Не отвечая, Санчес сделал несколько глотков. Потряс головой. Признался через минуту. – Чёй-то сразу по шарам дало. Хрень какая-то… Сильно болит? – кивнул он на седалище.

Гай качнул головой, сказал, – Послушай историю.

–– Ну.

–– У меня есть друг, ты его не знаешь, тоже симпатичный, почти как ты. Так вот он собрался в публичный дом. Говорит, что там кормят хорошо и всё такое.

–– Вот идиот! – фыркнул Нико. –… Я про дураков не хочу историю слушать.

–– И есть ещё один, ты его тоже не знаешь. Он уже год на наркоте сидит… Как ты думаешь – из них двоих, чья судьба хуже?

–– Э-э-э… ну-у… не фига себе! Я так думаю, что обоим не сладко, но наверное, лучше в публичный дом. Оттуда по крайне мере уйти можно.

–– Точно! Я тоже так считаю! Чокнемся и до дна!

–– Ты где такое противное пиво взял?

–– Дарёному коню… – сам знаешь. Пей!

Нико запрокинул голову и стал пить. Гай тоже глотал и косил на него одним глазом. В пиве для Нико был растворён понаптол, который ему дал проклятый Рюй. Пятнышко грязи изначально отмечало нужную бутылку.

Как только бутылки опустели, Ол сказал. – Пойдём, прогуляемся. Воздухом подышим! Ты здесь уже две с половиной недели безвылазно. Забыл, как наверху вкусно пахнет креозотом от шпал и плесенью от свалки?

–– Пойдём. Только … кажется, я напился.

–– Ну, ты слабак! С одной бутылки, – притворно ахнул Гай. – Тем более пойдём – освежимся!

Санчес уныло, без особого счастья улыбнулся. Гай отметил, что обычно красные губы мальчишки стали много бледнее.

–– Что за пиво такое? – Нико встал, покачнулся и волчонок торопливо подхватил его за плечи.

Он и Рюйодзаки договорились встретиться сегодня – в час ночи. Рюй будет ждать их в оговорённом месте недалеко от складов. Гай передаст ему Нико и пожелает удачно добраться.

У базы Хольке было несколько потайных выходов. Гай знал их все и собирался воспользоваться одним. Завтра Нико хватятся. Гай изобразит невинность и незнание, скажет, что ничего не видел и не слышал. Пусть думают, что побег Нико – это заслуга самого Нико! (Нет, ну каков предатель! Бросил друга мучиться от болей в израненной заднице, когда тот почти не может ходить, а сам удрал! Вот и верь после этого людям! Называется честные Санчесы! Ая-яй!)

Вместо того, чтобы подняться они спустились глубже. Гай практически нёс пикиньо на себе. Нико едва переставлял ноги.

–– Давай вернёмся, – попросил пикиньо, на полдороге. Гай на минутку остановился и заглянул ему в лицо. Нико был очень бледен и покрыт испариной.

–– Что такое? – прикинулся Ол непонимающим.

–– Мне плохо, – с трудом проговорил Нико.

–– Я понесу, – ответил волчонок. Санчес успел скользнуть по нему изумлённым оком и тут взгляд его остановился, как у внезапно умершего. Ещё Нико успел сказать. – Ах, ты с-с-с....

Ол быстро наклонился и поднял мальчишку себе на плечо, прижал рукой под коленями. Голова и руки пикиньо болтались у него за спиной.

С ношей на плече волчонок прошёл ещё несколько коридоров и лестничных проёмов вниз потом вверх и вверх. На последней площадке на потолке был люк со штурвальным колесом. Открывался он только изнутри.

