Похищенная для монстра

Глава 21. Саймон

– Надо подумать.

Ксавьер хмурит лоб и поджимает губы. Его глаза в упор смотрят только на ту точку, где прячется землянка.

– Можно будет передвигаться по городу под видом СЭС в костюмах химической защиты, – выдаёт он. – Кинем землянам «утку» об утечке опасных веществ… Якобы проверка.

– Отлично! – хвалит его Навьер.

– Старший? – с надеждой спрашивает Ксавьер.

Я поворачиваюсь лицом к карте, делая вид, что думаю над планом. По правде же мне просто не хочется признавать зависимость от самки. Притащить её на Терлеа – всё равно что признаться в собственной несостоятельности перед отсталыми землянами.

Через несколько долгих минут я нехотя киваю. Осталось только дождаться намеченной даты и попытаться не сойти с ума от голода.

– Решено. Обсудим нюансы. Созови всех Старших, Навьер!

После долгого обсуждения планы терлеанцы расходятся по клетушкам, приободрённые хорошими новостями. Мы все взбудоражены и желаем только одного – убраться отсюда. Я быстрым шагом направляюсь прочь.

– Сай? – догоняет меня Ксавьер и подстраивается под мой шаг. – Мы не заплатим Эллен?

Я смотрю на него, словно вижу впервые.

– Ты серьёзно спрашиваешь меня об этом?

Ксавьер останавливается как раз у пролома в стене, тоскующим взглядом глядя на тёмное небо.

– Да. Она сказала, что у неё болен брат. Ты бы захотел спасти меня, Старший?

– Всегда. Это моя обязанность, – автоматически отвечаю я.

– Не-е-е… Я сейчас спрашиваю у тебя не про обязательства.

Ксавьер стискивает мои плечи, смотря прямо в глаза.

– Представь, ты можешь пойти на что-то, а можешь просто отсидеться в стороне. Ну, что бы ты сделал? Не оглядываясь на обязательства?

Я стряхиваю его руки.

– Для меня нет варианта «отсидеться в стороне». Ты это прекрасно знаешь.

Ксавьер презрительно фыркает. Избалованный Тьер, чересчур расслабившийся на планете Земля.

– Это не ответ, Саймон.

– Спас бы. Доволен? – рычу я.

– Да. Доволен.

Я считаю разговор оконченным, но в спину мне летит камень, брошенный Младшим.

– Значит, мы должны заплатить землянке, – говорит Ксавьер.

– Ты бредишь, Тьер! На Терлеа я выколочу из тебя дурь! – ровным голосом обещаю я.

– Это не дурь!

Ксавьер распрямляется, гордо поднимая подбородок. Он разворачивает плечи и распрямляет грудную клетку.

– Это понятия долга и обязательств. Мы получили своё.

– Да? – фыркаю я.

– Получим! – поправляет он себя. – Получили ещё в первый раз. Но Эллен не получила ничего. Мы заберём её отсюда. И…

– Продолжай, Тьер…

Я выбираюсь из пролома, садясь у холодной стены. Ксавьер присаживается рядом, плечом к плечу.

– Мы заберём Эллен.

– Ради всего, Тьер, не называй её по имени, – морщусь я.

Не хочу помнить имя этой самки.

Каждый раз, когда Ксавьер произносит его, оно отпечатывается где-то внутри меня. Так глубоко и прочно, как будто оттиск калёным железом. Мне чудится, что я даже могу учуять вонь подпалённой плоти, если захочу. Так она проникает под кожу – насильно, против моей воли и желания.

Ненавижу эту земную тварь.

– Не нравится? А мне, знаешь, насрать. Мы заберём Эллен. Ты убеждён, что она больна, поэтому нас привязало к ней. Вдруг на Терлеа могут разобраться и разомкнуть связь? И что потом? В таком случае ты и сам знаешь, что потом землянку будут изучать, её распотрошат, разрежут, взвесят и занесут каждую клетку в реестр… Чтобы понять, как земляне, другой вид, смогли образовать связь с нами.

Я наблюдаю за лицом Ксавьера, когда он это говорит. Губы едва разжимаются, ноздри раздуваются. Поднимаю руку, проводя по его загривку – кожа бугрится, вот-вот выпустит шипастый гребень. Ему неприятна мысль о том, что самке причинят вред. Он просто думает об этом, но тело реагирует, активируя защитный режим.

