Книга Розалии
Глава 21. Молодой старец
Создатель, тропы странникам даруй,
Освети далекий путь вышнею звездой,
Последуем мы на вечный твой покой,
Пламя нашей жизни дуновением задуй.
Восход солнца оповестил мир о конце бури. Блаженный покой воцарился над всем сущим, но то была всего лишь иллюзия покорности, со всеми вытекающими отсюда последствиями. Всё наполнилось светом, неведомым, беспочвенным, но теплым. Былые неприятные деревья, ночью похожие на крючковатые руки ведьм, сейчас преобразились, черные стволы напоминали только о запустении и о старости, символом которых был один старец. Он стоял возле надгробной плиты, хмурый и печальный, видимое им приносило ему томные страдания, сопереживая той истории, судьбе, той покойной душе.
Вокруг тихо, иногда птица, словно случайно залетает, в сей унылый сад, и исполняет дивную песнь. Но старик в глубине сада ждал вовсе иную песнь, музыку из прошлого, рокового и судьбоносного, он надеялся вновь встретить на том самом месте призрак девы, чей голос он мальчиком втайне услышал. Старик достал из кармана два листка бумаги, написанные давным-давно, и которые потому уже практически иссохли, вымытые морем буквы исказились, лишь одинокие строчки со словами любви по-прежнему живут. Он в последний раз взглянул на единое письмо, а затем положил сей пергамент на могилку погибшего от страсти Филиппа.
– Эмилия. – произнес старик словно заклинание.
И зов его был услышан. Подул легкий ветерок, и в воздухе повисла девушка, призрачно светясь, временами искажаясь. Она будто олицетворяла собой унынье, печальный взор ее был наполнен тоской. Руки и личико белее снега, молчание застыло на ее бледных устах, и тяжесть утраты повисла на ее хрупких плечах. Но вскоре прояснилась, различив письмо не раз ею прочитанное, воспоминания вновь унесли Эмилию в прошлое в те цветные дни, где была жизнь. Уразумев, старец произнес.
– Отныне ты свободна, более ничто тебя не держит, той книги больше нет. Прости себя, и без сожалений шагни в свет, в иную жизнь, ведь он тебя уже заждался.
Эмилия на это лишь улыбнулась, заблестели слезки на призрачном личике, что правдивее всех слов и речей. Годами она ждала, когда предмет, тянувший ее к земле, исчезнет, и это свершилось, еще тогда в башне мальчик по имени Драго по воле судьбы, иль пророчества Арнии, стал свидетелем огненного чуда. Эмилия взлетела, паря на зов Проводника. А старик провожал глазами призрачную деву, она растворилась возле башни Академии, но в этот раз шпиль не был объят пламенем, никогда такого более не произойдет.
Жизнь имеет привычку возвращаться к началу; многое изменилось, а что-то по-прежнему пребывает в едином обличии. Пытаешься соединить разлетевшиеся фрагменты в единое целое, а вместо этого всё больше запутываешься. Зовем на помощь проводника, чтобы он указал верную дорогу, но надеюсь, не позабудем взять с собой лампу, свечу. Разгоняем тьму, затем забываем и снова слова прячем в сундук. Сколько упрямства, не высвободиться. Мы гусеницы которые так стремятся преобразиться в бабочку, позабыв о том, что нужно тщательно приготовится; уснуть, и только после того мы обретем вечность. Будучи песчинкой, мечтаем стать частью песка, для того чтобы обрести значимость, но если мы крупица в песочных часах, то одна может не упасть, тем самым остановив время или задержав ожидаемое. Нарушив порядок, теряем себя. А стоит ли ломать? Верно, сокрушать только злое, без зла восторжествует добро, неоспоримое. Или лучше созерцать, наблюдать, как другие творят. Быть незаменимой частью целого. Просто ли, достоин ли, искренны ли слова, изреченные мною, люблю ли я тех, кто окружает меня и за пределами окружения, достоин ли я постичь непостижимое, заслужено ли зовусь человеком. Имеет ли значение расстояние пути, кое предстоит пройти, нужно ли измерять, оборачиваться назад. Имеешь всё и в то же время ничего, трудно, легко, можешь покорить весь мир, или мир покорит тебя, быть никем, не удивляться поражениям, столь многочисленным и обыденным, упиваться победой, предвещая очередную выгоду, возможно, невозможно, что-то одно движет либо тормозит, придает вкус жизни или приведет к смертной черте. Смотреть на одну яркую звезду, забыв об остальных, взирать на мерцающие огоньки, украшения неба. Красив кот с белой шерсткой, жаль, но ему так легко испачкаться, то одно мгновение, то большая ответственность. Сила воли, она движет вперед, превозмогая боль, усталость, но ее одной мало, некто всегда будет вторым. Какой долгий путь. Для кого-то двадцать лет как все двести, пора жизни, но рядом витает эпилог, а для кого-то года это два дня, ярки, скучны, всем известен тот роман. Задержимся на последней странице, осмыслим предыдущие страницы, перевернем, конец, автор уже приготовил полку, для сей произведения. Доброе, злое, выбрано, решено. Слабость признается ли в своей слабости, властны ли мы над своей судьбой, возможно ли покорить весь мир одним жестом, вечно ли чувство. Вспоминая наши ошибки, исправим ли или повторим. Как бы то ни было, всё уже предрешено…
– О чем вы думаете? – спросила служанка с подносом и полотенцем.
