Наутро Хэш поднялся раньше всех. Он проспал почти двадцать часов и теперь был бодрым и свежим, словно и не провел полторы недели без сна и отдыха. Пока все спали, он нашел на заднем дворе топор и наколол хозяйке внушительную поленницу дров, потом укрепил покосившийся навес и тихонько вернулся в сенник. Словно почувствовав его, Эриана открыла глаза и улыбнулась.

– Доброе утро, муж мой! Наконец-то и ты выспался!

– Доброе утро, радость моя! – улыбнулся в ответ Хэш и, подхватив ее на руки, отнес подальше в угол обширного сарая.

– Ты чего это задумал? – смущенно проворчала она. – При людях-то!

– Люди спят еще! – проворчал Хэш, жадно целуя ее губы. – Это ты, полуночница, проснулась, а все еще спят.

– Нет, Дан, так нельзя! – вздохнула Эриана. – Мы же не одни! Еще проснется кто…

Хэш вздохнул и отступился. Любовь и уважение девушки были для него дороже минутной слабости. Вскоре проснулся и Чевор. Они втроем вошли в избу, где хозяйка уже растопила печь и гремела кастрюлями. Нехитрый завтрак из простокваши и доброго ломтя хлеба поднял настроение и придал сил.

– В обед щи будут, – улыбнулась хозяйка, убирая со стола.

– Благодарю, госпожа, но нам пора ехать дальше, – ответил Хэш.

– Но, остальные еще спят! – всплеснула руками Инната. – Неужто будить? Они уж с ног валятся! Отдохнули бы вы пару дней, а потом и езжали бы.

– Нахор с дочкой здесь останутся, – улыбнулся Хэш. – А мы поедем, госпожа. Не стоит нам здесь задерживаться.

– Ну, тогда, в добрый путь! – вздохнула Инната. – Постойте, я вам еды-то в дорогу соберу!

– Не нужно, госпожа, – покачал головой Хэш. – Разве что, хлеба немного возьмём. У нас достаточно еды. А тебе детей, вон, кормить.

Он вышел во двор и улыбнулся. И почему он раньше не замечал, как красив рассвет? Небо, ясное, без единого облачка, окрасилось в нежные золотые и розовые оттенки, и переливалось, играя цветами. Дух захватывало от этой красоты! Хэш вздохнул и направился в конюшню, чтобы оседлать лошадей. Через полчаса они втроем покинули деревню, направившись снова на запад.

Теперь они шли лесными тропами, ведомыми лишь Хэшу. На тракт не выходили, опасаясь случайного столкновения с наказующими. Еду пришлось экономить и питаться в основном тем, что добывали сами. Хэш охотился и обеспечивал всех мясом, Эриана и Чевор собирали ягоды, дикие фрукты, грибы и коренья, так что голодать им не пришлось. Они благополучно миновали Тарну и направились в Тикк, где собирались немного отдохнуть и, если повезет, подзаработать денег.

Осень уже подходила к концу. Бесконечные ливни и слякоть сменились пронизывающим ветром и морозными ночами. А потом и вовсе пошел снег, укрывая землю белоснежным саваном. Бескрайние равнины потихоньку сменялись лесами и перелесками. Множество мелких речек и речушек попадалось на пути. Впереди лежал изобильный и благодатный Озерный Край.

Когда-то, до появления Докария, покорившего все народы, эта страна была процветающей и богатой. Ее границы начинались сразу за рекой Юмашей и славились изобилием самоцветных копей, искусными ювелирами и лучшими кузнецами. Теперь же император обложил Озерный Край непосильными налогами. Почти всех мастеров ювелиров забрали в Ликею. Многих казнили. Кузнецам запретили ковать оружие и карали по малейшему подозрению смертной казнью. На самоцветных копях трудились тысячи рабов. Озерный Край обеднел. Однако по-прежнему люди верили, что придет однажды время и найдется герой, который свергнет тирана Докария и освободит народ. Верили в это и Чевор и Эриана. Верили столь свято и наивно, что Хэш, поначалу пытавшийся их разубедить быстро понял всю бесплодность этих попыток. Они благополучно переправились через Юмашу и на ее берегу решили устроить большой привал, чтобы немного отдохнуть. Хэш соорудил из своего пояса навес от снега, Эриана, принялась собирать хворост для костра. Мясо у них еще оставалось, и было решено не охотиться. Хэш предложил наловить рыбы, чем вызвал недоумение у своих спутников.

