Париж не понравился Луизе: город показался ей хмурым и грязным, не то что Дижон, куда она ездила с дедом и бабушкой на ежегодную ярмарку. Со стороны Сены ветер доносил зловонные запахи. И даже едва различимый сквозь туманную завесу Нотр-Дам утратил часть своего величия. Дома вокруг, в основном, были двухэтажные, из серого камня с коричневыми черепичными крышами. Однако часто встречались и фахверковые деревянные строения. Улицы тонули в мусоре и отбросах, так что мулы с трудом тащили носилки. Не так она представляла себе город, где втайне надеялась найти себе мужа. А ещё заставляло сжиматься её сердце воспоминание о прощании с родными. Луиза гостила вместе с братом в замке Сольё, когда их позвали в покои деда. Кроме графа они увидели там свою бабушку и отца, барона де Монбара.

–А, вот и наша принцесса с Шарлем! – пробурчал Жан де Сольё, который даже сидя казался очень высокого роста.

–Сегодня в Монбар прибыл гонец, который привёз мне письмо от короля, – в свой черёд, хмуро сообщил барон. – Людовик ХII пишет, что не забыл о моих заслугах во время первого итальянского похода, и считает, что они были недостаточно вознаграждены. Поэтому, чтобы исправить эту оплошность, король предлагает тебе, Шарль, должность оруженосца королевы, а тебе, Луиза, место в её свите.

Брат и сестра переглянулись, в то время как их отец продолжал:

–Только не знаю, кто поедет с вами в Париж. У меня нет ни малейшего желания появляться при дворе. К тому же, ваша мать скоро должна родить…

–Кроме Вас больше некому ехать, – возразил граф. – А Лоренца благополучно родила Вам четырёх детей и, даст Бог, скоро родит и пятого.

Луиза слегка удивилась, так как у неё было двое братьев и две сестры, но не успела она подумать, что Сольё оговорился, как в разговор вмешалась его супруга:

–Я могу отвезти Луизу и Шарля ко двору.

Все взоры тотчас обратились на графиню. Из-за того, что бабушка Луизы воспитывалась в семье флорентийского банкира, близкие обычно называли её «донна Мария».

–Вам нечего делать в Париже, сударыня, – тотчас насупился граф.

–Но там я встречусь с нашим сыном, и, возможно, уговорю его приехать к нам на Рождество или, хотя бы, на Пасху.

По лицу Сольё Луиза поняла, что последнее слово, как всегда, останется за её бабушкой. И, действительно, после паузы граф нехотя кивнул:

–Только, смотрите, не задерживайтесь там.

Судьба Луизы и Шарля была решена. Перед их отъездом баронесса де Монбар достала из ларца золотой перстень с алмазом и вручила его дочери со словами:

–Я собиралась подарить тебе этот перстень в день твоей свадьбы, Луиза. Но сейчас, когда ты уезжаешь так далеко от нас, пусть он будет с тобой.

Залюбовавшись камнем с редким голубоватым оттенком, девушка с благодарностью ответила:

–Этот перстень мне будет всегда напоминать о Вас, матушка.

–Надеюсь, он принесёт тебе счастье, – отвернувшись, Лоренца смахнула с ресницы слезу.

Помимо обоза с вещами их сопровождали с десяток слуг, в том числе, и кормилица Луизы. А на одной из повозок находилась клетка с белым соколом Роландом, любимцем девушки, которого подарил ей граф де Сольё. Их путешествие прошло без приключений и через три дня они благополучно добрались до Парижа.

Внезапно озабоченный голос донны Марии, сидевшей рядом с Луизой в носилках, вывел девушку из её грёз:

–Парижская мода сильно изменилась. Придётся заказывать тебе новые платья, Луиза.

–Но у меня и так достаточно нарядов.

–Нет, это совершенно необходимо. Иначе при дворе будут смеяться над тобой.

