– По какому такому делу? А? – взорвалась по телефону тётя. – Что это у него за дела там?! А мне теперь что делать? Как я должна добираться? Пешком, что ли?

– Ты же говорила, он за тобой прислал кого-то? Ты, разве не должна была с ним приехать? Ты, вообще, где?

– В тайге! – огорошила меня тётя. – Где-то! Этот недоумок меня бросил прямо посреди леса и свалил! Вместе с машиной! И с моими вещами! А я…

Тётя заглохла и в трубке послышались рыдания.

– Ну, офигеть! – проворчал я. – Так, тётя Ди, вот, где ты стоишь, там и стой. Или лучше, присядь где-нибудь под деревом. Я перезвоню.

Я отключил телефон и задумался. Что же там произошло? Почему тётя одна в лесу? Ладно, разберёмся. Но сначала рыся. Она, кстати, внимательно смотрит на меня.

– Юль, мне надо идти. Выручать тётю. Улар в тайге, далеко, так что по любому мне её вытаскивать. Я завтра приду ещё. И принесу мяса.

– Странная у тебя тётя, – задумчиво вздохнула рыся. – Зачем она так обидно и громко кричит? И как ты её терпишь?

– Увы, родственников не выбирают, – вздохнул я. – Это младшая сестра моей мамы. Диана. Она совсем не такая, как мама. Ругается все время. Меня вообще терпеть не могла долго. Но, так вышло, что она пара моего дяди, Улара. Ладно, Юлька, слезай. Нужно идти, искать тётю, пока её там волки не съели. До завтра!

Я чмокнул в мордочку пушистую рысю и, подхватив свой рюкзачок, выпрыгнул в ближайшее окно. На миг показалось, что она прыгнет за мной следом. Так ей этого хотелось, что видно было на мордочке, но страх оказался сильнее и она отступила назад.

Во дворе меня ждал Летяга. В руке он уже держал рацию, которую и протянул мне. И тут же исчез, словно тень в полдень. Я обернулся и увидел, что рыся выглядывает в окно и машет лапой. Я тоже махнул ей и прыгнул через забор.

– Летяга, что случилось? – ожила в моих руках рация.

– Дядя, это Юргеш, – отзываюсь я. – Мне только что Ди звонила, говорит, что одна посреди тайги. Ты кого за ней посылал?

– Ди? – рыкнул дядя. – С ней все в порядке? Я Оллена попросил довезти её до посёлка. Фото показывал. Странно, что они разминулись.

– Оллена. Ага, – пробормотал я. Оллен был старым другом отца и дяди. Когда-то, ещё до аварии, я крепко дружил с его сыном и часто бывал в гостях. Потому хорошо помню, насколько спокойным и уравновешенным был этот оборотень. – Действительно, странно. А ты далеко?

– К сожалению, да, – глухо ответил Улар. – Мы идём по следу. Обнаружили ещё три группы браконьеров. Во всех были вампиры. Волк тоже везде отметился, но увы, пока играем в догонялки. И, притом, прилично отстаём. Где-то есть у них база. Юргеш, я надеюсь на тебя. Помоги Ди.

– Понял, дядя, – отозвался я. – Отбой.

Рядом снова возник Летяга, забрал у меня рацию и поморщился.

– Ребята там развлекаются… ладно. Рули, давай. Куда дальше?

– Пойдём искать тётю, – вздохнул я, снова достав мобильник. Покопавшись в телефонной книге, я нашёл нужный контакт и набрал номер. – Але! Дядя Оллен, это Юргеш. Что там с тётей?

– А, уже нажаловалась? – нервно отозвался тот. – Прости, малыш, подвёл я Улара. Не довезу я её.

– Да, что случилось-то? – спрашиваю я. – Объясни толком! Хотя, погоди. Сначала, скажи, где сейчас тётя.

– Да, вон, у края дороги сидит и на всю тайгу матерится! – вздохнул Оллен. – От города мы всего-то километров пятнадцать отъехали. Высадил я её из машины от греха подальше. А сам тут, недалеко. Бросить не могу, все-таки это женщина Улара. И везти не могу. Боюсь. Прибью, ведь, нафиг! Это не женщина! Это сплошной комок нервов и взрыв мозга!

– Я знаю, где это, – тихо ворчит Летяга.

– Ладно, дядя Оллен, – отвечаю я в телефон. – Я сейчас к тебе прибегу. Ты пока там побудь. А то мало ли… а как меня увидишь, езжай в посёлок. С вещами. А мы пешочком прогуляемся. Ничего, тёте это на пользу пойдёт. А я к её закидонам уже привык.