Старик очнулся, затем перевел взгляд с окна на помощницу трактирщика.
– Когда-то в этом окне был иной вид. Прошлое не знает покоя, вы скажете нужно забыть, но разве возможно позабыть счастливое и прекрасное, если даже то дни, или всего лишь минуты. – проговорил Драгомир пытаясь улыбнуться, сквозь морщины.
– Я вас здесь раньше не видела, значит, вы странник? – поинтересовалась служанка.
– Можно и так сказать. Но надеюсь, мой путь окончен. – ответил старик.
– Я советую не останавливаться тут, а идти дальше. Поговаривают что армии чудовищ уже на подходе к Темному лесу. Наместник, я слыхала, скрывается в драконьих землях. – с жалостью говорила она. – Вы стары, поэтому лучше уходите, скоро покинут город все те, кто дорожит своими жизнями.
– Слишком стар. – проговорил Драгомир. – Поэтому меня уже ничто не пугает.
– Как знаете. Что-нибудь еще желаете?
– Нет, спасибо.
Она отошла, а старец вновь углубился в свои размышления.
Кузница кипела работой, горнило извергало дым и жар, невыносимый для неискушенного человека. Удары молота об металл, оглашались звучно, шипели горячие заготовки, слышался треск огня и надувание мех, кои пыхтели, словно дыхание дракона. Показалось типичное ремесленное место всякого густонаселенного города, здесь выковывались, изготавливались как предметы быта, обычного обихода, так и оружие в виде мечей, наконечников для стрел, сплавы ничем не примешанные. Однако каждый кузнец стремился усовершенствовать свои навыки, путем слияния различных, порою несовместимых руд. И главный мастер наковальни Франсира всячески изощрялся, но не встречал одобрения своему творению. По причине молодости, неудачи не останавливали его, даже являлись неким двигателем прогресса. Обычно представляется тучной фигуры кузнец, сила коего будто заключена в мышцах, широких костях, в рвении и силе воли. Но порой за внешней слабостью скрывается мощь способная двигать горы.
Драгомир шел на звук лязгающего железа, не интерес влек его, не поиск работы или починка доспехов, больше похожих на помятые ведра и сковороды. Сейчас, когда со всех концов страны доносятся вести о драконах, каждый не возлагающий свою жизнь на меч воитель, норовит обзавестись новеньким комплектом пластин, невзирая на скудный вид и стеснения передвижения. Как показала история, никакое вещество не устоит перед пламенем ящероподобных царей природы. Иное желание влекло старца. У него имелся меч, черный, обугленный, завернутый в огнепоглощающую ткань, подаренную Салазаром, на корабле, тот отрезал лоскут от своих одежд и вручил Драгомиру, дабы меч более не причинял ему вреда.
Старец беззвучно подошел к работающему кузнецу. Протянул сверток.
– Мне нужна ваша помощь, здесь меч. Он необычный. Взгляните на него.
Кузнец оставил работу и развернул сверток.
– Интересно, никогда не видел ничего подобного. Боюсь его уже не починить, и еще не…ой, обжигает. – кузнец обжегся и бросил оружие на наковальню.
– Вот именно, это необходимо устранить, в области рукояти.