– Интересно, чем ты ее ловить собрался? – спросила Эриана, с любопытством. – Ни снастей у нас нет, ни сети.

– Это верно! – поддержал ее Чевор. – Друг Даэнир, рыба, конечно, хорошо, но без, хотя бы, крючка ты ее не поймаешь!

Хэш только усмехнулся, скинул штаны и рубаху и бултыхнулся в ледяную реку. Здесь было много омутов, в которых водились крупные речные хищники. Именно они его и интересовали. Вскоре он обнаружил большую рыбину и, ухватив ее голыми руками за жабры, потащил наверх. Вытащив рыбу на берег, он усмехнулся.

– Ну, как улов? Годится?

– Ого! – только и смогла выдохнуть Эриана, осторожно потрогав рыбину. – Это же жемчужная форель! Вкусная рыба. Такую теперь только ко двору императора доставляют!

Рыбина встрепенулась, подпрыгнула, обдав девушку веером брызг, и Эриана с визгом отскочила в сторону. Хэш усмехнулся и спросил.

– Ты ее готовить-то умеешь?

– И еще как умею! – фыркнула Эри. – Думаешь, я испугалась? Знаешь, сколько такой рыбы отец переловил?! Меня ее десятками чистить и потрошить заставляли!

Она вытащила нож и принялась за рыбу. Чевор усмехнулся и предложил Хэшу, потренироваться, пока готовится еда и мужчины ушли подальше от костра, оставив Эри наедине с рыбой. Все это время они каждый вечер на несколько часов уходили вдвоем, чтобы продолжить свои тренировки. С Эрианы взяли обещание, что она не станет на эти тренировки смотреть. Она и так переживала за Хэша, слишком сильно, по мнению бывшего палача.

А тренировки начались действительно серьезные. Вначале Чевор лишь обозначал удар, давая Хэшу привыкнуть только к мысли о нападении. Когда Хэш научился сдерживаться и перестал дергаться каждый раз, когда в него летела палка, Чевор усложнил тренировки, обозначая удары касанием. И вновь Хэшу пришлось преодолевать самого себя, сдерживая рефлексы. Но он быстро привык и к этому. В этот раз Чевор снова изменил условия и после молитвы, всегда предварявшей их занятия, попросил Хэша снять рубаху.

– Это зачем? – спросил Хэш, скинув одежду и оставшись в одних штанах.

– Ты быстро привыкаешь к новым условиям, – пояснил Чевор. – Теперь ты достаточно легко можешь себя сдерживать при возможной угрозе. Посмотрим, как ты себя поведешь, если угроза станет реальной. Если будет боль, тебе будет намного труднее. Вот, сейчас и посмотрим, сколько в тебе смирения, друг Даэнир.

Хэш не удержался от улыбки и спросил.

– Бить будешь, да?

– Точно! – подтвердил Чевор, поудобней перехватив палку. – Готов?

– Давай, – кивнул Хэш, встав на колени и внутренне приготовившись к тому, что будет уже настоящий удар. – Только тогда бей в полную силу. У меня болевой порог почти на нуле.

Удар не заставил себя ждать. Приняв к сведению слова Хэша, Чевор намеренно бил по самым чувствительным точкам тела. Боль, довольно сильная, вонзилась в сознание, но бывший палач был готов к ней и вновь погасил защитный рефлекс, в корне подавив попытку тела воспротивиться удару. Чевор нанес один за другим еще серию ударов и остановился, одобрительно проворчав.

– Неплохо, друг Даэнир! Весьма неплохо! Ты справился с собой и достаточно легко. Думаю, теперь можно браться и за оружие. Начать можно и с палки.

Хэш поднялся на ноги, ухмыляясь от уха до уха, легко сломал молоденький стройный дуб, ободрал его от веток и сучьев и проворчал.

– Чевор, неужели совсем нет желания поквитаться со мной за то, что я тебя эдак вон разделал?

– Нет, друг, Даэнир, – улыбнулся в ответ Чевор и махнул изувеченной рукой. – Спорить не буду, это доставляет некоторые неудобства, но я уже привык. Когда-то я жил одной лишь этой мыслью, что однажды найду способ и заставлю тебя сполна ответить за свои увечья, но потом оставил это. Всего четыре года, прожитые мной в доме матушки Кеннаи, в корне изменили мое представление о жизни. Об одном лишь жалею, что не успел никому свои знания передать. Я имею в виду технику сорока лезвий. Я, ведь, обещал, что найду себе ученика, и эти знания не умрут. Выходит, не сдержал я обещания.

