– Минутку внимания! По результатам сегодняшнего заседания в суд подана еще одна жалоба. Завтра мы рассматриваем казус «Золия Катер требует от Мартина Линдворма возмещения морального ущерба и выплаты алиментов их общему ребенку». С этого момента и на период судебного заседания корпоративные и личные счета Мартина Линдворма будут заблокированы. На завтрашнее заседание будут действительны сегодняшние пропуска.
– Заседание Суда Семи считается закрытым!
Финальный удар в мини-колокол не смог заглушить яростный вопль Мартина Линдворма. А чтоб тебе еще и штраф припаяли за оскорбление суда, злорадно подумала Ирма. Вот завтра-то мы развлечемся…
Глава седьмая, в которой подводятся итоги и строятся планы
В семье Шарт вечер прошел интересно.
Матушка Ирмы, Инга Шарт то заламывала руки, причитая, как же так можно было верещать на весь зал судебных заседаний, то утешала себя рассуждениями, что дочь все-таки четко ответила на вопросы судьи, что наверняка создаст ей неплохую рекламу в репортерских кругах. Младшая сестра Ирмы, Трауте требовала мельчайших подробностей в смысле описания внешности основных героев дня. Бабушка Хельга ворчала, что в ее время благовоспитанные девицы не работали репортерами, не проводили столько времени с разными подозрительными рожами, и уж тем более не шастали по судам, и вообще, куда катиться мир? Беспрестанно звонил велофон, все, кто хоть отдаленно были знакомы с Шартами, сочли своим долгом либо что-то спросить, либо высказаться. Сама Ирма, успев настрочить в редакции статью-самоинтервью, без сил полулежала в кресле, иногда вяло отвечая матушке, что рекламу ее типсам она все-таки сделала, так что надо радоваться. Закончилось это тем, что домой вернулся глава семьи, Вернер Шарт и сразу все расставил по своим местам.
– Ребенок в суде случайно сорвался с шепота на нормальную речь и был услышан. Что ж, бывает. Важно другое: наша дочь сумела собраться и достойно ответила на вопросы самого Железного Бара. Значит, что мы имеем: наличие у Ирмы самообладания и мозгов. Вот в таком ключе и предлагаю реагировать на завывания всяких интересантов. А кому не нравится – пошли вон из рядов наших знакомых.
Бабушка аж выпрямилась как стрела, хотя, казалось бы – куда больше? И так осанка – на зависть всем, ибо бывших балерин не бывает. Бабушка всем своим видом дала понять, что ни на йоту не сомневалась в том, что сын немедленно озвучит достойное и единственно правильное решение. Трауте показала большой палец и гнусно хихикнула, видимо, уже предвкушая куда именно с отцовской подачи она будет посылать хулителей сестры. Матушка задумчиво кивнула. Ирма просто повисла у отца на шее.
– Папка, – выдохнула она, – я тебя люблю!
– Я тебя тоже, – улыбнулся отец, – но, дочь, над самообладанием, между нами говоря, придется поработать, хорошо?
– Беспощадно! – поклялась Ирма.
Раздался гонг у входной двери и посыльный доставил пакет на имя Ирмы. А в пакете оказалась коробка, а в ней!
– Мам, это ж духи фирмы «IL»!
– Дочь, они стоят как три моих зарплаты! Кто тебе мог такое прислать?
– Понятия не имею! А вот тут смотри, карточка – «Самому смелому и честному свидетелю».
Все семейство озадаченно уставилось на флакон. А тут снова зазвонил велофон, попросили мать семейства. Поместив переговорную трубку на крючок, Инга Шарт неуверенно сообщила, что получила заказ на изготовление комплекта «алмазных» типсов. И еще у нее спрашивали контакты Карлотты Лауф, куратора «сапфировой» серии.
– О, и впрямь Ирма удачно твою продукцию разрекламировала, – резюмировал отец, – а теперь пора отдыхать, у нее завтра следующее судебное заседание.
***
В семействе Катер вечер прошел неприятно.
