Cur?
Любить кошку можно только на ее условиях.
Пол Грэй
В Московскую государственную академию ветеринарной медицины и биотехнологии имени Скрябина после окончания школы я так и не поступила. Не прошла по конкурсу. Пришлось искать варианты попроще, пристраиваться туда лаборанткой, но способ учиться, пусть и не совсем легально, я нашла. Кроме дневной формы обучения в академии была и вечерняя (очно-заочная) форма образования. И кто будет разбираться вечером в 19.00 сколько именно народу пришло на лекцию? Я повадилась по-тихому ходить на занятия, по программе «Ветеринария»[22], уповая на то, что первокурсники друг друга как правило плохо знают и моя мордашка на заднем ряду лишнего внимания ни преподавателей, ни студентов не привлечет.
Но проблема одними лекциями не исчерпывалась. Нужны были учебники, которые лаборантке никто выдавать не просто не хотел, а даже права не имел. Пришлось думать, как подобраться к библиотеке. Сам левый студбилет на чужую фамилию со всеми печатями и подписями мне Вик нарисовал за десять минут и даже распечатал на цветном принтере, так что читательский билет по нему мне оформили без вопросов. Проблему как подобраться к стандартному набору учебной литературы я решила, но требовалось-то больше. А это больше мог обеспечить только кто-то их работников библиотеки. И Вик вскрыл базу сотрудников академии.
Из всех кандидатур мне подошла только одна. Элка Завьялова училась на втором курсе вечерки отделения «Зоотехния» и трудилась в библиотеке на должности библиотекаря-каталогизатора. Из просмотра ее аккаунтов в соцсетях выяснилось, что она живет с матерью без удравшего от них отца, предпочитает голубой цвет, любит горький шоколад, Роберта Дауни-младшего, кататься на коньках и хомячков. Ну, Роберта я тебе добыть не смогу… коньки тоже… а вот остальное…, и я сумела подстеречь момент и столкнуться с ней на лестнице, прикинуться подвернувшей конечность и попросить подержать голубой (гы!) контейнер с прозрачной крышкой, в котором сидела пара хомяков Роборовского. Для тех, кто понимает – полный снос крыши. Самый мася из домашних пород хомов, вырастающий всего-то до 4–5 сантиметров. Спинка золотистая или темно-коричневая, пузечко беленькое. Ушатенький. Няша.
Ну, она и повелась, да и кто бы не повелся. Ой, какой славный, ах, какие ушки, а как его называют, а где такого взять, а как его содержать, а чем его можно кормить… а сколько они живут…
Я терпеливо бубнила, что содержать их лучше всего в пластиковых контейнерах (дюнах), что понадобятся крупные древесные опилки или несколько горстей мелкого, в идеале кварцевого песка, что тварюшке необходимы дополнительные девайсы типа: домик, лоток для туалета, кормушка и поилка, колесо диаметром не менее двадцати сантиметров, туннели для лазания, веточки плодовых деревьев и немного сена. Что доживают такие хомячки в неволе до четырех лет. Что могут размножаться. Чистоплотны, почти не болеют, но драчливы.
С кормежкой сложностей нет, можно давать магазинные корма, которые предназначаются непосредственно для грызунов. В состав таких кормов включены зерновые, люцерна, кукуруза, семена подсолнуха и орехи. Можно также кормить свежими фруктами, зеленью, а при их отсутствии сухофруктами. Особенно любят грызуны листья салата и одуванчиков, овсяные хлопья, семена культурных и дикорастущих растений, просо и орехи. Так же хомячкам следует давать животный белок (мучные червы, отварная рыба или куриное мясо).
А основательно загрузив ей мозги, достала из сумки полплитки Lindt Excellence горького с 85 % содержанием какао, и демонстративно заела дольку. И предложила ей. Думаете, отказалась? Да как же! Расставались мы, обменявшись телефонами и договорившись, что я помогу ей стать счастливой владелицей хомяка Роборовского. Лучше пары.
