Страсть или власть?

Глава 4

– Пожалуйста, хватит, – мой голос похож на хрип, сил уже не осталось.

– Смотри, она просит ещё, – издевательский смех прожигает уши, мне хочется сгореть от стыда..

– Лия, тебе же нравится? Скажи, что тебе нравится, – холодные пальцы цепляют за шею, и я, наконец, открываю глаза. Каким нужно быть человеком, чтобы так смотреть на меня?

– Какая ты узкая, Лия, я бы трахал тебя каждый день, – меня тошнит, от слов, от человека, от того, что мир так жесток. Всё болит, по мне словно прошлись острым ножом. И дело не только в физической боли, а в том, что эта тупая улыбка на лице миловидного и дружелюбного парня оказалась полнейшим дерьмом.

– Лия, – открываю глаза, рядом сестра, уже совсем не так страшно.

– Опять этот сон, – делая глоток воды, что принесла Ида, тяжело вздыхаю, мне словно заново дали возможность дышать.

– Я слышала, – поджимая губы в тонкую нить, она смотрит куда угодно, но только не на меня. Ей меня жаль, мне себя тоже. Я правда хотела тогда умереть.

– Если хочешь, я лягу с тобой, – её голос дрожит, мы так и не помирились с момента, как я поняла, что она по уши влюбилась в очередного придурка.

– Я уже не усну, – слезая с кровати, направляюсь к окну. Уже ночь, но ещё не утро, солнце лишь слегка даёт понять, что вот-вот выйдет из-за горизонта.

Ида уходит, оставляя меня одну. Мои руки дрожат. Я сейчас едва не заплачу. Я так устала от этих снов, напоминающих самое большое разочарование в моей жизни. Прошёл год, а в голове всё застыло, как будто случилось только вчера. И, кажется, это уже никогда не сотрётся из памяти, будет напоминать каждый день о том, что любой мужчина может воспользоваться тобой, словно игрушкой, и бросить, как какую-то тряпку.

– Я принесла нам какао, – улыбаясь, Ида присаживается рядом со мной на подоконник и протягивает ещё горячую чашку. Мы открываем окно. Комнату обволакивает свежий воздух. И дышать становится легче.

– Порой я забываю о том, что с тобой произошло. Совсем не думаю, что творится в твоей голове, когда кто-то из парней пытается с тобой наладить контакт. А потом, я просыпаюсь от твоих стонов и криков, мне становится так страшно. Ведь всё встаёт на свои места. А это очень больно, признавать тот факт, что ты уже никогда не станешь прежней, – она со мной откровенничает, впервые говорит, что думает о произошедшем. Раньше Ида молчала. Она всегда много говорила, но, когда узнала о том, что случилось, не могла и слова сказать. Её тогда словно парализовало.

– Я не понимаю, что ты чувствуешь, когда парни смотрят на тебя, прикасаются. И я не хочу этого понимать, потому что вижу, как тебе плохо. Это звучит эгоистично. Но, как только я представлю, что то, что сделали с тобой, могли сотворить и со мной, всё внутри сжимается…, – она говорит что-то ещё, но в голове вновь проносятся картинки из прошлого, меня держат за руки, снимают одежду, им смешно, всё тело горит, я правда пытаюсь, но это не помогает.

– Я просто хочу, чтобы ты знала, что я всегда рядом. Даже, если не понимаю. Даже, если мы в ссоре. Я всегда тебе помогу. И больше никогда не оставлю одну, – в тот день мы поругались и разошлись по разным компаниям, я выбрала не самую удачную.

– Я знаю, – это единственное, что я могу сказать. Но спать уже не хочется, и я думаю, о чём ещё поговорить, чтобы сменить тему разговора на более позитивный лад. Моя сестра меня опережает.

– Я сама поцеловала Рэя. И вроде бы всё было хорошо. Но потом, когда мы ехали в машине, он сказал, что это было неправильно и ему нравится другая девушка. Сказал, что не хочет водить меня за нос, что я классная и обязательно найду себе парня получше. Было обидно. Но он хотя бы был честен со мной.

– И ты так спокойно отреагировала? – удивлённо спрашиваю я.

