2. КОШМАР НАЯВУ
Шёл второй день. Солнце исчезло почти наполовину. Ворота Цертоса были открыты, пропуская крестьян, торговцев, рыбаков, дровосеков. Пока лучи солнца полностью не исчезли, всякий за пределами замка мог двигаться к воротам спокойным ходом, не торопясь.
Тем временем все рыцари готовились к очередной ночи, приводя себя в боевую готовность. Маршал решил последовать совету аббата и приказал всему войску сменить режим, перенеся состояние бодрствования на ночное время суток.
Стражник над главными воротами начал трубить, предупреждая всех, кто находится за стенами о том, что солнце скоро полностью сядет и следует поторопиться.
Последний человек миновал мост. Едва механизм тронулся и мост стал подниматься, как к выходу подбежал крестьянин, обращаясь к командору Рамону, который на тот момент находился внизу и руководил формированиями гарнизона у самых ворот:
– Командор, не закрывайте ворота ещё некоторое время.
– А что стряслось?
– Моя жена с детьми отправилась в лес за ягодами. Я услышал сигнал и сразу начал следить за воротами, но их так и не увидел.
– Я не могу рисковать целым замком из-за нескольких людей.
– Умоляю, командор. – Крестьянин говорил с дрожащим голосом: – У меня семеро детей и все они сейчас где-то за этими стенами.
Один из стражников, который нёс вахту на стене, оглянулся вниз и громким возгласом обратился к командору, указав рукой в сторону лесной чащи:
– Командор, там люди!
Рамон в спешке побежал по лестнице на самый верх. Прищуриваясь, командор бросил свой взгляд на равнину. Только он хотел прикрыть глаза от солнца ладонью, как последние лучи уже исчезли. Командор распорядился послать четверых всадников за семьёй крестьянина.
Рыцари уже выезжали на лошадях из замка, облачившись в те же доспехи, что успешно защищали от вампиров год назад. К этому времени крестьянка с семью детьми была уже где-то на полпути к Цертосу от леса. Всадники пересекли мост и в этот момент четверо детей начали в спешке нестись к замку, выкрикивая что-то невнятное. На руках у женщины сидел младший ребёнок, которому было два с половиной года от роду. Пятилетнего отпрыска взял на руки старший сын крестьянки. Охваченные паникой, они бежали изо всех сил, постоянно оглядываясь назад.
Заметив эту картину, всадники ускорили ход лошадей, которые мчались на пределе. Нечто покидало лес, вырываясь на просторы равнины. Оно издавало кошмарный рёв. Крики женщины и детей становились сильнее и отчётливее, но вскоре они уже не были слышны из-за быстро приближающихся и громко рычащих неизвестных существ, чьи размеры вселяли ещё больший ужас, чем рёв, который исходил от них.
– Командор, может стоит отправить ещё людей?! – спросил один из стражей на стене замка, наблюдая за происходящим.
– Они поехали спасать людей, а не воевать!
Крестьянин, что стоял у ворот, начал пускать слёзы, наблюдая за паникой детей и жены, опасаясь, что в один миг он может потерять всю семью. Простояв какое-то время, он выбежал из замка. Минуя разводной мост, который ещё стоял на месте, он устремился навстречу к тем четверым детям, которые уже были на подступах к замку.
Всадники проскакали мимо женщины с отпрыском на руках и двигались на нечто неизвестное. Один из всадников подобрал мать с ребёнком и поскакал обратно. Лошадь преодолела десять метров и внезапно встала на задние копыта. Женщина и ребёнок выпали с лошади. Само животное рухнуло на бок. Нога всадника застряла между землёй и конём. Во время движения неизвестный зверь пробежал мимо, что спугнуло лошадь. Конь поднялся и робко умчался в направлении ворот. Рыцарь продолжал лежать на земле, хватаясь за ногу. Расстояние до угрозы было слишком маленьким даже для того, чтобы успеть оторваться верхом.
