– Ой, хорошо, – довольно заливался здоровяк.
– Да, бодро дерёшься!
– Ты тоже! – не сдержав радости, Взубногой опять начал орать и вопить неразборчивые боевые кличи.
Под шум битвы понтанцы решили ускользнуть, утягивая за собой сопротивляющихся девушек. Искор и выпрыгнувший перед боем из сумки Кузнеца Туи встали на пути похитителей. Искор подскочил к одному из них с криком “Стой!” и наступил тому на ногу. Взорвавшись слезами, понтанец отскочил в сторону, упал на пол и показал всю палитру боли и страданий. Искор посмотрел на него, на остальных и, замахнувшись, ударил ногой воображаемый мяч, от чего сандалия с его ноги сорвалась и ударила другого понтанца по лицу. С криками и причитаниями о безвозвратно потерянной красоте тот схватился за нос и упал на колени. Искор подскочил к нему, поднял свою сандалию, посмотрел на третьего похитителя, державшего девушку за плечи и теперь пытавшегося за ней прятаться и отступать. Тут вступил Туи, оказавшийся под ногой слабосильного воришки. Понтанец поскользнулся и упал, пытаясь удержаться за свою жертву, но та вырвалась из его лап, оказавшись без своего лёгкого платья, в одном корсаже и турнюре. Двое оставшихся понтанцев обомлели, разинули рты и застыли.
– Какой прекрасный покрой, – сказал один из них, прежде чем получил серию ударов сандалиями по лицу от Искора.
– Работа мастера! – воскликнул второй и не заметил, как другая дочь лорда Вари да`Промокла вырвалась из его рук и, сжав свою элегантную ручку в безобидный кулачок, разбила нос похитителю, от чего сама переволновалась и упала в обморок. Вовремя подоспевший Искор поймал девушку. Понтанец с платьем в руках перепугался и убежал. Искор, стараясь не глазеть на раздетую чужую невесту, указал ей на занавески. Она, всё это время пытаясь прикрыть себя тоненькими ручками, убежала и скрылась за ширмой.
Искор посмотрел на своего героя, и когда их взгляды пересеклись, успел распознать кивок, который значил “Проваливай к лодке”.
Сам Кузнец всё это время старался бить в одну и ту же зарубку на булаве в надежде, что сможет перебить оружие врага. Виски пульсировали, комок в горле застрял и не давал дышать.
Теперь, когда Капюшон с чужими невестами убежал, трактирщик Полупорта повысил ставку. Продев верёвку через кольца на древках всех трёх топоров, он завязал узел на конце верёвки и начал раскручивать её, как цепь с металлическим шаром. Три топора на конце верёвки устроили безумный танец лезвий и заставили не знавшего страха и осторожности Взубногой Бестрого отступить, прикрываясь своей дубиной. Кузнец шёл в наступление. Очередным замахом он метнул топоры так, что те все воткнулись в пол за спиной противника, и рванул навстречу. Верёвка обвила ноги здоровяка, и тот рухнул на пол. Дубина, выскользнув из его руки, улетела в дальний угол зала.
Кузнец подскочил и запрыгнул на Взубногой сверху. Теперь в его руках остались только кулаки. Оказалось, что без своей дубины Бестрый был совершенно не способен биться. Он даже не мог сжать руку в кулак, и град обрушившихся на него ударов Кузнеца выбил из здоровяка казавшийся бесконечным запас сил. Он выпустил воздух из лёгких и обмяк. Последнее, что услышал Кузнец, было обрывчатое, но довольное “Ой, как хорошо…”. Сегодня ночью Взубногой будет спать крепко.
Когда Кузнец вышел во двор, он увидел, как собравшиеся с силами понтанцы вспомнили об оружии и, достав клинки, втроём пытались отбить красавиц у Искора.
Капюшон не сдавался и бегал с девушками вокруг кустов, подстриженных в форме особо крупных монстров с Парящих островов. Одна из девушек была закутана в занавеску и постоянно наступала на путавшуюся под ногами ткань.
– Цып-цып, – привлёк внимание понтанцев Кузнец. – Ну-ка пошли отсюда!
Увидев Кузнеца, с которого ручьём лился пот, грудь надувалась от быстрого дыхания, а взгляд жаждал крови, трое дружно пискнули и убежали прочь.
