14. ГАЛОПОМ ПО АТЛАНТИКЕ
– У этой твари слишком хорошая чуйка – нервозно выпалил капитан Де Бонт, а старпом, тем временем, отчитался о данных с экрана гидролокатора:
– Курс один-семь-один. Скорость двадцать четыре узла. Дистанция тысяча сто пятьдесят. Идёт на нас.
– Стоп машина.
– Есть стоп машина.
Гектор и Кайла уставились на большой экран, где отражались изображения с приборов ночного видения. С бурей страха в груди, Кайла ожидала увидеть, как на экране всплывёт древний хищник, который спешит за её потрохами. Гектор сгорал от нетерпения увидеть его крупным планом и рассмотреть каждую деталь неизвестного науке водного существа. Его не покидали мысли о том, что по возвращении после такой экспедиции у него отпадёт всякое желание изучать даже белых четырёхметровых акул.
Генри пристально следил за капитаном, пытаясь понять, что именно командир судна пытается увидеть на термической карте. В один момент он обратил внимание, как на лице капитана всплыла такая гримаса, что можно было подумать, будто на него снизошло озарение и он что-то задумал.
Морган продолжал оглашать показания приборов:
– Дистанция девятьсот пятьдесят. Скорость двадцать четыре узла.
В сопровождении звукового сигнала, удлинённая сигнатура на экране сонара продолжала двигаться строго по курсу в направлении Амфибии.
– Дистанция восемьсот пятьдесят. Скорость двадцать четыре узла. Дистанция восемьсот… семьсот пятьдесят. Скорость растёт. Двадцать пять улов. Двадцать шесть. – Чуть повышенным тоном Морган произнёс: – Двадцать семь. Двадцать девять!
Встрепенувшись, капитан Де Бонт включил по истине командный голос, который уместен на настоящем военно-морском флоте:
– Инженер! Снять ограничения с реактора!
Сигнал сонара усиливался и звучал всё чаще.
ПИП!!! ПИП!!! ПИП!!!
Дистанция всё сокращалась, а объект не желал сбавлять скорость, которая уже достигла тридцати узлов и, судя по всему, это был его предел.
– Ограничения сняты! – отчитался Генри.
– Старпом! Курс ноль-семь-один! Основные и вспомогательные двигатели полный вперёд! Самый полный!
Морган сразу окунулся в приятные воспоминания о том, как ещё в прошлом году под чутким руководством своего харизматичного капитана он запускал боевые снаряды, поражая цели одну за другой. Настолько громкий приказной тон капитана Де Бонта будто чудом избавлял его от страха перед опасностью. Каким-то образом он моментально взял себя в руки и осмелел, оперативно выполняя приказы. Всё дошло до того, что Морган мысленно пожалел о том, что на Амфибии нет ни одной торпеды, потому что тогда он бы с нетерпением ждал от капитана команды «ЗАЛП!», выполнив которую почувствовал бы себя невероятно крутым чуваком, который разносит в щепки вражеские цели лишь одним нажатием кнопки. Пока он разгонял подлодку, капитан подошёл и крикнул, как это бывало в самые лучшие моменты службы:
– Я СКАЗАЛ ПОЛНЫЙ ВПЕРЁД, СОЛДАТ! ГАЗУ!!!
– Есть газу!
Остальной экипаж смотрел на них, как на сумасшедших, но и в то же время от такого решительного и смелого поведения командира становилось менее тревожно за свою жизнь.
Капитан продолжал раздавать указания, подготавливая почву для реализации своего коварного плана:
– Инженер! Ручное управление на крен, рыскание и дифферент!
Амфибия разгонялась как птичка, но пока она подбиралась к максимальной скорости в тридцать пять узлов, преследующий объект успел за это время сильно сократить фору.
– Капитан, крен, рыскание и дифферент переведены на ручное управление! – в экстремальной обстановке выкрикнул Генри.
Следом раздался голос Моргана, который изо всех сил напрягал свои связки:
– Дистанция двести метров! Сто пятьдесят!..