– Конечно, нет. Я сказала, что он козёл и не должен был отвечать на мой поцелуй. Он ничего не ответил и это выбесило меня ещё больше, поэтому я высказала ему всё, что думаю о нём. Было забавно, – она улыбается, всё в её стиле.

– Ему нравишься ты, – Иде не хочется этого признавать, но всё же она произносит это вслух.

– Это неважно. Мне он не нравится, – странно говорить такое, учитывая, что я сама мало верю в это. Он, действительно, хороший парень, раз не стал использовать мою сестру и сразу обозначил свои границы. Плюс ко всему этому, он довольно хорошо умеет взаимодействовать с лошадьми, а это много значит. Такие животные не любят плохих людей.

– И кстати, Рэй ничего плохого про тебя не говорил. Это я всё придумала, чтобы убедиться в том, что ты тоже к нему неровно дышишь, – мои брови ползут вверх, а на лице проступает усмешка. Моя сестра всё это время играла в какие-то свои игры, использовала нас с Рэймондом, чтобы мы могли понять, что испытываем симпатию друг к другу. Забавно.

– Ида, этот парень мне не нравится. И я больше не хочу возвращаться к этой теме, – слезая с подоконника, залезаю под одеяло, у нас ещё есть пару часов, чтобы поспать.

– Врушка, – довольно улыбаясь, сестра проделывает то же самое и я закрываю глаза. На этот раз перед ними силуэт красивого парня в чёрном лонгсливе и серых штанах, он взъерошивает волосы и оставляет лёгкое дуновение ветра на моих губах.

Глава 5

– Привет, – звенит звонок, в классе царит суматоха и знакомый голос требует обратить на него внимание. Все уже давно расположились на своих местах, а я как дура смотрю на своего напарника по английскому и не могу сдержать улыбки.

– Мне нравится, что ты рада меня видеть, – после этих слов я просыпаюсь и вспоминаю, что урок уже начался и мне следует слушать учителя, а не парня, что отшил мою сестру пару дней назад.

Учитель говорит на английском, не произнося при этом ни единого русского слова. Все сидят с такими лицами, словно понимают, что она говорит. Они хорошо притворяются или я здесь одна такая, кто не понимает и половины из того, что она только что сказала?

– This is called gratuitous assistance (Это называется безвозмездной помощью), – отвечает светловолосая девушка с первого ряда, и я понимаю, что учитель ведет дискуссию.

– Right. Give me your examples when you helped someone without demanding anything in return (Верно. Приведите мне свои примеры, когда вы помогали кому-то, ничего не требуя взамен), – я понимаю лишь половину из того, что она говорит, и, когда слышу уверенное произношение одного учащегося, затем другого, чувствую, что сейчас просто облажаюсь, как только очередь дойдёт до меня. Ведь я не смогу весь урок, а то и весь учебный год оставаться незамеченной.

– Amelia? – я с выпученными и полными непонимания глазами смотрю на женщину лет тридцати и пытаюсь подобрать слова. Мой английский на уровне пятого класса плачет где-то тихо в сторонке и единственное, что я умею говорить – это то, что my English is bad.

– I helped the neighbor's cat when he couldn't get down from the tree ( Я помогла соседскому коту, когда он не мог слезть с дерева), – шепчет мне Рэймонд, когда уже весь класс сидит в ожидании моего ответа. Мне ничего не остаётся, кроме того, чтобы повторить то, что он сказал. Коряво, неправильно, но зато уверенно.

– And i didn't expect any gratitude from his owners, because i just wanted the cat to feel safe ( И я не ждала никакой благодарности от его хозяев, потому что просто хотела, чтобы кот чувствовал себя в безопасности), – тяжело вздыхая, заканчиваю предложение. Учитель смотрит на меня подозрительно и на секунду мне даже кажется, что сейчас она всё поймёт и я запомню этот позор на всю жизнь. Но вместо этого слышу неуверенное very well и ощущаю чужой взгляд на профиле своего лица. Ему смешно.

– У тебя ужасное произношение, – шепчет Рэймонд, не скрывая улыбки. Я не обижаюсь, это правда. Мой английский оставляет желать лучшего.

