– Здрассте, – автоматически тоже по-русски брякнула в ответ я. После чего мы обе замерли и начали внимательно рассматривать друг друга.
Ох, как мне повезло, что моим тьютором стала тетка Джин! Бывшая русская, так же, как и я, вышедшая когда-то замуж за англичанина и осевшая в Лондоне. Вот она меня многому научила, даже тому, чего я не ожидала.
Например, тому, как правильно действовать в самых сложных случаях, если необходимо провести ампутацию конечности, резекцию поджелудочных желез, спленэктомию[40], пластику пищевода, резекцию печени, оперативные действия при завороте желудка.
Или осознавать периодическую правильность термина «отпустить» – не препятствовать смерти безнадежного больного пациента в терминальном состоянии.
Или тому, о чем умолчала, уж и не знаю почему, Рэчел. А к важным классовым индикаторам, оказывается, относилась улыбка, а точнее, её умеренность. Тетка Джин мне объяснила, что дамы пролетарских слоев улыбаются и чаще, и шире, чем дамы из средних и высших слоёв. И я научилась контролировать свою ухмыляющуюся рожицу.
И приступать к операции, произнося на удачу волшебные слова «во имя наточенного скальпеля!» Кстати, когда я поинтересовалась происхождением столь неоднозначного пожелания (или ветеринарной молитвы?) она рассеянно пояснила, что это наследие от ее научного руководителя, подцепленное еще дома, в Москве. Хм, а Лондон, она, получается даже через столько лет за дом не считает?
Но самым интересным оказалось другое. Как-то во время теоретического разбора действий при гемангиосаркоме ей позвонили. Потребовав от собеседника куда-то не лезть, она обернулась к мне и предложила попрактиковаться на живом объекте. О том куда мы намылились, я натараторила мужу на автоответчик уже на бегу, и мы понеслись на ее машине в Эпсом. Об этом месте я до сих пор знала только то, что там проходят знаменитые Epsom Derby, на которых я ни разу не была, да и не рвалась. Почему-то мне казалось, что наш визит связан с травмами скакунов. Но я ошиблась, тетку Джин интересовали не это.
– Выжеребка призовой кобылы, – коротко объяснила она, – причем преждевременная и неудачная.
Человек пять мыкались в проходе конюшни. Рожавшая кобыла с подвязанным хвостом находилась в деннике для тяжеловоза, катаясь по соломенной подстилке. Слава богу, под нее догадались подложить плотную ткань, которая должна впитывать влагу. Джин с ходу потребовала приглушить освещение в родильном помещении и позакрывать все окна и двери, чтобы не допустить сквозняков. А меня предупредила: «Будешь помогать». Пока мы облачались в прорезиненный балахоны и дезинфицировали руки, она успела выгнать остальных и допросить главного мыкальщика о том, что произошло.
– Родовая деятельность началась на двое суток раньше срока. Мы сначала-то и не суетились, потому что кобылы, рожающие весной или летом, могут иметь более короткий период беременности. Вроде начиналось все хорошо… но сейчас идут схватки почти без пауз.
– Понятно… а отсутствие пауз между схватками… это?
– Носит названия «тетания матки». Может повлечь за собой смерть жеребенка в утробе из-за кислородного голодания в результате сдавливания сосудов и ограничения кровоснабжения плаценты.
О, как я отрапортовала! Как по учебнику. А тетка Джин только хмыкнула:
– По теории – зачет. Посмотрим, как с практикой.
– А что там?
– Там… посмотрим, – пробормотала она и принялась бесстрашно ощупывать лошадку. – Так… слишком большой для нее жеребенок… расположен нормально… но не в состоянии полностью пройти через родовые пути. Плохо дело… Есть шанс кого-то не спасти. Понадобятся цепи на передние ноги жеребенка… готовься, будем его тянуть одновременно с сокращениями матки.
