Палач. Найти себя

– Зато эффективно, – не стал отрицать Хэш. – Теперь самое сложное и неприятное. В спине застрял шу-кан, и его надо вытащить. Иначе я ещё полгода буду инвалидом ходить.

– Я его не вижу нигде, – пробормотала Эри, осматривая раны.

– Он внутри, – вздохнул Хэш. – Должно быть, рана уже закрылась. Попробуй его нащупать.

– Сейчас… есть! Что-то твердое под кожей. Ой, нет, это, кажется, не то…

– Выше и правее, – подсказал Хэш.

– Да! Нашла! – Эриана тщательно ощупала подозрительный выступ.

– Вскрывай, – рыкнул Хэш. – В сумке возьми нож с чёрным лезвием. Обычным мою шкуру не проткнешь.

Черная, зубчатая звезда нашлась быстро. Раздробив два позвонка в костяную кашу, она застряла между ними, и вылезать не желала. Как, при такой ране, Хэш мог ещё и сражаться, оставалось загадкой. Раздвинув кончиком ножа обломки костей, Эри попыталась освободить шу-кан, но тот упёрся зубцами и сидел прочно. Пришлось вонзить нож глубже и поддеть изнутри. С треском лопнуло сухожилие, и Хэш снова заворчал.

– Ой, прости! – пискнула Эри. – Очень больно?

– Не обращай внимания! – рыкнул Хэш. – Не думай об этом. Что угодно делай, только вытащи эту гадость! Обязательно!

– Хорошо, – вздохнула Эри, снова берясь за нож. – Что ж они такие цеплючие?

– Для того и сделаны, чтобы вытаскивались с мясом! – усмехнулся Хэш. – Попробуй перерезать позвоночник и вытаскивай вместе с костями.

– Погоди, может, так получится, – пропыхтела Эри и надавила сильнее, поддевая шу-кан. Треск показался просто оглушительным. Хэш зашипел, дернувшись, и обмяк. Позвонки разошлись, и Эри вытянула чёрную пластину. – Фух! Я это сделала. Ты там живой?

– Угу, – глухо выдохнул Хэш. – Теперь так же, три капли в рану из флакона, – он подождал, когда Эри отцедит эликсир и уберет флакон, осторожно пошевелился и добавил. – Теперь, слушай внимательно. Там, на улице, остались четыре трупа. Никого к ним не подпускай. Возьми Айюма. Их нужно обыскать. Очень тщательно. Все, что при них есть, оружие, знаки, гайтаны, камни, флаконы, сложить в одну сумку. Туда же положить их канимы. Это пояса, похожие на мой. Все остальное оттащить в овраг, подальше от деревни, и сжечь. Все это нужно сделать как можно быстрее. Сумку с вещами закопать. А лучше утопить в болоте. И сверху золотой кинуть болотницам, чтобы хранили.

– Обыскать, вещи утопить, трупы сжечь, – повторила Эри.

– Да, – кивнул Хэш. – Детей сюда не пускай. Да, и взрослых тоже. Снаружи закрой. Все, иди.

2. Похищение детей.

Сознание возвращалось постепенно, словно он медленно выплывал из глубокого, мутного омута. Ещё не вполне осознавая себя, Хэш потянулся, разминая затекшее от неподвижности тело, все ещё находящееся на четвертой ступени. И только, когда услышал приглушенное ворчание Айюма и хохот Эри, понял, что нечаянно снес пару дубовых переборок и дверь стойла, не рассчитанного на такие габариты. Коротко рыкнув, Хэш окончательно пришёл в себя и вернул себе человеческий облик.

– Ну, вот! – вздохнула Эри. – А я покататься хотела! Слушай, а ты летать умеешь? Ну, раз дракон?

– Вон, на лошадях катайся! – хохотнул Хэш. – Э, погоди обниматься! Надо сначала в порядок себя привести. Вода есть?

Два ведра стояли тут же, среди обломков дубовых досок. Ну, то есть, изначально они стояли за дверью. Хэш поднял одно и сунул голову в воду. Бульк, бульк… и воды стало вполовину меньше. Бульк! И осталось на донышке! Эри и Айюм замерли, вытаращив глаза.

– Это как? – спросил ошарашенно парень. – Ты бездонный, что ли?

