требуйте то, в чём нуждаетесь. Думаете, если их приведут к вам в кандалах, то ваша жизнь тут же станет лучше? Я вас уверяю, снеся их головы с плеч, вы получите лишь новые головы, которые будут заниматься тем же.
– Что ты предлагаешь?
– Покинув раздолбанный дятлами трактир, я попал в мир, который мне ненавистен, но мой секундант помог мне привыкнуть. Мне не нравится гильдия героев, не нравятся ценности героев, но если бы не те, кого я встретил в нашем путешествии, я не уверен, что мы смогли бы одержать победу у Нападуна. Общая цель, одна за раз. А насчёт этих, – Кузнец глянул через плечо на сидящих министров повинности, – не переживайте. Герои и стража на вашей стороне. Не стоит менять правителей, не зная о том, кто придёт на их место. Договоритесь с теми, кто есть. Вы им нужны больше, чем они вам. Я всё.
Кузнец спрыгнул с помоста и пошёл к своим товарищам, стоявшим в последнем ряду. Толпа расступилась, давая дорогу герою. Добравшись до Искора и Гнеи, Кузнец шепнул:
– Пойдёмте отсюда, мне не по себе от всех этих взглядов.
– Откуда ты знаешь, что я говорил на празднике Хвалабагама? Мы же сидели за разными столиками! – Искор удивлённо смотрел на героя.
– Девка твоя рассказывала, когда мы тебя искали.
– А… – мальчишка тут же загрустил.
Собравшись уходить, они увидели, как им навстречу бегут Скуп и Гакка.
– Опоздали, – недовольно пробурчал Кузнец.
– Как? – в голосе Скупа была тревога.
– Всё в порядке, – ответил Искор. – Мы успели.
– Быстро твой брат вас отпустил, – добавил Кузнец, глядя Скупу в глаза.
– Гакка уговорила его охрану, – спокойно ответил Скуп. – Значит, вы следили за нами. Это оказалось очень кстати.
Гакка поймала взгляд Искора. Капюшон смотрел на неё так, что девушке стало не по себе.
– Пойдём, пацан, – сказал Кузнец, и трое покинули площадь.
Искор сопротивлялся желанию обернуться. Ноги были ватными, а внутри кололо незнакомое чувство.
Встреча королей с народом продолжилась после долгой паузы. Первым вышел Седяк и сказал, что готов ответить на вопросы и выслушать голос народа. К закату все разошлись по домам. Министрам повинности предстояло много работы, которой они не занимались уже давно. Выполнять обещания, данные горожанам. Разоружить поборщиков. Снизить ставку повинности с предпочтительной до разумной. И организовывать регулярные встречи с представителями ремесленников, где министры будут выслушивать их пожелания и предложения.
Когда короли освободились, Скуп смог рассказать им о заговоре, организованном Низвергом и Вульгаром. Министры поблагодарили доносчика, а заодно попросили вернуть деньги, уплаченные за огнестволы и взрывной порошок. Взамен Скупу пообещали снять награду за его голову и разрешить остаться в городе при условии, что он не будет торговать своим товаром в Буераке.
29: ПОСЛЕДНИЙ РЫВОК
Спустя пару недель город вернулся к мирному существованию. Баррикады разобрали, горожане занялись своим ремеслом. Поборщики стали вежливыми. Стража снова ходила по городу с привычным, плохо заточенным и немного ржавым оружием.
Гильдия наконец смогла заняться подсчётами результатов битвы у Нападуна. Кузнеца и Воландера вызвали в зал гильдии героев. Носы никак не могли определить, кто из них поймал виновника и организатора атаки. Перед членами правления гильдии и героями предстали два Шёпота, каждый из которых утверждал, что именно он – настоящий.
– Да я откуда знаю, кто из них главный, – Кузнец развёл руками. – Поймал, привёл. Дальше давайте сами.
– Мой герой хотел сказать, что мы бы рады помочь, но не понимаем, чем именно, – перевёл Искор.