– Вот, это зря! – еще шире ухмыльнулся Хэш и лукаво взглянул на бывшего вора. – Считай, что я стал твоим учеником, Чевор. Пока я за тобой от самых топей до Озерного Края гонялся, я эту технику перенял. А позже и немного подправил под свои возможности и предпочтения.

Чевор от неожиданности замер и серьезно посмотрел на Хэша.

– Ты это серьезно?

– Серьезней некуда.

– Тогда, покажешь после ужина? – Чевор вновь поднял палку. – А сейчас, друг Даэнир, давай-ка продолжим тренировку. Начнем с основных приемов. С защиты.

С глухим стуком палки скрестились. Медленно, не спеша, Хэш отрабатывал заново простейшие приемы, переучивая тело, заставляя себя думать, прежде чем ударить. Весь его прежний опыт ведения боя был нацелен на убийство. Каждое движение несло противнику смерть. И было невероятно сложно изменить заученные движения. Уже через час от костра донесся аппетитный запах жареной рыбы и Чевор, поддавшись уговорам желудка, остановил тренировку.

– Хватит пока, друг Даэнир. – проворчал он, отступив в сторону и опершись на посох. – Пойдем, поедим. Эриана, небось, уже не дождется нас к ужину. А после продолжим.

– Как скажешь, – согласился Хэш, не спеша расставаться с палкой.

Они вернулись к костру и обнаружили там хмурую Эриану.

– Я поужинала без вас! – вздохнула она. – Устала ждать! Уж и не знаю, чем вы там так заняты, но могли бы и пораньше прийти, поесть, а потом хоть до ночи себе тренируйтесь!

– Не сердись, радость моя! – проворчал Хэш, осторожно обняв девушку. – Ну, хочешь, после ужина пойдем с нами? Я Чевору обещал его технику сорока лезвий показать.

– Правда? Вы меня возьмете? – просияла Эриана и вся сердитость с нее мигом слетела. – Ладно, я и не сержусь. Просто беспокоюсь за вас. Голодные же ходите!

Она разложила остатки рыбы на широкие листья лопуха, добавила к ним запеченные в углях клубни и раздала их мужчинам. Пока они ели, она набрала еще сушняка для костра и терпеливо ждала, пока мужчины наедятся и приведут себя в порядок. День потихоньку клонился к вечеру. Теплый ветерок шевелил ее волосы. Глядя на Хэша, она улыбалась и молча, благодарила Бога, за то, что Он дал ей силы спасти его и обратить на путь истины. А еще она думала, что, пожалуй, не найдется мужчины во всей империи, который был бы лучше ее мужа. Доев ужин, Хэш ополоснул в реке руки, затем вернулся к костру, потянулся к сумке и проворчал.

– Пошли вон к тем деревьям. Тут целиться особо-то не во что.

Чевор все еще недоверчиво посмотрел на Хэша, но поднялся и все втроем они пошли к небольшому перелеску, подступавшему к самой воде недалеко от их костерка. Бывший вор сам наметил ножом цели, оставив в коре деревьев зарубки, а затем отошел в сторонку вместе с Эрианой. Хэш не спеша достал из сумки четыре десятка шу-канов, осмотрелся вокруг и неожиданно взвился вверх в головоломном прыжке. В одно мгновение во все стороны разлетелись острые металлические звезды. А в следующее Хэш приземлился на ноги и усмехнулся.

– Ну, проверяйте! Кажись, везде попал.

Чевор широко улыбнулся и направился к деревьям. Обойдя свои метки, он убедился, что все звезды попали точно в серединки, и проворчал, разглядывая одну из них.

– Пожалуй, ты меня превзошел, друг Даэнир. Эти ваши палаческие штучки я бросать пробовал, но больше десятка не получалось. С иглами проще.

– Здорово! – восхитилась Эриана. – отче Иерим, а ты тоже так можешь?

– Раньше мог, – кивнул Чевор с безмятежной улыбкой и махнул изувеченной кистью. – Теперь уже не смогу. Да, и не нужно мне это теперь. От недобрых людей посоха вполне хватает. А на все прочее воля Божия. Ну, друг Даэнир, давай-ка еще немного потренируемся.

