9. ПОСТОРОННИЙ НА БОРТУ
Спустя трое суток после того, как доктор Кайла Фокс приступила к исследованию обнаруженной находки, подводная лодка «Амфибия XXI» достигла глубины в шесть тысяч метров. После обнаруженной окаменелости капитан Де Бонт принял решение сбросить скорость до минимума, чтобы не пропустить мимо внимания ни единого предмета, который мог бы стать интересным объектом для научных исследований.
В биолабораторию вошёл палеонтолог. Он застал момент, когда доктор Фокс уже подводила промежуточные итоги своей работы.
– Уже удалось что-то определить? – потирая ладони, спросил Такер, направляясь к столу с микроскопами.
– Определённо. Во-первых, возраст. Он составляет около шестидесяти миллионов лет. Стоит предполагать, что владелец этой кости был представителем одного из первых видов живых организмов, которые заселили мировой океан после того, как упал астероид на Юкатан.
– Гм-гм. За столько времени он очень хорошо сохранился. А во-вторых?
Словно через силу, Кайла произнесла, вращаясь на рабочем кресле то влево, то вправо:
– Знаете, Такер, я вынуждена засомневаться в том, что мы нашли фрагмент скелета.
– Обоснуйте.
Томительные секунды Кайла сжимала губы, словно сдерживая себя от оглашения какой-то страшной тайны.
– В общем, материал спустя несколько часов начал рассыпаться.
– То есть как рассыпаться? – палеонтолог пришёл в дикое недоумение. – У меня многолетний опыт. Я своими глазами видел и могу заверить, что это был фрагмент скелета.
– Вы не так поняли – поспешила успокоить биолог. – Это на самом деле была кость. Но она резко стала рассыпаться, едва ткань покинула водную среду. Чтобы остановить процесс, я соскребла небольшую часть для исследования, а основную долю материала опустила в жидкий азот, где он будет храниться до тех пор, пока не вернёмся на базу.
– Тогда зачем вы утверждаете, что это не кость?
Кайла пододвинула к себе ёмкость с образцами найденного вещества, достала пинцетом несколько частиц и зажала между стёклами, после чего поставила образцы под микроскоп.
– Я поместила их в раствор, чтобы растормошить и посмотреть, что они из себя представляют в живом виде.
– Вы сказали «они»? Кто это они?
– А вы посмотрите – предложила Кайла, уступая место перед микроскопом.
Такер с неподдельным интересом наблюдал через окуляр за тем, что было увеличено в полторы тысячи раз. Он мало что понимал в биологии, но сейчас это не имело никакого значения, потому что в древних залежах сохранилось нечто живое.
– И что же это?
– Скорее всего амёбы. Амёбы, неизвестные современной науке.
Такер сам не поверил в то, что произнёс:
– Они выжили спустя десятки миллионов лет и теперь…
Свою речь палеонтолог прервал после того, как случайно рукой перевернул ёмкость с образцами. Кайла поспешила промыть руку Такера спиртом.
– Вы чего?
– Мы не знаем, что это за твари. Лучше перестраховаться. Они могут паразитировать, а я их ещё толком не изучила. Так что пока будем сохранять меры предосторожности.
– Как скажете.
Оглянувшись вокруг, Такер виновато сказал:
– Ну и бардак же я учудил. Давайте помогу прибрать.
– Нет! – отрезала Кайла. – Следует быть осторожным. Я сама. Нельзя просто взять и вытирать тут всё мокрой тряпкой. Не беспокойтесь насчёт этого.
– Ну, хорошо. Извините, что помешал вам.
– Это не страшно.
– Я тогда пойду. Там только капитан с инженером сидят. Остальные спят. Я, наверное, тоже пойду, а то здесь не видно ни дня, ни ночи. Никакого режима.
Кайла ничего не ответила, сосредоточившись на уборке раствора с образцами. Она насквозь промочила бинт спиртом и прошлась по разлитому раствору, после чего бросила пропитанный спиртом бинт в газовую печь и сожгла. Осталось лишь немногое из того материала, что был разбавлен в химическом растворе.
Такер виновато понаблюдал за этим, а после покинул лабораторию. Уже оказавшись за порогом, палеонтолог почувствовал что-то мокрое на щеке. Это были какие-то капли. По привычке, он вытер их ладонью и отправился в каюту.
Как только Кайла избавилась от следов раствора на столе, тут же вернулась к работе и продолжила рассматривать образцы под микроскопом. С момента, когда она в последний раз заглядывала в окуляр, прошло более получаса. Поэтому, что именно видел Такер, ей ещё предстояло узнать.