– Бесполезно. Закреплю металл, но жар по-прежнему будет проникать.
– Тогда обтяните вот этой тканью.
– Хм, может получиться. Если конечно у вас есть серебро.
– Вот. – Драгомир высыпал горсть.
– Вполне, хватит. – и с этими словами кузнец немедля принялся за работу, заинтересовавшись поручением. Тем временем старик разглядывал товар, выставленный на показ, его привлек лук вырезанный рукой мастера.
– Самые лучшие луки в Звербрасе. Этот экземпляр сделан мною самолично, поэтому эффективность его непредсказуема. – заявил краснея кузнец.
– Он мне пригодится. Поговаривают, что у Темного леса собираются армии чудовищ.
– У северных рубежей, если быть точнее. И знаете, что меня раздражает больше всего, это то, что никто не пытается остановить их. Король отправился в Мирандию, хорошо, если заключит мир, но подозреваю, наследник и сам до жути боится драконов. А Варнария? Пусть пылает? И что прикажете делать нам, идти в Дикие земли, блуждать среди развалин Тевинтера, где еще опаснее, чем здесь. – с нотками гнева говорил мастер. – Безвыходность нами правит, мы видимо, обречены на смерть.
– За исключением меня. – прошептал Старец.
– Что?
– Я хотел сказать, что надвигающаяся буря пройдет стороной.
– Вам легко говорить, вы уже прожили свою жизнь, а что делать нам, молодым, бежать, прятаться? Справиться с троллями в одиночку это настоящее безумие, гарнизон расформирован, они отправились на помощь будущему королю по приказу рыцаря. Одно ясно. Мы здесь одни перед лицом опасности.
– Вполне возможно. – заявил Драгомир.
– Вы о чем?
– …О мече, он готов?
– Практически, осталось наложить ткань и закрепить ее двумя кольцами.
Рукоять черного меча сверкала серебром, ровная и гладкая, металл не нагревался и не проминался. Натянув белый шелк, кузнец сотворил задуманное, рукоять более не обжигала, теперь об ожогах можно было с легкостью забыть, хотя бы на некоторое время. Драгомир расплатился с мастером, поблагодарил его, купил лук, стрелы, от такой щедрости ремесленник безмолвствовал, дабы не спугнуть удачу.
И тот странный покупатель вскоре ушел, приобретя напоследок съестные припасы. Он не собирался убегать со всеми, нет, он возжелал идти в самую гущу событий, в самое сердце Темного леса, но прежде чем отправится туда, он решает исполнить свою давнюю мечту – увидеть родителей.
Возле ухоженного домика раскинулся не менее погожий сад, в котором растет всего одно дерево, большое, кустистое, на коем подвешены две веревки, ближе к земле закреплена дощечка, ветвь крепкая, потому легко, без затруднений может выдержать вес маленькой девочки. Она вольно гуляет и сидит на этой своеобразной скамейке. Ей бы раскачаться и весело взлететь, но пугает девочку неведомая высота. Она боится упасть. Одета она в простое платьице, волосы ее прямы, но на кончиках чуть вьются, цвета полевых цветов. Зовут ее просто Фия, что означает – фиалка. Пока что она только изучает окружающий ее мир.
Драгомир смотрел из леса и не решался подойти. Но необходимо, как ни крути, а то будет поздно.
– Доброе утро девочка. – произнес старик решившись и подойдя.
– Я не девочка, я цветок, разве не видите. – возмущенно проговорила она. – Как вы здесь очутились?
– Я вышел из леса.
– И вам не страшно? Папа говорит он темный и там много чудовищ.
– Он прав. Как поживают Крон и Мерил Серддраг, должно быть хорошо, ведь у них столь удивительная дочь.
– Я не миленькая! – возразила девочка.
– Тогда какая? Смелая, бойкая, решительная – это не так. Ведь ты боишься леса, боишься качелей и высоты. Запомни, ты не сможешь победить то, чего ты страшишься, не одолев свои страхи.
– Дедушка, не ругайте меня. – поникла Фия.
– Ну что цветок, готова оторваться от земли?
Девочка неуверенно кивнула, почему-то она доверяла незнакомому старику, такому безобидному на вид, излучающему некую мудрость, почтенность.