Ол посадил Нико, прислонив его к стене, залез на металлическую лесенку и крутанул штурвал. Отодвинул люк вбок. Из люка потянуло теми самыми запахами креозота и плесени. Волчонок выглянул из отверстия. Они были на свалке правее складов. Всего в десяти метрах от люка на фоне неба возвышалась тень лошади и всадника. Увидев, как из земли поднялась фигура, всадник тронул поводья и поехал в её направлении. Приказал. – Свети. Гай вернулся за Нико и опять с кряхтеньем взгромоздил его себе на плечо. Придерживая его, и стараясь ни обо что не стукнуть, осторожно поднялся наверх. Рюй уже спешился и сторожил над отверстием. Вдвоём они вытащили Нико и взгромоздили его поперёк седла.

–– Осторожней! – с мукой попросил Гай.

–– Без сопливых, – покряхтел Тецуй. Он взял пикиньо за волосы на затылке, приподнял его голову и повернул лицом к себе – убедился, что добыча та самая. Со страшной, трудно-передаваемой улыбкой Рюйодзаки кивнул и негромко проговорил. – Буду ставить кресты, вспомню про тебя – пару раз отпущу побегать неповреждённым. Но только пару раз. Потом не попадайся!

Рюй взгромоздился в седло и тронул поводья. Шагом лошадь пошла прочь.

–– Прости… Нико… прости меня! – прошептал Гай.

* * *

Ночь была на удивление тихая и безлюдная. Большая часть ночной птопайской шушеры не подавали признаков жизни, как будто они все сговорились и ушли воровать, убивать и насиловать куда то в другое место, или даже в другой мир.

В двадцать четыре ноль-ноль закончился арест лейтенанта Хо. И ни какие королевские мольбы не заставили его остаться в покоях Элишии дольше, чем на пять минут, которые он потратил на переодевание в свою форму – чистую, накрахмаленную и отглаженную! Затем Шитао спустился в дворцовую комендатуру охотников и по карте нашёл вотчину Амадеуса Хольке. Оказалось почти рядом с родимой западной комендатурой. В конюшне стоял его «Арий», которого целых двое суток ареста хозяина, холили и лелеяли на дворцовых хлебах.

–– Соскучился? – спросил Шитао, запрягая лошадь и взгромождаясь в седло.

Арий согласно по фырчал. Мол, соскучился, а как же.

Безопаснее было проделать большую часть дороги, перебираясь с моста на мост, но лейтенант Хо выбрал серпантин, по которому и спустился с Венечного холма в Низину.

Отдохнувший и довольный Арий бодро цокал копытами в темноте. Шитао достал из подседельной сумки и прицепил на лоб светоч «совиный глаз». Делать покамест было нечего, поэтому Хо предался размышлениям. Надо было составить план по изъятию малыша Нико из складов. Через пару минут молодец решил действовать без плана – согласно обстоятельствам! Как русские говорят: «Там видно будет» или «Куда кривая вывезет». А вот что делать после? Можно отвезти Нико в казармы… нет лучше к Тайбаю в дом. Пусть поживёт под крылом полковника, там его никто не достанет, тем более, что отцу этот последний Санчес вреде бы нравился.

Навстречу Шитао, не зная того, ехал Тецуй Рюйодзаки с Нико. Последний болтался животом вниз поперёк лошади. Надо ли говорить, что Проклятый Рюй был очень, очень счастлив! Через полтора часа он обменяет Нико на Клауса, коего приобретёт в вечное пользование. Уже в который раз Тецуй клятвенно пообещал себе, что будет очень-очень нежным. Он даже подумывал о том, чтобы вернуть Тигера в оперный театр в обмен на добровольную любовь со стороны артиста.

Мечтая, Рюй не забывал изголяться над своим неподвижным пленником. Морально, само собой! Поскольку знал – тот всё слышит.

Сначала он подробно и красочно перечислил Нико все позы, в которых его будут любить. Потом дал несколько советов поведения при дворце и заодно упомянул, кем является тот белобрысый чел, которого Нико хотел отпинать.

