Глава 12
– Гера, может, ты с ней поговоришь? – Игорь с тревогой посмотрел на друга. – Прошло уже два месяца!
– Всего два месяца! – парирует тот. – Да, и не подпустит она меня. Просто дай ей время. Наберись терпения. После того, что она пережила, прийти в себя не так просто, как это кажется со стороны.
– И что мне делать? Я уже не могу просто сидеть и ждать!
– Нужно выяснить причину, – вздохнул Арахнид. – У ее состояния может быть сотня причин. И вовсе не обязательно это последствия насилия. Как мне кажется, с ним она уже давно и успешно справилась. Причина в чем-то другом. Или в ком-то…
– Намекаешь, что причина я? – нахмурился Игорь.
– Я всего лишь предполагаю, – отмахивается Гера. – Пожалуй, ты прав, сидеть и ждать нельзя. Еще неизвестно, что она там себе нарешает. Но поскольку меня она не подпустит и близко, то придется выяснять все тебе. Только умоляю, не спрашивай ее прямо в лоб! Она не скажет. Только закроется еще больше.
– А как? – мрачнеет Игорь.
– Просто разговаривай с ней, – Гера отхлебнул из чашки чай, зажмурился, любуясь снегом, медленно, но верно покрывавшим еще совсем недавно зеленую лужайку перед домом. Отсюда, с застекленной веранды было очень уютно и приятно наблюдать за снегом. – Обо всем подряд. О погоде, о природе, о ценах, о красках. А между делом вставляй наводящие вопросы. Примерно один к десяти. На десять идиотских, ничего не значащих, один продуманный, с подоплекой. Даже если и заметит подвох, то просто не успеет среагировать и либо ляпнет то, что думает, либо начнет нервничать.
– Предлагаешь расковырять и без того больное? – Игорь крутит в руках чашку с кофе, который давно остыл, но не пьет.
– Там, Игоряша, похоже, нарыв зреет! – усмехнулся Гера. – Если уж выражаться медицинскими терминами. И куда он выльется, если не вскрыть, предугадать трудно. Хорошо, если в истерику и нервный срыв. А если в самоубийство? Или еще какую-нибудь дурость? Женщина вообще непредсказуема в своей психологической неадекватности.
– Я так не смогу! – вздыхает Игорь и отставляет чашку. – Это ты умеешь. Заболтаешь так, что пациент не заметит, как ему руку отпилят!
– Ты мне теперь эту руку до смерти припоминать будешь?! – смеется Гораций. – Я помогу. Если ты мне доверишься.
– В каком смысле? – насторожился Игорь.
– Во всех, – уже серьезно вздохнул Гера. – Сними барьер и позволь мне войти в твое сознание. Я буду с тобой и смогу подсказывать, что и как говорить.
– Или говорить за меня, – ехидно подсказал Игорь.
– Да, – признал Гера. – Я могу и подавить твое сознание. Потому и говорю о доверии. Если не доверяешь, то лучше этого не делать. Может закончиться плохо для обоих. Это… технически то же, что и Чтение. Только при Чтении связь односторонняя и более жесткая. В нашем случае она будет… почти абсолютной. Сколько у тебя потоков сознания?
– В состоянии покоя три, – ответил Игорь. – При эмоциональной нагрузке до пяти. В режиме преследования до семи.
– Круто, однако! – присвистнул Гера. – Ах, ты ж поросенок! Семь! Я понял, как ты смог обмануть Чтеца!
– Блин, ори потише! – рыкнул Игорь. – Это мой сын! Ясно тебе? И только попробуй хоть раз озвучить иную версию!
– А если честно? – прищурился Гера.
– Все равно мой! – морщится Игорь. – Можешь еще разок прочитать! Толку будет не больше, чем у Мурата.
– Я по всем потокам пройдусь!
– Да, пожалуйста! – Игорь слегка улыбнулся. – Все равно ничего не нароешь. Хоть всю память вверх дном перетряси.
– Но как? – озадачился Гера. – Я знаю, и знаю, что ты знаешь. Но… как?
– Точно так же, как и все остальное! – Игорь улыбнулся чуть шире и… закрылся. Гера едва не поперхнулся чаем, когда его, по привычке выпущенные, ментальные нити просто вымело из сознания друга, как веником старую паутину.