Мне, странное дело, хочется просто вырвать Ксавьеру блядский язык за то, что он буднично перечисляет стандартную процедуру изучения чужих форм жизни. Мне хочется заставить его харкать кровью, чтобы заткнулся. Это так противоестественно. Будто мне хочется того же, что и ему – сберечь самку от всех, но после растоптать самому. Но я лучше контролирую эти позывы. Поэтому сижу с равнодушным видом.

– Допустим. И что дальше? – лениво отвечаю я.

– Некому будет позаботиться о её младшем. Понимаешь?

Ксавьер долго смотрит на меня.

– Я просто представил себя полумёртвым, лежащим в надежде на то, что ты появишься и вытащишь мою задницу из неприятностей…

– В очередной раз.

– Да, в очередной раз. Я живо представил себе всё это. Надежду. Но тебя нет. Мне плохо, я подыхаю и начинаю ненавидеть тебя, не зная, что от тебя самого ничего не осталось…

Ксавьер говорит проникновенно, вкладывая в слова силу смысла и обязательств. Он голосом управляет так, что хочется прислушиваться к нему и внимать только ему. Тьер это умеет. Он отлично делает то, чему обучен. Для всего остального у него есть я.

– Чушь! – спокойно возражаю я. – Ты бы первый узнал, что я сдох. Так что ты бы не возненавидел меня.

– Это мы так устроены. Но земляне – они другие. Слепые, глухие, немощные.

– Ха-ха. Именно поэтому у них иногда получается так хорошо создать что-то из мира техники…

– Опять ты уходишь от темы, – усмехается Ксавьер.

– Ксав, я не настроен на лирические отступления от темы. Говори яснее.

– Мы должны заплатить, – чётко произносит Ксавьер. – Обязаны.

– Шесть миллионов? Ты совсем сбрендил? Мы и так рискуем каждый раз, запуская руку в электронные счета землян. Шесть миллионов – не проезд на метро, Младший!

– Я не говорю тебе про шесть миллионов, – морщится Тьер. – Эллен погорячилась. Или просто она слишком хорошо понимает, чем для неё всё это закончится. В любом случае её желание защитить близкого достойно уважения. Я так считаю. Заплатим ей то, что должны были. Четыреста восемьдесят тысяч. Она не получила их в первый раз. Пусть получит хотя бы это.

Я вздыхаю. Поскорее бы это бредовое состояние закончилось. Когда самка будет рядом, Ксав будет трахать и питаться ею, сколько захочет. Уймётся, в конце концов. Я игнорирую собственное желание – такое же, чувствовать эту земную отраву рядом, чтобы была в зоне досягаемости.

– Должны, – повторяет Ксавеьре.

– Надо спросить у Деймона. Есть ли у нас такая сумма, – отрывисто говорю я.

– Хорошо!

Ксавьер пружинистой походкой возвращается в здание. Он первым достигает зоны, где устроился Деймон, один из взломщиков системы электронного денежного потока землян.

Деймон быстро обновляет сведения, молниеносно занося все планируемые затраты.

– Да. За вычетом всего плюс непредвиденные расходы… Останется необходимая сумма. Даже больше.

Ксавьер кивает. Он смотрит на меня так, словно считает себя спасателем сотен тысяч жизней.

– Можем перечислить сразу на счёт, так? – спрашивает он.

Тьер не дожидается моего согласия, двигает плечом Деймона, вводя номер смарта самки по памяти.

– Поищи родственников этой землянки.

– Хорошо…

Меньше чем через минуту Деймон выводит список из одной строки:

«Не обнаружено»

– Кажется, кто-то врёт! – смеюсь я, но сам понимаю, что-то не сходится. Самка не врала, говоря о брате. Она говорила искренне.

– Я могу посмотреть краткую детализацию, – отзывается Деймон. – Большего мой уровень доступа не позволит. Нужно обратиться к связистам, чтобы те нырнули глубже, обходя систему защиты землян.

– Выведи детализацию. Посмотрим, – командует Ксавьер.