Одетта Катер сидела у эловизора как на иголках. По новостным каналам вовсю показывали отрывки из судебного заседания, что никак не придавало женщине спокойствия. Кой черт принес из небытия эту Золию? Одетта за столько лет уже и забыть успела как она выглядела. Уже сам факт появления давно исчезнувшей падчерицы ни разу не радовал, да и озвучивание подробностей договора с Магдой Хабер вряд ли добавит ей популярности среди знакомых. Причем все ведь всё прекрасно понимают, что делала она это ради собственных детей, но гадость скажут обязательно. Велофон уже не просто звонил, а просто разрывался и практически все родственники, знакомые и полузнакомые рвались высказаться. Плевать на знакомых, но как к происходящему отнесется Витольд Катер? Муж против обыкновения задерживался, и женщина нервничала все больше. Наконец в прихожей хлопнула дверь, и Одетта Катер кинулась его встречать.
– Как прошел день? – Одетта старалась говорить бодрым голосом, хотя внутри вся тряслась.
– Небезинтересно.
Ну, не отличался Витольд Катер повышенной эмоциональностью.
– Ужинать будешь? – Одетта попыталась переместить разговор на кухню, как-никак, своя территория, да и сытый мужчина всяко добрее.
– Обязательно. Накрывай.
И ушел в ванную. Мыть руки. Одетта разогревала суп, ставила на стол приборы, резала хлеб и надеялась, надеялась, надеялась, что все обойдется. Спроси ее кто-нибудь сейчас «что всё?», она не смогла бы точно ответить, но почему-то при взгляде на мужа внутри все больше крепло ощущение катастрофы. А Витольд Катер спокойно глотал суп и молчал.
– Что у тебя на работе? – Одетта пыталась имитировать стандартную вечернюю беседу.
– У меня на работе все нормально. А вот с тобой нам нужно поговорить.
Вот оно. Не может он не знать о новостях, они ведь напрямую касаются его единственной дочери. И о ее… хм, участии тоже не знать не может. Одетта напряглась, но сумела улыбнуться и спросить:
– О чем?
– Об умении держать слово.
– В смысле?
– В прямом. Не помнишь ли ты, дорогая о том, что двадцать два года назад мы заключили брак-договор: я стараюсь заменить Урсуле и Марте отца, ты пытаешься заменить мать Золии. Было такое?
– Да, было, и…
– Много лет я честно выполнял условия нашей сделки, и полагал, что ты поступаешь, вернее, поступала так же. Но сегодняшние новости заставили меня усомниться в том, что ты умеешь выполнять свои обещания. Я припоминаю и твои попытки подсунуть своим дочерям что получше, и постоянное недовольство Золией, и перепадавший ей объем домашней работы, но договор с твоей подруженцией Хабер – это уже ни в какие ворота не лезет. Значит, ты ей артефакт коррекции внешности, а она заключение Золе о магической непригодности. Твоим детям я оплачиваю обучение в АПМ, а моя дочь идет в прислуги. Ловко.
– Но, Витольд, она меня неправильно поняла!
– Да?! Ну так поведай мне, о чем ты ее просила вместе с передачей взятки.
– Ну, я не имела в виду…
– Продолжай, продолжай.
– Я всего-то надеялась, что у Золии дар будет небольшим…
– Одетта, даже я, далекий от косметических ухищрений человек, знаю цену артефакта коррекции внешности. Их на нашу планету осталось всего три действующих, и они как минимум на вес золота. Такую дорогую вещь ты могла отдать только за очень серьезную услугу. Итак, вы договорились подтасовать данные обследования, правильно?
– Там ничего и подтасовывать не пришлось!
– Я требую конкретного ответа: почему ты сочла возможным постараться оставить мою дочь без полагающегося ей магического обучения?
– Я же знала, что у нас не хватит денег оплачивать учебу сразу троим!
– И рассудила, что проще сэкономить на Золии. Понятно, не кровиночек же обижать. Что подводит нас к еще более интересному вопросу: Одетта, ты не отдала бы такую недешевую вещь за простую подтасовку, верно?
Одетта молчала, понимая, что это и есть тот вопрос, которого она боялась больше всего.
