– В них – ядовитые муравьи-пули. Жалятся они так больно, словно ваши ладони пронзает пуля, отсюда их название. Каждый будущий воин должен поместить ладони в рукавички. Муравьи станут жалить его. О, нет-нет, это не опасно, – увидев, как расширились от ужаса глаза его слушателей, ответил мудрый питон. – Но вы должны не проронить ни звука, иначе вас изгонят из племени, а выжить на острове без еды, воды, крова и помощи местных жителей практически невозможно. Но если вы пройдете испытание с честью и достоинством, у вас есть надежда. Например, туземцы помогут вам построить лодку и уплыть отсюда домой.
Друзья переглянулись.
– А что это за остров? – Спросил Жуневьер.
– Да-да, и что это за петух в перьях? – Спросил Кейптаун.
– Ооооо, вы на маленьком бразильском острове Ку.
– Бразильском??? – В унисон закричали друзья.
– Совершенно верно, – ответил питон, – а это – он указал кончиком хвоста в сторону вождя, который как раз надевал свою парадную мантию для церемоний и обрядов, – это вождь Ку. Он назвал остров в честь себя самого, так как приплыл сюда с материка первым.
– А далеко тут до материка? – Спросил Жуневьер.
– О, нет, – ответил питон, – всего час на лодке.
Тут питон заметил, что к незваным гостям острова приближаются конвоиры-туземцы, чтобы проводить их на испытание, и поспешил удалиться.
– Постой, куда же ты, – крикнул в темноту Жуневьер, – мы не успели поблагодарить тебя за помощь, и ты так и не сказал нам, как тебя зовут!
– Шаааа, Шаааа, – послышалось из темноты.
– Ша. – Повторил Жуневьер и обернулся, так как тени конвоиров приблизились к ним с Кэпом.
Глава VII
Испытание на мужество
Маленькие обезьянки в набедренных повязках из банановых листьев, с острыми, как иглы, копьями окружили непрошенных гостей острова и, взяв их под конвой, стали толкать к центру поляны. Барабанщики тихонько застучали палочками по барабанам. Один из самцов отделился от ближайшей пальмы и направился к Жу и Кэпу, неся на большом листе бананового дерева сплетенные из листьев тростника рукавички, какие друзья видели прошлой ночью. Рукавички шевелились. Пес и мартышка переглянулись и сглотнули. Им было страшно.
– Чтобы не чувствовать боли, – зашептал Жуневьер уголком губ Кэпу так, чтобы туземцы этого не заметили, – спокойно и глубоко дыши: на четыре счета вдох, на четыре счета выдох.
– Мне не до математики, собачка, – злобно зашептал Кейптаун Жу тоже уголками губ.
– При чем тут математика?! – Продолжал шептать Жуневьер. – Я пытаюсь тебе помочь, делай, что говорю!
Но беседа друзей была прервана громким возгласом вождя «Ха!». Барабаны стихли. Банановые листья с шевелящимися рукавичками медленно, но верно приближались к нашим друзьям, как вдруг раздалось «ба-бах!» и в небо поднялось облачко пыли. Это Кэп упал в обморок. Мартышки вокруг засмеялись. Смеялись все, даже вождь, который в своем боевом раскрасе выглядел так устрашающе, что, казалось, у него напрочь отсутствует чувство юмора и способность даже улыбаться. Даже Жу хохотал, хотя это был, скорее, нервный смех от страха перед предстоящим испытанием на мужество. Когда все немного отдышались, а Кэпа привели в чувство, брызнув ему в лицо водой, барабанщики снова забарабанили в свои инструменты. Отступать было некуда. Друзья зажмурились и взялись за руки.
Поскольку рукавичек была всего одна пара, друзьям досталось по одной на каждого: Кепу на левую лапку, а Жу на правую. Сильнее сжав руки друг друга и зажмурив глаза, друзья мужественно стиснули зубы. Кэп дышал, как учил его Жу: на четыре счета вдох и на четыре счета выдох. Казалось, что время остановилось. Боль была нестерпимая, кровь стучала в висках, сердце колотилось в груди, перехватывало дыхание и сильно жгло кожу на ладонях.
– Раз, два, три, четыре, раз, два, три, четыре, – повторял про себя Жу и ровно спокойно дышал, стараясь не проронить ни звука.