– Ты гребёшь, – задыхаясь, сказал Кузнец и потопал к лодке.
Пока Искор в муках вывел лодку из Перламутровой бухты, Кузнец успел отдохнуть и забрал у мальчишки вёсла. Если подумать, возможно, они бы смогли проплыть больше, если бы просто шли по течению, и Капюшон не мешал бы лодке вёслами, но, когда Искор добрался до карты, оказалось, что им лучше остановиться у одного из причалов Смоляных сопок и не возвращаться обратно в Лужи. Расстояние до места расположения арены было одинаковым, но им не придётся сидеть в лодке лишний час.
Однако на пути к арене их затормозило другое. Оказалось, что девушка, оставшаяся без платья, наотрез отказывалась выходить в таком виде на арену, где на неё с трибун будут смотреть тысячи глаз.
– Мы можем забежать в одну из лавок и выбрать тебе платье, но не очень дорогое, – предложил Искор, пожимая мешочек с ракушками на поясе.
– Платье? Я? Здесь? Вы что? Как? Пф! Глупости! Безумие! Да вы кто? Я? Как?
– Хватит, – спокойно и тихо заговорил Кузнец, но от его слов девушек передёрнуло. – Это же одежда. Где вы этого нахватались? Вам сколько лет-то? По шестнадцать, наверное, в лучшем случае? Сидите в своём сахарном домике и пугаетесь пыли, падающей на ваши не знавшие дела ручонки. Вы же небось и сахар себе сами не мешаете, да?
Девушки переглянулись, как будто Кузнец сказал что-то само собой разумеющееся.
– Да как же так-то, – Кузнец склонил голову и вцепился рукой в свой лоб. – Ты… ай…
Кузнец достал топор, схватил девушку за руку и раскрутил, аккуратно срезав волочившуюся часть занавески, в которую та была закутана.
– Пойдёт. – Кузнец оценил проделанную работу. – Идём!
Пока недотрога отвлеклась, пытаясь разглядеть, что именно изменилось в её наряде, и точно ли так “пойдёт”, Кузнец утащил её к выходу на площадь. И тут уже, под взглядами собравшихся, благородные девушки не могли показывать какую-либо неуверенность или стеснение. Сработал отточенный годами светской жизни инстинкт. Элегантная походка, приподнятый подбородок, лёгкая улыбка. Они плыли по площади, собирая овации толпы, предназначенные герою.
На этот раз они оказались первыми. Искор сиял от счастья. В ожидании других участников толпу развлекали выходившие в центр площади укротители огня, жонглёры, акробаты и дрессировщики страрысей и когокрадов. Под шумок к Искору подошёл один из секундантов Воландера.
– Не желаете ли вы передать свои трофеи за вознаграждение до оглашения результатов?
– Я не понял, – посмотрел на него Искор.
– Может быть, вы спешите и хотите передать право вернуть дочерей отцу и женихам другому герою? Так вы быстрее освободитесь и получите вдвое больше ракушек.
– А судья из гильдии может посчитать очки до того, как задание будет закончено?
– Не совсем. Очки будут посчитаны потом и… Ведь очки – всего лишь не обналиченные питары.
– Мы не торопимся, но спасибо, – улыбнулся и кивнул Искор. – Да и у носов… Судьи могут запутаться, если мы сейчас уйдём.
Подошёл Кузнец и взглядом убедил навязчивого секунданта отступить.
Искор увидел в первых рядах толпы Отшиба и Краха. Он помахал им рукой. Отшиб помахал в ответ. Кузнец обратил внимание на знакомые лица, но махать не стал. Он считал, что резкие движения перед глазами безумного воина, прожившего столько лет на одной из лун, – не лучшая идея.
Мигом позже на площадь вышел Воландер, ведя за собой трёх похищенных девушек. Следом шёл четвёртый герой, участник гонок. Один, но в прекрасном настроении, важно вышагивая, он постукивал по кошельку на своём ремне.
Когда, наконец, три героя и все спасённые девушки были у трибуны судей, носы собрались на обсуждение. Вышел глашатай и заявил:
– Изначальное условие победы было в том, что первый герой, вернувший одну из дочерей лорда Вари да`Промокла победит, но ввиду сложившейся ситуации, мы видим, что два героя привели пятерых. Судейство решило пересмотреть правило победы и присудить её герою, спасшему больше дочерей на единицу времени.
