– Хель, думаю, мы закончили. Тинг богов вызовет тебя снова, если ты вдруг понадобишься. Не думай, что за твою выходку с нашим другом, ты просто так отделаешься. Суд над тобой будет через пару месяцев, после того, как мы соберем армию. Мы свергнем Совет магов и прочей нечестивой мрази, а после вы ответите перед нами, – угрожающе сказал Один Всеотец, громыхнув своим голосом, подобно раскату грома. Хель лишь высокомерно посмотрела в его один глаз и ответила:
– Посмотрим, кто попросит помощи первым, гордый ты дурак. Если ты считаешь, что я боюсь вас, то ты глубоко ошибаешься. Я много знаю о вас. Даже то, о чем вы никогда бы не сказали даже самому себе. Уходя, я дам вам всем два совета, лишь потому, что САМА не хочу, чтобы с богами обращались как с тряпками, отбросами общества, не считались с их мощью и могли обращаться с богами как они хотят. Первый – это, черт возьми, задвиньте идею одиночного объединения. Просить помощи, не значит преклонить колено. Думаю, многим другим богам так же нужна помощь, как нам. И второй совет…
– В пекло всех!!! – заорал Фенрир, хватая за талию свою сестру, клацнув напоследок зубами, телепортировал. Дом, в котором произошел такой мощи выброс энергии, заходил ходуном. Крыша осыпалась, и боги оказались буквально на улице. Вокруг на метров десять горели оледенелые гаражи для машин, деревья, земля. Дома со смертными были нетронуты.
Глава 6
Хель не успела произнести еще слово, как все перед ее глазами замелькало, и она оказалась перед дверьми в Хельхейм. Фенрир уже лежал ряжом в снегу и глупо ржал. Его немного потряхивало, Хель не могла точно сказать, от избытка чувств или после использования магии.
– ТЫ ИДИОТ??? – спросила Хела, поднимая руку, поднимая огромный ком снега, кинув его в брата. Вдруг гора снега стала угрожающе подниматься, спустя минуту, перед богиней стоял огромный черный волк, его глаза светились от игры. Большие зубы белели ярче снега. Громко завыв, он отвернулся к ней спиной, быстро заработав задними лапами, Фенрир закидал сестру огромными комьями снега. Хела засмеялась впервые за этот трудный день. Она достала из-за спины катаны, став быстро ими размахивать, вроде вентилятора. Комья снега, размером с футбольные ворота, проходя через снегорубку Хель, превращались в снежную пыль. Внезапно Хель услышала за спиной недовольное бурчание и покашливание. В миг, заморозив задние лапы волка взглядом, она проорала:
– Фенрир, тупой ты комок шерсти, мы, кажется, закидали снегом Модгуд!
– Модди? Боги, прости, пожалуйста! – ответил Фенрир, уменьшаясь до размеров собаки хаски.
Модгуд – это служанка Хель, но каждый раз, старая перечница говорила, что она им всем не «домработница» и ее сюда поставили не двери открывать, а мертвых провожать. Это худая, высокая, старая женщина, с кругами вокруг желтых глаз и пепельными, длинными волосами. Она была когда-то смертной женщиной – ведьмой. Она кое-чем заинтересовала Хель еще при жизни, а после смерти Хела позвала ее к себе работать. Быть хранительницей Врат Хельхейма взамен на бессмертие. Правда, после перепланировки, она стала просто молчаливым указателем. Она стояла около двери и показывала душам, куда надо плыть. Особенно строптивым могла и метлой надавать по рожице. Стереотип о метле ей настолько был смешон, что она и правда завела себе черного кота и «волшебную» метлу. Именно после ее полетов над городами и деревнями стали ходить слухи о волшебниках и ведьмах на метлах. Салемский суд над «ведьмами» именно ее рук дело. Хитрая и донельзя вредная старушка нравилась богине Смерти и она прощала Модгуд практически все. Хоть Модруг и не выглядела старушкой. Скорее женщиной в возрасте, но в очень хорошем состоянии.
– Да ничего, лишь бы вы откопали меня! – недовольно пробурчала снежная кучка прямо у дверей. Подышав раз на ведьму, волк мигом испарил весь снег с женщины. Только она теперь была вся мокрая.