– Слава Богу! Жду тебя, малыш! Клянусь, если Улар сможет укротить эту женщину, я… всегда его уважал, но это будет настоящий подвиг! Ты точно сможешь её довести?

– А куда я денусь? – хмыкнул я. – Всё-таки, это моя тётя. Причём, теперь с обеих сторон.

Я нажал отбой, но не успел убрать телефон, как он снова затрезвонил. На этот раз звонила мама.

– Але, мам, не волнуйся! С тётей все в порядке… да, мало ли что она там сказала! Ты, что ли, тётю не знаешь? Я сам её встречу. Нет, в полицию звонить не надо. И в МЧС тоже. Угу, давай, пока.

Я нажал отбой и хмыкнул, решив пока не убирать телефон. И точно! Не прошло и минуты, как он снова затрезвонил.

– Але? Ого, дядя Матвей! Она и тебя достала? Нет, стаю по тревоге поднимать не надо. С тётей все в порядке. Да, все хорошо, просто она немного нервничает. Я почти рядом с ней. Будет звонить – не бери трубку. И маме тоже не давай. Ей вредно волноваться. Ок, давай, пока.

Рядом уже откровенно заржал Летяга.

– Она президенту ещё не звонила, не?

– Зря смеёшься, – вздохнул я. – Ты ещё не знаешь тётю. Если мы не поторопимся, то и до него дозвонится! Веди, давай.

– Волчью тропу осилишь? – прищурился Летяга.

Я прикинул возможности. Что такое волчья тропа я знал. Даже ходил с дядей, правда, недалеко и недолго. Это особая способность оборотней бежать, смещая перед собой пространство. Или смещаясь в нем? Не суть важно. Фишка в том, что волчьей тропой можно пройти расстояние впятеро большее, чем обычным, даже очень быстрым бегом. Если идти ей, то до тёти мы доберёмся минут за десять-пятнадцать.

– Осилю! – кивнул я. – Веди.

Как и говорил Оллен, тётя Диана сидела под ёлкой, недалеко от края проторённой машинами колеи. Она уже не кричала, а тихо плакала в одиночестве, не зная, куда идти и что делать. По моим ощущениям она пробыла тут около часа. Или даже меньше. Минут десять ушло на звонки, прощание с рысей и выяснение маршрута. Ещё двадцать на забег до машины Оллена. Отпустив его, я ещё минут пятнадцать отлёживался после волчьей тропы, на которую ушли почти все силы. Ещё бы! Отмахать почти пятьдесят кэмэ! Но даже так вышло меньше, чем я бы пилил своим ходом.

Вопреки моему совету и здравому смыслу тётя все же попыталась куда-то пойти. Причём, судя по направлению, шла она топиться в ближайшем болоте. Слава Богу, не дошла. Впрочем, зная тётин характер, я был уверен, что собиралась она вернуться в город. Ну, вот, и что мне теперь с ней делать? Вести в посёлок? Если она Оллена достала до трясучки за пятнадцать минут, то с остальными соседями будет ещё хуже. Может, правда, лучше в город?

– Тётя, я же просил никуда не уходить! – укоризненно проворчал я, подходя к ней.

И сразу же понял, что проблема куда хуже, чем я себе представлял. Слишком бледное у неё лицо. Да, и слёзы не только от страха.

– Юрка! – всхлипнула тётя, подняв голову и криво улыбнулась сквозь слёзы. – Юрка, слава Богу, ты меня нашёл! А Улар? Он не с тобой?

– Он работает, тётя Ди, – Я скинул рюкзак и присел рядом с ней, доставая заначку. Бинт, йод, перекись, анальгин. Мне это было не особо нужно, но мама всегда настаивала, чтобы я таскал с собой "аптечку". Вот, и пригодилось. – Что с тобой?

– Колено ушибла, – вздохнула та, успокоившись, и начала привычно ворчать. – Все корни эти, треклятые! Хорошо, хоть, я кроссовки надела, а не туфли!

– Ясно, – вздохнул я. – Дай посмотрю.

– Не на что там смотреть! – отрезала тётя. – Я не могу идти!

– А придётся! – ответил я.

– Ты сейчас пошутил? – нервно огрызнулась тётя. – Я не пойду! Пусть приедет кто-нибудь и заберёт! И где, кстати, мои вещи?