Пока судьи занимались вычислениями, глашатай пытался отвлечь взбунтовавшуюся толпу и объявил выход танцовщиц. Группа понтанских женщин, преимущественно разодетых в перья, своим зажигательным танцем усмирила гнев толпы.
Искор наблюдал за судьями. Они то ругались, то снова погружались в обсуждения. Смятые листы бумаги вылетали из их кружка, но они всё никак не могли подвести итог.
Наконец, глашатай вышел на своё место, и трибуны замолчали.
– С разницей в одну десятую невесты на час, – он заволновался и поглядывал в сторону Воландера, – победил герой по имени Кузнец.
Толпа секундантов Воландера накинулась на судей. Глашатай, желая побыстрее закончить со сложившейся неудобной ситуацией, пригласил Кузнеца на трибуну, вручил ему мешок с наградой и вкладыш для кодекса секунданта с описанным подвигом и вознаграждением.
– Все финалисты приглашены во дворец Хвалабагама на празднование его дня рождения. А победивший герой получит себяписный рисунок с оружием из коллекции нашего достопочтенного именинника!
На трибуну выскочил себяписец с мольбертом и начал устанавливать зеркальце над полотном. Кузнеца подвели к закрытой тканью статуе и скинули покрывало. Под ним оказался огромный меч из кости монстра-исполина. Тот самый меч, который земледелец нашёл недалеко от своего огорода с тыквой.
– Моё, – прорычал человек в толпе зрителей.
– Очень похоже на…, – Отшиб задумался.
– Пойду возьму, – хрипло прорычал Крах.
– Погоди!
Кузнец объяснял себяписцу, что ему не нужна картина, и он может нарисовать там что угодно и оставить себе. Носы показывали свои вычисления секундантам, желавшим обжаловать судейское решение. Дочери лорда Вари да`Промокла делились впечатлениями о том, как каждая из них провела время в плену похитителей. Искор перешёптывался с Квасунтом. Туи наблюдал за мухами, кружащими вокруг трибуны. А Крах подошёл и взял меч.
– Кража! – завопил один из стражников, приставленный к трибуне.
Увидев, как тощий мужичок хватает трофей из коллекции Хвалабагама Допервого, Кузнец застрял. Застрял буквально. Голова не могла принять решения, из-за чего тело отказывалось двигаться. А тем временем несколько стражников с копьями и секирами бежали к вору и кричали всё то, что может кричать стража в такой ситуации.
– Ни с места!
– Не двигаться!
– Брось оружие!
– Немедленно прекрати!
Крах, увидев, что кричат на него, принял боевую стойку. Он волочил меч по земле, но в то же время легко орудовал им, словно тот был не тяжелее обычного двуручного меча, который он держал одной рукой.
– Остановитесь! – завопил Искор.
Кузнец вырвался из оцепенения и подскочил к мальчишке.
– Не вмешивайся.
– Но они пугают его!
– Сейчас он напугает нас всех.
Стражники окружили Краха. Щурясь, ловец недоли скалился и следил за движениями всех вокруг. Искор достал Квасунта и, держась за спиной Кузнеца, листал книгу в поисках подходящего чудовства. Тут одного стражника кто-то подвинул, и из-за спин стражи вышел Воландер. Герой держал блестящий двуручный меч. Инкрустированный багровым прозрачным камнем чуть выше крестовины, клинок играл на солнце и отвлёк Краха.
– Кто ты, мерзавец? – спокойным тоном спросил Воландер.
Крах не реагировал на слова.
– Отвечай, когда герой призывает тебя к ответу за содеянное!
– Э? – Крах скорчился, словно услышал неприятный, раздражающий звук, и посмотрел на Воландера.
Перекинув меч за спину, Крах с грохотом опустил оружие на деревянный помост, на котором они все стояли.
– Так и умри безымянным! – повысив тон, Воландер рванул вперёд, выставив меч перед собой.
Толпа замерла.
– Крах, – прорычал ловец недоли.
