Зима в Подмосковье оказалась такой же неправильной, как и вся остальная жизнь. Слишком мягкой и тёплой. В доме для меня было слишком душно. Да, ещё и линька наступила не вовремя, словно специально ждала именно этого времени! И, как нарочно, дядя уехал в таёжный посёлок по каким-то делам рода. На целых две недели! Мама и тётя Ди не успевали пылесосить мебель, вынесли на балкон ковры и пледы. Я старался перекидываться как можно реже и на улице, но все равно иной раз забывался, и весь дом тут же оказывался в клочьях серого, детского подшёрстка. Иногда это происходило даже во сне и тогда приходилось чистить всю комнату, а постельное бельё было проще выкинуть, чем отстирать!

– Да, когда же это кончится?! – восклицала тётя, разглядывая очередные испорченные вещи и решая, сразу их выкидывать, или для очистки совести хотя бы попытаться спасти. – Прямо стихийное бедствие! Я, конечно, знала, что от кошек много шерсти, но не думала что столько! Нам это теперь каждый год терпеть?

– Просто, я очень большой кот! – усмехнулся я, помогая оттирать очередной коврик. – А вообще, мы не линяем каждый сезон, как обычные животные. Линька происходит раз в несколько лет. Эта у меня первая. Это значит, что я становлюсь взрослым. Ну, начинаю, по крайней мере.

– Бесполезно! – вздыхает мама. – Придётся этот ковёр выкинуть. Как это я его не убрала на балкон?

– Надо было не ковры на балкон вынести, а Юрку! – проворчала в сердцах тётя. – Причём, сразу же, как только упала первая шерстинка!

– Ди, ну что ты такое говоришь?! – тут же воскликнула мама. – Зима на дворе, не лето! На балконе он замёрзнет!

– Тётя Ди, хоть ты и ворчишь все время, но иногда и польза есть! – рассмеялся я, ухватившись за идею. – Ведь, это гениальная мысль! Я переселюсь на балкон и там пережду линьку!

– Эй, я же пошутила! – проворчала тётя, со вздохом выкидывая кофточку в угол. – Куда ты, в самом деле? На мороз, что ли, пойдёшь?

– А я серьёзно! – я даже ухмыльнулся, довольный этой простой идеей. – Ма, не переживай, мне на балконе реально лучше будет! В доме слишком душно для меня из-за отопления. А если его отключить, то будет холодно вам. А балкон не отапливается, там не жарко. И не холодно, потому что он застеклённый. А ещё он достаточно просторный! Это почти отдельная комната! А если постелить на пол этот, уже испорченный, ковёр, перенести туда мой стол комп и пару подушек с одеялом, то вообще шик будет!

– Вот, компьютер лучше оставить в комнате! – усмехнулась тётя. – Он, в отличие от тебя, шубу не носит, и низкая температура его убьёт на корню.

– Э, это я не подумал, – я почесал в макушке. Но тут же снова просиял. – Так, это же ещё лучше! Теперь у меня будет две комнаты! Моя и балконная! В своей я буду делать уроки за компом! А все остальное на балконе или во дворе! Круто!

– Ты и в самом деле хочешь поселиться на балконе? – недоверчиво спросила мама. – Не замёрзнешь?

– Мам, я и во дворе не замёрзну! – заверил её я. – Но на улице то снег, то ветер… короче, не всегда приятно. А, вот, на балконе реально круто! Можно? Можно? Я даже сам все себе там сделаю! И постель возьму уже испорченную. Мне-то фиолетово, на чем спать.

– Избавь меня, пожалуйста, от своего уличного сленга! – проворчала тётя. – Понахватался у местных мальчишек!

– Ну, если тебе там будет лучше, то, конечно, можешь занять балкон, – разрешила мама. – Только я, знаешь, лучше позвоню Улару! Если он одобрит твою идею, можешь переезжать.

Я тут же метнулся за маминым телефоном и сам вложил его в руку.

– Звони!

Я нисколько не сомневался, что дядя одобрит идею. И не ошибся. Он только ехидно поинтересовался, где наши мозги были раньше и почему не догадались спросить его ещё в начале линьки? В общем, я торжественно переехал на балкон и все вздохнули спокойно. Я потому что больше не задыхался от жары и духоты дома. Мама и тётя, потому что им больше не приходилось вычищать отовсюду килограммы моей шерсти. Моя комната находилась рядом с балконом, и я легко ходил туда-сюда через форточку, достаточно просторную, чтобы я мог влезть в обеих своих ипостасях. В комнате я учился, общаясь с учителями по скайпу, и делал уроки. А все остальное время проводил на балконе!

