Не для героев

10 Долгая дорога на знойный север

Ни один словосклад Флидоры так и не смог заполнить дорогу Скупа и его малочисленного отряда повествованием, достойным целой главы. Однако дорога была, и полпути они преодолели.

11 Бланк 45

Поутру старовидный герой и его секундант покинули деревню. Следом за ними лениво и сонно шагала колонна разбойников. Сам Хан выглядел как никогда не в духе. Путь их лежал в городок под названием Точностан.

Точностан, как и многие города Флидоры, был переименован с приходом новых порядков. Ранее именуемый Хрустоградом, Точностан получил своё название от наводнивших его Носов.

До сих пор малочисленные лесорубы называют свой дом Хрустом, за что часто бывают оштрафованы по статье «Введение в заблуждение». Сейчас Точностан – один из основных центров бумагоправящей силы Флидоры. Тут есть и Зал Регистрации Героев, и Отчётный Зал Секундантов, и дюжина штрафных центров, а также – стоящие по соседству центры рассмотрения возражений. В центральном Зале Славы Штампа есть даже маленький отдел помощи горожанам. При заполнении всего нескольких бланков становится понятно, в какой центр или зал следует обратиться.

Кто-то скажет, что Хрустоград сам навлёк на себя такую участь. Ведь там, где есть лесообработка, есть и объект поклонения всех Носов Чаши – бумага. Но как бы двое ни желали избежать этих встреч, Кузнецу и его верному секунданту было не обойтись без помощи Носов. Ни один подвиг не считается совершённым, пока не поставлен надлежащий штампик.

***

За один день до Точностана не добраться; а пока приключенцы шли в одном направлении, мирные жители деревни Искора шли в противоположном, возвращаясь в свою деревню.

– Первым делом нам надо восстановить башню, – размышлял дядя Сип.

– Неугомонный старикашка, – вздыхала тётя Клавдия. – А кормить вас, трудяг, кто будет? Сначала восстановим кухню!

– Права старая, – тихо прошептал Сип шедшему рядом с ним приятелю.

– Что ты там говоришь? – не расслышала Клавдия.

– Говорю, против тебя не попрёшь. Будет тебе…

«Кухня», – хотел договорить Сип, но его отвлёк грохот вдалеке. Он остановился и прислушался, почувствовав земную дрожь, дополняющую каждый звук. Как удары молота о наковальню, звук и вибрация под ногами были ритмичны. Другие тоже почувствовали тряску и заволновались.

– Нам за сегодня не дойти до деревни, – громко обращаясь ко всей коммуне, заявил Сип, – предлагаю свернуть к Зевающему Ореху⁸. Пару часов пути, но там и переночевать все сможем, и рыбки в пруду рядом наловим.

Люди молча поддержали дядьку и свернули к Ореху. Сам Сип беспокойно оглянулся в сторону доносящихся ритмичных звуков. Не к добру это… – подумал он и ускорил шаг, подгоняя своих.

***

К обеду следующего дня Кузнец и Капюшон прибыли в Точностан. Проблемы возникли уже на входе в город.

– Бланк сорок пять! – глядя на то, что на Флидоре называют горизонтом, гаркнул стражник.

– Это что? – Искор вылез из-за спины Кузнеца.

– Я не могу пустить в город такую большую группу! У вас есть бумага с разрешением на массовые перемещения? – с подозрением спросил городской стражник.

– Где мне взять эту бумагу? – снисходительно осведомился воин.

– Всё, что касается правил поведения на улицах города, утверждает Зал Уличной Учтивости. – Ответ выпал из уст охранника, уставшего повторять невеждам одно и то же.

– То есть, эту бумажку я могу получить в городе? – уточнил Кузнец.

– Разумеется. Странно, что с вашей сообразительностью мне пришлось всё объяснять, – в том же тоне ответил охранник.

– Идём… – Кузнец махнул рукой мальчишке и пленникам.

Охранник опустил алебарду. Лицо его залилось пурпуром.

– Стоять! Где ваша бумага? – с каждым словом его физиономия приобретала новый оттенок красного. – Вы злодеи? Отвечайте!

– Я – нет, – спокойно проговорил Кузнец, но венка у него на лбу начала надуваться. Он указал пальцем на толпу за спиной. – А эти ребята – да.