– Ох, ты ж… выходит, ты все это время водил Совет за нос? И… а…
– Гера, это был первый и единственный раз, – совершенно серьезно ответил Игорь, вновь открывая сознание. И ты единственный, кому я это говорю. Просто Седой Медведь в этот раз был прав. Для Яны дети это очень важно. И принудительный аборт ее бы добил. Если вдруг случится худшее и ребенок будет, в самом деле, опасен, я сам убью его. Но убить просто так, на всякий случай, не считаясь с последствиями принятого решения… это в духе Совета Старейшин!
– Но-но! – смеется Гера. – Не обобщай! Так что с твоей женой делать будем?
– Я рискну, – кивнул Игорь. – Это ведь один из твоих экспериментов, я правильно понял?
– Да, – уже серьезно кивнул тот. – И разработал я его именно глядя на тебя. Вернее, после того, как сравнил два результата одного и того же Чтеца. С тобой Мурат работал куда чище и аккуратнее, чем с тем же Бесом или кем-то еще. Но и добровольность была тоже только в твоем случае. Для порядка я проверил сам эту теорию и нашел взаимосвязь. Чем спокойнее читаемое сознание, тем полнее и безболезненнее процесс.
– Насчет безболезненности, это ты загнул, конечно, – поморщился Игорь. – Но смысл в этом есть. Я это заметил уже после третьего Чтения. Чем больше упираешься, тем хуже тебе же самому. А так как все равно это неизбежно, то смысла упираться нет.
– И все же Чтение это сродни вскрытию консервной банки, – ворчит Гера. – Можно потом запаять обратно, но шрамы все равно останутся. Да, и мнение банки в процессе никто не спрашивает. А то, что предлагаю я похоже, скорее, на диффузию. Взаимопроникновение.
– Ты еще с зачатием сравни! – фырчит Игорь. – Я уже сказал, что бы оно ни было, я рискну. Если это поможет Яне.
– Тогда, давай сейчас! – кивнул Гера. – Расслабься и попытайся ни о чем не думать и не сопротивляться. Готов?
Игорь глотнул кофе, поморщился, обнаружив, наконец, что он остыл, на секунду завис, решая, делать ли себе новую порцию. В итоге вылил остатки в кадку с фикусом и откинулся на спинку плетеного кресла.
– Валяй.
Секунда, и мысли исчезли, словно их и не было. Улеглась тревога за жену, уснул в глубинах души азарт, притихло желание, сопровождавшее уже два месяца каждую мысль о жене. Ушли переживания о тендере, о делах на фирме и строительстве в скверах. В сознании осталась лишь чистая безмятежность младенца, который еще ничего не знает, ни о чем не тревожится и ничего не думает. Его мир это чистый, белый свет!
Когда ты этому научился? – возникла в сознании мысль.
Игорь резко распахнул глаза. На миг показалось, что он смотрит на самого себя. Показалось? Не совсем. Это Гера смотрит на него так внимательно. И он ощущается, как еще одна Тень. Точнее, именно так Тень ощущалась в детстве. Прикольно. Правда, Тенью управлять можно, она часть тебя, а Герой управлять не получится. Или…
Попробуй! – приходит в голову мысль.
Ну, нет, сначала дело. Потом эксперименты! – отвечает Игорь словно бы самому себе.
Жаль, – вздыхает тень-Гера. – Ладно, помогу, раз обещал. Иди сейчас к ней. Я буду слышать и чувствовать все, что и ты. Так что особо там руки не распускай.
– Учту, – рыкнул Игорь, рывком поднявшись на ноги. – Если бы не Яна, хрен бы я пустил тебя в свои мозги.
– Знаю, – совершенно серьезно кивнул Гораций. – Потому и не предлагал. Но сейчас подвернулся случай, когда поможет только это. Иди, поговори с ней.
Яна обнаружилась на чердаке. За эти два месяца она его оккупировала и присвоила, сделав себе не то кабинет, не творческую мастерскую, не то лабораторию. Здесь она запиралась и сидела часами, иногда выползая на запах выпечки. Игорь был единственным, кого она допустила в священное место с жестким условием не трогать ничего без спроса. Свои творения она показывала только и исключительно в готовом виде.