Левый глаз отказал, когда неестественно яркий свет встретился на пути. Но это не стало помехой для преследования. Правый глаз, ослеплённый только на шестьдесят процентов, осуществлял обзор радиусом до ста пятидесяти градусов, что позволяло двигаться не совсем вслепую. Но и этот глаз для поисков такой жертвы не требовался. Чрезвычайно мощный импульс исходил оттуда. Это мог быть ещё один хищный гигант, иммигрировавший в эти воды в поисках пищи. Но свою территорию следует отстаивать до последнего. Такой порядок вещей закладывали животные инстинкты.
Источник импульса уже где-то рядом. Оставалось совсем немного.
– Сто метров!
– Ходу! Ходу! Ходу! – скомандовал капитан Де Бонт.
Мигающая точка на экране становилась всё ближе к центру. Приборы показывали скорость в двадцать четыре узла, которую развила Амфибия и продолжала наращивать. Наблюдая за динамикой расстояния от подлодки до хищной твари, капитан Де Бонт отдал приказ во весь голос:
– Всем пристегнуться!
Генри, Кайла и Гектор в спешке повалились в свои кресла и сдвинули ремни, зафиксировав их в замке.
Раздался голос старпома:
– Пятьдесят метров! Двадцать пять! Десять! Столкновение!
Весь корпус Амфибии подбросило, будто пробку из-под бутылки. В момент удара из держателя выпал огнетушитель. Со звоном рухнув на пол, он полетел вперёд по покосившемуся салону. Позади раздавалась целая серия оглушительных металлических ударов, которые издавали дверные люки незакрытых помещений, грохочущие так, будто попали под мощный сквозняк. Стены центрального отсека заскрипели. Скрежет становился настолько сильным, что казалось обшивка не выдержит. Капитан Де Бонт, со стоном, из последних сил тянул штурвал, стараясь сократить дифферент на нос и вернуть равновесие Амфибии. В суматохе череды неимоверных шумов местами были слышны крики Кайлы и неразборчивая нецензурщина старпома. Трагедии было бы не миновать, если бы кресла экипажа не были привинчены к полу.
Корпус постепенно возвращался в исходное положение. Капитан непрерывно следил за показаниями скорости. В определённый момент он заметил, что, заново набирая скорость, Амфибия не может преодолеть отметку в двадцать два узла.
– В чём дело! – крикнул капитан, обращаясь к инженеру.
– Мы потеряли левый вспомогательный винт! И эта тварь помяла одну лопасть на большом правом винте!
Единственный едва живой глаз с трудом рассматривал чужака. Двигался этот хищник очень быстро, но при этом не совершал никаких движений конечностями. Это выглядело очень странно. Он замечал, как сильно разгоняется чужак, но надо было не жалеть сил, чтобы не позволить ему уйти. Он зашёл с правой стороны, пытаясь вцепиться заострёнными зубами в брюхо, но левый передний плавник что-то задело и начало затягивать. Что это было? Ему казалось, что он не успел нанести повреждений чужаку, но столь привычный запах крови всё же появился. Это была его кровь. Ему никогда не доводилось испытывать привкус собственной крови. Он никогда не получал ранений. Единственная кровь, вкус которой он когда-либо испытывал, была кровь его многочисленных жертв. Прожив более двух тысячелетий, он получил своё первое ранение. Боль вынудила сбавить скорость. Чем быстрее приходилось двигаться, тем более невыносимой становилась боль. И источник раздражительного импульса начал слабеть.
– Ему тоже досталось! – крикнул Гектор, наблюдая за показаниями камер ночного видения. – Смотрите, кровь. Как клубы дыма. Они тянутся следом за ним.
– Капитан, сигнатура удаляется! – произнёс Морган. – Дистанция восемьдесят метров. Сто метров. Сто двадцать пять метров…
Капитан Де Бонт оставил судно двигаться с той же скоростью прямо по курсу и подошёл к большому экрану.
