Каникулы в «Сердце гор». Психологический детектив

Глава 3. Вино для незнакомых

Майе достался номер в мансарде, небольшой, но очень уютный. Стены и наклонный потолок были облицованы тёплым золотистым деревом. Почти весь номер занимала широкая кровать, застеленная полосатым оранжево-голубым покрывалом. Из треугольного окна над нею открывался вид на горы, очертания которых в сгустившихся сумерках едва угадывались. На полке над изголовьем стояла миленькая новогодняя композиция. В изножье висела на стене панель телевизора. Ещё здесь были пушистый шерстяной коврик в тон покрывалу, тумбочка с настольной лампой, встроенный платяной шкаф, лёгкий деревянный стул и крошечная, идеально чистая ванная с душевой кабиной. Всё это вполне соответствовало как рекламным картинкам, так и Майиному страстному желанию выспаться.

Майя развесила одежду, расставила под зеркалом в ванной бессчётные флаконы и баночки ― и долго разглядывала своё отражение, словно искала в нём что-то новое. Однако отражение было таким, как прежде: густые тёмные волосы, слегка «поплывший» правильный овал лица, высокий гладкий лоб, тонкие брови, ясные карие глаза в чуть заметных лучиках морщин, крупный прямой нос, красиво изогнутые губы. В волосах не прибавилось седины, глаза не потускнели, морщины не стали глубже, и это странно диссонировало с Майиным самоощущением ― ей казалось, она бы не удивилась, увидев в зеркале древнюю старуху. Но Майе пока не хотелось копаться в себе, отыскивая причины диссонанса. Успеется! Впереди целых семь дней одиночества и покоя.

Она позвонила дочкам, для чего, и правда, пришлось спуститься в холл второго этажа, доложила, что благополучно доехала, но сама донимать их вопросами не стала. Там же, в холле, познакомилась с горничной ― маленькой и шустрой, похожей на белую мышку девушкой Олесей. Вернулась в номер, приняла душ, высушила и заколола на затылке волосы, натянула ничем не примечательные серые брючки и серую водолазку. Посмотрела на часы: половина седьмого. Майя много лет соблюдала правило не есть после шести, а потому решила перекусить прямо сейчас, «оставив врагу» восьмичасовой ужин. Она и так будет безбожно нарушать режим, отказавшись от ежедневного пилатеса.

Столовая была длинной и узкой комнатой с тремя большими деревянными столами. Комната пустовала, но стоило Майе примоститься на стул, как рядом с нею материализовалась седовласая женщина с крупными чертами лица, с виду весьма суровая. Без единого слова она плюхнула перед Майей три тонких пластиковых папки. На одной было написано просто «Меню», на двух других ― «Вегетарианское» и «Низкокалорийное».

– Добрый вечер, Натэлла, ― поздоровалась Майя и на всякий случай уточнила, смущённая её молчанием: ― Мне можно отсюда что-то заказать?

– Не можно, а нужно. На ужин и на завтрак, ― с чуть заметным местным акцентом проговорила Натэлла. ― Сейчас у меня только ачашв. Принести?

– Ачашв?

– Пирог с сыром.

Это было совсем не то блюдо, которое Майе стоило есть вечером.

– Не надо, спасибо, ― вздохнула она и придвинула к себе «низкокалорийную» папку.

– Ерунда все эти ваши диеты, ― проворчала Натэлла, тумбообразная фигура которой наглядно демонстрировала, к чему ведёт нежелание считать калории. ― Но как хотите. Салаты и всё такое будут не раньше восьми.

Майя вздохнула снова и выбрала то, что выглядело меньшим злом:

– Ладно. Несите ваш ачашв. И больше я сегодня есть не буду.

Через пару минут перед ней стояли тарелка с нарезанным клинышками пирогом и кружка горячего чаю с мёдом. От запаха пирога у голодной Майи помутилось в голове. Опомнилась она только тогда, когда и тарелка, и кружка опустели.