Меч Воландера застрял в плоти врага, и он остановился. Но произошло это не совсем так, как планировал легендарный герой. Плоть, а именно – рука Краха – схватила клинок и сжала его в кулаке. Движением, похожим на то, каким с вертела соскребают мясо, Крах снял своим оружием Воландера с его меча. Легендарный герой отлетел на несколько шагов, но тут же вскочил на ноги. Перед его глазами сутулый поживший невежда выковырял из его клинка красный камень и воткнул в щель на своём покрытом зазубринами, трещинами и сколами оружии.
– Красивый. Хы-хы-сы.
Глаза Воландера сияли гневом, он схватил копья у двух стоящих рядом, напуганных до дрожи в ногах стражников и с боевым кличем рванул на обидчика.
Крах ответил замахом, который разбил вдребезги оба копья и половину трибуны.
– Кузнец, можешь сделать такой звук, как когда ладонь в подмышку засовываешь и сжимаешь?
– Ты переволновался, пацан? Что ты говоришь?
– Это важно. Прошу тебя!
Кузнец выполнил просьбу Капюшона, а мальчишка тем временем поднёс полую соломку к его лицу. Звуки привлекли сначала всех стоявших рядом, а через миг и Краха с Воландером.
Искор воткнул соломку в землю и, отбежав на край помоста, что-то забубнил.
Внимание всех вернулось к битве.
– Кузнец, у тебя есть соль?
– Что ты делаешь? Какому чудовству нужно…, – он посмотрел в лицо мальчишки. – Ладно, вот.
Воландер подскочил к Краху, пока тот отвлёкся на вывалившийся из его меча новый сверкающий камень, и провёл великолепный апперкот. Голова Краха задралась, и он попятился назад, но не очень далеко, так как рука его всё ещё держала оружие, служившее заодно и якорем.
– Кулачный бой! – обрадовался Крах.
Он замахнулся, и никто на трибунах не увидел, что произошло. На площади вмиг выросли холмики, как те, что оставляют после своих визитов на поверхность кроты, жуки или грунтовый парас19, идущий на нерест в гору. Словно из гейзеров, в воздух вырвались клубы пыли и скрыли от людей всю трибуну и большую часть площади.
– Пацан, это точно то, что ты хотел? – задыхаясь, спросил Кузнец.
– Да, наверное…
Когда пыль осела, и все откашлялись, секунданты Воландера помогли герою встать на ноги и, незаметно поддерживая его, увели с глаз толпы. А Крах вместе с экспонатом Хвалабагама пропал. Только толстая колея вела от трибуны в сторону одной из улиц.
– Бегом за ним! – крикнул один из стражников, и остальные, помешкав и убедившись, что при должной скорости нагнать нарушителя не получится, рванули преследовать вора.
– На этом развлекательная часть гонок Буерака заканчивается, – выскочил глашатай и с улыбкой, дёргающейся на уголках его рта, обратился к толпе. – Торговые лавки будут работать до заката, а на углу Прямой и Угловой улицы вас ждёт ещё одно выступление акробатов. Спасибо вам, жители Буерака, за этот славный день!
Он удалился прочь к судейской толпе. Туда же с важным видом со своей трибуны спустился и Хвалабагам Допервый в сопровождении Вульгара.
– Говоришь, подышать – ему на пользу, – всё ещё откашливая пыль, обратился Кузнец к Отшибу.
– Да кто же мог догадаться… – почесал голову отшельник.
– Пойдёмте, – Кузнец махнул Искору и Отшибу.
– Может, нам стоит поискать Краха?
– Хватит, пацан. Эта бестия – не наше дело. Если нам всем повезёт, он убежит из города.
Искор чувствовал, как слова вертятся на языке и требуют выхода наружу, но они никак не могли сложиться в мысль. Каждое по отдельности казалось важным для произнесения, но вместе получалась белиберда, которой ни он сам, ни Кузнец бы не поняли. А ему ещё предстояло уговорить своего героя пойти на вечер Хвалабагама.
Скуп и Гакка смотрели на происходившее с трибуны Доков. Они сидели рядом с братом архитектора подъёмника и подводных парусов.