Мой День Рождения тоже был зимой, как раз в новогодние каникулы, пятого января. К этому времени я перезнакомился уже со многими ребятами нашего района. С одними более-менее поладил, с другими предпочитал здороваться издалека, от греха подальше. Но настоящими моими друзьями стали те самые ребята, с которыми я познакомился в своей первой самостоятельной прогулке по окрестностям. Никита, вечно возящийся со своим доберманом. Игорь, по прозвищу Череп, которое он получил за свой кулон и за то, что в ролевых играх неизменно отыгрывал некроманта. Костя Самойлов, его постоянный спутник, нежная, поэтическая натура, способная часами бренчать на гитаре, сочиняя стихи и музыку. Их частенько называли пиратским флагом за то, что они повсюду были вместе. Кстати, и в ролевых играх тоже. Недаром я его за эльфа в первый день принял! Близнецы Крыловы, Лёня и Леха, одинаковые, как ксерокопии. Я различал их только по запаху, а ребята и вовсе постоянно путали из-за их дурацкой привычки одеваться в одно и то же. Ну, и Димка. Странный, непонятный, он выводил меня из равновесия одним своим присутствием и единственным чувством, которое я испытывал, было желание дать ему по шее! Но он был младшим братом Черепа, а его я уважал, и потому Димку не трогал. Из моей истории про болезнь он так и не поверил ни слову. Доставал ежеминутно своими ехидными комментариями, на которые я не стеснялся отвечать. Мы выбешивали всех своими перепалками и в итоге доставалось по ушам обоим.

Про день рождения я все выяснил заранее. Оказалось, что в этом традиции людей и оборотней почти не отличаются. Ну, разве что, у нас он празднуется не каждый год, а только в особенных случаях. Ну, там, дата круглая, событие, какое случилось или ещё что. У меня, событие было. Первая линька! Которая, кстати, все ещё продолжалась, хотя и причиняла уже не так много неудобств, как в самом начале. Да, и дата тоже была круглой. Мне исполнялось двадцать лет. Ещё лет пять, и я повзрослею уже по-настоящему. Как бы мне хотелось поделиться этим с моими друзьями! Но, они люди и обо мне знать не должны. Я прекрасно понимал, что если ребята узнают, что я оборотень, то, скорее всего, испугаются и, в лучшем случае, будут обходить десятой дорогой. И придёт нашей дружбе конец. Или нет?

– Юрка! Юрка-а! – раздаётся с оврага слаженный вопль шести глоток. Димка и Никитос надрываются громче всех. – Выходи-и! Вы-хо-ди! Вы-хо-ди!

Мы хотели отметить праздник одни, без взрослых. Заранее договорились, что с утра идём в наш штаб и до вечера будем там. Близнюки обещали принести колонки с хорошей подборкой песен. Никитос взял на себя сладкое, ибо мама его работала поваром-кондитером. Череп и Димка тоже что-то там готовили, обещая сюрприз. С родителями я договорился, что вечером буду праздновать уже с ними, в кругу семьи, так что никто без праздника не останется. Я прошмыгнул на кухню, где мама вовсю жарила, варила, нарезала и делала ещё десять дел одновременно.

– Уже зовут ребята! – улыбнулась мама, отвлекаясь от готовки. – Смотри, чтобы к шести был дома. И не пропадай там.

– Хорошо, мам, я помню! – на всякий случай чмокнул её в щеку, попутно стырил со стола куриное крылышко, приготовленное для жарки, и закинул в рот. Тут же получил полотенцем по рукам.

– Ать, я тебе! Это для праздника!

– Шоли не хватает! – смеюсь я, уворачиваясь от полотенца, и, утянув, заодно, второе крылышко. – Вшо равно там одни кошти!

Стремительно собираю хлеб, замаринованное ещё с вечера мясо, охотничий нож, подаренный дядей, и прочие нужные вещи. Набралось два рюкзака и большая, спортивная сумка. Подхватив все, я вышел к ребятам.

– С днём рож-де-нья! – заорали они, увидев меня, и тут же полезли помогать.

– Спасибо, ребята! – я отдал рюкзаки близнецам, оставив себе только сумку. – Ну, что, пошли? Буду угощать настоящими, таёжными шашлыками! Вы таких ещё в жизни не ели!