Ужас! Вот просто ужас! Для меня особенно, потому что первый раз в жизни! Но мы это сделали. Джин доверила мне осторожно очистить мордочку новорожденного жеребенка от слизи, а копыта от хряща, а сама занялась кобылой. И тут я поняла, что она делает. Под ее ладонями порванные кровеносные сосуды буквально затягивались, а кожа приобретала здоровый вид. Я знаю, как это бывает, сама делала так же. А это значит…
– Сейчас кобыле нужна вода, – устало сказало Джин, – а жеребенку – молозиво. И останется совсем немного. Через час дождемся более слабых схваток для изгнания последа и можно будет уезжать. Дальше и без нас разберутся…
– Тьютор…, – решилась я. – А нет ли у Вас на примете кого-то кошачьего с проблемами и необходимостью вмешательства? Я тоже могу кое-что показать…
Тетка Джин пообещала мне первого же проблемного пациента кошачьего роду-племени, и мы наконец выползли из денника на дрожащих ногах, мечтая стянуть с себя угвазданные одеяния и покурить. И первым, кого я увидела, оказался крайне хмурый муж. Черт, он же должен был услышать мое сообщение на автоответчике, а потом я уже не имела возможности дотянуться до трубы! Сейчас будет вопить и скандалить… Правда, узрев меня, всю такую красивую, в перемазанном кровью балахоне, он как-то чуть не подавился. А углядев не менее живописную тетку Джин, которая тут же построила всех незанятых буквально парой указаний, и вообще передумал встревать в процесс. Но по дороге домой он все-таки осторожно высказался, насчет того, что предупреждать надо. И что ему на кафедре сказали о моем отъезде с профессором…, и он забеспокоился… Я захохотала.
– Сай, а ты никак решил, что если профессор, то обязательно мужик, и уехали мы с ним ни разу не к страдающей лошадке, а прямиком в лав-отель?
Глядя на то, как он отводит глаза и мямлит, я поняла, а ведь именно так он и подумал.
– Успокойся, во-первых, ты сам видел и тетеньку-тьютора, и наши с ней занятия. А во-вторых, мог бы уже и понять, что есть люди, умеющие не нарушать данного ими слова.
Впрочем, даже если и поймет, от очередного визита к подвальной двери с хорошей звукоизоляцией меня это не спасет…
Проблемный кот с полной обструкцией мочеиспускательного канала и развитием осложнений был предоставлен теткой Джин буквально через пять дней. Что делать – понятно, уретростомия[41] обыкновенная. Но выдержит ли операцию старенький кот… Я справилась, зарастив ему канал на глазах у тьютора. Разговор состоялся в тот же день.
– Добро пожаловать в Клуб, – весело сказала тетка Джин. Причем было понятно, что Клуб именно с большой буквы.
– Клуб кого?
– Не знаю, как остальным, а мне больше по сердцу термин «договаривающиеся». Те, кто умеет договориться с неким видом существ, проживающих с нами на одной планете. И слегка поправить им здоровье. А то и продлить жизнь. Я специализируюсь по лошадям, ты – как я понимаю, по котам, и подобные спецы бывают даже по насекомым.
– Нас таких… много?
– Нас таких мало. И знающих о нас тоже немного. И тебе лучше лишний раз свои способности не демонстрировать кому попало.
– А… тогда как их применять?
– Яна, применять их будет правильно в случае достойной оплаты своих действий. А для этого достаточно, чтоб информация разошлась по очень узкому кругу посвященных.
– Почему?
– Скажи, тебе доводилось слышать о тех талантливых врачах, которые вытаскивают людей буквально с того света? Киваешь, значит, доводилось. К ним так просто попасть под нож? Головой мотаешь, опять правильно, это либо через дикую очередь, либо по блату, либо за бешеные деньги. Потому что эти таланты быстро соображают, как свои способности монетизировать. Я тебе больше скажу, те из них, кто лучше всех умеет договариваться с человеческим организмом, давно ни в каких больницах не работают. Они скромно числятся личными врачами всяких там глав корпораций, президентов государств и начальников прочих серьезных структур. И дело тут уже не в их желаниях заработать деньгу, а просто кто ж такого кудесника из рук выпустит?