– Тревога! – лицо сияло как факел, и через мгновение, словно мотыльки на пламя, к охраннику сбежалось ещё с десяток его сослуживцев. – Взять их!

***

«Вместо того чтобы оказать сопротивление, подозрительные лица и нарушители порядка рассмеялись», – именно это сказал охранник старшему Носу в Зале Уличной Учтивости. В свою очередь, Нос вытянулся из-за своего стола, стоявшего на высокой трибуне, чтобы разглядеть нарушителей.

– Вам есть что сказать? – он провёл взглядом по разношёрстной толпе.

– Разреши мне, – Капюшон перебил Кузнеца, который, судя по выражению лица, собирался усугубить положение. – Мы, то есть – этот человек является зарегистрированным героем, а я – его секундантом. А все остальные в этой комнате – разбойники… Я хотел сказать, все, кто пришли с нами.

– Это хорошо… – Нос скрылся за своим столом и через несколько мгновений вынырнул обратно. – Позвольте узнать, почему герой уподобляется злодеям, на которых сам же и охотится?

– Я… – начал было Кузнец, но секундант опять не позволил ему нарваться на проблему.

– Он всего лишь хотел сдать разбойников и получить заслуженную награду.

– А этот рыбоголовый… – начал было Кузнец.

– А охранник направил нас к вам за разрешением ввести разбойников в город… – несколько изменив посыл, но сохранив все важные детали, закончил Искор.

Нос снова провёл взглядом по толпе.

– Всего лишь непонимание, – улыбнулся мальчишка.

– Он умышленно нарушал установленные правила. И, я повторю, смеялся во время задержания! – встрял охранник.

– Просто смех – лучший способ показать добрые намерения и дружелюбный настрой! – тут же добавил Искор.

– И вызвать раздражение таких… – засмеялся Кузнец.

– Таких уважаемых горожан как охрана, мы вовсе не хотели… – закончил Капюшон.

Снова нырнув за стол, Нос оставил Кузнеца, Искора, разбойников и стражников в неловкой тишине.

– Поэтому, Кузнец, я и граблю, и нападаю, и враждую с этими пустоголовыми, – бросил в тишину Алай.

– Тебе слова не давали, – резко ответил держатель «Трёх Топоров».

– А мне не нужны подачки, я сам беру, когда хочу, – откликнулся Хан.

– Эх, дать бы топором по твоей голове, чтоб она замолчала…

– Уж лучше так, чем бумажные пытки с этими Носами…

Нос вернулся и, поправив очки, зачитал бумагу с ещё свежими чернилами. Любой Нос любил зачитывать бумаги, особенно написанные своей рукой.

– Сего дня, в девять часов и семь буб от рассвета герой… Как вас?

– Кузнец… – промямлил воин.

– Хм… Герой Кузнец и его секундант…

– Искор! – выкрикнул Капюшон.

– … и его секундант Искор получают разрешение на вход в славный город Точностан для сдачи разбойников под предводительством…

– Хан Алай! – гордо представился Хан.

– … Хана Алая. Эта группа в размере…

– Около двух десятков.

– Около – это у мясника на весах, – с недовольством в голосе сказал Нос. – Сколько?

– Восемнадцать, – сурово ответил Хан.

– Группа в размере восемнадцати разбойников будет передана счётной комиссии Гильдии героев. Заверено – Геликос Суквлак.

– Вы что, отпускаете их? – охранник в недоумении развёл руками и в результате зацепил алебардой люстру в Зале Уличной Учтивости.

– От вас, – обратился Нос к стражу порядка, – я жду бумаги о происшествии… до заката. Все свободны.

Нос пропал за своим столом, а Кузнец, Искор и разбойники, не дожидаясь новой неловкой тишины, покинули зал.

***

Охранник Пулицс, которого в бумагах часто указывали как Пулисца, к следующему монстропаду окончательно разочаровался в своей должности и решил стать героем. Многие знавшие его родственники, коллеги и друзья прочили ему большое будущее. Такая уверенность порой затуманивает трезвый взгляд человека на реальное положение вещей. Так и произошло.