– Спасибо, – мой голос полон сарказма, но на самом деле я благодарю его за помощь, если бы не он, я бы даже одного толкового предложения составить не смогла.

– Если хочешь стать писателем, ты должна понимать хоть какую-то часть иностранных слов, порой они помогают разнообразить текст и преподнести мысль оригинально, – я не совсем понимаю, что он сейчас говорит. Или, если быть точнее, в моей голове крутится вопрос, откуда он знает о том, кем я хочу стать.

– Я слышал, как ты разговаривала с куратором по учебной деятельности. Мне кажется, участие в конкурсе сочинений будет отличным плюсом для поступления в вуз, – ему даже это известно.

– Что ещё ты обо мне знаешь? – не скрывая недовольной улыбки, я уже не обращаю внимания на разговор, что ведётся между учителем и моими одноклассниками.

– Больше, чем ты думаешь, – таинственно и кратко. Меня раздражают такие ответы, но всё же я не требую объяснений. Докапываться до человека, выманивая из него правду всеми силами – не в моём стиле. С этим прекрасно справляется Ида. Но только не я.

– Тебе отлично подойдёт тема справедливости. Мне кажется, ты хочешь, чтобы всегда всё было правильно, люди жили во взаимоуважении и понимании, а закон наказывал преступников и не осуждал невиновных. Ты хочешь, чтобы в мире царила справедливость, но понимаешь, что это невозможно. Тебе стоит написать об этом, потому что все писатели пишут о том, чего в жизни увидеть нельзя, даже при большом желании…

– Мы читаем книги, чтобы не видеть жестокость реального мира, окунаемся в идеальную жизнь персонажей, забывая о том, что происходит вокруг, – заканчиваю его мысль, понимая, что всё это, действительно, так.

– Raimond, Amelia, are we distracting you? – голос учителя эхом разносится над нашими головами. Мы прерываем разговор, возвращаясь к уроку. Я начинаю задумываться о том, что мне, действительно, стоит попробовать написать это сочинение. Ведь, если даже победа будет не за мной, я всё же сделаю свой первый шаг на пути к осуществлению цели.

Глава 6

Когда утром вместо будильника я услышала радостный визг Иды, мне показалось, что весь мир сошёл с ума или началась Третья мировая война. У моей сестры такой голос, что она сможет поднять на уши триста тысяч солдат. Даже при условии, если они будут находиться в разных концах света и на них будут надеты беруши.

Время двадцать минут седьмого. Конечно, Ида встаёт раньше меня, ведь ей нужно принять душ, накраситься, сделать причёску и ещё куча дел, чтобы быть красивой при любом удобном случае. Но зачем так визжать? Я ведь могла поспать ещё целых сорок минут.

Глядя на моё озлобленное и полное непонимания выражения лица, сестра тычет перед моим носом экраном телефона. Я всё ещё сонная и еле пытаюсь разглядеть содержимое. Наконец, пиксели встают на свои места и я различаю фотографии двух парней. Рэймонда я узнаю сразу, а другого, кажется, видела на вечеринке, где в прошлый раз зависала Ида. Я окончательно просыпаюсь, когда вижу надпись "Безжалостный поединок между непобедимым Рэем Доберманом и обезбашенным Кристианом Харисоном". Дальше идёт время и место проведения боя.

– Там что, будут делать ставки? – в моём голосе чувствуется тревога, но это первое, что приходит мне в голову после того, как я дочитываю последнюю строчку.

– Ага. И мы с тобой будем ставить на непобедимого Рэя Добермана, – Ида делает акцент на его фамилии, едва снова не взвизгивая от радости.

– Это незаконно, – сестра закатывает глаза и садится на край кровати.

– Законно, не законно. Лия, это неважно. Будет круто. Ты представляешь, сколько это эмоций? Мы станем зрителями того, как двое красавчиков практически в обнажённом виде будут демонстрировать свою силу на публике, – её глаза сейчас просто взорвутся от ослепляющего восторга.

– А, если кто-то из них пострадает? Когда в школе узнают, чем они занимаются, то сразу же отчислят. Ты понимаешь, какие ужасные последствия могут быть? – она снова закатывает глаза и выпускает воздух из лёгких.