– Тётя Ди, ты не дома. Перестань себя так вести, здесь тайга. У тебя была возможность доехать на машине, но теперь её нет.

– Как?! – воскликнула Диана. – Как я себя веду? Ты вообще в курсе, что со мной было? Сначала мне пришлось бегать по всему аэропорту! С неподъёмными сумками! Разыскивая того, кто должен меня забрать! А этот мужлан не соизволил даже выйти из машины! Я как догадаться должна, что это он меня встречает? А когда я его нашла… он даже не шевельнулся, чтобы помочь мне с сумками! Я должна была сама их запихивать в его багажник! И кто он после этого? Да, свинья обыкновенная!

Мне стало смешно. Кусая губы, я пытался не заржать, живо представив тётю с теми баулами, что видел в машине Оллена. Видимо, получилось плохо, так что тётя обиделась ещё и на меня.

– Тётя Ди, ты не права, – попытался объяснить я. – Ты же сама собирала свои сумки. Зачем же было брать столько, что не можешь нести сама? И как-то же добралась до самолёта и из него.

– Вот ещё! – фыркнула тётя. – В такси загрузит водитель. В аэропорту полно грузчиков. А…

– А здесь тайга, тётя Ди! – отрезал я, нахмурившись. – И рыси – не люди. За то время, что ты знакома со мной и дядей, уж могла бы понять! Для нас личное пространство, личные вещи неприкосновенны! И прикасаться к чужим вещам недопустимо! Поэтому Оллен не стал тебе помогать. Ведь, это были твои сумки. Это раз, – ощупал коленный сустав ещё раз, я скептически хмыкнул, и, на всякий случай, полил царапины перекисью. Зашипели и перекись и тётя. – Когда ты вышла из аэропорта, нужно было просто немного постоять. Оллен сам нашёл бы тебя! Ведь увидеть кого-то в толпе гораздо труднее, чем отдельно стоящего. А ты, как и вся толпа, сразу куда-то рванула. Это два. – Подождав, пока перестанут шипеть обе, я принялся делать фиксирующую повязку. – Ну, а про твою вежливость я вообще молчу! Поставь себя на его место. Ты забила на свои дела, приехала, а тебя вместо "здрассьте" с ходу матом обложили. Приятно? А потом ещё и всю родную перебрали! Да, ты сама на месте Оллена не стерпела бы и минуты! Это три. А он, на минуточку, как и все мы, не человек, а рысь. Хищник. И если ты в ответ на оскорбление самое большее влепишь пощёчину, человеческий мужчина зарядил бы кулаком, то рысь сразу убьёт! Без вариантов. Не потому, что кровожадные или жестокие. А потому, что в момент гнева очень трудно контролировать силу удара и наличие когтей на пальцах! – и я повертел перед носом Дианы своей пятерней, на которой отчётливо проступили острые, рысьи когти. Одним когтем показательно разрезал бинт и завязал концы. – Это четыре! Это тебе несказанно повезло, что Оллен уравновешенный мужик и, разозлившись, просто вышвырнул тебя из машины. Другой мог и не сдержаться. И вообще, тётя Ди, раз уж ты собралась ехать к оборотням, то могла бы, хоть для приличия, выяснить, как себя следует вести! – я хмуро посмотрел на женщину и убрал походную аптечку. – Это Улар не тронет тебя и пальцем, как бы ты его ни оскорбляла. Потому что ты – его пара. Но кроме него никто твои выходки и оскорбления терпеть не будет. Я в том числе. И вообще у меня дикое желание вернуть тебя обратно в аэропорт. Но дядя тебя любит. И очень ждёт. И без тебя ему плохо. А потому я даю тебе выбор. Сейчас. Ты извиняешься перед Олленом, постараешься в дальнейшем вести себя вежливо и тихо, и мы едем в посёлок. Или ты возвращаешься в аэропорт. Решай.

– Не стану я извиняться! – вспыхнула Диана. – Вот ещё! Да, этот при…

– Гр-р-р! – оскалился я и саданул когтями по дереву недалеко от её лица, отчего она пискнула и заткнулась. – Ты сделала свой выбор! Аэропорт в той стороне. Желаю удачно добраться!

И я, подхватив рюкзак, демонстративно направился прочь.

– Эй! Ты куда?! А я?

– Сама доберёшься, – пожал я плечами. – Тут всего-то пятнадцать километров. Два часа бодрым шагом. Ну, три. Ещё успеешь на вечерний рейс.