– Вот так развлечение, – зааплодировал брат архитектора и тут же повернулся к Скупу. – А насчёт вашего предложения… Я согласен! Думаю, это пойдёт нам на пользу и откроет новые возможности. Сегодня вечером я собираюсь на празднество Хвалабагама. Присоединяйтесь ко мне! Вам будет полезно пообщаться с людьми, которые там соберутся.
– С удовольствием, – ответил Скуп, – Уверен, вы правы. Нам будет о чём поговорить с некоторыми гостями.
18. ПИР НА ДОЛГУЮ ПАМЯТЬ
Хвалабагам занял своё место, благодаря умению вести диалог с теми, кто слову предпочитает клинок. Его победы в подобных дискуссиях и наличие весомых аргументов помогли добраться до верхушки пищевой цепочки Доков, когда ему было только пятнадцать. Но недоля не могла обходить его стороной вечно, и в двадцать лет он оказался на столе лекаря с тремя стрелами в спине. Восстановившись, он обратился к королю воров времени Свалаку Первому и предложил свои услуги министерству повинности. Зная о послужном списке и определённом опыте молодого добровольца, Свалак согласился. С тех пор Хвалабагаму не приходилось обнажать клинок. Кроме того раза, когда он занял место Свалака, став Допервым. А днём своего рождения он считал тот день, когда поймал те самые три стрелы, изменившие его жизнь.
– Добро пожаловать на двадцатилетие Хвалабагама Допервого, – прислужка поклонился гостям и предложил взять бокал со стола перед входом в главный зал.
– Я не любитель шипучего пойла, – ответил Кузнец.
– И всё же возьмите, на донышке будет номер столика.
Кузнец взял бокал и, скривившись, осушил его. Посмотрел на цифру на дне и отставил в сторону. Искор не торопился допивать и подглядел цифру.
– У меня четвёртый, а у тебя?
– Шестой.
– Зал совсем не похож на то, что мы видели в тот раз, – Искор огляделся.
Они стояли в зале коллекции Хвалабагама. Это было единственным указанием Вульгару, взявшему организацию праздника на себя. Король воров хотел, чтобы гости насладились трофеями, которые он так долго собирал.
Сегодня он особенно желал обратить внимание гостей на главный экспонат. Те самые три стрелы и урна с прахом человека, выпустившего их. По мнению именинника, это должно было помочь новичкам получше узнать характер Хвалабагама и его отношение к делам, а старым знакомцам – освежить память.
Вульгар стоял у входа и приветствовал особо важных гостей лично, встречая их с бокалами. Он подозвал одного из слуг и приказал немедленно зажечь одни лампы и погасить другие. Понимая, что за посетители здесь собрались, и преследуя свои цели, он запретил полное освещение обеденного зала и сада. В высоком обществе есть темы, о которых не принято говорить при свете. Только полумрак может создать атмосферу доверия и собрать нужных собеседников на границе света и тьмы.
– Какая приятная неожиданность, – Вульгар искренне удивился и, посмотрев на бокалы с номерами, выбрал нужные. – Скуп, Гакка, рад, что вы пришли! Так хотел вас увидеть, что от волнения забыл выслать приглашения.
– Ничего страшного, – кивнул Скуп, – не буду отвлекать. У тебя, по-видимому, много работы. Не подскажешь, где именинник? Хочется лично высказать своё почтение и поздравить.
Скуп покосился на Гакку. В руках она держала подарок. Длинный, замотанный в чистую белую ткань предмет был перетянут верёвкой.
– Хвалабагам не коллекционирует мечи.
– Мой подарок не для его пыльной коллекции.
– Общается с гостями. К сожалению, не могу вас представить. – Вульгар оскалился и ухмыльнулся. – Хотя, возможно, он вспомнит тебя со дня суда.
– Если не вспомнит, меня есть кому представить. До встречи, брат. – Скуп откланялся и пошёл в зал трофеев.
– До встречи, брат, – ножка бокала в руке Вульгара треснула.
Завих Рен, в отличие от брата Закий Дона, направил свой конструкторский ум на создание связей, а не механизмов. Он знал всех в этом зале, многие из них знали его. Скуп жадно поглощал имена и заслуги гостей, с которыми его знакомил Завих Рен.
Гостей пригласили пройти в соседний зал, заставленный столами, и рассесться по местам. Кузнец и Искор разошлись в разные стороны на поиски своих столов. Искор нашёл четвёртый стол и уселся на свободный стул.