– Угу, – ухмыльнулся Хэш, избавляясь от остатков одежды, и, опрокидывая второе ведро на себя. – Ну, вот, уже лучше. Надеюсь, рубаха и штаны найдутся?

– Да, я принесла! – засуетилась Эриана и подала мужу полотенце и одежду. – Вот, возьми. Мы с Айюмом все сделали, как ты сказал. Только мне все равно боязно. А, ну, как узнает Дейдар, что ты этих палачей убил?

– Он об этом уже знает, – вздохнул Хэш. – В тот самый момент, как я первого убил, так и узнал. Ну, и раз он искал ведьму, то, полагаю, именно её и обвинил в их смерти.

– Значит, нам снова нужно уходить? – грустно спросила Эри.

– Нет, – качнул головой Хэш. – Вернее, уйти, конечно, придётся, но не затем, чтобы прятаться. Дейдар, пока он жив, не отступится. Я, пока тут валялся, много чего передумал. И пришёл к выводу, что единственным выходом будет – убить самого Дейдара, и разрушить Лабиринт, порождающий палачей. Как это сделать я, теперь, знаю.

– Разрушить Лабиринт? – нахмурившись, переспросил Айюм. – Боюсь даже спрашивать, что такое этот лабиринт!

– Вот, и не спрашивай! – проворчала Эри, прижимаясь к мужу.

– Дети как? – тихо спросил Хэш, обнимая жену и зарывшись носом в её волосы. – Что ты им сказала?

– Сказала, что есть, – вздохнула она. – Что ты победил, но сильно ранен и спишь. Они сейчас у мамы.

– Это хорошо! – ухмыльнулся Хэш, целуя жену. – Хорошо, что у мамы. Верно? Значит, дома никого нет…

– Они пропали! – горестный крик Кеннаи донесся с порога, выдергивая Хэша и Эри из сладкой неги. – Пропали наши мальчишки! Нет их нигде! Эриана! Эри!

– Мы тут! – Хэш мгновенно оказался одетым и в дверях светлицы. – Что случилось?

– Ох, горе-то! – простонала Кеннаи, тяжело опустившись на лавку. – Близнецы пропали! Вот, только сейчас на глазах были, и нет их! Я-то поначалу думала, заигрались, как обычно. А тут, смотрю, все их вещи на месте, еда-то нетронутая. А уж хоть мясо-то съели бы непременно! И пирожки! Никогда дети мимо пирогов не проходили! А тут… ни одного не пропало! Я уж их искать! Да, где там! И следов-то нет!

Хэш помрачнел, слушая сбивчивую речь тёщи, и коротко сказал.

– Не вини себя, матушка. Мальчишек, похоже, украли. Идём, покажешь, где они были.

– Я с тобой! – взволнованно и решительно сказала Эриана, подходя к мужу. – Я с тобой! Ясно?

И сразу стало понятно, что она имеет в виду не спальню мальчишек.

– А как же Алия? – Хэш заглянул ей в глаза.

– Алия уже большая, поживёт с бабушкой и дядей! – отрезала Эри. – Раз её не взяли теперь, то и бояться за неё нечего, верно?

– Там будет опасно! – попытался возразить Хэш, но наткнулся на мрачный и решительный взгляд жены.

– Самое безопасное место – рядом с тобой. И только попробуй мне ещё что-то возразить!

– Ладно, – уступил Хэш. – Идём. Для начала, нужно поискать следы близнецов. Ломиться, очертя голову, неизвестно куда не стоит.

Мальчишек именно выкрали. Это Хэш понял сразу же, как только переступил порог дома Кеннаи. На кухне пахло щами, пирогами и котлетами, которые лежали горкой в больших мисках, на столе кухни. И, если нетронутые щи подозрения не вызывали, то гора котлет и пирогов, к которым даже не притронулись, просто кричала о том, что с детьми что-то случилось. Мимо пирогов они не проходили ещё ни разу. Следы нашлись на заднем дворе. Мальчишки играли с палками, воображая себя великими воинами. Вот они, эти палки. Эту держал Хэмиш. А эту Авессан. А потом их обоих подняли за шкирку и унесли. Ни следов, ни запаха. Лишь тонкий аромат чеснока и полыни разлился в воздухе.

Понятно, что детей забрали палачи. Значит, Дейдар решил действовать по старинке и ловить рыбку на червя, а не гоняться за ней с сачком. Но тут со двора прибежал Айюм и полными ужаса глазами и прошептал.

