10. ДОПРОС
Шёл третий день с тех пор, как весь замок праздновал победу. В тавернах круглыми сутками не утихали крики подвыпивших граждан. Некоторые из верноподданных напивались до беспамятства и оказывались не в состоянии доковылять до своих домов, устраиваясь на ночлег прямо на улице, а просыпаясь возвращались туда, откуда всё начиналось прошлым утром. Все они желали продолжения банкета.
Король всё ещё не обрёл полного спокойствия, пока таинственный убийца дышал. Его уверенность в благородстве своих кровей рухнула в одно мгновение. К счастью, об этом никто не узнал. Канцлер Клаус погиб, читая письмо королевского предка, не успев встать из-за стола. Аббат Исаак принял эту информацию в качестве исповеди и раскаяния. Даже маршалу не было известно о том, какой гнусный поступок совершил основатель Цертоса и предок его короля, которому Октавиан служил верой и правдой.
После того как третий и последний день празднования подошёл к своему завершению, и каждый напившийся в хлам рыцарь погрузил своё лицо в тарелку, либо спал где придётся, издавая животных храп, король Георг решил обсудить с маршалом дальнейший план действий, направившись в самую верхнюю часть башни. Подойдя к столу, король присел на кресло и произнёс:
– Каков дальнейший план?
Маршал медленно присел напротив монарха, опираясь ладонями о колени, отвечая:
– Ну, завтра я отправлю за соседями колдуна. Буду допрашивать тех, кто живёт в соседних хижинах долгое время и может подробно рассказать о бывшем хозяине, а точнее о бывших хозяевах хижины. Колдун был уже не молод и поэтому, я думаю, и те события могли произойти достаточно давно.
– А что, если хозяев было не просто несколько и хижина слишком часто переходила от одного человека к другому?
– Думаю, это не станет проблемой, милорд. Не каждый способен изнасиловать и убить женщину с двумя малолетними детьми. Это должен был быть какой-нибудь отмороженный, лишённых человеческих чувств и эмоций выродок. И к тому же, он, судя по всему, избавлялся от хижины в спешке и наверняка продал её за бесценок. Поэтому определить кто убийца не составит большого труда. Куда сложнее будет узнать, в какую часть света он отправился и где его искать.
– И как вы собираетесь поступить, если окажетесь правы?
– Соломон запуган до смерти, как и его жена. Они наверняка рассказали своим соседям о тех ужасных пытках, которые им пришлось пережить, тем самым запугивая остальных. Они расскажут всё, что им известно. Но всё же, если никто не знает о его месте нахождения, мы объявим награду за информацию о том, где он находится. Объявим награду настолько большую, что слух об этом проникнет даже в другие королевства. Нам и не придётся его искать. Всё что нам понадобится, это терпение и алчные крестьяне сами донесут нам обо всём. От нас требуется лишь одно – имя убийцы.
– Даже если и так, всё равно нам придётся и дальше жить, и оборачиваться через спину каждый год в одно и то же время. Ведь неизвестно, сколько времени понадобится на его поиски. Я вас попрошу держать армию в полной готовности к следующему разу, если убийца не будет найден.
– Да, милорд. Обязательно.
– В таком случае, маршал, нужно взяться за дело как можно раньше. С первыми лучами солнца отправляйте людей и проведите допрос, чтобы ускорить поиски.
– Непременно. – Маршал приподнялся со стула и добавил: – Желаю вам приятных снов, милорд.
Октавиан покинул комнату, заперев за собой дубовые двери. Король Георг вышел на балкон и, опираясь ладонями о перила, ещё долго любовался лесными просторами, провожая взглядом закат солнца, который уже не был символом пробуждения тёмных сил в тот день.
Наступило утро. Пока королевская стража отправилась за соседями Анатаса, Октавиан неспеша двигался в сторону здания тюрьмы. Добравшись до дверей, маршал приказал страже приготовить двадцать темниц, в каждую из которых поместят по одному человеку из тех, кого предстоит допрашивать. Вскоре у порога тюрьмы появился командор Касар, а за ним повозка, предназначенная для заключённых. Она была сделана из стальной решётки. В конце располагались двери, которые удерживал навесной замок. Позади повозки на лошадях ехали ещё шесть всадников. К повозке подошёл стражник. В его руке звенела связка громоздких ключей. Перебирая несколько десятков ключей, стражник отыскал тот, что отпирал замок на повозке. Затем он вставил ключ в замочную скважину и повернул его. Раздался звонкий щелчок. Правая сторона корпуса замка повисла. Стражник достал дужку из колец на раме и двери повозки распахнулись. Стража начала выводить всех свидетелей, выстраивая их в колонну по одному. Командор подозвал к себе стражей и приказал распределить всех по темницам. Вскоре все восемнадцать свидетелей были отправлены каждый в отдельную камеру.