Остальные всадники, выдвинув перед собой копья, приближались к чему-то, от чего все убегали. Даже широкие щели в цилиндрическом шлеме не позволяли как следует рассмотреть неизвестное создание. Оно не походило на медведя и не было похоже ни на какое другое животное. Через несколько мгновений первый из надвигавшихся монстров совершил длинный прыжок. Оно сбило всадника с лошади, после чего монстр поднял одну из своих огромных лап и резко опустил на голову рыцаря. Последовал короткий и громкий скрежет металла. Шлем был сдавлен почти наполовину и череп рыцаря треснул, наполняя шлем кровью, что вытекала через глазные отверстия, щель перед губами и через основание у шеи. После этого монстр издал настолько сильный рёв, что лошадь, которая двигалась на него, неожиданно приподнялась на задние копыта, сбрасывая своего наездника. При падении на землю с рыцаря слетел шлем. Успев поднять копьё, он выставил его перед собой, после чего монстр, нападавший на воина, получил острие копья в раскрытую, тем самым прервав свой злобный и устрашающий рёв. Не успев вытащить оружие из пасти зверя, рыцарь обернулся, реагируя на громкий рык. Последнее, что он увидел перед собой – широко раскрытая пасть, готовая принять его голову. За мгновение до встречи с Творцом воин издал предсмертный крик, который был слышен даже крестьянке. Она всё также неслась к воротам замка, стараясь убежать от монстра, который был уже в паре метров от неё, разделавшись перед этим с всадником, что повредил ногу при падении своего скакуна. Заметив, что все дети уже успевали в замок, крестьянин устремился к жене. Он пробежал несколько метров, а после издал громкий звук – то ли крик, то ли плачь. Его жену сбило с ног какое-то существо, после чего стало рвать из неё куски плоти. Осиротевшее дитя привлекло внимание зверя громким плачем. Тварь оттопырила когти и резко ударила ребёнка, отшвырнув его как можно дальше, моментально прервав скорбный плач. Горящие пятки направляли отца за отпрыском, пока его покойную жену раздирали два монстра, поедая, словно дичь. Он добрался до сына. Тот лежал, не подавая никаких признаков жизни. На лбу была видна открытая рана. Глава семейства прижал к себе младшего ребёнка, одновременно бросая взгляд на зверя, который мчался за его отпрыском, добегая последние несколько метров. Разум крестьянина нарисовал трагическую гибель, как из открытой пасти монстра показался окровавленный клинок. Единственный выживший из четырёх всадников, направлялся к воротам замка. Доставая из громадной головы зверя свой клинок, рыцарь подозвал к себе крестьянина. Тот кое как уселся на лошадь, не выпуская из рук усопшее тело сына.
Лошадь понеслась по мосту. Командор Рамон отдал приказ стражнику, что стоял у подъёмного механизма:
– Обрубить тросы!
Стражник нанёс удар топором по тросам и герса опустилась, перекрыв собою вход в Цертос для непрошеных гостей.
– Поднять мост!
Крестьянин держал на руках сына, надеясь, что он вот-вот откроет глаза и посмотрит на него. Но мальчик лежал, не подавая признаков жизни, а его душа готовилась встретиться с мамой, которая уже ждала его, как ждала и раньше, стоя у порога дома.
Прозвучал следующий приказ командора:
– Зарядить катапульты!
Стражники начали устанавливать громадные стрелы на метательные машины, что располагались на стене. Снаряд поместили в отверстие, лебёдку отодвинули до тех пор, пока тетива не села на конец стрелы. Направляющую балку отрегулировали, направляя снаряд в сторону цели, после чего прозвучал приказ командора:
– Целься! Огонь!
Две дюжины снарядов летели в сторону неизвестных чудовищ, мелькавших в лёгком полумраке. При виде летящего снаряда монстры разбегались по сторонам как гиены.
– Заряжай! Целься! Огонь!