– Гакка? – удивлённо вскрикнул мальчишка. – Как ты тут оказалась?
– Мы тоже приглашены, – девушка заняла место напротив Искора за большим круглым столом. – Такие дела.
– Рад тебя видеть! Сегодня был интересный день.
– Мы были на площади. Я видела.
– Мастер Скуп тоже здесь?
Гакка сделала вид, что не слышала вопроса и, взяв булочку из корзины на столе, намазала её маслом.
Тем временем Скуп подошёл к своему столу и посмотрел на гостей, сидевших за ним. Герой – финалист сегодняшних гонок, три старших поборщика из гильдии воров времени и, судя по нарядам, два жителя Перламутровой бухты.
Осмотревшись, Скуп подошёл к столу, за которым ещё оставалось два свободных места. Он сел и сразу же влился в беседу.
– С вами не поспоришь, господин Тритом, – легко посмеиваясь, он подозвал прислугу и попросил воды.
– Но мне нравится, когда друзья всё же пытаются, – усмехнулся Тритом. – К сожалению, из-за выходки Хвалабагама я попал за стол, где нет ни одного из них.
Тритом был главой городской стражи. Сам он никогда в жизни не держал в руках оружия, но, будучи довольно вздорным ребёнком, нажил себе врагов, когда ему было только восемь лет. Тогда он собрал других детей и организовал себе защиту. Расплачивался с наёмниками сладостями, которые они отнимали у дворовых хулиганов. С возрастом он прибавлял в росте, весе и наглости, отчего количество врагов и просто недовольных его поведением росло. Росли и его охранники, и в семнадцать лет они уже не хотели получать конфеты в качестве платы. Тогда Тритом стал агрессором и начал искать компроматы на своих врагов. Сдавая их правосудию, коим он и являлся в родных кварталах, он присваивал имущество осуждённых. Порядок, которого он добился в Смоляных сопках, не остался незамеченным, и очень скоро он стал главой стражи Буерака. Тогда-то и началась сладкая жизнь. Ведь стража выполняла его волю, а оплата их труда шла из казны города, что было даже лучше и дешевле, чем платить леденцами.
– Позвольте мне взять на себя эту роль, – Скуп поднял бокал воды.
– Будьте так любезны, – Тритом нахмурился. – Мы, кажется, незнакомы.
– Скуп. Занимаюсь новым оружием.
– Будет интересно послушать, что же такого нового вы придумали в ковке мечей и копий.
– Вам действительно будет интересно, – Скуп прищурился и пробежался взглядом по всем сидевшим за столом гостям. – Что вы знаете об огнестволах?
– Не стану предвосхищать ваш рассказ. Поведайте же нам! – Тритом откинулся на стуле и, хоть они и сидели на одинаковых стульях, посмотрел на Скупа немного свысока.
Вульгар ходил между столов и проверял, все ли расселись на свои случайные, выбранные им, места. Он подзывал прислугу и указывал на те столы, за которыми у гостей были пустые бокалы. Прислуга немедленно исправляла ошибку, подливая напитки. Увидев Скупа, он напрягся и подошёл к столу, за которым сидел его брат.
– Всё ли у вас хорошо?
– Прекрасно, – резко ответил Тритом.
– Мне кажется, вы ошиблись столом, – он посмотрел на Скупа.
– Он там, где должен быть. Не порть нам и без того паршивый вечер! – сказал Тритом и тут же вернулся к разговору со Скупом. – Так сколько огнестволов ты можешь доставить мне до зимы?
Остальные гости за столом Скупа тоже были увлечены его рассказом о диковинном оружии. Вульгар оставил их и отправился к Хвалабагаму. Допервый находился в окружении своих подхалимов и не замечал, как за соседними столами его властные приятели обсуждают недостатки сегодняшнего устройства министерства повинности и гильдии героев, находя новых друзей и единомышленников.
– Кляк мне в миску, это произвол! – глава торговли Доков, Смоляной сопки и Огарков ударил кружкой по столу. – Ко мне каждый день приходят простые торговцы и жалуются на поборы. А при этом я тоже должен платить побор с тех денег, что получаю от торговцев.