Тем временем маршал ожидал первого свидетеля, сидя за столом в темнице, где когда-то аббат разговаривал с Анатасом. Теперь место аббата занимал маршал. Но он отнюдь не собирался читать молитвенные песни и отпускать грехи. Его задача была куда проще и не столь милосердной – заставить любыми методами рассказать всю правду, даже если придётся отбить все конечности.
Раздался скрип ржавых петель. Дверь распахнулась. Два стражника заводили внутрь первого свидетеля и усадили его на маленькую табуретку, что стояла у обратной стороны стола.
– Убрать стол – отдал приказ маршал. Рыцари приподняли стол и перенесли его в конец темницы, после чего покинули комнату и наглухо заперли за собой широкие дубовые двери.
Перед маршалом сидел сорокадвухлетний плотник, который жил через дом от бывшей хижины Анатаса. Плотник крепко сцепил ладони в замок, держа их возле паховой части, прижав локти к рёбрам. Его ноги были скрещены на уровне щиколоток.
Слегка задрав подбородок, маршал откинулся на спинку стула. Широко раздвинув ноги и положа ладони на колени, Октавиан спросил командным звонким голосом:
– Как тебя звать?
– Кристиан. – Его безжизненный взгляд уставился в каменный пол. Переполненный страхом, он выжидал момент, когда маршал начнёт применять насильственные методы допроса. От страха его руки слегка потряхивало.
– Кристиан, посмотри на меня. – Плотник медленно и робко приподнял свои глаза, посмотрев на маршала. – Ты знаешь торговца по имени Соломон, что живёт недалеко от тебя?
– Да, маршал.
– Тебе известно кто жил в этом доме раньше, ещё до его сына?
– Это был мясник. Его звали Генрих.
– Как долго он там жил? – тихий и сдержанный тон маршала заставил Кристиана слегка успокоиться. Он расслабил руки, сложив ладони на коленях и выпрямил ноги.
– С ранних лет. Насколько мне известно, там жили его предки, как минимум, на протяжении трёх последних поколений.
– И почему же он решил продать отцовский дом?
– Этого никто не знает. Мне известно лишь то, что он торопился с продажей и даже был готов бросить жилище.
Маршал слегка наклонился вперёд, сложив кисти рук, опираясь локтями о колени, после чего спросил:
– А в доме напротив не происходило ничего необычного?
– Я не припоминаю.
– …
– Хотя, было кое-что. Однажды в том доме жила семья. Фермер с женой и двумя дочерями.
– И что же случилось – маршал спросил, немного прищурив глаза.
– В один день, пока фермер был на поле, кто-то проник внутрь посреди белого дня. Говорят, что этот некто изнасиловал жену фермера, а потом схватил нож и разрезал ей шею, вскрыл живот и выпотрошил все внутренности, а после жены он точно также выпотрошил девочек.
В руках маршала росло напряжение. Его пальцы сцепились ещё сильнее, брови приспустились, уголки губ приподнялись, вырисовывая ещё большее отвращение и ненависть к убийце. После этого Октавиан задал очередной вопрос:
– Как давно это было?
– Лет, тридцать пять тому назад. Я был ещё ребёнком.
– Может быть, в Цертосе у него есть родные?
– Я слышал, что в северной части замка жила его сестра. Раньше её дом находился в самом конце. Не знаю, живёт ли она там до сих пор.
– Её имя?
– Её зовут Агата, вроде бы.
Маршал встал со стула, подошёл к двери, дёрнул за ручку и в последний момент остановился. Он развернулся и спросил у плотника:
– Как звали фермера?
Кристиан повернул голову, не без трепета взглянув маршала, а затем сказал:
– Его звали Леон. Бедняга, убивался от горя.
– Что с ним стало?
– Он исчез где-то через пару недель после трагедии. Говорят, покинул замок посреди ночи. На следующее утро в хижине уже жил тот колдун.
Маршал переступил через порог и приказал страже отпустить всех свидетелей.