– Вы настоящая волшебница! ― с чувством сказала Майя пришедшей за посудой поварихе. ― Я в жизни не ела ничего вкуснее. Как вы это сделали?

Натэлла не удостоила её ответом.

Майя вздохнула в третий раз:

– Передумала. Я буду ужинать!

«И пропади она пропадом, моя диета!»

На ужин попросила себе фасоль с грецкими орехами.

Потом поднялась в номер и в сытом блаженном безмыслии упала на постель. Постель была на редкость удобной. Вскоре Майе наскучило рассматривать деревянные разводы на потолке, она перевернулась на живот и выглянула в окно. В этот момент ворота распахнулись, и в ярко освещённый двор заехал тёмно-синий «фольксваген». Из него выбрался мрачный молодой человек в джинсах и синей куртке с пушистым серым воротником, вытащил из багажника объёмистую спортивную сумку и ярко-красный сноуборд и скрылся в доме. Вслед за «фольксвагеном» появилась серебристая «тойота», которая привезла мужчину и женщину, столь же далёких от старости, что и предыдущий гость. Мужчина был долговязым и сутулым, женщина ― миниатюрной и фигуристой. На её плечах блестело в электрическом свете короткое манто из чёрного меха.

Майя посмотрела на часы. До ужина оставалось ещё десять минут, но вернуться вниз хотелось прямо сейчас ― фасоль с орехами владела её воображением. Пришлось подняться и идти на первый этаж. В холле было шумно. Артём советовал гостям сначала поужинать, а уж потом обживаться в номерах. Гости наперебой делились впечатлениями от дороги. Натэлла пыталась выяснить, какую еду предпочитают вновь прибывшие. Фоном звучала бодрая новогодняя музыка. Спасаясь от бедлама, Майя проскользнула в столовую. За ближним столом лицом к двери уже сидела Ульяна, одетая в белую блузку с короткими рукавами и натянутая как струна. Горничная Олеся раскладывала рядом с тарелками столовые приборы.

– Какое приятное место это «Сердце гор», ― сказала Майя, устраиваясь напротив Ульяны.

– Очень приятное, ― откликнулась та без выражения.

– А сырный пирог вы уже попробовали? Сумасшедшая вкуснятина.

– Нет, пока не пробовала, ― очевидно, желания поддерживать беседу у Ульяны не было.

Гомон у входа, наконец, прекратился, в столовую чередой потянулись постояльцы.

Самый дальний стол заняла «семья из Самары» ― супруги средних лет и мальчик-подросток. У женщины были выпуклые рыбьи глаза и тонкие желчные губы, у мужчины ― очки в роговой оправе и лысеющий высокий лоб, а у мальчишки ― брекеты и рыжие, как лисий хвост, короткие вихры. За средний стол усадили всех «новеньких». К Ульяне и Майе, воскликнув «вах, какой цвэтнык!», подсел колоритный синещёкий кавказец в розовой клетчатой рубашке ― племянник Натэллы, догадалась Майя. Еда была так прекрасна, что разговоры гасли, не родившись ― только и слышно было, как стучат ножи и вилки. Не ела одна Ульяна ― приличия ради она ковырялась в тарелке, но в рот не отправила ни крошки. Плечи у неё были каменными.

В середине трапезы на пороге столовой возник Артём и объявил:

– Дорогие гости, после ужина прошу не расходиться! В соседней комнате всех ждут десерты и вина.

Майя закончила ужинать последней. Вдумчиво, смакуя каждый кусочек, она съела свою фасоль, добавила к ней два салата, один другого острее, порцию жареного мяса и пресную лепёшку с зеленью. У этого внезапного обжорства был отчётливый привкус бунта.