– Я так и понял, что фея появилась у Золи не просто так, а с твоей с Хабер подачи. Сказки – это, конечно, интересно, но, насколько я помню, все, кто связывался с феями впоследствии умывались кровью. Основной идеей, похоже, было избавиться от моей дочери раз и навсегда. Я считаю твое поведение нарушением нашей договоренности и намерен разорвать ее в одностороннем порядке. Ставлю тебя в известность, что опоздал я не просто так. Сегодня я посетил своего стряпчего. Я переписал завещание, подал на развод и заморозил все счета.
– Ты не можешь так со мной поступить!
– Почему?
– Я была твоей женой и… имею право на имущество!
– Одетта, а я двадцать с лишним лет был твоим мужем, и ты меня пилила все эти годы как бревно. И в свое время сделала максимум для того, чтоб лишить мою дочь причитающегося и избавиться от нее. При этом не постеснялась высказать некоторые предположения почему она сбежала и чем занимается. Если я молчал, то потому что считал Золию умершей, но теперь ситуация изменилась. У меня есть дочь и есть внук. Или внучка. И я хочу остаток дней пожить с родными людьми. А насчет имущества… Ты имела бы право, если бы у нас не было брачного контракта, или если бы мы прожили вместе двадцать пять лет. Так что собирай вещи. Наше дело о разводе будет слушать районная Тройка через два дня. И подумай, что вы с Магдой расскажете судье…
***
В семействе Линдворм вечер прошел скандально.
– Когда они вообще умудрились подать это долбанное заявление?
– Только в перерыве, иначе никак не успеть. Экий шустрый стряпчий…
– С какого… Ульрих Бар мои счета заблокировал?!
– У него самого дочь в разводе, а с зятя алименты получить не судьба, тот все имущество на чужое имя записал. Вот и отыгрывается на тебе.
– Замечательно! Ему денег не судьба получить с его зятя, а отвечать мне?
– Строго говоря, твой ребенок и внук Гюнтера имеет полное право на алименты.
– А кто сказал, что это мой ребенок?!
– Про проверку генетического материала забыл? Ставлю сто золотых против медного гроша, что она не врет. Не будет она рисковать, потому что такое проверяется мгновенно. А материал у нее наверняка с собой. Так что и проверят, и алименты присудят.
– Я не понял, ты сейчас на чьей стороне? Какой ты, к бларгам33, стряпчий, если мы ничего не смогли стребовать с этой мерзавки, а теперь еще ей и приплатить придется!
– Хороший! А ситуация куда ни плюнь – против нас!
– Ах, хороший! Хороший бы из дерьма выкрутился с наваром!
– Если ты такой умный, подскажи, как!
– Сын, не визжи, Томас, успокойся. Спасибо, хоть Райнер как самый выдержанный из вас, молчит. Ситуация и впрямь не в нашу пользу. И главное, как нарочно все складывается самым идиотским образом. И преследовала не она. И сил на проклятье у нее нет. А уж этот поход в Храм Серой Матери вообще поставил крест на любых наших претензиях! Теперь общественное мнение на ее стороне, а мы выглядим полными мерзавцами и рвачами. И вместо денежной компенсации – кукиш с маслом, да еще требование о выплате алиментов. Получается, что и ее подставили, как и Мартина. Давайте уже собирать мозги в кучку и думать конструктивно.
– Первое: по поводу этой Золии. Мы до сегодняшнего дня о ней толком ничего не знали, а то, что знали – оказалось практически полностью неверным. Вывод – немедленно задействовать Службу безопасности здесь и всех, кто у нас есть на Земле или может туда попасть. Любая информация может пригодиться! Пусть здесь и восемнадцать лет прошло, но вдруг остался кто-то, через кого можно будет на нее влиять. Отец, сестры, подруги, друзья. Что касается Земли, нам нужно знать, как она жила все эти годы? С кем общалась? Если она не в силах обеспечить ребенку нормальное существование, так, может, она и прав на его воспитание не имеет? Имеет смысл потребовать передать его под опеку нашей семьи. То же самое по поводу ее стряпчего. Откуда взялся? Как в кратчайшие сроки сумел столько выяснить о подделке заключения? Как обработал Унца? Слишком он подготовленный для всей этой ситуации… Райнер, это на тебе.