После последних слов графини настроение её внучки ещё больше упало. Несмотря на точёные черты лица и глаза цвета незабудок Луиза не считала себя красавицей. Ведь ей уже исполнилось восемнадцать и в ту эпоху многие сочли бы её старой девой. Однако девушке не приходило в голову винить родителей в том, что они до сих пор не нашли ей мужа. Наоборот, Луиза думала, что в ней самой есть какой-то изъян, который отпугивает претендентов на её руку. Все эти мысли никак не придавали старшей дочери барона де Монбара уверенности в себе. В отличие от сестры, Шарль, ехавший верхом, ничуть не казался подавленным и провожал взглядом каждую встречную молодую женщину. Подумав, что её брат неисправим, Луиза вздохнула. В этот момент носилки свернули на улицу Розье и донна Мария воскликнула:

–Вон колодец возле дома банкира де Нери!

Высунувшись из носилок, девушка разглядела каменную галерею под домом, где сидели приказчики банкира, торговавшие сукном. Над галереей же было выбито изображение грифона. Само здание, сложенное из розоватых каменных блоков, имело три этажа, не считая чердачных помещений, где обычно спали дети и слуги. Его изящные навесные башенки, крыша из серо-голубого шифера и ромбовидные стёкла в прямоугольных окнах произвели впечатление на Луизу. Впрочем, как впоследствии она узнала, в квартале Маре селились, в основном, знать и богатые торговцы. Когда графиня назвала своё имя приказчику, тот побежал докладывать хозяину и вскоре сам банкир вышел навстречу нежданным гостям. Это был кряжистый мужчина лет сорока. Его круглое лицо с живыми карими глазами и полными губами не было красивым, но имело выразительные черты. Коричневый же бархатный кафтан свидетельствовал о благородном происхождении флорентийца, в то время как парижские торговцы по будням одевались в сукно.

–Рада видеть Вас, мессир Бенедетто, – на флорентийском наречии обратилась к нему графиня.

–Я тоже счастлив, что Вы посетили мой дом, мадонна.

–А это мои внуки.

Пока девушка с интересом рассматривала банкира, который был давним компаньоном её бабушки, та добавила:

–Прикажите слугам открыть ворота, чтобы наш обоз смог въехать во двор.

–Хорошо, мадонна. Ещё я предупрежу жену, чтобы ждала нас в столовой.

–Кстати, как здоровье донны Камиллы и ваших детей?

–Благодаря Творцу, все здоровы.

–А Вы давно виделись с моим сыном?

–Давно. Несколько дней назад состоялся торжественный въезд Людовика в Париж после коронации королевы в Сен-Дени. Но барона де Оре не было в его свите.

–Значит, король в Париже?

–Он поселился с молодой королевой во дворце Турнель.

–В таком случае, я напишу сыну записку, а Ваш слуга пусть отнесёт её туда.

–Я вижу, что Вы полностью перестроили дом, мессир Бенедетто, – заметила после этих слов донна Мария. – Сохранилось только изображение Мардзукко, как при покойном мессире Бернардо.

–Да, в квартале он по-прежнему известен как «Дом Льва».

Если снаружи дом походил на особняки парижской знати, то внутри выглядел как флорентийский палаццо: с внутренним двором, каменными лестницами и четырьмя комнатами на каждом этаже, не считая боковых пристроек.

Апартаменты хозяина располагались на втором этаже (который в то время считался первым). Войдя в кабинет Нери, графиня де Сольё сразу уселась за конторку. Луиза же огляделась по сторонам. Мебель в комнате была тоже явно привезена из Италии: инкрустированный стол, шкаф и сундуки из ценных пород дерева, кресло и стулья с тёмно-красной бархатной обивкой, и апельсиновое деревцо в синей майоликовой кадке. В отличие от сестры, Шарль сразу заинтересовался картой, висевшей на стене между двумя фламандскими гобеленами, и принялся изучать обозначенные на ней территории Старого и Нового Света.

Не прошло и получаса, как Нери появился снова, чтобы сопроводить графиню в столовую-гостиную, находившуюся тут же, напротив кабинета. Хотя, по флорентийскому обычаю, мужчины ели отдельно от женщин, в этот день из уважения к графине де Сольё хозяин сделал исключение. Большие окна в гостиной выходили на улицу, а не во внутренний двор, как в кабинете банкира. Стену напротив украшали ковры. Посредине виднелся длинный стол с тонкой голландской скатертью. А возле мраморного камина стояла вместе со своими детьми супруга банкира. Внешне из-за льняных волос и круглых синих глаз она совсем не походила на итальянку. Только дородная фигура выдавала в ней уроженку Ломбардии.