Эриана смутилась, запоздало вспомнив про увечье и про то, что ей рассказывал Хэш. Догадаться, что это работа бывшего палача, было несложно. Хэш не спеша собрал шу-каны, сложил их в сумку и снова взялся за длинную палку, сделанную им из ободранного дубка. Понаблюдав за ними еще некоторое время, Эриана вернулась к костру. Из головы ее не выходила мысль об изуродованной руке Чевора.

Она неожиданно ярко вспомнила, как Чевора, всего израненного, принесли в дом охотники. Его руки были раздроблены так, что на них было страшно смотреть. Лицо заливала кровь. Один глаз был поврежден сильно, и матушка говорила, что, возможно, и второй тоже не удастся спасти. Она помнила, как Чевор задыхался от малейшей нагрузки и даже ходил долгое время с большим трудом, то и дело, заходясь в жестоком кашле, после которого всегда появлялась на губах кровь.

Теперь поврежденный глаз закрывала повязка, скрывавшая, также и шрам в пол лица. Кисти рук срослись, где могли, но Чевор мог выполнять ими только самую простую работу. А еще она помнила, как порой, Чевор, после очередного приступа удушья, тихо ворчал, проклиная того, кто это с ним сделал, и мечтал однажды отомстить ему сполна за свои мучения.

Конечно, немощный калека ничего не мог поделать с тренированным палачом, об этом Эриана не беспокоилась. Чевор называл Хэша Даэниром и был с ним предельно дружелюбен и открыт. И она подозревала, что бывший палач просто скрыл свое прежнее имя, в надежде, что Чевор не узнает в нем своего мучителя. Эта мысль не давала ей покоя. С одной стороны, она понимала Хэша, но с другой чувствовала, что это неправильно.

Когда к костру вернулись Чевор и Хэш, она все еще не спала. В самом начале их путешествия мужчины условились, что будут дежурить ночью по очереди. Сегодня была очередь Хэша. Он подсел к костру, отложив свою палку, и подбросил немного веток. Чевор пожелал всем спокойной ночи и завернулся в плащ. Эриана подсела ближе к Хэшу, и некоторое время молчала, прислушиваясь к дыханию Чевора. Неожиданно Хэш усмехнулся и тихо сказал.

– Он уснул, Эри. Ты, ведь, этого ждешь?

– Да, – смущенно вздохнула Эриана и поморщилась. – Я… ты только не обижайся, Дан, я хотела спросить…

– Назвал ли я ему свое прежнее имя? – Хэш улыбнулся и кивнул. – Да, Эри, он знает, кто я.

– Значит, он тебя простил? – С облегчением вздохнула Эриана и улыбнулась. – Это ведь ты его так искалечил, верно?

– Верно, – вздохнул Хэш, неожиданно посерьезнев. – Честно говоря, я ждал от него чего угодно, но не того, что он по-прежнему станет называть меня другом! Я рассказал ему о себе в первый же день, когда мы уехали из Тарны. А он отмахнулся и сказал мне спасибо.

– Не страшно было? – тихо спросила Эри. – Ну, ведь ты не знал, каким он стал, не знал, что простил. А если бы он отомстить захотел?

– Страшно? – Хэш задумчиво помолчал и качнул головой. – Нет, Эри, по-моему, мучиться от неведения страшнее. Я это усвоил уже давно. Всегда лучше объясниться начистоту, до конца, чем молчать и бояться. Если человек затаит обиду, ты, по крайней мере, будешь об этом знать. Если просто неправильно понял, всякое, ведь, бывает, разговор поставит все на места и устранит все недоразумения. Если случится худшее и человек окажется твоим врагом, что ж, значит, так тому и быть. Когда я сказал Чевору, что и есть его палач, Хэш, то был готов к тому, что он потребует ответить за все, что я ему причинил.

– Готов ответить? – Эриана поежилась и уточнила. – Это как? Что, по-твоему, он мог… попросить?

– Не знаю. Будь я на его месте, наверное, пожелал бы, чтобы и мой палач прошел те же муки и стал немощным калекой, – Хэш улыбнулся, заметив, как побледнела Эриана, и безмятежно добавил. – Ну, не Чевор, так кто-нибудь другой с меня рано или поздно потребует вернуть долг. И мне придется за все отвечать. Тут, как ни крути, скрывать свое прошлое бессмысленно и даже опасно.