– Никогда не заешь что ждет тебя впереди, потому надо быть всегда готовым ко всему. – сказал старик и начал по началу медленно, затем быстрее раскачивать качели, девочка вцепилась в веревки, держалась, волновалась, но не кричала, не пыталась спрыгнуть, а мужественно преодолевала приступы малой паники. Вскоре ей вовсе понравилось взлетать вверх и вниз. Однако Драгомир остановил качели, утомился и присел на землю.
– Теперь ты сама можешь, отталкиваясь от земли ножками, раскачиваться.
– Спасибо вам. – поблагодарила она.
– И в лесу не так уж и страшно, если не идти вглубь, в самую чащобу.
– А вы чего боитесь? – спросила Фия.
– Боюсь увидеть боль невинных. Думаешь, что если я так стар, то значит, не боюсь смерти, нет, она красива и наивна, хитра и мудра, если она поступает неверно, то это только кажется нам в скорбный момент. Ее не стоит бояться, над нами она не властна.
– Значит вы колдун.
– Я…
– Фия! Беги в дом, немедленно. – внезапно прозвучал мужской голос.
– Ой, мне нужно к папе, придется вас покинуть. Или приходите к нам в гости. – предложила Фия убегая.
– Может быть. Ну всё, беги. – улыбаясь сказал старик.
Девочка резво двинулась к дому.
Здесь ничего не изменилось, после стольких лет. Драгомир подошел к окну, взглянул и увидел как его мама и папа собирают вещи, они встревожены, маленькая Фия хлопочет по хозяйству, скоро они уедут на юг, спасаясь от полчищ чудовищ. Он не чувствовал горечь обиды, он искренне радовался, тому, что его родители живы. После того как мальчик по имени Драго покинул город с Арниром, его признали погибшим в огне башни, Сальвус Перринар тщательным образом позаботился о том и уничтожил все следы, дабы секрет бессмертия достался только ему одному. Весть эта навсегда отпечаталась на их любящих сердцах шрамом, но они выстояли. Вскоре у них родилась дочь, и благая весть эта смягчила былую утрату, но о нем не забыли, навсегда сын запечатлен в их воспоминаниях, маленький мальчик любящий рассказы о драконах. Драгомир мог раскрыться, сломя голову ринуться в родные объятья, но нельзя, он мертв. Пророчество скоро окончиться и что тогда? Они вновь потеряют своего состарившегося сына. Зажившая рана в их сердцах вновь откроется.
Старец уже уходил, как вдруг дверь отворилась.
– Вот вы где. Подслушиваете? – воскликнула девочка.
– Продолжу странствия.
– Нет, не уйдете. Покуда не поможете, не справитесь с еще одним моим страхом.
– Каким?
– Я боюсь чудовищ, даже взрослые их бояться.
– Обещаю, они не покажутся. Вот видишь, у меня есть огненный меч самого великого охотника, и лук самого лучшего мастера во всей Варнарии.
– Значит, вы нас спасете? – спросила с надеждой Фия.
– Обещаю. Я всего один, но я единственный кого тролли страшатся как огня. Передай родителям, чтобы они никуда не уходили.
– Передам. – робко в замешательстве сказала Фия.
– Кто там, Фия? – спросила Мерил, высовываясь из-за двери. – Кажется, никого. Ты разговаривала сама с собой?
– Исчез. – прошептала девочка.
– Кто? – недоумевая, спросила мама.
– Странный дедушка с глазами похожими на твои. – ответила Фия смотря на маму.
Драгомир уже был далеко, путь его проходил на север к сердцу Темного леса.
Сейчас у него есть цель, кажется невыполнимой, остановить армию троллей, огринов и других не менее устрашающих существ, и то немыслимо для воображения. Пока действует магия книги, он бессмертен, однако сил уже не так много и усталость постоянно преследует и движется по его пятам. Сохранились в нем доблесть и помощь слабым, но у него нет желания воевать, охотиться. Но чудовищ необходимо остановить любой ценой – таково было решение Драгомира.
Темный лес самый крупный и таинственный древесный массив во всей Варнарии. Множество легенд прославляют и изрядно портят его репутацию, мало кто отваживается вступать в его лесные пределы, в особенности никто не желает попасть в сердцевину леса. Поговаривают, что там где-то располагается болото Граб-Нира. Однако смельчаков для новых открытий пока что не нашлось.