Кое-какие изменения определённо произошли. Амёбы начали развиваться. Судя по всему, стартовал процесс деления. Это был уже сложный многоклеточный организм. Что послужило возбудителем – пока было неизвестно. Чтобы лучше понять природу размножающихся клеток, Кайла подобрала пинцетом частичку образцов и поместила в кубическую камеру, после чего продолжила наблюдать за клетками, запустив вакуумный насос. Её подозрения подтвердились. Стоило перекрыть доступ к воздуху, как клетки перестали проявлять какую-либо активность.
Такер Хьюз проспал шесть с половиной часов. Он чувствовал себя превосходно. Такой бодрости ему давно не приходилось испытывать. Свой день (хотя может над океаном в это время стояла глубокая ночь) Такер решил начать с чашки крепкого кофе. Но перед этим он счёл необходимым избавиться от излишних запасов переваренного сока, воды, зелёного чая и минералки.
В санузле никого на тот момент не оказалось. Палеонтолог включил свет и завис над унитазом, желая как можно скорее расслабить свою натуженную простату. Отстегнув брюки, Такер опустил глаза, чтобы скоординировать действия и задать правильный курс на цель. Но стоило ему опустить взгляд, как его словно дрожь пробила в самом чувствительном месте. Вся кисть на правой руке покрылась краснотой в виде многочисленных крапинок. Стоило только потереть кожу, как ладонь дико зачесалась. Такер без промедлений подошёл к раковине, чтобы обдать руку холодной водой и успокоить чесотку. Оглядывая уже мокрую ладонь, Такер подумал, что дело совсем плохо. На коже просматривался сильный отёк. Судя по маленьким точкам на запястье и пальцах в районе первой фаланги, сыпь распространялась дальше, переходя на предплечье.
Спустя несколько секунд Такер уже во всю стучал в дверь каюты, где спала доктор Кейт Мур.
Тем временем Кайла Фокс сделала очередное открытие, которое породило ещё больше вопросов вокруг многоклеточной сущности. Достав из холодильника ёмкость с образцами, которые предназначались для раскрытия генома, биолог выявила настоящую бомбу. В геноме заключены сорок шесть хромосом по двадцать три пары. Как у человека.
– А что вы делали перед сном? – озадаченно спросила доктор Мур, осматривая Такера в лазарете.
– Да ничего такого.
– Просто у вас ещё на щеке красное пятно. Оно не чешется?
С нахмуренным лицом Такер поднёс левую руку к правой щеке. Едва его пальцы успели коснуться кожи, как он тут же почувствовал сумасшедшее жжение. От подобных ощущений палеонтолог рефлекторно оскалил зубы.
– Тихо. Тихо – проронила доктор Мур, поглаживая Такера по плечу. – Такер, ложитесь на кушетку. Давайте. Аккуратно. Вот так.
Такер через силу выполнил указания врача, медленно прислоняясь спиной к кушетке. Доктор Мур рыскала в выдвижных ящиках, параллельно рассказывая пациенту:
– Сейчас я введу вам обезболивающее, но вы никуда не встаёте. Через полчаса надо будет сделать ещё один укол, только это будет уже антибиотик. Перед первым уколом я возьму кровь, чтобы понять, что происходит у вас в организме. Но у меня есть подозрения, что это какая-то инфекция. У меня нет возможности судить об инкубационном периоде, но сыпь появилась и выросла слишком быстро. За семь часов сна мало что может вот так резко проявиться. После анализа может я что-то добавлю. В любом случае, вы никуда от меня не уходите. Вы меня слышали?
Всё также зажмурив глаза от дискомфорта, Такер утвердительно кивнул.
Миновало два часа с тех пор, как палеонтолог спал под действием третьего укола. Тем временем Кайла Фокс уже потеряла счёт тем экспериментам, которыми она изучала поведение клеток и их природу. Не так давно она смешала образцы находки с каплей собственной крови. Чужеродная бактерия начала создавать собственные копии, которые приступили к процессу деления. При этом сама материнская клетка сохраняла прежнее состояние. Но то, что ещё предстояло узнать, вызывало у Кайлы смешанные чувства. С одной стороны, её переполняло осознание того, как мало знает современная наука о живых организмах. С другой стороны, у неё забегали мурашки от одной мысли о том, что может получиться, если слияние подобранных со дна океана клеток с человеческими произойдёт не под микроскопом, а внутри человека.