– Судя по слухам, гильдия злодеев продолжает набирать разбойников в свои ряды, и те же слухи говорят, что гильдией по-прежнему управляет Шёпот, – объяснил один из носов.
– Ну и какого…
– В таком случае, мы не понимаем, – Искор перебил Кузнеца, – как мы можем помочь выбрать виноватого из двух пойманных, если есть ещё один на свободе.
– Я уверен, что главный Шёпот был пойман мной, – неспешно заговорил Воландер, – но раз уж вам нужен третий, я готов поймать его. Рассчитываю на разумную награду.
– Вот и разобрались. – Кузнец потёр руки. – Мы закончили?
– Гильдия считает, что человека, именуемого Шёпотом, не существует. Все таковыми себя называющие – лишь лидеры больших групп злодеев.
– Так на…
– Зачем же тогда вы нас вызвали, если… – начал перебивший Кузнеца Искор.
– Чтобы оповестить вас, что награду за лидеров получите вы оба, – закончил перебивший Искора нос.
– Спасибо, – кивнул Капюшон.
Воландер фыркнул, поправил причёску и ушёл.
– Награда за каждого пойманного Шёпота будет выше, чем за рядового злодея или главаря, но не такая, как была изначально назначена. Результаты будут на доске вечером. Вы свободны.
– А что с сыновьями Легендона? Это ведь они устроили восстание и беспорядки в городе, – Искор почесал голову.
– Награда уже назначена. Виноватых скоро призовут к ответу.
На выходе из гильдии они встретили Гнею. Девушку вызвали для выяснения обстоятельств боя с Буреворотом. А вечером гильдия вывесила результаты битвы при Нападуне и обновила таблицу лидеров.
“Под предводительством Изсеба Такова была отбита атака на Нападун и главный подъёмник. Гильдия благодарит всех участников сражения и присуждает каждому герою, участвовавшему в бою, по сто очков и пятьдесят питар. Выделившимся героям, а именно – легендарному Воландеру, миротворцу Кузнецу и герою Гнее – присуждаются особые награды.
Воландер – тысяча очков и пять пафий.
Храброе противостояние на воде и на берегу. Защита подъёмника и поимка одного из лидеров злодеев.
Кузнец – тысяча семьсот очков и семь пафий.
Храброе противостояние на воде и на берегу. Защита подъёмника и поимка второго лидера злодеев. Особая благодарность за призыв войска на защиту Нападуна, а также за раскрытие логова в Соляном скате.
Гнея – четыре тысячи пятьсот очков и двенадцать пафий.
Храброе противостояние на воде и на берегу. Защита подъёмника и победа над властителем воздуха Буреворотом.
Гильдия гордится героями и их подвигами. Не забудьте получить штамп и подпись в журналах секундантов.
Обновлённый кодекс секунданта поступит в продажу уже на следующей неделе. В новом издании добавлены и изменены награды за многих монстров и злодеев. Если вы не обновите кодекс, награда для вас будет считаться по старому изданию. Цена до окончания зимнего сезона – всего семьдесят питар.
Ваши подвиги очень важны для нас”.
– Вот это да, – радостно закричал Искор. – Гнея, смотри, ты сразу попала на первое место! Странно, у нас на десять очков больше, чем у Воландера, но он на втором месте, а мы на третьем.
– Не расстраивайся, завтра с утра он нас обгонит, и им не придётся перевешивать его табличку. Как насчёт кружечки холодненького?
– Да, сегодня можно расслабиться и отметить, – согласилась Гнея.
– Я думаю, – Искор вдруг загрустил, – вы идите, а я посмотрю, какие есть охоты и задания. Присоединюсь позже.
– Ты давай, – начал Кузнец, но, как обычно, не смог сказать, что хотел, – Не это…
Но, к удивлению Кузнеца, на следующий день он всё ещё оставался на третьем месте, и очков у него было больше, чем у Воландера. Всю следующую неделю Искор приносил небольшие задания, которые они выполняли за полдня или, в крайнем случае, до заката. Среди них не было ни одной охоты на монстра. Искор брал только те работы, где виновником недоли был человек или что-то на него похожее.