11. ВСЛЕД ЗА УБИЙЦЕЙ
Покидая тюремные коридоры, маршал оказался на улице перед входом, где его ожидали командор Нерон и командор Касар. Обратившись к командующему пехотой, маршал распорядился:
– Командор, вы можете ступать. – После этого он отдал распоряжение командору Нерону – Подготовьте двенадцать всадников и повозку для заключённых. Мы отправляемся в самый конец Цертоса. Выполняйте.
– Будет сделано, маршал.
Спустя несколько минут выстроилась колонна из дюжины рыцарей на лошадях: шесть впереди и шесть позади; между ними повозка для заключённых. Колонну возглавил маршал, слева от которого сидел верхом командор Нерон.
К тому моменту, когда солнце стояло в зените, стража добралась до северной стены. После расспроса местных граждан маршал отыскал дом, где живёт женщина по имени Агата. Подойдя к порогу, Октавиан энергично постучал в дверь кулаком со словами: «Откройте, это королевская стража». Дверь открыла женщина лет пятидесяти на вид.
– Твоё имя Агата? – чётким и громким тоном спросил маршал Октавиан.
– Да, маршал. Что-то случилось?
– С тобой кто-нибудь живёт?
– Муж и пятеро детей.
– Тебе известно, где сейчас твой брат?
Указав на соседний дом, женщина произнесла:
– Дома.
Не сказав ни слова, маршал отправился вместе со стражей к соседней хижине.
Переполненная тревогой, Агата умчалась следом.
Октавиан постучал два раза, но дверь никто так и не открыл. Тогда маршал со стражей обогнули хижину, за которой на заднем дворе они застали хозяина за работой. Мясник лет шестидесяти коротко, стриженый, с небольшой бородой и полуседой шевелюрой, со шрамом на правом виске. Он держал в руке запачканный кровью нож, которым сдирал шкуру с молодого ягнёнка. На фартуке просматривалось множество засохших и свежих кровавых пятен. Его руки были почти по локоть в крови, а с ножа стекали ещё свежие капли.
– Че… че… чем могу служить, м… м… маршал? – последовал ответ от заикающегося хозяина хижины.
– Как тебя звать? – слегка угрожающим тоном спросил маршал. Теперь, когда маршал лицезрел столь отвратительную наружность, вполне подходящую для безжалостного убийцы, в мыслях у него отсутствовал образ колдуна. Вместо этого он представлял себе фермера.
– Меня зовут Ге… Ге…
Кожа на переносице у Октавиана сморщилась. Он испытывал лишь одно желание – выхватить нож из рук мясника и этим же лезвием полоснуть его по шее.
– Ге… Герман.
Повернув голову, маршал обратился к Агате:
– У тебя есть ещё братья?
– Был. Его звали Генрих. Он скончался две зимы назад.
– И где же могила?
– Мы похоронили его у реки от западной стены недалеко от обрыва под старым дубом.
– Там стоит крест?
– Да, маршал.
Октавиан ещё некоторое время пристально всматривался в глаза Германа, после чего прошёл внутрь хижины, позвав жестом хозяина следовать за ним. Осматриваясь внутри хижины, маршал взял с полки ковш с мукой. Затем он отдал приказ, направив указательный палец на мясника:
– К стене!
Два рыцаря схватили Германа за руки и прижали его спиной к стене. Третий всадник выхватил нож из рук мясника. От страха у Германа участилось дыхание.
Маршал подошёл вплотную к мяснику и спросил спокойным невозмутимым голосом, превозмогая порыв гнева:
– Сейчас я задам тебе вопрос. Отвечай либо да, либо нет. Тебя отроду зовут Герман?
– ДА! – из-за дефекта речи громко прокричал мясник.
Сразу же после ответа маршал схватил Германа за нижнюю челюсть и наполнил его рот мукой, после чего подождал какое-то время и вновь спросил:
– Тебя отроду зовут Герман?
В ответ мясник совершил несколько кивков в знак подтверждения. Спустя некоторое время маршал раскрыл рот Германа и обнаружил, что мука стала влажной.
Октавиан приказал отпустить мясника и покинул хижину. Следом вышли все остальные. Забравшись на лошадь, командор Нерон спросил:
– Каковы будут дальнейшие указания, маршал?
– К старому дубу, что у реки возле обрыва. Отправьте двух человек за лопатами и повозкой полной соломы, и пусть ждут нас у главных ворот.