Оценивая реакцию древних клеток на человеческие, под световым микроскопом Кайла обнаружила, что, вступая во взаимную связь, центромеры хромосом тех и других начинают разделяться и хроматиды удаляются, срастаясь в последующем с хроматидами чужой клетки. ДНК человека и неизвестного существа срослась. На глазах у Кайлы сформировалась клетка нового организма: гибрид человека и неизвестной науке твари.
А как бы выглядела особь? – едва ли не вслух подумала Кайла, прижав пальцы к подбородку.
Такер проснулся. В паре метров от кушетки, где он лежал, сидела доктор Мур с озадаченной гримасой на лице. Заметив движение на кушетке, Кейт спросила:
– Как самочувствие?
Палеонтолог попытался прикоснуться к поражённой руке, как вдруг заметил, что обе его руки пристёгнуты ремнями.
– Я отстегну, но к пятнам не прикасайтесь, а пристегнула, чтоб во время сна случайно пятна ни к чему не прижались.
Избавившись от ремней, Такер посмотрел на ладонь. Краснота осталась, но отёк прошёл.
– Такер, я аккуратно прикоснусь кончиком пальца к вашей руке. Как только последует реакция, сразу говорите. Договорились?
Такер молча кивнул, не отрывая тревожный взгляд от собственной кисти руки.
Доктор Мур слабо прижимала указательный палец к коже, и делала это с каждым разом всё сильнее. Болевых ощущений палеонтолог не испытывал. Такая же реакция наблюдалась и на щеке.
– Не возражаете, если я высосу ещё немного вашей крови?
Такер продолжал сохранять молчание, отвечая лишь кивками.
В дверь кто-то постучал. Это была доктор Мур.
– Кайла, вы сильно заняты?
– Да нет, не особо.
– Не поможете кое в чём? Мистер Хьюз почувствовал недомогание. Это образцы его крови. Взгляните?
– Без проблем.
Около минуты Кайла с открытым ртом рассматривала образцы под микроскопом. Её губы остались распахнутыми даже после того, как она отвела глаза от окуляров.
– Не знаете, что это за частицы? – спросила доктор Мур. – Вы в своей практике никогда с подобными не сталкивались?
Кайла подумала о гибридной клетке, которую оставила в холодильнике. Затем она посмотрела на доктора Мур и ответила, стараясь имитировать безразличие:
– Никогда.
– Такер, может быть вы ели что-нибудь из продуктов, что не пробовали остальные?
Палеонтолог усиленно напряг свою память и вспомнил о своём пристрастии.
– Я открыл свежую упаковку с сухофруктами. Но это было ещё в первый день, когда мы только начали тут всё обживать.
Доктор Мур резко подорвалась с места, поспешив предупредить остальной экипаж о том, чтобы никто не притрагивался к упаковкам с сухофруктами. До того момента Такер Хьюз оставался единственным, кто потребил их.
После ознакомления с образцами крови палеонтолога, Кайла провела анализ собственной крови. Она считала это крайне необходимым, хотя бы для душевного спокойствия. Кровь была чиста от присутствия посторонних микроорганизмов. Впредь биолог решила работать исключительно в закрытом халате и заправленными в перчатки рукавами.
В сухофруктах ничего обнаружить не удалось, за исключением нескольких видов мелких паразитов, которые не вызывают особых осложнений и лечатся довольно быстро. Но доктора Мур даже не заинтересовало то, как вообще могли попасть в такие пачки вредоносные бактерии. Её всё ещё занимал вопрос возникновения подозрительных частиц в организме её пациента и как можно их вывести оттуда.
Последний анализ крови показал значительный спад активности посторонних частиц, что соответствовало исчезновению следов сыпи. Несмотря на то, что самочувствие Такера пришло в норму, незнакомые микробы всё же продолжали сидеть у него в крови.
Даже не понимая, может ли эта инфекция передаваться воздушно-капельным путём или как-то ещё, Кейт не снимала с лица маску до тех пор, пока не убедилась, что другие члены экипажа не жалуются на самочувствие. И всё-таки она приняла решение лишний раз перестраховаться и поселить Такера в изоляторе, прервав контакт с остальными.
Теперь ей предстояла долгая работа по изучению микроба, который неизвестно как может сказаться на организме Такера в дальнейшем.