Новоиспечённый герой, ни разу не применявший свою алебарду, будучи охранником города Точностана, не знал, что оружие стоит точить. Оправившись от удара тупым предметом, Ярокопыт заставил воина здраво взглянуть на мир один последний раз. «Пулисц – бесстрашный воин», – навеки неверно запечатлели камнетёсы в его эпитафии.

***

Вернувшись от будущего к нынешнему, проследуем по улицам Точностана до Гильдии героев.

Вот старик Мотолой спорит с Носом из Зала Дани Возрасту. Каждый день он приходит за положенной ему корзиной овощей и каждый день остаётся недоволен.

– Сколько ещё вы будете кормить меня репой? – кричал старик.

– Мы не контролируем распределение, а передаём вам вашу корзину, – монотонно отвечал Нос.

– И что, мне теперь до конца дней давиться репой? – продолжал возмущаться Мотолой.

– Вы можете написать бумагу в Зал Распределения Провизии, и они рассмотрят вашу ситуацию, – не меняясь в лице, отвечал Нос.

Чем закончился спор, Кузнец и Искор не увидели, но догадались…

Далее им встретился молодой парень с огромным, свёрнутым в рулон списком.

– Доброго дня! Как я счастлив, что встретил вас. Благодаря вам всё наконец-то изменится! – парень продолжал сыпать комплиментами и дружески приобнял Искора.

– А что случилось? – Искор очень заинтересовался происходящим.

– Подпишите мой список, и, возможно, именно ваше имя сыграет решающую роль! – молодой человек продолжал говорить загадками.

– В чём? – не теряя интереса, спросил Искор.

– После того, как я соберу достаточно имён, я получу место в центральном Зале Славы Штампа и предложу Совету ввести бумагу на ведение торговли между торговцами.

– Зачем? – моргнул Капюшон.

– Таким образом мы сможем контролировать куплю-продажу между торговцами, – захлёбываясь светлыми эмоциями, отвечал будущий Нос.

– Зачем?

– Чтобы рассчитывать, сколько продуктов уходит другим торговцам, а сколько нам.

– Зачем же?

– Молодой человек, вы как ребёнок… – ухмыльнулся парень. – Чтобы мы могли отдавать этот товар людям в обмен на их услуги.

– Но ведь они и так это делают! Только без вас, Носов.

– Вот именно!

– Спасибо, я, наверное, пойду.

– Но как же бумага?

– Не думаю, что это хорошая идея, – Искор оглянулся и побежал догонять Кузнеца.

Один отставший разбойник совершенно случайно пнул уголёк, вывалившийся из горнила сталевара. К счастью, он не долетел до лавки «Шерстяные Удобности Вири и Риви», что могло привести к потере поставок тёплых и уютных носков и пледов на рынки Точностана. Уголёк остановился как раз там, где и планировал разбойник, у волочившегося по земле списка будущего Носа. Подгоревший на сотню имён список позволит торгашам Точностана немного дольше наслаждаться свободной торговлей.

***

В приёмном пункте Гильдии героев прибывших Кузнеца, Искора и бандитов приняли не сразу. Отсидев остаток дня в ожидании и вдоволь насмотревшись на отточенное мастерство местных Носов, неспешно выполняющих свою работу, они с удивлением узнали, что их очередь подошла буквально за буб до того, как Гильдия закрыла ворота на ночь.

– Слушаю вас, – начал представитель Гильдии.

– Мы хотим сдать разбойников из шайки Хана Алая вместе с их лидером, – листая справочник Гильдии, заговорил Капюшон. – Восемнадцать разбойников.

– Великолепно, просто великолепно, – не показывая никаких эмоций, Нос перелистнул огромный журнал на новую страницу и начал заполнять её чернилами.

– В ходе поимки злодеев герой Кузнец спас…

– Кто спас, простите? – уточнил Нос.

– Имя такое… Кузнец, – сказал сам герой.

– Хм, очень интересно, – озвучив невидимое восхищение, Нос продолжил записывать что-то в журнал.

– Он спас мирных жителей двух деревень.

– По пятьдесят очков, значит… – пробубнил Нос, не переставая писать. – Это есть кому подтвердить?

– Вообще-то, деревни было три, – влез в разговор Хан.

Оторвавшись от записей, представитель Гильдии смерил Хана Алая строгим взглядом и вернулся к журналу.

