Одиночка: Одиночка. Горные тропы. Школа пластунов

– А ты ничего про новую войну с ними не слышал? – между делом поинтересовался Елисей, помня, что война на Балканах должна начаться именно в этом году.

– Слухом земля полнится, – вздохнул казак. – Всякое говорят. Бог даст, пронесет беду.

– Боюсь, не пронесет, – не удержался Елисей. – Я еще до мора с одним инженером говорил, так он говаривал, что не миновать войны. А он человек грамотный, из столицы.

– Это как так получается, что ты про человека того помнишь, а остальное забыл? – насторожился Ермил.

– В том-то и дело, что и его не помню. Точнее, кусками все. Одно помню, другое чуток, а третье вообще никак. Вон, доктор ваш говорил, что так бывает. Контузия называется. Время нужно, чтобы в себя прийти, – принялся выкручиваться Елисей.

– Ну, коли доктор сказал, выходит, так оно и есть, – успокоился пластун. – Он у нас человек ученый. Всякие болячки лечить умеет.

– Вот и я о том, – закивал парень.

За разговором они дошли до нужного подворья, и Ермил, решительно толкнув калитку, вошел, громко окликая старшего артельщика. Вышедший им навстречу мужик лет пятидесяти был крепким, плечистым, с руками, обожженными раскаленным железом.

* * *

За прошедшие полтора месяца Елисей успел обследовать всю крепость, найти пару, по его мнению, слабых точек и познакомиться почти со всеми местными жителями. Почти. Потому что знакомиться с офицерами и их семьями было бы для него чревато последствиями. Дворяне, а офицеры это всегда дворяне, это отдельная каста. Общался парень в основном с казаками и их семьями. Солдаты гарнизона занимались своими делами и в обычную жизнь не вмешивались.

Появление нового лица в крепости стало маленьким событием. Поручик, граф Самсонов, прибыл в крепость в сопровождении трех слуг, в карете, за которой следовали три груженые телеги. Вкатившись на территорию крепости, выезд свернул к казармам и, выехав на плац, остановился у здания комендатуры. Далее последовала недолгая беседа коменданта с вновь прибывшим, после чего вестовой побежал куда-то в чистую часть крепости.

Кумушки добрых два часа обсуждали появление столь богатого офицера. Елисею же все это было до лампочки. Познакомившись с главными местными специалистами по изготовлению металлических изделий, он с головой погрузился в создание нового оружия. Весь этот онанизм с заряжанием оружия вызывал у него идиосинкразию и приступы немотивированной агрессии.

Поделившись своей идеей с мастерами, он ожидал, что его поднимут на смех, но вместо того кузнецы удивленно переглянулись и потребовали подробностей. Артельный, Михаил Сергеевич, внимательно выслушав все сказанное и рассмотрев нарисованные парнем каракули угольком на стене, задумчиво огладил бороду и, похмыкав, решительно заявил:

– А ведь должно работать.

– Обязательно будет работать, Михаил Сергеевич, – тут же закивал Елисей. – Тут главное точно все части подогнать, чтобы вот этот затвор при выстреле обратно не откинуло, – принялся пояснять он, тыча пальцем в чертеж.

– Ну, оно и понятно, – солидно кивнул артельный. – И ты, я так понимаю, хочешь здесь эту штуку сделать?

– Так больше-то негде, – развел Елисей руками. – Если б просто напильником обточить, давно бы уже сделал. Пока в станице сидел.

– Добре. Работы сейчас не много. Да и ты, говорят, оружейник толковый, так что можно испробовать, – махнув широченной ладонью, согласился кузнец.

Остальные члены артели, переглянувшись, молча кивнули.

– А как доход делить станем, ежели пойдет дело? – задал артельный самый насущный вопрос.

– Я предлагаю пополам, – решив не жадничать, предложил Елисей. – Идея моя, испытывать и подгонять тоже я буду. От вас только станки да материал нужный. Ну, и помощь в литье, само собой.

– Пополам, значит, – хитро прищурился Михаил Сергеевич. – А не многовато тебе одному будет?

– В самый раз, – чуть набычившись, отрезал парень. – Я ведь могу и не у вас делать. Дольше получится, но и торопиться мне некуда.