Глава СБ Райнер Шахт молча кивнул. Обладая феноменальной памятью, он никогда ничего не записывал, зато все помнил.
– Когда выясним пол ребенка – начать осторожно прощупывать варианты его перехода к нам. Если это мальчик – мягко предложить варианты самого лучшего будущего. Да я и внучку бы не отказался увидеть. Короче, надо прекращать лаяться и начинать с Золией «дружить». На крайний случай можешь и быстренько жениться на ней, чтоб ребенка узаконить. Разводы в наше время – дело техники. Томас, продумай варианты мирового соглашения или как там оно у вас называется.
Томас Фальк уже что-то увлеченно царапал в блокноте.
– Второе. Если уж один из «закрытых» членов суда подтвердил возможность вмешательства фей, то надо «трясти» всех, кто может что-то знать. Нам обещан материал от самих «закрытых» судей. Нам нужны подходы к тем, кто занимается этими феями и контакты с ними. Если удастся зацепиться, можно будет думать об отмене проклятья. Тут нам еще понадобится подход к Дитеру Унцу. Ну, с этим-то просто: Унц фанатик и ради научного результата собственную матушку на запчасти разберет, не то что какую-то там виору Катер. Вернее, разобрал бы, не скончайся его достопочтенная матушка лет десять назад. По вердикту суда виора Катер должна помогать тебе и участвовать в экспериментах Унца, если возможность отмены проклятья существует. Это, кстати, еще один аргумент в пользу «дружбы» с ней. Так-то я бы подумал, что проще ей не долечиться от… чем она там хворает? Да и неважно, главное, что в случае ее смерти можно было бы вести речь о воссоединении несовершеннолетнего ребенка с отцом. Но если у нее девочка, ситуация меняется. Не-ет, Золию трогать нельзя. Наоборот, наблюдать и охранять! Если с ней что случиться, все на нас «повесят», а она единственный «проводник» дара для лечения. Во всяком случае, пока. Возможно, нам главнее восстановить здоровье Мартину, а уж он расстарается в смысле наследников.
Мартин ухмыльнулся, как бы намекая, что уж он-то расстарается. Он так расстарается, восполнив все восемнадцать лет вынужденного «простоя»!
– Третье. Я хочу знать, что это за девка, которая Мартина провоцировала и через фею подкинула маску этой Золии. И вычислить мы девку эту можем, причем элементарно и быстро – по маникюру. Как там эта репортёрочка сказала – «От двенадцати до тридцати тысяч золотом за комплект. За год на весь континент изготавливается не более десяти комплектов таких типсов, причем каждый комплект под кураторством конкретного представителя лаборатории Магаруса». Значит нам нужны те, кто восемнадцать лет назад заказывал в концерне «АКРИН» «сапфировый» комплект и успел получить его до первой встречи с Мартиным – до 28 финнея 2175 года. Таких будет ой как немного, и, Райнер, пни своих «мальчиков», пусть попробуй связаться с куратором «сапфировой» серии прямо сейчас. Может, удастся выяснить как у них вообще дела обстоят с системой заказов и их последующей выдачей.
Райнер Шахт направился к велофону.
– Четвертое и самое главное! Нужно понять кто за этой девкой стоит. Немедленно «загрузить» асов из аналитического отдела, пусть прикинут варианты. Вот ведь, я еще тогда как чувствовал – это какая-то подстава и многоходовка! Кто ж так заинтересован наш концерн-то захапать?
***
В одном из благородных семейств вечер прошел ураганно.
– Возьмешь деньги, документы, смену белья и куртку! Да, кепку пострашнее на голову! И чтоб через десять минут была на остановке и добиралась до Феликса, пока тебя искать не начали.
– Но я же не в чем не виновата!