Деймон несколькими нажатиями выводи проекцию.

Родственные связи первого порядка, то есть родители:

Гарри Росс – номер счёта аннулирован. Причина «смерть носителя».

Кэрол Росс – номер счёта аннулирован. Причина «смерть носителя».

Родственные связи второго порядка то есть единокровные и, или родные сёстры, братья:

Брэд Росс – номер счёта аннулирован. Причина «смерть носителя».

– Данные сортируются по датам, – подаёт голос Дэймон. – Смерть Брэда Росса наступила последней. Но более детальных сведений я не смогу сообщить.

– Спасибо, Деймон. Мы узнали всё, что хотели, – говорю я, выталкиваю Ксавьера, чтобы не мешал другим работать, забивая голову бреднями.

– Узнал что хотел? – интересуюсь я.

– Может, к связистам? – предлагает Ксавьер.

– У них сейчас работы хватает. Мы готовимся к побегу, Младший. Это в приоритете.

Ксавьер поджимает губы:

– Значит, брат Эллен умер, не дождавшись спасения.

– Значит, мы ничего не должны землянке, – немного раздражённо поправляю я Младшего. – На Терлеа ей не понадобится ничего из того, что есть у неё сейчас.

– Хорошо, – соглашается Ксавьер. – Тогда ждём?

– Ждём. Забираем самку. Валим отсюда.

Глава 22. Саймон

Назначенный день настал. Я не знаю, чего во мне больше. Предвкушения от встречи с землянкой или радости оттого, что мы покинем убогую клоаку, называемую планетой Земля.

– Первый…

На голограмме, развёрнутой в воздухе, вспыхивает красная точка.

– Второй…

Ещё одна точка появляется немного дальше. На карте – расстояние можно покрыть пальцами одной руки. В городе же – пару десятков километров.

– Третий… – голос Навьера тонет в восторженном рёве.

Подкупленные земляне сделали всё, как надо. На мгновение у меня мелькнула мысль, что и самку можно было доставить так же, через подставных лиц. Но потом я поймал на себе взбудораженный взгляд Ксавьера. Он бы не позволил другому сделать это. А значит, и мне нужно было бы пойти вместе с ним. В любом случае.

– Готов, Тьер?

Вместо ответа он разминает мощную шею и проверяет крепления рюкзака.

– Что ты с собой тащишь? – недовольно спрашиваю я.

Ксавьер не отвечает, поглядывает на часы в ожидании долгожданных минут «окна».

– Вперёд…

Мы покидаем «зону отчуждения» не все сразу, а небольшими партиями.

Я и Ксавьер отправляемся в числе первых. Нам нужно будет успеть забрать землянку. Ради этой маленькой самки придётся сделать большой крюк, прежде чем успеть к кораблю анварцев, который скоро приземлится.

– Как ты себя чувствуешь, Сай? – хмурится Ксавьер.

– Превосходно, – машинально отвечаю я, но чувствую с точностью до наоборот. – Почему ты спрашиваешь?

– Земляне слабые, – отвечает он, пряча за двумя словами беспокойство о самке.

Если наш голод обоюден, то ей приходится ещё хуже, чем нам. Ксавьер тревожится. Но ему приходится ждать, а не идти напролом.

Добраться до района, где спряталась самка, оказывается немного сложнее и дольше, чем мы планировали. Взрывчатка сделала своё дело. Часть города погружена в информационную тишину.

Так забавно наблюдать за растерянными лицами землян.

Без своих смартов они кажутся несмышлёными и ни на что неспособными младенцами.

Фургон СЭС и костюмы химической защиты внушают землянам трепет и страх. Они беспокойно косятся на воздушные фильтры, думая, что их травят.

Мы поднимаемся в здание, откуда исходил сигнал смарта землянки.

– Что дальше? – жестами спрашивает Ксавьер.

Я позволяю энергии всколыхнуться, чтобы почувствовать поток энергии землянки. Поначалу сбивает настойчивый писк «звоночка» – рядом проходит кто-то из землян, но не реагирует должным образом, лишь ускоряет шаг, даже не оборачиваясь. Потом я различаю след. Мне кажется, что он висит в воздухе шлейфом. Несколькими этажами выше.

Ксавьер бросается вслед за мной.