Гнея покинула город в поисках приключений со своим новым секундантом, Крах и Отшиб отправились к Нападуну. Крах был уверен, что упавший остров – именно тот, на котором он жил, пока его не было в Чаше, и хотел забрать свою любимую ложку для супа.
Кузнец и Искор снова остались вчетвером… с Туи и Квасунтом.
– Что за охота? – спросил Кузнец.
– Обычная, воллы украли дочку одного торговца, когда та вместе со своими вещами ехала из Буерака в их новый дом на Сверкальных полях24.
– Далеко?
– Да, пора нам оторваться от города.
Услышав это от мальчишки, Кузнец поднял бровь.
– Избегаешь…
– Я считаю, что эта охота будет интересной и полезной для нас, – перебил Искор.
Через два дня они вышли на след воллов. Среди больших ног в земле отпечатались и маленькие женские. А значит, девушка была у них. Следуя дальше по дороге, герой и его секундант вышли к усадьбе, по всей видимости, заброшенной. Крыша дома была пробита в нескольких местах, и Кузнец, недолго думая, догадался, что Парящий остров проходил над жилищем как раз, когда начался монстропад. Такое случалось. Если для простых горожан и деревень подобное событие было лишь очередной недолей в жизни, полной хорошего и плохого, то у обременённых богатствами жителей проломивший крышу звонорог оставлял глубокую душевную рану и срочную необходимость отправиться на другой конец Чаши для реабилитации.
Ремонтные работы, как правило, не начинались раньше, чем за неделю до возвращения хозяев, а, учитывая зимний сезон, плотники понимали, что можно отложить работу до весеннего цветения. Некоторые злодеи знали об этом и пользовались возможностью, предоставленной чужой недолей. Ещё больше удивляло, что такая непростая идея пришла в головы воллов. Воллы не были глупы. Эти создания провели на дне Чаши достаточно времени, чтобы приспособиться к существованию и копированию образа жизни людей, но всё же размышления на темы, не связанные с едой, её добычей или варкой браги, редко задерживались в просторных головах зеленоватых здоровяков.
Ещё на подходе к усадьбе Кузнец и Искор услышали рёвы и ворчание, следом за которыми вышли вооружённые обитатели брошенного дома.
– Чего ходишь тут? Иди туда, где не тут! – прорычал один волл и ударил дубиной по заснеженной земле.
– Да, тут наше, ваше где угодно, но не тут, – кивнул и добавил второй.
– Понятно. Так и сделаем, – ответил Кузнец. – А браги у вас в дорогу не найдётся? Я заплачу.
– Варим, – кивнул другой волл. – Не тебе. Старший не велел продавать.
– Разрешите нам поговорить со старшим, – вмешался Искор. Мальчишка больше не прятался за спиной героя. После всего пережитого он стоял плечом к плечу с Кузнецом, хотя ноги его часто подкашивались и тряслись.
– Старший! – крикнул волл с двумя дубинами. – Тебя говорить хотят!
Двери открылись, и вышел тот, кого они звали старшим. Это был не волл. Перед Кузнецом предстал человек, по размерам не уступающий своим мощным подельникам. И человек этот был знаком нашим искателям подвигов.
– Снова ты, – ухмыльнулся Низверг. – На меня открыли охоту?
– Нет, случайно вышло. Мы пришли за девушкой.
– Какой именно?
– Русые волосы, веснушки, Мисой зовут.
– А у вас в плену не только она? – уточнил Искор.
– Разные есть, – пожал плечами Низверг. – Решил продолжить род.
– Тогда мы спасём всех, – Капюшон топнул, но нога проскользила по снегу, и мальчишка чуть было не сел на шпагат.
– Значит, бой. – еле слышно ответил Низверг, достал оружие из-за спины и присел на ступеньку, оперевшись на свой новый меч. Он был значительно короче его старого оружия, но, по меркам Искора, почти одного размера с самим мальчишкой.