– Я идти не могу! – возразила она.

– Значит, поползёшь! – жёстко отрезал я. – А волков увидишь, так ещё и побежишь!

– Да, чтоб меня какая-то сопля жизни учила?! – вскинулась тётя.

Хотела прибавить и ещё что-то, но не успела. Ощутив, что начинаю закипать, я шагнул назад и со всей дури грохнул кулаком по кедру, под которым она сидела. Чуть выше её головы. Так, чтобы видно было. Дерево с шумом и грохотом медленно завалилось на бок, повисло на мгновение на ветках соседних деревьев, а потом с оглушительным треском рухнуло.

– Тётя Ди, это могла сейчас быть и твоя голова! – глухо рыкнул я. – Только ради матери и дяди Улара я сдержался. Потому что ты им по странной прихоти судьбы очень нужна. Но если ты продолжишь вести себя так же, то я реально развернусь и уйду. Такая жена дяде не нужна! А мама… поплачет и успокоится. У неё теперь есть ради кого жить!

Не знаю, что на неё сильнее подействовало мои слова или дерево, рухнувшее с одного удара, но тётя заткнулась. Кажется, теперь её даже потряхивало от страха. Переборщил? Возможно, но я давно хотел высказать ей все, что накипело на душе. Оглянулся вокруг, ища взглядом Летягу, но его нигде не было. Слух и нюх тоже результатов не дали, словно мой нянь испарился. Тогда я просто громко мяукнул, подзывая его по-кошачьи. Летяга нехотя спрыгнул с дальнего дерева.

– Ну, чего тебе?

– Надо отвести её в аэропорт.

– И не проси! – поморщился тот. – Вообще, что ты с ней возишься? Прикопать прямо тут, под ёлочкой, да и все. Ты правильно сказал, командиру такая пара не нужна. Она его недостойна!

Сдавленный всхлип за спиной заставил обернуться. Тётя сидела все там же, бледная, как мел. Я успел заметить ужас в ее глазах прежде чем она упала.

– Что с ней? – обеспокоенно спрашиваю я, на всякий случай осматривая женщину на предмет скрытых повреждений.

– Банальный обморок, – фыркнул Летяга. – Напугал ты ее до чёртиков.

– И что теперь? – вздохнул я.

– Оллена вызывай, что же ещё, – хохотнул Летяга. – Небось, в таком виде он ее довезёт. А как очнётся, ещё пару воспитательных бесед с ней проведи, – он хлопнул меня по плечу и заржал. – У тебя хорошо получается.

6. Вне себя

Диана пришла в себя уже в доме дяди. Я уложил ее в дядиной комнате, ее вещи занёс туда же. А сам занялся ужином, попутно отзвонившись родственникам и немного успокоив всех. Улар сообщил, что отряд ушёл далеко, так что вернётся он не раньше, чем через неделю. Но постарается побыстрее закончить. Диана влетела в кухню как раз, когда я уже поставил томиться в печь кашу и нарезал мясо для подливы.

– Ты! – воскликнула она и умолкла, не найдя других слов.

– Я, – охотно отвечаю, ухмыляясь во все клыки. Ещё и кусочек маринованной сырятинки в рот закинул. И для эффекта, и, заодно, на соль попробовал. – А ты надеялась, что попала в Рай?

– Фу! – она вздрогнула, отвернулась. – Где я?

– В доме дяди Улара, – пояснил я. – Ты же сюда стремилась. Там, в лесу, ты так и не ответила на мой вопрос. Поэтому я решил за тебя и привёз сюда. Хотя, если честно, очень хотелось отвезти в аэропорт и бросить на лавочке. Впрочем, я все ещё могу это сделать. Решай сейчас, тётя. Ты будешь вести себя вежливо? Или вернуть тебя в город?

– Т-ты не можешь ставить мне условия! – уже не так воинственно пробормотала Диана. – Я имею право сама решать, как себя вести. И не тебе мне указывать! Не дорос ещё!

– Решай, – кивнул я, дорезав мясо и закинув его в бульон, поставил в печь рядом с кашей. – А я решаю, где тебе находиться. Продолжишь скандалить и оскорблять всех подряд и не проживёшь в посёлке и дня. Притом, я не ручаюсь за сохранность твоей жизни. Оллен, водитель, который тебя привёз, едва не прибил по дороге. А женщины и дети куда менее сдержанны!

– Ты не имеешь права меня выгнать! Это дом Улара! Он пусть и решает!