– Награбленное разбойниками при вас?

– Ой… – Искор засуетился и бросил взгляд на Кузнеца. – Мы оставили всё владельцам…

– А есть кто-то из спасённых, кто мог бы это подтвердить?

– Ой… – Искор втянул голову в воротник.

– Значит, нет… – Нос перешёл на следующую страницу, непрерывно заполняя пространство журнала словами. – Что-то ещё?

Послушав тишину и понаблюдав за секундантом, мотавшем головой из стороны в сторону, он закрыл журнал и продолжил смотреть на Искора полузакрытыми глазами.

– Что-то ещё? – занервничал парень.

– Справочник.

– Да, вот он! – Капюшон поднял его перед собой, пытаясь скрыться от острого взгляда Носа.

– Дайте его мне, – вздохнул Нос.

Когда справочник оказался на его столе, представитель Гильдии вписал на последних пустых страницах совершённый подвиг и поставил штамп, после чего отодвинул справочник, встал из-за стола, взял табличку и что-то на ней написал. При всём желании Искор не смог разобрать, что именно. Потом он подошёл к доске лидеров и вставил новую табличку. Теперь все могли её разглядеть.

– Поздравляю, – усмехнулся Хан.

– Спасибо, – безразлично ответил Кузнец.

– Не за что! – Хан хлопнул его по плечу.

С первым же подвигом и шестью сотней очков Кузнец замкнул десятку лидеров.

– Мне кажется, тут ошибка, – мальчишка начал листать справочник. – Должно быть восемь сотен.

– С начала сезона монстропадов уже два города попали под ливень из монстров. Разбойники и деревни упали в цене, – не отворачиваясь от доски, прокомментировал Нос. – Но вы можете завтра бесплатно получить картину от нашего себяписца на фоне повешенных разбойников.

– Обойдёмся, – ответил Кузнец. – Пойдём, пацан.

Нос выдал им сто питар за подвиг, и парочка направилась к выходу. У дверей Кузнец остановился и свистнул в толпу разбойников, которых как раз уводили в комнату ожидающих казни. Хан обернулся.

– Отличный был бой, – сказал Кузнец.

– В другой раз я бы победил, – ответил Хан.

– Этого мы не узнаем.

– Не зарекайся… – усмехнулся Алай.

Герой и его верный секундант покинули здание Гильдии. Капюшон предложил бывшему трактирщику переночевать в городе, но тот, не раздумывая, отказался. Кузнец хотел как можно скорее покинуть это место. Не зная того, путешественники избавили себя от заполнения четырёх бланков на ночлег.

Прикупив провизии на вырученные деньги, они быстрым шагом выдвинулись к вратам города. А из разговора стражей у ворот узнали о том, что пока охрана Гильдии оформляла бумаги на казнь, Хан с тремя разбойниками сбежали и уже покинули город.

12 Под Пернатым кряжем

Обустройство лагеря у команды уже было налажено. Туи таскал хворост для костра, пока Кузнец занимался брёвнами. Тем же временем Капюшон творил чудовство с привычными продуктами и измельчёнными семечками разных овощей и фруктов. Добавляя неприметные травы, которые обыватель по привычке топчет сапогом, он делал из обыкновенной еды нечто, ранее невиданное ни в Яме, ни в Чаше.

Пока Искор продолжал готовить у костра, Кузнец шёл на охоту. Он обратил внимание на то, что зверьё из окрестных лесов и полей собирается на запахи, исходящие из котелка Искора, тем самым делая охоту незатейливой и быстрой. А Туи выкапывал ямки для сна себе и хозяину. Они, конечно, были одинаковы по размеру, и удобно устроиться Кузнецу никогда не удавалось, но он искренне благодарил питомца и кидал ему что-нибудь съестное.

Когда ужин был готов, все трое усаживались у огня и с глубоким чувством уважения и восторга к прекрасной еде разговаривали, пока котелок не опустеет.

– Когда этот городок ещё звался Хрустоградом, я познакомился с одним пекарем, Наскуром. – Кузнец начал очередную историю. – Когда я его впервые увидел, он как раз вёл беседу с парочкой базарных крысоловов. Посмотрев, как парень разбросал этих неудачников, я предложил ему долю в деле, по которому я, собственно, и забрёл в это местечко.