– Разогрейте старика, – Низверг дал отмашку воллам, а сам с усталым и унылым видом сидел и смотрел за происходящим на лестнице, потирая правую кисть.
В руках Кузнеца сверкнули топоры, и первый волл упал, держась за рану на ноге. Не успел щёлкнуть буб, и двое оставшихся присоединились к нему. Кузнец вывел их из игры, но все они ещё дышали.
– За живых больше ракушек дают или очков? – усмехнулся Низверг, поднимаясь на ноги.
– Нет, – Кузнец размял плечи и убрал один топор. – Меньше воллов, меньше хорошей браги.
– Значит, мне пощады не ждать?
– Давай начнём, а там видно будет.
Низверг кивнул, схватил меч обеими руками и в тот же миг рванул навстречу противнику с выпадом вперёд. На это Кузнец ответил ударом топора сверху по мечу Низверга.
Оружие в руке сына Легендона задрожало, и лицо искривилось от боли. Низверг отпрыгнул назад и отпустил руку, на которой раньше носил стальную перчатку. Встряхнув кисть и размяв её немного, он снова ухватился за рукоятку двумя руками и на этот раз провёл атаку размашистым ударом чуть выше колена. Кузнец схватился за топор обеими руками и вновь ударил по лезвию меча. Низверг пошатнулся и потерял стойку. Трактирщик “Трёх топоров” перешёл в наступление и, выкинув топор из-за спины к ногам Низверга, заставил того отступить ещё на шаг и не дал твёрдо стать на землю. Толкнув его плечом в грудь, Кузнец ударил топором в бок, потом в плечо и обухом – прямо в челюсть. Низверг зашатался и, прикрываясь плоской и широкой стороной меча, отразил ещё пару атак героя.
– А ты стал ловчее.
– Не в моём возрасте. Кажется мне, ты так и не оправился от боя с Крахом.
– Никаких оправданий, – скалясь, Низверг подставил меч под удар топора, и тот треснул.
Снова отпрыгнув назад, злодей уже сам ударом сапога разломал свой меч. Теперь в его руке был обломок длиной не больше топора Кузнеца. Низверг сжал оружие в здоровой руке и перешёл в нападение. Тут же на теле Кузнеца открылась новая рана.
Вслед за соперником герою пришлось менять свою тактику. Теперь, когда Низверг принял бой на короткой дистанции, Кузнецу нужно было увеличить её. Он схватился за верёвку, выдернул из земли брошенный ранее топор и, раскручивая его, ударил злодея в бок. Низверг хотел было ухватиться за топор, но Кузнец вырвал его и тут же, раскрутив над собой, попытался ударить Низверга, заставив того отскочить на безопасную дистанцию.
Когда Кузнец снова попытался ударить его топором на верёвке, Низверг нырнул под размашистый удар и перерубил верёвку своим сломанным мечом.
На замену утерянному топору в руке Кузнеца сверкнул другой. Чередуя атаки левой и правой рукой, Кузнец насел на Низверга, который мог уворачиваться и отбивать большинство ударов своим обломком.
– Ещё не выдохся? – Низверг обходил героя по кругу и подныривал под его удары, каждый раз либо выбивая Кузнеца из равновесия, либо оставляя порез на его теле.
– В моём возрасте не выдыхаются. Мы начинаем бой уже на втором дыхании.
Низверг снова нырнул под замах Кузнеца. Трактирщик успел ударить его локтем по спине и, развернувшись, поддел топорищем за ногу. Низверг упал, но тут же вскочил. В такие моменты нельзя сводить взгляд с противника. Низверг и не сводил, но Кузнец показался перед ним из ниоткуда и ударил топором прямо в грудь.
Сдавленный стон и хрип.
– Хороший удар, – Низверг упал на колено.
Кузнец ударил по обуху, и Низверг крикнул, стиснув зубы. Герой попытался выдернуть топор, но не смог. Низверг схватил его за обух и не отпускал.
– С детства не умею проигрывать, – Низверг оскалился, и Кузнец почувствовал боль внизу живота.