Соседняя комната ― та самая, где сияла сказочным светом новогодняя ёлка ― представляла собой что-то вроде гостиной. Здесь были низкие диванчики вдоль стен, полки с книгами, большой телевизор и журнальный столик, на котором стояли блюда со сладостями, бутылки и бокалы. Артём разливал вино. Парень из синего «фольксвагена», по-прежнему очень хмурый, с полным бокалом в руках сидел напротив телевизора, но на экран, где крутилась лентами серпантина «Карнавальная ночь», совсем не смотрел. На диване у ёлки расположились трое: закинувший ногу на ногу кавказец и чуть поотдаль, в обнимку ― парочка из серебристой «тойоты». Посреди комнаты стояли родители рыжего мальчика, его самого с ними не было. Женщина тянула мужчину за рукав, в её напружиненной позе читалось: «Нечего нам тут делать!»

– Проходите скорее, ― завидев Майю, обрадовался Артём. ― Какое вино предпочитаете?

– Любое, на ваш вкус, Артём, ― откликнулась Майя и приняла у него бокал, пропустив мимо ушей название ― к спиртному она была равнодушна.

Администратор обратился к стоящим:

– Софья, Алексей Петрович, а вам?

– Нам ― никакого, ― голосом, резким, как у сороки, сказала Софья. ― Алкоголь ― яд!

– Но, Софочка, как же так? Приехать в Абхазию ― и не попробовать местное вино? ― взмолился её муж.

– Алкоголь ― яд, Алёша! ― повторила она. ― Бокала в новогоднюю ночь тебе будет более чем достаточно.

– Что ви такое гаварыте, Софья! ― вмешался племянник Натэллы. ― Наще вино ― нэ яд, наще вино ― элэксыр жизни!

Акцент у него был куда сильнее, чем у Натэллы, Майя заметила это ещё в столовой и не могла отделаться от ощущения, что это просто рисовка. Манеры Вахтанга и весь его облик её тревожили ― скользкий тип!

– Вот и пейте сами свой «эликсир», сколько влезет! ― окончательно рассердилась Софья. ― А мы с Алексеем Петровичем…

Артём поспешил пригасить ссору:

– Ладно-ладно, это ваше право! Но хотя бы попробуйте сладости. В них ни грамма сахара, только мёд, орехи и фрукты.

Он отставил бутылку, подхватил из стопочки две картонных тарелки в разноцветный горошек и ловко разложил на них ромбики пахлавы, какие-то золотистые шарики и красно-коричневые фруктовые рулеты. Взгляд, который Артём послал Алексею Петровичу, вручая тарелки его жене, был полон сочувствия.

– Спасибо, ― виновато улыбнулся Алексей Петрович.

Софья ничего не ответила, но тарелки взяла и одну из них отдала мужу. Осмотрелась, увидела позади себя свободный диван и села. Муж последовал за ней.

Майя устроилась на том же диване, что и парень из «фольксвагена», и пригубила вино ― невыносимо вкусное, как все съедобные вещи в этом доме.

– А давайте знакомиться! ― предложила вдруг девушка из «тойоты». ― Нам же всё-таки вместе встречать Новый год. Чем лучше мы успеем узнать друг друга, тем веселее получится.

У неё был бархатный грудной голос, из тех, какие называют сексуальными. И сама она была очень хороша собой ― полногрудая, изящная, с тонкими запястьями и щиколотками, высокими скулами, миндалевидными глазами и гривой густых каштановых волос. Её наружность забавно контрастировала с наружностью её спутника, нескладного, длиннолицего и долгоносого брюнета, чьи маленькие глазки стремились к переносице, а губы имели неестественно красный цвет.

– Какой харощий мисл! ― поддержал кавказец.

– Меня Анжела зовут, ― представилась девушка и с задорной улыбкой посмотрела на спутника. ― А это мой муж Валентин. Мы ростовчане.

– Я журналист, моя жена актриса. Всего месяц, как поженились, ― похвастался Валентин. ― Летом были тут проездом, очень понравилось, и мы решили…

– …Что обязательно вернёмся сюда после свадьбы, ― закончила за него Анжела.