–Позвольте представить вам мою жену госпожу де Нери, – банкир перешёл на французский язык, вероятно, из-за Луизы и Шарля, хотя те, благодаря матери и бабушке, с детства знали флорентийское наречие.

–А это, – добавил он, указав на рыжую девушку лет пятнадцати, державшую на руках маленькую пятнистую собачку, – моя падчерица Агнес.

–Моя дочь рассказывала мне о Вас много хорошего, – обратилась к хозяйке дома графиня де Сольё.

–Для меня это большая честь, Ваша Светлость, – простодушно ответила банкирша.

В свой черёд, улыбнувшись её дочери, Луиза спросила по-французски:

–Как зовут твою собачку, Агнес?

–Принцесса, мадемуазель, – исподлобья посмотрев на неё агатовыми глазами, ответила та.

Но едва старшая дочь барона де Монбара попыталась погладить собачку, как животное недовольно зарычало и ей пришлось отдёрнуть руку. Затем к Агнес подошёл поздороваться Шарль. Луиза в этот момент залюбовалась драгоценной сине-жёлтой майоликовой посудой в открытом шкафу, поэтому не заметила, как Агнес после традиционного поцелуя молодого человека вспыхнула до корней волос. Из-за того, что старшие сыновья банкира обучались в частном пансионе, гостям представили только младшего, четырёхлетнего Анджело, действительно напоминавшего своими светлыми кудряшками и ямочкой на подбородке херувима. Когда Луиза расцеловала его в румяные щёчки, ребёнок пролепетал:

–Ты красивее моей сестрицы.

Его слова вызвали улыбку у всех присутствующих, кроме падчерицы банкира. Во время обеда, как только донна Мария сообщила хозяевам о цели их приезда в Париж, разговор, естественно, переключился на королевскую чету.

–Людовик ХII – благородный человек и талантливый правитель, – высказал своё мнение Нери. – Он облегчил своим подданным бремя налогов и позаботился об упорядочении судопроизводства, за что парламент справедливо присвоил ему титул «Отец народа». И простой люд, в основном, платит ему любовью и беспокоится за него, считая, что новая женитьба короля на столь молодой девушке, как Мария Тюдор, может плохо отразиться на его здоровье.

–Я каждое утро молюсь за нашего доброго короля, – вставила супруга банкира.

–Однако находятся и такие, которые насмехаются и язвят по поводу этого брака, – продолжал со вздохом флорентиец. – Например, школяры распевают сатирические куплеты, а судейские прямо говорят, что английский король подослал Людовику свою сестру для того, чтобы скорее спровадить его в ад или рай.

–А мне жаль Марию Тюдор, – сказала бабушка Луизы, – потому что наш король слишком стар для неё.

–Зато Людовик сделал её королевой Франции!

–Я когда-то входила в свиту его первой супруги. Это была святая женщина. Однако корона не принесла ей счастья. Скорее наоборот: сначала мадам Жанне пришлось вынести унизительный бракоразводный процесс, а затем – удалиться в монастырь.

–Королю необходим наследник, а у Жанны Французской не было детей, – после паузы заметил Нери. – Поэтому судьи допрашивали её, дабы с точностью установить, существовали ли между ними супружеские отношения. Ведь согласно декрету папы Григория VII брак можно расторгнуть по истечению трёх лет, если супруга сохранила девственность.

–Но королева утверждала, что спала с супругом.

–А Людовик, положив руку на Евангелие, заявил обратное.

–Тем не менее, покойная Анна Бретонская, ради которой он развёлся с мадам Жанной, оставила ему только двух дочерей.

–Да, – согласился банкир. – Поэтому будем уповать, что Господь пошлёт Людовику сына в третьем браке.

Все перекрестились, после чего графиня де Сольё решила сменить тему:

–Когда Вы в последний раз ездили во Флоренцию, мессир Бенедетто?

–Два года назад. Вскоре после того, как Медичи вернулись туда.

–Наверно, город изменился. А я помню его таким, каким он был при Великолепном.