– Давай понесу, – предложил Никита, кивая на сумку.

– Не, это я сам! – загадочно ухмыляюсь. – Шашлык, Никитос, это святое!

– Двинулись! – командует Череп. – Раньше сядем, больше влезет!

Идти было недалеко. Особенно, если идти напрямик, через лес, начинавшейся за оврагом. Прямо за ним начиналась промзона с разными мастерскими, складами и гаражами. Мы собирались там почти каждый вечер. Жгли костерок, травили байки, делились событиями и впечатлениями. Иногда кто-то из ребят притаскивал сосиски или колбасу, которую мы с удовольствием жарили, насаживая на прутья. Больше всего они любили расспрашивать меня о жизни в тайге и, под мои россказни, воображать себя великими охотниками. Не утерпели и сейчас, начав расспрашивать ещё в лесу.

– Юрка, а у вас, в тайге, Новый Год справляют? – пропыхтел Лёха, перекидывая рюкзак с одного плеча на другое.

– Конечно, справляют! – отвечаю я. – И Рождество тоже.

– А ты медведя видел? – совершенно не в тему спрашивает Лёнька.

– Ага, видел! – важно отвечаю я и ухмыляюсь, невольно вспоминая этого самого медведя.

– Что, вот, прям, живого? – ехидно интересуется Димка.

Близнецы аж замерли и обернулись, дружно глядя на меня. Они уже заранее были готовы поверить во все, что угодно, даже если я скажу, что голыми руками снял с него шкуру.

– Не, живого не довелось, – я ухмыляюсь, глядя на разочарованные лица близнецов. – Взрослые охотники ходили как-то на медведя. Ну, и притащили его в посёлок. Обычно-то мы их не трогаем. Медведь недаром хозяином тайги зовётся. Но этот, конкретный, мало того, что зимой не заснул, как все приличные медведи, так ещё и повадился в наши кладовые шастать и еду воровать. Тут уж мужики терпеть не стали. Хозяин хозяином, а наше не тронь!

– А других хищников видел? – не унимается Лёнька. – Ну, кроме медведя?

– Медведь не хищник, он всеядный! – неожиданно поправляет Костик. – Чему только тебя в школе учат?!

– Да, фиг с ним! – Лёнька отмахивается от Костика рюкзаком и тоже перекладывает на другое плечо. – А рысь? Рысь видел?

– Ры-ысь? – я невольно ухмыляюсь, ибо эту зверюгу имею возможность видеть хоть каждый день. В зеркале! Эх, ребята, если б вы знали… – Рысь видел и не раз. У нас водятся очень красивые рыси. Их ещё серебряными называют. Или снежными. Обычные рыси рыжие. А эти светло-серые, с черным крапом. А на самом кончике каждая шерстинка белая. Кажется, что рысь снегом припорошило. Отец говаривал, что их мех ценится куда дороже рыжего, оттого, что редкий. У нас в посёлке даже бегал один рысёнок. Мать его в капкан попала. Браконьеры. Охотники её уже мёртвой нашли. А рысёнка принесли с собой.

Деревья расступились, и мы вышли к промзоне. Осталось пройти по дороге несколько десятков метров, и мы на месте.

– Слушай, а в чем разница между охотником и браконьером? – неожиданно спросил Лёха. – Только в лицензии на отстрел?

– Лицензия выдаётся не на отстрел, умник! – буркнул Никита. – А на использование охотничьего ружья! А, кроме того, есть определённое время, когда охотиться нельзя. Верно, я говорю?

– Верно, – подтверждают я. – А ещё запрещены некоторые способы охоты. Например, капканы, химикаты, взрывчатые вещества к использованию запрещены. Нельзя убивать мать с детёнышем. Птицу во время гнездования. Во время линьки зверя тоже охота запрещена. Люди и так сильнее любого зверя благодаря ружьям и технике. А в период линьки звери практически беззащитны. Их легко обнаружить и… тьфу! Фу!

Мимо промчался грузовик, обдав пылью, и, заставив всех отфыркиваться и отплёвываться. Следом ещё один.

– Кажись, нашей базы больше нет, – хмуро вздохнул Череп, глядя куда-то вслед грузовикам.

– Как это нет? – всполошился Димка.

И мы все посмотрели туда же. Грузовики и в самом деле припарковались возле нашего недостроенного гаража. Теперь там сновали рабочие, разгружая машины. Наш 'диван' из автомобильных сидений выкинули, как и все остальное. Крышу уже наполовину покрыли.