– Кто вы? Что-то случилось? – запоздало бросается наперерез один из жильцов в коридоре.

Ксавьер нажимает кнопку на предплечье костюма.

– Всем. Всем. Всем. Немедленно покиньте зону поражения. Немедленно покиньте зону поражения, – тараторит механический голос встроенного передатчика.

Предупреждение разносится далеко и быстро. Поднимается паника. Люди выбегают из дешёвых квартир, сливаясь в один грязный поток.

Я бешено смотрю на Ксавьера. Нам приходится переждать, чтобы не идти против течения наверх. Потому что лифт в этой дешёвой дыре не работает, а лестницы запружены телами, несущимися вниз.

«Переждём!» – машет упрямый Тьер.

Я напоминаю себе, что нужно всыпать ему по первое число за самоуправство. Я сделаю это с удовольствием. Поток схлынул. Мы поднимаемся на нужный этаж. Я нажимаю на кнопку. Шлем защитного костюма плавно опускается.

– За этой дверью.

– Придётся немного пошуметь, – улыбается Ксавьер, кидая одну из «букашек» – миниатюрных гранат, размером с ноготь.

Заряда хватит, чтобы оторвать ногу случайно наступившему на гранату или вынести на хрен железную дверь.

Нас интересует второе.

Взрыв громкий. Немного звенит в ушах. Дверь разворотило, как смятый цветок. Немного нажать – дверь поддаётся.

Квартира маленькая и грязная.

Ксавьер сразу бросается внутрь, на ходу избавляясь от защитного костюма. Криво ухмыляюсь. Решил трахнуть самку прямо сейчас? Её потоки едва ощутимые, но она здесь.

Эллен не соврала, говоря, что она пристегнула себя к трубе, чтобы не сбежать. Землянка лежит на тонком матрасе без сознания. Запястье на одной руке сорвано до мяса. Рана набухла и загноилась.

– Сай! – просит Ксавьер, показывая на цепь. – Займись.

– А ты?

Ксавьер заходит в крошечную ванну, зачем-то включая воду, потом тянется за своим рюкзаком, доставая из него разные предметы.

– Сай! – рычит Ксавьер. – Повторить просьбу или приказать? У нас мало времени. А она без сознания. Едва дышит.

Я, наконец, двигаюсь вперёд. В боевом режиме разжать звенья этой цепи для меня не представляет большого труда. Невольно касаюсь сухой кожи землянки. Её тело словно пылает. Ксавьер избавляет землянку от одежды, поднимает на руки и омывает под тонкой струёй воды. Я наблюдаю за его проворными, осторожными движениями. Он весь сосредоточен на том, что он делает. И кажется, выполняет это с удовольствием. Тьер буднично растирает кожу землянки какой-то тряпкой. Садится на пол сам и укладывает самку головой на колени. Длинные смуглые пальцы Ксавьера ныряют во влажные волосы самки, пока он левой рукой активирует автоматический шприц с ампулой лекарства.

– Ты хочешь потратить на землянку это? – спрашиваю я, понимая, что Тьер жертвует своей последней дозой средства «регенерин», способного привести в чувство, вернуть из шокового состояния.

– Это мой выбор, Старший.

Датчик сверху шприца загорается светло-голубым. Готово.

Ксавьер вводит средство в левое предплечье землянки. Он не отрывает жадного взгляда от лица самки. Губы Младшего едва шевелятся, как будто он разговаривает с ней.

– Она не слышит, тупица.

– Пошёл на хрен, – огрызается Ксавьер. – Обработай ей руку, чтобы заражение не пошло дальше. Ты же умеешь.

Приходится сделать это. Пальцы как будто только и ждут разрешения, чтобы дотронуться до тонкокостного, хрупкого тела.

Я вскрываю упаковку и разматываю эластичную ленту. Выдавливаю на рану гель и налепляю повязку. Она автоматически сжимается вокруг тонкого запястья землянки. Когда надо будет сменить повязку, белый прямоугольник индикатора почернеет. Дело сделано. Надо отпустить руку самки из своей ладони. Но я всё ещё держу её, удивляюсь контрасту в цвете кожи и размере наших ладоней. Зачарованно изменяю свою руку, ухмыляясь мыслям. Пальцы землянки теряются среди длинных пальцев с острыми ногтями. Молочная белизна узкой ладони кажется случайным пятном поверх защитного хитина на моей руке.