– Да ты не зверей, не зверей, парень, – чуть вздрогнув от его взгляда, пошел на попятный Михаил Сергеевич. – Я ж не обмануть тебя хочу. Нормальный торг.

– А я, Михаил Сергеевич, не купец, и мы не на базаре. Или так, как сказал, или вообще никак.

– Добре, – сообразив, что разговор зашел куда-то не туда, сдался артельный. – Пополам, значит, пополам.

– Слово? – спросил Елисей, протягивая ему руку.

– Слово, – кивнул тот, хлопнув его по ладони.

– А латунь вы тут льете? – уточнил Елисей после заключения сделки.

– Грубо, – вздохнул артельный. – Для тонкой работы опыта не хватает, – нехотя признался он.

– А где тонким литьем занимаются? – тут же уточнил Елисей.

– Это тебе в Пятигорск надо, – подумав, ответил артельный. – Есть там семья одна. Жиды, правда, но дело свое знают. Больше, конечно, все по золоту работают, но и из простого металла тоже всякие заказы берут.

– Ну, то, что они евреи, только их беда. По мне, главное, чтобы дело свое хорошо знали, – отмахнулся парень.

– Знают, – решительно заверил его артельный.

– Ну, значит, поедем в Пятигорск, – задумчиво протянул парень. – Но сначала попробую сам несколько штук гильз сделать. Латунь подходящую найдем?

– Есть латунь, – заверил один из артельщиков.

– Ну, тогда завтра и начнем, – подвел итог разговору парень.

Выбрав из своей груды оружия самый приемлемый вариант для отработки технологии, он с утра уже был в кузнечном ряду. На глазах кузнецов раскидав ружье на части, он принялся объяснять, какое именно ему требуется ложе и казенная часть. Артельщики, всерьез заинтересовавшись новинкой, дружно взялись за дело. Сам же Елисей, зажав ствол ружья в токарном станке, принялся выбирать в казенной части посадочное место под гильзу.

По его расчету, для лучшей обтюрации переход пули из гильзы в канал ствола должен проходить без ступеней и промежутков. Тогда не будет прорыва газов и обгорания краев гильзы при выстреле. Выборку для первого раза он решил делать грубую. Саму гильзу, не мудрствуя лукаво, он придумал, точнее, слизал, с обычного охотничьего боеприпаса. Семьдесят миллиметров в длину. А вот калибр придется делать под каждый ствол свой. Ну не было тут унификации. Вообще никакой. Даже резьбы мастера резали как бог на душу положит.

Про измерительные приборы и говорить не приходилось. Артельщики, к примеру, пользовались обычным шнурком, замеряя что-то. Увидев этот кошмар, Елисей чуть за голову не схватился. Благо что-то подобное он и предполагал, затевая это дело. Так что, едва закончив с проточкой, он занялся изготовлением таких простых вещей, как внутример и самый обычный циркуль. Точнее говоря, это были просто две ноги с фиксатором. На внутримере он сделал выступающие пятки, которые и должны были упираться во внутренние стенки измеряемого цилиндра.

В общем, мастеров ему удивить удалось. С интересом разглядывая новинку, артельщики только головами качали, одобрительно хмыкая. С гильзами Елисею пришлось повозиться серьезно. Подходящих прутов в артели не нашлось. Только толстостенные трубки и один толстый лист. В общем, после долгих размышлений парень решил сделать сборную конструкцию. Выточив из трубки по внешнему краю конус, он нарезал на нижней части резьбу и принялся вытачивать донце.

Провозившись с одной гильзой почти три дня, он скрутил запчасти и, на всякий случай перекрестившись, принялся снаряжать патрон. Обычный капсюль, порох, картонный пыж, пуля, еще один пыж, на этот раз войлочный, и все это было залито сверху расплавленным воском. Внимательно наблюдая за его работой, артельщики то и дело задавали вопросы. Но больше всего их удивил воск.

– Зачем это? – тыча пальцем в гильзу, спросил Михаил Сергеевич.

– От сырости защита, – коротко пояснил Елисей. – Воевать-то не только летом приходится. Вот и я подумал, как патроны от воды уберечь.