– Меняет курс. Дистанция растёт. Двести метров. Двести пятьдесят. Триста…
Раздражающий импульс, который исходил от чужака, ослаб, но не прекратился. Эти волны ему досаждали. Стремясь превозмочь боль в плавнике, он отчаянно рванул на цель, чтобы раз и навсегда отправить странника на дно.
– Оно разворачивается. Двести пятьдесят метров. – Сигнатура вновь направилась к центру экрана, который обозначал местоположение Амфибии. – Двести метров. Сто пятьдесят…
– Никому не вставать! – скомандовал капитан Де Бонт и вернулся в своё кресло, высматривая точку на карте, куда он стремился. Глубина, на которой находилась Амфибия, уже перевалила за восемь тысяч сто пятьдесят метров. Капитан уже не отвлекался и смотрел строго на экран, который отображал пространство впереди в режиме ночного видения. Теперь капитан Де Бонт не наблюдал за показаниями, а обратился к старпому:
– Морган, будешь докладывать уровень глубины.
– Восемь тысяч сто семьдесят метров.
Не сбавляя скорость, капитан увеличил дифферент на нос, двигаясь параллельно склону океанического дна. Единственным, на что он изредка отвлекался, была термическая карта, чтобы убедиться в том, что подлодка движется правильным курсом. Где-то на горизонте стали появляться чёрные курильщики. Субмарина шла на пределе, выжимая двадцать два узла. Объект продолжал сокращать дистанцию, но делал это уже не так стремительно.
– Восемь тысяч двести.
– Что там с дистанцией?
– Дистанция сто тридцать. Глубина восемь тысяч двести пятьдесят.
Капитан продолжал уводить Амфибию на глубину.
Морган слепо выполнял требования своего командира, не задумываясь об истинной цели. Кайла впервые за последние двадцать два года спохватилась читать «Отче наш, сущий на небесах…» Она делала это, хотя и смутно помнила содержание молитвы. Гектор не отрывался от экрана, высматривая детали преследующего субмарину хищника. Но и это было очень проблематично из-за большого потока пузырей, исходивших от вращающихся винтов, которые помогал раскручивать сильный поток сжатого воздуха. Генри был единственным, кто подозревал в намерениях капитана какой-то нездоровый и крайне неоправданный риск.
– Восемь тысяч триста. Восемь тысяч триста пятьдесят.
Амфибия проплывала на стыке тектонических плит. Гидротермальные источники бурлили, пробегая по сторонам один за другим. Десятки напоров горячего воздуха вырывались из недр в океан.
– Восемь тысяч четыреста. – Настал момент, когда Морган смотрел на показания уже с содроганием. Мурашки охватили всё его тело. По плечам забегала лёгкая дрожь. – Восемь тысяч четыреста пятьдесят. Капитан, близится предельная глубина.
Сохраняя невозмутимое лицо, капитан Де Бонт в очередной раз посмотрел на термическую карту и громко произнёс:
– Морган заткнись! Я просил глубину!
Морган почувствовал, как к горлу подступил комок. С трудом сглотнув, он озвучил максимально допустимую глубину, на которую был рассчитан корпус Амфибии по словам разработчиков:
– Восемь тысяч пятьсот.
Двадцатишестиметровый хищник не отставал. Не так резво, но всё же он продолжал сокращать дистанцию, которая достигла уже семидесяти метров.
Гидротермальные источники встречались всё чаще, а их размеры увеличивались.
Старпом сам не верил тому, что говорил:
– Восемь тысяч пятьсот пятьдесят.
Капитан увеличил дифферент на нос ещё на три градуса.
– Восемь тысяч шестьсот.
Снаружи послышался шум. Будто сжимались тиски. Скорость Амфибии скатилась до девятнадцати узлов. От подводного монстра отделяло пятьдесят метров.
– Восемь тысяч шестьсот пятьдесят.
Говорят «железные нервы». Тот, кто был в эти мгновения рядом с капитаном Де Бонтом, понял, что бывают ещё и «титановые нервы». Капитан явно играл в игры со смертью и риск поражения, который увеличивался с каждым метром погружения, не наводил на него никакого страха.