– Развлекаешься? – беззлобно спрашивает Ксавьер, поглядывая на часы.

Лекарство вот-вот должно подействовать. В томительном ожидании Ксавьер наклоняется очень низко, разглядывая лицо самки. Кажется, я ошибся. Тьер передвигается, водит по тонкой коже шеи губами, прихватывая зубами.

– Не время играть. Ты не с кейррой (любовницей)!

Ксавьер фыркает.

– Тебя забыл просить, Старший, как обращаться со своей женщиной.

– Это не твоя женщина, а самка. И нам надо убираться отсюда поживее. Нет времени ждать, пока она придёт в себя!

Я злюсь, фонтанирую недовольством, потому что чувствую нестерпимое жжение и жажду. Хочется этой дряни, едва не мёртвой, лежащей на коленях Младшего. Она отощала ещё больше. Грудная клетка едва поднимается, но грудь всё равно смотрится вызывающе дерзко.

Перед глазами всё плывёт. Во рту становится невыносимо сухо, когда взгляд, будто намагниченный, возвращается к безвольным бёдрам. Я двигаюсь вперёд, сам не зная, чего сделаю в следующий момент.

Внезапно самка просыпается. Взгляд сначала затуманенный. Но он быстро меняет своё выражение на осмысленный, тревожный, а потом полыхающий такой ненавистью, что я ощущаю её всей своей кожей. Я посылаю ей такую же порцию горячего привета в ответ. Самка дёргается.

– Лежи, Эллен. Лежи!

Ксавьер одной рукой удерживает самку. Второй рукой успокаивающе гладит по волосам.

– Ты так далеко спряталась, маленькая Эллен. Нам пришлось постараться, чтобы найти тебя. Но я же говорил, что мы увидимся! – Ксавьер говорит мягко и вкрадчиво, словно мурлычет. – Ты рада, маленькая? Рада? Я очень рад нашей встрече.

Взгляд Эллен мечется от меня к Ксавьеру и обратно. Чувствую, как мои губы растягиваются в оскале. Он появляется сам по себе. Самка напарывается на мой взгляд и торопливо отводит глаза. Ей предпочтительнее смотреть на лицо Ксавьера с блуждающей лукавой улыбкой.

– Как вы нашли меня?

– Очень просто. Вы, земляне, предсказуемые. А тебя сгубила твоя жадность, – резко говорю я. Потом перехожу на наш язык. – Ксав, поднимай её. Пора валить.

Я встаю первым. Ксавьер натягивает на запястье обнажённой землянки широкий, чёрный браслет. Надо же, Тьер позаимствовал у кого-то из наших костюм, обволакивающий тело как дополнительный защитный слой.

Ксавьер поднимает самку, держа её крепко, но бережно. Я отворачиваюсь, но всё равно будто всей своей спиной чувствую, как пальцы Ксавьера задерживаются не там, где нужно. На тонкой шее и на выступающих ключицах, на впалом животе землянки.

– Ты хорошо себя чувствуешь? Лекарство должно было подействовать.

– Не знаю, – растерянно отвечает землянка, проводя по своему телу ладонями. – Странные ощущения. Очень…

Глава 23. Саймон

Самка пристально смотрит на лицо Ксавьера. Я чувствую, что его ломает жаждой. Напряжение повисает такое сильное, что двинется хоть один из нас – и произойдёт взрыв.

Самка не выдерживает первой.

Шаг вперёд. Крошечный, но сдвигающий с места абсолютно всё. Тонкие руки схлёстываются за спиной Ксавьера. Эллен льнёт к нему всем телом, запрокидывая голову. Вытягивается вперёд и вверх, как зелёные растения тянутся к солнцу.

– Тьер! – предупреждающе шиплю я, сгорая в этот момент от бешенства или от чего-то иного. Чужеродного и уродливого, такого же, как противоестественная связь с этой земной самкой.

Но Ксавьеру уже плевать на всё. Он вгрызается в рот землянки. Одна рука сминает грудь, пальцы обводят соски, набухающие от одного касания.