– Лия, пожалуйста. Хватит быть всегда такой строгой и категоричной. Мы можем просто повеселиться. Будет классно. Скажи, что ты пойдёшь, – надувая губки и смотря на меня взглядом кота из Шрека, Ида уже не знает, как ещё меня убедить. Я не знаю, хочу ли видеть, как двое парней будут мусолить друг друга, желая одержать победу.

– Я подумаю, – она радостно подпрыгивает и улыбается, словно я уже согласилась.

На часах половина седьмого. Сон пропал. Исходя из того, сколько осталось времени, решаю принять душ и тоже немного накраситься. Я не делала этого уже очень давно. Из всей огромной коробки с косметикой, что стоит в нашей комнате, мне принадлежит только бальзам для губ и гель для бровей. Да, всё просто и минималистично. Но мне нравится.

Надевая форму, смотрю на своё отражение. Мои планы по небольшому количеству косметики провалились, как только Ида заметила мой взгляд, скользящий по коробке. Она сотворила с моим лицом нечто. Тени, тушь, тональник, помада, пудра, хайлайтер и ещё много чего. Все названия я не запомнила. Но получилось красиво.

Пока мы шли по коридору, сестра без умолку тараторила о том, как все на меня смотрят. Парни с восхищением и желанием, девушки с завистью и соперничеством. Всё как обычно. Всё как и всегда. Раньше мне это нравилось. Быть в центре внимания, смеяться с подругами на переменах, подмигивать парням, что без стеснения смотрели в мою сторону. А сейчас всё не так. Меня словно загнали в угол, и любой взгляд или фраза брошенные в мою сторону, кажутся оскорблением и унижением.

Когда мы останавливаемся возле кофейного аппарата, наше с сестрой внимание привлекает кареглазый брюнет. Он смотрит на меня, улыбается и показывает два больших пальца, поднятых вверх. Ида смеётся, а я понятия не имею, кто это и что всё это значит.

– Это Артур. Брат Рэя. Правда, они похожи? – радостно сообщает мне сестра, от чего я нервно сглатываю и киваю, их двое. Таких красивых. Мир сошёл с ума.

– Привет, Лия. А ты и правда нереальная красотка. Я думал, брат меня обманывает, – да уж, в серьёзности он явно уступает место Рэймонду.

– А ты, Ида. Приятно снова познакомиться. Я в тот день был жутко пьян, и едва помню, где и с кем провёл ночь. Кажется, её звали Виктория, – мои брови ползут вверх, они похожи с моей сестрой, оба взбалмошные и невесомые. Куда-то летят и сами не знают, куда.

– О Господи, Артур. Можно без подробностей, – слишком громко произносит Ида, привлекая внимание окружающих.

– Вы ещё не видели моего брата? Он прячется от толпы девчонок, которые только и делают, что липнут к нему после того, как узнали, что он будет биться с самим Харисоном. Я если честно и сам не уверен в том, что он победит. Только вы ему этого не говорите, – после этих слов мне становится беспокойно, кто такой Кристиан Харисон и почему он так опасен..

– Кристиан занимает первые места во всех соревнованиях школьного уровня по боксу, участвует в подпольных боях в самых разных категориях. Все до сей пор помнят, как он вырубил одного бугая, когда все уже не верили в то, что Харисон может победить. Это было жёстко, – Артур действительно беспокоился за Рэймонда. И я кажется, тоже…

– Зачем он согласился? – слишком взволнованно спрашиваю я и ощущаю на своей талии чужую ладонь.

– Потому что Харисон урод. И ему пора показать, где его место, – голос Рэймонда над моей головой прогремел словно гром в небе.

– Кристиан разгромил тачку нашего отца за то, что тот не взял на работу бухгалтера его мать. А миссис Харисон славится не самой лучшей репутацией. У нас есть все доказательства того, что она воровала деньги из бюджета компаний, где раньше работала. Но этот придурок решил, что отец несёт какую-то чушь, клевещет на миссис Харисон. В общем, ремонт обошёлся в два миллиона. Машина очень дорогая, – боже, что это за машина такая, автомобиль моего отца стоит ровно столько, сколько вышла себестоимость ремонта. Чем занимается их отец?