– Даэнир, т-там тебя… спрашивает!

– Один? – нахмурился Хэш.

– Да! – раздался от забора знакомый до боли голос и на землю спрыгнул Волк. – Хэш, я с миром пришёл! Предупредить. Дейдар знает о тебе. О том, что ты жив. Я не знаю, что он задумал, но он хочет тебя вернуть.

– Ты немного опоздал, – настороженно проворчал Хэш и шагнул вперед, смещаясь так, чтобы в любом случае защитить остальных. – Зачем я Дейдару?

– Ты ещё спрашиваешь? – усмехнулся Волк. – После того, как ты перебил всех возможных преемников и смылся сам? Да, ещё и ведьму зачем-то приплел! Мы шесть лет за призраком гонялись! Шесть! Лет! А когда шимам узнал, что ведьмы нет и это всё твоих рук дело, по-моему, он малость свихнулся. А, может, и не малость.

– Ты, ведь, ещё тогда, в Тикке догадался, что это я, – проворчал Хэш. – Почему не сказал?

– А я знаю? – пожал плечами Волк. – Я все хотел понять, почему ты это сделал. И, кажется, понял.

Волк неторопливо потянулся к ножнам, отстегнул их, потом нож и бросил все к ногам Хэша. А потом он спокойно уселся прямо на траву и сунул в рот травинку. Хэш долго рассматривал непонятное явление, прикидывая так и эдак, потом фыркнул.

– И что ты понял?

– Понял, что ты прав! – Волк широко ухмыльнулся, явно довольный произведенным эффектом. А потом добил. – Чуть не забыл! Тут тебе один старый Лис просил передать с оказией привет. И вот это.

И сотник, теперь уже бывший, неторопливо вытащил из-за пазухи стопку сшитых вместе листов бумаги. Тетрадь. На кожаной обложке было написано только имя. Иерим.

– Отче Иерим! – ахнула Эри. – Что ты с ним сделал, палач?

– Это что он со мной сделал?! – проворчал тот.

– Да, ладно? – все ещё недоверчиво проворчал Хэш и, шагнув ближе, взял книжицу. На первой же странице почерком Чевора было написано, что податель сего более не палач, что он принял веру в Создателя и именуется теперь, Анкур Хэшим. Рассмеявшись, Хэш протянул руку. – Ну, привет, дядя Анкур.

Эри подошла, отобрала у мужа тетрадь Иерима, прочитала и нахмурилась.

– А подделать это он не мог?

– Почерк мог и подделать, – хмыкнул Хэш. – Или заставить его самого это написать. Но тогда Чевор не пририсовал бы вот эту рожицу. И уж точно не стал бы писать на своей тетради!

– А как же этот ваш Лабиринт? – нахмурилась Эри.

– Затем и пришел, – вздохнул Волк. Вернее, теперь уже Анкур. И кивнул на тетрадь в руках Эри. – Этот старый пень сказал, что ты можешь с этим что-то сделать. Ну, себя же ты как-то вытащил из этой дряни. По крайней мере, Дейдар тебя не видел ни на одном уровне и всерьёз считал мертвым, пока… короче, делай! А потом я тебе расскажу.

– Хорошо, – кивнул Хэш. – Эри, собери пока вещи в дорогу. А мы прогуляемся. Один день, я думаю, ничего не решит. Идём, Анкур. Я попробую тебе помочь.

В то, что сотник действительно порвал с прошлым, Хэш поверил сразу. Поверил, ещё до того, как увидел записку Чевора. Он знал Волка почти всю свою жизнь. Видел его всяким. Больным и слабым, умирающим от ран, злым после пьянки, веселым и благородным, сильным и жестоким. Но такого, как сейчас он не видел никогда. Это был, вроде бы, все тот же Волк. Но в его движениях появилась неуверенность и рваность. Словно он сам в себе сомневался и от собственного тела ожидал предательства. Точно так же чувствовал себя когда-то и сам Хэш. Тогда, почти семь лет назад, когда он только осознал, что у него есть собственные желания, которые не совпадают с приказами и Уставом, что эти желания сильнее приказа, что Печать это крепкая цепь с удавкой, которая может в любой момент убить или заставить сделать то, что желает Дейдар. Тогда он, точно так же, не доверял самому себе и боялся собственного тела. Боялся причинить боль той, которую любил.