Скорость упала до шестнадцати узлов.
В голосе Моргана слышалась ощутимая дрожь:
– Восемь тысяч семьсот.
Металлический треск снаружи заставил вскрикнуть весь экипаж, кроме того, кто допускал такие издержки в угоду цели. Посмотрев на экран своего компьютера, где выводилась информация о текущем состоянии субмарины, Генри закричал:
– КАПИТАН! ДЕФОРМАЦИЯ КОРПУСА!
– Потерпи малышка! – ласково проронил капитан, словно обращался к женщине. – Ещё самую малость. Уже почти…
Корпус начал дребезжать в местах обшивки.
На глубине в восемь тысяч семьсот двадцать метров прямо по курсу вырос гигантских размеров гидротермальный источник. Немыслимых габаритов поток горячего воздуха рвался в водные просторы.
Скорость упала до четырнадцати узлов. Амфибию от монстра отделяли двадцать четыре метра.
Настал момент истины! Капитан Де Бонт чуть замедлил ход, слегка накренил корпус на левый борт и перевёл дифферент на корму, задрав нос кверху. Следующим своим действием капитан задал субмарине максимально резкий левый поворот, уходя от столкновения с гидротермальным источником. Хищник на полном ходу вошёл в чудовищной силы поток горячего воздуха, а капитан заорал во всё горло:
– СДОХНИ!!!
Амфибия двигалась вверх. Глубина сокращалась, скорость понемногу увеличивалась. Корпус перестало трясти, а Морган продолжил говорить дрожащим голосом, но теперь уже от облегчения:
– Капитан. Разрешите сознаться.
– Это в чём же?
– Я – ссыкло.
Капитан тут же спросил:
– А штаны сухие?
– Пока да.
– Тогда с чего такие выводы – с ухмылкой добавил капитан Де Бонт.
Все только и вздыхали с облегчением и закричали о том, как их жизни только что висели на волоске.
Капитан отстегнул ремень и отправился к платформе, попросив Генри вывести голографическую карту океанического дна.
Вдруг раздался сдержанный голос ихтиолога:
– Рано радоваться.
Двигаясь уверенной, деловитой походкой к платформе, капитан Де Бонт ответил:
– Мне не нравится ваш пессимизм, мистер Кейдж. Или вы сомневаетесь в моих навыках?
– Так просто его не убьёшь.
– И вы, конечно, расскажете почему?
Сложив руки перед собой, ихтиолог твёрдо заявил:
– Когда он пролетел мимо правого борта и вошёл в термальный источник, я переключился на бортовую камеру и увидел его крупным планом. Прямо в упор. Его тело покрыто не чешуёй, и не какой-нибудь суперплотной кожей. Оно покрыто панцирем. Во-первых, это объясняет то, как он выдерживает такое давление. А поскольку это явно не базилозавр, то вероятно, что у него отсутствуют полости. Это тоже говорит в пользу стойкости перед большим давлением. А во-вторых, панцирь таких размеров вполне может защитить его от высокой температуры. По крайней мере на несколько секунд, чтобы он успел выбраться из термального источника.
– Как же вы поздно всё узнаёте – негодующе проронил капитан.
Их диалог прервал тревожный голос старпома:
– Капитан, активность слева по борту. Курс два-ноль-девять. Дистанция четыреста пятнадцать метров. Скорость ТРИДЦАТЬ УЗЛОВ!!!
Ошарашенный, капитан Де Бонт прилип к экрану и, не отрываясь от мигающей сигнатуры, обратился к ихтиологу:
– Мистер Кейдж, понятно по какой причине оно всё ещё дышит. Но может скажете, почему эта мразь так взбодрилась?
Гектор сохранял спокойствие в своём тоне:
– Ничего удивительного. Он медленно двигался из-за кровоточащей раны. Термальный источник прижёг её. Кровь прекратила сочиться, вот он и ведёт себя так, будто под допингом.
Капитан вновь включил громкий командный голос, возвращаясь на своё кресло и застёгивая ремни:
– Всем оставаться на местах! Морган, какая глубина?