В глазах у обоих померкло. И как раз в тот момент, когда друзья решили сдаться, кожу перестало так сильно жечь, и лапки погрузились во что-то приятное и прохладное. Открыв глаза, друзья увидели, что перед ними стоит чан с водой, в которой опущены их распухшие красные лапки уже без надетых на них рукавичек. Сделав глубокий выдох, друзья расцепили руки и уселись на землю рядом с чаном с водой, судорожно переводя дыхание и облизывая пересохшие губы.
«Иййййааааа!», – закричал вождь и все племя зааплодировало.
– Ты жив, собачка? – Спросил Кейптаун своего друга.
– Кажется, – ответил пес. – А ты?
– Вроде того, – отозвался Кейптаун. – Слушай, а что дальше? – Спросил он. – Они вроде передумали нас есть?
– Похоже на то, – ответил пес.
Тем вечером в деревне туземцев случился настоящий праздник. Пальмы украсили цветными лентами, хижины – желтыми, красными, розовыми, белыми цветами и свечами в половинках кокосовых скорлупок. Жители деревни надели свои лучшие ожерелья: мужчины из костей и зубов диких зверей, женщины – из цветов и ракушек. Туземцы соорудили длинный-длинный стол, чего на нем только не было: ананасы, манго, бананы, маракуйя, питахайя, гуава, папайя, киви, личи, тамаринды, сладкие маисовые булочки и конфеты из кокосовой мякоти. Туземцы пригласили друзей за стол, и все вместе принялись за угощения.
– Ну и гадость! – сказал Кейптаун, откусив и тут же выплюнув авокадо. – Слушай, а почему среди сладких фруктов этот безвкусный овощ? – спросил Кейптаун своего друга.
– Балбес, – позволил себе небольшую вольность всегда воспитанный Жуневьер, – авокадо – это фрукт!
– Да ты что? Серьезно? Я не знал. – искренне удивился Кэп.
Жуневьер и Кейптаун наелись сладостей от пуза. После ужина в деревне началась танцы, а после танцев – торжественное посвящение в почетные члены племени: на шею Жу и Кэпа надели ожерелья из акульих клыков, и друзья произнесли клятву верности вождю Ку, преклонив одно колено и положа руку на сердце. Праздник продолжался всю ночь и закончился лишь с первыми лучами солнца. Жители деревни разбрелись по своим хижинам, а Жуневьеру и Кейптауну было предоставлено временное жилище. Утром им предстояло начать строить себе хижину и участвовать в жизни племени: охотиться, рыбачить, собирать фрукты и охранять территорию вместе с другими туземцами-самцами.
Глава VIII
Удивительная жизнь на острове
Проспав до обеда, друзья проснулись от гомона и возни туземцев – в деревне начался новый день. Мужчины племени собирались на охоту, женщины занимались домашним хозяйством и детьми. Сонные друзья вылезли из хижины.
– Так, собачка, бери в руки лук и стрелы и иди подстрели нам косулю на обед. А я, пожалуй, займусь строительством хижины.
– А почему бы не наоборот? – Спросил Жу.
– По кочану, – ответил Кейптаун и стал выбирать место для будущего дома.
– Ладно, – вздохнул Жуневьер, – сегодня так, а завтра поменяемся. Не люблю я охоту. Животных жалко.
– Жалко у пчелки, – пробормотал себе под нос Кейптаун и заходит взад-вперед по деревне, все еще выбирая место для строительства хижины. Жу отправился к другим членам племени.
Жуневьер огляделся вокруг в поисках материала, из которого можно было бы изготовить оружие для охоты. Вдали под пальмой он заметил куст и прикинул, что из ветки может получиться неплохой луг. Поискав в кустах, Жу нашел несколько прочных тонких палок, отлично подходящих для изготовления стрел. Осталось придумать, как сделать наконечники для стрел и тетиву для лука. Заметив замешательство пса, к нему подошел один из членов племени и указал на висящие у одного из домов на перекладине жгуты. Подойдя ближе, Жуневьер увидел, что это были сушащиеся на солнце жилы животных, а рядом лежали обломки костей. Пес догадался, что жилы аборигены используют в качестве тетивы, а острые кости прилаживают в качестве наконечников для стрел. Взяв себе пару жил и несколько кусочков костей, он устроился в тени большой пальмы и стал мастерить лук и стрелы.
