Тризеран ощутил каждую искру, разрывающую его тело. В окутавшем его солнечном куполе все так же нечем было дышать. Он хотел вопить от того, как пламя соприкасается с его кожей, проникает в мышцы, сухожилия и кости, но не мог. Не хватало воздуха, катастрофически не хватало свежего воздуха. Его лицо застыло в немом крике, Тризеран схватился за горло и провалился в темноту.

Резкий вдох привел его в сознание. Черная мгла рассеялась, он жадно хватал воздух ртом, зрение постепенно возвращалось, он попытался встать с пола, но ноги не держали.

– Великий Лорд, позвольте, – откуда-то раздался тревожный мужской голос, но его лицо все еще оставалось слегка размытым.

По его приказу несколько мужчин подбежали и помогли Тризерану встать, придерживая его за спину. Он тяжело дышал, в голове оставался протяжный звон, но теперь он мог посчитать количество сердец. Их было совсем немного. Зрение стало приобретать былую четкость, Тризеран взглянул на свои руки, недавно прожигаемые огнем, но они оказались абсолютно невредимы. Неужели это была иллюзия? Страшная, чудовищная иллюзия. Тризеран поднял взгляд на просторы каданса. Черно-серое пятно. Он моргнул глазами и прищурился. Места, где раньше простирались необъятные зеленые леса превратились в пепельную пустыню. Тризеран перевел растерянный взгляд на стоящего рядом с ним мужчину с алыми безжалостными глазами.

– Великий Лорд, основная часть нашей армии в безопасности, погибли только два отряда, сдерживающие ворота. Ваш план борьбы с мятежниками был бесподобен, оставлять их в живых было бы опасно, а так никто не посмеет усомнится в вашем праве на власть, – льстиво проговорил Кегар.

Тризеран сглотнул комок накопившейся слюны и придал лицу каменное выражение. Он молчал, незачем кому-то знать, что это совсем не было его планом, он сам не до конца понимал что с ним произошло. Солнечный огонь уничтожил все на своем пути. Сила сонатов оказалась слишком велика, зачерпнув слишком много энергии солнца. Он допустил ошибку.

Кружил пепельный ветер, унося последствия его силы, прядь волос упала ему глаза. Тризеран настороженно заметил, что среди его темных волос откуда-то появились седые пряди. Он отбросил ее, об этом он подумает потом. Все что он мог делать сейчас – это молча смотреть на черно-серые дюны пепла, в которые превратил свой каданс, слыша отголоски плача маленькой одинокой девочки в своем воображении».

Спустя двадцать три года пепел превратился в песок. В день своей самозванной коронации Тризеран на собственном опыте понял, почему королевство было разделено на десять кадансов. Объединенная сила, заключенная в камнях, в неумелых руках может уничтожить все на своем пути.

Он был уверен, что все продумал, но сила вышла за берега. Она пощадила его, заставив наблюдать за результатом его алчности и гордыни. Тризеран убеждал себя в том, что гибель тех жителей бы неизбежна, если бы они не приняли его власть, а так их постигла быстрая милосердная смерть. Все сразу поверили, что это был его план с самого начала, его секретное оружие. В тот день он получил, чего так желал. Его имя пронеслось по всему королевству, принося с собой боль и страх.

Все эти годы он гадал, что же именно произошло, когда он надел камни, почему сила неистово вырвалась, пытаясь уничтожить и его самого, он же чувствовал, что солнце пожирало его, но затем отступило. Он находился на неизвестной территории. Он не только объединил силу, но смог вытащить ее наружу. В истории королевства это был первый случай, когда силу камня использует не выбранный преемник.

Иллиус, его советник механизма магии, сделал вывод, что силы предшествующих правителей, накопленные в камне, отторгают власть Тризерана и ему потребовалось много лет, чтобы сломить волю каждого предшественника и научиться повелевать этой силой.

Животный облик Кегара был идеальным объектом для отработки ударов. Солнечный шар, прожигая воздух, стремительно пролетел совсем рядом с перепончатыми крыльями летучей мыши. Его маленькие алые глаза сверкнули ликованием от того, что он еще парит в воздухе.

Он смотрел на свою ладонь, приказывая огню вспыхнуть. Тризеран ощущал как по крупицам вытекает множество желтых искорок и мысленно указал направление, в котором им следует двигаться. Пару искорок выбились с намеченного пути, слегка опалив кожу. Он едва почувствовал ожог, но презрительно сдвинув брови произнес:

– Мис вертус солярис!

Он сразу же приструнил этот протест, подчиняя себе испепеляющую силу Солнца. Каждый день Тризеран подчинял себе инородную силу, ломал ее дух, проникая еще глубже в ее глубины. Со временем сопротивление ослабло, лишь изредка стараясь прорваться. Теперь пламенные частицы собрались в сферу идеальной формы, солнечный огонь не прожигал его руку, а лишь приятно согревал. Тризеран поместил правую ногу сзади левой, отвел руку с огненным шаром за спину, скрупулезно выбрав цель, замахнулся и оттолкнувшись правой ногой, выполнил бросок.

Кегар ощутил в воздухе нарастающее тепло от приближающегося желтого шара и успешно отклонился от него. Тут же в него полетела следующая порция, генерал резко сложил крылья, падая камнем вниз, удаляясь от столкновения с огненными сферами.