Тех, кто вытаскивает с того света животинок, понятно, поменьше, и некоторых из них тоже уговаривают «стать на прикол», например, при заповедниках, конезаводах, дельфинариях или крупных собачьих питомниках. И опять же, заметь, за очень достойную оплату. Нет, если ты твердо решила творить чудеса забесплатно, то кто ж тебе доктор? А примкнув к Клубу, ты получишь возможность не просто ждать, когда попадется интересный случай, а целенаправленно выбирать пациентов по своей специализации по всему миру, и гонорары твои будут всяко больше, чем стандартные расценки районного ветеринара. Кстати, вот твоя часть оплаты за помощь в Эпсоме и сегодняшний гонорар.
И конвертик пухленький так ненавязчиво на стол положила. Та-ак, в смысле вот оно как. А ведь права она. К чему привела моя единственная попытка срубить денег, применяя собственные таланты? К договорной кабале. Хочу я, что меня продолжали использовать за копейки? Однозначно, нет. Но при таком раскладе я не смогу отказаться, когда меня начнут дергать неизвестно куда в любой момент, как выдернули саму тетку Джин к рожающей кобыле. А кто мне мешает сидеть на попе ровно, отзываясь только в экстренных случаях? Наверняка это можно как-то заранее оговорить… И задорого проявлять типа гуманизм? А если выйдет как в книге Дика Френсиса? А тетка Джин подкинула еще один аргумент:
– Членство в Клубе дает не просто заработок. Наши услуги могут оплатить люди не просто богатые, но и со связями, и дополнительными возможностями. В обмен на выздоровевшего котика можно запросить некие услуги, например, юридические. А в свете того, что ты хочешь получить гражданство, это может быть особенно актуально.
– А что мне может помешать?
– По моему опыту… много чего. Согласно английским законам, подавать заявление на получение гражданства имеют право лица, которые легально прожили на территории Великобритании в течение шести лет. Если ты замужем за англичанином, то этот срок сокращается до трех лет. При этом к моменту подачи заявления тебе необходимо иметь ПМЖ в Англии, которое выдается иностранным женам после двух лет совместной жизни. У тебя два года прошло?
– Еще нет, но через месяц…
– Вот ты сначала его получи… и это, если муж тебя поддержит в твоем стремлении… а потом заикайся о гражданстве! Кстати, гражданство могут оформить быстрее, если за три года брака у пары появится ребенок.
– Нет!
– Ну нет, и нет, зачем так орать? Идем дальше. Смотрим, что там гласит Интернет на сей счет? «Чтобы стать подданным королевы Англии, необходимо быть психически здоровым (справка об отсутствии психических заболеваний), не нарушать иммиграционные нормы, не иметь приводов в полицию по любым делам, знать английский (уэльский или шотландский) язык, гарантировать свое желание жить в Англии либо поддерживать связи (знакомства) с этой страной. Кроме того, если Вы получаете английское гражданство на основании брака с англичанином, Вам необходимо постоянно проживать на территории Англии в течение последних трех лет (за исключением 270 дней, которые Вы можете проводить там, где Вам вздумается). При этом в течение последнего года срок пребывания вне страны не должен превышать 90 дней».
– Я вроде всему соответствую… ну, или выполню…
– Если все будет нормально, через месяц ты теоретически получаешь ПМЖ. А потом подаешь на гражданство, так? Вот дадут тебе гражданство в 2017 году, что дальше?
– Я бы хотела в магистратуру… муж обещал оплатить…
– С твоими способностями в магистратуру ты поступишь легко, причем я же тебе рекомендацию и дам, но опять же, как ты представляешь себе дальнейшую жизнь? Так и будешь цепляться за мужнину штанину, не думая о других возможностях?