– Какая же ты… маленькая, – различаю я похотливый шёпот Ксавьера.

Второй рукой он ныряет между тесно сведённых бёдер землянки. Она охотно поддаётся на просьбу его пальцев, позволяя вытворять ему всё, что вздумается.

– Тьер! Не время для спаривания…

Ксавьер машет мне рукой, показывая, чтобы я свалил на хрен. Той самой рукой, которой только что трогал влажную самку. Запах её возбуждения проносится ароматной дымкой. Клыки становятся чувствительными, член каменеет. Меня словно несёт мощным ревущим потоком.

Дрянь…

Заставляю себя насильно выйти из комнаты, чтобы стряхнуть липкое наваждение и свериться с показаниями приборов. Рядом с самкой отказывается работать даже разум. Надеюсь, Ксавьер быстро трахнет её, удовлетворит свои аппетиты. А потом мы двинемся в путь.

Мои намерения и попытки удержаться от соблазна оказываются пылью на ветру. Я слышу животные стоны Ксавьера и нарочно низкие, эротичные всхлипы самки. Меня раздирает на части голодом, не меньшим, чем у Тьера. Или даже большим, гораздо большим.

Я врываюсь в комнату. Ксавеьр усадил самку на единственный в комнате стол, трахая её щель пальцами. Он целует её шею, поддерживаю рукой запрокинутую голову. Самка дрочит ему рукой, двигая пальцами по члену. Сука охает так, как будто вот-вот кончит. Но у этой дряни хватает сил и ума, чтобы пальцами второй руки осторожно тянуться к плоскому лезвию в одном из карманов наших костюмов.

Всего на мгновение я задумываюсь, откуда землянка знает, где расположено лезвие, если его не видно новичку. Но потом навыки берут верх. Я быстро пересекаю комнату, отпихивая Тьера в сторону. Удар получился слишком сильным. Ксавьер отлетел в сторону, ударившись об стену. Но он быстро принял боевую стойку.

– Эй! – рычит он.

– Трахаешь самку? Не теряй голову, болван!

Эллен протяжно охает, но на этот раз не от удовольствия, а от боли. Я развернул её к себе спиной, заломив руку высоко вверх. Между пальцев зажато лезвие. Сука всё-таки успела выхватить его и держит правильно, между скрещённых пальцев: указательный и средний.

– Что это?

– Ты кайфовал, как болван, от дрочки. А она хотела распороть тебя от яиц до глотки! – смеюсь я. – Правильно? Правильно, маленькая дрянь?

Я поворачиваю голову самки, укладывая щекой на стол. Толкаю бёдрами вперёд, упираясь в её промежность. Горячность этой влажной щели чувствуется очень хорошо. Бёдра сами совершают несколько толчков. Самка разъярённо шипит и что-то выплёвывает на одном из локальных земных языков. Я нажимаю на запястье сильнее, лезвие падает на пол. Отшвыриваю его ногой к Ксавьеру.

– Подними. И не спускай глаз с этой дряни!

– А ты? – Ксавьера колотит то ли от похоти, то ли от злости.

– Кажется, мы договаривались о приятной встрече, самка?

Я одним рывком расстёгиваю костюм, освобождая напряжённый член.

– Помнишь меня, малышка? – хриплю я, радуясь представившемуся поводу утолить жажду.

Я задираю заломленную руку повыше, вынуждая самку изогнуться ещё сильнее мне навстречу. Мои пальцы сами ныряют между её ног, находя пульсирующий бугорок. Я быстро растираю эту точку, пока Эллен сопротивляется. Она всхлипывает и испускает ругательства одно за другим.

– Отвратительный ублюдок!

Но все её ругательства и проклятия захлёбываются отчаянным стоном. Она пытается свести ноги, но течёт на мои пальцы вопреки своим словам. Я размазываю горячую влагу по складкам, окончательно дурея от желания войти в неё.

Прямо сейчас. Пока есть такая возможность.

Мои пальцы легко проникают между влажных набухших складок. Самка подрагивает от жадного нетерпения. Она резко и сильно сжимает мои пальцы стенками своего лона. Последние капли моего терпения испаряются, как капли воды на раскалённом камне. Задыхаясь, она толкается бёдрами на меня.