Обломок меча по рукоятку вошёл в левый бок трактирщика.
– Нет, нет, нет! – закричал Искор и побежал к своему герою. – Набок, забок, сибок.
Подскакивая на одной ноге, он несколько раз повторил эти слова и достал из сумки на плече горсть тёмной серой пудры, которую распылил на героя и злодея, стоявших на коленях друг перед другом и не сводящих друг с друга глаз.
Порошок заставил их чихнуть и сразу отключиться.
Скуп и Гакка вошли в Притопок – город, назвавший себя столицей гильдии злодеев. Герои сюда не заходили, ведь сложно сказать, есть ли тут стоящие злодеи, а оказаться в окружении не самых достойных было бы опасно.
Два гостя привлекали внимание каждого прохожего, но это ни раньше, ни сейчас не смущало Скупа. Гакка была готова в любой момент обнажить меч. Хотя реакция в последние дни давала сбои. Странное ощущение внутри. Незнакомое и раздражающее. Помимо собственного состояния, Гакку волновало и то, что Скуп вовсе перестал рассказывать ей о своих планах. Так, например, до отбытия из Буерака она должна была забрать бочку питар из мастерской самоучей, расположенной в одном из ангаров выделенных Скупу, и доставить её Хвалабагаму Допервому как дар. Сам Скуп в последние дни много времени проводил, изучая исписанные листы бумаги, и уходил за стены города один, запрещая Гакке следовать за ним.
Скуп был в этом городе впервые, но не сомневался в том, правильной ли дорогой он идёт. Так они добрались до высокой башни в центре города, возле которой раскинулась полевая кухня, а на ней суетились старые знакомые.
– Ханок, Мелок? – улыбнулась Гакка.
– Гакка? – в один голос ответили двое бывших шахтёров из деревни Гиен. – Как вы тут оказались?
– Работа такая, – пожала плечами Гакка. – А как вас сюда занесло?
– Мы с тех пор путешествуем по Чаше и готовим, – Ханок указал на табличку над их головами “Пищетворильня Х и М”.
– Невероятно, – Гакка вдруг побледнела и отбежала в сторону.
– Не нравится запах нашей еды, – Мелок немного взгрустнул.
– Что вы, нет. Не обращайте внимания. Меня в последнее время часто выворачивает. Буеракская еда вашей и в подмётки не годится.
– Вы к главному? – Ханок кивнул в сторону башни.
– Да, – вмешался Скуп. – Много еды уходит в башню?
– Половина, – кивнул Ханок.
– Тогда нам сюда, – ответил Скуп и махнул Гакке.
Девушка попрощалась со старыми знакомыми и, догоняя Скупа, вошла в башню.
– Шёпот не принимает гостей, – личный помощник главы города не тратил силы на приветствия и такт.
– У нас назначено, – сказал Скуп и, не останавливаясь, открыл двустворчатую дверь. – Светлого дня, брат!
– Скуп! – радостно, не отвлекаясь от еды, ответил Многером. – Что привело тебя в мои владения?
– Дела, брат, ничего личного, – улыбнулся Скуп.
– Рад слышать. Угощайтесь. Гакка, налетай! Жареные птички – просто объедение.
Гакка снова побелела.
– Ты, должно быть, слышал о событиях в Буераке.
– Конечно, Скуп, и поэтому ты пришёл ко мне. Надеешься, что моя гильдия заинтересуется огнестволами.
– Как всегда, осведомлён.
– Привычка.
– Когда в город привели двух пленных, назвавших себя Шёпотом, я сразу подумал, что за ними стоит кто-то ещё. А кто, если не мой брат, может создать подобную паутину с руководящей многоголовой личностью? Жаль, что твоя атака на Нападун провалилась. Буерак уже вернулся к спокойному существованию, словно ничего и не происходило.
– Не стоит переживать, брат. У меня всё схвачено. Да и ты, насколько я знаю, вот-вот выполнишь волю отца.