А когда я что-то залепетала насчет зависимости от Сая, она хмыкнула и посоветовала прочитать один «преинтереснейший детектив», на который тут же кинула ссылку. А я еще в процессе чтения сообразила, зачем она меня в эту книгу ткнула носом как несмышленого котенка: у подруги главной героини, прорвавшейся из бывших проституток в гражданки Швеции и обалденные бизнес-леди, был в Питере собственный клуб, а в нем – кабинет в урбанистическом стиле, над дверями которого можно было бы смело повесить плакат: «ЖЕНЩИНЫ! БЕРИТЕСЬ НЕ ЗА ЧЛЕН, А ЗА УМ. И ВСЁ У ВАС ПОЛУЧИТСЯ!»[42] Это тебе, милая моя, явный намек, что на муже жизнь не закончилась. И вообще… берись за ум!
Ну, допустим, я дорвусь сначала до ПМЖ, потом получу гражданство. К этому моменту истечет наш с Саем договор… так на магистратуру у меня денег все равно нет! Значит в общей сложности… еще три года тянуть лямку, но… когда-нибудь и они закончатся! А так ли уж я горю желанием укорениться в Великобритании? Особенно с учетом обрисованного теткой Джин будущего? И первый свой заработок я потратила на рекомендованного ею адвоката. Алан Лоу оказался весьма деловым и четко разъяснил мне перспективу.
Факт наличия брачного договора не дает мне допуска к счетам мужа. Но и ему не дает права распоряжаться моими потенциальными заработками. Поэтому мне пора заводить отдельный счет с привязанной к нему картой для накапливания дополнительных гонораров. При этом не забывать все оказанные услуги не просто оформлять письменно, а озаботиться еще и своевременной уплатой налогов с прибыли. Только абсолютно легальные деньги позволят мне со временем купить собственное жилье.
По-моему, только тут до меня дошло, на что намекала тетка Джин. Если у меня в дополнение к степени магистра биологических наук появятся собственные деньги и жилье, это… Это – свобода. И возможность самой определять, какой будет моя жизнь. Самой, а не цепляться за Сая, как малолетний ребенок. Так, и что мне нужно сделать?
Сейчас идем заводить счет в банке, карта будет готова через три рабочих дня. Поставить в известность мужа о дополнительных, «но очень маленьких» приработках. Будет возражать или требовать отчета о поступлениях – обидеться и напомнить, что, во-первых, сама в кои веки сумела начать зарабатывать, пусть и немного, а, во-вторых, никогда не вникала в его финансовые дела, не вникала ведь, верно? Так и в мои не надо вмешиваться. Специально оговорить следующий контракт только на двухлетний срок обучения в магистратуре, мотивируя это отдельными условиями внесения за меня оплаты только в этот конкретный период. Дождаться окончания контракта, получить за это время гражданство, уже как гражданке официально приобрести жилплощадь и спокойно подавать на развод.
Кстати, он же настоял на приобретении фитнес-браслета очень определенной фирмы с GPS-трекером слежения. Объяснив, что возможны варианты… а в случае чего можно будет меня быстро отыскать. Как-то не понравились мне слова об этих случаях… но, подумав, я не стала отказываться.
Сай ожидаемо надулся, услышав о моих возможных заработках, но ненадолго, видимо решив, что платить студентке миллионы никто не собирается. Тем не менее, в тот же вечер меня опять повели к подвальной двери, отрабатывать его обиду. Сама дверь, в общем-то не при чем, но вот помещение за ней… Я шагнула внутрь и привычно встала на колени на ковролин. Ненавижу это проклятое место. Ненавижу эту проклятую повязку для глаз. Ненавижу необходимость участвовать в очередной сцене. Ненавижу эту американскую суку с ее чертовой книгой с долбанными оттенками. Ненавижу всех фриков, взявших ее на вооружение как библию человеческих взаимоотношений. И себя ненавижу, за то, что не сообразила, на что подписываюсь. А, главное, за то, что собираюсь терпеть дальше.
Три года. Три гребанных года, заполненных учебой, работой и Саем, с его тараканами в черепушке. Я все выдержала. А вчера закончился срок контракта, и мы едем к его адвокату. Перезаключать соглашение, как думает он. Выцарапывать свободу, как хочу я.
Вот она, их контора и вторая переговорная, около которой нас уже ждет Алан Лоу с папкой. И плевать на недовольство Сая. Ну, во имя наточенного скальпеля!