– У нас в общине, когда житель чем-то недоволен, он может вызвать всех на совет и предложить своё решение. Если сможет заинтересовать, то они пробуют. А там уже, если всё хорошо, то и вся деревня присоединяется, – помешивая суп ложкой, Искор прервал жалобы недовольного гостя.
– Ты предлагаешь мне с дюжиной торговцев попробовать не платить гильдии воров? – брызжа слюной, спросил глава торговли.
– А так можно? – Капюшон удивлённо посмотрел на собеседника. – Я хотел предложить вам собраться и поговорить о проблеме. Может, и придумаете, как можно по-другому.
Гакка с улыбкой смотрела на Искора и на то, как он, не понимая сарказма и агрессии в свой адрес, продолжает мирно общаться с человеком, неспособным вести спокойный диалог.
Кузнец сидел за столом и смотрел в свою тарелку.
– Хороший результат, – сказал голос, который Кузнец уже слышал.
Он поднял голову и увидел присевшего за стол Воландера.
– Угу, – кивнул бывший трактирщик и отхлебнул из бокала.
– Ты мог бы сказать то же самое и про меня. Всё-таки я привёл трёх дочерей.
– Похвально.
– Не вижу искренности.
– Хорошо видишь.
– Культура общения на таких вечерах катится вниз. Всё из-за оползней-стеногорцев, заполонивших наши равнины. – Воландер засмеялся и окинул взглядом других гостей за столом. Они также оценили его шутку.
Кузнец взял кувшин, наполнил свой бокал и скучающим взглядом осмотрел зал и другие столы.
– Тебе не нравится пир? – заручившись вниманием гостей, Воландер продолжил односторонний разговор с Кузнецом. – Если тебя тревожат танцы, то они необязательны.
– Трёп меня твой тревожит, – еле слышно сказал Кузнец и отхлебнул из бокала.
– Что ты сказал? – прищурился Воландер и расправил плечи.
– Пойло местное не берёт, – ответил Кузнец.
– А ты не налегай. Не хочу с пьянчугой биться.
– Что?
Вульгар ходил от стола к столу и следил за тем, как происходит общение гостей. Разговоры радовали сына Легендона. Споры там, где это было нужно, и сговоры там, где он хотел. Оказавшись у стола Хвалабагама, он подошёл к имениннику.
– Всё ли хорошо? – поинтересовался Вульгар.
– Да надо бы развлечений…
– Сейчас. – Вульгар кивнул и подозвал прислугу. – Найдите секундантов. Начнём через два тоста.
Искор слушал собеседников, но не сводил взгляда с Гакки.
– Я тоже слышал о бандитах, действующих схожим образом, – говорил купец. – Однако эти были замечены восточнее Тысячи вопросов.
– Думаете, они организованны?
– Не могу знать, но не верю, что незнакомые злодеи нападают на торговцев из разных уголков Ямы, снабжающих наш город маслом. И при этом пропускают караваны с другими грузами.
К Искору подошла женщина, следившая за их столом, и что-то прошептала ему на ухо. Следом за ней подошёл Кузнец.
– Ты знал, что я…
– Должен участвовать в показательном поединке с Воландером, – Искор перебил героя. – Мне только что сказали! После следующего тоста.
– А я скажу, – вскочил торговец, недавно жаловавшийся на бандитов. – Хвалабагам! Я выпью за то, чтобы поборщики не только брали, но и давали что-то взамен!
Пока он допивал бокал, прислуга раздвинула столы в центре зала и организовала нечто похожее на арену с ограждением из канатов.
– Сказали, бой будет кулачный, – робко проговорил Искор.
Кузнец вытащил свои топоры из колец и передал их Искору. Мальчишка, пытаясь быть аккуратным, зацепился за острый край топора рукавом и, испугавшись пореза, уронил все три на пол.
Толпа зрителей, развалившихся на стульях за своими столами, заметила короткий танец Капюшона, уворачивающегося от падающих топоров, и засмеялась.
Кузнец пролез через канаты в квадрат арены и ждал своего соперника. Воландер шёл не торопясь и останавливался у каждого стола пожать руки гостям или поклониться женщинам.
Когда он наконец перелез через канаты, Кузнец уже успел заскучать. Вульгар привлёк внимание гостей и подошёл к арене.