После похищения она первые несколько дней провела в его комнате, ведя себя довольно странно при этом. Сначала она почти все время лежала в постели, в обнимку с его подушкой. Потом начала потихоньку выбираться, но только затем, чтобы поесть или… потрогать вещи! Она ходила по комнате, касалась всего подряд и что-то бормотала. Когда он рассказал об этом Гере, тот поморщился и сказал, что она пытается таким образом понять не находится ли в очередной иллюзии. Наконец, она, видимо, убедилась, что вокруг нее реальность, и в какой-то момент начала общаться по скайпу. Как выяснилось, с напарницей и подругой, Светланой. И, вот, та ее вывела из шокового состояния самым действенным способом на свете. Загрузила работой. Уже на следующий день Яна оккупировала ноутбук, а потом начала обустраивать свое личное пространство на чердаке, который раньше был забит всяческим хламом.
– Кис, можно? – осторожно спросил Игорь, и легонько поскребся в дверь на потолке. Почему-то от стука Яна вздрагивала. Приподняв створку, улыбнулся. Его жена как всегда сидела на широком подоконнике, держа ноутбук на коленях. Рядом валялись карандаши, альбомы, листки, исписанные текстом.
– Можно! – отозвалась она, захлопнув ноутбук. Спрыгнула с окна, положила ноут на стол и рывком открыла дверь. – Тебе можно!
Прежде она бы улыбнулась. Игорь взобрался в комнату, прикрыв дверь в полу, огляделся и невинно поинтересовался.
– Надеюсь, это проект набережной Орлика? Помнится, ваш Аркадий Михайлович клялся и божился, что набережная будет сдана в срок.
– Увы, я тебя разочарую, – проворчала Яна. – Это новый детский сад. Правда, его тоже ты строишь. Ну, то есть, твоя компания. Однако в тендер он не входит.
– Какой именно? – озадачился Игорь, перебирая в памяти документы. – Помнится, Серж притащил на подпись целых три садика и весь день еще ворчал, что проще купить землю, чем выбить у мэрии квоты на строительство, а детям при этом некуда деваться. Это у него больное место. Жена уже третьего родила, а очередь в садике не дошла даже до первого отпрыска. Вот, и старается папаша.
То, как Яна рвано вздохнула, не укрылось даже от Игоря.
Вот, тебе и тема для ковыряния! – прокомментировал он. – Так, теперь аккуратно. Спроси ее о чем-то, что совершенно не касается ее работы или детей.
– Я собственно что зашел-то, – тут же сменил тему Игорь. – Кис, ты поесть не хочешь? А то время уже к ужину. Марь Иванна переживает. И я тоже.
– Поесть? – Яна задумчиво собирает разбросанные карандаши. Показалось? Или она, в самом деле, облегченно вздохнула? – Пожалуй, да, я проголодалась. Только…
В кухню она идти категорически отказывалась. Все эти два месяца.
– Я принесу, – улыбнулся Игорь. – Ты чего хочешь? Там индейка запеченная есть. И свинина под каким-то там соусом странного цвета. Я даже боюсь пробовать. Марь Иванна как вычитает что-нибудь на просторах интернета, так потом начитает экспериментировать. Ладно, я ко всяким ядам устойчивый. А, вот, Гришке пару раз реально плохо было.
– Я тоже к ядам устойчивая, – на губах Яны мелькает легкая тень улыбки, но всего на мгновение. Потом она снова вздыхает и хмурится. – Игорь, ты принеси на свой вкус. Ладно?
Пока он бегал до кухни и обратно, Яна успела собрать карандаши и альбомы. Здесь же, в углу примостился небольшой столик в японском стиле и несколько подушек вокруг, на которых предполагалось сидеть.
– Я принес и то, и другое! – Игорь сгрузил на столик контейнеры и тарелки с едой. – И еще чай с пироженкой!
Однако Яна неожиданно отвернулась, а потом и вовсе отошла к окну.
Ого! Все куда хуже, чем я предполагал, – ворчит в голове Гера. – Но в одном я был прав. Со стрессом от насилия она справилась давно и на отлично. Дело в тебе. Не говори сейчас ничего. Молчи. Просто молчи и дай ей успокоиться. Сделай вид, что ничего не заметил. А лучше вообще отвернись и займись сервировкой. Или, вон, подушку рассмотри. О, кстати, спроси ее, где она их нарыла?