– Почему вы просто не напишите заявление в полицию? – с таким же непонимающим выражением лица, как у меня, спрашивает Ида. Парни странно переглядываются. От этого возникает ещё больше вопросов.

– Он несовершеннолетний. Что ему будет? Условка? Штраф? Детская колония? Зачем портить парню жизнь, когда можно просто преподать урок? – на лице Рэймонда и Артура проступают ехидные улыбки, от чего мне становится некомфортно.

– Дело ведь не в доброте душевной? – поджимая губы в тонкую нить, парень отводит меня в сторону. Мы оставляем Артура и Иду одних. Брат Рэймонда что-то рассказывает моей сестре, она смеётся. Их разговор перешёл на другую тему. Но не наш.

– Лия, я понимаю, что в твоём мире было бы правильно, чтобы со всем этим разбиралась полиция. Но в моём мире, в нашей семье вопросы решаются по-другому. Мы не портим жизнь молодых парней, когда они ошибаются. Мы исправляем их. Показываем им их место, – кажется, в моей голове начинает складываться пазл.

– И где же по-твоему место Кристиана Харисона?

– Его место в школе, дома с матерью. Он решил поиграть в плохого парня, показать какой он крутой, не думая о последствиях. Знаешь, где он сейчас? В отделении полиции. И он ещё не знает, что сегодня вечером будет бой. Харисон сидит и ждёт, когда будет суд, когда его отправят в детскую колонию. Через пять часов его отпустят сотрудники полиции. Скажут, что мой отец забрал заявление. Он обрадуется. Подумает, что пронесло. Но как только выйдет из отделения, окажется в машине, которая привезёт его на ринг. И там его буду ждать я. Кристиан Харисон получит по заслугам. Все будут смотреть на красивый бой, а он понимать, что это конец. Что второго шанса так же спокойно уйти у него уже не будет, – в глазах Рэймонда горел какой-то странный огонь, за холодным взглядом и сдержанной натурой скрывалось слишком много тайн и опасности. Он казался уже не таким хорошим, как прежде. А может не казался, он с самого начала таким и был.

– Это жестоко, – мой голос дрожит.

– Это жизнь, Лия. Если в ней и есть справедливость, то только такая. Жестокая и беспощадная, – он вновь вернулся в обличие спокойного и уравновешенного человека.

– А где моё место? – поджимая губы, Рэймонд смотрит на Артура. Звонок прозвенел уже давно. Ида ушла на урок. В коридоре стояли трое. Я и братья Доберман. Они смотрели друг на друга. Артур легонько мотал головой, словно просил брата этого не делать.

– Ты мне веришь? – зачем-то спрашивает он, наконец глядя мне прямо в глаза. Во что я ввязалась?

– Я..я не знаю, – я нервничаю, меня словно снова загнали в угол.

– Просто скажи, веришь или нет, – голос полон твёрдости и свирепости, я сейчас заплачу.

– Я никому не верю. И тебе тоже, – его руки опускаются, взгляд снова возвращается к брату, а я на ватных ногах двигаюсь куда-то вперёд.

– Ты сумасшедший? Что ты творишь? Напугал девчонку до усрачки, а потом спрашиваешь, верит она тебе или нет. Зачем тебе всё это, я не понимаю...., – Артур говорит что-то ещё, но я уже не слышу, запираюсь в помещении туалета и смотрю на своё отражение. На глазах застыли слёзы.

Я так испугалась. Рэймонда? Себя? Или той правды, что он решил обрушить на меня, словно снег на голову? Я уже ничего не понимала. Прошло всего шесть дней с момента, как я увидела Рэя, а у меня уже голова кругом. Он смотрит на меня так, словно знает всё, вплоть до роддома, где я родилась. И это страшно. Видеть в телесной оболочке хорошего парня настоящего сына бандита. Я ведь права? Мне показалось из его слов, что их отец занимается незаконной деятельностью. Да и сами братья Доберман не отличаются правосудием.

– Лия, можно мне зайти? Пожалуйста, – это Артур.

– Я в порядке, – наконец говорю я себе и ему, открывая дверь.