– А почему он избивал крысоловов? – удивился Искор. – Они плохо выполняли свою работу?

– Можно и так сказать, – кивнул трактирщик. – Всё-таки денег они не получили, а вот шишек на свои головы собрали… Суть в том, что ты им платишь, а они ловят крыс. А если товар твой всё-таки погрызут, то просят платить больше. Как-никак, дополнительная работа.

– А может, они плохо ловят? – задумался мальчишка.

– Ловят они всегда одинаково, – усмехнулся Кузнец. – Так вот, возвращаясь к Наскуру и к тому делу… Парень согласился помочь мне. Вечером он закрыл пекарню, и мы вышли за стены города. Погода была неспокойная. Сильный ветер и мелкий дождь – не столько мокнешь, сколько щуришься. Я в те дни налегал на брагу, да и, как уже сказал, – ветер, дождь… В общем, Наскур оттолкнул меня, когда я уже одной ногой был в яме. А Наскур – бывалый пекарь, он просто учуял запах зверька, угодившего в ловушку. Его нос довёл нас и до пещеры, которую ни один охотник не мог найти из-за поросшего лозой входа. Там-то мы и обнаружили цыпочника, огромный такой ползун с четырьмя лапами… Тварь хоть и здоровая, но бегает почти как черепаха, и тише воздуха. Тут, в кромешной тьме, нам снова пригодился нос Наскура. Он чуял цыпочника и направлял мои топоры. Да и сам не стоял в стороне. Ловкий парень!

– И вы убили этого зверя? – спросил Искор.

– Задача была не в убийстве. Я хотел поймать цыпа, – увидев неугасающий вопрос в глазах парнишки, Кузнец решил пояснить. – Видишь ли, землебрюхие⁹падки на блестяшки. В тот раз Цып скинул хвост и убежал от нас. Если бы нам удалось его поймать, он смог бы привести нас к схрону цыпочников.

– Скинул хвост? – это было последним, что услышал Искор в истории Кузнеца.

– Есть кошелёк, скидываешь кошелёк. Нет кошелька – скидываешь, что есть, – хохотнул Кузнец. – Мораль истории в том, что когда мы вернулись в Хрустоград, Наскур отказался от какой-либо награды и от предложения присоединиться ко мне в приключениях. А знаешь, что он мне сказал?

– Что? – вскричал Искор.

– «Я пекарь. И моё место у печи!», – подытожил герой.

– Ага… – неуверенно кивнул Капюшон.

– Он имел в виду, что мы не просто так занимаемся своим делом. Знания, которыми он обладает, достались ему от отца, а ему – от его отца. Стань он героем и даже очень хорошим героем, настал бы день, когда бивень Дубодёра или клинок разбойника прервали его приключения, и все знания и опыт рода Наскура сгорели бы на костре или оказались закопанными в землю, или что там ещё делают с закончившимися людьми. – Кузнец вздохнул. – Он был прав. У каждого есть своё место, и метаться в поисках подушки помягче – это удел… в общем-то, многих в эти дни.

– Но разве его слова не говорят, что ты сам был не прав, когда сложил топоры и открыл таверну?

– Ты не улавливаешь, пацан. Я не родился воином в поисках приключений.

– А кем ты родился, Кузнец? – мальчишка пододвинулся поближе к костру. – Ты никогда не рассказывал.

– Не рассказывал… – призадумался Кузнец. – Давай спать.

– Но!

– Спать! Встаём до солнца, – Кузнец завалился спиной к костру и Искору, сделав вид, что заснул.

Воин ещё не хотел спать и занимал свои мысли, прогоняя в голове битву с Ханом, думая об ошибках, которые привели к ранениям. Шрамы – лучшие уроки… Кузнец вспоминал о том, как допустил оплошность, и на долю секунды возвращался в тот момент: и вот опять память щиплет тебя по ещё свежей ране или уже побледневшему шраму… Его снова отвлёк шёпот Искора. Кузнец уже забыл об этом странном недуге своего секунданта и для разговора с парнем ещё не созрел. «Вдруг парнишка сам не знает. Перепугается ещё, совсем головой захворает», – успокаивал себя трактирщик.