В интернете! – ворчит Игорь мысленно, рассматривая восточную вязь узора на подушке. – Заказывала на каком-то дагестанском сайте. Могу адрес кинуть, если интересует.
Мне-то зачем? – ржет Гера. – Ты ей вопрос задай. Про подушки.
– Кис, А ты эти подушки, откуда взяла? – чувствуя себя придурком, спрашивает Игорь.
– Подушки? – Яна отзывается как-то заторможено, кажется, даже не сразу поняла, о чем он спрашивает.
– Ну, да, – улыбается Игорь. – Красивые. Я таких нигде не видел.
– Это мне Светка посоветовала, – Яна уже справилась с собой и подсела к столу. Глотнула чаю, который Игорь налил ей в чашку. – Узоры там, правда, не японские, но я же для себя…
Она снова умолкла, уткнувшись в чашку.
Спокойно! – снова ворчит Гера. – Только спокойно. Никаких резких движений. Просто пей чай и жуй мясо. Спроси ее про деда. Не про родителей, а про деда.
Я его сегодня утром только видел! – рычит Игорь.
Она об этом знает? Нет. Спрашивай!
– Кис, ты с дедом давно общалась? – покорно спрашивает Игорь.
– Вчера, а что? – Яна внимательно смотрит на него, пытаясь найти что-то. – Опять поссорились?
– Как ни странно, но еще нет, – хмыкнул Игорь. – И это немного напрягает, если честно. Уж лучше бы придирался, как раньше. Я хоть знал, чего ждать. А тут…
Снова тень улыбки промелькнула и тут же исчезла.
Отлично! Теперь сделаем качели. Спроси, зачем она взялась за проект садика?
Гера, ты сволочь! – мысленно рыкнул Игорь, довольно легко представляя реакцию жены на вопрос.
– Кис, а ты чего за садик-то взялась? – спрашивает он. – Я не в претензии, просто любопытно.
– З-зачем? – Яна резко побледнела. Потом попыталась вскочить, но едва не навернулась.
Игорь поймал ее, прижал к себе и тихо проворчал.
– Ох, малышка моя! – он не удержался, зарылся носом в ее волосы, вдыхая родной и любимый запах, как наркоман дозу. – Все будет хорошо! Вот увидишь! Я тебя очень люблю! А хочешь, махнем отдыхать? Куда-нибудь в Африку! Или в тайгу! Знаешь, какая она красивая, сибирская тайга? Там такие медведи водятся, каких больше нигде нет! Мы построим там охотничий домик и будем ездить отдыхать всей семьей! А когда дети подрастут… – Игорь умолк, осознав, что последнюю фразу сказал вовсе не он. Яна заполошно дернулась в его руках, и Игорь мысленно пнул друга, пообещав расчленить, если его садистский метод не сработает.
– Игорь, ты о чем? – затравленно пискнула Яна, сжавшись в комочек в его руках.
Продолжай! – рычит Гера. – Давай, опиши семью, которую ты бы хотел иметь! Не спрашивай, просто помечтай немного! Знаю, я скотина! Ну!
– Кис, я о детях! – спокойно улыбнулся Игорь. – Ты же смогла забеременеть один раз? Теперь у нас будет сын! А потом, раз получилось один раз, то получится и второй. Как оказалось, все не так печально. У нас будут дети, Кис! Обязательно будут!
На этот раз Яна не выдержала и разрыдалась. Громко, навзрыд. Даже немножко подвывая.
Наконец-то! Прорвало плотину! – буркнул в голове Гера. – Все. Сейчас молчи и дай прореветься. Вот, вообще молчи. Даже не успокаивай. Ей нужны эти слезы, можешь мне поверить.
Игорь только вздохнул и покрепче прижал к себе жену. Она вцепилась в него, словно утопающий в проплывающее мимо бревно, и рыдала так, что ему самому плакать хотелось. Безумно тяжело было молчать, не говоря ни слова. Игорь даже язык прикусил, чтобы не сказать что-нибудь утешительное. Сдержался. Только сопел носом в макушку, дожидаясь, пока закончится водопад.
– Не… бу… дет… – сквозь рыдания неожиданно разобрал он.
Молчи! – снова рявкнул Гера.
Молчу! – вздохнул Игорь, отчаянно надеясь, что его друг прав и Яна не замкнется снова в себе.