– Значит, у нас нет причин не доверять друг другу. Ты, очевидно, знаешь, что отец попросил меня сделать, и как я собираюсь воплотить его волю. Не хочешь поделиться и рассказать, что он велел тебе?
– Отец приказал мне отобрать то, что останется в руках создателя.
– Хм, значит, ты решил разрушить монополию на торговлю Буерака и стать вторым крупным поставщиком товаров, – Скуп задумался. – Но твоя попытка уничтожить экономику и порядок Буерака провалилась.
– Да, а тем временем моя гильдия злодеев процветает. Как бы кто ни относился к героям и их гильдии, именно они диктовали нам, как жить. Торговля, развитие городов, всё это опиралось на единственный столп – гильдия. А теперь появилась моя гильдия. Это не падение Буерака, не ваш маленький переворот. Я создал силу, способную изменить жизненный уклад каждого обитателя Ямы. Моя гильдия – прямой конкурент гильдии героев, – упиваясь своей речью, Многером встал с кресла и подошёл к столу с едой и напитками. – Ты уж прости, брат, но твои бум-палки мне не нужны. Кому бы ты их ни продал, члены моей гильдии отберут, украдут или снимут их с тел тех, кому ты сплавишь своё драгоценное оружие.
– Да, – Скуп опустил голову и, казалось, целый буб смотрел в пол. – А у меня как раз появились укороченные экземпляры. Только посмотри на него! Я ещё не закончил со спусковым механизмом, но модель получилась прекрасная.
Скуп достал из-под плаща огнествол, умещающийся в одной руке, с металлической трубкой не длиннее ладони.
– Значит, так, – Многером посмотрел на карманный огнествол и улыбнулся, смерил своего брата взглядом и остановился на его глазах. – Гильдия будет существовать. Этого уже не остановить. Все мои указания я передал совету правления.
– Тогда, возможно, их заинтересует моё предложение, – Скуп произнёс несколько странных, несвязных слов с глухими и шипящими звуками, опустил руку в мешочек с взрывным порошком на поясе, щёлкнул чёрными от порошка пальцами и ударил по огнестволу.
Оглушающий хлопок. Искры. Дым.
Искор утёр пот со лба и поправил балахон. Кузнец и Низверг лежали в телеге. Мальчишка уселся в повозку, схватил вожжи и направил кхоней до ближайшей деревни.
– Квасунт, что нам делать? Как мне спасти его? – голос мальчишки дрожал.
– Последний раз, когда я видел такую рану, и меня просили помочь, мы использовали чудовство с мгновенным выкапыванием ямы.
– Квасунт, это не шутки, он может умереть!
– Искор, я не знаю. То, чем мы лечили тебя, тут не поможет. Рана задела внутренности, её нельзя просто закрыть. Толстяк мне нравился. Я буду помнить наши с ним склоки.
– Он жив! Не смей говорить о нём в прошедшем времени.
– Да, прости. Поторопился.
Телега на всех парах влетела в небольшую деревушку. Капюшон встал на ноги и закричал во всё горло:
– Лекарь!
30. ЛЕГЕНДАРНЫЙ ГЕРОЙ
Кузнеца уложили на койку в комнате местного лекаря. Чтобы разобраться с раной, врачеватель позвал повитуху и портного. Искора выставили за дверь, так как совет врачей раздражали диалоги мальчишки с самим собой разными голосами.
Капюшон прилип к окну снаружи и смотрел за происходящим в комнате. Когда он больше не мог бездействовать, он схватил Квасунта и побежал к телеге. В ней лежал Низверг. Его рана нуждалась в помощи лекаря, но не была критичной. Топор прошёл сквозь его нагрудник, оставив царапину на груди и пару сломанных рёбер. Искор связал его всем, что было под рукой, – цепи, верёвки – и даже накрыл рыбацкой сеткой.
– Как он? – спросил Низверг.
– Он жив, – отмахнулся мальчишка и продолжил листать книгу.
– Да, сильный мужик. Должен был кончиться ещё там, у поместья. Хороший герой…
– Замолчи. Его вылечат.