Три недели я ее мягко приручала. «Петь» пришлось как профессионалу, намекая на родственность натур. И про то, что у меня папенька тоже отсутствует. И про то, как я люблю книги. И про пользу сладкого для мозга. Одного шоколада ушло – просто уйма. И пару не самых дешевых хомяков пришлось отдать ей за полцены. Еще и прошлась насчет ее имени, объяснив происхождение гордого звания Нелл вместо Элки.
И однажды этот день настал. Она позвала меня с собой в святая святых – внутренние залы библиотеки.
Я зашла и обалдела. Глаза разбегались, а руки (и почему их у меня только две?) тут же непроизвольно зашевелились, мечтая ухватить вон ту книгу, и вот эту, и как же без этой обойтись?! Я обернулась к Нелке и честно призналась:
– Была неправа.
– Э… в чем?
– Помнишь детский фильм «Морозко», так, кажется? Там Чурикова в роли Марфушки с пеной у рта требовала всего и побольше. Мы, когда кино смотрели, кривились и думали: фу такой быть. А сейчас я вижу это книжное богатство и еле сдерживаюсь, чтоб не завопить как она: хочу! Хочу! Хочу!!!
– Ну… ты же книги хочешь, а не как она…
– Желания орать «Хочу!» это не отменяет. Я ее не то, чтоб перестала осуждать, но теперь понимаю, откуда берутся истоки у жадности…
Я укоренилась в библиотеке как своя и получила доступ к фондам. Нонешняя молодежь твердо уверена, что в Интернете можно найти все. А вот и не всё! Есть до сих пор неоцифрованные книги и монографии, а там столько всего мне нужного! Но теперь я просочилась туда, где все это находится и черта лысого меня отсюда выкурят.
Интересный у них сложился распорядок. Наш рабочий день заканчивался в 18.00, учебы у вечерников начиналась в 19.00. Этот «пустой» час мы с Нелкой традиционно проводили в зале спецлитературы, либо за чтением, либо участвуя в трепе работавших там девчонок. Но больше всего мне нравилось слушать зама заведующей библиотекой Рощину. Специалист по библиотечно-выставочной работе Галина Георгиевна, которую мы втихомолку звали ГГ, обычно задерживалась на этот час на работе, ожидая, когда за ней заедет муж и повезет ее домой на машине.
А мы крутились поблизости в надежде, что выпадет шанс оказаться свидетелями очередного перла. Уж кому-кому, а ей на язык лучше было не попадаться. Она ненавидела тех, кто портит или задерживает книги и умела так высказаться в их адрес, что «обласканный» народ ощущал, как скелет осыпается внутрь организма. Один наглый студент, продержавший книгу, выдаваемую на две недели, более полугода на наших глазах получил от нее резкий выговор, и попытался возмутиться подобным отношением, заявив, что именно ему этот томик был жизненно необходим для пополнения багажа знаний. Сделал он это зря. ГГ с ходу порадовала его откровением:
– Нет у тебя, Степанов, пока никакого багажа знаний. Так… скромная ручная кладь.
И никакие попытки пожаловаться на нее успеха не имели, потому что все знали, ГГ любит книги больше людей и именно ей идеально подходит старое определение «человек на своем месте»…
А тут как раз Катерина из читального зала прибежала со словами, что они с родителями подумывают взять паука-птицееда. Я аж подавилась. Нет, я знаю, что многие их держат дома… но тут, наверное, дело в личных пристрастиях… откровенно говоря, не люблю я пауков… Да, я в курсе, что их укусы не несут смертельной угрозы, если у вас нет аллергии. А если есть… может наступить анафилактический шок с самыми негативными последствиями.
Пока девчонки спорили насчет плюсов и минусов заведения ядовитых домашних экзотов, я косилась на Рощину, судя по выражению лица, не может быть, чтоб у нее не было что сказать на сей счет! ГГ налила себе чаю, со вкусом отхлебнула и пообещала рассказ в тему.