–Во время последнего штурма городские стены были сильно разрушены, а в зале Большого Совета испанцы устроили конюшни для лошадей. Но, честно говоря, меня больше волновала встреча с родными. Здоровье моего старшего брата Анджело сильно пошатнулось и он взял с меня клятву, что в следующий раз я привезу с собой погостить Чеккино. Ведь у Анджело, как и у другого моего брата, Франческо, до сих пор нет детей, а у младшего, Стефано, который живёт в Риме, только одна дочь.

–Из Флоренции мессир Бенедетто привёз мне жемчужное ожерелье. Оно обошлось моему мужу в двести скудо, – самодовольно добавила донна Камилла.

И, действительно, жемчуг, украшавший пышную грудь банкирши, был великолепен.

Неожиданно брат Луизы поинтересовался:

–А в какие страны Вы ещё ездили, господин де Нери?

–Мне приходилось посещать по торговым делам Аугсбург, Брюгге, Брюссель, Лондон…

Молодой человек вздохнул:

–Как я Вам завидую!

–И всё же, мне далеко до моего земляка, мессира Америго Веспуччи, управляющего банкирской конторой Медичи в Барселоне. Вместе с испанцами он переплыл океан и

доказал, что страна, открытая генуэзцем Колумбом, является не Индией, а Новым Светом. Теперь многие так и называют её: «Земля Америго».

–Ты слышала, сестрица? – возбуждённый Шарль повернулся к Луизе.

Тоже взглянув на девушку, хозяин заметил:

–Вы мало едите, мадемуазель. Попробуйте этот персик.

Поблагодарив его, Луиза, в свою очередь, спросила:

–А Вы бывали у нас в Монбаре, господин де Нери?

Благородные манеры и образованность флорентийца (как выяснилось, помимо французского, тот свободно владел также испанским и немецким языками) произвели должное впечатление на дочь барона.

–Да, мадемуазель, я приезжал к Вашей матушке, чтобы оформить купчую на дом, – переглянувшись с донной Марией, ответил тот. – Но это было более десяти лет назад. Поэтому Вы не помните меня.

Не успел обед закончиться, как из Турнеля вернулся слуга банкира. Прочитав принесённое им письмо, графиня де Сольё сообщила:

–Это от моей невестки. Мой сын вместе с шевалье де Оре уехал в Бретань, но сама госпожа де Оре и мой внук будут здесь после полудня.

Покончив с обедом, донна Мария уединилась с хозяином в его кабинете, чтобы поговорить о делах. Шарль отправился на конюшню, а падчерица банкира предложила Луизе прогуляться по саду. Однако сначала они поднялись на этаж выше, где находились женские комнаты. В спальне Агнес внимание Луизы сразу привлекла клетка с жёлтой канарейкой.

–У тебя здесь красиво, Агнес, – сказала она, оглядевшись по сторонам.

–В старом доме здесь был чердак, где спала Ваша матушка, – неожиданно сообщила та.

В ответ Луиза с удивлением посмотрела на девушку, комната которой, начиная с гобеленов на стенах и заканчивая шёлковыми занавесями кровати, была достойна принцессы, а она гордилась тем, что спала на том же этаже, что и Лоренца.

–А где у вас кухня? – спросила она после паузы.

–Внизу, мадемуазель.

–Давай сначала заглянем туда.

Среди булькающих кастрюль и суетившихся служанок Луиза сразу почувствовала себя как дома. Только заправлял здесь не повар замка Монбар, а хозяйка дома Льва. Засучив до локтей рукава и подпоясавшись фартуком, она собственноручно месила тесто.

–Не могу ли я чем-нибудь помочь Вам? – обратилась к банкирше Луиза.

В ответ та замахала руками:

–Вы можете испачкать платье, мадемуазель!

–А что это будет? – поинтересовалась Луиза, указав рукой на тесто.

–Пирог с яблоками.

–Вы кладёте туда корицу?

–Да, и ещё имбирь, а сверху посыпаю сахарной пудрой.

–Я умею делать медовые пирожные. Вы не дадите мне немного муки?