Центральный отсек опустел. В качестве дежурного перед экранами остался сидеть старпом Морган Синклер. Плюхнувшись в кресло капитана, он с довольной гримасой на лице представлял, что когда-нибудь будет так же эффектно раздавать указания подчинённым, как это делает Лютер де Бонт, которого старпом безмерно уважает и всячески пытается брать с него пример. В моменты, когда прежде капитан Де Бонт уходил со службы на какой-нибудь военной субмарине, Морган, не колеблясь ни секунды, подавал заявление об уходе следом, так как твёрдо верил в то, что после Де Бонта новый капитан будет казаться ему второсортным подобием офицера, который не способен показать достойный пример настоящего военно-морского служащего. И так, после первого плавания с капитаном Де Бонтом, Морган отказывался нести службу под командованием другого человека.
Сидеть в кресле своего капитана для него было большой честью. Настолько пьянящей, что Морган невольно начал дремать, и этот полусон продолжался, пока в центральном отсеке не раздалось «пип… пип… пип…». Старпом встревоженно очухался и подскочил к гидролокатору. На экране было пусто.
Морган посмотрел на показания приборов. Амфибия уже достигла глубины в семь тысяч метров и начинала входить в абиссаль атлантических вод.
Чтобы отвести тягу ко сну, старпом отлучился на пару минут в туалет. Немного пройтись, опорожнить мочевой пузырь и намочить руки прохладной водой было бы очень кстати.
На некоторое время центральный отсек опустел. Гидролокатор показывал небольшую точку в самом центре экрана и чёрный пустынный круг. На северной границе мелькнуло зелёное пятно в сопровождении короткого звука: «пип…». Спустя секунду точка изменила местоположение, возникнув чуть ближе к центру экрана, которым являлась Амфибия. Следующее смещение произошло в сторону на юго-восток, затем на восток и обратно на северо-восток, возвращаясь к границе экрана.
В этот момент Морган вышел из санузла, неторопливо возвращаясь в центральный отсек. Приборы никакой активности снаружи не фиксировали.
10. ПОСТОРОННИЙ ЗА БОРТОМ
– Ну, что у нас? – подтягиваясь после крепкого сна, спросил капитан Де Бонт, уверенно шагая по центральному отсеку.
– Кое-что было, капитан – зомбированным голосом ответил старпом.
– А с этого места поподробнее – заинтригованно бросил капитан, присаживаясь на своё кресло.
Морган потёр подбородок, думая с чего начать.
– Вчера я начал дремать на посту. Но, капитан, это длилось всего секунду. Клянусь.
Яркой гримасой капитан Де Бонт дал понять, что эта часть рассказа его уже мало интересует и жестом поторапливал перейти к основной части.
– Мне послышалось, что сонар запищал. Посмотрел на экран, а там пусто. Затем я по-быстрому сгонял в туалет, вернулся и через полчаса на экране действительно появилась какая-то хрень.
– Серьёзно? – удивлённо проронил незаметно подошедший Генри.
– Да, серьёзно. Меня так зацепила эта штука, что я даже не подумал подойти к платформе и узнать, что это такое.
– И чем же оно зацепило?
– Оно было огромное. Почти как наша лодка. Показания я не посмотрел, но сигнатура на экране была приличных размеров.
– Может ещё чьи-нибудь субмарины могут заплывать на такие глубины? – предположил Генри.
– Не думаю – отрезал капитан.
– Это не лодка – твердил старпом.
– С чего ты взял?
Несколько секунд Морган молчал с открытым ртом, а затем промолвил:
– Скорость была слишком рваная. Она менялась моментально. И для лодки оно слишком резко разворачивалось. Практически на месте.
После некоторых раздумий, капитан решил:
– Поступим следующим образом. Морган, включи камеры с прожекторами по всему корпусу. Все до единой. Запусти видеозапись. Будем фиксировать всё, что происходит вокруг. Генри, а ты вруби платформу и оставь её в рабочем состоянии. Может мы ещё столкнёмся с загадочным гостем. И ещё. С этого дня вахту несём втроём. Сейчас моя очередь. Генри будет следующий. Будем придерживаться этого распорядка двое суток, а там посмотрим.
– Есть – отсалютовал Морган.
– Так точно – представляя себя членом экипажа военной субмарины, ответил Генри.
Перед наступлением своей вахты Генри отправился в машинное отделение, чтобы произвести диагностику оборудования.
На протяжении восьми часов, которые длилась его вахта, капитан Де Бонт всего лишь дважды покидал пост по малой нужде, а по возвращении проверял записи с видеокамер за то время, которое он отсутствовал, параллельно прислушиваясь к молчанию сонара. За восьмичасовую вахту капитан ничего не обнаружил.