– Ну, ё-моё! – разочарованно вздохнул Лёха.

– И где мы теперь будем сидеть? – задался вопросом Лёнька.

– Да, в принципе, где угодно можно, – я пожал плечами. – Вон, в лесу полянку найдём, брёвнышек натаскаем, и нормально будет. Даже ещё лучше выйдет. Как в настоящей тайге! Только без хищников. Почти.

– А почему почти? – фыркнул Димка. – Где ты тут хищников нашёл? Белок, что ли?

– Почти, потому что есть ещё кошки и собаки! – смеюсь я.

Но неожиданно мне становится резко не до смеха. Чувство опасности пронзило с головы до ног, заставив умолкнуть и насторожиться. А лёгкий ветерок донёс чёткий запах взрослого оборотня-волка.

– Эй, ты чего? – нахмурился Череп.

– Не знаю, – буркнул я, нервно озираясь. – Не нравится мне здесь.

– Не понял, ты испугался, что ли? – хмыкнул Лёха.

– Может, пойдём, глянем, чего там? – предложил Лёнька.

– Нечего там смотреть! – неожиданно поддержал меня Димка. – Мне это все тоже не нравится. Пошли отсюда.

Мы повернули назад и направились к лесу. Нас обогнал один из грузовиков, что стояли возле гаража. Я невольно сморщился и чихнул от резкого запаха выхлопа, лекарств и ещё одного, приторного до оскомины, что примешивается к остальной вони. Этот приторный запах смутно знаком. Он-то и вызывает желание сбежать подальше. Я прибавил шагу, пытаясь разобраться в своих ощущениях. Откуда страх? Ведь, ничего опасного вокруг нет. Волк? Ну, так и что? Это их территория. Про нас с дядей они знают, и разрешение на охоту у нас тоже есть.

– Эй, да что с тобой? – Никита тронул меня за плечо, останавливая. – Юрка! Что случилось?

– Не знаю, – вздохнул я, немного притормозив.

– Струсил? – хмыкнул Лёха, подтягиваясь сзади.

– Ага, – ехидно усмехнулся Димка. – Здоровенной псины не испугался, а от пары грузовиков описался? Так, что ли?

– Это верно, Юрка трусом никогда не был, – кивнул Череп. – Но согласись, он ведёт себя странно.

– Юр, может, объяснишь? – хмурится Костик.

– Не знаю, ребята, – вздыхаю я. – Такое со мной было только однажды, перед тем, как я случайно в логово тигра сорвался. Весело было, аж жуть! До сих пор не верится, что я жив остался! Так вот, там, – я киваю на наш бывший штаб. – Там логово тигра. И шуршать отсюда надо побыстрее и подальше!

– Тогда прошуршали! – серьёзно кивает Череп, и уже на ходу добавляет. – Таким предчувствиям лучше прислушаться. Они плохого не посоветуют. Ходу, народ.

Народ послушался командира и припустил к лесу резвее. В логове тигра не хотелось оказаться никому. А у меня никак не шёл из головы запах. Почему он мне знаком? Где я мог чуять такую гадость? Я вспомнил, когда мы уже были в лесу. Среди деревьев ребята почувствовали себя в относительной безопасности и сбавили шаг. А я…

– Мак! Вот, что это! – невольно воскликнул я, ошарашенный догадкой. – Они возят наркоту! Морфий!

– С чего ты это взял? – резко спросил Череп, замирая и вперивая в меня тяжёлый взгляд.

А я растерялся. Ну, не мог же я сказать, что учуял запах морфина и других лекарств от проезжающего мимо фургона?! Люди – не оборотни и не способны различать такие запахи. Оборотень! Воспоминание о незнакомом волке обожгло новым приступом страха. Волк был среди тех людей! Выходит, он причастен к торговле наркотой? А то и организовал все это? Ведь, оборотни, как и люди, бывают разные. В том числе и подлые. Иллюзий на этот счёт я не питал. Вот уж точно, логово тигра! И мы в него влезли! Потому что волк наверняка учует мои следы. Ребят одних он бы не тронул. Люди, что с них взять. А я уже свидетель.

– Дядя! Нужно позвонить ему! – пробормотал я, доставая мобильник. – Точняк! Он разберётся! – но позвонить я не успел. Лёгкий шорох, раздавшийся позади, заставил подскочить, сбрасывая сумку, и принять боевую стойку. – Всё-таки выследил! Чёрт, как же быстро! Ребята, не двигайтесь! Замрите и не пытайтесь помочь!

