День, когда он сделал то, что не удавалось еще никому – подносить силу соната. И никто даже не подозревал, что когда-то он был обычным человеком.
Щелкнув пальцами, в руке Тризерана появился сонат Каданса Ярости. Сапфировый камень отвечал ярким сиянием на прикосновения жгучих солнечных лучей. Он ждал этого момента больше двадцати лет. Это была самая длительная и долгожданная победа, могущественный источник силы, который считался давно потерянным. Королева Лили приложила много усилий, чтобы все так думали.
– Великий Лорд, со всем уважением, хочу Вам напомнить, что усмирять новую силу необходимо постепенно, – посоветовал хриплым голосом Иллиус, ощущая, что терпение не всегда дается Тризерану с легкостью, будь его воля, он бы и вовсе раскрошил камень, впитав всю силу в себя, но человеческое тело этого не выдержит. – Сила Каданса Ярости неизведанная для нас стихия, нет точной информации откуда она берет свое начало, пожалуйста, будьте осторожны.
– Я подчинил своей воле сердца, для меня нет ничего невыполнимого.
Впервые за долгое время Тризеран ощущал покалывающее волнение во всем теле, в руках он держал такую знакомую, но в то же время неведомую силу. Как же долго он этого ждал и теперь вся магия многотысячелетней истории Каданса Ярости была в его руках. Даже не верится, что она помещается в такой небольшой камень. Он многократно наблюдал как искусно Лили управляла этой сокрушительной энергией, было даже время, когда она пыталась применить эту силу против него.
Она воздвигла потрясающе чудовищную стену из сотен сверкающих молниеносней смертью мечей, направленных на армию Тризерана, когда он направлялся в мир людей. Он был настолько заворожен этим зрелищем, отчего покинул границы ее каданса. Не потому что не мог победить, он преклонился перед силой, которой и сам хотел бы обладать.
Даже сейчас, спустя столько лет, эти воспоминания будоражили его душу, на мгновение его сердце замерло от такой красоты… такого чарующего величия. Тризеран мог тогда обрушить всю ярость солнечного огня, расплавив устремленную на него сталь, но изумительные янтарные глаза королевы были наполнены таким неистовой яростью, что ему не терпелось увидеть на что она еще способна. Он не желал избавляться от единственного противника, которого искренне уважал, максимально растягивая удовольствие этой борьбы.
«Лили, я по достоинству использую твою великолепную силу», – подумал Тризеран и его суровое лицо неожиданно смягчилось скользящей улыбкой.
Кегар от такого зрелища даже скривился в растерянности, он прежде не видел улыбающегося короля и сомневался что его лицо вообще на это способно. Чего ожидать дальше? Хороший это знак или нет, только и мог гадать генерал.
В золотистых глазах короля отражалось синее свечение соната, он решил начать с простого. Он подумал о безупречном клинке Лили и сапфир ярко вспыхнул, от чего Тризеран невольно прищурил глаза. Не почувствовав никаких значительных изменений кроме тяжести в руке, он осторожно приоткрыл один глаз и следом другой, увидев в своей руке совершенно отточенный серебряный клинок.
В воздухе раздались воодушевленные вздохи Кегара и Иллиуса.
Внутреннее ликование отразилось на лице короля слегка смещенными в улыбку уголками губ, он с любопытством вертел рукоятку меча, в которой сверкал тот самый сапфир. От его блеска король слегка одобрительно прищурил глаза. Его переполняла непоколебимая уверенность в своем превосходстве, в своем исключительном могуществе, сейчас он был готов обрушить свой гнев на оставшиеся непокоренные кадансы и сровнять их с землей.
Король распрямил пальцы, деревянная рукоятка твердо покоилась на ладони, основание клинка приятно холодило край теплой кожи, меч словно повис в воздухе. Идеальная балансировка. Тризеран резко убрал руку, оружие, переливаясь под солнечными лучами, стремительно падало вниз, приближаясь к столкновению с зеркальным мраморным полом. Он развернулся и, согнув колени, отвел руку за спину, и меч, словно зная куда падать, оказался рукояткой в подставленной ладони. Тризеран крепче сжал эфес меча, разогнул колени и резко рассек воздух клинком, звон которого еще разносился по дворцу. Острие меча сверкнуло у дрожащего горла Кегара. Генерал с трудом сглотнул слюну в пересохшем горле, не нужно было обладать острым слухом, чтобы услышать движение хрящей в его глотке.
Прожигающие холодом золотистые глаза Тризерана были прикованы к лицу Кегара, на лбу у него проступили капли пота, но тот не растерялся, многолетний опыт инстинктивно подсказывал что нужно делать. Он подался корпусом назад, согнув колени, тем самым уходя дальше от направленного на него лезвия. Отвел левую ногу назад, разворачивая при этом свое тело. Не успел Тризеран моргнуть глазами, как генерал уже оказался по правую сторону от него. Кегар резко поднял правую руку вверх над головой, заведя ее за спину и схватившись за рукоять меча, лежавшего в заспинной ножне.