– В прошлом году дело было, 16 октября – у папеньки моего приключился очередной день варенья. Суббота. Родители уйму гостей созывать не стали – не юбилей, решили посидеть тихо, по-семейному. Мы с мужем отзвонились, что выползаем из дому, ждите, и под дождичком поплелись на остановку. Троллейбус № 17 ходил тогда нечасто, так что добрались мы где-то только через час после звонка. Позвонили снизу в домофон – дверь открылась, поднимаемся на девятый этаж, звоним уже в квартиру, стоя перед дверью общего холла, никто не реагирует. Минута, другая, звоним еще раз, волнуемся, что случилось за час. О, щелкнул замок и… нет, не шаги! ПРЫЖКИ! Как-то странно прыгая из стороны в сторону и упорно разглядывая напольную плитку, папаня командует «Быстро заходите!» Нас буквально загоняют в квартиру. Там бабусечка держится за сердце, маменька нервно носится с мисками-тарелками, младшая сестра сидит с растопыренными глазами, и папенька ходит, не отрывая глаз от пола. Да что стряслось-то? А вот что.
ГГ сделала рассчитанную паузу, отхлебнула еще глоток чая и продолжила голосом древней сказительницы:
– Тут, девушки, нужно небольшое отступление. Дислокация следующая: на этаже четыре квартиры, 96–99. Двери в 96 и 99 (трешки) в торцах холла, двери в 97 и 98 (двушки) – по дальней стене холла.
В тот прекрасный (гнусный и слякотный) осенний день мадам Осенева из квартиры 96 находилась дома одна. Готовила обед и приспичило ей что-то там выбросить. Подходит она к мойке на кухне, открывает дверцу, за которой прячется мусорное ведерко и…, И! Перед ведерком возлежит змеюка и подняв голову (почто потревожили?!) говорит хозяйке: «Шшшшшш!»
Мадам Осенева захлопывает дверку под раковиной и начинает нервно метаться, ибо явно нужна помощь. Дома окромя нее – никого, вывод: соседи! Она кидается в общий холл и звонит-колотит в ближайшую квартиру 97. Там ей распахивает дверь мусью Гуськов в эээ… дезабилье типа трусы семейные, удлиненные. Не, ну а чо? Он в свой выходной у себя дома может как угодно рассекать, хоть голым, хоть в скафандре. Мадам Осенева, стуча зубами, сообщает ему «Зы-зы-зы-змея». «Ага!» – отвечает сосед и захлопывает дверь у нее перед носом. Мадам Осенева понимает, что первый подход к снаряду как-то не задался и идет дальше.
Она звонит в квартиру 98. Открывает ей мадам Шлосс, больше некому. Ибо ее муж накануне защитил докторскую диссертацию, в связи с чем мощно расслабился на банкете и теперь может только лежать. Не подавая признаков жизни. Мадам Шлосс сообщается та же информация: «Зы-зы-зы-змея». «Ага!» – отвечает соседка и тоже захлопывает дверь у нее перед носом. Мадам Осенева понимает, что и второй подход к снаряду нельзя назвать удачным.
Остается последний шанс. Она звонит в квартиру моих родителей, № 99. Ей открывает моя бабуля, божий одуванчик. Мадам Осенева, не переставая стучать зубами, сообщает ей стандартное «Зы-зы-зы-змея». «Ага!» – отвечает бабуля и опять же закрывает дверь у нее перед носом. Г-жа Осенева понимает, что помощи не будет и нервно мнется в общем холле.
Но, чу! Практически одновременно распахиваются двери всех трех квартир, и соседи сплоченным рядами выступают ей на подмогу. Но как! Мусью Гуськов, придавший себе более одетый вид, вооружившийся, значит, тренировочными портками, мадам Шлосс, вооружившаяся грудным сынишкой (с грудничком на ловлю змей, Карл!) и моя бабуля со скалкой наперевес.