– Спасибо! – скривилась, стуча зубами, ответила Модди. Хель рыкнув на брата, взглядом иссушила одежду Хранительницы Врат. На женщине было длинное серое платье и меховое пальто из лисицы. Она тыкнула в Хелу своим крючковатым длинным пальцем с таким же длинным и крючковатым ногтем, сказав:
– Я долго живу на этом свете, как и вы, миледи, но поверьте. Грядет нечто ужасное для богов и смертных людей. Я не знаю, почему именно ты решила, что сможешь помочь другим богам, решая их проблемы, совершенно забросив свой дом. Быть царицей над мертвыми – твоя прямая обязанность, которая не дана тебе ни другими богами, и ни кем среди смертных. Ты появилась, только потому, что тем же смертным нужно было восхвалять Смерть. И тогда, именно Вирда решила за всех богов, что появишься ты. Хель – ты дочь Смерти, с холодным и мертвым сердцем. Но ты можешь даже полюбить, если захочешь. Ты сможешь и многое другое, чем так любят заниматься боги. Я всегда знала, что работаю на истинную богиню Смерти, но после смерти Ёрмунграда, ты, миледи, изменилась. Мертвым все равно, какая у них королева, но я еще в разуме, и знаю, что это не ты. Настоящая Хель, Царица мертвых, Хранительница смертных душ, Холодная рука, и миледи Смерть никогда бы не позволила своему брату так вести себя на конклаве богов. Никогда бы не посмела сама вспылить перед богами. Она бы не боялась СОТРУДНИЧАТЬ с богами, и именно этим, заслужить доверие, а не пытаться напугать их. Понимаю, убивать отряды Совета каждую неделю и мне надоело, но все свои эмоции, которых у тебя не должно быть, ты выплескиваешь на не нужные вещи, Хель. Твоя сила богини растет с каждым столетием, и только потому, что Смерть всегда актуальна… – Модгуд исчезла в очередном снежном вихре. Дочь Локи стояла и не смела шевелиться. Она понимала все, что сказала ей старая ведьма. Фенрир задумчиво произнес:
– Модгуд всегда была пунктуально-странной бабой. Я бы ей доверял, только если бы не одно НО. Именно ее гнилое сердце съел наш папаша и породил всех ведьм, что живут во всех 9 мирах.
* * *
Хель не могла найти себе место в своем огромном «замке». Слова Модгуд и задели ее, и помогли многое осознать. Она, именно она нанесла оскорбление богам, а не этот жалкий карлик, который теперь обречен, сидеть в Хельхейме до смерти Вселенной. И еще Фенрир, придурок, сделал еще большее оскорбление другим богам. Просто так. Потому что Хель разозлилась. И опять же. Она не контролирует свои силы. Так когда-нибудь, она и Фенрира убьет… случайно. Или кого еще. С этим срочно нужно было что-то делать, и она знала верный выход. Потому что такое уже случалось. В те стародавние времена, когда Локи забрал ее на воспитание к себе, она тоже не могла контролировать магическую энергию, что росла в ней. Она вырывалась наружу и рушила половину имения Локи, убивала слуг, превращалась в ураганы и землетрясения, убивая. Сотни. Душ. Смертных. Так же, эта сила влияла на психику Хель. Поэтому, сегодня Хель, очень сильно переживает из-за этого. Она понимает, что если не принять меры, то вторым Рагнареком реально станет она. Её сила в разрушении и в созидании. Она хранит в себе две несовместимые жизненные магические силы, которые в конфликте между собой. Отец научил ее, как с этим справляться, ну, после того как она снесла весь его замок на отдельном, созданном магией континенте. Не мог подумать Локи, что его дочь окажется настолько проблематичным подростком. Он советовал ей превращаться в животных. Лучше в кошек или водоплавающих птиц. Они по своей внутренней натуре меланхолично-спокойные животные, только инстинкты во многом мешают им быть этакими «сангвиниками-меланхоликами». Она знала, как подавлять инстинкты, но эмоции нет. По – этому, предупредив брата, она превратилась в кошку. На некоторое время точно.
Посмотрев на свое отражение в подземном озере, Хель критично себя оценила. Кошка была она самая обычная. Глаза такие же пугающие. Маленькие лапки, с розовыми подушечками. И черная, лоснящаяся шерсть. Длинный хвост, маленькие ушки. Белые, острые зубки.
– Мде…, – сказала она сама себе. Ее голос эхом отразился от высоких стен.