Тризеран прочувствовал в руке волну удара от столкновения мечей и еще больше сконцентрировался на камне, вытягивая его силу и направляя на оружие соперника. Серебряный клинок становился все тяжелее, медленно прогибая стальной меч Кегара, его глаза округлились в изумлении, он понимал, что не сможет отразить удар и становилось все тяжелее удерживать напор, ступни начали медленно скользить по тщательно отполированному мрамору.
«Вот дерьмо. Если сейчас превратиться в летучую мышь и улететь от тренировки на мечах, испепелит к чертям. Второй раз этот номер не прокатит. Мой искореженный меч уже никуда не годится. Шмякнуться на пол и признать поражение… нет уж позора мне не нужно. Можно попробовать еще один способ».
Кегар наклонил свое янтарное кольцо под таким углом, что солнце ярко отражалось от него и направил этот свет на лицо короля. Тризеран непроизвольно закрыл глаза, его давление на клинок на секунду ослабло, чего хватило генералу, для того чтобы уйти от натиска, взять другой меч, прикрепленный к поясу и занять более выгодное положение.
Оружие Тризерана внезапно потянуло его за собой вниз к полу, теперь когда вместо противника был только воздух. Он понимал, что не сможет устоять на ногах и расправил крылья, расталкивая воздух и не давая себе упасть. Только оказавшись на ногах он уловил наступающие шаги генерала, самодовольную улыбку и стремительно приближающийся меч к уязвимой шее. Король резко пригнулся под просвистевшей над головой сталью, срезавшей несколько пепельных волосков с его головы, и отбил удар Кегара с такой силой, что генерал едва удержал оружие в руке.
Тризеран уже замахнулся в полной готовности атаковать снова, как внезапно неведомая сила вытолкнула его за край площадки и он стремительно падал вниз. Он не успел опомниться как молниеносно оказался в воздухе, державшись за рукоятку меча с ярко сияющим в ней сапфиром. Серебряный клинок стал неподъемным и тянул его вниз к подножию дворца, оглянувшись, король мельком взглянул на приближающиеся белокаменные дорожки.
Крылья его не слушались. Все попытки сосредоточиться на камне и призвать его силу себе на пользу оказались безуспешны, уши закладывало от высокой скорости падения, резкие потоки воздуха хлестали по щекам. Он всматривался в сапфир и вдруг от увиденного его прежде непроницаемое лицо охватила тревога. Резко сдавило грудь, каждый вдох отзывался болью, в золотистых глазах проступили слезы. Он увидел то, с чем никогда ранее не сталкивался ни с один сонатом. В сапфире появился облик Лили, безупречный облик великой королевы, ее глаза были такими же безжалостными как в их последнюю встречу: сверкающие янтарные с вкраплениями ярости и обжигающего холода.
«Ты никогда не получишь силу соната Каданса Ярости», – таким же холодным, чужим голосом произнесла она.
Ее призрачный образ рассеялся, Тризеран не был до конца уверен было ли это реальностью или плодом его воображения. Он не позволил себе размышлять о природе возникшего из ниоткуда образа. Сейчас его реальностью было неминуемое столкновение с искусно выложенной дорожкой из белого камня. Серебряный меч продолжал со всей силы упираться рукояткой ему в живот и он решил не бороться с этой силой и разжал пальцы. Сразу же ощутив легкость во всем теле он широко расправил орлиные крылья и сделал взмах. Еще один взмах и теперь он свободно парил в воздухе, наблюдая как меч звонко ударился о прогулочную дорожку, оставив после себя лишь чарующий сапфир, потерявший сияние. Взмахи крыльев становились все медленнее, пока Тризеран не опустился на землю. Он нагнулся, осторожно подобрав темно-синий камень, отказывающийся излучать сияние.
Кегар и Иллиус любопытно смотрели вниз, стоя у самого края площадки. Увидев приближающегося короля, они резко вернулись на свои прежние места. Тризеран, оказавшись на вершине, сразу последовал к своему трону не проронив ни слова. Он присел на грандиозный багровый трон, позади которого возвышалась каменная стена с вьющимися пламенными трещинами. Такое же пламя бушевало сейчас в его груди и золотистых глазах, устремленных на сонат Каданса Ярости в надежде еще раз увидеть образ погибшей королевы.
– Все свободны, – суровым приказным тоном произнес он.
– Да, Великий Лорд, – суетливо ответили в один голос генерал и советник, не смея задавать лишних вопросов