Вторая очередь выпущенных стрел не прошла впустую. Один из снарядов влетел прямо в цель, пробив насквозь заднюю лапу. Оно скулило при малейшем движении. Стрела намертво застряла в земле сквозь плоть.
– Прекратить огонь!
К этому времени на место прибыл маршал Октавиан. Он спрыгнул с лошади и отправился на стену. Однако к моменту его прибытия монстры уже исчезли из виду, кроме того, которого задела стрела из катапульты. Оно высвободилось от стрелы и тихо карабкалось по земле, прочь от замка. Заметив движущийся объект, маршал незамедлительно отдал приказ:
– Схватить того! Доставить в тюремную башню и поместить в стальную клетку.
3. ЗНАКОМСТВО
Клетка была полностью из стали. Её смастерили по приказу маршала ещё в то время, когда он только занял свой пост. Тогда ещё никто не понимал, для чего нужна такая клетка, в которой могли спокойно поместиться два человека в высоту и три в длину. Теперь, спустя два десятка лет, странный предмет, наконец, пригодился. Клетка состояла из пластин толщиной в один сантиметр и шириной – три сантиметра. Она стояла в углу комнаты на самом верхнем этаже башни, в которой держали не просто преступников. В соседнем углу располагался стол с множеством инструментов для вскрытия, пыток, наказания и тому подобного. В другой половине комнаты находились сосуды с различными растворами, камин и цистерна для органических отходов. По центру комнаты стоял хирургический стол с кандалами для рук и ног с обоих концов.
Более двадцати рыцарей доставили зверя в цепях, не извлекая стрелу, периодически поражая его плоть копьями для усмирения, после чего поместили в клетку, дожидаясь за дверьми, когда прибудет аббат. Маршал оставался в комнате, продолжая рассматривать зверя, что был вдвое больше человека.
Отец Исаак уже переступал порог башни. Поднимаясь по ступенькам лестницы, он слышал, как до него доносились чудовищные вопли, что становились громче с каждой ступенькой. Священник вошёл в коридор и увидел два десятка рыцарей, стоявших около комнаты, где держали исполинского зверя.
Не малая стража – подумал аббат. – Каким же должно быть это существо, чтобы его так остерегались?
Путь до двери в десять метров казался слишком длинным, когда в голову монаха прорывался столь ужасающий рёв неизвестного существа, чьё происхождение никому неведомо. Прикоснувшись к ручке двери, священник подумал, будто открывает двери в подвал, куда ему запрещал ходить отец в детстве. Распахнув дверь, аббат лицезрел картину, оправдавшую его страхи: зверь, похожий с виду на волка, стоящий порой на задних лапах, словно человек; зрачки в его глазах светились ярким синим цветом; передние лапы были почти в форме человеческих ладоней, с длинными и острыми когтями; раскрыв пасть, он демонстрировал свои огромные клыки, издавая кошмарный рёв в сторону двери; голова зверя доходила почти до самой верхушки клетки, откуда он смотрел вниз на бесстрашного солдафона и сентиментального священника.
– Вот и новое творение Анатаса – произнёс маршал, когда зверь неожиданно стих после того, как аббат спрятал крест под рясу. Октавиан стоял, сложив руки на поясе. Он осмотрел зверя и его переполняло чувство презрения, ненависти и отвращения. Он испытывал что угодно, но только не страх.
– Творение, скорее, сатанинское, а вот посланное уже Анатасом – внёс некоторую ясность монах.
– Аббат, вам известно хоть что-нибудь об этих монстрах?
Священник ещё три минуты тщательно разглядывал странного зверя, всматриваясь в каждую часть его тела – от ушей до задних лап.
– Аббат? – сохраняя хладнокровие перед чудовищем, маршал вновь обратился к священнику. Сделав пару шагов в сторону, аббат начал рассказ, медленно присаживаясь на скамейку, опираясь ладонями о колени:
– Кое-что могу рассказать. Об похожих существах упоминается в некоторых религиозных мифах, которые я изучал в молодости.