Сдавшись, донна Камилла приказала служанке принести два фартука: для дочери и Луизы. Оказалось, что Агнес тоже знала толк в тесте. Кладя начинку в пирожные, Луиза неожиданно вспомнила, как в детстве повар Лионель учил её готовить, а она вся перепачкалась мукой. Как раз в этот момент вошла мать барона де Монбара, которая при виде Луизы прошипела:

–Опять эта девчонка вертится на кухне! Можно подумать, что её отцом был какой-нибудь лакей!

Между тем супруга банкира де Нери что-то рассказывала ей с ломбардским акцентом и Луиза, сосредоточившись, разобрала последнюю фразу:

–…у моего отца была большая семья, а я – самая старшая и поэтому выучилась готовить рано.

–А кто был Ваш отец?

–Он арендовал участок земли у нашего сеньора под Новарой. Однако, хотя трудился с утра до ночи, едва мог прокормить нас. Когда один торговец из города предложил ему взять меня в служанки, мой отец с радостью согласился. Вскоре Новару заняли французские солдаты и я познакомилась с одним из них, Клодом Гийонне, моим первым мужем и отцом Агнес. Но если бы не Ваша матушка, мадемуазель, я бы, наверно, не вышла замуж за Клода и не встретила бы моего второго мужа…

–Почему?

–Дело в том, что поначалу я боялась Клода: ведь он был французом. Как раз в это время в Новару приехала донна Лоренца и поселилась в доме моего хозяина. Ваша матушка помогла мне объясниться с Клодом и он сделал мне предложение.

–А что было потом? – снова спросила Луиза, так как её собеседница внезапно умолкла.

–Началась осада Новары и французы стали умирать от голода и болезней. Тогда донна Лоренца устроила госпиталь в доме и многих спасла, в том числе, и Клода, а сама едва не погибла в огне в последний день осады.

–Ваша матушка – святая, – добавила банкирша, утерев фартуком слёзы, выступившие на глазах из-за тягостных воспоминаний.

Луиза же подумала, что многого не знает о своей матери. В отличие от неё, на лице у Агнес было такое выражение, будто падчерица банкира слышала всё это не один раз.

–А как Вы познакомились с господином де Нери?

–После снятия осады мы с Клодом поженились и отправились во Францию. Родня моего мужа жила в Лионе и он хотел открыть там кузнечную мастерскую. К сожалению, из этого ничего не вышло и Ваша матушка предложила нам поехать с ней в Париж, где у неё был собственный дом. А потом сюда прибыл мессир Бенедетто и стал управляющим конторы. Но донна Лоренца вскоре уехала в Саше и, как мы позже узнали, вышла там замуж за барона де Монбара.

Супруга банкира немного помолчала, словно собирая вместе разрозненные воспоминания и затем продолжила:

–Мы с Клодом не поехали вместе с Вашей матушкой из-за того, что я была в положении. Однако Богу было угодно забрать у меня моего первенца. Клод тоже стал прихварывать: у него болела грудь. Не знаю, как бы я перенесла всё это, если бы не мессир Бенедетто. Он стал нашим хозяином, сняв в аренду этот дом, а потом выкупил его у донны Лоренцы. Мессир Бенедетто не слишком загружал Клода работой и даже пригласил для него лекаря. И всё же Творец призвал к себе моего первого мужа вскоре после того, как родилась Агнес.

На этот раз донна Камилла сумела удержаться от слёз и лишь вздохнула, бросив взгляд на дочь.

–Я не знала, что мне делать: то ли вернуться к отцу, то ли отправиться к родне мужа в Лион. Но мессир Бенедетто уговорил меня остаться и, когда истёк срок траура, предложил мне выйти за него замуж. Тогда я согласилась ради Агнес, но очень скоро полюбила мессира Бенедетто, потому что он – хороший человек. Благодаря ему вся моя семья выбралась из нужды. А те деньги, которые оставил мне Клод, он вложил так выгодно, что у Агнес теперь не меньшее приданое, чем у дочери сеньора, на которого всю жизнь работал мой отец.

Глава 2

ТЁТУШКА И КУЗЕН

Управившись с пирогами, Луиза с Агнес отправилась в сад, расположенный за домом. Высокая каменная ограда и окружающие постройки защищали его от пронизывающего ветра. Перед кухней там виднелся небольшой фонтан, откуда брали воду на хозяйственные нужды. Дальше располагался огород. Между грядками были проложены песчаные дорожки, с которых садовник сгребал опавшие листья. А на зелёных шпалерах в конце сада ещё рдели последние розы.