Работы с затворной частью и казенником тоже велись. Но тут все было проще. Основы Елисей взял от винтовки Мосина. Только стебель рукояти был изогнут, как у винтовки Маузера. На самом затворе было сделано два наплыва, которые при досыле патрона и повороте затвора надежно фиксировали сам затвор. В общем, дикий микс из технологий и оружейных идей. Ствол крепился к казенной части двумя хомутами, а сама казенная часть к прикладу и ложу при помощи болтов.

Спустя две недели, глядя на результат деятельности своих очумелых ручек, Елисей едва не ржал в голос. Но при всей своей грубости и несуразности вся эта механика работала. Первые испытания они провели все в той же балке. На руках у парня было всего три патрона, так что использовать их нужно было с толком. Зарядив ружье, Елисей привязал его к принесенной с собой скамейке и, накинув петельку на спусковой крючок, плавно потянул за шнурок.

Грохнул выстрел, и Елисей, смотревший не на мишень, а на ружье, радостно усмехнулся:

– Работает! Работает, мужики!

Быстро отвязав ружье, он сменил патрон и, прижав приклад к плечу, снова выстрелил. Фиксаторы затвора работали, а гильзы, даже сборные, выдержали испытание. Последний выстрел сделал артельный. Опустив оружие, Михаил Сергеевич одобрительно хмыкнул и, посмотрев на парня, добродушно проворчал:

– Голова ты, парень. Ох, и голова. А чего теперь далее делать станем?

– А дальше будем мой штуцер переделывать, – помолчав, вздохнул Елисей. – Но делать все станем не так, как это, – он тряхнул ружьем, – а так, чтобы на него даже смотреть приятно было, не то что в руки брать.

– Ну, по украшательству это не к нам, – тут же открестился артельный.

– А я про украшательства и не говорю, – усмехнулся Елисей. – Само оружие должно быть красивым. Ровным. Гладким. Чтоб нигде пальцы не цеплялись, и механика вся работала, словно брегет иностранный.

– А это еще что за зверь? – не понял артельный.

– Часы такие, тонкая механика. Раз вечером завел, и до следующего вечера тикает, – коротко пояснил Елисей, внимательно осматривая оружие. – Заодно и пистолет один переделаем. Тоже под такой патрон. Есть идея.

– Снова? – растерялся артельный.

– Так дело-то серьезное, – вздохнул парень. – Пока враг ружье как обычно заряжает, я четыре выстрела из такой винтовки сделаю. Вот и считай, что лучше.

– Ну, так-то да, – протянул Михаил Сергеевич с заметной растерянностью. – Ну что, обратно по шли? Новое уж завтра начнем.

– Пошли, – чуть усмехнувшись, согласился Елисей.

На душе у парня птички пели. Он все-таки сумел. Добился того, чего так хотел. И пусть это оружие однозарядное, пусть кустарное. Но даже оно в этом времени было серьезным прорывом, который, возможно, поможет уменьшить потери в грядущей войне. Теперь нужно было придумать, как запустить его в серию. Или хотя бы подвигнуть казаков на замену оружия. Уж им-то точно не нужно преодолевать различные бюрократические препоны для собственного перевооружения.

Они вернулись в крепость и, попрощавшись, разошлись в разные стороны. Елисей уже почти добрался до дома, когда из толпы вывалилось какое-то тело и, навалившись на него всей массой, хрипло выдохнуло, обдавая запахом перегара и лука:

– Где ружжо украл? А ну дай сюда.

С этими словами тело попыталось вырвать ружье у него из рук. Моментально извернувшись, Елисей выскользнул из-под навалившейся туши и, перехватив вытянутую к нему граблю за пальцы, одним движением вывернул руку так, что мужик взвыл от боли. Резким ударом сапога по щиколотке парень уронил неизвестного на землю и, выдернув из-за голенища нагайку, рявкнул, зверея от злости:

– Ты кого вором назвал, тварь! Запорю!

Нагайка свистнула в воздухе, и мужик заверещал так, словно его кастрируют тупыми маникюрными ножницами. Народ, обрадовавшись нежданному развлечению, окружил место экзекуции, с интересом комментировал происходящее. Нагайка свистела, мужик визжал, даже не пытаясь подняться, а Елисей, чувствуя, что все больше злится, уже перестал замечать, что происходит вокруг.