Эриана прижалась к нему, чувствуя. Как комок подкатывает к горлу. При одной лишь мысли о том, что Хэшу кто-то мог причинить боль, слезы наворачивались на глаза. Однако Хэш был прав, и она это понимала. Лгать и скрывать прошлое, было нельзя. Хэш молча, обнял ее за плечи и тихо проворчал.

– Ну, Эри, чего ты сейчас-то переживаешь? Это, радость моя, совершенно бесполезное занятие. Лучше поспи и выкинь из головы всякую ерунду!

– Это не ерунда, Дан, – вздохнула Эриана. – Это вполне серьезно! А что, если кто-то захочет тебя убить?

– Возможно и это, – нехотя кивнул Хэш.

– И что? Ты дашь себя убить? Дан, Господь уже простил тебе все твои грехи! Разве ты забыл? Зачем тебе это?

Она уже готова была разреветься и Хэш, собрав в кулак всю свою волю, посмотрел ей в глаза. В них он прочитал бесконечную любовь, преданность и боль. Он вздохнул и мягко, как мог, сказал.

– Эри, я ту встречу до смерти теперь не забуду! Да, Создатель простил мне мои убийства и на высшем Суде мне за них уже не отвечать. Я знаю. Но, все же, несмотря на это, я чувствую, что все равно должен ответить за них. За все свои долги я должен расплатиться, пока жив. Как? Не знаю. Я думаю, Создатель, рано или поздно, Сам назначит мне испытание. И если кто-то пожелает моей смерти, значит на то Его воля. Ты же сама всегда говорила, что без Его воли даже муравей не чихнет!

– Говорила, – кивнула Эриана. – И это так и есть, Дан. Но, все-таки, ты ставишь перед собой задачу невозможную. Ты же сам говорил, что убил многие тысячи людей! Всей твоей жизни не хватит, чтобы исправить содеянное!

Хэш невозмутимо пожал плечами и вздохнул.

– Наверное, ты права, Эри, но я… даже не знаю, как это объяснить. Я не ищу этих встреч намеренно, ты же видишь. И если бы была возможность их избежать, я бы это сделал. Но призраки моего прошлого, в итоге, сами находят меня. Не раз и не два я ходил в Хорос. За двенадцать лет сотни раз. Когда убивал по приказу, когда по необходимости, а когда и просто так, ради забавы или развлечения. Наверное, не будет на нашем пути ни одной деревни, ни одного постоялого двора, где бы меня не узнали и не припомнили чью-то смерть. И каждый раз я оказываюсь перед этим выбором. Позволить тем, кого обидел, отомстить и тем заслужить если не прощение, то, хотя бы, чтобы более не проклинали, или оставить все как есть? Я не могу поступать иначе, Эри. Я даже не знаю названия тому, что заставляет меня это делать, но чувствую, что иначе поступить просто не могу. Не имею права.

– Это, Дан, называется совесть! – улыбнулась Эриана. – И я рада, что она у тебя есть! Ладно, поступай, как знаешь. Господь, я верю, не допустит для тебя слишком тяжелого испытания. Он не дает испытания больше, чем человек может вынести. А, значит, все, что с нами может случиться, мы переживем.

Эриана доверчиво прижалась к плечу мужа и нежно чмокнула его в щеку. Сейчас, в эту минуту, весь мир перестал существовать для них. Не было ни наказующих, готовых их растерзать, ни людей, обиженных палачом Хэшем, не было ничего. Только этот лес, костер и они. Эриана так и уснула в объятиях Хэша. А он сидел, боясь пошевелиться и нечаянно нарушить ее сон. Наутро, проснувшись рядом с мужем, она смутилась, вспомнив их ночное единение, и принялась хлопотать возле костра. Чевор уже встал и теперь разминал спину, осторожно, ощупывая поясницу. Заметив это, Хэш нахмурился и осторожно спросил.

– Что, спина болит?

– Не то, чтобы болит, но, боюсь, и не совсем в порядке, – проворчал Чевор. – Так уже было. Ничего, страшного, я думаю. Пройдет. Должно быть, сучок или камушек попал.

– Уж мне бы, хоть, зубы не заговаривал! – проворчал наемник.