Хэш привёл бывшего сотника на небольшую поляну, посреди которой рос огромный, раскидистый мандр. Весь остальной лес почтительно расступился перед этим ядовитым великаном. Только вьюн пятнистого древолаза нисколечко не испугался, а прильнул к самому стволу, ловко протягивая листочки между острых, ядовитых шипов. Его огромные, яркие цветы украшали мандр, словно гирлянды, что девушки плетут из цветов на праздник Весны и украшают ими вечнозелёные ели и кедры. На этой поляне Хэш бывал частенько. Здесь он молился, размышлял над какой-то идеей, занимался тренировками, ибо тело требовало внимания и нагрузки. Или просто отдыхал, когда хотелось тишины и покоя, так как дома, при наличии трёх детей и шестерых племянников, тишина наступала лишь ночью! Да, и то, ненадолго.

– Здесь все сделаем, – Хэш повернулся к бывшему командиру. – Ты точно все решил? Не пожалеешь?

– Нечего жалеть, – твёрдо ответил тот. – Не хочу оставаться цепной собакой.

– А снять цепь и не получится, дядя, – усмехнулся Хэш. – Нельзя уничтожить Печать. Она прорастает не только в тело, но и в душу. Накрепко прорастает. Она как часть тебя самого. Вопрос в другом. Кому ты эту цепь доверишь. Кому служить станешь. Ты можешь оставить все, как есть. Вернуться к Дейдару. Или можешь довериться мне, и тогда у тебя будет другой Хозяин. И другой Устав.

– Ну, нечто подобное мне и этот беглый монах говорил, – кивнул Волк. – А я, пожалуй, рискну. Все ж таки его байки мне как-то больше по душе, чем вранье Дейдара. Что нужно делать?

– Тебе ничего, – отозвался Хэш. – На травку, вон, сядь и расслабься. Да, рубаху сними. Что такое слияние знаешь? Должен, вроде, знать.

– Слышал, – кивнул бывший сотник, опустившись на траву. – Но… тогда, ведь…

Хэш плюхнулся напротив, скинув куртку и тунику, заглянул в жёлтые глаза наставника и уверенно сказал.

– Да, все нормально будет. Готов?

И, не дожидаясь ответа, он положил ладонь на плечо бывшего сотника. Печать к Печати. Дракон ожил, расправил крылья в душе, потягиваясь и с интересом взирая на мир вокруг и того, кто рядом. Алый Волк встряхнулся и попытался отпрянуть, а его носитель стиснул зубы. Прикосновение Хэша обжигало и причиняло боль.

– Создатель, к тебе взываю! – тихо выдохнул Хэш. – Прими на службу Анкура Хэшим, возьми его жизнь в свои руки. Я ручаюсь за него.

Белый свет, окутал обе фигуры, опустившись на поляну плотным облаком, заструился по линиям Печати Хэша. Добравшись до его ладони, перетек во вторую Печать. Тьма внутри Волка взвизгнула и попыталась придушить его, но не смогла. Свет заструился, вытесняя, выдавливая Тьму, ослабил хватку невидимого ошейника и оборвал нить, связующую Печать с Лабиринтом.

Прощен. Живи по воле своей, но по Уставу Моему! Ведущий подскажет.

Этот голос, раздавшийся, казалось, прямо в душе, намертво впечатал слова в память. Словно приказ. Ведущий… это Хэш? Свет померк, оставив ощущение бесконечной радости и счастья. И, придя в себя, Анкур вдруг понял, что плачет. По брату, которого убил собственной рукой, по родителям, которых позабыл, по сестрам и родичам, сгоревшим вместе со всем селом.

– Они тебя простили давно, – тихо проронил Хэш.

– Разве, такое можно простить? – глухо спросил бывший сотник.

– Можно, – кивнул Хэш. – И нужно. Так, а теперь приходи в себя и выкладывай. Откуда Дейдар про меня узнал?

– Откуда? – Анкур вздохнул. – Ему рассказал об этом Раймус.

– Кх… к-кто? – от изумления Хэш даже икнул и во все глаза уставился на родича. – Раймус? Да, я ему собственными руками голову оторвал!

– Видимо, Дейдар нашёл способ пришить обратно, – пожал плечами Анкур. – Где-то с месяц назад он заперся у себя в лаборатории. А обратно вышел уже с Раймусом. И, вот, он-то и рассказал, что это ты его убил. Дейдар это как услышал, аж позеленел!