Неожиданно чья-то сильная рука перехватила запястье парня, и властный голос негромко посоветовал:

– Уймись, парень. Не бери греха на душу. Наказал дурака, и будя.

Сообразив, что неизвестный прав, Елисей сделал глубокий вдох и расслабил руку с нагайкой.

– Вот и молодец, – стоявший рядом с ним кряжистый казак крепко хлопнул его по плечу. – Крови нам и так хватает. Ни к чему лишнюю лить.

– Ты кто? – угрюмо спросил Елисей, сворачивая нагайку и убирая ее за голенище сапога.

– Я-то? А я, парень, атаман Терского казачьего воинства, Халзанов, Егор Лукич. А ты кто? – улыбнулся казак.

– Елисей Кречет, казак.

– Неужто Руслана Кречета внук? – неожиданно оживился атаман.

– Его самого, – вздохнул Елисей.

– Из Пригорской?

– Из нее.

– Да как же ты жив-то остался?

– Бабка Степанида вымолила да выходила. А на Рождество прошлое сама преставилась.

– Сирота, значит, – понимающе кивнул атаман. – А тут каким ветром?

– Так в станице не осталось никого, вот и решил к людям перебраться.

– А занимаешься чем?

– Оружейником пока. А дальше, как бог даст.

Но поговорить им не дали. Раздвигая толпу, к месту происшествия прошел вновь прибывший поручик в сопровождении двух солдат и, презрительно кривя губы, спросил:

– Что здесь происходит?

* * *

Народ притих, с интересом разглядывая новое лицо. Только атаман, моментально подобравшись, не спеша расправил усы и, с вызовом глянув на поручика, спокойно ответил:

– Наветчика наказали.

– Что значит наказали? – наливаясь дурной кровью, повысил голос офицер. – Это мой слуга! Да я всех вас на каторгу! Кто посмел?! Кто, я вас спрашиваю!

– Я, – шагнул Елисей вперед, с вызовом глядя поручику в глаза. – Он посмел меня вором назвать.

– Арестовать! – рявкнул поручик, указав пальцем на парня.

Но, к удивлению Елисея, солдаты только смущенно затоптались на одном месте, неловко перехватывая ремни своих ружей.

– Я сказал, арестовать! – еще громче завопил офицер.

– Не замай парня, благородие, – шагнув вперед, загородил атаман собой Елисея. – Твой холоп напраслину возвел, за то и наказан.

– Что?! Бунтовать? Всех арестовать, – принялся бесноваться поручик.

Но тут зашумели собравшиеся казаки, и в воздухе явно запахло нешуточной угрозой. Солдаты несмело шагнули вперед и тут же шарахнулись назад, когда на них навелось сразу десяток уже взведенных стволов.

– Уймись, благородие, – посоветовал атаман с угрозой в голосе. – Тут тебе не Питербух. Тут у нас свои законы.

– Да вы… да я… – багровея и заикаясь от бешенства, принялся брызгать слюной поручик, но что именно, высказать офицер не успел.

Послышался конский топот, и, раздвигая толпу конем, на запруженный пятачок улицы выехал комендант.

– Что случилось, станичники? Кто это его так? – уточнил он, приметив ворочавшегося в пыли выпоротого мужика.

– Елисей за навет наказал, – коротко сообщил атаман. – Этот прыщ его посмел вором назвать.

– Господин штабс-капитан, вы обязаны немедленно арестовать всех этих людей. Они все бунтовщики! – обретя дар речи, завопил поручик.

– Вы в своем уме, господин поручик? – закаменев лицом, холодно спросил комендант.

– Что?! – окончательно растерялся поручик. – Вы о чем?

– Угомонитесь, господин поручик. Вы наших местных реалий не знаете, так что держите свои чувства при себе. И слуг своих научите. Словесами глупыми тут бросаться чревато. За такое оскорбление его могли и на казачий круг вытянуть. А там шутить не будут.

– Но ведь… – сбитый с толку, поручик мучительно пытался подобрать слова, но не понимал, что происходит.

– Еще раз повторяю, – голос коменданта брякнул сталью. – Вы местных реалий не знаете, и ваш человек попал впросак. Казаки с бою живут и добычу берут только после боя. А вот за обвинение в воровстве могут и языка лишить, особенно ежели обвинение это ложно. Так что холоп ваш, граф, еще легко отделался. Братцы, прихватите это, и к доктору, пусть посмотрит, что с ним. А тебя, атаман, благодарю за службу. Прости, что вышло так неловко, – закончил он свою речь.