– Стороны готовы обсудить условия пролонгации договора?
– Нет. Моя клиентка не намерена продлевать контракт с мистером Бергом. Она намерена в кратчайшие сроки получить развод.
– Я не собираюсь разводится! Я настаиваю на пролонгации договора. И куда тебе идти?
– Моя клиентка сегодня же переезжает на свою жилплощадь, приобретенную на заработанные ею деньги и подает на развод.
– У тебя нет своих денег! Они мои! И эта квартира – моя! И ты – моя собственность!
– Я тебе пока скажу по-русски, чтоб твои законники не поняли, а ты подумай над моими словами! Деньги заработаны лично мною, я перед налоговиками за них отчиталась. Квартира только моя, у нас в контракте прописана раздельная собственность. И я с тобой, извращенцем, разведусь, даже если придется пойти на крайние меры…, и кое-что озвучить.
– Ты не посмеешь ничего рассказать. Иначе не хватит денег заплатить неустойку!
– Ну, почему? Молчать-то я буду, пока… но никто не помещает мне самой подать на развод, а потом вести себя…, как угодно. Устраивать скандалы у дверей твоего кабинета, распугав всех клиенток. Демонстративно уходить спать с первыми попавшимися в пабе хмырями. Попадать в полицейский участок за пьяный дебош и оскорбление королевы. Загреметь в твой госпиталь с наркотическим опьянением. Я найду чем заняться, у меня богатая фантазия. Ты там что-то говорил о репутации? Ну так я ее начну методично уничтожать.
И кстати… Ты действительно думаешь, что никто не задумается о причинах такого резкого изменения моего поведения? И, предваряя твое предложение об отдыхе в психушке, как только ты сделаешь хоть один шаг в этом направлении, уже мой адвокат даст ход некоторым документам. И мои откровения в письменном и электронном виде выплеснутся в Интернет. И не надо про неустойку, с момента попыток засунуть меня к мозгоправам я получу право рассматривать подобные действия как попытку насилия и нарушение нашей договоренности уже с твоей стороны, и терять мне будет нечего. А все, чего ты столько лет добивался, схлопнется в одночасье как карточный домик. Я пойду покурю, а ты пока со своими солиситорами посовещайся…
Мы договорились. Я переехала в свою квартиру и довольно быстро получила развод.
Теперь – все. Я еду в аэропорт. Мой рейс ВА880 Лондон-Москва вылетает сегодня в 8.40 из Хитроу, с учетом разницы во времени не позднее половины четвертого он приземлится в Домодедово. Я возвращаюсь домой. Интересное слово – домой, при том, что там тебя никто не ждет. Зато страна твоя, город родной, придумаем себе новый дом, с новыми законами обитания. Все, пришла пора для очередного этапа в жизни. Ну, и какая из тебя после этого кошка? С учетом того, что ты опять меняешь шкуру и жизнь, ты скорее змея. Да хоть крокодилом обзови, плевать, отныне я свято соблюдаю принцип: «мой дом – мои правила». И не приведи Господь хоть кому-то мне помешать…
Ubi?
Если коту чего-то не дать, он подождет, пока вы отвернетесь, и возьмет сам.
Терри Пратчетт
Вячеслав Аркадьевич плеснул себе еще вискаря и тяжело задумался. Семь лет прошло, а этот день 28 февраля, день рождения Настеньки, по-прежнему оставался «черной меткой» в жизни. И жена уже есть новая, и сынишку-наследника ему родила, а смерть любимой дочери по-прежнему заставляла сердце ныть. Он непроизвольно потер грудь слева. Эх, дочурка, ну как же так могло получиться?! И бездельники эти, полицаи недоделанные, бубнят в один голос – приняла препарат для прерывания беременности и истекла кровью на съемной квартире. Больше никаких зацепок. Как не верил он тогда, так и сейчас не верит он в их выводы, пусть и столько лет прошло. Не дура Настасья, чтоб самой пытаться справиться с этой проблемой, особенно с ее-то диагнозом. Что ж там такого могло произойти, дочка, что ты наелась этой отравы? И не надо ему мозги компостировать, что она его боялась! Пусть и побушевал бы поначалу, но нашел бы и за кого дочь замуж пристроить, и внуку бы порадовался. А теперь вот… не судьба.