–– Не ожидал? – усмехнулся Рюй. – Наше несравненное Высочество хочет быть с тобой добрым, он хочет, чтобы ты любил его… сомневаюсь я и в твоей любви, и в его терпении. Принца не хватит надолго, а значит, очень скоро тебя ждёт несколько горячих ночей в связанном виде или отравленным понаптолом, или тебя будут держать. Прелестная перспектива, правда? Я хотел отомстить тебе другим способом, но и этот тоже не плох!

Рюй несколько раз с удовольствием хмыкнул и похлопал Нико по заду. Голосом полным фальшивого сострадания он сообщил. – Я знаю несколько травяных настоев для лечения анальных трещин. Если что обращайся!

Предположительно маленький драчливый Санчес был морально уничтожен и раздавлен.

Тецуя несло словесным поносом от самых складов, а потому находясь в увлечённом состоянии, он не услышал стук копыт другой лошади – ему на встречу. Зато Шитао прекрасно услышал и другую лошадь и некоторую часть «изысканных» речей её всадника. Голос был подозрительно знакомым. Он остановил Ария и стал ждать.

Лошадь Рюйодзаки сделала очередной поворот, прошла ещё пару метров и тихонько зафырчала. Счастливый Рюй не обратил на это никакого внимания. Ещё через минуту зверь замотал головой и коротко заржал. Одновременно прямо перед конём и его всадником мягко засветился профессиональный светоч охотника.

Рюй никак не ожидал встретить кого-либо из своих. Он знал время всех дежурств и все маршруты и свой собственный путь выбрал так, чтобы не встретится ни с одним из патрулей.

Шитао тронул Ария и подъехал вплотную. Одного короткого взгляда на кудрявый затылок Нико хватило, чтобы опознать его, как принадлежащий маленькому Санчесу.

–– Ты! – оторопел Рюй, который был уверен, что Шитао всё ещё томиться в дворцовой тюряге.

–– Д-дай сюда! – лейтенант Хо качнулся в седле, выкинул руку и за майку на спине забрал мальчишку Санчеса на свою лошадь.

–– Стой…

–– Иди на х…!! И Х-х-хренику передавай привет!! Можешь от меня послать его туда же! – Шитао развернул коня.

Тецуй остался сидеть в седле с открытым ртом, вскинутой рукой, которой он пытался остановить перемещение Нико с одной лошади на другую и с опустошённым взглядом. Он столько времени, денег и сил потратил на результат и потерял всё за временной промежуток «вздох-выдох»!

–– Поедешь за мной… убью, – пообещал ему Шитао из темноты.

Тецуй и не собирался! Его застали на месте преступления. Похищение человека карается рабской долей и принудительной работой на производстве прония. И конечно смешно думать, что принц примет на себя часть вины, а значит, Тецую придётся отдуваться одному. Удивительно, что Хо не арестовал его прямо сейчас!

Шитао проехал до конца улицы и свернул к казармам. Нико в его руках мягко клонился, то в одну, то в другую сторону, как будто был без костей. Не оставалось ни каких сомнений, что по отношению к пикиньо был применён тот же самый препарат, действие которого Шитао ощутил и на себе. Тело маленького Санчеса было ледяным и казалось, что он не дышал. Хо по удобней перехватил его рукой поперёк грудной клетки. Некоторое время он ехал так, потом осознал, что под его ладонью находится нечто подозрительное. Нечто, чего точно не может быть у пацанов…

«Да ну, не…», – подумал лейтенант.

–– Тпр-р-р…

Арий встал.

Шитао уложил Нико грудью на шею Ария, слез с лошади, отстегнул свёрнутую попону и расстелил её на земле. Снял Санчеса и перенёс его на плотную ворсистую ткань. Сам встал перед ним на колени. Двумя пальцами обеих рук он осторожно вытянул футболку из шорт Нико и задрал её к шее. Под футболкой был эластичный, трикотажный корсет, сильно перетягивающий грудь. Ну да… у Нико была грудь… маленькая, но настоящая девичья…

–– А-а-а-а…, – очень бережно и несколько заторможено Шитао опустил футболку на место и завернул Нико в кокон из попоны. Если ему ничего не показалось(!), везти Нико в казармы было нельзя. Там же одни мужики!