Наконец, спустя еще десять минут она немного успокоилась, и реветь перестала. Только сопела и всхлипывала, еще сильнее прижимаясь к нему. А потом тихо сказала.
– Ничего уже не будет! Игорь, я… это не твой ребенок.
Осел! – расхохотался Гера. – Ты ей не сказал? До сих пор? Так, говори теперь, идиот! Она ж думает, что ты заставишь ее аборт делать! Ну, или как минимум выставишь за дверь! Все. Я ушел. Дальше разбирайтесь сами!
И он, в самом деле, исчез, полностью разорвав контакт. Исчезло ощущение лишней тени и стало немного свободнее дышать. Однако с другом Игорь был абсолютно согласен.
– Кис, я знаю, – тихо вздохнул он. – Я все знаю. Я понял сразу, еще там, в пещере. Только знаешь что? Это будет мой сын. Наш.
– Игорь я… – Яна попыталась возразить, но Игорь ей не дал.
– Тш-ш! Тише, киса! Забудь все, что было там. Этого не было. Ты беременна от меня. И это мой ребенок. О том, что это не так знаю только я и Гера. Но он мой друг и будет молчать. А все остальные пусть идут лесом! Любому, кто озвучит иную версию, я просто оторву голову. По обвинению в клевете я имею право это сделать.
– Но… – Яна подняла взгляд, судорожно вздохнула. – Ты же говорил…
– Я ошибался! – с улыбкой признал Игорь. – Кис, ты значишь для меня гораздо больше, чем мои принципы. Ты нужна мне. Как воздух.
– А если кто узнает правду? – простонала она.
– Единственный, кто мог оспорить отцовство, казнен еще два месяца назад! – жестко усмехнулся Игорь. – А больше никто в мире не осмелится сказать, что это не мой сын! Никто! Включая весь Совет Старейшин и Властителя Земли! Если хочешь, можешь спросить у деда, что творилось на Совете после приговора Беса. Ну, или Геру. Он тоже там был.
– А я и спрошу! – Яна стукнула его кулаком в плечо и снова разревелась.
– Боже! А теперь-то что за сырость? – ужаснулся Игорь.
– Это от радости! – всхлипнула Яна, прижимаясь к нему всем телом. – Если б ты только знал, как я боялась! Я же думала… уже неважно. Ты, правда… ты…
– Кис, нам надо срочно пожениться! – проворчал Игорь, губами вытирая слезы. – У ребенка должна быть моя фамилия!
– А помолвка? – пискнула она.
– Кис, какая помолвка? Уже давно все всё знают! Свадьба! Загс, фуршет… да, и ты это… про тендер-то не забывай со своими садиками. А иначе я выкуплю все ваше рекламное агентство и заставлю пахать на меня!
– А тендер, господин Вяземский загружен работой на месяц вперед! – фыркнула Яна. – У вас там рабочих рук не хватает, чтобы воплощать мои проекты! Вот я и переключилась на садики!
– Чтобы нашим детям было куда ходить? – улыбнулся Игорь. – Нет, Киса, нет! Только не реви! Лучше давай займемся репетицией.
– Какой? – зависает она.
– Брачной ночи! – шепчет в ухо Игорь. – Кис, я безумно соскучился! Кис, если ты скажешь, нет, то я сдохну! Честно!
– Не скажу! – тихо вздохнула она, немного напрягшись. А потом неожиданно сама поцеловала его. – Не скажу! Я твоя! Только твоя! Хочу забыть все, как страшный сон! Помоги мне забыть!
* * *
Свадьба все-таки состоялась. Несмотря ни на что. Мне понадобилось два долгих месяца, чтобы прийти в себя после нескольких дней плена. Я безумно боялась, что это все очередная иллюзия и вовсе не Игорь рядом со мной, а все тот же Роман. Однако в этот раз я, как ни искала нестыковки, оплошности и изъяны в окружающем, так ничего и не нашла. Пришлось поверить в свое спасение. Потом я поняла, что беременна и, не успев порадоваться освобождению, снова нырнула в омут страха. Потому что этот ребенок уже совершенно точно не мог быть от Игоря. И он это скоро поймет. И я не знала, что страшнее остаться без него с ребенком или с Игорем, но без малыша. Да, я позорно засунула голову в песок, как страус, и заперлась на чердаке, страшась того момента, когда Игорь все поймет и поставит меня перед выбором.