Звонок начальника службы безопасности впился в мозг как голодный комар в незащищенную плоть. Знает же, что нельзя начальство сегодня беспокоить! А тогда зачем звонит?
– Что тебе, Петренко?
– Вячеслав Аркадьевич, я бы не стал Вас зря беспокоить… особенно в такой день, но звонит подруга Анастасии Вячеславовны с соболезнованиями… и неожиданной информацией.
– Александр, передай ей трубку!
Настасьина подружка Лина пусть косноязычно, но сумела донести, что ей кое-что пришло в голову только сейчас. Только мощным усилием воли Вячеслав Аркадьевич удержался от того, чтоб не съязвить насчет тех, до которых доходит как до жирафа, аж спустя семь лет, и продолжал слушать ее лепет. А в лепете пряталось вполне себе рациональное зерно. Накануне своей смерти Настасья в разговоре с Линой обмолвилась, что собирается на встречу с сестрой.
Стоп. А всех сестер у Насти только двоюродная Лариса, дочь его сестры. Но она же…
– Я тогда думала, что речь идет о Ларе, и только сегодня узнала, что ее семь лет назад не было не то, что городе, а даже в стране. И… может быть, это что-то значит?
Наверняка значит. Ты не жираф, ты молодец, а что не сразу сообразила, так откуда же тебе знать обо всех Ларисиных передвижениях. Но теперь появляется от чего отталкиваться.
– Александр, возможно, это зацепка.
– Да, и нам нужно понять, кого она могла иметь в виду.
– У Эльвиры детей кроме Насти не было…
– Тогда придется перетряхнуть завалы Вашей памяти. У Вас не было внебрачных детей?
– Побойся бога, я даже не пытался Эле изменять!
– Так это после свадьбы, а до того Вы ж не монахом жили?
– Нет, но…, во-первых, я предохранялся, и, во-вторых, никто мне ничего не предъявлял! А кто ж откажется в наше время от алиментов?
– Эта якобы сестра может быть и самозванкой. Важно не это. Откуда она вообще взялась и зачем Настя собиралась с ней встречаться в день собственной смерти? Может быть, как раз на той съемной хате?
– Она не могла куда-то поехать, не будучи уверенной, что ее там ждут. Должна была как-то связаться. А что с ее электронной почтой и мобильником?
– То-то и странно, что ничего. Ничего интересного и никаких новых абонентов. Я все-таки думаю, что у нее был второй мобильник.
– Зачем? Я ж и так ей купил самую навороченную модель, этот… как его… андроид HTC One…
– Который остался лежать дома, когда сама она уехала. А вот интересно, как она связывалась хотя бы с этой девицей, вроде как сестрой? И с тем парнем, от которого залетела? Был у нее второй аппарат, чует мое сердце, был. Который, кстати, в той съемной квартире его так и не нашли. А, значит…
– Значит, был в этой квартире кто-то еще, кто как раз и забрал аппаратик с целью выкинуть… и тогда картина ее смерти приобретает совсем другой вид… Александр, тряси всех ее знакомых того периода, мне нужны любые сведения!
Перетряхивание и опрос Настиных знакомых принесло одну не вполне понятную информацию. Нет, о ее парне ничего нового не нашлось. Так, намекала, улыбалась, темнила… и все. А вот по поводу девицы… Оказывается, Настя за пару недель до гибели порекомендовала нескольким знакомым девушку-ветеринара. Телефон? Да, вроде бы сохранился. И что с ним? Номер куплен без регистрации и почти тогда же, ну на месяц-другой позже отключен, и больше в сети не светился. С кем с этого номера связывались? Абонентов немного, либо умерли, либо симки тоже были без регистрации и давно не активны, либо клиенты этой самой девушки-ветеринара. А почему на нее сразу не обратили внимания?