Волк, огромный, куда больше обычного, рыже-палевый, выметнулся из-за кустов и замер, презрительно оглядывая нашу компанию. Принюхался, насмешливо фыркнул, а потом медленно перекинулся на глазах у ошарашенных ребят. В смертники, значит, записал?

– Ну, что, котёночек, домяукался? – оскалился волк. В смысле, уже мужик внушительной комплекции, с перекошенным от злобы лицом, на котором красовались четыре багровых шрама – след от когтей Вожака. Знак отречения Рода. – Брось мобилу!

Ладно, как скажешь. Я глухо рыкнул и со своей силы шваркнул телефон о ближайший ствол. Мобильник рассыпался на запчасти, но успел передать сигнал на дядин телефон. Сигнал о том, что мне нужна помощь. Это была наша с ним придумка, как раз на случай, если на меня внезапно нападут. Неважно кто. Мобильник в момент сильного удара автоматом посылает такой сигнал на телефон дяди. И засечь его невозможно.

– Прикопать бы вас тут! Да, возится неохота! – хрипло проворчал рыжий. – Слишком много шума будет.

Я не ответил, настороженно следя за волком. Только беззвучно оскалился, показывая, что просто так складывать лапки не намерен.

– Значит, так, детишки! Возиться с вами мне некогда. Но это не значит, что я не найду время позже! Ясно? А потому, вы должны молчать в тряпку о том, что видели! Вы все! А ты, котёночек, дашь мне кровную клятву! И за себя, и за дружков своих!

– Значит, я правильно догадался! – не утерпел я. – Ты, гнида, наркотой торгуешь! А из Рода тебя тоже за дурь изгнали?

Неожиданный и неслабый удар отшвырнул меня метров на пять назад и припечатал к сосне. Ребра хрустнули, из разбитой губы на снег закапала кровь. Волк снова прыгнул, но я успел откатиться в сторону и наотмашь полоснуть когтями. Кажется, даже попал, потому что в ответ раздалось шипение и матюги. Игорь дёрнулся, собираясь помочь мне, но я замотал головой.

– Череп, нет! Стой на месте! – я поднялся на ноги, не сводя взгляда с волка. – Ты ничем не поможешь.

– Клятву! – рыкнул рыжий, понимая, что пинать меня уже бесполезно. Это первый удар я пропустил, но больше не намерен этого делать. Но это меня. А, вот, остальных вполне себе можно. – Живее! Иначе я начну с них! Ну?!

И он демонстративно шагнул к ребятам. Я облизнул пересохшие губы, прикидывая, успеет ли дядя? Выходило, что нет. Волк нетерпеливо рыкнул и замахнулся на Никиту.

– Подавись, собака! – мрачно рявкнул я. – Клянусь молчать о тебе и том, что видел в промзоне! Теперь отпусти! Ребята не при делах!

– Э, нет! – ухмыляется волк. – Они меня видели! И слишком много знают! Я не могу отпустить их просто так!

– Чего ты хочешь?! – кисло спросил я. Время! Мне нужно потянуть время, чтобы дядя успел меня найти!

– Клянись за каждого из них! – ехидно рычит волк. – Они же твои друзья! Разве нет? Решай, котёночек, готов ты своей шкурой ответить за их молчание? Я считаю до трёх! И начинаю убивать! Раз! Два-а…

– Клянусь! – оскалился я, не решаясь даже смотреть в сторону ребят. На мгновение зажмурился от страха, а потом словно нырнул в ледяную воду. – Я клянусь, что мои друзья, Игорь Войнич, Костя Самойлов, Никита Демин, Лёня Крылов, Лёша Крылов и… – признаюсь, тут я дёрнулся. Вписаться за Димку? Да, он, трепло, тут же меня сдаст! – И Дмитрий Войнич будут молчать, как и я!

– Хорошие у тебя, видать, друзья, котёночек, – насмешливо скалится рыжий. – Раз не побоялся шкурой своей ради них рискнуть. А я, вот, не уверен, что ты им так же дорог. Они, ведь, о тебе ничего не знали, верно? А теперь знают. Что, хочешь мне шею свернуть? Кишка тонка ещё тебе со мной драться, мелочь пузатая! Так что, живи! Котёночек! Живи и помни, что я за тобой слежу!