– Сегодня для вас сразятся два лучших героя Буерака, по результатам сегодняшней гонки. Многие из вас видели или слышали о спорных итогах, и сейчас только вы станете свидетелями того, кто же всё-таки – безоговорочный победитель гонок Буерака. Бой до первой крови…
Вульгар прервался, услышав недовольный гул, прокатившийся по столам, и, улыбнувшись, продолжил.
– Вы правы. Сегодня двадцатый юбилей нашего достопочтенного Хвалабагама. Так пусть бой длится двадцать бубов!
Толпа, не став считать, что лучше, и сколько именно длится двадцать бубов, поддержала решение ором и аплодисментами. Ведь главное, что они повлияли на решение.
– Есть идеи, как продержаться двадцать бубов? – Кузнец посмотрел на Искора.
Мальчишка пожал плечами и достал Квасунта.
– Только не надо…
– И мы начинаем поединок! – объявил Вульгар.
Воландер тут же ринулся на Кузнеца и накрыл его серией ударов. Бывалый воин успел поднять руки и прикрывался от обрушившегося на него града кулаков.
Любопытство Скупа заставило его встать из-за стола и подойти поближе к углу, где стоял Искор.
Мальчишка, видя, что его герою приходится нелегко, достал Квасунта и пролистал книгу. Остановился на одной странице и внимательно прочитал написанное. Он отбежал от арены и вернулся с горящей свечой и кучкой столовых приборов, покрытых сверкалью. Скуп следил за каждым движением Капюшона и за его губами. Из-за шума, поднявшегося в зале, было невозможно услышать шёпот мальчишки, но Скуп ещё в детстве научился читать по губам.
Прозвучал девятый буб.
Искор захлопнул Квасунта.
Воландер нанёс мощный удар.
Кузнец, стараясь не упасть, попятился назад и упёрся в канаты.
Канаты уже были не те, что раньше.
Одному Квасунту и Искору известно откуда взявшаяся эластичность канатов отбросила Кузнеца обратно на не готового к такому Воландера, и трактирщик из Полупорта влетел в своего противника, ударив того лбом в переносицу.
Буб.
Пока Воландер проморгался, Кузнец нанёс ещё два удара в корпус. Оттолкнув его, легендарный герой отскочил на пару шагов назад. Следующий буб они кружили друг напротив друга, не рискуя нападать. Так продолжать было нельзя, и Воландер знал лучше Кузнеца, что любит толпа, но сейчас они занимались противоположным.
Буб.
Кузнец увернулся от одного удара и почти отразил два следующих. Воландер схватил Кузнеца и кинул его на канаты, но тот снова отпружинил обратно, и на этот раз легендарный герой успел закрыться от удара.
Прозвучал ещё один буб, и теперь оба героя понимали, что канаты ведут себя не так, как подобает плетёной верёвке.
Скуп отошёл от арены и, обойдя несколько столов, собрал все те же предметы, что использовал Искор, и вернулся к канатам с другой стороны. Он попробовал делать всё точь-в-точь, как делал Искор.
Прозвучал девятнадцатый буб. Герои на арене носились от каната к канату. Ноги еле поспевали за телами. Они наносили друг другу удары и иногда сталкивались, падая на пол и пытаясь выкрутить друг другу ноги и руки. Вырываясь из захватов, снова вскакивали и бросались на канаты.
Скуп застыл в ожидании.
Воландер бросился на канаты и повалился за арену, запутавшись в верёвках.
Буб.
– Вот так представление! – выскочил озадаченный Вульгар. – Были ли мы готовы к такому представлению? Уверен, что нет. И победитель у нас…
– Ничья, – встал и отряхнулся Воландер.
– Конечно же, ничья, – усмехнулся Вульгар. – Мы ведь все друзья.
Толпа восприняла такой результат недовольным улюлюканьем.
– Возможно, это не то, чего вы ждали, но подумайте! – Скуп привлёк внимание к себе. – Мы можем быть спокойны, ведь в городе два лучших героя Буерака!
– И этот человек прав, – стиснув зубы и косясь на Скупа, согласился Вульгар. – Давайте вернёмся к беседам и к нашим тарелкам. Скоро вас ждёт другое развлечение.