– Извини за брата. На него сейчас столько всего навалилось. Ему тяжело контролировать себя, – он пытается найти слова, чтобы оправдать безжалостное поведение Рэймонда. Это мило, учитывая, что они очень похожи, и выглядит всё так, словно он оправдывает самого себя.

– Расслабься, Артур. Мне нет дела до твоего брата, – на его лице проступает слабая улыбка. Он мне не верит. Да и я сама себе тоже.

– Давай уедем. К чёрту эти уроки, – его безрассудство вызывает во мне смех. Он словно мужская копия моей сестры.

– Тебя не было целую неделю. Уверен, что это хорошая идея?

– Я Артур Доберман, что мне будет? – с космически пафосным видом произносит парень, словно его имя и фамилия говорят сами за себя. Хотя, может так оно есть.

Мы останавливаемся возле чёрного тонированного в круг порше. Я непонимающе смотрю на кареглазого парня, чья улыбка вот уже минут пятнадцать заражает меня своей жизнерадостностью. Он достаёт ключи, и заводит машину с авто-запуска. Оглядываясь по сторонам, достаёт сигарету из пачки. Закуривает.

– Чего мы ждём? – наконец спрашиваю я, глядя на то, как Артур не торопясь выпускает очередную порцию дыма.

– Когда я докурю, – они удивляют меня всё больше.

– Мне вот интересно, как вы с братом ездите без прав, или ваш папочка даже здесь договорился с полицией? – он довольно смеётся, словно я сказала что-то забавное.

– У Рэймонда есть права. Ему уже 19. А это его машина. И я забрал у него ключи. Только он об этом не знает, – вот же чёрт.

– Ты водить хоть умеешь? – пафосно закатывая глаза, Артур срывается с места, талантливо освобождая место на парковке, и не повредив при этом ничего, что стояло рядом.

– Куда мы едем? – пристёгивая ремень безопасности, ощущаю на себе насмешливый взгляд парня. Ну да, ну да, он крутой, не пристёгивается. Зато, если мы вдруг попадём в аварию, я получу меньше всего травм. Так что, пошёл он к чёрту.

– К нам домой, – я впираю в него свой непонимающий взгляд. Пол часа назад я не знала куда деться. Неделю назад боялась любого мужского внимания. А сейчас уже ехала в одной машине с посторонним человеком к нему домой. Я сошла с ума. Да, точно. Я сумасшедшая.

– Успокойся, Лия. Я не буду к тебе прикасаться. Мы просто кино посмотрим, поедим поп-корн, выпьем пива, но если хочешь, я тебе колу налью или апельсиновый сок. Ты же любишь комедии? – заворачивая на дорогу, с обеих сторон, окутанную лесными насаждениями, Артур смотрит на меня в ожидании ответа.

– Лучше смотри за дорогой. И да, я люблю комедии, – не скрывая улыбки, он давит на газ, обгоняя один автомобиль за другим. Артур владеет машиной так, словно держался за руль ещё в утробе матери.

– Сколько тебе лет?

– 16, – мои брови ползут вверх, черт возьми, он даже младше меня. А выглядит старше.

– Удивлена? Я знаю, что я красавчик, и ты сейчас очень расстроилась. Но ты не волнуйся, возраст не проблема. Если ты вдруг в меня влюбишься, я готов раскрыть для тебя свои самые крепкие объятия и продемонстрировать умения в горячих и страстных поцелуях, – я не сдерживаю смех, как же это самовлюбленно.

– Конечно, Артур, я опечалена. Это самое большое разочарование в моей жизни, – он улыбается, мой сарказм пришёлся ему по вкусу.

– Приехали, Амелия, – открывая мою дверь, парень протягивает мне руку. Это так непривычно, обычно я сама открываю дверь и выхожу из машины. Но приятно видеть, что молодой мужчина правильно воспитан.

Ограждённая территория, спрятанная в чаще леса. Двухэтажный дом, облицованный керамогранитной плиткой. Балкон с видом на озеро. Небольшой фонтан посреди двора. Идеально подобранные и в правильных местах посаженные растения и деревья. Беседка, с уличными шторами молочного цвета, обвитая кустовыми розами и гирляндой, что вероятно ночью завораживает глаза смотрящего. Всё вокруг сделано умелыми руками ландшафтных дизайнеров. Я словно оказалась в доме своей мечты, едва ступив на порог.