Вначале разговор у девушек вертелся вокруг погоды, пока Луиза не поинтересовалась:

–У тебя есть жених, Агнес?

–Нет, мадемуазель.

–Я тоже ещё не обручена.

–При дворе, наверно, много молодых людей…

–Что из того, Агнес? Всё равно моим мужем станет лишь тот, кого выберут мои родители.

–А моя матушка обещала, что не станет неволить меня, ежели жених не придётся мне по сердцу.

–Да ты счастливица, Агнес. Хотя как-то барон де Монбар, мой отец, пообещал Шарлю, что позволит ему самому выбрать себе жену, если только та будет из хорошего рода и не слишком бедна.

–А я думала, что у господина де Монбара уже есть невеста.

–Ещё нет.

В это время в сад вошёл сам Шарль в сопровождении Эда де Сольё. Несмотря на одинаковый возраст молодых людей и их близкое родство, трудно было найти ещё две такие несхожие натуры. Если брата Луизы отличал чеканный профиль и поджарая фигура, то Эд был склонен к полноте и имел заурядную внешность.

Внезапно встав перед Луизой на одно колено, он мягким голосом произнёс:

–О, прекрасная королева Гвиневра! Ваш верный Ланселот приветствует Вас и ждёт поцелуя в знак того, что Вы его не забыли!

Прежде, чем девушка успела открыть рот, её опередил брат:

–Не забывайте, кузен, что моя сестра – невеста Короля!

Луиза слегка покраснела:

–Это неправда.

–А разве шевалье де Оре не обещал жениться на тебе?

Под влиянием слов брата в памяти девушки промелькнули детские воспоминания.

Дядя Луизы, Амори де Сольё, был капитаном личной охраны Людовика ХII. Причём эту должность он получил как благодаря своему мужеству и отваге, так и удачной женитьбе на Изабель де Лорьян, родственнице и подруге покойной королевы Анны Бретонской. Правда, вдобавок к титулу и поместьям её первого мужа, барона де Оре, Амори пришлось также взять на себя опекунство над пасынком Артуром. Но из-за того, что большую часть времени он проводил в походах, а его супруга занималась воспитанием дочерей короля, Артур и его единоутробный брат Эд с детства жили в замке Сольё. По довольно распространённому обычаю того времени барон де Монбар тоже решил отправить своих старших детей на воспитание к деду. Для своих внуков граф пригласил из Дижона лучших учителей. Кроме того, у Луизы была гувернантка по имени Сесиль. В молодости та входила в свиту Маргариты Йоркской, вместе с которой приехала из Англии, а затем вышла замуж за дижонского купца. Однако её муж разорился и умер в один год с герцогиней Бургундской, не оставив своей вдове ничего, кроме долгов. К счастью, графиня де Сольё предложила Сесиль перебраться в свой замок. С другими вещами бездетная англичанка привезла роман Томаса Мэлори «Смерть короля Артура». Первым приключениями рыцарей Круглого стола заинтересовался Артур и заразил этим своего брата и кузена. Однажды в Сольё приехал барон де Оре с женой, а вместе с ним – родители Луизы и Шарля. Пока взрослые обсуждали свои дела, расположившись в зале возле камина, дети тихо играли в другой его половине. Вдруг Эд подбежал к отцу и попросил у него меч.

–Зачем он тебе понадобился, сын мой? – поинтересовался тот.

–Я хочу посвятить кузена Шарля в рыцари!

–Значит, ты – король Артур? – первым догадался граф де Сольё.

–Да, сеньор. А Шарль – сэр Ланселот!

–Нет, это я король! – тут же воскликнул брат Луизы.

–Но Луиза – королева Гвиневра. А ты не можешь жениться на своей сестре!

–Луиза ведь твоя кузина, Эд, – явно забавляясь, поддразнил внука граф.

–А разве я не могу жениться на кузине?

Вопрос Эда явно застал его деда врасплох. Заметив это, барон де Оре обратился к стоявшему за его креслом пасынку:

–Уймите своего брата, господин де Оре.