После нескольких минут раздумья он поехал в сторону Касперо.

* * *

Когда Нико открыл глаза, Касперо двигался. Движенье определялось по лёгкой тряске и общему фоновому лязгу. За иллюминаторами темнели сумерки.

«Рассвет…», – подумал он.

Мамаша Санчес в старом кресле-качалке сидела напротив лежака и вязала свитер.

–– Нечего глазами водить, проснулся – вставай.

Нико сел. Хмурым взглядом уставился на матушку из под всклоченных кудряшек. Спросил. – Куда катим?

–– Перегоняем к подножию «Колена». Уже скоро приедем. Сделали крюк по пустыне и вернулись назад. Шитао посоветовал.

–– Понятно. Заметаем следы.

–– Кушать хочешь?

–– А Шитао… он…

–– Обещал встретить.

–– Угу… Он ничего не говорил? Не спрашивал?

–– Нет. А должен?

–– Ну-у…, – Нико обеспокоенно шмыгнул носом.

–– Скажи ему спасибо, что вчера не дал отцу выпороть тебя.

–– Э-эй! За что?!

–– За состояние пьяного беспамятства!

Нико хотел возмутиться, но потом решил, что так даже лучше. Лучше не рассказывать родителям и братьям, что чуть не отправился во дворец воплощать сексуальные фантазии его Высочества. Пусть думают, что он был пьян.

–– Вчера? Ты сказала вчера! Разве сейчас не рассвет?

Мать заворчала, как недовольная медведица. Её взгляд, полный неодобрения, уставился на непутёвую дочь.

–– Закат, бестолочь! Закат! Ты почти сутки спишь! Мы целый день стояли в пустыне, чтобы не возвращаться в город по свету!

Нико не стал огрызаться. Сейчас лучше перемолчать, а то не приведи «Мирозданье», маменька сама за ремень схватится. У неё прямо на лице написано: Скажи что-нибудь. Дай мне повод!

Занавеска отодвинулась в сторону, и в родительскую спальню заглянул улыбающийся Алехандро. Съязвил. – Алкоголикам привет!

–– Слы-ышь, – сердито взвыл Нико.

–– Подъезжаем. Там Шитао по курсу – летит наш орёл!

Нико тут же сорвался с места и побежал в рубку посмотреть на Шитао в обзорные окна.

–– Чёй-то? – свистнул брат. – Мамуль, а тебе не кажется… Наш малыш несколько возбуждён.

–– Ща пяткой в нос получишь, – заорал ему Нико из рубки.

На горизонте вставали холмы. Ближайший к ним назывался «Волосатое колено». Над холмами абсурдными переплетениями громоздились мосты, сквозь которые пробивались последние лучи заходящего солнца. На переднем плане, навстречу Касперо, откидывая вперёд длинную тень и поднимая за собой тучу пыли, нёсся скутер.

Прошедшей ночью, когда Шитао привёз Нико, он туманно, но уверенно – почти в приказном порядке попросил (или потребовал) перегнать Касперо на другую сторону Птопая. Тогда же ночью самолёт стронулся с места и укатил в пустыню, где Санчесы провели весь световой день. Ближе к вечеру Касперо сделал по пустыне крюк и подъехал к Птопаю со стороны холма «Сай Бокнар».

Сам Шитао целый день бродил по Низине вокруг этого холма и выискивал местечко, куда Касперо мог бы встать на прикол, и нашёл брошенный заводской цех. Оборудование из него вывезли – осталась только кирпичная коробка, вполне способная скрыть внутри себя самолёт. Задача была – въехать в цех ночью.