– Хильда, ты совсем дура?! Ты приманкой поработала! Это тогда никто не допер и выяснять не начал, а теперь эта глазастая девчонка сдала тебя по полной! Тебя по «сапфировым» типсам завтра же вычислят! И спросят. Ох, как спросят! Причем не обычные полицейские, а ребятишки из Службы безопасности Гюнтера Линдворма! И лично «Матушка» Эльза34! Вот тогда я за твою шкуру яблочного огрызка не дам! Ты жить-то хочешь? Ну так, скорее, скорее!
***
В гостинице «Лог», где остановились Золия Катер и ее стряпчий Макс Литер, вечер прошел нервно.
– Успокойся, самое неприятное уже позади, впереди самое интересное.
– Интересное, да. Налей мне пять граммов, а то меня до сих пор трясет.
– Что будешь?
– Мог бы и не спрашивать, знаешь же, что Лагавулин, не зря же из дому тащили.
– Знаю, знаю, так, на всякий случай уточнил. Держи. Ну, завтра Мартин у нас попрыгает, тем более, что счета-то его судья заблокировал. Небось сейчас всей семейкой дергаются в конвульсиях от злости.
– Ну да. И завтра нас ждет массированная атака под лозунгом: ни копья не дам, сам наследника обеспечу, имею права, а прислать ребенка сюда быстро.
– Откуда ты знаешь, может за столько лет бесплодия он элементарно по детям соскучился?
– Ты фильм «Москва слезам не верит» помнишь? Вот и славно. А теперь поведай мне, с чего вдруг этому Рудольфу-Родиону приспичило на своего ребенка полюбоваться спустя двадцать лет с последней встречи с его маменькой?
– Ну, встретил Катю, вспомнил прошлое, проникся…
– Чем проникся, моя не понял? Как не было тогда у него сильных чувств к Кате, так и через двадцать лет взяться им тем более неоткуда. Этот Рудик с психологией как у Людмилы: продаться взамуж кому-то значимому. Подороже, ага. Такая же спекуляция на привлекательной внешности. И если ей приходилось врать насчет московской прописки и «упакованных» родителей, то у него даже необходимости такой не было: столичный житель, кря-кря-крясавец, трудится не где-нибудь, а на телевидении! «У волшебника Сулеймана все по-честному без обмана!» Обалдеть! Покупайте лот № 7! Не просто дорого, а очень дорого! В идеале его «цена»: приличные квартирные условия, и машина желательна, и бонусы пригодятся. А тут получается, что ему нужно менять все блестящие планы по самопродаже, потому что нарисовалась беременная Катя. Какие, к черту, чувства? Только ощущение, что его обманули и пытаются использовать и кто! Какая-то ущлая провинциалка. Так что не надо про чувства, их как тогда особо не было, так и потом не появилось. Вопрос остается: с чего вдруг Рудольфу-Родиону приспичило полюбоваться на своего ребенка спустя двадцать лет с последней встречи с его маменькой?
– Раз у него самого детей в двух браках нет, мог и вспомнить, что одно дитятко как раз вот у Кати и имеется…
– Макс, но он знал об этом ребенке и накануне встречи, и за месяц до нее, и за год, и за пять, и далее везде. И не дергался, сидел смирно. Я из тебя пытаюсь «вытащить» какое соображение: что изменилось? Дело даже не в том, что он благополучно проманкировал своими гипотетическими обязанностями отца, содержателя и воспитателя, а потом бодро приперся «на готовенькое», в чем его Катя и обвинила. Дело в другом. Правильно она его спросила: «Не знал или не хотел знать?» А он явно не хотел. А теперь подумай почему.
– И почему же?