Мадам Осенева, не переставая нервно дергаться и стучать зубами, рассказывает о пресмыкающемся, нагло пробравшемся в квартиру. Группа из четырех взрослых и мелкого детеныша, напряженно разглядывая пол, подбирается к двери квартиры 96. Толкнув незапертую дверь, группа змееловов аккуратно просачивается в квартиру. Причем, что характерно, первой туда пропихивают мою бабусечку, рост 154 см, вес 45 кг, возраст 79, и в придачу плохое зрение и прочие старческие недомогания. Понятное дело, у кого скалка – тот и есть главный изничтожитель змеюков. По определению. Добравшись до кухни тихооонечко приоткрывают дверцу под мойкой. Никого! О, радость! О, счастье! Осторожно отодвигают ведро – никого! Ура! Какое, нафиг, ура? Куда-змея-то делась? «Ой, – говорит мусью Гуськов, – она ж, поди, в квартиру проникла и теперь где-то по комнатам ползает!» Мадам Осенева порывается уйти в обморок. Мадам Шлосс неожиданно соображает, что пока они тут добрых полчаса перемещались к кухне, ушлая змея могла и в общий холл просочиться, а уж чья дверь на площадке ей приглянется, никому не ведомо. «Хоть кто-нибудь свою дверь закрыл?» А никто. Скорость, с которой соседи разбегались по хаткам была достойна занесения ее в книгу рекордов.
Короче, все заперли двери и начали изучать напольное покрытие. Ясен пень, посиделки у родителей получились несколько скомканными, и мы поехали домой. И тут перед родной квартирой выяснилось, что-ключики-то я умудрилась у родителей выложить на журнальный столик, а забрать забыла. Мощным усилием воли «принимаю командирское решение»: слегка выпивший муж дожидается у соседей, а трезвая я еду обратно за ключами. Будучи уже в лифтовом холле родительского дома, понимаю, что что-то сильно не так. Ну ладно, что работает только один лифт, но и он, почему-то стоит на шестом этаже и не двигается. Минута, две, три, а, чтоб всех черт подрал, придется пешком. На шестом сворачиваю с лестницы в лифтовый холл, собираясь злобно спросить: «Какого?..» и вижу замечательное зрелище.
Лифт не уходит с этажа, потому что в нем торчит соседская тетка, шея от любопытства вытянута как у жирафа, уши торчком, глаза по шесть копеек, вникает. А в дверях общего холла шестого этажа стоит обалдевшая старушка, а перед ней молодой (ну, как молодой, лет тридцати) человек излагает слова. Оказывается, пресловутую змеюку видели уже на шестом этаже (уж как она там провалилась, сие мне неведомо), а этот МЧ есть ее владелец (из квартиры № 100, которая над 96-й). Змейка энта – гадюка. Счастье-то какое. А сам он искусстовоед. Гадюк, видать, разводит из ба-альшой любви к искусству. Одна радость, что вверх змейка не доползет, смогу родителей успокоить.
А МЧ продолжает петь соловьем, насчет того, что делать, ежели змейку увидят. «Она у меня еще летом ушла (и ты, сука, молчал, зная, что ядовитая гадина по дому ползает!), видимо, потом в спячку впала (а чтоб она из нее и вовсе не выпадала!), так что она сейчас голодная (если мы его удавим, суд нас поймет?), если что, зовите меня, я ей мышек на Птичке купил». Бабулька бледнеет и блеет: «Ой, а у нас хомячок есть, она на него не покусится? Я его к себе в постель возьму!» Каюсь, не сдержалась. «Бабуля, – говорю, – не надо в постель, а то она его учует и приползет, и будет хомячок на обед, бабушка на ужин». Ключи забрала, домой уехала.
ГГ сделала еще одну, воистину «мхатовскую» паузу.
– Ну, а дальше-то что? – не выдержала Нелка.
– Ну, что… гадюку больше не видели и через пару недель как-то подуспокоились. Если вы думаете, что на этом все закончилось, так вот нет. После рассказа об этих страстях одна моя знакомая с биологического отделения подумала и уточнила: «А у него там змейки какого пола были?» Я отвечаю обоих, а что? Та задумчиво так вещает, что возможен расклад, при котором гадюка попряталась с целью родов. Я сдуру спросила, в смысле отложить яйца? Ан нет. Гадюки, оказывается, живородящие, гадёныши сразу расползаются во все стороны, они самостоятельны с первой минуты. То есть не исключен вариант, что по дому их много ползает? А легко.