– Представляю его рожу! – мечтательно хмыкнул Хэш.

– Это да! – кивнул Анкур. – Рожа была что надо! Ну, я сразу же вещички собрал и деру. Потому как, догадаться, что я все эти шесть лет тебя покрывал, много ума не надо. Правда, далеко я не ушёл. В трущобах нижнего города Печать моя ожила сама по себе. И валяться бы мне там, в сточной канаве, если б меня не нашёл Иерим. Уж, не ведаю как, но он не дал Печати меня убить. Забрал с собой. Провожу, говорит, тебя, куда надо. А на полпути, вдруг, обратно в Ликею собрался. Надо, говорит. Иди дальше сам, чай не маленький, дорогу найдёшь. Иди, говорит, к Даэниру-кузнецу. Он тебе поможет. А чтоб поверил, да не порешил на всякий случай, вот, книжицу передай. Давно уж ему обещаю, да все ноги не дойдут никак. Я-то сперва не понял про кого он. Ну, а потом сообразил, что про тебя.

– Месяц, – мрачно проворчал Хэш. – Это значит, что те четверо были подставными. Он намеренно послал их, ничего не сказав обо мне. Знал, что я с ними справлюсь. И что потом буду восстанавливаться. А ещё двое? Пришли по их следам? Да, он рассчитал все точно. И пока я отлеживался, они забрали детей. С-с-скотина!

– У тебя есть дети? – удивился Анкур.

– Да, представь себе, есть, – вздохнул Хэш. – Трое. Но Алия ещё маленькая. С ней возни много. Потому, наверное, её оставили. Ну, и как предупреждение. Мол, будешь дергаться, и её заберем.

– Я видел следы там, во дворе, – кивнул Волк. – Они? Тлал и Тайин. Ушли Тенью. И, вероятно, прямиком в Цитадель.

– Я пришёл к тем же выводам, – поморщился Хэш. – Жаль, что я не ошибся.

– Пойдёшь за ними? – осторожно спросил бывший сотник. – В Цитадель?

– Пойду, – кивнул Хэш. – Да, знаю. Соваться в логово разъяренного дракона, который расставил мне ловушку и с азартом ждёт, когда я в неё попадусь – это верх идиотизма и наглости. А, впрочем, чувства самосохранения у меня как не было, так и не появилось.

– Ну, хоть что-то в этом мире неизменно! – хохотнул Анкур. – Восход, закат и твоя непредсказуемость! Не знаю, на что ты надеешься, но я с тобой. Глядишь, и помогу чем.

Хэш задумался, прикидывая, к чему бы пристроить неожиданного спутника. План, пока ещё сырой, основанный только на интуиции и вере, постепенно обрастал деталями и Анкур очень удачно в него вписался.

– Хорошо, идёшь с нами, – кивнул Хэш и поднялся на ноги.

– С вами? – Анкур удивленно посмотрел на племянника. – А кто ещё?

– Эриана, – улыбнулся он. – Она не усидит на месте, когда в опасности её дети. Оставлять и уговаривать бесполезно. Да, и мне спокойней, когда она рядом.

Вернувшись в дом, Хэш обнаружил в гостиной всю семью. Эри, спокойная и собранная, сидела у печи, баюкая в руках Алию. Впрочем, девочка не спала, теребя косы матери. Рядом стояла большая, чёрная сумка, собранная в дорогу. Кеннаи сидела рядом с ними, обнимая обоих, и рыдала за себя и за дочь, мучимая чувством вины. Айюм, мрачный и злой от бессилия, сидел у окна, на лавке. Там же примостились и младшие сестры, наперебой уговаривая Эри остаться и не дурить.

– Тихо! – рявкнул Хэш, перекрывая невообразимый шум.

– Папоська! – в наступившей тишине, радостный писк Алии прозвучал, как деревенский колокол. Резво вывернувшись из рук матери, девочка бросилась к отцу. – Папоська плисол!

– Иди ко мне, моя радость! – улыбнулся Хэш, подхватывая её на руки, поцеловал. А потом строго посмотрел на тёщу. – Матушка, ты зря себя казнишь. Не тебе, извини, равняться с палачами. Вот, за Алию спасибо! Ты вовремя её уложила. Не то, и её бы прихватили.