Закат близился. Колонна из четырнадцати всадников во главе с Маршалом добралась до обрыва за западной стеной, где находился старый дуб, который по преданию стоял там со времён основания Цертоса. Под кроной дерева просматривалась густая полуметровая трава. Маршал спрыгнул с седла, подошёл поближе и начал обходить ствол. С обратной стороны показался покосившийся крест, верхушка которого едва выглядывала из-под травы. Земля над захороненным телом уже затвердела и заметно заросла.
При виде могилы маршал почувствовал, насколько в безвыходном положении он находится. Чтобы одолеть столь страшного врага, нужно убить его врага. Но как это сделать, если он уже давно в могиле, а насилие не прекращается?
Октавиан нервно провёл ладонью по лицу, но всё же взял себя в руки. Его надеждой был аббат, который возможно знает, как обойти столь непредсказуемое препятствие.
– Ты и ты, достаньте крест и начинайте копать. Как только что-то обнаружите, лопаты кладёте в сторону и начинаете откапывать руками.
Спустя некоторое время один из рыцарей наткнулся на что-то тугое. В яме лежало тело, тщательно завёрнутое в несколько слоёв старого сукна.
– Встряхните землю, аккуратно достаньте, положите в повозку и накройте соломой – произнёс маршал.
Шесть человек осторожно взялись за края запачканной влажной почвой материи и перенесли останки на повозку, после чего накрыли соломой и отправились обратно в замок.
12. ТУПИК
Проехав через главные ворота, колонна отправилась в амбар, что находился недалеко от королевской башни. Маршал отправил двух всадников в монастырь за аббатом.
У входа в амбар была установлена охрана. Маршал тщательно скрывал тело от посторонних глаз настолько, что сам не покидал амбара и постоянно наблюдал за повозкой, не спуская с неё глаз, представляя себе, как мог выглядеть при жизни усопший. Впервые Октавиан сожалел о том, что кто-то заслуживающий смерти, находился перед ним уже мёртвым. Маршал хотел видеть этот труп в повозке в живом состоянии, чтобы лично перерезать горло отнявшему жизни женщины и двух маленьких девочек.
Наступил поздний вечер. Раздался скрип открывающейся двери. В амбар вошёл отец Исаак.
– Моё почтение, аббат – поприветствовал маршал священника.
– Добрый вечер, маршал. Чем я могу вам помочь на этот раз?
Развернувшись боком, маршал указал раскрытой ладонью на повозку, со словами:
– Там лежит тело человека, который, по всей видимости, убил семью казнённого.
– То есть, вы не уверены в том, что это он?
– К сожалению, нет. Он погиб около двух лет назад.
– …
– Я хотел спросить у вас кое о чём. Возможно ли свершение чудовищных деяний даже после смерти убийцы, которому хотел отомстить колдун?
– Я точно не уверен, но думаю вполне.
Маршал стоял, оперев руки в бока. Его глаза смотрели вниз, будто из уст аббата прозвучал приговор.
– Господи, неужели мы опоздали – дрожащим голосом произнёс отец Исаак. – Что же с нами станет… маршал, вы уверены, что это он?
– Скорее всего. Со дня убийства минуло больше трёх десятилетий. Этот человек вполне мог умереть своей смертью. О месте нахождения могилы мне рассказала его сестра. Всё указывает на то, что это именно тот, кого мы искали.
– …
– Ещё во время допроса один из свидетелей рассказал мне кое-что про человека, который потерял жену и двух детей. Он сказал, что этого человека звали Леон и он был фермером. А ещё, что он исчез из замка через пару недель, сбежав ночью. А на следующее утро в его хижине уже жил человек с отвратительной внешностью, которого сожгли на костре два года назад. Я подумал, Вы должны знать об этом.
– Значит, его звали Леон – с облегчённым голосом произнёс аббат. – Теперь мы хотя бы знаем его имя.
Приподняв голову, маршал сказал:
– Послушайте, аббат. Может вам стоит ещё покопаться в той книге, которая раньше принадлежала колдуну? Может там найдётся что-нибудь?
– Быть может, вы и правы. Я подробно изучу страницы. А тело надо захоронить на какое-то время, пока мы не разберёмся во всём.
– Я об этом позабочусь. Сейчас попрошу подать лошадей. Вас сопроводят до аббатства.
Маршал проводил священника до выхода и под конец сказал:
– Аббат, я верю в вас. Постарайтесь найти хоть что-нибудь. Если в письмах нет ничего, может что-то о подобных деяниях сказано в священных текстах.
– Хорошо. Я ещё раз всё проверю. Но на это потребуется какое-то время. Возможно, я не успею до следующего… думаю, вы поняли.