– А потому! Катя тогда кто была? Какая-то там лимитчица, образование от силы десять классов, наладчица на заводе, руки в машинном масле, фи. Кого она в общаге могла вырастить и воспитать? И когда? Скорее всего, спихнула бы на пятидневку – и, вуаля! Мальчик, шляющийся без присмотра, скорее всего хулиган, не вылезающий сначала из детской комнаты милиции, а потом и вообще малолетний преступник. Предпочитающий портвейн «Три семерки». Гопота, понимаешь. Не приведи Бог, еще приперлась бы денег просить на адвоката, отмазывать «кровиночку» от очередного «залета». А девочка в такой среде вообще могла вырасти в пьянчужку и щалаву обыкновенную, дающую всем желающим за новые колготки. Вот счастье-то для папаши с высоким полетом объяснять откуда у него такое выросло! Так что не хотел он этих подарочков из прошлого, сознательно не хотел. Заметь, когда он по телефону начал из Кати «вынимать» встречу с ребенком, он и пол выяснил, и месяц рождения, и даже вспомнил период интимного общения с ней и все подсчитал. Он ведь и до того мог это выяснить, но не стал этого делать. И ответ на мой вопрос «почему захотел увидеть ребенка» будет простой: выяснил Катину должность. Если она сумела докарабкаться до директора завода, у нее есть и мозги, и сила воли, и образование, и соответствующие условия жизни. Значит, и ребенок у нее, нет, уже у них, вполне «достойный». Достойный того, чтоб «проявиться» в его «приличной» жизни. С одной стороны, взрослый – никаких проблем с воспитанием и алиментами, с другой стороны – им уже можно даже гордиться. Ты понимаешь, насколько это неприятно? Дети от «недостойных» нас не интересуют, так, неучтенные бастарды, брысь из нашей приличной жизни. А вот если ты все-таки сама, одна сумела перейти в более высокий разряд, тогда ладно, такого отпрыска можно со смущенной улыбкой в беседах со знакомыми определить, как последствия «увлечение молодости» и допустить в свою жизнь без опасения испортить репутацию и имидж, так уж и быть. Снизойти, черт возьми. А на хренá ей такое снисхождение? Билась как рыба об лед двадцать лет она, а потом ее милостиво ставят перед фактом: ничего себе так постаралась, а теперь поделись игрушкой. Ты вообще догадываешься, насколько это унизительно? Я понимаю, почему Катя не хотела этих встреч. Двадцать лет назад ей четко объяснили, где место всякой шелупони вроде нее, и она приняла решение: больше ее не связывает с этой семейкой ничего. От слова совсем. А тут приперся этот Рудик, мол, подать сюда дочь! А вот кукиш без масла! Ты думаешь, этот хмырь по-другому рассуждает? Да все то же самое, плюс усугубленное проблемой наследования. Ты вспомни, что он сделал? С ходу, как о нем узнал, потребовал моего ребенка. Ладно, о его существовании он не знал и не мог знать, я насчет отношения. Ему требуется наследник – и к чертям обстоятельства, дай! Ты вообще никто, наказать построже и раздавить как козявку, а вот наследника мне и быстро! Костьми лягу, а ребенка не отдам.
– Золь, да не волнуйся ты так. Виза и проход в наш мир строго ограничены. Никто его туда не пустит, пусть хоть обтребуется.
– А что, с перемещением есть какие-то проблемы?
– Ото ж. Вот не в курсе ты, как визу получают, а это тот еще геморрой. Хотя да, где ж тебе знать, ты ведь и не собиралась обратно, а когда собралась, она как человеку с местным гражданством тебе и не была нужна. Так вот, что б ты знала, право на визиты получают считанные единицы. И то, только те, наличия которых требуют крупные торговые контракты. Всего человек двадцать-тридцать в год с каждой стороны. Концерн «ЛИНД» не имеет договоров с Землей, и его представители туда попасть просто не могут. Любопытство и туризм не поощряются королевской канцелярией. Равно, как и нашими спецслужбами.
– А что касается визы, ну, сам не пройдет, так начнет искать помоганцев. Есть же те, кто периодически ее получают, так не грех им и приплатить, чтоб побегали и разнюхали. А с более точной информацией на руках можно опять же через суд пытаться что-то требовать.
– Сначала пусть алименты заплатит, поганец корыстолюбивый. Насколько я помню здешние законы, он не может требовать переселения практически совершеннолетнего ребенка в чужой мир. В смысле требовать он может, только ни один суд на это не пойдет. Зато мы имеем право пригрозить тем, что гостевую визу стребуем для ребенка только и исключительно на похороны Мартина и ни секундой раньше. Ибо ниабязаны.