Следующим заговорил кавказец. Назвался Вахтангом, сказал, что «нащ нэсравнэнний Натэлла» ― его тётка, что у него бизнес в Сухуме и что в «Сердце гор» он приехал охотиться и чревоугодничать. Затем передал эстафету парню из «фольксвагена».

– Кирилл, ― не переставая хмуриться, вымолвил тот. ― Я из Воронежа. У меня там тоже… бизнес. Канцтовары. Сюда приехал покататься и подумать о своём месте в мире.

– Насчёт покататься ― не уверен, ― подал голос Артём. ― Трассы пока всё равно что нет.

– Разберусь, ― излишне резко буркнул Кирилл и умолк.

Симпатичный парень, подумала Майя, искоса его рассматривая. Мягкие, но совсем не женственные черты, пшеничная чёлка, короткие светлые усики и бородка. Было видно, что ему привычна улыбка ― в норме он, наверное, шутник и балагур. Но сейчас его взгляд был потухшим, словно припорошенным пеплом, а уголки рта безнадёжно поникли. Что же такое с ним случилось, из-за чего он сбежал в эту глушь «думать о своём месте в мире»? «Неважно! ― снова, как в самолёте, остановила себя Майя. ― Что мне за дело до чужих проблем?..»

Настала её очередь представиться. Растекаться мысью по древу было лень и незачем.

– Майя Михайловна, из Москвы. Какое совпадение ― я тоже приехала подумать о своём месте в мире.

– Да вы с Кириллом философы! ― засмеялась Анжела.

Затем в разговор вступила Софья, которая до сих пор выглядела крайне недовольной, хотя с содержимым тарелки расправлялась шустро. Алексей Петрович ― инженер, доктор технических наук, сказала она. Сама Софья ― домохозяйка, их сын «Борюсик» учится в седьмом классе. В «Сердце гор» приехали по совету Софьиной подруги, отлично отдохнувшей тут летом.

И лишь когда она замолчала, Майя заметила, что в комнате есть ещё один человек. Ульяна, бледная, как гипсовая статуя, и такая же неподвижная, сидела в самом тёмном углу ― и выглядела уже не взволнованной, а потерянной. Майе снова стало её жалко.

– Идите к нам, Ульяна. Чего вы там сидите одна? ― позвала она и чуть придвинулась к Кириллу, освобождая место на краю дивана.

Девчонка сразу же встрепенулась, вскочила и пересела поближе.

– Ульяна, по-моему, тоже из Москвы, мы прилетели на одном самолёте, ― сообщила компании Майя. ― А остальное она вам расскажет сама.

– Я… да, я из Москвы. Я учитель литературы. Моя коллега тоже была тут летом, говорила ― здорово. И… бюджетно. Вот я и приехала… ― сбивчиво пролепетала Ульяна.

Натренированное ухо Майи снова уловило ложь, но в чём именно, понять не удалось.

Ульяна взяла полный бокал.

– Постойте! ― Майя придержала её тонкую прохладную руку, шепнула: ― Вы же с утра ничего не ели. Плохо станет от алкоголя на пустой желудок, ― и протянула свою тарелку со сладостями, к которым ещё не успела притронуться.

Потом Вахтанг предложил выпить за знакомство и сказал короткий смешной тост, которого Майя не запомнила. Вино оказалось хмельным и сразу ударило в голову. Алексей Петрович и Софья незаметно исчезли из комнаты. Артём переключил телевизор на музыкальный канал и прибавил громкости. Анжела по-прежнему сидела под боком у Валентина, державшего её за руку и нежно перебиравшего пальцы ― но болтала при этом с Вахтангом и, кажется, начала с ним кокетничать. Кирилл, откинувшись на спинку дивана, рассматривал сквозь вино в своём бокале огни на ёлке. Ульяна взбодрилась от съеденного и выпитого, её напряжение пошло на спад, зелёные глазищи заблестели. Майя выпила ещё и решила, что ей хватит. Прежде чем встать, она склонилась к Кириллу и тихонько проговорила:

– Пожалуйста, позаботьтесь о девушке. Не то она умрёт от застенчивости!

