Не для героев

21 Осадков не ожидается

Две армии стояли друг напротив друга. Над их головами появилась тень от Плавучих островов Флидоры. А в это утро тень им была просто необходима.

В трясущихся руках воины держали неподъёмное оружие. Никогда над полем брани не висел такой скверный дух ещё до начала боя.

Кузнец стоял в первом ряду армии Точила. Искор, как всегда, держался рядом. С другой стороны равнины на них смотрели войска Витьерога. Казалось, что их очень мало для войны, но потом Кузнец оглянулся и увидел, что и за ним стоит намного меньше бойцов, чем было накануне.

– Не помню я такого, чтобы брага косила больше людей, чем сама битва, – проворчал герой.

– Что же теперь будет?

– Переговоры, а потом потасовка, но уже для виду. – Кузнец утёр пот со лба. – Зачем этот Скуп затеял такое?

– Думаете, самоуч Скуп хотел этого?

– Он не самоуч, пацан. Уж слишком всё продумано для самоуча.

– Что будем делать?

– Полдела сделали уже. Гильдия призвала, мы стоим. Если вернёмся, то пойдём подальше от этой равнины. Монстропад начнётся сегодня-завтра. Надо бы узнать, кто в цене. – Кузнец сказал и сам удивился своим словам. Ещё четверть года назад он и подумать не мог, что будет искать выгоду в монстропаде и интересоваться ценными тварями нового сезона.

– Ведь может так получиться, что сегодняшние события откроют нам самое главное приключение нашего путешествия, и мы будем следовать за ним до конца этого года.

– Пацан, о таком только словосклады пишут. И знаешь, почему?

Капюшон вопросительно посмотрел на Кузнеца.

– Потому что реальные приключения ничем не отличаются от работы пекаря. Просто одному нравится видеть свежие булочки каждый день, а другому – себя живым среди поверженных врагов. Подвиги и приключения – они не про громкие истории и славу на всю Яму. Тебе это либо нравится, либо ты идёшь в поля пасти лохматых или печь хлеб. Посмотри на всех этих воинов вокруг нас!

– Они какие-то уставшие…

– Да, потому что они хотят видеть свои имена на табличках. А чтобы их увидеть, надо выжить. А чем больше ты думаешь о выживании, тем меньше – о главном.

– А надо о добрых делах думать?

– Надо их делать, не думая, насколько они добрые. Делать то, что считаешь нужным и правильным. Если выживешь, то увидишь что-то большее, чем цифры на дереве.

Кермень Пятый и Гакка вернулись с переговоров. Кузнец ткнул мальчишку в бок.

– А теперь послушай их.

Искор слушал внимательно, но в то же время мысли в его голове складывались в свою речь. «Я стал настоящим секундантом. А как дядюшка и тётушка гордились мной, когда я им рассказал! Однажды я вернусь в деревню и буду рассказывать истории о том, через что Кузнец проведёт нас. То есть мы пройдём. Мы ведь вместе пережили всё это. Ничего себе! Мы столько всего уже сделали, а это только начало пути! Мне ни за что не поверят».

Король восседал на своём кхоне перед малочисленным утомлённым войском.

– Сегодня вы – те, кто не отвернулся от меня в этот день, – покажете Фауфету, что точильные камни не только на наших берегах, но и в наших сердцах!

– Худшая речь, что я слышал… – Кузнец покачал головой и достал топоры из набедренных колец.

– Сегодня, вопреки старым традициям, на поле боя выйдет только один герой. Он будет представлять наше войско, наши стены и то, что находится за ними.

– Хуже некуда… – продолжал бурчать Кузнец.

– Кто из вас готов стать лицом и мечом Точила? – Кермень смотрел на обмякших воинов.

В этой тишине было слышно только чавканье королевского кхоня.

– Давайте я, – крикнул кто-то, посмеиваясь.

– Кто это сказал? Это был ты, мальчишка? – Кермень уставился на Искора.

Капюшон не сразу заметил взгляд короля. Он пытался заткнуть хихикающую книгу у себя под балахоном.

– Я? – наконец, испуганно переспросил он, поняв, что на него смотрело всё войско. – Это, наверное, был…

– Я! – вздохнув, ответил Кузнец и вышел вперёд.