– Что, и это все? – растерянно спросил поручик.

– Поговорим у меня в кабинете, граф, – отрезал штабс-капитан таким тоном, что всем собравшимся сразу стало ясно, разговор этот будет нелегким.

Солдаты подняли выпоротого мужика, и тот, икнув, неожиданно смачно рыгнул, обдав солдат ядреным запахом перегара.

– Ваше благородие, да он пьян, словно свинья, – не удержавшись, сморщился один из солдат.

– Объясните своим людям, граф, что в крепости пьяным ходить запрещено, – отчеканил комендант. – Никому не запрещается выпить, но меру знать надо.

Солдаты потащили мужика к доктору, а комендант и заметно сникший поручик отправились в комендатуру. Народ начал расходиться, и тут атаман рассмотрел оружие в руках парня.

– Дозволь глянуть, – попросил он, не сводя взгляда с ружья.

– Изволь, – улыбнулся Елисей. – Только сегодня закончили. В балке испытывать ходили.

– Это что же? – удивленно комментировал казак. – Вы что ж такое учудили? А куда тут порох сыпать?

– А не надо его сыпать, – усмехнулся Елисей, доставая из кармана гильзу. – Вот. В этом стакане и капсюль, и порох, и пуля. Вот так его кладешь, затвор закрываешь и стреляешь, – рассказывая, Елисей продемонстрировал, как это делается, и вхолостую щелкнул курком.

– Ловко, – одобрительно кивнул атаман. – Это что ж выходит, ты теперь из этого ружья можешь быстрее стрелять?

– И стрелять быстрее, и сырости патрон не боится, – кивнул Елисей. – Я пыж воском еще заливаю.

– Ох, добрая придумка, – оценил казак. – И как долго такое ружье делать?

– Пока не знаю, – вздохнул Елисей. – Это первое ружье. Вот завтра начнем штуцер переделывать, тогда время и засеку. Но тут главное не в переделке.

– А в чем? – тут же отреагировал казак.

– В гильзах. Их отдельно заказывать надо. Точного литья тут у нас не делают. В Пятигорск за этим ехать надо.

– Ладно, – помолчав, кивнул атаман. – Давай так уговоримся. Как сделаешь все, меня найди. Я тебе пару своих казаков доверенных дам, чтоб сопроводили. И денег выделю, чтоб гильз этих побольше заказал. Народу показывать станем. Доброе это дело. Шибко доброе.

– Добро. Найду, – пообещал Елисей.

Он вернулся домой и, вычистив ружье, отставил его в сторону. Завтра должна была настать очередь его карабина и пистолета. С пистолетом он решил поступить еще проще. Полностью использовать систему одноствольного куркового охотничьего ружья. Что-то вроде тозовской одностволки шестидесятых годов выпуска своего времени. Переломный шарнир, курок и спусковой крючок. Даже без элементарного пред охранителя.

Вечер прошел спокойно, а утром Елисей с оружием, приготовленным к переделке, был в кузнице. Артельный, оценив карабин, качнул его в руках и, глядя на парня, осторожно поинтересовался:

– Хорошая вещь. Не жалко?

– Потому сначала обычное ружье и принес. Теперь, когда знаем, как и что делать, точно не испортим. А штуцер этот мне для дела может понадобиться, потому и хочу переделать.

– А пистолет как переделывать станем?

– Тут другая задумка есть, – усмехнулся парень. – Переломным его сделаем.

– Это как? – моментально подобрался артельный.

– Нарисую, – кивнул Елисей, подходя к ведру с углем.

Быстро начертив на стене схему, он принялся объяснять, что именно хочет получить на выходе. Внимательно выслушав его, артельщики переглянулись и, помолчав, высказались, что эта система тоже должна работать. Разобрав карабин, Елисей принялся вытачивать выборки под хомуты и гильзу, а кузнецы взялись ладить казенную часть и затвор. Теперь, когда технология была понятна, дело пошло быстрее.