– Главное, чтоб похитить не надумали…
– И здесь их ждет облом. Кто это будет делать? Наши «переходники» откажутся, они все проверены неоднократно, да и предложить им ему особо нечего. Денег если пообещать, но протащить-то их на родину – никак. Каждая копейка при пересечении учитывается, а карты одного мира не работают в другом. Имеет смысл подкатывать к проходящим к нам отсюда, им-то золота он здесь отсыпать сможет, но тут другая закавыка: они что, знают, как тебя на Земле зовут? Как искать-то собрались? По описанию? И что они могут в чужом мире? Причем без денег, без связей, а главное! При блокировке магических способностей! Здесь им не тут, магия на Земле не работает, а они слишком привыкли полагаться именно на нее. Так что я с интересом посмотрю, как они попытаются хотя бы что-то выяснить или тем более сделать, даже если выяснят твои координаты при той охране, которая есть в твоем поселке. Заметь, при условии выдачи им визы ровно в одну страну без права пересечения наших границ. Это у тебя вся Земля в распоряжении, а они куда приедут, оттуда и не ногой. Я уж не говорю о том, что в любом случае визы для ребенка им не видать, как своих ушей…
– Ну, допустим, на Земле это будет зело проблематично. Макс, а здесь, как думаешь, не соберутся они меня того, удавить по-тихому? Ребенок им нужен, понятно, а я-то им на кой?
– Зрасьте, приплыли, а лечить этого хмыря кто будет? Ты сейчас их единственная надежда, как «проводник» чужого дара для отмены проклятья. Они с тебя пылинки сдувать будут, но сначала… Сначала им придется раскошелиться. Кроме того, у тебя сейчас королевская охрана, а с ней сложно будет справиться даже мальчикам из СБ Гюнтера Линдворма.
– Кстати, а как хоть я должна работать этим самым «проводником» чужого дара для отмены проклятья? Я и в прошлый-то раз не понимала, что происходит, так из чего следует, что по второму разу у меня получится обратный процесс? И каких таких экспериментов мне следует ждать от Унца?
– А никаких, ибо подготовка к обратному ритуалу – это не наша печаль. Формулировка суда какая была? «Провести обратную процедуру, если возможность отмены проклятья существует». Провести! И если! Так что пусть сначала Унц докажет саму возможность подобной процедуры, это, во-первых. Потом проведет эксперимент на Мартине с другим «проводником», это, во-вторых. И вот только если получится, придется прибыть и попробовать «провести» этот самый ритуал. Но ни секундой раньше. Ты не под забором себя нашла, ты – достойный член общества, пусть и другого мира. И сидеть тут, и протирать портки, пока господин Унц на ком-то там экспериментирует, ты ни разу не собираешься, у самой дел по горло: работа, преподавание, да и дитя без пригляда.
– А как мы им сообщать будем, что на роль подопытной крыски я не согласна?
– А элементарно. Считай, что мы им об этом уже сообщили. Ты никак думаешь, что нас сейчас не слушают и не «пишут»? Зря.
– Да наверняка. Слушай, давай оскорбим их честь и достоинство? Эй, вы! Вот нет у вас ни того, ни другого!
***
В «комнате обзора» гостиницы «Лог», оборудование которой позволяло отслеживать разговоры из всех помещений вечер прошел информативно.
Гостиничный детектив Дитмар Штауфенбах и его старинный знакомый Лотар Шиле из СБ Гюнтера Линдворма слушали и записывали беседу Катер и ее стряпчего Литера, попутно пытаясь систематизировать и анализировать полученную информацию.
– А ты никак думаешь, что нас сейчас не слушают и не «пишут»? Зря.
– Да наверняка. Слушай, давай оскорбим их честь и достоинство? Эй, вы! Вот нет у вас ни того, ни другого!
Дитмар Штауфенбах оторвал от уха прослушивающий кристалл и с немым вопросом в глазах уставился на Лотара Шиле: они подозревают или точно знают, что их прослушивают? И что тогда из их слов правда?
– Ну и чего ты этим добилась?
– А так, похулиганить захотелось. Мы им все сообщили, что собирались, или еще что-то надо добавить?
– Да нет, все, сейчас они с докладом к Линдворму побегут. А нам и отдохнуть пора.