Маршал внимательно слушал аббата, периодически бросая взгляд на зверя, живо представляя историю его возникновения.
– Существует легенда о том, что в начале шестого века в Византии дочь императора полюбила простого ремесленника. Отец, конечно, был против такого союза. Он пообещал сослать его в северные земли, в Скандинавию, на что императорская дочь пригрозила отправиться следом за юношей. Тогда император приказал посадить возлюбленного дочери в темницу и держать там до тех пор, пока его дитя не образумится. Но девушка не отступала и продолжала противиться воле отца. Тогда император не стерпел и отправил юношу на виселицу. Девушка наблюдала за последними мгновениями жизни своего возлюбленного, находясь на балконе, умоляя на коленях отца пощадить парня и обещая выполнить его волю. Император приказал отпустить крестьянина. Спустя неделю было объявлено о предстоящей свадьбе между дочерью императора и сыном его военачальника. Узнав об этом, возлюбленный в одну из ночей сбежал из дома, отправившись на берег реки, где, не выдержав горя, он вонзил кинжал себе в грудь. Но за несколько мгновений до смерти юноша попросил высшие силы лишь об одном – переродиться, чтобы вновь хотя бы одним глазком увидеть свою любимую. Однако, не дождавшись брачной ночи, императорская дочь повесилась в своих покоях. Спустя несколько дней юноша переродился в обличие волка-гиганта, который подобно человеку мог передвигаться на задних лапах. И с тех самых пор он скитается по земле в поисках своей возлюбленной, в надежде, что она где-то ждёт его – после этих слов из уст аббата, зверь окончательно утих, опустил передние лапы на пол и пригнул уши, будто внутри него находилась душа того самого юноши, что любил императорскую дочь. Это выглядело так, словно монстр услышал историю своей жизни, вспоминая горькие моменты из далёкого прошлого.
– Шли дни, месяцы, годы – продолжал аббат. – Юноша всё также бродил по просторам Европы в поисках любимой в обличии зверя. Вскоре, не выдержав полного одиночества, он решил создать себе подобных, начав охотиться на людей. Укусив, он обрекал человека на ту же судьбу, что постигла его самого. После укуса жертвы становились волками ночью, сохраняя людской облик днём. Но как только наступало первое полнолуние после укуса, человек окончательно превращался в волка. Вскоре число таких монстров достигло нескольких десятков. Образовалась целая стая. Впервые стаю этих существ заметили в лесу жители одной из деревень вблизи Рима. Местные жители прозвали этих зверей оборотнями.
Выслушав рассказ, маршал произнёс:
– Хорошо. Допустим, что эта легенда правдивая. В ней говорится о том, как бороться с ними?
– К сожалению, об этом история умалчивает.
– Вы говорите, что он обращался к высшим силам. Это были тёмные силы. Ведь так?
– Да, маршал. Если вы обратили внимание, он перестал рычать после того, как я спрятал крест.
Маршал начал медленными шагами подходить к клетке:
– Да, но мы не знаем, может ли крест убить его.
Недовольство оборотня росло. Он снова начал рычать, поднявшись на задние лапы. Зверь стал размахивать передними лапами, расправив когти. Аббат подошёл к Октавиану и отвёл его подальше от клетки, после чего стал пристально рассматривать доспехи маршала.
– Из чего сделаны эти узоры на латах? – спросил аббат.
Маршал ответил, пребывая в недоумении:
– Из серебра. А что?
Священник подошёл к столу с инструментами, где взял щипцы и стал медленно двигать их в сторону клетки. Оборотень вновь проявил запредельную агрессию. После этого аббат подошёл к маршалу, демонстрируя щипцы в правой руке с лицом, на котором читалось некое озарение:
– Вот, маршал. Эти щипцы из серебра. Некоторые элементы на ваших латах тоже из серебра. Мой крест из серебра. Я прятал его и думал, что оборотень взбесился, потому что увидел религиозный символ, но на самом деле он проявил агрессию только потому, что для него это в первую очередь кусок серебра. Когда вы начали говорить, он успокоился. Всё потому, что во время разговора вы стали отдаляться от клетки.