Я, когда эту весть принесла на хвосте – думала, удавят уже меня. Дом лихорадило после этого сообщения еще пару месяцев. Правда, обошлось, повымерли змейки наверно от холода, что радует. Романыч со второго этажа, бывший спецназовец и реально крутой мужик, так прямо и сказал, ежели увидит гада ползучего, то сразу его кувалдометром. Хозяина тоже. Искусстовоеду табло не начистили, но тихо предупредили: сворачивай серпентарий, иначе…
Мы уже практически лежали от хохота, иногда тихо всхлипывая.
– ГГ, а к чему-рассказ-то был? Какие выводы нужно сделать?
– Выводы, говорите? Катерина, если хочется, можно взять, конечно, и паука-птицееда, и гадючий выводок. Но трижды прав был мой любимый бард Тимур Шаов по поводу любви к домашним животным: «Нет, любезные, шабаш, не крупней котенка! А лучше кильку заведу в собственном соку!»
Да-а, Катерине лучше крепко подумать, прежде чем тащить в дом всякую опасную пакость…
Не поступив в академию 2004, я продолжала попытки и в 2005, и в 2006, однако безуспешно. Так и проработала три года лаборанткой в академия, потихоньку слушая лекционный материал первых трех курсов.
А в 2007 в Электростальском техникуме отраслевых технологий открылась ветеринарная учебная клиника, где можно было пройти обучение по специальности «ветеринарный фельдшер мелких домашних животных, с основами животноводства». Конкурс небольшой, всего два человека на место, и я туда прорвалась! Вот оно, счастье! Ну, и что, что техникум? Зато программа модульная и построена по уму – грамотное сочетание теоретической и практической части: мы сами организовывали прием владельцев с животными, учились собирать анамнез, ставить диагноз, сами разрабатывали консультации и рекомендовали методы лечения. Нас хорошо натаскивали: и в зоопарк водили, и по фермерским хозяйствам, и на ипподром. И через три года и десять месяцев я стала дипломированным специалистом, а после производственной практики в ветклинике «РосКош» мне предложили там вакантное место ассистента ветеринарного врача. Я уже собралась обрадоваться, вроде как можно слегка выдохнуть и начинать спокойно жить и работать, но нет. Потому что в декабре того же 2011 года моей матери поставили страшный диагноз – рак матки.
Жизнь можно сказать, закончилась, толком не начавшись. Началась борьба с болезнью. Толку с районной поликлиники оказалось с гулькин нос, спасибо, что хоть сумели нацарапать направление на исследование в онкоцентр. А там понеслось: прием врача-хирурга первичный, прием врача-акушера-гинеколога первичный, консультация врача онколога-химиотерапевта первичная, МРТ органов малого таза, МСКТ (мультиспиральная компьютерная томография) сосудов сердца – коронарография, потому что врачам не понравились шумы в сердце, ТВУЗИ[23], консультация врача-хирурга, повторная, и врачебный консилиум на выходе. Знаете, сколько все это стоит? Лучше оставайтесь в неведении. Но необходимость платить деньги никто не отменял.
Никому не надо объяснять выражение «меня на районе каждая собака знает»? А придется. Потому что к тому моменту в попытке заработка любой копейки меня на районе действительно знала каждая собака и кошка. И даже птички, хорьки, кролики и прочие морские свиньи. А также некоторые черепахи и эублефары. Но денег все равно катастрофически не хватало. А впереди была операция.
И тогда Вик предложил выход.
– Денег найдем. Можно обменять вашу двушку с доплатой и съехаться.
– Это как?
– Ты же знаешь ситуацию с нашей квартирой? У нас с матерью была одна комната в коммуналке-трешке, потом померла одинокая старушка-соседка, и я, заплатив некоторых денег, отжал ее освободившуюся площадь под соусом необходимости отдельного проживания разнополых родственников, таким образом у нас остались только соседи в третьей комнате.
– Кстати, еще когда собиралась спросить, их же там не двое, как вас, а штук семь, так-почему-они-то к освободившейся жилплощади конечности не протянули?
– Ничего ты не понимаешь в колбасных обрезках! Это комната, она не для проживания!
– Да ну?! А для чего?