Кирилл не сказал: «Конечно!» ― но и не огрызнулся, что было хорошим признаком.

Она благодарно кивнула Артёму и пошла к себе. У порога коротко глянула через плечо ― Кирилл о чём-то спрашивал Ульяну, Ульяна в ответ расцветала робкой улыбкой.

Упав на постель в номере, Майя вспомнила о Вадиме: «Я могла бы сейчас лететь с ним на Гавайи. Может, зря не полетела?..» И сама себе ответила: «Не зря!» Её душа по-прежнему просила тишины и одиночества.

Но позвонить мужу всё-таки стоило. Отыскав телефон, который с середины вечера лежал на полке над кроватью, Майя переместилась с ним в холл, нажала боковую кнопку, оживляя ― и замерла. С неё даже хмель слетел, так она удивилась. На экране светился ежедневник, раскрытый на пустяшной заметке трёхнедельной давности. Майя точно помнила, что не трогала ежедневник со вчерашнего дня. Последнее, что делала с телефоном ― звонила домой с кнопки быстрого вызова. «Выходит, кто-то рылся в нём, пока я прохлаждалась внизу», ― заключила она с брезгливым недоумением.

Глава 4. Чужие дела

История с телефоном Майю скорее раздосадовала, чем расстроила. Ничего секретного она там не держала, никаких «шпионов» не опасалась ― просто противно стало, что к её интимной вещи прикасались чужие руки. Вряд это были руки вора ― нигде в комнате, похоже, больше ничего не искали. Золотые серьги, которые Майя сняла перед душем, мирно лежали на полочке под зеркалом. На всякий случай она убрала их в маленький сейф в глубине шкафа, где уже были спрятаны документы и деньги.

Что ж, значит, среди обитателей «Сердца гор» кто-то любопытен не в меру! Гадать, кто именно, смысла не было ― кто угодно, кроме Кирилла, Анжелы и Валентина, с момента приезда всё время находившихся у Майи перед глазами. Она не запирала номер, когда отправилась перекусить ― рассчитывала быстро вернуться. Внизу никого, кроме Натэллы, не видела ― да и та не сидела на месте. Ключ в замке повернула позже, уходя на ужин ― но во время ужина любой из персонала гостевого дома мог воспользоваться дубликатом.

Поразмыслив, Майя решила пока не жаловаться Артёму ― у которого, между прочим, тоже отсутствует «алиби»! ― а сначала понаблюдать за развитием событий. Но дверь, конечно, оставлять открытой больше не стоит.

Спасибо горному воздуху ― несмотря на вечернее происшествие, спала Майя отлично. А утром сделала то, чего почти никогда не позволяла себе в Москве ― полчаса бесцельно провалялась в постели. Пощёлкала пультом телевизора ― по всем каналам шла какая-то муть ― и стала смотреть в окно, что было куда интересней.

Под окном маячил кряжистый мужчина с ёжиком седых волос, одетый в камуфляжную куртку и серые брезентовые штаны с десятком карманов. Вчера он Майе на глаза не попадался. Мужчина подметал двор и явно получал удовольствие от процесса ― так размашисто и размеренно он двигался. Выражение лица у него было таким же внушительным, как и фигура ― пожалуй, слишком внушительным для обычного дворника. Наверное, он не только дворник, но и охранник, рассудила Майя. А может, ещё и егерь ― кто-то же здесь заведует охотой.

Из-за угла дома появился мальчик Боря в натянутом до глаз капюшоне чёрной толстовки ― только розовый конопатый нос торчал наружу. Боря водил носом из стороны в сторону, будто что-то высматривал. При виде человека с метлой парнишка на миг застыл, затем, стараясь остаться незамеченным, двинулся назад, за угол. Вскоре во двор вышла Софья; широкое коричневое пальто в крупную клетку безбожно её полнило. Мужчина обернулся к ней, она о чём-то его спросила, он показал подбородком туда, куда убежал её сын. Софья ринулась за Борей. Полминуты спустя бедолагу увели в дом ― за руку, как пятилетнего. Смотреть на это было смешно и грустно.