Настал черёд Генри.
Самочувствие Такера значительно улучшилось. Об этом свидетельствовали все внешние признаки здорового состояния. Доктор Кейт Мур проверила зрачки, послушала сердце и лёгкие, измерила температуру, кислород и давление, проверила нажатием пальцев чувствительность брюшной полости и реакцию нервной системы. Никаких физических отклонений. Но неизвестные бактерии всё ещё сидели в его крови.
– Мисс Мур, я здоров как бык, говорю же вам.
– Такер, ваше физическое состояние ещё ни о чём не говорит. Я врач высшей категории и с большим опытом. То, что я вижу в вашей крови под микроскопом, не должно там присутствовать. Я понимаю, что вам неприятно находиться здесь круглые сутки и долго продолжаться это не может. Поэтому давайте договоримся. С момента последнего укола прошло десять часов; я не стану больше вводить антибиотики или какие-нибудь другие лекарства; если ближайшие двенадцать часов пройдут без эксцессов, то вы можете быть свободны. Такой расклад вас устроит?
Тяжело вздыхая, Такер утвердительно кивнул.
Словно зомбированный, Генри наблюдал за экраном сонара. Приличных размеров пятно перемещалось в радиусе двухсот метров. Он поспешил к голографической платформе и сократил масштаб изображения. На трёхмерной карте в сторону Амфибии двигался чёрный параллелепипед. Когда дистанция между субмариной и объектом на гидролокаторе сократилась до ста метров, Генри посмотрел на экран, пытаясь разглядеть что-нибудь через камеры на корпусе. Вдруг интервал между сигналами на сонаре заметно сократился. Центральный отсек заполнили учащённые звуки, сигнализировавшие о приближении неизвестного объекта:
ПИП!!! ПИП!!! ПИП!!! ПИП!..
Дистанция сократилась до пятидесяти метров. Прямоугольник на платформе почти соприкоснулся с трёхмерной голограммой Амфибии. Дистанция тридцать метров. Двадцать метров. Десять.
В носовой части Амфибии возник оглушительный звук, похожий на скрежет металла. Спустя доли секунды всю субмарину изнутри заполнила лёгкая вибрация. Режущий слух звук нарастал, а вместе с ним усиливалась вибрация, которая достигла такой силы, что Генри не устоял на ногах в попытке добраться до интеркома, чтобы вызвать капитана. Он повалился на пожарный щит, задев виском огнетушитель. Центральный отсек заполнил голос бортового компьютера:
– Внимание! Столкновение! Внимание!..
Эпицентр вибрации с каждой секундой смещался всё ближе к корме. Вся внутренняя обшивка дребезжала. Цифры, которые отражали курс на дисплее, менялись не переставая. Под воздействием неизвестного источника давления Амфибию перекашивало. Субмарина накренилась на правый борт, сократился дифферент на нос, а из-за смещения корпуса курс исказился на одиннадцать градусов. Всё, что не было закреплено на подлодке, поваливалось на пол.
Едва удерживаясь на ногах, превозмогая вибрацию, которая проносилась по всему телу, на пост прибежал капитан Де Бонт.
– Генри!? Генри!?
Его крики почти не были слышны из-за грохота, который заполнил все помещения Амфибии.
Вибрация вдруг резко пошла на спад, как и шум. Капитан обнаружил инженера на полу возле пожарного щита. Генри был в сознании. На правом виске наблюдалась открытая рана.
Из каюты выскочили Гектор и Морган. Заметив их фигуры, капитан Де Бонт крикнул:
– Позовите мисс Мур! Бегом!
Капитан в одиночку поднял Генри с пола и, закинув его левую руку себе на шею, потащил пострадавшего в лазарет. Пока Гектор побежал звать штатного врача, Морган подхватил инженера за вторую руку, и они вместе с капитаном впопыхах доставили Генри в лазарет. За несколько шагов до двери из лазарета буквально выпрыгнула Кейт. Она тут же спохватилась на ходу осматривать инженера, после чего попросила уложить его на кушетку.
– Что происходит! – с истерическим возгласом выскочила из каюты Кайла.
Капитан поспешил обратно в центральный отсек. Следом за ним бежал ихтиолог.
– Что это могло быть? – бросал на ходу Гектор сквозь учащённое дыхание.
– Надеюсь сейчас узнать.