– Дядя Сип сказал, что так будет лучше для нас обоих, – прошептал Искор.

Второго голоса слышно не было, и герой мог только гадать, что отвечал пацан на эти слова.

– Да, теперь ты должен слушаться меня.

«Ну, это не так плохо», – думал Кузнец. – «Так я хотя бы буду разговаривать с главным».

– Придёт время, и я вас познакомлю.

«Надеюсь, это он не про меня. Как это мы будем втроём-вдвоём разговаривать...».

– Я попробую, но тебе нужно быть аккуратнее.

«А вот тут даже гадать не хочу», – воин уловил витавший в воздухе сон и воспользовался им.

***

Кузнец был пленником привычек. Он всегда спал на левом боку, первый и последний кусок еды кидал Туи; разжигая костёр, строил колодец высотой в три бревна; разговаривая с торговцами, всегда сбивал цену в треть, каждый вечер пил чай с шишками; стираную одежду сушил над отдельным костром. Когда трактирщик ел фрукты, то срезал ножом тонкие ломтики и прямо с лезвия отправлял их себе в рот. Просыпаясь, Кузнец чистил зубы только после завтрака. А с тех пор, как начались их с Искором приключения, у него появилась новая привычка – не просыпаться, пока он не учует запаха кулинарного чудовства.

– Доброе утро, Кузнец! – как всегда радостно крикнул парнишка.

– Тебе тоже, пацан. Всё в порядке? – Кузнеца постоянно тревожило, что в одно утро Капюшон может проснуться другим человеком.

– Да, прекраснейшее утро!

Так и было. Часто на рассвете небо наливается огненными красками, а на закате – мягко-зеленоватым свечением.

Поэтому Искору больше нравился рассвет.

Поэтому Кузнецу больше нравился закат.

За завтраком Кузнец поделился с Искором планами на ближайшие приключения. Как оказалось, он не просто так рассказывал парню про цыпочников и эти места. Землебрюхие создания в большинстве своём пользуются норами, и это связано не только с особенностями вида. Как часто бывает на Флидоре, существа вынуждены применять смекалку до того, как эволюция совершит необходимый шаг. Землебрюхие приноровились прятаться в норах от орущих и размахивающих колюще-рубящими и оглушающими предметами героев.

Со временем они развили систему тоннелей до таких масштабов, что начали зарождаться истории о подземных городах и несметных сокровищах, ведь цыпочники и многие другие землебрюхие тянут всё, что блестит.

Самое меньшее, на что рассчитывал Кузнец, – это воспользоваться тоннелями, чтобы пройти под Пернатым кряжем¹⁰. А при определённой удаче – выручить горсть питар, а то и пафий за блестящие безделушки, найденные в подземелье.

– Цыпочники – твари крупные, но жутко пугливые. Ну, так было раньше… Слышал, что за последнее время они распробовали человечинки и теперь не так стесняются контакта, – воин увидел всполох страха в глазах Искора. – Но, вероятно, это россказни неудачников.

Это не очень приободрило мальчишку. Кузнец подошёл к нему и хлопнул Капюшона по плечу.

– Как говорил один мой знакомый, – «Лучше самим проверять, чем недолю ждать».

– И часто он проверял?

– До последнего вздоха! – расхохотался Кузнец. – Пойдём, пацан, надо поймать этого цыпа.

Парочка собрала пожитки и выдвинулась в сторону Пернатого кряжа. У основания горы виднелись поросшие вьюнами участки. Они выделялись тем, что на них не оседал помёт горлопанов. Это были одни из немногих зелёных участков горы.

Оказавшись у стены, Кузнец, недолго думая, достал топоры и начал прорубать путь сквозь стену вьюнов. Сделав что-то, напоминающее полукруглую арку, он подозвал Искора, махнув ему рукой, и шагнул внутрь, моментально скрывшись из глаз. Подойдя ближе, Искор повторил резкое исчезновение, правда, он уже не скрылся ни с чьих глаз, а просто поскользнулся на помёте и полетел по резкому скату в пещеру под горой. Притормозив о твёрдую спину Кузнеца, он перестал падать. Так они оба оказались в довольно просторной пещере. О её размерах можно было судить только по ощущениям и звукам, отражающимся от широких стен и высокого потолка. Света, кроме того, что падал через прорубленный проход, в помещении не было. Внезапно по левую руку от них посыпались камни, и что-то зашуршало.