Лейтенант Хо подъехал к громыхающему самолёту, объехал машину дважды и поехал рядом с ним, с правой его стороны. Голова в шлеме была повёрнута к обзорным окнам. Он словно увидел за ними взлохмаченную голову младшего Санчеса и помахал рукой.

–– Остановимся, пожалуй, – прокряхтел папаша Петро. – Возьмём мальчика на борт.

С натужной неохотой, содрогаясь, Касперо стал замедлять ход. Шитао тоже стал притормаживать, вильнул в сторону и объехал самолёт сзади на левую сторону к трапу.

С лязгом и ржавым скрежетом Касперо встал. Антонио побежал откидывать трап.

Нико вжал голову в плечи, нахохлился и сел в самый дальний угол, стараясь спрятаться за мощным торсом Паулито. По трапу прогромыхали шаги, было слышно, как Антонио засмеялся и сказал, что то вроде: «Ты бы ещё под колёса кинулся…» Шитао ответил невнятно со смешком и словно вихрь влетел в рубку, зашарил глазами по лицам и сразу нашёл синие глаза, сверкающие на него из-за плеча Пауло.

Его приветствовали на разные голоса, в рубку вошла Клауди и предложила поужинать… он пристально смотрел. Нико моргал, водил глазами, но всё равно как загипнотизированный возвращался взглядом к лейтенанту Хо.

–– А ну выходи, – приказал Хо. – Поболтаем.

В установившейся тишине стало слышно, как пикиньо длинно и громко вздохнул. Шитао продолжал пристально смотреть. Он свёл брови и вдруг отдалённо стал похож на Тайбая. Нико поднялся и с презрительной мордой прошагал на выход из Касперо.

Вдвоём они спустились с трапа и остановились у его подножья.

–– Чего?

Шитао смотрел вверх на темнеющую арку входа, потом потянул пикиньо в глубокую тень под крыло к шасси и колёсам. Там они опять остановились.

–– Ну, чего? – Нико старался не смотреть на лицо Хо. Взгляд его блуждал по унылому и однообразному горизонту пустыни. Лейтенант обхватил пикиньо руками и притянул к себе. Одновременно он качнулся и спиной опёрся на колесо. Наглая лейтенантская нога согнулась в колене и выдвинулась вперёд. Нико раздвинутыми ногами въехал на неё, как на горку. Тело маленького Санчеса на девяносто девять процентов вплющилось и вписалось во все выступы и впадины тела лейтенанта Хо. Подбородок пикиньо лёг на плечо Шитао.

Оба закрыли глаза. Хо прислушался к тактильным ощущением и наконец, уверенно и возмущённо констатировал. – Девчонка!

–– А кровохлёб? – полупридушенным сиплым басом предупредила Нико.

Шитао задумался. Руки его продолжали стискивать и удерживать добычу, не давая ей ни малейшего шанса ворохнуться. – Ладно…, – согласился лейтенант на кровохлёб.

–– А ну пусти… – потребовала Нико через минуту ожидания.

Хо отрицательно помотал головой, потом горестно пожаловался. – Мне было тяжело последние два дня…

–– И что? – просипела Никуша.

–– Но теперь… вдруг стало так легко, – загадочно прошептал молодой человек и переложил правую руку ладонью на её затылок, а растопыренную пятерню левой руки на уровень её лопаток. Неожиданно для Нико образовалась конструкция с фиксирующей точкой на спине и неким подобием рычага на голове. Таким образом, хитрый лейтенант перехватил, так сказать, управление девичьим телом, а точнее её головой!

Дева ощутила самое начало вероломного стратегического манёвра – её голова начала поворот против её воли. К этому моменту Никочка была деморализованна размышлением о том, почему именно она оказалась лекарством от неизвестного лейтенантского недуга, и потому не смогла оказать достойного сопротивления!