Днем здесь светло, а вот ночью кромешная тьма обволакивала пространство, зрение становилось невозможным, было легко заблудиться.
Драгомир на ощупь шел вперед, лунный свет не проникал сквозь густую листву деревьев великанов. Если выдолбить отверстие в стволе, прикрепить дверь и продолбить окна, то вполне из них мог бы выйти неплохой дом. Утром вы могли бы лицезреть воочию старика за спиной коего меч и лук, а в руке посох, чтобы опираться и не попасть в ловушку, ведь всюду западни, расставленные очень хитро. Саги о маленьких хитрых существах знает каждый ребенок, ведь боится быть похищенным. Потому всюду слышались кричащие звуки, волчий вой, рык медведя, но все звери обходили старика стороной, на нем будто была печать неприкосновенности, или то было проклятье. Порою, он разводил костер, садился возле тепла и вспоминал, как он вот так вместе с Арнией ночевал в лесу, они смотрели на звезды, слушали тишину. В диких условиях есть нечто уютное, или потому что она была рядом. Ее не хватает, где она сейчас, правильно ли он пожертвовал своими чувствами ради ее счастья, неизвестно. Драгомир печалился и радовался, у него остались лишь воспоминания, и, как известно, их никто не способен отнять.
Вдалеке доносились волчьи рыки, будто звери дрались или нападали на кого-то, волки в лесу были кровожадны и человек для них всегда жертва. Старик ринулся на помощь, но когда прибежал, в овраге были только волки, пытающиеся убить своего сородича. Драгомир стоял сверху и смотрел как яростно и ловко один зверь отбивается от дюжины волков, но когда они начали наступать, старик вышел, и волки в страхе разбежались в разные стороны. Тот обиженный волк остался стоять на месте, израненный, он уже ничего не боялся. Драгомир погладил его по мордочке, помазал раны целебной мазью мадам Фламинг, перевязал его ушибы, и развел костер. Зверь поначалу оскаливался, но вскоре поняв, что ему ничего не угрожает, с благодарностью в очах улегся на грунт и уснул. Поправившись, он скоро обрел былые силы и здоровье. Старик прогонял зверя, но волк остался, стая его изгнала, а в лесу, как известно одному не выжить. Так решил серый, словно пепел волк, посему держался поблизости, далеко от своего спасителя никогда не отходил.
Так Драгомир добрался до легендарных болот, широко раскинувшихся позеленевшими озерами, кои бурлили и засасывали несчастных путников. Один единственный путь пролегал безопасным маршрутом, тропа Криснила. С помощью обоняния волка они миновали гибельные топи. Деревья тут росли меньше и реже, утопая в маслянистой жиже. Живых существ тут не водилось, и безмолвие ночи нарушалось бульканьем или всхлипыванием верхних и нижних вод грязи. Это место где Темный лес умирает, будто все деревья готовые к уходу, приходят сюда, чтобы сгинуть навеки. Тропа состояла из отдельных островков, на коих иногда виднелись человеческие следы. Может быть, даже только одинокий рыцарь штурмовал дорогу к дракону. Воздух будто испарялся, дышать было трудно, и каждый шорох напрягал нервы. Затаившиеся существа, казалось, готовы были в любую секунду наброситься, и растерзать путника, словно драконья магия им нипочем, но то были лишь тени.
Драгомир пересек болото, и уткнулся в небольшое озеро, посреди которого расстилался другой берег, остров с останками дракона, кости торчали из-под земли, огромные белые, словно шипы. Древняя легенда оказалось правдивой, но никто не удосужился выяснить истинность сказания. Решив устроить привал среди остова дракона, он как всегда разжег костер. Однако отдых пришелся непродолжительным.
Смотря на пламя, старик вскоре отпрянул от него, так как огонь стал излучать зеленоватый оттенок, затем он распался на десятки искрящихся светлячков, они заполнили окружение, подлетели к нему и, разгораясь ярче, пытались проникнуть в него, бились об грудь, но ничего у них не вышло. Тогда светлячки-огоньки устремились на волка и будто пронзили насквозь его шкуру. Глаза зверя загорелись изумрудным блеском. Все они вновь соединились в волке.