– Ошибаешься, тётя! – усмехнулся я. – Пока дяди здесь нет, все решаю я. А не будет его ещё неделю. За это время ты или поймёшь, наконец, что значит быть парой, или окажешься очень далеко отсюда.

Диана молчала долго. Увы, для нее оборотни всегда были немытыми дикарями и даже знакомство со мной и дядей не смогло поколебать этого мнения. Отвернувшись, Диана долго рассматривала кухню, добротную печь, настоящую, русскую, какой, наверное, не отыщешь уже даже в самых глухих уголках людских поселений. Вышитые ещё бабушкой дяди скатерти и салфетки, уголок с иконами. Я уже и не надеялся ее переупрямить, просто ждал малейшего повода, чтобы с чистой совестью вернуть ее в город раньше, чем она опозорит своим поведением Улара. И потому очень удивился, когда услышал ответ.

– Ну, и как я, по-твоему, должна себя вести?

В ее голосе все ещё был вызов, но уже совсем не такой, как раньше, немного растерянный и… короче, я поверил. Окинул ее недоверчивым, внимательным взглядом.

– Ладно, тётя Ди, я дам тебе ещё один шанс. Но дай мне только повод и в тот же день окажешься очень далеко отсюда! В мире людей, где найдётся много идиотов, которые будут выполнять твои капризы и прихоти. А теперь слушай и запоминай. Во-первых, не смотри другим в глаза. Особенно Вожаку. Для зверя это однозначный вызов на бой. Мы, конечно, звериную часть контролируем, но инстинкты все равно никуда не денешь. Во-вторых, не груби и не хами. А лучше вообще помалкивай. Тем более, в присутствии других мужчин. Если ты начнёшь спорить с дядей при других, будь уверена, он тебя осадит. Иначе его просто перестанут уважать. А уважение здесь…

Со двора послышался звонкий голос Григораша, моего лучшего друга детства. Впрочем, он, как и все остальные ребята в посёлке, были друзьями из той, прошлой жизни до аварии. Теперь я, конечно, понимал, что все это лишь психологический выверт сознания, но поделать с собой ничего не мог. Они стали для меня хоть и не совсем уж чужими, но той близости и теплоты, что была между нами раньше, не будет уже никогда.

– Юрка! Юрка! Ну, где ты вечно пропадаешь, а? Совсем заважничал! – и он, привычно, как прежде, перемахнул через забор, не утруждаясь открыванием калитки. – Юрка, мать просила соли взять! У вас в чулане есть!

В голове, словно беззвучно щёлкнул выключатель, и сознание накрыло дикой злобой. Да, как он смеет! Без спроса! На мою территорию! Разум попытался вякнуть, что разрешение Ашу я давал уже раз сто, а по приезду ещё и подтвердил, но ярость задавила все на корню, и сознание провалилось в бездну.

В себя пришёл от боли. Болело все, что только могло болеть! С трудом осознал, что лежу на земле. Попытался встать, но получилось только сесть. Тошнило жутко и голова, казалось, сейчас взорвётся.

– Очухался? – раздался над ухом голос Летяги, и перед носом оказался ковшик с водой. – Пей.

– Ой, водичка! – радостно уркнул я и опрокинул в себя ковшик. Стало чуть легче. – Что случилось?

Но тут взгляд зацепился за какие-то обломки. Я огляделся и обомлел. Кругом валялись обломки досок, штакетника, куски рубероида и мелко накрошенная черепица. Забора у нас больше не было. Веранды тоже. Да, и угол дома укоризненно щерился огромной дырой. Я перевёл взгляд на Летягу. Он тоже был слегка помятый и ухмылялся от уха до уха.

– Теперь понял, почему я все время за тобой таскаюсь? И как тебе пейзаж?

– Ох, ты ж, ёжики пьяные! Это все я? – простонал, судорожно выискивая взглядом живых. Не нашёл. – Дядя меня убьёт!

– Ну, скажем так, я тоже поучаствовал, – хохотнул Летяга. – Это ещё мелочи! После моих приступов Озёрный пару раз заново отстраивали, всем миром, меня поминая! А тут всего-то забор снесли и веранду. Последнее что помнишь?

– Аш! Он перелез через забор! – простонал я и осмотрелся кругом, с ужасом ища кровавые следы. От осознания непоправимой беды меня затрясло. – Я его… я…

– Да, в порядке пацан, – усмехнулся Летяга. – Отделался лёгким испугом. Вон, на сосне отсиживается. О, а вот и шеф! Хвостом чует, не иначе! – Летяга достал рацию. – На связи.