– Думаешь, о ней не знают? – нахмурился Айюм. – В этот раз не утащили, так, в другой заберут.

– Папоська, а кто такие паласи? – спросила малявка. – И посему они заблали блатиков? Они плохие?

– Плохие, – согласился Хэш и заглянул в синие глазенки.

– Они плидут за мной? – серьёзно и задумчиво спросила малявка.

– Они придут, – не стал отпираться Хэш и, наклонившись к самому её ушку, прошептал. – Но мы тебя спрячем! Ты же любишь играть в прятки? Мы всем скажем, что ты дочка тети Ишты. И тогда они тебя не найдут. Запомнила? Ишта твоя мама. И ты поживешь у неё, пока мы с мамой не вернёмся.

– Да, я запомнила! – кивнула девочка. – А мозно я сплятюсь от плохих паласей так зе, как от тебя пляталась?

– Можно, – с улыбкой разрешил Хэш. – Но, только от палачей. Договорились? Маму Ишту так не пугай.

– Договолились! – радостно пискнула малявка и подпрыгнула у Хэша на руке.

– Отлично! – улыбнулся тот и, поймав недоуменный взгляд Эрианы, подмигнул. – А теперь я проверю, как ты умеешь прятаться! Лезь вон туда и сиди тихо-тихо, как мышка, которая очень боится злого кота!

Алия проворно прыгнула на пол, раскрыла сумку и, в одно мгновение закопалась в вещах, ещё и прикрывшись сверху. Анкур удивленно хмыкнул.

– Это ты её научил? Я стою рядом, знаю, что она там и… все равно не ощущаю.

– Угу, – рассеянно кивнул Хэш, приподнял сумку и ухмыльнулся. – Эри, солнышко, ты в сумку камней наложила, что ли? Небось, мне все это тащить? Так, прощаемся и выходим. Айюм, лошадей дашь? Трёх. Анкур едет с нами.

Айюм недоверчиво посмотрел на бывшего палача, но спорить не стал. Кивнул и вышел во двор.

– Так, теперь ты, матушка, – Хэш прислушался, на мгновение, прикрыв глаза, удовлетворенно хмыкнул и посмотрел на тёщу. – Тебе нужно уехать с девочками. Через три дня. Куда угодно, но не к родственникам. Подруги, знакомые… далеко не надо. За нас не беспокойся. За малышку тоже.

Эриана тоже поднялась, перецеловав сестер и мать. Они вышли во двор втроём. И Эри, словно бы теперь вспомнив, попросила.

– Надо к Иште зайти! Попрощаться. А то она вечно детьми занята!

– Ладно, зайдем, – покладисто согласился Хэш и свернул к калитке на другой стороне улицы. – Хозяйка! Открывай! Гостей привечай!

Ишта выбежала, с ходу расцеловала Хэша и принялась сумбурно благодарить.

– Постой, зайдем в дом! – проворчал Хэш. – Чего на улице-то? Знаю, как отблагодаришь. Вещи, вот, забери-ко лишние. А то Эри нагрузилась в дорогу, словно на зимовку в горах! Не то, чтобы я жалуюсь, но лошадь, боюсь, столько не потянет!

И он решительно прошёл в дом. Эри и Ишта тоже зашли. Хэш тяжело шмякнул сумку на пол, но та осталась неподвижной и даже не пикнула. Хэш улыбнулся и тихонько сказал.

– Сдаюсь!

Вот теперь сумка радостно запищала и зашевелилась. Ишта ахнула, полезла открывать и наткнулась на чумазое личико Алии.

– Мама! – пискнула девчушка, обняв её. И страшным шепотом добавила. – Папа казал, сьто ты моя мама, пока он не плиедет! Я так плятюсь! От плохих паласей! Ты побудесь моей мамой?

– Конечно, побуду! – так же, шепотом, согласилась Ишта и повернулась к Хэшу. – Так ты, вот, эти вещи отдать хотел?

– Эти, – совершенно серьёзно кивнул Хэш. – Ну, зачем, скажи, весной в дороге этакая шуба? А домой возвращаться… тёща говорит, примета плохая. Пути не будет. Ну, вот, к тебе и завернули. Да, если шубу, ненароком, потеряешь, скажи волшебное слово. И она найдется.

– Ладно, возьму твою шубу! – невольно улыбнувшись, кивнула Ишта. – Не забудьте забрать, когда вернетесь.