* * *
«Боги не смеются над людьми. Они их просто не замечают…»
Фенрир не мог находиться с Хель – кошкой рядом, как он говорил: «на генетическом волчьем – собачьем уровне» ненавидел кошек. Хель шипела на него, но поделать ничего не могла, объясняя, что птицей ей быть намного труднее, чем котом. И брат уходил на недели, оставляя богиню мертвых одну. Ей вновь приходилось заниматься теми рутинными делами, что обычно она делала всю свою жизнь. Она сидела на троне, и выслушивала сотни душ, которые почему-то стали чаще просить у нее аудиенции. Многие из них хотели попасть в Вальхаллу, но по причине своей смерти, Верховный Бог не пускал их туда. Хель опасалась, как бы ни начался бунт среди мертвых. Хотя, она даже была бы рада такому стечению обстоятельств. Ей скучно. Без брата еще тоскливее. Раньше она знала, где он. Могла навестить его. Сейчас же, когда Фенрир вновь с ней, он сбегает от нее. Фырчит, что она кошка, и он не может находиться с ней рядом.
После того разговора у ворот Хельхейма, Модгуд Хела почти не видела. Она общалась с ее черным котом по имени Муно, но тот лишь отвечал, что ведьма делает свою работу, и пока не хочет видеть царицу мертвых. Если бы это не была Модгуд, Хель бы уже давно ее испепелила, но…у нее есть вопросы к старой ведьме. Хель мудра, но советы она принимать любит. Был ничем не примечательный вечер. Хель сидела на своем троне, утонув в черных бархатных подушках, читая. Книга была очень древняя, только благодаря магии, она еще не рассыпалась в руках у богини. Книга была на санскрите и латыни, «Книга крови». Написал ее в Древней Греции один философ, и по совместительству король Ада в греческом отделении, Аид. Она одолжила ее у своего коллеги. В книге много того, что сейчас нужно знать Хель о мертвых. Аид гораздо старше нашей богини Смерти, и знает он о душах смертных гораздо больше. Плюс, иногда в книге появляются задания для разных богов смерти. Аид, отдавая Хель книгу, сказал ей, что скоро она должна будет забрать какую-то душу сама. Вспоминая об этом, Хель поежилась. Она давно не занималась подобным. Такая «честь» выпадала не каждому смертному, будь то король или бедняк. Смерти все равно, кто умрет. Внезапно, книга в ее руках стала трястись, шелестя страницами, будто от порыва ветра. Открывшись на последней странице, она показала Хель надпись. На листе красивым почерком с завитушками было выведено:
«Хель. Дочь Локи. Богиня Смерти, королева мертвых душ. Умрет посредством перегрызания ее шеи волками…»
Хель в оцепенении смотрела на книгу. Вдруг, та захихикав мужским истерическим хохотом, сказала:
– Вы, леди, уже подумали, что умрете?
– Мерзкая книженция! – в гневе Хель запустила книгу далеко через залу, та плюхнулась на пол в метрах 3 от нее, еще проехавшись по темному кафелю, улетела в угол.
– Зачем же вы так со мной? – обиделась книга. Хель фыркнула, вытащив из чехла меч, подошла к книге, немного кольнув ее в корешок, ответила:
– Ты не умеешь шутить. У Вас с Аидом одна коробка для сарказма и шуток на двоих?
– Ай, мне больно! Ваше оружие зачаровано смесью двух видов магии: магии разрушения и магии созидания. Такой магией нельзя тыкать в старые книги. Аид мой непосредственный хранитель и автор, – все это книга выдавала то на древнегреческом, то на латыни, то снова на греческом, от интереса меняя языки через предложения. Хель отвечала же ей на тех же языках. Но ей это быстро надоело, и она еще раз тыкнула острием меча в книгу. На сей раз в обложку. Книга взвизгнула и резко перешла на общий диалект.
– Ладно, ладно! Я вообще-то с заданием.
– Говори, пока я тебя не подожгла.
– Меня нельзя сжигать!!!
– А чего нет? А потом восстановлю. Всего-то ты помучаешься как на адовой сковородке.
– Ай, ну Вас, леди Хель! Сейчас вы должны отправиться в Верхний Мир, и найти там человека, по имени Лика Т. Этот человек одарен милостью богов, чтобы его забрали именно вы.
– И ее душа отправится в Хельхейм? – холодно спросила богиня Смерти. Книга хмыкнула.