Поднявшись, он, молча, подошел и быстро ощупал позвоночник, подозревая, что дело тут вовсе не в камушке. И немедленно понял, что оказался прав. Это напомнила о себе травма тринадцатилетней давности, когда он, поймав Чевора, пытал его. И эта травма, и глаз, закрытый теперь повязкой, и раздробленные руки, и поврежденное легкое, и еще многое другое, это была его, Хэша работа. Эриана тоже приблизилась и спросила.

– Что там? Может я смогу помочь?

– Это, сладкая моя, к сожалению, не поддается лечению.

– Значит, все-таки, тот позвонок? – обреченно вздохнул Чевор. – Ладно, друг Даэнир, не бери в голову. Это пройдет само. Тут ничего уже не поделать.

– Ну, кое-что сделать можно, – усмехнулся Хэш, снимая свой пояс. – Если зафиксировать спину в одном положении, это создаст дополнительную опору и снимет нагрузку. Так, не шевелись.

Он быстро развернул каним в широкое полотно и завернул в него Чевора, сделав на спине подобие корсета. Руки его Хэш оставил свободными. Затянув, как следует и, спрятав концы пояса, Хэш отступил.

– Ну, как теперь? Легче?

– Не то слово! – с явным облегчением вздохнул Чевор. – Вот, яркий пример того, как знания губительные могут послужить и во благо! А, вот, лекарь, несмотря на свой диплом и грамоту Гильдии, не додумался такую вещь соорудить!

– Твой лекарь, скорее всего, не понял в чем причина боли, – проворчал Хэш, обыскивая каним и извлекая оттуда несколько склянок с разноцветными жидкостями. – Да, и не учат их в гильдии, как такое лечить. Оружие я тебе оставлю, Чевор, а это вот заберу. Эти штуки тебе ни к чему совершенно.

– А я думала, что вас там только убивать учили! – вздохнула Эриана.

– Ну, искусством исцеления владеют не все, – отозвался Хэш. – Мастера только, имеющие право обучать молодняк. Предполагается, что эти знания палачи будут использовать исключительно для себя.

Он потушил костерок, привычно уже раскидал угли, маскируя следы их стоянки, и собрав сумки, привязал их к седлам. В одну из сумок он убрал склянки, оставив себе одну, с ярко сапфировой жидкостью. Потом достал флягу с водой, капнул в нее пару капель из склянки и убрал флакон в сумку.

– Что это? – спросила Эриана.

– Это сепфора, – усмехнулся Хэш и, заметив, как вздрогнула девушка, спросил. – Что знакомое название?

– Это же сильнейший яд! – ахнула Эри. – Я слышала много об этой сепфоре! Капли достаточно, чтобы потравить стадо быков в несколько сотен голов!

– Вот, и хорошо, что знаешь, – кивнул Хэш. – Из моей фляги не пить, ни при каких обстоятельствах! Для меня сепфора безвредна, и даже полезна в некоторых случаях. Как и многие другие яды. А тебя это действительно убьет. Ну, поехали дальше?

Все трое оседлали лошадей и отправились дальше. Было решено выбираться к дороге и искать деревню, где можно было бы остановиться на несколько дней. Чевору требовался отдых. Эриана тоже давно мечтала о теплой постели домашней еде, хотя и не решалась даже намекнуть на это. От Хэша, однако, это не ускользнуло, и он повернул немного севернее, к дороге, ведущей в Тикк.

Они миновали несколько перелесков, два мелких ручья и к вечеру вышли на тракт. Узнав местность, Хэш нахмурился. Недалеко действительно была большая деревня с несколькими постоялыми дворами, но Хэш меньше всего сейчас хотел бы оказаться в ней. Даже вернуться в Тарну, и сразиться с палачами было бы легче! Однако Чевор нуждался в отдыхе, и потому Хэш продолжал путь. Неожиданно Чевор поравнялся с ним и тихо спросил.

– Что случилось, друг Даэнир? С тех пор, как мы выехали на тракт, ты не проронил ни слова.

– Деревня чересчур знакомая впереди, – нехотя признался Хэш.

– Ясно, – вздохнул Чевор и добавил. – Раз так, может, объедем эту деревню стороной? Остановимся в другой. Я себя вполне неплохо чувствую.