– Она – перевалочный пункт, часть какого-то хитрого жилого фонда, я сам этого до конца не понял. Важно другое – в нее регулярно за взятки прописываются те, кто хочет зацепиться за Москву, потом как-то покупают жилплощадь и сваливают, а сюда снова прописываются очередные желающие.
– И…что?
– Нужно попробовать договориться с этими очередными «транзитными» ребятами и совершить обмен. Они получают вашу квартиру в обмен на деньги и комнату в нашей коммуналке. Ты получаешь возможность оплатить матери операцию, и наконец-то выходишь за меня замуж. И мы живем нормальной семьей в нормальной трехкомнатной хате.
Мы это сделали. Я с мамой переехала в соседнюю со своим любовником комнату и у нас началось что-то похожее на семейную жизнь. Правда, бежать в ЗАГС я не спешила, потому что мне казалось, что официально навязать Вику проблемы с маминым заболеванием… будет как-то нечестно… и преждевременно. Давайте сначала разберемся с ее здоровьем, а потом поговорим о замужестве. Врачи тоже не дремали и талантливо изобретали новые способы лечения: назначили ей неоадъювантную химиотерапию[24], а потом провели пангистерэктомию[25].
Операция с последующим реабилитационным пребыванием в стационаре «съела» практически все, вырученные от обмена деньги. А впереди была еще адъювантная химиотерапия[26]… Пришлось идти в банк и брать кредит.
Бедная маменька превратилась в лысый, обтянутый кожей скелет, но держалась и даже продолжала улыбаться, пока ей циклами вводили разные химиопрепараты. При таком длительном курсе лечения как у нее, рекомендовалась установка инфузионной порт-системы для химиотерапии. Этот порт, как нам объяснили, устанавливается под кожу, не доставляя дискомфорта пациенту, и обеспечивает быстрый и безопасный доступ к кровеносной системе на срок от полугода до двух лет. Хорошо хоть после очередного введения лекарств для организма устраивали «передышку». Я уже знала, что продолжительность циклов бывает разной – от одной до четырех недель, а полный курс включает несколько циклов. Всего курсов химиотерапии может быть от пяти до десяти. Мы надеялись и ждали улучшений. А время шло, заканчивался 2013 год.
И тут меня нашла Аська. В другой ситуации я бы может и обрадовалась, но в тот момент подумала только о том, за что мне еще и это?
Когда незнакомая молоденькая девица отловила меня после работы и затащила в кафе выпить по коктейлю и поговорить, я даже не испугалась, да и что с меня взять? А она начала щебетать о своем здоровье и рассказала, что от матери и бабушки унаследовала малоприятную особенность – наличие состояния угнетения кроветворения, поэтому ей периодически приходится проходить процедуру гемотрансфузии[27] для предотвращения развития ДВС-синдрома при резком угнетении свертываемости крови.
И что?
А то, что неизвестно что ей переливать нельзя. Совместимость крови донора и реципиента и без того проверяют при помощи специального анализа – перекрестной пробы на совместимость крови. А в ее случае необходим дополнительный индивидуальный подбор различных компонентов крови для пациентов с уже имеющимся резус-конфликтом, гемолитической анемией и множественными переливаниям сделанными ранее. Для таких пациентов в специально оборудованной лаборатории банка крови проводится отдельный гелевый тест.
И?
И последний тест перед очередной гемотрансфузией показал практически идеальную совместимость проверяемой крови. Ася быстро сообразила, насколько удачный для нее донор где-то живет и начала розыски, что, зная источник поступления материала, оказалось в общем-то несложно. А заодно, имея кровь донора, заказала анализ ДНК. Вот по его результатам и стало понятно, почему донорство оказалось почти идеальным: мы сестры по отцу. Да, довелось мне несколько раз сдавать кровь, было дело. Но чтоб так угадать… или угодить?
– Хм-м, насколько я помню, если необходимо установить, имеют ли сестры общего отца, рекомендуется сравнение Х-хромосомы, которое дает окончательный результат – либо 0 %, либо 99,9+% вероятности…
– А он и дал те самые почти 100 %. Ты – моя сестра!