К десяти часам Майя, наконец, собралась вставать. Опоздать к завтраку она не боялась, уверенная, что Натэлла не оставит её голодной. Но следовало позвонить девочкам, пока они не умчались на занятия в свою художественную академию ― а в номере по-прежнему не было связи. Майя неторопливо оделась, стянула волосы в небрежный хвост, взяла мобильный и отправилась на второй этаж. Спускаясь по лестнице, она услышала голос Ульяны и вскоре увидела её саму, принаряженную во что-то по-весеннему цветастое и слегка накрашенную.

– …Не ошиблась, ― негромко говорила кому-то Ульяна, которая появилась в холле с той же целью, что и Майя, ― но я и не думала, что ты ошибёшься. Да никак! Нет, Зоська, нет! Ничего не получится. Я не пессимистка, я реалистка. Сама ты балда! И если ты опять… ― тут она заметила Майю и осеклась: ― Всё, перестань. Мне неудобно говорить. Пока, Зось. Я ещё позвоню.

– Говорите, говорите, я позже приду! ― замахала руками Майя, но Ульяна уже дала отбой.

В столовой, куда Майя попала через десять минут, за дальним столом заканчивали завтрак Валентин и Вахтанг. Анжела отсутствовала, что было совсем не удивительно ― актрисы часто привычны к вечернему образу жизни и не встают с постели до середины дня.

Валентин, нервно посмеиваясь, заканчивал фразу:

– …Кранты нам с тобой, если попадёмся!

– Какой-такой кранты?! Камар носа не падтощит, слющай! ― экспрессивно возражал Вахтанг.

Судя по хитрым физиономиям, эти двое замыслили какую-то каверзу. При появлении Майи они переглянулись и примолкли. «Что за утро! Всё время кому-то мешаю», ― подумала она, не испытывая ни малейших угрызений совести.

Она доела запеканку из творога и инжира и приступила к кофе, когда её окликнул Артём:

– Майя Михайловна, не желаете прогуляться в горы? Нури готов вас сопровождать.

– Нури? ― речь, должно быть, шла о давешнем незнакомце с метлой.

– Вы его разве вчера не видели? Он наша палочка-выручалочка ― и гид, и егерь, и охрана.

– И за порядком во дворе тоже следит он, ― улыбнулась Майя.

Артём подхватил улыбку.

– Не только во дворе, но и в доме. Что бы мы без него делали? Об этих местах Нури знает всё, он тут родился и вырос. Так что советую пойти с ним на экскурсию, вы точно не пожалеете.

– Спасибо, Артём. Я и не стала бы отказываться.

Свободная от обязательств и планов, Майя наслаждалась возможностью импровизировать.

– Одевайтесь в самое тёплое, ― посоветовал администратор, ― чем выше, тем холоднее. И обувь нужно поудобней.

Когда, собравшись, она вышла во двор, выяснилось, что, кроме неё, на прогулку собрался Кирилл. Он держал под мышкой свой пламенно-красный сноуборд.

– Надежда умирает последней? ― усмехнулась Майя, имея в виду предупреждение Артёма о неготовности трассы.

– Типа того, ― пожал плечами Кирилл. ― Не верю я, что здесь нет ни одной приличной горки.

Сегодня его мрачность не так сильно била в глаза ― а может, Майя просто успела к ней привыкнуть.

– Готовы? ― спросил, приблизившись, Нури.

Кирилл и Майя кивнули.

– Тогда пошли. Не отставать и самодеятельностью не заниматься! Заблудитесь ― останетесь в горах, я вас спасать не буду.