– Как у вас обстановка? – донёсся из приёмника голос дяди. – Как Ди?

– Нормально, – хохотнул Летяга. – Выжила. Успела куда-то зашкериться. Пострадал только забор и частично дом.

– Срыв? – мгновенно насторожился дядя.

– Он самый, – ухмыляется Летяга. – Все путём. Юрка уже очухался. Часа на два можно даже расслабиться. И, кстати, причина срыва не в твоей паре. Тут пацан через забор сунулся. А вообще, нервы у парня железные! Я б на его месте…

– Так, Летяга, а давай ты будешь на своём месте! – рыкнул по рации дядя. – Юрка, ты там как? В порядке?

– Ага, – вздохнул я. – Дядя Улар, я…

– За дом не волнуйся, – проворчал тот. – Это мелочи. Приду, отстроим. Главное, что все живы. Перебирайтесь с Ди в мой старый дом. Там сейчас Ирга живёт, но, я думаю, места вам хватит. А я постараюсь вернуться побыстрее. Все, отбой.

Летяга убрал рацию, хмыкнул, заметив притаившегося на дереве Григораша.

– Эй, малой, слезай. Теперь уже можно, – он подождал, когда Аш спрыгнет с дерева, поманил его и, дождавшись, когда тот подойдёт поближе, пояснил. – Ты, парень, на друга обиду не держи. Не хотел он тебя убить. Просто не в себе был. Берсерк он. И вас сторонится не оттого, что зазнался, а потому, что опасно это. Для вас опасно. Ты это запомни, мелкий, и другим ребятам передай. Иди, бери то, зачем пришёл и дуй к матери. Небось, уже похоронила тебя.

– А-а… ага, – ошарашенно кивнул Аш, покосился на меня не то с уважением, не то с опаской.

А потом шмыгнул в дыру дома, а спустя три минуты обратно. И я отчего-то отчётливо понял, что и мой бывший друг немного изменился. Он будет, наверное, меня уважать в будущем, но больше никогда не пересечёт ту, невидимую грань, что отделяет своих от чужих. И когда я вернусь в посёлок, он не подбежит, не хлопнет по плечу, не позовёт на реку. Да, и остальные тоже. Не то, чтобы я сильно жалел, для меня они стали чужими гораздо раньше. А теперь и я стал чужим для них. Что ж, значит, тому и быть. Ещё один кусочек прошлого мира осыпался воспоминанием на дно души.

– Юрка, ты там живой? – в проломе показалась тётя Ди. – Господи, как он тебя отметелил-то! Так, надо компресс приложить!

Я рассмеялся и помотал головой.

– Не надо компресс! Честное слово, я в порядке! Через пять минут буду как новенький! Тётя Ди, Улар велел в другой дом переехать. Временно, пока этот не починим. Идём, я познакомлю тебя с Иргой. Она наша соседка. У нее и поживём… ой-е-о! каша! Я ж в печи все оставил! Там угли, небось!

– Вытащила я твою кашу! – ворчливо отозвалась тётя. – И гуляш тоже. Едва сдвинула эту гадскую заслонку! Так, давай сначала поедим нормально. Стол, кажется, уцелел. А потом делай, что хочешь. И этого… как там его… зови. Пусть тоже поест по-человечески.

– Тётя Ди, а давай мы у Ирги по-человечески поедим, а? – жалобно попросил я, нервно озираясь. – Как-то тут…

– Нормально! – отрезала Ди, решительно пролезла в пролом и потянула меня в дом.

Прямо, как мама в детстве! И я, неожиданно для себя, подчинился. Диана протёрла стол, достала миски и разложила кашу с подливой. Я не поленился, слазил в подпол за солёными огурцами, маринованным перцем. Голод проснулся нешуточный и вскоре я забил на все, сосредоточившись на поглощении еды. В итоге мы с Летягой приговорили весь чугунок каши вместе с подливой и соленьями. Даже подумывал, а не пора ли мне на охоту? Но голод все же утих, а желудок наполнился, отчего настроение поднялось несмотря на разруху.

– Ну, и что это было? – приступила к допросу тётя, выбрав тот самый момент, когда я, наконец, расслабился. – Кто-нибудь может мне объяснить?