Хэш задумался. Объехать? В конце концов, Чевор же не при смерти. До следующей деревушки он вполне дойдет. Но неожиданно его размышления прервал свист стрелы. Тело сработало само, ловя на лету смертоносные жала. Одна, две, три… десяток стрел разом оказались на земле, а Хэш поудобней перехватив дубинку, с которой так и не расстался, громко крикнул.

– Это кто же так гостей-то встречает?

Но придорожные кусты ответили безмолвием. Только слышно было шорох и топот ног. Разбойники удирали, догадавшись, что связываться с Хэшем не стоит. Позади послышался сдавленный стон Эрианы. Она ехала немного поотстав, и одна из стрел вонзилась в ее плечо. Хэш немедленно соскочил с коня и мгновенно оказался возле нее, подхватив на руки.

– Сейчас, потерпи, родная! – проворчал он.

Стрела оказалась непростой. Зазубренный наконечник не желал выходить из раны. Яда Хэш не обнаружил и потому обломил древко стрелы, чтобы не мешалось. Затем он осторожно усадил Эриану на своего коня перед собой и крепко обхватил одной рукой, придерживая, чтобы не свалилась.

– Теперь, точно придется заехать в Луошу, – обреченно вздохнул Хэш, направив коня к ближайшей деревне.

– Ты так не хочешь туда ехать? – спросил Чевор. – Друг Даэнир, расскажи мне, что тяготит тебя! Может, подскажу чего дельного.

Хэш долгое время, молча, ехал вперед и Чевор уже решил, что он так и не ответит. Но потом Хэш тихо проворчал.

– У меня, Чевор, долг здесь остался. Большой.

– Убил кого-то?

– Если бы просто убил, – снова вздохнул бывший палач. – Я здесь пол деревни, если посчитать, вырезал. Если быть точным, то три семьи и пятерых мужчин. У трактирщика местного двух сыновей, семью головы деревенского, семью рода Теирим, трех охотников, ненароком примкнувших к повстанцам, пять лет назад.

Он умолк и Чевор осторожно проворчал.

– Это две только семьи, друг Даэнир. А третья?

– Третья была семья местного кузнеца, Радамира, – глухо отозвался Хэш. – Я их всех казнил на деревенской площади, у колодца. Его мать, отца, брата, жену и двух дочек мелких. На его глазах мучил их. Самого Радамира было приказано не трогать. Он был зачем-то нужен Дейдару. Чтобы он был сговорчивей, я оставил в живых его дочек. Самого доставил в Цитадель. А потом, когда он стал не нужен, убил и их. Это было одиннадцать лет назад, в год черного быка. С тех пор кузнец вроде как умом тронулся. Работать перестал, запил. Однако, он жив и каждый раз, когда я возвращался в эту деревню, а это случалось часто, то по работе, то проездом, он неотступно следовал за мной и осыпал проклятиями.

Хэш умолк и Чевор тихо вздохнул.

– Видно, Господь хочет, чтобы ты исправил как-то содеянное, друг Даэнир. Но скажи, почему не убил его раньше?

– Хороший вопрос! – скривился Хэш. – Не знаю. Меня забавляли его выходки. Он не боялся смерти и не поднимал мятежа. А что кричал всякие гнусности, ну, мне и не такое приходилось слышать. В том числе и в свой адрес.

– Что ж, тогда твое нежелание ехать туда вполне понятно, – усмехнулся Чевор.

– Теперь уже выбора нет, – вздохнул Хэш. – Вот, кстати, и она.

Деревня Луоша расположилась прямо на опушке соснового леса. Это была большая деревня того редкого типа, что почти не нуждается в полях и пашнях. Конечно, были и они, но крестьян в селении было немного. Большинство жителей были охотниками и добывали пушнину и мясо. Еще были ремесленники: портные, скорняки, гончары. Они ездили в Тарну и Тикк на ярмарки и продавали там свои товары. И, в общем-то, неплохо жили, за счет леса. Зверья в этих краях было много, а имперская знать меха любила и ценила. Едва лишь путники въехали в деревню, их окружили местные ребятишки. Те, что постарше принялись наперебой приглашать их к себе на постой. Один из старших стоял поодаль, не спеша подходить. На вид ему было лет двенадцать, смуглый, загорелый, с ясными карими глазами. Помнит ли он его? Хэш его запомнил. В последний раз, когда он пришел в деревню, чтобы казнить семью Теирим, этот мальчуган был единственным, кто посмел отказать ему в ночлеге и нагло заявил, что ему здесь не место. Хэш был не один. Вместе с Раймусом. Напарник хотел убить на месте маленького наглеца, но Хэш ему не позволил. Мальчишка ему приглянулся. Очень уж он напоминал Хэшу его самого, такого, каким бы он мог быть, если бы жил как все в семье, с матерью и отцом. Однако, теперь, неожиданно он приблизился и, посмотрев в упор на Хэша, улыбнулся задорно.