– Восемь тысяч триста семьдесят метров!
– Следи за дистанцией! – Капитан опустил веки, глубоко вздохнул, и нашёл в себе силы произнести: – Приготовиться к столкновению. Тварь догонит нас.
Вместе с этим капитан Де Бонт выжимал из повреждённых винтов максимальные двадцать два узла, задрав нос кверху на двадцать градусов. Амфибия шла на подъём, стремясь избежать превышенной глубины в случае отказа систем.
– Сто пятьдесят метров!
Последние слова капитана погрузили экипаж в жестокую реальность, которая ожидала в ближайшую минуту. Лишь Гектор Кейдж не имел при себе подобных мыслей. Да и вообще он толком не расслышал слов капитана. Всё его внимание занимал преследующий субмарину древний монстр, который внешне был очень похож на базилозавра – доисторического китообразного хищника. Но это был не он. Этот обитатель мирового океана был на пять метров длиннее, имел лишний плавник над головой и панцирь, сравнимый с настоящей бронёй. Оно даже не двигало своими четырьмя ногами, напоминающими ласты морских черепах. Змееобразные движения длинного позвоночника в вертикальной плоскости придавали сумасшедшую скорость. Оно сближалось с Амфибией без особых проблем. Капитан сказал экипажу, что следовало. Его подводная птичка была повреждена и максимальная скорость упала на целых тринадцать узлов, а этой твари не требовалось никакой энергии или винтов, чтобы с места разгоняться до большей скорости.
– Сто метров!
Гектор смотрел прямо на экран, где через кормовую камеру ночного видения уже просматривались чётко различимые контуры хищника.
– Пятьдесят метров!
– ДАВАЙ КРАСАВИЦА! – выкрикивал капитан Де Бонт, умоляя Амфибию не сдаваться и прибавить ходу. Но двадцать два узла на приборах были её пределом.
– Двадцать пять метров! Десять!..
Вот он, бросившийся в бегство чужак, который не двигает ни единой частью своего тела, а лишь пускает кучу пузырьков из заднего прохода, в котором что-то круглое без конца вращается. Его это раздражало.
Рана беспокоила уже не так сильно. Он уже мог бы стукнуть мордой в заднюю часть тела, но решил не церемониться и завязал схватку по-взрослому. Он проплыл вперёд ещё полтора десятка метров, нырнув вниз головой. Его тело изогнулось настолько, насколько это позволял сделать скелет. Пружина была натянута. Широкий и мощный хвост помчался прямо к центру тела чужака, рассекая воду на своём пути.
– Двадцать пять метров! Десять! СТОЛКНОВЕНИЕ!!!
Будто Амфибия стояла на твёрдой поверхности и в этот момент произошло землетрясение магнитудой во все девять баллов, только вся мощь ударила в одну конкретную точку и Амфибия оказалась на месте жилого дома, из-под которого уходит опора.
По всему центральному отсеку летали искры. Всё, что не было закреплено к корпусу изнутри, летало по салону. Обшивка вновь задребезжала. Панические крики экипажа заглушал шум деформирующегося корпуса субмарины. Из глубины салона доносились звонкие шумы хлопающихся дверей открытых отсеков.
БАМ!!! – очередной удар. Теперь по второму борту ближе к носовой части.
Кресло инженера сорвалось с крепления. Генри отнесло в сторону как пушинку. Подлодка начала коситься на носовую часть. Все предметы летели вниз, мимо центрального отсека. Генри вместе с креслом застрял в проходе между центральным отсеком и лестницей, которая вела ко входному люку. Ремень зацепился за стальную трубу. Замок, фиксирующий ремни, не поддавался. Инженер задрал голову и увидел, что дверь в женскую каюту свисала на одной петле. Она так и хотела поддаться закону всемирного тяготения и свалиться вниз прямо ему на голову. Капитан Де Бонт отстегнулся от своего кресла и перепрыгнул через проход на противоположную сторону, с которой свисал инженер. Капитан потянул ремни наружу, увеличивая пространство, чтобы Генри мог выползти из кресла, что он и начал делать, в спешке перебирая ногами, как вдруг…
БАМ!!!