– Приступ! – буркнул я. – Больной я теперь на всю голову, тётя Ди. Да ещё и опасный для окружающих. Летяга, а откуда берётся эта злость? Ведь же на ровном месте! Больше того, я точно помню, что не хотел на Аша нападать. Да, и разрешение я ему давал. И вообще, мы с ним всегда закадычными друзьями были…

– А это ни от чего не зависит, – лениво ответил тот. – В этой слепой ярости нет ни логики, ни смысла. Приступ может вызвать все, что угодно. Дождь, белка, сорвавшаяся с крючка рыба, подвернувшийся под ногу камень. Куст не той формы или не понравившийся тебе цвет чьих-то штанов.

– Или запах? – предположила Диана. – Помнишь, как ты комнату-то свою разгромил?

– Точняк! – я аж подскочил на стуле. – Летяга, такое со мной ещё там, в городе было!

– А подробнее? – насторожился тот. – На что среагировал?

– Ну, там к маме Матвей повадился ходить. Волк из местной стаи…

– А, знаю я его, – кивнул Летяга. – Он твоему бате побратим был и за Юлией они вместе ухаживали. Выходит, для него все серьёзно было?

– Ну, да, но я сорвался не поэтому, а когда Матвей в мою комнату сунулся, – вздохнул я. – И тогда реально всю комнату разнёс. Друзей во дворе чуть не… чудом никто не пострадал, короче. А потом сбежал волка искать, видимо решив, что он – источник всех моих проблем.

– Матвея, что ли? – хмыкнул Летяга.

– Не, другого. Рыжего. Которого мы в лесу…

Горло сдавило удавкой клятвы. Я захрипел, с трудом проталкивая воздух в лёгкие. Как же я мог забыть? Ведь волк ещё жив! И клятва, данная мной, до сих пор действует! Рухнув на пол, я скорчился, пытаясь забыть о том, что хотел сказать, но на ум, как назло, приходили лишь ругательства! И все в адрес рыжего пройдохи, связавшего меня кровью.

– Юрка, что с тобой? – встревоженно затараторила Диана. – Господи, ты ранен, что ли? Да, что стряслось-то? Скажи толком? Да, пусти ты, бешеный!

– Успокойся, женщина! – рыкнул Летяга. – Сейчас все пройдёт. Юргеш, найди то, что никак не связано с клятвой. Подумай. Нужен якорь, который не будет напоминать… давай, думай. Вспоминай. Может, Юльшай?

– Юль… шай… – хрипло выдохнул я и тут же почувствовал облегчение. – Уф! – сев прямо на пол, я с трудом пытался отдышаться. Горло все ещё горело огнём, но мысли уже отвлеклись, переключившись на девочку из Озёрного. Подумалось, что будет глупо сдохнуть вот так, и что она не успев оправиться от потери родителей, так и не выйдет из своего подкроватного мирка. – С-паси-бо. Как догадался?

– А, все мы под такими клятвами ходим, – отмахнулся Летяга. – В следующий раз сразу переключайся на якорь. Найди для себя образ, который будет твоим якорем. Достаточно яркий и важный, чтобы затмить злость, и при этом не связанный никак с событиями клятвы. Да, хотя бы и Юльшай. Раз сейчас сработало, то и в другой раз выйдет. У меня, к примеру, это сестрёнка. Хвостик. Я ее так прозвал. Вот, как удавку ощутил, так, сразу и вспоминай.

– Понял, – я почесал шею, которая все ещё ныла от невидимой удавки. – Ну, пошли, что ли, к Ирге?

– А это обязательно? – неожиданно спросила тётя. – Знаешь, Юрка, я как-то пока не готова. Я бы лучше тут Улара подождала. И дыру сама могу заделать. Я же инженер. Умею много чего.

Я внимательно посмотрел на тётю. Кажется, в этот раз она не притворяется. В самом деле, не хочет. Ну, а мне без разницы. Да, и вообще, лучше от всех подальше.

– Ладно, – сдался я. – Оставайся. Ты печь топить умеешь? Ну, мне просто надо поохотиться и кое-куда смотаться. Может, даже с ночёвкой. Ты тут сама справишься?

– Хочешь меня тут бросить? – ужаснулась тётя и явно собралась закатить привычный скандал. Даже воздуха побольше набрала.