– Нравится? – не скрывая улыбки, смотрю то на беседку, то на Артура.

– Как-нибудь посидим здесь вечером. А пока пойдём в дом. Холодает, – протягивая мне ладонь, парень просит довериться ему. Я протягиваю руку в ответ, но всё же боюсь представить, что за вторым доброжелательным братом Доберманом скрывается такая же жестокая натура, что и за первым.

– В нашем доме пахнет женскими духами. Как непривычно, – на пороге гостиной появляется мужчина крепкого телосложения, седой, но ухоженный. На нём чёрная спортивная кофта и джинсы. От мистера Добермана исходит аромат парфюма, который может вскружить голову любой женщине. Хотя от всего их семейства в принципе исходит такая аура.

– Артур, представишь юную леди, – чёрные, как уголь глаза, прожигают меня насквозь, хозяин дома с недоверием осматривает меня с головы до ног.

– Амелия Циммер. Моя подруга. Или подруга Рэймонда. В общем, она наша общая подружка, – понимая, как это глупо и странно звучит, парень улыбается и смущённо взъерошивает волосы.

– Амелия, это мой отец. Артак Доберман, – наконец собравшись с собой произносит Артур и спокойно выдыхает.

– Приятно познакомиться. Парни никогда не приводили домой девушек. Видимо, вы особенная, Амелия, – протягивая руку, мистер Доберман принимает мою ладонь и оставляет лёгкое прикосновение шероховатых губ на тыльной стороне. О боже, я сейчас сойду с ума. Они все такие галантные?

– Папа, зачем ты смущаешь бедную девушку. Мы приехали посмотреть фильм. Сбежали с уроков. Амелия поругалась с Рэймондом. Я не хотел, чтобы она чувствовала себя плохо, – у них что, принято всегда говорить правду?

– Это очень хороший поступок, сынок. Но может, стоит хотя бы иногда посещать школу? – слава богу, я то уж думала, они совсем образование не признают.

– Завтра я обязательно пойду. И даже с последнего урока не сбегу, – я усмехаюсь, Артур так говорит, словно это что-то сравнимое с рыцарским подвигом.

Они перекидываются ещё парой фраз, и мы наконец под пристальным взглядом Артака Добермана следуем по лестнице на нулевой этаж. Коридор из красного кирпича, освещённый настенными светильниками, оснажден всего тремя дверями. Кинотеатр, спортзал и котельная. Мы открываем первую. Темнота озаряется яркими софитами. Экран, как восемь моих телевизоров, свисает с потолка. Два дивана, обитых чёрной эко-кожей стоят напротив. В углу холодильник с разного рода напитками, начиная от самых лёгких, заканчивая жгуче крепкими. Артур достаёт две бутылки, одну с пивом, другую с колой. Пока я осматриваю всё вокруг, на столике рядом с диванами появляются и поп-корн, и напитки, и чипсы, и кисло-сладкий мармелад в виде радужных полосок.

– Ты что готовился? – на моём лице проступает ухмылка, как только свет в комнате гаснет и единственное, что её освещает – это экран.

– Конечно. Я всегда был уверен, что рано или поздно, на порог нашего дома ступит женский каблучок, – Артур разваливается на соседнем диванчике. Я хочу спросить, зачем они так аккуратно ко мне относятся, но актёры уже начинают свою игру и мы погружаемся в фильм.

Это глупо, но мы смеёмся над тем, как главный герой утопает в уличном туалете из-за своей неаккуратности. Да, это мерзко. И будь мы на его месте, нам было бы совсем не смешно. Но ведь это фильм, постановка. Так что, почему бы и нет?

– Черт с два, зачем она это делает? – срываясь с места, Артур проливает на себя пиво.

– Прости, Лия. Но тебе придётся это увидеть, – расстёгивая пуговицы на рубашке, парень усмехается. Я отворачиваюсь, возвращаясь к фильму. Братья Доберман чертовски красивы, мои глаза меня не слушаются.

– Я тебя отвлекаю? – накидывая на себя футболку, взятую из ниоткуда, Артур смотрит на меня, склонив голову набок.