– …
– В любом случае, если даже серебро не убьёт оборотня, то оно, по крайней мере, сможет нас защитить.
– Да, но если из серебра сделать, скажем, кинжал и воткнуть в него, то возможно это окажется смертельным для него.
– Да, маршал. Возможно, вы правы. Но я бы на вашем месте сначала испытал другие средства. Ведь подопытный всего один.
– Пожалуй… ах, да! Вы говорили, что по легенде другие люди превращались в оборотней после укуса. Значит, они так же заражают людей, как и вампиры.
– Но с одной оговоркой. Человек превратится в оборотня, если его именно покусают. Но если его начнут поедать или просто наносить удары с сумасшедшей силой, то человек просто умрёт.
Взглянув в сторону клетки, маршал произнёс, держа руки на поясе с расставленными пальцами:
– Тогда с этим всё ясно. В таком случае, я прикажу врачевателю рассмотреть оборотня и попытаться понять, чего боится этот зверь. Спасибо, что зашли аббат – сказал маршал, провожая священника до дверей.
4. ОПЫТЫ НАД СТРОПТИВЫМ ЗВЕРЕМ
Луна начала своё ночное восхождение над просторами Цертоса. В место заключения оборотня прибыл врачеватель Гильем.
– Здравствуйте, маршал.
– И тебе не хворать – отозвался маршал.
– Я не говорю добрый вечер, поскольку слышал о произошедшем. И поэтому осмелюсь полагать, что вечер далеко не добрый.
– Что же, ты читаешь мои мысли. Может быть, ты, наконец, переступишь порог? – произнёс Октавиан, обратившись к врачевателю, который вёл разговор, стоя в коридоре, держась одной рукой за край двери, а в другой – ящик с инструментами.
– Я жду. А меня ждёт король. Так что моё время бесценно.
Абсолютная тишина прервалась, когда Гильем переступил через порог. Оборотень начал рычать и демонстрировать оскаленные клыки, ползая на четвереньках то в один угол клетки, то в другой. Маршал подошёл к врачевателю, положил левую руку ему на плечи, а правой указал в сторону клетки. Сделав пару шагов вперёд, Октавиан произнёс с сарказмом:
– Знакомьтесь мой дорогой Гильем – это оборотень. Оборотень – это Гильем, твой личный патологоанатом.
Ярко светящиеся синие глаза оборотня смотрели прямо в лицо Гильема, а клыки зверя ещё больше обнажались, будто он чувствовал, чего стоит ожидать от незнакомца.
Маршал повернулся спиной к клетке, следом повернул врачевателя и, положив руку ему на плечо, стал рассказывать:
– Итак, нам известно, что это тварь боится серебра. Мне нужно, чтобы ты узнал, чем можно убить этих отродий. Справишься?
Промедлив несколько секунд, Гильем промямлил:
– Мне ведь не впервой возиться с монстром.
Маршал энергично хлопнул его по плечам, произнеся:
– Отлично. Что же, это место тебе хорошо знакомо. Ты здесь уже не впервые, знаешь где и что находиться. За дверьми будет стража, на случай, если что-нибудь потребуется. Я ещё загляну сюда до рассвета.
Прошло два часа.
Гильем разбавлял несколько видов растворов с какими-то порошками, создавая липкую жижу болотного цвета.
В комнату вошёл Иоганн – муж сестры Гильема и такой же рыцарь, как тысячи остальных, что состояли на службе в королевской армии.
Увидев глубокоуважаемого зятя, Гильем произнёс:
– А я-то думаю, с чего это у меня задница зачесалась. Оказывается, это к твоему приходу.
– И я рад тебя видеть. – После взаимных любезностей Иоганн оглянулся в сторону клетки и сказал: – Однако интересный экземпляр.