Примерно через три четверти часа оружие для охоты было готово. Придирчиво оглядев свое изобретение, Жу устранил несколько недостатков, поднялся на лапы и двинулся к членам племени, которые что-то бурно обсуждали, собравшись в кружок у одного из домов. Жуневьер был очень воспитанным псом, поэтому, стараясь не мешать беседе, тихонько встал в стороне и ждал. Когда разговор был окончен, пса наконец заметили.
– Жу! – Ткнул в него палкой вождь. Затем он взял в руки его лук и, внимательно его осмотрев, вернул владельцу, а затем жестом пригласил пса следовать за племенем вглубь джунглей. Шли примерно полчаса, и Жу уже начал сомневаться, охота ли им предстоит или просто увеселительная прогулка по лесу перед обедом, как вдруг все члены племени встали по команде как вкопанные. От неожиданности пес налетел на одну из обезьянок, и оба чуть не упали.
– Шшшш, – скомандовал вождь, сделав знак «стоп» мохнатой лапкой.
Внезапно в полной тишине где-то совсем близко Жуневьер услышал легкий хруст веток, как будто кто-то осторожно крадется. Члены племени молниеносно попрятались за ближайшие кусты, образовав засаду в форме большого круга. Жу был очень сообразительным псом и последовал примеру своих новых соплеменников. Краем глаза он увидел, как его напарник за соседним кустом натянул тетиву и прицелился куда-то в центр круга. Жу сделал так же, хотя он никак не мог понять, на кого же охотятся воинственные мартышки. И вдруг – о чудо – в самом центре круга он увидел едва заметную из-за своих размера и окраски ящерицу, которая осторожно кралась вдоль небольшого ручейка.
– Уииии, – пронзительно закричал вождь. От неожиданности рука Жу отпустила туго натянутую тетиву, и его стрела с десятком других стрел, сыпящихся со всех сторон, полетела точно в центр круга, и единственная угодила прямо в спину ящера.
– Уихааа, – закричали мартышки со всех сторон и кинулись из засады прямо к жертве.
Не успел Жуневьер опомниться, как две обезьянки связали вместе передние и задние лапы ящерки, привязали ее к палочке и, погрузив на плечи, потащили в сторону деревни. Остальные остались в джунглях.
Жу чуть не помер со смеху, потому что в его понятии охота – это как минимум на гепарда, и уж точно не на ящериц, которых он мог придавить одной лапой. Но игрунки – обезьянки маленькие, и для них большая сочная ящерица – вполне себе обед! Однако, чтобы накормить все племя, нужно ящериц десять, поэтому остальные члены племени продолжили охоту. Жуневьер быстро сообразил, что, благодаря своим размеру и силе, он с легкостью наловит ящериц без лука и стрел, просто прыгая на них в нужный момент и придавливая мощной лапой, и уже через час у племени было целых пятнадцать ящериц.
Когда племя вернулось в деревню, глазам Жу предстала следующая картина: в котлах закипала вода для приготовления супа из ящериц, овощная похлебка уже была почти готова, женщины возились в принесенной в деревню добычей, дети по-прежнему играли, а Кэп мирно спал в гамаке под пальмой, и никакого дома строить даже не начинал!
– Эй ту! А ну вставай! – Растолкал пес мартышку. – Ты что же это тут делал целый день, скажи-ка, пожалуйста?
– А, привет, собачка, – сонно протянул Кейптаун и, зевнув, почесал мохнатую попку. – Да ты понимаешь, в чем дело, – начал он, соскочив с гамака и заходив взад-вперед, – я было начал искать место под будущий дом, как вдруг понял: ну зачем нам здесь обосновываться, строить дом, жениться, заводить детей, вот это все? Мы же все равно уедем не сегодня-завтра, так? Ну так, я тебя спрашиваю?
– Не так! – Закричал разъяренный Жуневьер. – Пройдут недели, может быть, даже месяцы прежде, чем мы сможем построить лодку и уплыть отсюда! И ты предлагаешь все это время занимать чей-то дом?! Или спать на улице, пока нас не сожрут дикие звери?! Так?!
– Хм. – Сев на попку и почесав макушку ответил Кэп. – Об этом я не подумал. Ты прав, ты прав, собачка. Ладно, не кипятись, обещаю, завтра я построю дом.