Когда душа дракона покидает тело, то она разбивается на сотню маленьких светлячков, обреченные кружить над бренными останками. Но вскоре возносятся на небо и светят звездами, и именно они повстречались не ведающему сей истину Драгомиру. Поговаривают, что они способны подчинять себе живых существ. Посему душа дракона вселилась в друга старика, имея на то достойные цели.
С севера Темного леса надвигалось войско чудовищ, закованные в доспехи они шумно пробирались захватывая земли встреченные им на пути. Люди, жившие поблизости, спасались бегством. Вскоре орды вступили в лес, валя деревья и опустошая ельники. Облаченные в железо тролли волокли за собой дубины и молоты, их громовое рычание доносилось на многие мили, отчего лес дрожал и сотрясался.
Драгомир шел им навстречу. В тот решающий роковой день наступила ночь, так темно в Темном лесу еще никогда не было. Тролли шагали прерывисто, тяжело дыша.
Тут из темноты сверкнули наконечники стрел, которые попадали прямо в цель, поначалу чудовища не замечали уменьшения своей численности, но вскоре усмотрели павших товарищей, прикованные конечности к земле не давали им двигаться, рассвирепев, они ринулись в атаку на невидимого врага. Старик взобрался на дерево с хорошим дальним обзором, улавливая каждое движение, он натягивал тетиву и пускал стрелу в двигающиеся лапы, дабы они не могли сражаться. Ему нужно было выманить главарей чудищ. Однако доспехи пробить было трудно, они защищали туловище и голову чудищ, остальное было открыто для ранений. В лесу так темно, что и сам Драгомир не сразу заметил, как к нему подошли довольно близко. И тогда зверь сносит дерево одним толчком плеча, старик спрыгивает, навзничь падая на землю, былая его ловкость пропала. Был виден пар от дыхания чудищ, они скрежетали зубами и размахивали дубинами пытаясь зацепить слабую хрупкую на их взгляд мишень. Но Драгомир в опавшей листве, что клубилась повсюду, скрылся, побежав в обратную сторону.
Тролли обладают удивительно чувствительным нюхом, недальним, но чутким, потому они решили заведомо скоро окончить начатое. Они неслись, сметая всё на своем пути. И вот один вырвался вперед, но вскоре останавливается перед мирно стоящим Драгомиром, тот протягивает руку указывая на врага. Рядом появляется волк с ярко зелеными глазами, поднимает голову вверх, издает волчий вой и из него десятками воспаряют светлячки. Изумрудные огоньки вмиг устремились на троллей, они вселялись в них. Однако малая частица души дракона осталась в волке. Чудовища подчинились и зашагали обратно на север, в родные земли.
Некогда Варнал посягал на лес и болото Граб-Нира, они враждовали, оттого дух дракона во все времена охранял Темный лес и не допускал чужеродное вторжение. А Драгомир был защищен книгой. Так армия чудовищ потерпела поражение.
Вскоре они добрались до пустынных земель, прибывая в неведение. Старец выполнил обещанное. Волк так и остался в лесу, охраняя и оберегая от захватчиков свои кровные владения. Войско троллей вернулось туда, откуда они пришли, в замок “Двух башен” дракона Силдара. Драгомир преследовал их недолго, намеченный путь ему еще указал Салазар на корабле, пообещав, что именно здесь он получит ответы на многие свои вопросы.
Драгомир думал, что Арния в безопасности с принцем, и они не встретятся в столь опасных и диких землях. Но он ошибался.
– Видевши Смерть вы услышали много лжи, отчего не стоит судить ее строго, она руководствуется своими желаниями и намерена любыми путями воплотить в жизнь замыслы, как бы безумны они не казались.
– В чем именно неправда? – спросил заинтересовавшись старик.
– Смерть внушила, что она истинный правитель мира, и властна над судьбами людей. Так люди и думают, ведь не веруют они в Создателя, посмотрите, каков стал наш мир, позабыв о Нем, мы сотворили мир, которым правит Смерть. Смерть лишь служит и не более того. Однако мы утратили истину, погрязли в войнах и распрях, и пока мы коронуем ее королевой всего сущего – нам не видать светлых времен. – говорил Немой Немин.
– Я всегда чувствовал, что мы не обречены, есть спасение.
– Она прикасается в назначенный не собою срок, и человек умирает, но только телом, душа же возносится на Небеса. – оглашал провидец”.