– Сыро… – прокомментировал Капюшон. – И тухлятиной тянет.

– Где он? – Кузнец сжал в руках топоры, присел и расслабил веки, надеясь, что глаза смогут быстрее привыкнуть к темноте и улавливать хоть какие-то тени.

– Точно, слева! – пацан указал пальцем, вот только Кузнец не увидел его руки. – И кажется, ползёт наверх. А он так может?

– Да, лапы у них цепкие, – подтвердил воин. – Где он сейчас?

– Кузнец, ты не на того поставил, я не пекарь, – голос у парнишки задрожал. – Над нами! Над нами!

Искор отскочил в сторону и вжался в ту стену, по которой они съехали в пещеру. Кузнец прыгнул чуть правее и нанёс секущие удары в направлении, где стоял сам, и где мгновение назад находился Капюшон. Топоры не встретили сопротивления, но уже через мгновение в ответ на выпад воина что-то твёрдое и холодное мощным ударом в живот сбило Кузнеца с ног.

Опираясь на топор, он вскочил на ноги и бросился, задрав оба топора над головой, в ту точку, откуда был нанесён удар. На этот раз топоры нащупали врага. Скрипучий визг стал доказательством удачного попадания, но проворная тварь легко скинула Кузнеца обратно в стену и начала уползать вместе с топорами трактирщика.

– Не уйдёшь! – с нездоровой радостью в голосе сказал воин.

Кузнеца сорвало с места.

Вечером, когда герой, сидя у костра, рассказывал о своей прошлой стычке с цыпочником, он привязал верёвку к двум топорам, что носил на талии, и продел её через кольца так, чтобы нить была смотана на поясе спереди маленькой петлёй посередине.

Две верёвки, проходящие через набедренные кольца для топоров, натянулись как струны. Достав из-за спины третий топор, Кузнец воткнул его топорищем в петлю на поясе и начал проворачивать как рычаг. Узел на поясе становился больше, а расстояние между Кузнецом и цыпочником, беспорядочно метавшимся по пещере, уменьшалось.

Искор достал из узелка два камушка и начал стучать одним о другой. После нескольких ударов выскочила яркая красная искра и на миг осветила парнишку. Кузнец почувствовал, что его упряжка остановилась, и смог выдохнуть. Руки горели от напряжения, с которым он сжимал топор. Когда вылетела следующая горстка искр, Капюшон увидел два глаза, смотревшие на него из темноты.

Кузнец чуть было не выпустил топор из рук, когда цыпочник рванулся на огоньки. Остановить его было невозможно, и зверь вместе с Кузнецом, болтающимся на расстоянии двух шагов от него, на всех парах вылетел из пещеры на открытый воздух. Поскользнувшись, как и всякий, ведь никакие когти не помогут удержаться на помёте горлопанов, цыпочник приземлился на спину.

Вскочил он довольно быстро, вот только этого времени хватило, чтобы воин добрался до шеи огромного землебрюха, отстегнул пояс и перекинул его через голову твари. Пока зеленоватое создание пыталось пастью поймать пояс под своим подбородком, Кузнец затянул его и застегнул на шее сзади. Выдернув топоры из чешуи на спине землебрюха, Кузнец овладел поводьями сопротивляющегося новому порядку дел цыпочника.

Трактирщик спокойно опробовал управление. Лево, право, стоять, вперёд. Сам того не замечая, он расплылся в улыбке, как ребёнок с новой игрушкой в руках. На землю его вернули крики Искора, доносившиеся из пещеры.

Кузнец не сразу вернулся за секундантом. И время, потребовавшееся воину на подготовку, парень потратил на разведение костра. Он на ощупь сгрёб ветки, высохшую траву и что-то, что он не хотел трогать. С нескольких попыток Искор высек искру камушками, которыми ранее отвлекал цыпочника. В пещере было сыро, но костёр разгорелся довольно быстро. Из груды костей, что открылась взору под красным светом огня, Капюшон выбрал самую длинную.