– Лет-то тебе сколько, сестра?
– Семнадцать!
Совсем девчонка. А мне почти двадцать семь. И чем меня должен радовать факт твоего появления?
– Значит, ты вытащила счастливый билет с идеальным донором. Ну, допустим. А дальше что?
– Ну-у, я надеялась, что когда мне опять понадобится гемотрансфузия…
Да ты кровососка вульгарная, дорогая свежепоявившаяся родственница! Вот почему так всегда, если даже по жизни и объявятся родственники, то только потому что им от тебя что-то нужно? Мелькнула, правда, подлая мыслишка насчет попросить у типа нашего папаши денег на лечение матери… но как мелькнула, так и пропала. Мама, когда я на свет появилась, в свое время до просьб не унизилась, так и мне не следует. Хотя вопрос насчет своего био-папы я ей подкину…
Я обещала подумать о прицельной сдаче крови… за отдельную плату. Что интересно, афишировать знакомство нашему… получается общему отцу мы обе желанием не горели. Ну, ладно я, а она-то почему тихушничает? Аська скривилась и толкнула целую речугу из серии «он меня не понимает и общаться не даст».
– Он вообще хочет, чтобы я поступала на юридический, а на кой это мне? Если я мечтаю стать fashion-дизайнером!
– И где ж на такое учат?
– В Великобритании! Либо в Центральном колледже искусства и дизайна имени Святого Мартина, либо в Лондонском колледже моды. Оба они являются подразделениями Лондонского университета искусств.
Твою ж дивизию! Вот это запросы у семнадцатилетней соплюшки. Хотя, откуда мне знать, может ейный папенька даже не заметит уменьшения семейного бюджета после оплаты столь явно недешевого обучения.
– А поближе учиться совсем не судьба?
– Ну-у, можно еще в Италии, в институте Марагони. Это ведущий фешн-вуз Европы. У них головное представительство в Милане, а ещё есть филиалы в Париже, Лондоне и Шанхае.
Да уж, у богатых свои привычки…
– Ася, а зачем тебе учиться именно на fashion-дизайнера? Это из каких-то практических соображений? Или как?
Тут уже меня заклеймили по принципу «ты тоже меня не поймешь, а это дело всей моей жизни»!
– Да почему именно всей жизни?
И вот тут выяснилось страшное. Или идиотское? В-общем, наверное, смесь и того, и другого. Ася оказалось ярой косплейщицей. У меня при этом слове как-то нервно задергался глаз.
– Это в смысле которые ролевики?
Меня просто облили литром презрения. Да как я вообще могу сравнивать косплей и LARP[28]?! А вот так, особенно если не понимать, какая между ними разница. Но из Аськиных бурных объяснений я поняла, что для косплеера проработка костюма – на первом месте, и в выбранном образе он не постоянно, а дискретно, только на время фотосессии или дефиле.
А эти… которые в LARP'ах… тоже используют элементы маскарада и актерства, но они идут дальше: герои не только перевоплощаются и отыгрывают свою роль, но и активно взаимодействуют между собой: общаются, дерутся, проходят квесты, посещают кабаки, подвергаются «пыткам», попадают в плен или даже в морг. Для LARP'а переодевание не конечная цель, а только подсобный инструмент игры. Для ролевика важнее погружение в персонажа, а костюм вторичен: он может обходиться минимальным антуражем без проработки деталей и фактур. Напялил тряпку, уточнил для всех что это кожаный плащ – и вперед.
В-общем, если я правильно поняла, LARP'овцы в минимальном облачении шастают по полям и лесам и устраивают погружение в чью-то роль, а косплейщики собираются на тусу и меряются… эээ… чьими-то костюмами.
По словам восторженной Аськи, косплей строго не разграничивается по жанрам, но условно делится на несколько видов. При стандартном косплее (по манге, аниме, персонажам из фильмов, мультфильмов, образами популярных артистов) в ход идет переодевание, грим и перевоплощение.
Косплей с антуражем предполагает добавку к костюму и гриму дополнительных девайсов: оружия, декораций и пейзажей.