Дольше провозились с пистолетом. Елисей уже испытал карабин на стрельбище, а у мастеров все не ладилось с запорной системой пистолета. Причина Елисею была понятна. Им всем остро не хватало пружинных сталей. Из-за этого любая пружина вынужденно делалась толстой, громоздкой. Единственным выходом было использовать V-образную систему пружин. Галочкой, как называли ее мастера.

Но надо было отдать им должное, работали они старательно. Аккуратно. Все подгонялось так, что иногда даже найти места креплений было сложно. Пришлось переделать и приклад. Елисей резал его сам, после того, как вся механическая часть была закончена. Выточив из имевшейся латуни пять гильз, Елисей снарядил патроны и теперь занимался боеприпасом к пистолету. Наконец, справились и с замком. Пару раз раскрыв и закрыв пистолет, парень задумчиво покрутил головой, высказав свой вердикт:

– Выстрелов через полста придется пружину менять. Ну да бог с ним. Других все одно нет.

– Это верно, – вздохнул в ответ артельный.

Испытание в балке прошло успешно. К удивлению Елисея, штуцер на стрельбище показал себя с лучшей стороны. За счет унитарного патрона даже слегка увеличилась дальность. Это парня удивило, но подумав, он сообразил, что теперь пуля проходит не по уже пробитым нарезам, как это было раньше, а выходя из гильзы, нарезает их в собственном теле сама. Отсюда и большее сопротивление, и сила выброса. А главное, почти нет прорыва газов.

Пистолет тоже показал себя весьма достойно. Он хоть и был гладкоствольным, но пыж и новая пулелейка сделали свое дело. На каждый ствол Елисей выточил по пять гильз. Больше просто не было необходимости. Все равно заказывать новые, а запасы латуни в мастерской были не бесконечны. Убедившись, что все готово, парень отправился искать атамана, но как выяснилось, тот уехал куда-то в Екатеринодар.

Ждать смысла не было, тем более что из крепости в Пятигорск отправлялся купец со своей охраной. Подумав, парень оседлал пару своих жеребцов и присоединился к каравану. Верхом он решил ехать потому, что фургон, несмотря на переделанные ступицы, мог двигаться только по дорогам, и догнать его было не сложно. А верхом с заводным конем всегда есть возможность уйти в зеленку. А там Елисей мог дать отпор любому противнику.

Три дня путешествия прошли спокойно. Въехав в город, Елисей быстро выяснил нужный адрес у первого попавшегося городового и шагом направил коня в нужную сторону. Задавать ему лишних вопросов никто не стал. И так с первого взгляда все было ясно. Казак по делу приехал. В этих местах давно уже было известно, что рядиться в черкеску, не будучи казаком, себе дороже. За такое самозванство казаки махом в дегте вымажут и в перьях вываляют. Ославят так, что вся округа знать будет.

Найдя в торговых рядах нужное здание, парень привязал коней к коновязи и, поправив оружие, шагнул в торговый зал. Проморгавшись после яркого полуденного солнца, он с интересом огляделся и, приметив сидящую в углу фигуру, туда и направился.

– День добрый, почтенный. Вы точным литьем из латуни занимаетесь? – вежливо поинтересовался парень, так еще толком и не рассмотрев хозяина.

– А чего надо? – послышался не очень вежливый ответ.

– Вот, – решив не обращать внимания, выставил на прилавок гильзу парень. – Мне вот такие стаканы нужны. Но размеры нужно выдержать очень точно по этому образцу.

– Стрелять, что ли, с него собрался? Не все равно, из чего водку пить? – снова нахамил ему то ли продавец, то ли приказчик.

– Угадал, стрелять, – жестко отрезал Елисей. – Так можешь, или про вас только зря сказки рассказывают?

– Рубль штука, – отрезал продавец, поднимаясь во весь рост.

– Хренасе, – не удержавшись, выдохнул парень, растерянно разглядывая мужика.

Под два метра ростом, косая сажень в плечах, кулаки размером с пивную кружку. Ему бы молотом в кузнице махать, а он в ювелирной лавке сидит.

– Так ты вышибала местный? – поддел его парень. – Так бы и сказал сразу. Хозяина позови.

– Я хозяин, – набычился гигант. – Сын его, если тебе точность нужна.