«Будет как миленький», ― рассматривая Нури, подумала Майя. Таких основательных и ответственных, как он, ещё поискать. «Сколько же ему лет? ― подумала она потом. ― Пятьдесят? Семьдесят?» В пользу второй версии говорили глубокие морщины, избороздившие смуглое лицо с тяжёлым подбородком. В пользу первой ― крепкое, подтянутое тело. А глаза ― те и вовсе блестели, как у тридцатилетнего. Голос Нури был низким и хриплым, акцент ― разве что чуть сильнее, чем у Натэллы.

И они пошли. Нури ― впереди, его подопечные ― на два шага сзади. Разбитый асфальт, по которому Майю сюда привезли, за домом сменился щебёнкой, затем дорога повернула в лес и превратилась в каменистую тропу, но идти было на удивление легко. Воздух, и в самом деле, становился всё холоднее ― изо рта уже вырывался пар. Под деревьями снег лежал не островками, как раньше, а сплошным покровом.

– До реки ― и обратно, к обеду как раз вернёмся, ― сообщил, обернувшись, Нури.

– Что за река? ― поинтересовалась Майя.

– Руга. К морю течёт, как все наши реки.

Кирилл поначалу шёл молча. Майе, поймавшей волну безмятежного созерцания, молчание совсем не мешало. Но, видимо, мешало Кириллу, потому что, перехватив сноуборд другой рукой, он вдруг произнёс:

– А вы, выходит, тоже приехали сюда размышлять о своём месте в мире, Майя Михайловна?

– Выходит, так.

– Что же вас к этому подтолкнуло?

– Всякое в жизни случается, ― уклонилась от ответа Майя; она не собиралась ни с кем откровенничать.

– Даже у таких красивых женщин, как вы? Кто бы мог подумать, ― хмыкнул Кирилл. Непонятно было, ёрничает он или говорит всерьёз. ― А семья у вас есть?

– Есть. Дочки-близнецы и муж, ― при слове «муж» у неё сжалось сердце.

– И как только вас отпустили сюда одну?

– Муж в командировке за границей. А дочки взрослые ― у них своя компания, мне не хотелось им мешать.

– Ясно. А у меня нет семьи, ― Кирилл сглотнул, поиграл желваками и добавил: ― Больше нет. Когда-то была.

Тут Майя сообразила, что уже успела инстинктивно подстроиться под его шаг и теперь, не останавливаясь на достигнутом, пытается уловить ритм его дыхания ― а с губ её готово сорваться профессионально-доверительное: «Вы хотите рассказать мне об этом?». И так рассердилась на свою неспособность отвлечься от чужих забот, что резко и даже грубо поменяла тему:

– Откуда вы узнали про «Сердце гор», Кирилл?

Может, он и был раздосадован, не получив той реакции, на какую рассчитывал, но виду не подал. Спокойно перекинул ей мячик:

– А вы?

– Из интернета. Искала тихое место для новогодних каникул ― и наткнулась. Практически случайно.

– И я ― из интернета, практически случайно. У меня отец воевал в Абхазии в девяностые, а сам я никогда тут не был. Всё хотел съездить, посмотреть на те места, про которые я от него слышал, но, знаете, вечно что-то мешало. А тут вдруг выяснилось, что Новый год мне встречать не с кем. Ну, я и рванул сюда. «Сердце гор» в поиске выпало первым.

Майе, всё ещё злившейся на саму себя, эта фраза показалась излишне многозначительной. К счастью, отвечать не потребовалось.

– Пришли! ― объявил Нури.

Через несколько шагов лес расступился, и впереди открылось неглубокое узкое ущелье, по дну которого, играя и пенясь, неслась река. Окрестные склоны были совсем белыми от снега.

– О! Горки! ― оживился Кирилл. ― Я же знал, что они здесь есть!

– Даже не думай! ― осадил его Нури. ― Костей твоих потом не соберём. Где прокатиться, покажу на обратном пути. Но лучше приезжай через год, когда у нас будет трасса.

Кирилл вздохнул и отвёл глаза от милых его сердцу снежных распадов.