Искор выпучил глаза, растерянно глядя на своего героя. К испугу добавилась паника. За паникой подкатили ком в горле, тряска в ногах и звуки, которые не складывались в слова.

– Передай своей бумаге, что если я вернусь, то он пойдёт на растопку.

Король возрадовался. Больше всего в такие моменты пугает тишина. И та доля буба молчания, что Кермень Пятый успел ощутить на своей шкуре, заставила короля Точила покрыться испариной и придумать три способа выйти из этой ситуации. В двух из них первым шагом было развернуть кхоня и нестись без оглядки. Третий подразумевал тайный побег с постановкой своей гибели.

– Прекрасно! – он указал на того героя, что вызвался добровольцем. – Этот воин будет увековечен в камне после его победы. Возможно, в дереве. Но это будет самый мужественный и достойный деревянный памятник!

– Ох, да хватит уже, – пробурчал Кузнец и встал напротив короля и его спутников, Гакки и Скупа. – Кто мой соперник?

– Иди за мной, храбрец. Я сопровожу тебя на битву. – Кермень сделал вид, что не слышал слов Кузнеца.

Король направил кхоня обратно к середине поля, и в то же время со стороны Витьерога к ним навстречу выдвинулись два всадника. Витьерог добрался до нейтральной линии быстрее. Точило оказалось не таким спешным. В основном, по вине усатого воина с топорами, что прогуливался, глядя по сторонам и в небо, на ещё одну луну, приближавшуюся к ним с другой стороны.

– Тот самый герой с черепахой, – еле слышно сказал Скуп. – Это может быть интересно. Что ещё он прячет в рукаве?

– Я не совсем поняла, хозяин, – ответила Гакка, провожая трактирщика взглядом.

– Да я сам пока в неведении. Какое приятное ощущение!

А чуть дальше за их спинами мальчишка спорил с самим собой. Так казалось всем, кто слышал его болтовню.

– Зачем ты это сделал?

– Так вы за этим и пришли!

– Ты должен был обсудить это с нами.

– Ага, и дать королю сбежать от страха или какому-то безумцу выступить вместо нас?

– Я очень недоволен тобой, Квасунт.

– Не свирепей, Искор! Всё самое интересное вот-вот начнётся.

Когда обе стороны встретились, пришло время объявить своих бойцов.

– Знакомое лицо, – вслух подумал Кузнец.

Обменявшись гримасами, правители двух крепостей разошлись в разные стороны, но не стали отъезжать слишком далеко. Когда они остановились в нескольких десятках шагов от своих воинов, обе армии потихоньку начали подступать к центру.

– Значит, будем за королей биться? – Кузнец протёр рукой лицо и достал топоры из колец на поясе.

– Я не за них бьюсь, – ответил могучий соперник.

– Ну хоть один из нас не так глуп, – лицо бывалого героя расплылось в ухмылке. – Кузнец.

– Низверг.

– Неужто Легендонов сын?

– Не думал, что я так знаменит. – Низверг достал свой огромный меч и поправил стальную перчатку на левой руке.

– Ты меня, наверное, не помнишь, – Кузнец, отступая вправо, начал медленно двигаться по кругу, обходя своего противника. – С папкой твоим бился. Мы тебя разбудили, и ты пришёл просить отца тебя уложить. Легендон тогда бился славно. Возможно, ты мне жизнь спас.

– Или отцу своему. – Низверг тоже начал двигаться и держал героя точно перед собой.

– Кто его знает? Гадать, что воздух жевать. – Кузнец пожал плечами и его руки сжали топоры.

– Давай посмотрим, что от тебя осталось спустя столько лет, – не успев закончить, Низверг сделал выпад и нанёс удар сверху.

Кузнец отскочил назад и не зря. Не успел меч врага коснуться земли, как он продолжил атаку рубящими замахами влево и вправо, с разворота выпрыгивая вперёд. Герою оставалось только отступать.

Скорость и чёткость движений, с которой Низверг управлялся со своим оружием, впечатляла и зрителей, и самого Кузнеца, хотя эти великолепные атаки были направлены именно против него.

После очередного удара воин Витьерога, пригнувшись, бросился к сопернику и, словно косой, нанёс рубящие удары по ногам. Трактирщик кое-как умудрился перепрыгнуть меч, пролетевший под его ногами.