Первым делом капитан бросился к гидролокатору. На нём было пусто. Тогда Лютер подбежал к большому экрану и начал отматывать запись назад. Тринадцатая камера, которая была зафиксирована возле рубки, смотрела вверх под углом и запечатлела нечто, что попало под край прожектора. Это было что-то тёмное и неразборчивое. Сопоставив записи с разных камер, капитан пришёл к нехитрому выводу: объект сближался, двигаясь через мёртвую зону, куда практически не падал свет прожекторов.
Ихтиолог уже не задавал никаких вопросов после того, как собственными глазами лицезрел кадры с видеокамер.
Только после этого капитан отключил сигнальную тревогу и вернул субмарину в исходное положение, восстановив прежний курс. На сонаре всё также было пусто. Следующим своим действием капитан Де Бонт отключил все прожектора и, попросив ихтиолога остаться дежурить, сам побежал в направлении кормы оценивать повреждения.
Спустя полчаса капитан вернулся в лазарет.
Генри находился в сидячем положении и пребывал в полном сознании, лишь искривляя лицо от боли в виске, пока доктор Мур делала перевязку.
– Генри – стараясь говорит как можно мягче, обратился к нему капитан, присев на корточки. – Можешь сказать, что там было? Ты что-нибудь успел заметить на приборах?
Максимально сосредоточившись, инженер начал излагать:
– Оно, оно огромное. Двадцать шесть метров в длину.
– Это судно?
– Нет-нет. Платформа фиксирует только контуры дна и технических объектов. Подлодки, корабли, любой транспорт в радиусе действия. За секунду до столкновения я смотрел на платформу. На ней был изображён чёрный объёмный прямоугольник. Распознать объект система не смогла. Она не способна идентифицировать предмет только в тому случае, если он имеет естественное происхождение. Чистая органика.
В помещении раздался затяжной свист.
– Я бы перевёл камеры на режим тепловизора, но просто не успел. – Вдруг Генри расширил веки, словно от страха и проронил с содроганием: – Капитан. Реактор!
– Я смотрел. Он в целости.
На некоторое время лазарет погрузился в гробовую тишину.
– Капитан, что теперь? – спросила Кайла. Её глаза до сих пор оставались выпученными, всё ещё находясь под влиянием с трудом угасающего состояния шока.
– Продолжаем заниматься своей работой. Каждый выполняет свои обязанности. Пока не выясним что это было, продолжим следовать намеченному маршруту. – Затем капитан обратился к врачу: – Мисс Мур, как там наш палеонтолог?
– Самочувствие у него нормальное. Если никаких ухудшений не произойдёт, то сегодня же вернётся в строй.
– Хоть одна хорошая новость.
Слово взял Морган:
– Капитан, разрешите заступить на вахту?
Капитан Де Бонт решительно отказал:
– Нет. Ближайшие двенадцать часов вахта за мной.
С этими словами командующий судном удалился в центральный отсек.
Присев на своё рабочее кресло, Гектор Кейдж сказал:
– Если позволите капитан, я останусь здесь с вами на некоторое время.
– Вам нет нужды спрашивать, мистер Кейдж. Это ваше служебное место. Можете занимать его когда угодно и сколько угодно.
Как только обстановка на Амфибии успокоилась, первым же делом Кайла проверила состояние емкостей в холодильнике. Они были в целости, как и образцы Альфа-1, как она решила назвать микроорганизмы из окаменелости, которую подняли со дна океана.
С момента столкновения с неизвестным объектом прошло трое суток. «Амфибия XXI» достигла глубины в семь тысяч девятьсот метров. Вахту нёс старпом Морган Синклер. Такер Хьюз, который хоть как-то разбавлял дежурство своей беседой, отлучился в туалет, чтобы выполнить распоряжение врача сдавать мочу каждые двенадцать часов.
Обычно приходилось всматриваться в сегменты экрана крайне внимательно, чтобы не прошляпить какого-нибудь глубоководного краба или червя. Но в тот момент взору старпома предстало то, что лишь наполовину помещалось в четвёртую камеру.
Как обезумевший, Морган стукнул по сенсорной панели и остановил оба двигателя, после чего бегом поспешил к интеркому, чтобы связаться с камбузом, где капитан Де Бонт, Гектор, Кайла и Генри заправлялись жареной курицей и фруктовым салатом.
– Капитан! Вы нужны в центральном! Срочно!
От того, каким истерическим голосом говорил старпом, капитан Де Бонт подскочил с места, зацепив свою тарелку и чуть не перевернув чашку с лимонадом.