Лотар Шиле в свою очередь оторвал от уха прослушивающий кристалл и в бешенстве швырнул его в стену. Развели как младенцев! Да еще дали понять, что знают о прослушке! Вот чему теперь из их разговора можно верить? А впереди еще доклад главе СБ – Райнеру Шахту! Лучше в клетку к голодному палсу35…
Глава восьмая, в которой выясняется, что чадолюбие может принимать самые необычные формы
Ирма Шарт чуть не мурлыкала от счастья. Сначала попасть на такой процесс! А теперь и на второй! И ведь вчера главный редактор попытался отнять у нее пропуск, мотивируя «несдержанностью» некоторых, и передать кому-то более «матёрему» из коллег, а не судьба, пропуска-то именные! И ей доверили написать статью-эссе!
О, а вот и наши истцы-ответчики, поменявшиеся ролями. А что это у нас стряпчий ответчика делает? Пытается подсунуть Золии какую-то бумажку. Не иначе, как Линдвормы договориться полюбовно решили. Логично, но обидно, все уже настроились послушать новые дебаты. А, нет, ее стряпчий отпихнул чересчур настырного Фалька, и охрана помогла. Не судьба тебе подобраться к Золии, позлорадствовала Инга. Неудачно ты подкрадывался.
– Приветствовать Суд Семи! – рявкнул служащий. Все послушно встали. Семь фигур в одинаковых темных мантиях с капюшонами заняли места за столом. Центральная фигура откинула капюшон, открывая лицо, и Ульрих Бар ударил в мини-колокол, стоящий на подставке перед ним.
– Заседание Суда Семи начинается. Сегодня мы рассматриваем казус «Золия Катер требует от Мартина Линдворма возмещения морального ущерба и выплаты алиментов их общему ребенку». Представитель истца – стряпчий Макс Литер. Представитель ответчика – стряпчий Томас Фальк. Напоминаю, что все показания будут проверяться камнем истины и экраном эмоций. Представитель истца, Вы можете изложить свои претензии к ответчику.
– Ваша беспристрастность, позвольте мне осветить суть дела. Восемнадцать лет назад – 4 юная 2175 года присутствующая здесь виора Золия Катер подверглась сексуальному насилию со стороны присутствующего здесь Мартина Линдворма. Будучи в шоке и не желая жить виора Катер отправилась в Храм Серой Матери. Однако представители Храма сочли неправильным прерывать жизнь столь юного создания и виоре Катер была предложена альтернатива – покинуть наш мир и продолжить жизнь в другом. Все эти годы виора Катер прожила в мире Земля, не имея ни малейшего желания возвращаться обратно, даже несмотря на необходимость самостоятельно содержать ребенка. Только необходимость лечения румши вынудила ее вернуться. Вернувшись, она неожиданно для себя предстала перед Судом Семи по обвинению в домогательствах и наложении проклятья, что было опровергнуто вчерашним вердиктом. Моя клиентка полагает, что раз обстоятельства все-таки привели ее на родину, где она сразу же подверглась несправедливым обвинениям, к счастью не подтвержденными в суде, то будет не лишним вспомнить статьи законодательства, согласно которым может быть возмещен как нанесенный ей моральный ущерб, так и справедливо назначена выплата алиментов отцу ребенка. Золия Катер не осведомлена о каких суммах в данном случае может идти речь, поэтому размер компенсации оставляет на усмотрение суда. В качестве доказательства отцовства виорой Катер переданы суду собственные образцы тканей и крови, а также образцы ребенка. Образцы ответчика имеются в распоряжении органов правосудия в деле № И-457032/76 по обвинению Мартина Линдворма об изнасиловании неизвестной от 25 финнея 2176 года.
– Из чего собственно следует, что это именно их общий ребенок?
Стряпчий Томас Фальк «прорезался». Правильно, гонорар-то нужно отрабатывать.
– Из заключения судебной лаборатории. Сопоставление образцов Мартина Линдворма, находящихся в распоряжении полиции и образцов, переданных суду виорой Катер, позволило сделать вывод о том, что данные образцы принадлежат их общему ребенку.