Ещё один удар, от которого Генри по инерции выскочил из кресла. Держась одной рукой за часть корпуса, в последний момент капитан успел схватить Генри и не позволить ему во второй раз стукнуться головой. Дверной люк в женскую каюту сорвался с последней петли и подобно гире устремился вниз. Капитан Де Бонт изо всех сил оттолкнул Генри от себя. Инженер полетел вглубь рабочего пространства, укрытого от прохода. Толкая инженера, капитан и сам испытал давление на своё тело, прижавшись к внутренней обшивке. Вращаясь с чудовищной скоростью, дверной люк пролетел вдоль прохода, с грохотом цепляя пол, потолок и стены, которые утратили в этот момент своё привычное положение и превратились в вертикальный туннель.
– ПИТАНИЕ НА НОЛЬ!!! – крикнул капитан.
Генри начал ползти по стене, как делают это скалолазы, направляясь к щиту центрального управления реактором. Сорвав крышку, в панике он не сразу рассмотрел заветную красную кнопку. У кого-то она запускает ядерные бомбы, а у кого-то вырубает энергию.
Следующий удар пришёлся на корму и оказался намного слабее. Но из-за него инженер не успел нажать на кнопку. Он из последних сил со стоном продолжал хвататься за край щита управления. Подводную лодку тряхнуло и свет погас. Экраны прекратили передавать изображение снаружи. Осветительные приборы потухли. Все отсеки погрузились в глубокий мрак. Сердце забилось с большей силой. Дыхание участилось. Страх продолжал разрастаться. Лишённые зрения, все члены экипажа стали внимательнее прислушиваться к звукам. Двигатели заглохли. По корпусу забегала сумасшедшая вибрация. По собственным ощущениям все понимали, что корпус плавно меняет положение. Где-то в носовой части слышался шум перекатывающихся принадлежностей и грохочущей двери. Как-только вибрация стихла, в центральном отсеке отчётливо стали слышаться громкие, переполненные адреналином учащённые вздохи.
Все члены экипажа крепко держались за то, что попадалось под руки. Субмарина продолжала менять своё положение. По направлению притяжения уже стало понятно, что пол становится полом, а потолок – потолком.
Чувствуя, как тело перестаёт тянуть в пропасть, в которую превратился проход, капитан Де Бонт разжал пальцы и облокотился о пол, который всё ещё пребывал под небольшим наклоном. Стараясь говорить как можно тише, капитан произнёс:
– Морган?
– Капитан?
– Всё нормально?
– Да. Жив.
– Хорошо. Мистер Кейдж?
– Нормально.
– Мисс Фокс?
– Я цела – со стоном прохрипела Кайла.
– Генри?
– В строю.
На этом капитан Де Бонт вобрал воздух так сильно, как позволяли лёгкие.
– Кажется, ушёл – прошептал старпом.
Полная тишина нарушилась резким ударом. Толчок произошёл где-то в области носовой части. Обшивка задребезжала. Корму вдруг резко потянуло вниз. Субмарина продолжала резкий наклон, который завершился ощутимым ударом, равномерно разошедшимся вдоль всей подлодки, сопровождаясь серией криков и проклятий.
Когда обстановка утихла, никаких смещений корпуса уже не чувствовалось. Амфибия твёрдо покоилась на дне, слегка накренившись.
По салону разошёлся голос бортового компьютера:
– Запуск аварийного питания.
Отсеки заполнил тусклый красный свет. Природой красный цвет был заложен в человека таким образом, чтобы на уровне подсознания вызывать ассоциации, связанные с кровью, чем-то вредным и опасным, несущим прямую угрозу жизни. В те мгновения экипаж переживал настоящую опасность с предельно возможной угрозой для жизни.
Постепенно красный свет начал сменяться рабочим. Центральный отсек стали заполнять звуки неторопливого запуска систем. Повсюду возобновлялся гул работающего оборудования.