Схватив Эда и Шарля за ворот, юноша оттащил их в сторону:

–Вы разве забыли, что король Артур – это я?

Сорванцы тотчас присмирели, в то время как пасынок барона де Оре продолжал:

–Мы ведь давно решили, что ты, брат, сэр Ланселот, а твой кузен – сэр Персиваль.

Несмотря на то, что авторитет старшего брата был для него непререкаем, Эд всё же осмелился спросить:

–А кто женится на кузине?

–Леди Гвиневере полагается быть женой короля, – мельком взглянув на смутившуюся девочку, – кратко, но твёрдо ответил пасынок барона де Оре.

–На Вашем месте я не стал бы разбрасываться подобными обещаниями, – услышав его слова, не удержался от насмешливого замечания хозяин Сольё.

–Вы ведь знаете, сеньор, девиз моего рода: «Верный Богу и долгу». Де Оре всегда держат своё слово.

Через несколько дней после этого разговора барон де Оре с женой уехал из Сольё, забрав с собой сына и пасынка. Как стало позже известно Луизе, Артур вскоре принял с ним участие в очередном походе, а Эда мать пристроила пажом к королеве. Шарль же ещё долго дразнил сестру «невестой Короля».

Улыбнувшись Эду, Луиза сказала:

–Встаньте, сэр Ланселот!

После чего, поцеловав его, спросила:

–Тётушка тоже здесь?

–Да, она беседует в гостиной с бабушкой.

–Жаль, что нет дяди.

–Барон де Оре с моим братом уже месяц как в Бретани. Там начались волнения и король отправил его на переговоры с баронами. А потом отец собирался ещё заехать в поместье моего покойного дяди, сеньора де Лорьяна, чтобы разобраться с делами наследства…

–Вы рассказывали о последней итальянской кампании, кузен, – перебил его Шарль. – Может быть, поведаете нам, за что король лично посвятил Вашего брата в рыцари?

В ответ Эд пожал плечами:

–Вы же знаете шевалье де Оре: из него слова не вытянешь. Мне известно лишь, что это произошло после битвы под Равенной, где наши войска разбили испанцев и папу.

–Но если эта битва закончилась победой короля, то почему тогда он ушёл из Италии?

–По словам отца, вернуться нашего государя во Францию заставила высадка на севере англичан и вторжение в Бургундию швейцарцев, посланных наместницей Нидерландов, которая надеялась с их помощью вернуть наследство своего деда Карла Смелого.

–И всё же, мой брат уверен, что мы ещё вернём Милан! – с энтузиазмом добавил Эд. – В следующий раз я тоже отправлюсь в поход!

–И я! – воскликнул Шарль.

Молодые люди пожали друг другу руки. Луиза же после паузы обратилась к Эду:

–Дядя писал, что наш государь очень тяжело перенёс кончину королевы.

–Король и в самом деле долго оплакивал её и я сам слышал, как он жаловался моему отцу, что чувствует себя одиноким.

–Наверно, поэтому король и решил снова жениться?

–Я думаю, что наш господин руководствовался прежде всего государственными соображениями. Ведь покойная Анна Бретонская, к несчастью, так и не родила ему наследника.

–К тому же, идея нового брака принадлежала не ему, а герцогу де Лонгвилю, который находился в плену у англичан и убедил Генриха VIII отдать свою сестру в жёны нашему королю, чтобы, таким образом, укрепить союз между Францией и Англией, – рассудительно добавил сын барона де Оре.

–На месте короля я ни за что бы не женился на англичанке, потому что француженки гораздо красивее, – после этих слов Шарль подмигнул Агнес.

–Наша новая королева раньше считалась первой красавицей Англии, а сейчас – чуть ли не самой красивой женщиной в Европе, – возразил Эд. – Правда, она не очень хорошо говорит по-французски. Поэтому, я уверен, что кузина легко добьётся расположения Марии Тюдор. Ведь её гувернантка утверждала, что она говорит как настоящая англичанка.

–А Вы присутствовали на венчании нашего короля? – снова спросила Луиза.

–Да, вместе с отцом и братом.

–Мне хотелось бы знать подробности…. Есть ли где-нибудь поблизости скамья?

–В конце сада, – подсказала Агнес.