– Чего не знаю, того не знаю, сама решай! – и замолкла. Хель еще раз фыркнула, спрятав катану в чехол, надела плащ, закинув за плечи оружие, произнесла мысленно в голове имя той несчастной. Девушку занесло на заснеженную деревню. Везде стояли деревянные дома, дымили трубы, в окнах горел свет. Была темная ночь, Хель, решив показаться людям, обратилась в кошку. Она чувствовала, куда нужно идти. Вскоре богиня подошла к заснеженному дому, в конце поселения. Свет был там более приглушенный, чем в остальных домах. Хела, осторожно ступая лапками, подошла к крыльцу. На веранде стоял старик. Он был одет в старую фуфайку и шапку с помпоном. Его красный нос и слезящиеся глаза говорили о том, что на улице очень даже холодно. Хель присела на ступеньках, не мигая, наблюдала за ним. Прошло чуть больше часа, старик за это время даже не пожелал войти в дом. Хель заметила, что мужчина иногда всхлипывал, и чем-то булькал за пазухой. Решив уже что-то делать, кошка-Хель встала, потянулась, и хрипло мяукнув, запрыгнула на перила. Он от неожиданности уронил свою бутылку в снег под крыльцом, осторожно ругнулся, будто кто-то спит, и он не хочет разбудить кого-то. Хель посмотрела на старичка. Ее жутковатые, ледяные голубые глаза светились в темноте. Он почесал ее за ушком, Хель пришлось замурчать. Ее урчание походило на монотонное жужжание. Вскоре, старичок схватил себя за голову, и еще горче заплакал. Кошка потерлась о его руки, спрыгнув на деревянный пол крыльца, и поскребла лапкой входную дверь. Мужчина с всхлипом открыл дверь, и снова закрыл ее, но сам не зашел следом.
Быстро пробежав сени, где находилась кухня, Хела осторожно приоткрыла дверь в комнату. Там было очень жарко. Печка работала на всю мощь, даже богине стало очень жарко в шкурке кота. Она оглядела комнату. Комната в доме была одна и весьма большая. Печка занимала больше всего места, на лежанке свалено большое количество одеял. У небольшого окна, которое было единственным в комнате, стоял стол, с пустым графином для воды, рядом лежал пакет. Запрыгнув на стол, богиня мертвых посмотрела, что в нем. А в нем лежали бесчисленное количество упаковок таблеток, разных капель и сиропов. Будто – бы старичок ограбил аптеку на последнюю пенсию. Рядом со столом обнаружилась кровать. Видимо на ней спал старик. Она была неопрятна, все простыни грязные, подушка лежала на полу. И самое жуткое, что по периметру всей комнаты были разбросаны игрушки. Мишки, зайки, игрушечные куклы и машинки. Вдруг ком одеял на печке зашевелился и тяжко вздохнул.
– Вот и пациентка, – Хель осторожно запрыгнула на одеяла, мягко ступая, она подошла к изголовью, обнаружив в гнезде из одеял маленькую девочку. Девочка была очень бледной. С ее лба и щек падали капельки пота. Маленькие пухлые губки обсохли и потрескались. Она тяжело дышала, открыв рот. Светлые волосы растрепались по всем подушкам и были грязные и спутанные. Кошка тихонько тронула лапкой девочку за руку, стараясь не выпускать когти. Девочка пошевелилась и слабо улыбнулась, очень тихо сказала:
– Деда, а ты котика принес мне! Я так хотела котика, и ты принес, – она попыталась погладить Хелу, но не смогла поднять руки, лишь немного коснулась ее шерсти. Решив, что хватит играть со смертными, Хель сказала:
– Я не совсем кошка, – девочка изобразила удивление, как смогла. Ее усталое личико могло бы сравниться с усталым лицом горняка-шахтера, но по биометрическим данным, которые смогла выяснить богиня через прикосновение, это то, что ей всего 5 лет.
– А…кто ты?
– Я Хель.
– Ммм, Хель. Красивое имя. А я Лика. Я умираю, так деда сказал. Он много говорит во сне. Если спит, – ответила ей девочка. Хель грустно взглянула на нее.
– Я умерла уже давно.
– Это грустно… Может быть, ты голодна? Чего ты бы хотела?
– У тебя есть рыба? – блеснув глазами, сказала Хель. Одно из любимых подношений от смертных богини была рыба. Желательно морская. Еще желательней, свежая.