Волк перекинулся в зверя и сиганул в кусты. Бесшумно, как могут только оборотни. И кошки. От бессилия и накопившейся бури эмоций меня уже трясло. Но, все же, я убедился, что волк действительно ушёл, прежде чем сорваться.

– Тварь! – я изо всей силы стукнул ту самую сосну, возле которой стоял. – Скотина! Выродок! Пёсий выкормыш! Я вырасту! Я войду в силу! И тогда я вобью эту клятву тебе в глотку, палёная шавка!

Хрясь! И приличных размеров сосна с оглушительным треском свалилась, не выдержав моего напора. Я рухнул в снег и уткнулся в колени, утирая злые слёзы. На ребят было стыдно смотреть. Стыдно и страшно. Стыдно за этот свой срыв. А страшно оттого, что волк, по сути, был прав. Ребята дружили со мной, потому что ничего обо мне не знали. А теперь станут ли? Ну, вот и посмотрим, чего стоят мои друзья.

– Юр, это что сейчас было? – первым пришёл в себя Никита. Подобравшись ко мне, он сел рядом, осторожно тронул за плечо.

– Я так понял, это был оборотень? – невозмутимо хмыкнул Костик. – Ну, или мы нанюхались дури и лежим в больничке!

– Чем мы ему помешали? – нахмурился Димка.

– Да, понятно, чем! – сердито сплюнул Череп. – Тем, что в промзону попёрлись. Ему свидетели не нужны.

– Тогда, почему не убил? – въедливо спрашивает Димка.

– Не убил, так радуйся! – фырчит Лёха.

– Потому, что пропажа сразу семерых детей вызовет переполох! – отвечает Череп. – Сюда тут же полиция набежит. Ему это нужно ещё меньше. Проще запугать нас, чем разгребать проблемы. Кстати, а что за клятву он требовал? Я так понимаю, это тоже не просто так?

– Не просто, – вздохнул я. – Если я или кто-то из вас начнёт трепаться о том, что видел, я сдохну. Причём, неважно будет, знаю я об этом или нет. Кровную клятву невозможно обойти. Только если я сам убью этого волка, тогда клятва спадёт.

– Круто! – ошеломлённо выдохнул Никита. – Выходит, ты тоже оборотень?

Ребята примолкли, уставившись на меня. Впрочем, смысла отрицать очевидное не было. Они и так все поняли. Просто не могли поверить до конца.

– Да, – глухо ответил я, все ещё не решаясь поднять голову. – Только ещё маленький. С этим волком мне не равняться. Пока!

– А че, прикольно! – хмыкнул Лёнька. – Жаль рассказать нельзя! Я б похвастался! Мой друг – оборотень!

– А почему нельзя-то? – хмыкнул Лёха. – Клятва только про этого, рыжего. А про Юрку там ни слова!

– Дурак ты, братиша! – ворчит Лёнька. – Да, нас за такие разговоры мигом в дурку упакуют!

– Это точно! – ворчит Димка. – Там вам самое место будет!

– Значит, так! – решительно говорит Череп. – О том, что произошло, молчим в тряпку! Все! И про Юрку тоже! А для особо тупых поясняю! Раз этот… короче, он нас знает. И ему ничего не стоит наведаться к каждому из нас домой! А дома матери, а кое-у-кого и сестрёнки! Надеюсь, дальше объяснять не надо?

– Ну, и вляпались же мы! – вздыхает Костя.

– Ребят, простите, это из-за меня все! – хмуро говорю я.

– А ты-то при чем? – удивляется Никита.

– Если бы меня с вами не было, волк на вас и внимания бы не обратил, – поясняю я.

– Верно, мы бы и понять ничего не смогли, – хмурится Димка.

– Без толку об этом говорить! – отрезал Череп. – Никто не знал, что наш штаб под склад наркоты арендуют! Так что, Юрка, выбрось свой бред из головы. Если бы тебя не было, мы бы полезли проверять, что там внутри. Так или иначе, все равно бы нарвались. Лучше давайте новое место под шашлыки искать! А то, пока мы тут сидим, мясо протухнет!

– Точно! – подхватил Никита.

Но сделать никто ничего не успел. Из-за деревьев показался дядя. Увидев его, парни замерли, сражённые догадкой. А я поднялся на ноги и шагнул ему навстречу, скривившись от боли. Ребра все ещё не зажили, как следует.

– В порядке? – хмуро спросил дядя, оглядывая меня, потом всю компанию. – Что здесь случилось?!

