Но он не загорался. Не загорался и на следующий день. И через день. И всю неделю. И в тот момент, когда я уже отчаялся, свет в ее квартире вернулся. И я вновь провел эту ночь, наедине с ней. Наблюдая за ее грацией, кожей, обнажённым телом. Знаю, как это звучит. Я словно маньяк, на детской площадке, что следит за малыми детишками. В обычный день, когда я возвращался с работы, двери лифта придержала ее рука. Она улыбалась жемчужными зубами так, словно знала о моей маленькой тайне. Знала и с радостью принимала участие в этой странной игре. Вот мы с ней в лифте, один на один. У меня перепирает в горле. Куда делся тот свирепый зверь, что с голодным взглядом следил за ней. Я и не знаю, что сказать. А от нее пахнет сигаретами и цветами. Она пристально смотрела на меня и продолжала улыбаться. "Кристина" – сказала не чуть не смущаясь моего растерянного вида, и протянула мне руку моя жертва. Я представился. Но вышло это как-то неказисто, словно передо мной стоит не девушка с фото обложки, а клиент моей фирмы. "Красивый пиджак" – продолжала Кристина. "Да ты то же ничего" ответил я и осекся…какого черта? Что ты несешь? Весь путь мы поднимались молча, я только ловил пристальные взгляды этой девицы. Хищные. Острые. Домой ворвался пулей. Мне было так стыдно за себя. Щеки горели пламенем. Я носился по гостиной то взад, то вперед, словно блуждающий астероид-убийца, то отдаляясь, то подходя на опасное расстояние к телескопу. Я видел свет в ее окне, но мне было страшно и стыдно, как нашкодившему школьнику, что попался за бросанием яиц с балкона в прохожих. И все же, желание пересилили меня. Я взял телескоп, буквально, силой. Словно это была она. И эту ночь я снова провел с ней. Наедине. С нашей маленькой тайной.
– Может пропустим вечерком по бокалу вина? – предложила как то она в лифте, – ну давай. Мы здесь только двое, в этом доме. И мне немного одиноко. – Вино? Я люблю вино – солгал я. Последний раз я пил в подростковом возрасте "КАГОР" и так нахлестался, что мой отец избил меня. С тех пор я к алкоголю дышу ровно. Единственным отличием квартиры Кристины было то, что ее окна выходили по большему счету на мою – центральную сторону, но и с ее окон, можно было разглядеть уходящие к закату луга. Она быстро переоделась, в черную шёлковую ночнушку, налила нам рубинового напитка и завела со мной беседу. Оказалось, что она модель. Часто бывает в разъездах, а здесь, после очередной фотосессии решила остаться. Понравился ей этот провинциальный городок. Хотя, как по мне, это конечно не Париж, но весьма бодрый и густонаселенный город. Так сказать бетонные джунгли, где каждый человек, друг другу хищник, волк, враг, и если не потенциальный убийца, то типичная жертва. Это я понял сам, хоть и не сразу, когда впервые переехал сюда. От моего родного городка в захолустье осталось немного. Люди все чаще, предпочитали от туда уезжать, нежели рождаться или жить там. Как говорила одна моя хорошая знакомая, этот городок хорош, чтобы встретить старость и умереть. И не смотря на обыденность, серость и скуку, старые улицы из деревянных двухэтажек, плавно порастали кривыми бетонными домами, закапывая в землю вместе с канализационными трубами и наше детство. Под эти ностальгические разговоры, и бокал вина, который я умудрился выпить, она прильнула своими губами к моим. И то, что было лишь в моих самых смелых фантазиях, воплотилось в жизнь. А утром. Еще не отошедший от хмеля и бурной ночи. Я брал свой пиджак и окрыленный, бежал на работу, где Иваныч декларировал новые шутки и колкости.