Фотокосплей ограничен тем, что проводится только фотосессия в костюме. Образ приходится воплощать, используя только мимику, костюм, жесты и атмосферу, нет возможности использовать пластику, походку и речь.
Особо продвинутым и талантливым подойдет крафтовый косплей. Главный его принцип – самостоятельное создание костюма и при необходимости сопутствующего антуража с нуля. Косплеер сам закупает материалы и создает образ своими руками. Это высший пилотаж.
При повышенной креативности можно удариться в разновидность оригинального косплея. Косплеер не выбирает себе персонажа, а создает его. С одной стороны, у создателя нет ограничений и рамок, но с другой стороны, такое нововведение оценить будет сложновато из-за отсутствия прототипа. Я как представила, что меня попросят аплодировать розовой в синий горошек жабе…
А есть еще, оказывается, и косплей боди-арт, когда одежда используется по минимуму, и большинство деталей костюма прорисовывается на обнаженной коже… Экономно, наверное,… и холодно, если не лето…
Эх, хорошо жить, когда всех забот – раздумья о новой тряпке для очередной тусовки… А Аська продолжала нестись по просторам российского косплея, выпаливая термины типа Comic Con Russia, Игромир, Старкон, Всероссийский фестиваль японской анимации в Воронеже, Hinode Power Japan…
– Подожди, так они по всей России проводятся?
– Они по всему миру проводятся!
– И тебя так просто отпускают?
– Как же без меня? Я на них еще конечно не медийная, но уже известная личность! Я этой осенью уже была и на Aki no Yume в Кемерово, и на Дне Открытых Миров в Москве, и на Anime Factor 2013 в Хабаровске – это ежегодный фестиваль, посвящённый японской анимации, и еще на куче фестивалей поменьше.
– Я имею в виду, тебя так и отпускают одну?
– Н-нет, обычно с охраной…
Уже хорошо, а то шляющаяся в одиночестве по всяким малопонятным и, возможно, злачным местам, симпатичная, несовершеннолетняя и не самая бедная девица – это ж просто вызов для всяких маргиналов!
– И как на тебя мужское население ваших тусовок реагирует?
– Ну, клеиться пытаются… ой, я тут с таким Бэтменом на Дне Открытых Миров познакомилась, обалдеть!
Обалдевает она. Да ладно, какой возраст, такие и игрушки…
– Ты это… крепче резинку в трусах держи, косплейщица малолетняя…
Услышав, что я ветеринар, Аська поморщилась. Что, детка, грязная профессия, да? Так кто-то должен и с болезнями домашних лапушек разбираться, а не только задницей на гламурных сборищах крутить. Не нравится – не ешь, а на мой выбор нечего фыркать. Так что на появление Аськи в своей жизни я среагировала… вяло. Как на нечто интересное, но лично мне особо не нужное…
А после январских праздников 2014 года меня вызвал для разговора лечащий врач матери, Арон Наумович Голдберг.
– Нина, мне нужно с Вами поговорить. Вы уже знаете, что адъювантная химиотерапия обычно продолжается около пяти месяцев, а в некоторых случаях лечение длится до года. Если опухоль на фоне лечения исчезает, как правило, проводят еще пару цикла, чтобы предотвратить рецидив. Если опухоль уменьшается, но не исчезает полностью, препарат вводят до тех пор, пока не появляются побочные эффекты, и рак не растет. Если же опухоль перестала реагировать на препараты и продолжает расти, их отменяют и принимают решение по поводу дальнейшего лечения.
В случае с Вашей матерью мы за эти два года испробовали все, что могли, но опухоль растет. Если Вы хотите ее спасти… требуется еще одна операция и лечение за рубежом.
– Где? Какое?
– Это Вам расскажет мой сын… Семен, излагай.
Похожий на Голдберга, но более молодой парень четко объяснил, что разработанных и утвержденных способов для лечения случая моей матери не существует. Но! Существует экспериментальный метод, недавно разработанный в Израиле. Шансы – 60 на 40. Если решите рискнуть, придется ехать в тамошнюю клинику, лечение будет стоить определенных, но не запредельных денег, поскольку метод еще не получил официального одобрения.