– Жадная самка, – хриплю я, вынимая пальцы из её мокрой щели.

Самка не отдаёт себе отчёта, но протестующе стонет.

Я наклоняю голову набок. Её глаза горят безумной жаждой. Мне хочется увидеть, как она закатит их высоко вверх, когда я буду иметь её. Я обхватываю её бёдра пальцами и натягиваю на себя.

Сразу и до предела.

Самка вскрикивает, начиная беспомощно царапать стол ногтями.

Облегчение рвётся наружу с эйфорией. Каждое соприкосновение наших тел вызывает дрожь и спазмы удовольствия. Я натянул её несколько раз, а потом обездвижил, начав трахать. Я вдалбливаюсь в её тело, кайфуя.

Самка трясётся, течёт и кончает прежде, чем я успеваю разогнаться до предельной скорости.

Смеюсь.

Её энергия пробивает брешь в моей броне и вливается горячим потоком внутрь. Жадно прихватываю его, начиная тянуть.

– Хорошо… Давай ещё, голодная крошка. Ещё…

Чувствую сбоку движение и присутствие другого. Младший.

Губы подрагивают, глаза горят красным. Взгляд требователен. Он меняет направление взгляда. На распростёртое подо мной тело самки, трясущейся от удовольствия.

– Дай.

Приходится уступить место Младшему. Я могу вдалбливаться в рот самки, но сейчас, почувствовав, как тесно-сладко она сжимается кольцом вокруг члена, хочу именно этого. Мне нравится, что она знает, кто её трахает. Знает, ненавидит и всё равно кончает.

Ксавьер мгновенно занимает моё место. Он заставляет самку приподняться. Одной рукой теребит острые комочки сосков. Пальцы второй руки дразнят бугорок клитора. Самка дёргается, но только по направлению к Ксавьеру, вонзающемуся в податливое тело землянки.

Проходит несколько долгих минут, прежде чем он отодвигается и уступает место мне. Он шлепком по заднице разворачивает самку промежностью ко мне. А сам всё-таки собирается вытрахать её в рот.

– Я бы драл эту стерву часами. Но так мало времени. Сай! – Ксавьер проводит влажным членом по губами землянки. – Дай мне свой ротик, маленькая. Я потом поговорю с тобой о твоём поведении. Но сейчас ты будешь давиться моим членом. Молча… – обещает он, вводя ствол в приоткрытые губы самки.

Я вновь прижимаюсь членом к её влажным складкам, пронизывая одним скольжением насквозь. Возбуждение горячим потоком приливает к члену. Позвоночник простреливает сладкой и томной болью наслаждения. Долгожданное единение. Прямо сейчас.

Я обхватываю хрупкие предплечья Эллен, начиная резко двигаться в её горячей, ненасытной щели. Глубоко проникаю в неё. Каждый толчок соединяет наши тела, склеивая их.

Обоюдная зависимость на низшем уровне почти животной похоти. Нет ничего примитивнее и совершеннее.

Самка беспрерывно течёт. Я долблюсь в её промежность, а Ксавьер растрахивает ротик землянки. Неслышно ничего, кроме её частого дыхания и наших животных рыков. Эллен плотно сжимает член, кончая.

Эмоции чересчур острые и сильные, пьянящие. На мгновение признаю себя постыдно зависимым от этих всполохов глубоко под кожей, но потом забываю обо всём. Маленькая, хрупкая. Но её удовольствия хватает на двоих крупных терлеанцев. Я тяну её со своей стороны, а Ксавьер делает то же самое со своей. Он испытывает не меньшее удовольствие.

Я трахаю самку быстрыми точными толчками, выбивая из груди глухие стоны. Она сжимает меня своими тесными стенками. Я клацаю зубами, стискивая челюсти.

– Охренеть…

Удовольствие огненным шквалом обхватывает тело, скользя к концу безостановочно двигающегося члена.

– Да… – выдыхаю громко и счастливо. Эхом звучит животный рык со стоном чистого удовольствия Ксавьера.

Мы втроём дрожим, пребывая в хрупком состоянии единения. Тонкие нити экстаза прошивают насквозь, спаивая в единое, правильное и целое.