– Так с начала года Анастасия Вячеславовна успела порекомендовать Ивлевой своего мастера по маникюру, а Минаевой дать телефон нового фитнес-центра. А та, в свою очередь, снабдила ее контактами тетеньки из турбюро и мастера по ремонту автомобилей. Потому, видимо, это в свое время и проскочило, как полезные контакты и не привлекло внимания…
– А сейчас ты почему так вцепился?
– Маникюр – понятно, фитнес – святое, поездки – бесспорно важно, исправное авто – жизненно необходимо. А вот откуда ей знать ветеринара, если у Вас в семье отродясь животных не было? Да еще быть настолько уверенной в ее квалификации, чтоб знакомым рекомендовать?
– Логично… Александр, рой землю как хочешь, но мне нужна это девка!
Петренко злился. На своего предшественника, потерявшего работу именно потому, что не сумел докопаться до подробностей гибели дочери работодателя; на самого себя, что не стал в свое время разбираться, посчитав, как все остальные, что девчонка не захотела по молодости лет портить себе жизнь внеплановой беременностью и приняла нечто, способствующее выкидышу; на эту дуру, только через семь лет сообразившую поделиться информацией… Короче, поводов для злости было и было. Потому что обозленный шеф увидел свет в конце тоннеля, позволяющий выяснить причину смерти своей ненаглядной дочурки и теперь не успокоится, пока не загрызет виноватых, которых начальник службы безопасности обязан за ушко да на солнышко выдернуть пред его светлы очи. Иначе… а иначе его вышвырнут так же легко, как предшественника, и репутацию зарубят на корню. А у него ипотека не выплачена и дача строится. И семнадцатилетнего сына надо «поступить» так, чтоб он не прошел ужасы армии. И для дочери через три года придется подыскивать ВУЗ. Так что поводов рыть землю носом и выуживать эту девку у него предостаточно.
Что у нас есть в сухом остатке? Имя – Нина. Внешность? Обыкновенная, среднего роста, вроде шатенка с хвостиком. Фоторобот составить? У опрошенных девиц полный ступор, поднятые брови и вытаращенные глаза. Правильно, крутые настасьины подружки рассматривали ее как прислугу для своих собачек, котиков и даже одного хорька, и не вникали как она там выглядит, а уж тем более не смогли вспомнить этого через семь лет. Может, особые приметы? Родимые пятна, бородавки, шрамы, татуировки, веснушки, ну хоть что-нибудь?! Вроде был один жест… пальцами щелкала… Место работы? Ветклиника. Какая именно, стесняюсь спросить? Их в Москве и Подмосковье до черта. Но кое-то есть. Она обмолвилась, что училась в академии. А такая у нас только одна – государственная академия ветеринарной медицины и биотехнологии им. К. И. Скрябина. Вот там и будем искать…
Но в академии ему ничем не помогли. Нет, поднять списки студентов – это ради бога, нате, изучайте, но ни одна Нина из чуть ли не заученного наизусть списка не подходила. Ребята Петренко проверили каждую, даже двух погибших – и ничего. И тут, не иначе как от отчаяния, Александр зашел в библиотеку. Не может студент не появиться в деканате, столовой и библиотеке. И если в деканате текучка такая, что кроме списков ему помочь ничем не смогли, если в столовой для работников все едоки на одну жующую морду, то вот шансы, что человека вспомнят в библиотеке были хоть и небольшие, но все-таки отличные от ноля. И тут ему повезло. Одна из немолодых работниц припомнила такую студентку, которая постоянно ошивалась в библиотеке и имела привычку щелкать пальцами, подыскивая нужное слово или специальный термин. И звали ее как раз Нина. Правда, ни ее фамилии, ни еще чего-то полезного она вспомнить так и не смогла. Зато смогла рассказать с кем она дружила и общалась. И так он вышел на бывшую студентку вечернего отделения академии, работавшую когда-то в этой же самой библиотеке, Элеонору Завьялову, ныне Фатееву.