– Превосходно, Великий Лорд, – раздался сзади хриплый пожилой голос, – все цели были достигнуты, пламя пролетело точно сантиметре от летучей мыши.

– Тогда почему, Иллиус, эта цель замертво рухнула вниз?

Советник стоял в синем плаще с золотой вышивкой на воротнике, плечах и манжетах, говорящем о его высоком посте у королевского каданса. Он нахмурил размашистые седые брови, создав еще больше борозд на лбу, лысая заостренная голова блестела от солнца. Иллиус взялся за бороду, и задумчиво перебирая длинные седые волоски, собранные снизу круглым золотым зажимом, и хрипло произнес:

– Великий Лорд, Кегар упал не от вашего огненного удара, если бы сфера попала в него, падать там было бы нечему.

Король внимательно прислушался.

«Промазал, промазал», – летя вниз, мысленно смеялся Кегар.

Восторгаясь своему маневру, он долетел до ближайшего фонтана, и раскрыл крылья подставляя их брызгам воды, охлаждая свои нагревшиеся на солнцепеке перья.

«Вот бы провести так все день, пусть метает свой огонь в кого-нибудь другого».

Только Кегар удобно устроился в тенечке под благозвучным журчанием воды, как из фонтана появились водные щупальца и крепко схватили его за крылья, затягивая в воду. Кегар безуспешно пытался вырваться, но лишь барахтался, расплескивая воду.

– Великий Лорд, я могу все объяснить, – жалобно захныкал летучая мышь, испуганно хлопая маленькими красными глазками.

Щупальца отшвырнули Кегара к дереву и вернулись обратно в фонтан. Отряхнувшись, он сбросил лишнюю воду с крыльев и ритмично взмахивая ими, удрученно полетел на вершину дворца, где его поджидал Тризеран со своим насупившимся советником. Оказавшись на месте, Кегар сменил свое животное обличье на мужское молодое крепкое тело, очерченный рельеф которого просматривался через мокрую черную экипировку. Промокшие черные пряди волос, нависающие на колющие алые глаза, он зачесал назад рукой, на которой мелькнуло кольцо с янтарем, позволяющему ему менять облик. Его строгое лицо выражало спокойствие, острые скулы не дрогнули, то, что он собирается сказать не будет ложью, а будет одной из множества отрепетированных речей, в которые он сам верит.

Тризеран пронзительно смотрел на него суровыми золотистыми глазами, не проронив ни слова.

– Великий Лорд, из своего многолетнего опыта могу уверить Вас в том, что я всегда действую исключительно в ваших интересах. Моя задача, как генерала Вашей армии, быть уверенным, что вы поразите любого, стоящего у Вас на пути. Противник бывает непредсказуем, он также может внезапно скрыться с поля боя и появиться в другом месте и по-моему, Ваша способность нанести ответный удар на любой внезапный маневр соперника, превосходна. Сегодня я еще раз в этом убедился.

На открытой площадке дворца повисла напряженная тишина, Кегар, выступив с речью, теперь пытался успокоить свое сердцебиение, зная, что Тризеран будет прислушиваться именно к нему. Это был его излюбленный прием распознавания лжи. Кегар перечислял в голове имена солдатов своей армии, если не мог вспомнить точные имена, то присваивал солдатам прозвища или отличительные черты. На лице короля по-прежнему сохранялась непроницаемая маска, оставалось только догадываться о чем он сейчас думает. Иллиус, тщательно обдумав услышанное, глубоко выдохнул, оживляя тишину и убедительно произнес:

– Великий Лорд, хочу заметить, что генерал прав и подобная импровизация может быть очень полезна для отработки приемов лавирования способностей.

Король лишь слегка кивнул и продолжил тренировку.

Солнце все также непрестанно накаляло перепончатые крылья генерала, но он терпеливо переносил попеременные удары короля, пока тот отшлифовывал свои маневры. В такие моменты Кегар особенно тосковал по прохладе звездных ночей, по ласкам остывшего свежего ветра, какими он насладился на празднике Беатрис. Сейчас он бы с радостью искупался в ее ароматной купели даже без нее самой. Но, к большому сожалению Кегара, при кадансе, которому он сейчас принадлежит, существовала только одна погода – неиссякаемые изнуряющие палящие солнечные лучи, каждый день, целый день.

Король подал ему знак и летучая мышь сменил свое обличие на атлетичного воина с алыми черствыми глазами, приземлившись рядом с правителем и его советником.

«Наконец-то», – с облегчением подумал Кегар.

Тризеран слегка прищурился, ему потребовалось больше десяти лет, чтобы полностью подчинить своей воле необъятную силу пяти камней. Каждый из них теперь находилась по его контролем и он с легкостью гасил их жалкие попытки противостоять ему.

Самой свирепой и обожаемой была для него магия сердца, внушающая даже ему страх с самого начала. Именно на ее укрощение потребовалось использовать больше всего солнечного огня. Но каждый день он продолжал смотреть своему страху в его беспощадное лицо, ощущать едкий запах своей плавящейся плоти, вспоминать крики и сердцебиение тысячей жителей, испепеленных этой необузданной силой. И постепенно его собственный страх начал тлеть, превратившись в черную сажу, едко прилипшую к его памяти. Он все еще слышал эхо детского плача, сопровождающего день его трансформации.