– Случилось! – вздохнул я, мрачно хмурясь и отводя взгляд. – Я под клятвой, дядя. И они тоже.

– Твою ж дивизию! – ругнулся Улар. Потом не спеша обошёл поляну, хмурясь все больше и больше. Ему и объяснять не было нужды. Он читал следы. Наткнулся на растерзанную мной сосну, укоризненно посмотрел на меня. – И как это понимать? Они что, тебя видели?

Он кивнул на притихших ребят.

– Не только меня, кстати! – проворчал я, но потом сник. – Ладно, прости, я не сдержался.

– Не сдержался! А я потом буду объяснять местному населению, откуда в лесу появилась рысь? Значит, так, дети! Сейчас вы возвращаетесь, берете топор и ножовку, и чтобы через полчаса этого дерева здесь не было! На шашлыки сосна, правда, не годится, но для камина сойдёт. Кстати, насчёт шашлыков! Будет лучше, если вы пожарите их у нас во дворе. Нечего по лесу шляться! Возражения есть?

– Возражений нет! – ответил за всех Череп и улыбнулся. – А вы тоже оборотень?

– А что, не похож? – хмыкнул дядя. – Об этом мы ещё поговорим, ребята. А сейчас за инструментом живо!

Мы сложили сумки во дворе, вернулись в лес, под чутким руководством Улара разобрали сосну на дрова и перетащили их во двор. Поленница получилась приличная. Потом дядя помог нам соорудить костёр и отдал "на переделку под штаб" старый сарай, стоявший в глубине двора.

– Значит, я был прав! – неожиданно усмехнулся Димка.

Мы уже обустроились в сарае и теперь сидели у входа, вокруг костерка, на котором я жарил уже вторую партию шашлыков. Первая исчезла как-то очень быстро, и все с нетерпением ждали продолжения банкета, периодически поджевывая бутеры с сыром, пироженки от Никиты, и свежий черничный пирог от мамы. Хоть она и обещала не мешать, но все равно поглядывала в окно и, если наш стол казался ей слишком пустым, спускалась и подкладывала ещё чего-нибудь.

– Ты это о чем? – насторожился Никита.

– Про болезнь он все наврал! – рассмеялся Димка, с довольной ухмылкой. – Ничем он не болеет!

– Ну, как-то же надо было объяснить моё отсутствие, – я жму плечами. – Не мог же я прямо сказать, что, мол, рос в тайге, потому что оборотень! Кстати, эту историю придумал не я, а дядя. Это версия для всех особо любопытных.

– А охотничий посёлок, про который ты рассказывал? – не унимался Димка. – Тоже враки?

– А, вот, и нет! – улыбаюсь я. – Посёлок настоящий. И все, что я рассказывал – правда. И про тайгу. И про охоту. Все это было. Только рассказывал я так… ну, не уточнял детали. Например, что медведя, воровавшего наши припасы, выследили и убили всего трое взрослых. А притащил его в посёлок и вовсе один дядя Раш. А отец и дядя Илуш отправились дальше. Ох, и досталось нам за того медведя!

– Кому это, вам? – спросил Лёнька.

– Детям! – я улыбаюсь, вспоминая себя тогдашнего. – Мне десять было. Это как ваши шесть или семь лет. Да, и остальным примерно столько же. Подобрались мы к этой туше, пока взрослые не видят, и давай трепать! Великими охотниками себя воображали! Ну, кто ж знал, что эту шкуру дырявить нельзя? Матери нас, как увидели, так сразу за уши и в угол! Разрешения надо спрашивать, охотнички!

– Десять, как шесть? – удивился Череп. – Значит, тебе не тринадцать на самом деле исполнилось?

– Двадцать, – кивнул я. – Но по виду я не сильно отличаюсь от того же Димки или Кости. Мы живём дольше и растём, соответственно, медленней.

– Значит, и про брата ты тоже врал! – ржёт Димка.

– Слушай, а ты в кого превращаешься? – осторожно спросил Никита.

– Точно не в волка! – хмыкнул Костик, выдав на гитаре заковыристый аккорд. – У них нет таких когтей, какими Юрка сосну расколошматил!

– А я вспомнил! – ухмыльнулся Димка. – Твой дядя что-то про рысь говорил! Оно?

– Точно, я – рысь, – отвечаю я, отрываясь на минутку от мяса.

– А покажешь, как превращаешься? – просит Никита.