Игорь не раз пытался меня растормошить, вызвать на разговор, выяснить причину, но я упиралась, изворачивалась и уходила от ответа как могла. Впрочем, он не был бы олигархом, если бы не умел добиваться своего. В какой-то момент он меня дожал. Подозреваю, что не без помощи Геры. И я призналась. И каково же было мое счастье, когда я услышала в ответ совсем не то, чего ожидала и страшилась. Игорь, оказывается, давно все знал. Как он потом тихонько признался, он принял этого ребенка как расплату за то, что не смог сберечь своего.
Потом за меня взялся Гера. Причем, взялся сразу со всех сторон, одновременно уча меня работать с Тенями и выметая из души оставшихся после всего случившегося больных тараканов. И еще два месяца я была занята тренировками, восстанавливая свою физическую и психическую форму. Ради такого случая Гера поселился по соседству в самом прямом смысле, выкупив дом рядом с нашей дачей. Игоря он тоже пытался сподвигнуть на мои тренировки, намекая, что уровень моего владения оружием не дотягивает до категории «лучший охотник». Но Игорь слишком переживал за мою беременность и наотрез отказался даже говорить на эту тему, пока не родится здоровый и крепкий малыш.
На празднике настоял Игорь. Я, если честно, никакого праздника не хотела, но Игорь все организовал сам, приурочив семейный сбор ко всем накопившимся событиям сразу. Наша свадьба, мое выздоровление, беременность, в ход пошло все. И я согласилась, выставив только условие, что не будет никого постороннего. Гера и Светка за посторонних не считались, ибо были свидетелями в Загсе. Он выдернул на праздник даже вечно грызущихся между собой дедов, клятвенно пообещав, что все при этом останутся живы.
В Загс мы отправились вчетвером на машине Игоря. Гера загрузился сразу, ибо жил по соседству. Светку мы подобрали по дороге. Она так и жила на моей старой квартире. По случаю моей помолвки и немаленькой премии за работу, выданной Игорем и проведенной какими-то тайными бухгалтерскими путями через нашу фирму, Светка приобрела себе шикарное сиреневое вечернее платье, в котором смотрелась просто сногсшибательно, да еще и разорилась на стилиста, сменив унылый хвостик на сложную прическу и легкий макияж. Правда, по случаю зимы вся эта красота пряталась под пышным, бесформенным пуховиком. Я тоже была в платье, белом, как и положено невесте. Причем, к платью прилагались белые шерстяные колготки с начесом, снаружи блестевшие, как лосины, белая, песцовая шубка. Не менее белая, меховая шаль покрывала красиво уложенные волосы, на руках красовались белые перчатки с муфтой. Стилист расстарался, и я сегодня в кои-то веки не выглядела несовершеннолетней пигалицей! Сапожки тоже были белые. Кожаные, с меховым отворотом и пушистыми помпонами, похожие чем-то на индейские мокасины. Кстати, Геру подруга видела впервые, так что пришлось знакомить. Ну, как знакомить…
– Как зовут молодую леди? – с ходу спросил Гера, едва Светка плюхнулась на заднее сиденье машины рядом с ним.
– Светлана, – смущенно ответила подруга, огромными глазами глядя на Геру.
До Загса мы доехали за пятнадцать минут. И за это время Гера уже знал абсолютно все, что его интересовало в моей подруге. Обычно не слишком общительная, Светка словно расцвела и болтала без умолку обо всем подряд! Потом была торжественная церемония бракосочетания, потом церковь и получение благословения от Хранителя Земли. Для всех прочих, непосвященных, мы просто зашли и преклонили колени перед иконостасом и аналоем. Все остальное происходило на уровне недоступном простым смертным. Ну, а когда мы вернулись домой, все гости уже собрались на нашей даче, ставшей теперь основным домом.