После этой атаки Низверг отскочил на шаг назад и встал в стойку, опустив меч вниз.

«Выманивает, – подумал Кузнец, – ну и ладно».

Он ослабил хватку, и топор в его правой руке проскользил и упёрся бородкой в кисть. Второй оставил, как было, и ещё до того, как враг закрепился в стойке, герой из Полупорта выпрыгнул с рубящим ударом сверху. Их разделяло меньше пышка, и Низверг поймал взглядом топор, летевший ему в плечо. Отступив на шаг, он пропустил Кузнеца и в тот же момент ударил его рукояткой своего меча в живот.

Таким ударом опытного трактирщика было не остановить. Кузнец замахнулся и рубанул наотмашь, лишь бы заставить противника отступить и увеличить расстояние.

Но Низверг не стал этого делать.

Прямым выпадом навстречу топору он ударил кулаком прямо в лезвие. Рука кузнеца задрожала, и он не смог удержать своё оружие. Его топор упал на землю.

Это была та самая железная перчатка Низверга.

Не успев толком опомниться, он отразил удар огромного меча.

И тут почувствовал ту трещину, что заметил ещё при выходе из Тысячи вопросов. Второго такого удара топор не выдержит.

Всё или ничего.

Кузнец бросил топор, целясь в ногу Низверга, но тот даже не попытался избежать попадания. Оружие героя рассекло доспех под коленом старшего сына Легендона. И в тот же миг левая рука в тяжёлой перчатке высекла искры из головы Кузнеца.

Удар в челюсть, и герой упал, теряя всякую связь с реальностью.

В голове пронеслась лишь одна мысль «Три». Третий раз в жизни Кузнеца отправили в искрящуюся темноту. Когда картинка начала проявляться, он ничего не слышал. Лишь открыв глаза, воин понял причину. Он всё ещё падал. А зрители, стоявшие вокруг, онемели от напряжения. Перед ним стоял удаляющийся кулак Низверга.

Герой старого времени вспомнил про топор за его спиной, но тело не отвечало на просьбу головы достать последнее оружие.

Оказавшись на земле, Кузнец увидел перед собой два больших камня, врезающихся друг в друга. Он только не мог понять, почему они так медленно это делают. А потом крошки от камней стали приближаться.

– Мооооо-саааа-паааа, – гулом раздалось в ушах.

Потом камни заслонил какой-то капюшон. Ещё через сколько-то бубов Капюшон оказался знакомым. Время начало ускоряться именно так, как об этом говорили несколько безумных самоучей, и Кузнецу даже стало стыдно, что он обливал их кислой брагой, когда те появлялись на его пороге.

– Монстропад, Кузнец, это монстропад! – кричал ошарашенный Искор. – Луны столкнулись, и началось!

Его крик прервал залп стрел противника. Не весь залп, который по большей части рассеялся по полю, а та самая стрела, по воле недоли приземлившаяся прямо в спину Капюшона.

– Ой! – не понимая происходящего, вскрикнул Искор за миг до того, как упал возле своего героя. – Больно…

– Пацан! – Кузнец тут же очухался, вскочил на ноги и подхватил мальчишку. – Ты чего?

Войска Витьерога и Точила решили стрелять из луков по монстрам, что ещё не приземлились. В результате пострадал Искор, два воина, один монстр и здравый смысл.

Кузнец потянулся под балахон и вытащил Квасунта. Звуки в его голове всё ещё отражались эхом.

– Говори, что делать, – кричал он книге.

– Ты не сможешь! – нервно ответил Квасунт.

– Да заткнись ты уже! – герой начал перелистывать страницы. – Где лечебное, спасающее… Дай мне хоть что-то!

Кузнец сжимал книгу так, что Квасунт завыл от боли. Каждое оскорбление в сторону книги он бросал с надрывом.

Остановившись на одной из страниц, герой посмотрел на текст и увидел, что текста нет. Только роящиеся непонятные символы, бегающие по бумаге.

Подняв голову вверх, он заметил, как к земле вместе с осколками лун приближаются обитатели тех самых Плавучих островов.

«Всё, конец», – подумал Кузнец.