– Не слушайте вы эту мелкоту! К нам идите! У нас самый лучший дом в Луоше! И матушка лечить умеет! Живо на ноги поставит!

Хэш удивленно посмотрел на него. Неужели не узнал? Но рыжий в веснушках подросток встретился с ним взглядом и кивнул. Ему одному кивнул, отвечая на его немой вопрос. Узнал, значит. Но раздумывать было некогда, а потому Хэш коротко сказал.

– Веди к матушке.

Мальчуган шагнул ближе, уверенно взял под уздцы его коня и повел путников прямо к большому добротному дому, что стоял на дальнем краю деревни между тремя соснами. Во дворе их встретила молодая и стройная девушка, кормившая кур. Увидев гостей и раненую Эриану, она всплеснула руками.

– Господи! Да, она же ранена! Я сейчас матушку позову!

Девушка высыпала зерно в кормушку и умчалась в дом. Мальчуган с важным видом повернулся к гостям и сказал деловито.

– Это Аника, сестра моя. А меня Хиршем зовут!

Хэш, как раз собиравшийся слезть с лошади, едва не упал и воззрился на мальчугана, словно впервые его увидел. Такое имя носил один из его мечей. Хирш. Словечко было непростое, принадлежало оно народу старших эльфов и обозначало: «умеющий видеть». Кто же дал мальчишке такое непростое имя? Тот смутился немного, но тут из дома выбежала женщина, немолодая уже, однако не растерявшая своей былой привлекательности и стройности. Она решительно подошла к гостям и спросила.

– Как случилось, что она ранена? Занесите-ка ее в дом. Там и осмотрю. Господи, да у нее жар! Яд?

– Нет, госпожа, – ответил Хэш, осторожно беря на руки Эриану.

Та не сопротивлялась, только тихо постанывала от боли, стараясь изо всех сил, чтобы этого никто не слышал. Тело ее действительно покрылось испариной и ей казалось, что она вся охвачена пламенем. Хэш занес ее в дом, прошел вслед за хозяйкой в дальнюю клеть и осторожно, чтобы не тревожить лишний раз рану, уложил на кровать. Отступив немного, он позволил женщине осмотреть Эриану. Та сноровисто развязала тесемки платья, покосившись на Хэша, и проворчала.

– Можете расположиться прямо здесь. Обычно я эти комнаты не сдаю. Здесь дочка моя жила. Да, замуж теперь вышла, свой дом они поставили. Но, вам здесь лучше будет. Вряд ли твоя сестра наверх поднимется. Слаба она, много крови потеряла. Вас как звать-то? Меня Норея зовите. Мужа моего, Азур.

– Меня Даэнир зовут, – улыбнулся Хэш, в который раз удивляясь безмолвно тому радушию, с которым его принимали. – А это Эриана. Только она не сестра мне, а жена.

– Жена? Ох, а так, вот, и не скажешь! Молоденькая такая, девочка совсем! – воскликнула Норея. – А тот, третий? Отец он, что ли вам? Или еще, какой родич?

– Отец Иерим – священник, – улыбнулся Хэш. – Он просто едет туда же, куда и мы.

– Ох ты, батюшки! – всполошилась хозяйка. – А я-то не знала! Не поняла! Какой гость! Как вовремя!

– Его бы тоже осмотреть надобно, – вздохнул Хэш. – Сам он не попросит, не пожалуется. Эриана у меня травница, но теперь она не сможет.

– Что с ним? – деловито спросила Норея, ни на миг, не прекращая своей работы.

Казалось, что руки ее жили сами по себе, делая то, что требовалось. Они промыли рану, осторожно вытащили обломок стрелы, снова промыли, втерли какую-то настойку, и теперь бережно накладывали повязку на рану. Наблюдая за четкими быстрыми движениями этих рук, Хэш подумал, что вот такой, наверное, станет и его Эриана лет через двадцать.