Поблуждав по пещере, он нашёл куски жёваной шкуры и развеял свои опасения насчёт цыпочника-людоеда. Шкура и, скорее всего, кости принадлежали домашнему витьерогу. Намотав шкуру на кость, Искор попытался поджечь самодельный факел от костра, который уже вот-вот собирался свернуть свои последние огненные языки и оставить парня в одиночестве в этой тёмной пещере. Фактически он не остался бы один, ведь где-то здесь, преследуя свои неведомые цели, бегал Туи. Нелепый факел начал было разгораться, но неожиданный поток воздуха из тоннеля, ведущего к выходу, задул его.

Тут же, неся свет верхом на цыпочнике, появился Кузнец. В руке у него был ярко горящий факел.

– Тебе бы смолы немного, – Кузнец протянул Капюшону свой светоч, и парень прислонил к нему потухшую кость. Через какое-то время шкура на кости пропиталась, и огонь разгорелся увереннее.

***

Цыпочник любил не только жевать и воровать, но и рыть. Неудивительно, что в пещере, освещённой двумя факелами, Кузнец и Искор увидели три тоннеля, ведущих вглубь горы. Кузнец провёл факелом возле входов и выбрал тот, где пламя зашевелилось. Передав Искору свой второй огонь, он посоветовал мальчишке держаться покрепче. И это предложение ввело Капюшона, зажавшего по светочу в каждой руке, в недоумение. Цыпочник довольно быстро набрал скорость, и Искор, впившись пятками в его брюхо, вжав голову и прищурив глаза, сопровождал путешествие в тёмную и тесную глубь горы истошным криком.

Трудно было понять направление движения. По рывкам своего тела, которое хотело покинуть транспортное средство, Искор мог понять, что тоннель был извилистым. Это очень волновало мальчишку, одновременно боровшегося за свет факелов и за своё место на спине цыпочника. В то же время это нисколько не трогало Кузнеца, – он даже, как показалось Искору, в один момент начал похрапывать. Через какой-то промежуток времени, абсолютно разный для парнишки и воина по своей продолжительности, они достигли пещеры.

Факелы осветили купол подземного зала за мгновение до того, как они в него попали, и цыпочник, совершив прыжок, приземлился на частично затопленный пол пещеры. От удара при приземлении Капюшон покинул седло¹¹. Потребовалось время, чтобы Искор перестал скользить по грязи и остановился. Высоко задрав руки с факелами, измазанный грязью с головы до ног, он вдруг вспомнил про фляжки с водой, которые не наполнил этим утром.

Кузнец доехал до паренька на цыпочнике. Искор вскочил и начал вытирать лицо руками. Он посмотрел на Кузнеца вопрошающим взглядом, на что воин кивнул. Проще было кивнуть, чем объяснить, где ещё осталась грязь.

Воин протянул парню руку, но до того, как тот смог воспользоваться ей, рука вместе с её обладателем упала в грязь. Искор обернулся и попытался осветить маршрут землебрюха, но зверь, освободившись от ремня на шее и скинув поводья, скрылся в тени огромной сырой пещеры.

Факел осветил и другие силуэты: несколько сталагмитов, гору металлолома, две дюжины бочек и четыре фигуры ростом с двух Капюшонов.

– Доброе утро, – сказал Капюшон. – Хотя, вероятно, уже начался день. Темно у вас тут. Меня зовут Искор.

Тени сделали пару шагов навстречу дружелюбному и вежливому мальчишке.

– А это мой напарник Кузнец, – парень повернулся боком и осветил факелом во второй руке вытирающего грязь с лица Кузнеца. – А вы…

– Они подгорники, – сказал Кузнец, когда, наконец, смог открыть глаза.

– Как интересно! – удивился мальчишка. – Быть может, они смогут помочь нам найти выход.

– Во-первых, пацан, мы искали именно вход. – Кузнец шагнул вперёд и поднял топоры из грязи. – Во-вторых, они не разговаривают.

– То есть это…

– Да, это обитатели лун. Спустились довольно давно и прожили достаточно долго, чтобы освоиться и приспособиться.

– Мы их искали? – Искор шагнул назад, а высокие тени приблизились.

Капюшон продолжал отступать, пытаясь оставить силуэты в тени, но они не переставали наседать.