– Конечно, я прямо таки не знаю, куда деть свой взгляд, лишь бы ты не заметил, как я на тебя смотрю, – закатывая глаза, смотрю на уже одетого парня. Он так же стоит, не решаясь сесть рядом. И я не знаю, правильно ли это.

– Я так и думал, – с его лица исчезает развратная ухмылка и он располагается рядом со мной, отпивая колу из бутылки.

– Иди сюда, – одна его рука лежит на спинке дивана и он просит, чтобы я села рядом с ним. Я мотаю головой. К такому я точно не готова.

– Лия нельзя всю жизнь боятся мужчин. Если один козёл тебя обидел, это не значит, что нужно сводить всех мужиков мира под одну гребёнку. Я не причиню тебе вреда. Просто позволь мне помочь. Наша мама была самой лучшей женщиной в мире. Она научила нас тому, как нужно обращаться с девушкой. Какой бы она не была, скромной или развязной, в первую очередь, она девочка. И требует простой любви, ласки и внимания. Я уважаю твою неприкосновенность. Но, пожалуйста, позволь мне показать тебе, что в мире есть гораздо более глубокие чувства, чем просто секс на одну ночь, – в голове возник противный образ Ричарда, его руки, блуждающие по моему телу, язык, пытающийся проникнуть в рот…

– Слишком долго думаешь, – усаживая меня к себе на колени, Артур смотрит мне в глаза. Я дышу слишком тяжело и редко. Словно погружаюсь в воду. Опускаюсь на самое дно. Одна рука на моей талии, другая убирает выбившуюся прядь.

– Страшно? – я молчу, пытаюсь восстановить дыхание. Его дыхание со вкусом только что выпитой колы заставляет меня охладиться.

– Так лучше? – он улыбается, и я тоже. Мне всё ещё страшно, но я не бью его, не кричу и не пытаюсь вырваться. Этот парень внушает доверие.

– Спасибо, – он словно преодолел мой страх за меня. Я бы так и продолжала шарахаться от каждого мужского взгляда в мою сторону. Меня просто нужно было заставить. По-хорошему, не по-плохому.

Мы сидели так ещё минут пять, пока я не решила сесть рядом и продолжить смотреть фильм. За одной картиной следовала вторая. Поп-корн уже закончился. Мы перешли на чипсы и мармеладные пластинки. Просмотр плавно перешёл в разговор. С Артуром можно было смеяться полной грудью, не взирая на все потусторонние мысли. Он шутил, слушал и рассказывал. Ему 16 в паспорте, но в реальности он умнее и благоразумнее, чем двадцатилетние парни. Родители хорошо воспитали сына. Я никогда не увижу его мать, но мне кажется, она, действительно, была чудесной женщиной.

– Какого хрена, Артур? – комната озаряется светом из коридора и басистым голосом Рэймонда.

– Ты угнал мою тачку и плюс ко всему этому обжимаешься в нашем доме с какой-то… Амелия? Охренеть. Вот как, – он истерически усмехается. В его голове сложилась не самая приятная картина.

– Рэй, успокойся. Прости за машину. Мы просто смотрели фильм, – убирая руку с моего плеча, Артур взъерошивает волосы. Он нервничает.

– Иди к чёрту. Знаю я, как ты фильмы смотришь, – взгляд старшего брата Доберман с осуждением проходится по мне с головы до ног.

– Значит, ему ты веришь, – не знаю, зачем, но во мне просыпается чувство вины. Я знаю его брата ровно один день, но уже сижу и обнимаюсь с ним, словно все мои страхи были вымышленными и я оказалась лицемерной дрянью, которая предала доверие лишь потому что Рэймонд показал мне свою не самую лучшую сторону.

– Ты же его совсем не знаешь, – глядя на Артура, парень с какой-то грустью и обидой в голосе произносит фразу, которую явно говорить не хотел. Но остановиться уже не может.

– Не надо, Рэй, – младший брат начинает нервничать и я не понимаю, что происходит.

– А почему нет? У вас же такие доверительные отношения. Я думаю, твоя подружка должна знать правду, – я смотрю на Артура, что сначала отводит взгляд, а затем усмехается.