– Это был бы хороший конец, но, мальчишка, я знаю, как убивать людей. Ты уж прости.
Искор больше не реагировал на слова Низверга. Каждый раз, как он натыкался на чудовство, что своим описанием дарило ему ту крохотную надежду, за которую он так старался зацепиться, оказывалось, что это совсем не то, что им нужно, и последствия, скорее, не спасут, а убьют Кузнеца.
Солнце заходило за стеногоры. Небо позеленело. Вышел лекарь.
– Нам удалось привести его в сознание.
Мальчишка бросился на врача и вцепился в него в объятии.
– Спасибо, большое вам спасибо! Вы не представляете, как я вам…
– Подожди, юнец, – врачеватель отступил на шаг. – Времени осталось мало. Если хочешь попрощаться и узнать насчёт оплаты, сейчас у тебя есть шанс.
– Что? – Искор замер. – Какой оплаты?
– Ты же секундант. Он не доживёт до утра. Получи свои ракушки сейчас или узнай, где он их спрятал, иначе останешься ни с чем.
Искор зашёл в комнату, где лежал Кузнец. Его кулак болел после слов лекаря. Впервые мальчишка ударил человека. Он ещё не знает, что это не единственное впервые, которое ждёт его в эту долгую ночь.
Кузнец приподнял голову и увидел своего чудного секунданта.
– Пацан… – герой закашлялся. – Ты как?
– Порядок, Кузнец, – мальчишка кивнул. – Мы его поймали. Ты победил Низверга.
– Отлично, – он откинул голову на подушку и улыбнулся, глядя в потолок. – Славный был бой! Да и весь год. Хорошо мы с тобой погуляли.
– Ты как поправишься, мы ещё и не такое сделаем. Отведём Низверга и пойдём на новую охоту. Смотри, что у меня тут есть, – Капюшон достал бумажки с объявлениями давальцев. – Вот разбойники крадут паруса у моряков. Или вот, слушай! Огромная рыбина в озере нападает на прачек. А потом пойдём на север, там известный злодей захватил браговарню.
– Да, в Яме работы мало не бывает, так ведь?
– И мы всем им поможем. Ещё есть время до окончания турнира. Мы сможем вырваться вперёд. Представляешь, сколько нам очков дадут за Низверга!
– Думаешь, бочка ракушек наша?
– Конечно. У тебя лучший в Чаше секундант. А у меня настоящий легендарный герой. Не такой, как все эти… как Воландер, который перекупает подвиги. Ты настоящий!
– Хе-хе, – Кузнец сорвался на кашель, отхаркивая капли крови, а после улыбнулся и засмеялся. – Вот угораздило тебя привести того дробителя в мой трактир! Можно тебя попросить?
– Конечно, что угодно.
– Принеси мне кружку браги.
– Нельзя, Кузнец. Поправишься, тогда и принесу.
– М-да, этого я не дождусь. Тогда сделай этот напиток с горячими ягодами. Помнишь, такой…
– Да, конечно.
Мальчишка вскочил, побежал к выходу, остановился у дверей и замер. Он посмотрел на лежащего Кузнеца. Дыхание героя было медленным и надрывистым. Тело сжималось, и казалось, что он испытывает невероятную боль, но при этом не выпускает её. А его лицо было абсолютно спокойным, умиротворённым. Чувство жуткого страха, словно молния, ударило Искора. Дыхание на миг сбилось, и он почувствовал, что задыхается.
Искор вышел на улицу и подошёл к пожилой женщине, стоявшей у костра с котелком. Секундант приготовил отвар из ягод и поспешил обратно к своему герою. У дверей лекаря он замедлился, и каждый шаг давался ему с трудом. Он словно пытался пройти сквозь невидимую стену.
Дверь открылась, он зашёл в палату Кузнеца. Трактирщик “Трёх топоров” лежал на кровати и хрипел. Его глаза то открывались, то закрывались. Взгляд бегал по комнате. Дрожащие руки не удержали кружку, она упала, и горячий напиток разлился по полу. Глаза Искора заблестели, и слёзы покатились по его лицу.