– Господи, – произнёс Гильем, прикрывая нос предплечьем, – ты что, опустошил запасы чеснока во всём Цертосе!
– А-а-а, это я подцепил какую-то заразу на холоде, – произнёс Иоганн, разжёвывая и перебирая несколько зубчиков чеснока в ладони, – и теперь приходится съедать эту дрянь по несколько раз в день.
– И поэтому ты решил пожертвовать своим запахом.
– Не переживай ты так. Я могу приходить к тебе чаще. Тогда со временем ты перестанешь замечать этот смрад.
– Я, конечно, люблю своих родственников, а тебя особенно, но не до такой степени – подшучивал Гильем, пытаясь хоть как-то отвлечься от жуткого чувства аудиенции со страшным гигантом.
– А что это ты делаешь? – спросил Иоганн, указывая на небольшой котелок, в котором врачеватель разбавлял некую смесь.
– Пока что это бесполезная жижа. Но сейчас я добавлю в неё порошок серебра и попробую прилепить её на детали от доспехов. Эти твари боятся серебра. Перед тем как придумать оружие, я решил создать защиту, чтобы зверь не мог подойти слишком близко.
– А что будет, если… – речь Иоганна оборвал резкий и громкий звук. Оборотень начал издавать громкий вой, когда увидел через окно, как над землёй возвышается полная луна.
– Да заткнись ты! – недовольно рявкнул Иоганн, бросив в оборотня один из зубчиков чеснока, что лежали у него в руке.
Вдруг вой моментально оборвался. Зверь начал скулить, а через несколько мгновений издал мощный рёв, раскрывая пасть так широко, как только мог. Спустя мимолетное мгновение оборотень вновь утих.
– Что ты сделал? – с любопытством спросил Гильем.
– Да ничего. Только бросил чеснок в эту мразь.
Врачеватель посмотрел в сторону клетки, после чего выхватил весь чеснок у Иоганна.
– Эй. Ладно, обещаю, завтра же перестану его жрать и из моего рта будет веять ароматом лаванды.
– Ты не поверишь, но сейчас я только рад тому, что от тебя несёт этой мерзкой вонью – говорил Гильем, в спешке усаживаясь на стул перед хирургическим столом, принявшись измельчать ножом несколько зубчиков чеснока.
Иоганн пребывал в недоумении. Он развёл руки и спросил:
– Это что, комплимент?
Врачеватель опрокинул тесак и выложил на него разрезанный чеснок, после чего остановился в нескольких метрах от клетки и начал размахивать над чесноком тыльной стороной ладони в сторону оборотня, распространяя запах внутрь клетки.
Пристально наблюдая за происходящим, Иоганн спросил:
– Что ты делаешь?
В ответ от Гильема Иоганн услышал лишь шипение и указательный палец у губ. Зверь сидел в углу неподвижно. Заметив, что никаких изменений не происходит, Гильем начал осторожно и очень медленно двигаться в сторону оборотня. Через полтора шага зверь слегка встряхнул морду, а затем огрызнулся, но не трогаясь с места. Заметив нарастающую реакцию зверя, Гильем не рискнул подходить ближе и отошёл обратно.
Он положил руку на плечо Иоганна, пребывающего в ступоре, и сказал с радостной улыбкой на лице:
– Мой дорогой Иоганн, твоя вонь спасёт Цертос.
Врачеватель отдалился в угол с сосудами, где находились химические растворы. Иоганн бросил ему вслед:
– Надеюсь, ты выражаешься фигурально. Не о такой славе мечтал. Ладно, я пойду.
– Уже уходишь?
– Да, увы. Я должен спешить, чтобы раздобыть ещё чеснока, ибо на меня возложена миссия по сохранению запаха, что спасёт от погибели народ целого замка.
Гильем добавил, возвысив над головой указательный палец:
– И о тебе будут слагать легенды, друг мой.