– Тётя Ди! – хмуро оборвал я все ее начинания. – Давай без истерики! У меня есть и свои дела, помимо охраны твоей персоны! Не будешь выпендриваться, и никто тебя тут не тронет. Все в курсе, что ты женщина Улара. А его все очень уважают. Неужели так тяжело забыть про свою тупую гордость и начать общаться по-человечески? Ну, ты же любишь его. Иначе бы не попёрлась сюда. Так, признай это, смирись и прояви уважение. Нормальная пара никогда не посмеет уронить авторитет мужа!

Диана мрачно зыркнула на меня, но сдулась и рот закрыла. Потом не удержалась и въедливо спросила.

– Ну, и куда ты собрался? По девочкам?

– Можно сказать и так! – усмехнулся я, подхватывая рюкзак. – Тётя Ди, а ты пироги печь умеешь?

– Так, как твоя мама, нет, – нехотя призналась та. – А тебе зачем?

– Надо! – вздохнул я. – Ладно. Пойду у Ирги хлеба попрошу.

7. Туда-сюда-обратно.

Следующие три с половиной недели я буквально разрывался между двумя посёлками, Лесным и Озёрным. Между Юльшай, которую, незаметно для себя стал называть сестрёнкой, и тётей, за которую волновался не меньше, чем за мелкую. За это время я несколько раз срывался в бешенство, зверея буквально на ровном месте. Пару раз это произошло прямо в посёлках, на глазах у всех. После чего в Лесном меня начали сторониться не только дети, но и взрослые, кого я знал. Изменившееся отношение я ощутил сразу же, всей сутью и расстроился. Впрочем, большая часть моего невменяемого состояния приходилась на лес. Летяга следил за мной бдительно, и каждый раз останавливал, не допуская жертв и разрушений. Зато в Озёрном новость обо мне никого особо не удивила. Взрослые только вздыхали сокрушённо и начинали заготовку брёвен для будущего строительства.

Познакомился я и с семьёй моего невольного спутника, которого, как выяснилось, звали Литуш Вранов. в том числе и с младшей сестрой, которая была прежде лучшей подругой Юльшай. Тайин сама подошла ко мне, узнав, что я хожу к Юльке в гости и разговариваю с ней. Пришлось объяснять девчонке, что с ее подружкой за беда приключилась. Узнав, что Юльшай больше никогда не станет прежней, Тайин расстроилась, даже плакала. Но все же поняла и приняла новости, пообещав, что сделает все, как я научил. А посоветовал я, исходя из собственного опыта, при встрече ни в коем случае не вспоминать прошлое. Им придётся знакомиться заново. И заново учиться дружить.

Юльке я носил еду, рассказывал о своей жизни в далёком городе. Она все-таки рискнула и начала перекидываться при мне. Правда, частенько плакала, разглядывая вышивку на сарафанах, или меховые варежки. Как-то сам собой, попавшись на глаза, лёг в руки перочинный нож. Я думал, что после смерти отца больше никогда не смогу взять его в руки. Однако вот он, очередной диковинный зверь, словно сам собой родился в моих руках, расправляя деревянные крылья.

– Какой он красивый! – немедленно восхитилась Юлька. – Юрка, а это кто?

– Не знаю, – честно ответил я, отложив нож. Зверь был странным. Похожим одновременно на кота и дракона, с мощным телом, перепончатыми крыльями, когтистыми лапами и длинным, пушистым хвостом. Он припал на лапы, словно готовился к прыжку или готов был вот-вот взлететь. – Наверное, дракот. Держи. Пусть он охраняет твои сны. Мой папа часто говорил, что мои игрушки получаются волшебными. У мамы есть кабан и лесной кот. Они охраняют ее мастерскую, где она рисует. А у Никиты, моего друга, есть снежный барс. И он охраняет его любимые книги. А у дяди Улара есть змей. Дядя его таскает везде с собой и говорит, что змей охраняет его от излишнего внимания. Я все думал, что это за такое внимание, которое лишнее. Потом понял. К дяде разные женщины все время подходят и… ну, как это у взрослых бывает. Глазки строят или ещё чего. А дядя этого самого змея как достанет, так женщины сразу разбегаются! А дракот умеет охранять сны. В нем живут две половинки, две сущности, как у настоящего оборотня. Одна из них кошачья. Она умеет видеть всякое потустороннее. Духов всяких и ведьм. А драконья сущность умеет ходить по снам.

– Вот, как ты это делаешь? – воскликнула Юльшай. – Я уже давно перестала верить в сказки! И уж точно знаю, что таких вот зверей не существует! Но все равно верится! – она прижала к себе деревянную фигурку и тихо спросила. – А ты откуда знаешь? Про сны…