– Вот отца и зови. С ним говорить стану, – фыркнул Елисей, демонстративно поворачиваясь к нему спиной, не забыв прихватить гильзу.

– Да я тебя сейчас… – раздался рев взбешенного быка, и мимо плеча парня промелькнула громадная лапа.

Елисей, отлично видя отражение бугая в стекле напротив, вовремя сделал шаг в сторону, заставив его промахнуться и тяжело перевалиться через прилавок, который жалобно крякнул, удерживая такую тушу.

– Угомонись, мужик, – рыкнул Елисей, выразительно качнув пистолетом. – Я сюда по делу пришел. Или отцу твоему деньги не деньги?

– Да я тебя… – прохрипел бугай, тяжело поднимаясь.

– Ты сейчас закроешь рот и вернешься на свое место, Изя, – послышался чуть дребезжащий голос, и в зал вышел пожилой мужчина, в кипе на гладкой как коленка голове.

– Но, дедушка, – повернулся бугай к старику.

– Изя, закрой уже рот и делай, что сказали, – раздраженно взмахнул рукой старик. – Чем могу служить, молодой человек? – повернулся он к парню.

* * *

– Значит, говорите, этим можно будет стрелять? – уточнил старик, внимательно изучив патрон.

– Почему будет? Уже можно, – усмехнулся Елисей.

– Дедушка, это же не работа, это…

– Изя, еще раз ты меня перебьешь, и пойдешь на базар мешки таскать. Самая для тебя работа, – прошипел старик так, что бугай вздрогнул и заметно съежился, что при его габаритах помогло не сильно. – Ой вэй, за что мне все это? – между тем продолжал вздыхать старик. – Ребе Кац забил вам головы своим бредом. Нет, я, конечно, понимаю старика. Потерять всю семью, это страшно. Но нужно же помнить, что это было в Кракове. И при чем тут те, кто живет тут? Ну скажите мне, где Кавказ и где тот Краков?

– Дедушка, ребе очень умный человек и говорит правду, – проблеял бугай.

– Какую правду, я тебя спрашиваю? – буквально взвился старик. – Запомни, Изя, это таки его правда. Его, а не твоя. Научись уже жить своей головой и делать то, что полезно твоей семье и твоему делу.

– Если ваш ребе так болеет за свой народ, то зачем он приехал сюда, а не отправился в Палестину. Если я правильно помню, Израиль находится там, – иронично усмехнулся Елисей, с интересом рассматривая бугая. – Легко быть зрячим среди слепых.

– Вот, Изя, учись, – вскинув палец, восторженно закивал старый ювелир. – Такой молодой человек, и так правильно думает. – Ребе Кац хочет мести. Но кому он будет мстить?

– Гоям, – отрубил Изя, снова набычившись.

– Что, всем сразу? – усмехнулся Елисей. – А хотелки хватит? Не мне тебе рассказывать, что ваше племя давно уже не воины. Ремесленники, мастера, банкиры, да, но не воины. Так зачем кликать беду на свои семьи? Не проще научиться жить в мире?

– С вами? – в голосе бугая звучали вызов и злость.

– Со мной, – спокойно кивнул парень. – Я же признаю ваше мастерство в точном литье и пришел сюда, чтобы сделать заказ. А что я услышал в ответ? Рубль штука. Да за такие деньги мне проще против горцев с одним кинжалом выйти. Не нравится заказ, так и скажи. Зачем издеваться? Я уйду в другое место, а всем своим знакомым расскажу, что с вашей семьей нельзя иметь дело. Посмотрим, что ты тогда запоешь. А твоего ребе длинный язык однажды доведет до каторги.

– Сколько вы готовы заплатить за такой заказ, молодой человек? – помолчав, спросил старик. – Я вижу, что из добротного у вас только оружие. Так что не стану торговаться.

– Рубль за пять штук, – чуть подумав, заявил Елисей. – Материал оплачу отдельно. Заказ на сто рублей за гильзы каждого вида.

– Итого двести, – быстро уточнил старик. – Плюс латунь. Я вас правильно понял?

– Правильно.

– По рукам. Но, молодой человек, я бы очень вас просил, чтобы это недоразумение, – тут старик указал пальцем на бугая, – осталось строго между нами.