–А я лучше останусь здесь…с мадемуазель де Нери, – в свой черёд, заметил Шарль. -Но господин де Нери мне не отец, – слегка покраснев, возразила та.

–Ах, да, я совсем забыл! Как же следует обращаться к тебе?

–Слуги называют меня демуазель Агнес…

–Прекрасное имя! – Шарль снова подмигнул девушке.

Оставив их у колодца, Луиза и Эд двинулись к беседке. Сорвав по пути розу, юноша вручил её кузине. Поблагодарив его, Луиза, в свой черёд, достала из кошелька письмо:

–Это просила передать Вам моя сестра, кузен.

После чего укоризненно добавила:

–Но если Вы хотите знать моё мнение, то лично я не одобряю вашу тайную помолвку с Мари.

–Почему, кузина? Ведь я люблю Вашу сестру и хочу жениться на ней.

–И Вы приняли столь важное решение всего лишь за неделю, когда в августе гостили у нас?

Эд смутился, а Луиза продолжала:

–Если бы Мари сразу рассказала мне обо всём, то я отговорила бы Вас от столь опрометчивого шага. Но так как Вы уже дали слово моей сестре, мне хотелось бы знать, что Вы собираетесь делать дальше?

–Как только мой отец вернётся из Бретани, я поговорю с ним.

Луиза вздохнула. Сама она была уверена, что из Эда получится прекрасный муж и втайне немного завидовала Мари. Но что скажут их родители?

Вскоре молодых людей позвали в дом. В вестибюле Луиза увидела свою кормилицу, беседовавшую с горничной баронессы де Оре. Так как тётка Луизы очень ценила эту пожилую некрасивую женщину, девушка приветливо кивнула на её поклон. Сама Изабель де Лорьян сидела в столовой на стуле рядом со своей свекровью. Траурный наряд, который она носила по своему единственному брату, красиво оттенял её золотистые волосы и голубые глаза, и скрадывал полноту. Но больше всего Луизу восхищало в ней то, что при внешней сдержанности, с годами приобретённой на придворной службе, её тётка никогда не теряла женственности.

–Дорогая племянница! Как Вы похорошели! – обняв девушку, ласково произнесла баронесса.

–Вы тоже прекрасно выглядите, тётушка.

–Но всё же не так хорошо, как Вы, племянница. Должно быть, Вам удалось покорить немало сердец у себя в Бургундии?

Девушка невольно смутилась, не зная, что ответить на шутливый вопрос матери Артура и Эда. К счастью, её выручила донна Мария, которая спросила у своей невестки:

–Скажите, дочь моя, какая сейчас обстановка при дворе? Меня беспокоит, как примут там моих внуков.

Изабель вздохнула:

–Боюсь, матушка, что после смерти мадам Анны у нас всё изменилось не в лучшую сторону. Наша покойная государыня сумела сделать одного из самых легкомысленных принцев верным мужем и мудрым королём. С того дня, как они поженились, он перестал замечать других женщин и думал только о государственных делах. При дворе ещё никогда не царило такое благополучие.

–И как же всё изменилось теперь? – слегка встревоженным голосом осведомилась графиня де Сольё.

–С тех пор, как Мария Тюдор поселилась с королём в Турнеле, распорядок дня стал иным. Вместо того, чтобы ложиться сразу после ужина, королева устраивает танцы до самой ночи. По утрам король встаёт совсем обессиленный и у него едва хватает сил, чтобы сделать несколько шагов по саду. И если потом он не ложится снова в кровать, то дремлет на заседании Совета. Вокруг же англичанки постоянно увиваются молодые люди и таким своим легкомысленным поведением она подаёт плохой пример фрейлинам.

–А Вы не преувеличиваете, дочь моя?

–Увы, нет, матушка! Если бы не служба мужа и клятва, которую я дала мадам Анне перед её кончиной, пообещав не оставлять принцесс, пока не буду спокойна за их будущее, то я бы уже давно покинула двор.

–Мой сын и так уже большую часть жизни посвятил королевской службе, а Вы – воспитанию чужих детей. Не пора ли вам подумать о себе? К тому же, насколько мне известно, старшая дочь короля недавно вышла замуж и сможет теперь сама позаботиться о себе и о своей сестре.