Мальчишка выскочил на улицу, захлопнул дверь и прижался к ней.
– Квасунт.
– Да…
– Что угодно…
Наступила ночь. Искор, пыхтя и кряхтя, затащил Низверга в комнату, в которой лежал Кузнец. Усадив сына Легендона на стул рядом с героем, чьё дыхание угасало с каждым вздохом, мальчишка разложил ингредиенты. Бубня себе под нос звуки и раскладывая предметы по комнате, он вложил в руки Кузнеца свечу, а вторую дал Низвергу. Сын Легендона, ухмыляясь, следил за происходящим.
– Таких проводов я ещё не видел.
– Замолчи, – гаркнул Искор.
Он не мог посмотреть Низвергу в глаза. Чувство стыда заставляло его отводить взгляд.
Закончив с приготовлениями, он зажёг свечу Низверга и отошёл на три шага назад. Взял нож и порезал свою ладонь. Стряхнул кровь на свечу Низверга, потом на незажжённую свечу в руке Кузнеца.
Кузнец захрипел и выдохнул последний раз.
Всё внутри Искора задрожало. Он набрал полную грудь воздуха и выдохнул. Утёр слёзы с глаз и посмотрел на Низверга.
– Мои соболезнования, мальчишка. Он был настоящим ловцом недоли. Таких героев не бывает, – вдруг Низверг подавился, закашлялся и, глядя на Искора широко открытыми глазами, пытался поймать ртом воздух. Вдох. Вдох. Вдох. Его голова упала вниз, и последний воздух вышел из его лёгких.
Искор обеими руками закрыл свой рот, чтобы не издать ни звука. Мальчишку всего трясло от ужаса.
Вдох.
Он поднял глаза и увидел, как свеча в руке Кузнеца зажглась, а грудь поднялась, вдыхая воздух. Искор упал на колени и заплакал.
Кузнец дышал. А свеча в руках Низверга погасла.
Через неделю Кузнец и Искор вернулись в Буерак и сдали тело Низверга. Секундант так и не рассказал своему герою, что случилось в той деревне, и каким чудом Кузнец смог выжить. Квасунт стал менее разговорчив, и колкостей от него они не слышали с той самой ночи. Гильдия присудила Кузнецу две тысячи очков за поимку человека в зеркальной маске, за освобождение похищенных невест и тех трёх воллов, что Кузнец уложил перед боем с Низвергом. На этот раз носы всё-таки потрудились и переместили табличку Кузнеца вверх доски лидеров. Так, с отрывом в шестьсот очков, за неделю до окончания турнира Кузнец оказался на первом месте.
За оставшиеся до награждения дни они успели выполнить ещё две охоты из тех, что Искор обещал Кузнецу, и добавить скромные полторы сотни очков в свой рейтинг.
И вот пришёл тот самый день. На площади у гильдии героев собралось в два-три раза больше людей, чем она могла уместить. Но весёлый настрой сдерживал желание горожан применить кулаки и локти для получения желаемого комфорта.
– Приветствую вас, горожане и гости Буерака! – сказал показавшийся у трибуны нос. – В первую очередь…
Крики толпы убедили носа перейти от первого, второго и, возможно, третьего сразу к главному.
– Раз уж того так желает народ, услышьте меня! Пятое место занял великий и всё ещё старающийся добиться звания легендарного Водаплах. Четвёртым гонку закончил новый, но полный удали Таксезверь. Третьей пришла дочь злодея, предавшая своего отца в пользу гильдии героев, – Гнея. И вот к финишу вырвались два невероятных героя. Те, чей лик недоля упускала из вида весь год. Те, кто выбрал путь спасителей и защитников и преуспел. Но победителем в этой гонке оказался лишь один из них. Это Воландер и Кузнец. Невероятная честь пала в мои руки, и сейчас мои уста готовы назвать победителя и того, кому не хватило чуть-чуть. Легендарный герой этого года… Кузнец!