Толку от ведущего специалиста, трудящегося в компании, занимающихся производством и реализацией препаратов для животных, оказалось несколько больше, чем от ее бывшей сослуживицы. Та оказалась вполне общительной, попросила обращаться к ней Нелл, и охотно рассказала, что да, она прекрасно помнит Нинку, которая тоже как она, училась в академии на вечернем, правда, годом младше, и не на «Зоотехнии», а на отделении «Ветеринарии». Да, регулярно приходила в читальный зал. Училась с 2004, но не доучилась, в 2007 ушла. Фамилия? Эээ… Пальцева… Мальцева… Малькова… как-то так.
Не-ет… точнее не скажет, но читательский билет она сама ей заводила, переписывая данные со студенческого! Ну так проверьте в деканате, там-то все в электронном виде хранится!
Родственники? Только мать, отец у них какой-то совсем боком проскользнувший, и ни братьев, ни сестер.
С кем она общалась? Тихо сидела у нас в библиотеке, с нашими девчонками и общалась периодически. Еще с кем? Будете смеяться, но с нашим бирюком из вивария. Да работал там у нас списанный из большой науки за пьянство дядя Юра. У мужика золотые руки, но по причине постоянной загашенности уж очень трясущиеся, вот его и загнали сторожем к подопытным животным. Нет, если он не пил, то показывал студентам чудеса на операционном столе, но не пил он редко. Остальных студентов он все больше гонял, а ее привечал, да…
Знакомые? А как-то у нее их и не было… она вообще была такая девочка молчаливая, замкнутая… даже аккаунтов в сети не заводила… хотя… один раз ее встречал очень необычный парень, такой весь в черном брутальный ковбой на мотоцикле. Помню, мы столкнулись в холле нашего корпуса вечером после занятий и вместе вышли, чтоб идти к метро… и тут он… и ее окликнул как-то странно… похоже на кличку лошади из старого фильма… Луна? Нет… Лу́на? Лу́ни? И они вместе уехали. А больше вроде, как и вспомнить не о чем…
Александр не сомневался, эта хохотушка ему не соврала, ей-то совсем незачем, но полученную информацию следовало фильтровать с учетом того, что она точно знала или видела сама, а что ей поведала эта Нина. Потому что будут разночтения, наверняка будут. Потому что девочка это чем дальше, тем больше напоминала шкатулку с сюрпризами, и он был готов поставить весь свой многолетний опыт на то, что сюрпризы эти окажутся в лучшем случае неприятными. А в худшем… но сначала надо разделить правду и ложь, чтобы понять, как ее найти.
Имя. Скорее всего настоящее. Молоденькой девчонке трудно начать отзываться на чужое имя. А вот то, что она Мальцева или Малькова – вранье чистой воды. Нет среди студенток 2004 года поступления и не только этого года никого похожего. И если имя можно с натяжкой счесть настоящим, то с фамилией она явно приврала. Нет, сложного немного, купи студбилет для розыгрыша в любом переходе и вся любовь. Но зачем? Зачем так шифроваться? Зачем ни с кем даже не пытаться познакомиться? Зачем обрубить себе возможность завести страницу в соцсетях? Зачем, проучившись три года, бросать академию?!
Теперь этот бирюк из вивария, Юрий Ратников. Как оказалось, очень известная личность. Когда-то подавал большие надежды, блестяще защитил кандидатскую, преподавал в академии, но потом они всей семьей с женой и ребенком попали в автокатастрофу, и выжил только он. После гибели родных стал инвалидом, не до конца восстановился, запил. Из академии его не выгнали, пристроили помогателем в виварий. Иногда трезвел, встряхивался, показывал студентам мастер-класс оперативного вмешательства. А как бы с ним поговорить? А никак, только если путем устройства спиритического сеанса. Скончался он от цирроза пару лет назад.
Брутальный ковбой на мотоцикле. Шансов его найти – ноль. Еще кликуха этой Нины… Looney[43]… ни разу не радует с учетом смысловой нагрузки… Н-да, чем дальше в лес, тем галлюциногеннее грибы…