Тётя Маша и дядя Стас расстарались, устроив во дворе большой костер и огромный мангал для мяса и шашлыков. Рядом, тоже на открытом огне пыхтел не менее огромный казан с картошкой и овощами. Мама в кухне ловко орудовала ножом и теркой, создавая салаты. Стол было решено накрыть в просторной беседке, несмотря на январский мороз, благо погода была солнечной. Собственно, беседка и была предназначена именно для таких посиделок, правда в летнее время. Но и зимой все неплохо устроились. Когда мы въехали в ворота, все тут же побросали свои занятия, выбежали во двор и принялись шумно и весело поздравлять молодых, то есть нас с Игорем. Кто-то вякнул про букет. Мол, традиция. Я попыталась возразить, что незамужних подруг кроме Светки здесь не наблюдается, в итоге ей я и всучила свадебный букет.
– Держи! Все равно других кандидатов на счастье нет, так что придется тебе становиться счастливой. О, вон, к Гере можешь обратиться, кстати. Он психолог опытный, мигом тебе найдет все, что угодно! В том числе и мужа.
– Психолог? – вякнула придушенно Светка.
– Он самый! – усмехнулась я. – Короче, дерзай. Так, народ, в платье на улице холодно и…
– Только попробуй сбежать! – перерезала мне дорогу мама. – Вона, у тебя шуба какая шикарная! Небось, не замерзнешь! У нас все уже готово, так что живо к столу! – она подтолкнула меня в сторону беседки и смахнула украдкой слезинку. – Дай мне, наконец, полюбоваться на красивую дочь! А то влезешь опять в свои джинсы…
Пришлось идти в платье. Мама, кстати, тоже принарядилась по случаю, достав из шкафа свое платье, пылившееся там уже много лет. Да, и тётя Маша переоделась во что-то нарядное. Пожалуй, им этот праздник гораздо нужнее, чем мне. Из беседки мне навстречу шагнул дед. К машине он не вышел, не любит он сутолоки. Окинув взглядом, усмехнулся и проворчал.
– Слава Богу! Теперь я за тебя спокоен! – потом он грозно глянул на Игоря, усмехнувшись в усы, и проворчал. – А ты, ежкин кот, глаз чтоб с нее не спускал! Не то голову оторву! Хотя… нет. Я не стану. Тебе ее Ворон оторвет. Это надежнее будет.
– Спелись уже? – укоризненно вздохнула я.
– Ну, на тебя не угодишь! – фырчит дед. – Ругались не нравилось. Помирились – опять не так! Ты уж внучка, определись, чтоб нам, значит, того… знать, где соломку стелить в случае чего.
– Дед! – пискнула я, возмущенно.
– Я уже двадцать четыре года, как дед! – смеется он. – Сегодня, по случаю присутствия рядом двух Старейшин и двух гончих, пожалуй, можешь и винца позволить. Пусть заодно муженек твой ознакомится с размерами стихийного бедствия, которое в жены взял.
– Да, он уже примерно представляет, – смутилась я и, заметив хищные взгляды Геры и Игоря, испуганно замотала головой. – И, не-не-не-не-не! Не надо на меня так смотреть! Экспериментаторы! Не буду я пить! Светке первых двух раз хватило… третий блок ей на фиг не нужен!
– Какой блок? – мгновенно заинтересовалась подруга.
– Я тебе потом объясню! Пошли в беседку! Я голодная! – мгновенно сменила я тему и потащила ее к столу.
Наконец, все собрались, расселись и даже немного тесно стало. Но никто не жаловался. Мясо пахло просто умопомрачительно! Печеная румяная картошка вызывала ностальгию по школьному лагерю и турпоходам. Разговоры смолкли, когда Гера разлил по бокалам вино и все замерли, переглядываясь. Первым по молчаливому договору поднялся дядя Стас. Ничего себе, как тесно сблизились наши два семейства!
– Ну, – торжественно провозгласил он. – Наконец-то мы все собрались. Повод всем хорошо известен! честно, я уже и не надеялся, что Игорь наш разборчивый найдет-таки себе даму по сердцу… и всем остальным частям тела… – Светка хихикнула, а тетя Маша дернула мужа за штанину.
– Ты что такое городишь-то! Стас, не позорь нас, ради Бога!
– Маша, что я такого сказал-то? – удивленно прогудел Стас. – Я вообще-то про руку говорил, которую еще предлагать положено. А ты о чем подумала?
Тетя Маша покраснела и спряталась за бокал, ворча, что Стас со своими шуточками когда-нибудь достанет. А дядя продолжил.