Повороты производились в тесном соприкосновении. Лейтенантское ухо «уехало», а вместо него на её скуле оказались его губы, которые неуклонно перемещались по дуге от мочки уха Никуши до её рта…

С момента ухода Шитао и Нико прошло полчаса. Уже совсем стемнело, и пора было трогаться в путь.

–– Долго они разговаривают, – справедливо заметил Антонио.

–– Что за секреты? – так же справедливо заметил Лео. Четыре брата напряжённо переглядывались, иногда по очереди косились на матушку и отче.

–– Я пойду! – вскочил Алехандро.

–– Дождёмся, – мудро изрёк согбенный Петро Санчес. Алехандро сел на место, стал пяткой тереть и шуршать по старому коврику рубки.

Перед занавеской в рубку раздались шаги, ткань отдёрнулась и в кухню на свет вошли Шитао и Нико. Не глядя друг на друга, они одновременно сели на скамеечку у стены. Глаза у обоих смотрели прямо и в никуда. И Нико и Шитао имели признаки носового кровотечения.

–– Я не понял, вы что? Подрались?! – за всех спросил Алехандро.

Оба вздрогнули, шмыгнули носами и одинаковыми жестами оттёрли ноздри, размазывая кровь по щеке к уху

–– Ужас какой,– прошептала Клауди. Семейство переглядывалось.

Они не подрались. Кровь из ноздрей пошла не в следствии ударов, а в следствии жарких и долгих поцелуев. У обоих поднялось кровяное давление, и соответственно лопнули некоторые сосуды слизистой носа.

–– Я пойду… буду … дорогу показывать, – шибко заторможено и без всякой интонации сказал лейтенант Хо. Он поднялся. Так же заторможено Нико тоже поднялась и проговорила. – Я провожу…

Шитао механически кивнул.

–– Да что случилось-то?! – воскликнул Антонио.

Не отвечая, плечом к плечу оба опять вышли.

–– Пойду и я провожу, – зловеще прошипел Алехандро. Клауди согласно закивала. Алехандро рванулся вслед за «ушибленной» парочкой.

Когда он вывалился на трап, то увидел: Нико сидела на скутере, на заднем сиденье, а сын Тайбая, как малому ребёнку надевал ей на голову свой шлем и сам застёгивал ей под подбородком. Вид очень тихого и усмирённого драчуна Нико так потряс Алехандро, что он испытал почти панический ужас от вполне умиротворяющей картины.

–– Э-э-й! А ну вернись! – четвёртый Санчес стал вытягивать руку.

Шитао завёл скутер, сел и тронул с места. Нико плотно обхватила его, сцепив руки в замок у него на животе и прижавшись к его спине.

Алехандро забежал назад в Касперо и поднял трап. Бегом вернулся в рубку. За обзорными окнами самолёта впереди них медленно удалялся светоч, висящий над скутером Шитао. Сам скутер выделывал красивые повороты и изгибы вправо и влево.

–– Да они озверели, беспредельщики малахольные! – завопил Алехандро.

–– Точно! – подтвердил Антонио с интересом наблюдая за кренделями, которые выписывал скутер.

……………………………………………………………………………………………………………………………..

Название Холмов на эльфийском:

Ирджери (серебро) , Мрайн (цветочный ковёр), Сай-Изир (лунный серп), Сай-Бокнар (лунный свет), Вравер (магический ветер).

Проний – сверхпрочный пластик. После закалки теряет способность к переплавке. Производство прония, а также этапные работы с ним являются крайне вредными по воздействию на человеческий организм. В готовом (остывшем) виде совершенно безвреден.

«Швыпра кирса инвир», – ругательство, произнесённое Целепой дословно переводится как «волосатое одно яйцо», что очень оскорбительно для безволосых эльфов и совсем оскорбительно для немного волосатого полукровки – поскольку это очевидный факт, который Ланца больше всего ненавидит в своём теле. Указание на одно яйцо звучит, как сомнение в его способности на нормальную эрекцию.

Продолжение следует…