– Нури, ― сказал он, ― теперь вы должны поведать нам старинную легенду о прекрасной горской девушке Руге, что утопилась в реке, когда погиб её возлюбленный. Или о коварной изменнице Руге, утопленной обманутым мужем, который потом от тоски по ней заколол себя кинжалом на берегу. Даже не знаю, какой вариант мне больше понравится.

– Зачем вам эти байки для туристов? ― без улыбки ответил гид. ― Горы прекрасны как есть, украшательства им не нужны.

Он отвёл Кирилла и Майю вниз, к реке, и показал маленький водопад чуть выше по течению. По тому, с какою лёгкостью Нури находил удобный способ одолеть любую кручу, было понятно, что места эти он, действительно, изучил как свои пять пальцев. «Баек для туристов» он не рассказал ни одной ― то ли по незнанию, то ли просто из принципа. Зато с исключительной щедростью делился сведениями о местной флоре и фауне. «Будь я натуралистом или мужчиной-охотником, ― думала Майя, с камня на камень перебираясь над рекой, ― я бы ходила за ним хвостом до конца отпуска!»

В начале второго компания двинулась в обратный путь. Теперь Нури выбрал другой маршрут ― как и обещал, показал Кириллу безопасный пологий склон, расположенный совсем рядом с домом.

– Это разве горка? Такого добра и в Воронеже навалом, ― разочарованно протянул парень.

Но три раза всё же скатился. Майя с удовольствием наблюдала за тем, как ловко и уверенно он двигается. Катание пошло Кириллу на пользу ― щёки у него загорелись румянцем, светлые усы встопорщились и даже взгляд как будто слегка прояснился.

К обеду Майя явилась, исполненная того сладкого, здорового утомления, какое даёт физическая активность на свежем воздухе. Народу в столовой было уже много, не хватало только Вахтанга и Кирилла. Ульяна сидела молчаливая, но на удивление спокойная, и даже ела она с аппетитом. Иногда по её лицу пробегал солнечный зайчик потаённой улыбки. Анжела и Валентин держались за руки и вполголоса о чём-то переговаривались, однако это нисколько не мешало им стремительно опустошать тарелки. Софья, никого не стесняясь, громко препиралась с сыном.

– Мама, я же не козлёнок ― есть одну траву! ― возмущался он. И тут же канючил: ― Давай, закажем на ужин шашлык, ну давай, мам!

– Борюсик, как тебе не стыдно! ― поджимала губы она. ― Мясо ― это плоть убиенных животных. Ты хочешь стать соучастником убийства?

Впрочем, на убеждённую вегетарианку Софья не походила ― скорее, на вздорную и переменчивую поклонницу всех без разбора «оздоровительных практик». Завтра какая-нибудь подружка разрекламирует ей мясную диету ― и бедному семейству придётся неделями обходиться без овощей и хлеба.

Алексей Петрович не вмешивался и послушно жевал «траву».

Вставая из-за стола, Майя сказала себе: «Теперь ― спать!» Этого требовало её тело, а она уже решила в ближайшие шесть дней выполнять все его желания. Но путь до кровати, застеленной полосатым оранжево-голубым покрывалом, сколь бы короток он ни был, не обошёлся без приключений. Таким уж получался этот день ― как ни старалась Майя отгородиться от чужих проблем, они упорно находили её сами.

Чтобы попасть в свою мансарду, она должна была пройти мимо всех номеров на втором этаже. Одна из дверей распахнулась прямо у неё перед носом. В коридор выскочил Вахтанг ― выскочил так быстро и неловко, словно его вытолкнули. В проёме стоял Кирилл, весь в пунцовых пятнах от гнева.

– Я никогда на это не пойду. Никогда. Вы меня поняли?.. ― неестественно тихим и ровным голосом проговорил он.

– Пажалеещь, дарагой! Хар-ращо пажалеещь! ― выплюнул Вахтанг, развернулся и зашагал в сторону лестницы.