– А какие ещё оборотни бывают? – это уже Лёха.

– А я думал, бывают только волки! – вздыхает Лёнька.

– Так, стоп! – ворчу я. – Отвечаю по порядку. Оборотни бывают разные.

– Чёрные, белые, красные! – ехидно продолжает Димка и ржёт, довольный подколкой.

– Димыч, иди в пень! – привычно огрызаюсь я. – Щас самого раскрашу под турецкий флаг!

– Не, а че? – продолжает прикалываться тот. – Чёрные это леопарды! Красным тот придурок из промзоны был. А белые…

– Ирбис, наверное? – предположил с улыбкой Костик. – Юрка, бывают оборотни-барсы? Или пумы? Или…

– А крокодилы бывают? – ржёт Димка. – А че? Тоже хищник!

Я делаю шаг к нему и рычу.

– Щас кто-то доболтается!

Димка резво вскакивает, но по-прежнему ухмыляется, довольный.

– Ух, какой сердитый! А мяукать ты тоже умеешь?

Я резко делаю ещё шаг и замираю, неожиданно ощутив запах. Удивлённо смотрю на Димку, принюхиваюсь. Ну, да, точно! Вот, значит, почему мы все время достаём друг друга!

– Эй, ты чего?! – насторожился тот. – Я невкусный!

– Да, было бы, что есть! – фырчу я. – Костями сыт не будешь!

Теперь ржут уже все, а я спокойно возвращаюсь к шашлыкам, которые, кстати, уже готовы. Снимаю их с огня, раздаю всем по шампуру и вгрызаюсь в свой. Интересно, а Димка сам знает о своём происхождении? А его мать? А Череп? Кошусь на Игоря. Тот поймал мой взгляд.

– Что?

– Спросить хотел, – осторожно говорю я. – Только не обижайся, ладно? У вас с Димкой, ведь, разные отцы?

– А ты с чего это взял? – удивился Игорь.

– А с того, что он полукровка, – отвечаю я. – Волк.

– Кто? Я? – икнул Димка. – Сдурел?

– Я серьёзно, – ухмыляюсь я. – Раньше это было незаметно. У полукровок так бывает, если они растут среди людей. Иные могут всю жизнь прожить, считая себя людьми. А теперь ты проснулся, и запах изменился.

– А, так, вот ты к чему принюхивался! – хмыкнул Димка. – А точно, только я? Игорь не?

– Нет, он человек, – отвечаю я. – Потому, я и спросил про отца. Вряд ли у вас могли быть разные матери, верно? Скорее всего, твой папашка гульнул и сбежал, оставив матери неожиданную беременность. Ну, а как родители дальше разбирались, это уже у них спросите. Судя по фамилии, ваш отец либо не в курсе, либо простил и принял.

– Фига-се, прикол! – как-то растерянно проворчал Димка. – И че, теперь я тоже превращаться буду, что ли? В волка?

– А, вот, это лучше у дяди спросить, – сказал я и рявкнул в сторону дома. – Дядя Улар!

– Чего? – высунулась из окна кухни его голова.

– Подь сюда! – ухмыляюсь я. – Тут у нас вопрос появился!

Голова скрылась, и через пару минут дядя подошёл к нам. В одной футболке и домашних трениках. Ребята невольно поёжились, кутаясь в куртки. Я, кстати, теперь тоже был в лёгкой ветровке и джинсах. Ну, правда, яркий шарфик накинул, исключительно для спокойствия мамы.

– Ну, чего надо?

– Вот! – я ткнул пальцем в Димку. – Глянь-ко! Проснулся.

– А, я думал, ты знаешь, – хмыкнул дядя, оглядывая Димку. – Сегодня проснулся?

– Ага, – киваю я.

– Ну, тогда есть два варианта, – Улар пытливо смотрит на Димку. – Ты можешь вернуться к прежней жизни. Я проведу обряд и усыплю дух зверя. Будешь жить, как жил раньше. Или оставить все, как есть. Тогда дух зверя проснётся, и ты станешь полноценным оборотнем. Но тогда тебя ждут тяжёлые тренировки, и совершенно другая жизнь. Сроку тебе до вечера. Если сегодня обряд не провести, усыпить зверя уже не получится и вариант останется только один. Думай. Кстати, насчёт тренировок! – дядя обвёл взглядом всех ребят. – Раз уж вы дружите с Юркой, то было бы неплохо всем подтянуть свою физкультуру.