– А мне это зачем? – лукаво усмехнулся Елисей. – Не привык, знаете ли, чтобы мне хамили. Особенно когда ничего плохого человеку не сделал. Обидно.

– Ой, я таки понимаю ваши чувства, молодой человек, но что я могу сделать, если мой внук дурнее пьяного буйвола, – запричитал старик.

При этом он успел бросить на бугая такой взгляд, что тот снова попытался прикинуться ветошью, вжавшись в свой угол.

– Вот же дал господь беду, – продолжал стенать ювелир. – Силы, как у быка, а мозгов меньше, чем у барана. Одно разорение с ним, честное слово.

– Сколько мне встанет ваша латунь? – перебил парень его причитания.

– Три рубля за фунт, – тут же отозвался старик.

– Два рубля, и я забуду это недоразумение.

– Ой вэй! – воскликнул старик, хватаясь за голову.

– Я хорошо знаком с атаманом Терского казачьего воинства, так что выбирать вам. А слухом, как известно, земля полнится, – надавил Елисей.

– Вы с атаманом? – удивился старик, явно не поверив.

– Он с дедом моим вместе служил, – коротко пояснил парень. – А я сейчас в крепости живу. Он там часто бывает.

– Я согласен, – разом отбросил свое показное горе старик, едва услышав про крепость.

– Слово? – быстро спросил Елисей, протягивая руку.

– Слово, – решительно кивнул старик, вкладывая свою ладонь в мозолистую лапу парня.

– Сколько вам надо времени на работу? – спросил Елисей, осторожно пожимая старческую ладонь.

– Думаю, дня за три справимся, – подумав, ответил ювелир, выразительно посмотрев на внука.

– Пусть будет четыре, – прикинув кое-что к носу, решил парень. – И еще. Самое главное, это точность. Нужно выдержать все размеры.

– Ты можешь оставить нам по гильзе каждого образца? – спросил Изя, выбираясь из своего угла.

– Для того и привез, – кивнул Елисей, протягивая ему особенно тщательно сделанные образцы.

– Похоже, эти гильзы состоят из двух частей, – проворчал бугай, рассматривая их. – А ты хочешь сделать их литыми. Одним куском. Зачем?

– Так надежнее. При выстреле нет опасности, что донце может вырвать, – пояснил парень.

– Интересная придумка. Чья? – не удержавшись, поинтересовался Изя.

– Моя. Я оружейник.

– Ты? – удивлению бугая не было предела.

– Я, – спокойно кивнул Елисей. – Были бы у меня хорошие пружины, я бы еще и не такое придумал.

– А рассказать можешь? – не удержался Изя.

– Про музыкальные шкатулки слышал? Думаю, оружие тебе не интересно.

– Конечно, слышал. И даже видел, – пожал бугай плечами.

– А механизм рассматривал? – быстро уточнил Елисей.

– Не довелось. Было бы интересно, – признался бугай с заметным смущением.

– Пока будешь заниматься гильзами, я тебе его нарисую, – пообещал парень. – Там только одна сложность. Правильно подобрать порядок расположения шипов на барабане. Можно еще ручки механические делать. С запасом чернил внутри.

– Это как? – не понял Изя.

– Нарисую, – кивнул парень. – Ладно. Мне еще ночлег искать надо. Пойду.

– Подождите, юноша, – снова вклинился в разговор старик. – Вам требуется жилье особенное, или все равно?

– Я казак, почтенный, – усмехнулся Елисей. – Мне в поле ночевать, что в постели. Четыре дня где угодно проживу спокойно.

– Тогда я готов предложить вам свое гостеприимство, – быстро произнес старик. – И коней найдем куда поставить. Кров и стол. Заодно у вас будет время нарисовать все, что вы можете.

– Не хочешь упускать выгодные поделки, – понимающе хмыкнул про себя парень.

– Дедушка, он не согласится, – снова не вовремя влез Изя. – Гои не любят жить рядом с нами.

– Дурак ты, Изя, – не удержавшись, заявил Елисей. – Запомни, до тех пор, пока ты ведешь со мной дела честно и не строишь козней за спиной, я и слова плохого про тебя не скажу. А кому ты молишься и почему не работаешь в субботу, только твои проблемы. Я согласен, почтенный, – заявил он, глядя старику в глаза. – Куда ехать?