– Так вот, Игорь наконец-то нашел себе избранницу. Уже жену, кстати! Ну-ка, Яна, кольцо-то покажь,… а то все говорят, а я и не видел!
Я украдкой взглянула на руки и вспомнила, что кольцо оставила в Игоревой машине! Ух! Ладно, кольцо, это не зачетка на экзамене, это проще и найти и протащить. Я осторожно запустила пальцы в тень и потянулась к яркому серебряному кольцу… ах, простите, это и не серебро вовсе, а белое золото! С виду не отличишь, а через тень суть видно. Иди ко мне! Кольцо прыгнуло в руку, и я продемонстрировала всем присутствующим свой статус. Игорь озадаченно поднял брови. Он-то точно знал, что ничего у меня не было! Я подмигнула ему. После демонстрации кольца все разом зашумели, а Стас, перекрывая шум продолжил.
– Так вот! Теперь, когда такое важное событие, наконец, имеет место быть, я предлагаю выпить за это! А также за то, чтобы состоялось и другое, не менее важное событие! Рождение наследника!
Звон бокалов поддержал тост, и некоторое время все закусывали, нахваливая поваров в лице Игоря и тети Маши.
– Яночка, солнышко! – ого, «солнышко» это уже серьезно! Мама готова пустить в ход тяжелую артиллерию! – Раз уж так все вышло, замечательно, торопиться сейчас некуда. Может, расскажешь, как вы познакомились-то с Игорем? Тут, как выяснилось, вообще никто не в курсе ваших отношений!
– Как это никто? – я возмущенно глянула на Свету.
– А нечего так на Светочку смотреть! – наступала мама. – Она если что и знала, то только в общих чертах! А нам-то интересно самое, так сказать, главное! Как вы встретились?
И на меня с интересом воззрились все! Даже Игорь! Похоже, ему было интереснее всех узнать подробности нашего знакомства. Я загадочно усмехнулась и «сдалась».
– Ну, ладно, слушайте…
И я выдала самую, что ни на есть правдоподобную версию. Там был и парк ночной и маньяк, который меня собирался изнасиловать. А Игорь, как настоящий герой меня спас и проводил до дома, не сказав даже имени. Мама сразу же выдала мне дату этого знаменательного события и сказала, что прямо сердцем чувствовала, что со мной что-то неладно. Потом я рассказывала, как мы в том парке встречались. Конечно же, только за ручку держались, ну целовались немножко. А потом вообще, сплошная, правда! Про тендер, про мои «Солнышки» и презентацию, про ужин в Энтерпрайзе, про свидание и поездку уже сюда, на дачу. И про то, что именно здесь он сделал мне предложение! Первую половину событий подтвердила Светка. А потом кивала уже тетя Маша. В общем, любопытство родителей было удовлетворено полностью и меня на некоторое время оставили в покое. Конечно, подробности еще не раз будут выясняться, но это уже со временем будет не так актуально.
Потом были тосты и здравицы. Мясо потихоньку разошлось по желудкам. Мама, захмелела и попросила что-нибудь сыграть и спеть.
– Так, я же не взяла! – попыталась увернуться я, но тут уже мне не дал отвертеться муж.
– Зато я взял! И вообще, почему это я узнаю о твоих талантах не от тебя, а от твоих родителей? – он принес мою гитару и вручил ее мне. – Держи.
– Яночка, ну здесь же все свои! Ну, не упрямься! Сыграй! Я так давно не слушала, как ты поешь!
– В самом деле, Янчик, спой! – вздохнул отец и с такой надеждой на меня посмотрел…
– Эх, ладно! – я взяла гитару и принялась настраивать. – Только, чур, помидорами не закидывать!
Я тронула струны, прислушиваясь к моменту и к себе. Захотелось чего-то такого, чтобы соответствовало. Пальцы сами собой принялись выплетать аккорды. И песня разлилась в тишине.
Кто приходит и заводит эти часы,
Словно наших дней возводит солнце на весы –
Дней до разлуки…
Как мы жили – не ценили каждый светлый час,
Мы с тобою позабыли все, что выше нас -
Там, во вселенной…
Знаю, сердце разорваться может любя,
Это как с душой расстаться – жить без тебя…
Ты боль моя, любовь моя,
Я все тебе отдам любовь моя, всю себя.
Океаны расплескаться могут любя,
Это как с душой расстаться – жить без тебя