– В таком случае я прозрачно намекну им, чтобы убирались прочь, кого бы ни прислали в следующий раз.
– В ваших навыках грех сомневаться, маршал.
– Приятных снов, аббат.
– Спокойной ночи и вам, маршал.
Доехав до монастыря, отец Исаак поспешно отправился в свои покои. Священник в спешке забрёл внутрь и наглухо запер двери. Выхватив лампу, он подошёл к иконе с изображением Иисуса Христа, что висела на стене. Священник опустил лампу на пол и опустился сам, после чего, сцепив пальцы перед собой, стоя на коленях, начал отчаянно молить, с трудом выговаривая сквозь дрожащие губы:
– Боже, дай мне сил не сделать этого. Я знаю, многих ждёт погибель. – Казалось, с глаз аббата вот-вот потекут слёзы. – Но я не хочу сотворить одно меньшее зло, чтобы избежать большего. – Крепко схватив крест, что висел на шее, отец Исаак продолжил: – Прошу. Зачем ты испытываешь меня? Этот человек заслужил наказания при жизни. Но теперь жизнь покинула его плоть. Может пострадать много невинных детей, женщин, стариков. Я не могу взять на себя этот тяжкий грех. Но я и не могу смотреть, как страдают ни в чём неповинные люди. – Пустив слезу, аббат опустил голову. Уголки его рта раздвинулись. Он опустил руки на колени. Его плач стал ещё громче.
– Пожалуйста… пожалей. Помоги нам. Укажи любой путь, но только не этот.
ГЛАВА IV: ПОСЛАННЫЕ МЕРТВЕЦОМ
1. ОЖИДАНИЕ
Подошёл к концу третий год. Последняя ночь перед тем, как дух Анатаса вновь проявит свой гнев к жителям замка, что когда-то забрасывали его помидорами и яйцами, проклиная его душу и жаждая смерти лишь потому, что у него была отвратительная и подозрительная внешность, и не менее подозрительное одеяние.
С восходом солнца по всему Цертосу граждане в последний раз проверяли свою готовность. Больше всего настораживало то, что никто даже не знал к чему готовиться. Армия готовила снаряжение, крестьяне заколачивали окна досками и запасались провизией. На стенах замка по всему периметру выставлена охрана втрое больше, чем обычно. Каждый житель старался приготовить всё, что могло бы пригодиться в качестве оружия – ножи, вилы, топор, молоток, кувалда, деревянный штык, тесак, лопата и прочая хозяйственная утварь. Всё вплоть до сковороды.
Наступил вечер. Солнце перестало освещать просторы за стенами Цертоса. Три тысячи рыцарей пребывали в полной боевой готовности. Всадники были готовы в любой момент забраться на лошадей. Над главными воротами на стене стояли король Георг, маршал и командующий силами гарнизона – командор Рамон. Перед их глазами была лишь чистая равнина. Ни адских существ, ни леденящих кровь предсмертных криков. Лишь тихий ветер проносился над высокими стенами и сплошная пустота впереди.
Время шло. Луна уже начала прятаться за западной стеной. Оставалось немного до восхода солнца. Измученные в ожидании рыцари охотно предавались во власть дрёмы. Жители замка, находившиеся в хижинах, так и не смогли сомкнуть глаз, стараясь заставить своих детей погрузиться в сон, лишь бы не испытывать страх в томительном ожидании ужаса, который вот-вот должен постучаться в их двери.
Первые лучи солнца показались из-за горизонта и весь замок вздохнул с облегчением. Каждый сможет протянуть ещё как минимум один день. Короля Георга стали посещать мысли о том, что, возможно, душа Анатаса успокоилась после того, как было найдено тело убийцы. Кто знает? Может всего-то и нужно было просто найти труп убийцы как доказательство его гибели.
Маршал, тем временем, отправился в монастырь к аббату. Октавиан всё ещё был настроен на битву. Но при этом он хотел найти объяснение тому, почему ночь прошла спокойно.
Маршал неторопливо подходил к двери, удерживая в правой руке шлем, а левую положа на рукоять меча. После того, как Октавиан постучал три раза, через несколько секунд дверь открыл аббат.
– Доброе утро, маршал. Прошу – отец Исаак повернулся боком и развёл в сторону левую руку, приглашая маршала к себе.
– Моё почтение, аббат.
Пройдя внутрь, Октавиан увидел гору книг и свитков, лежащих на столе, которые аббат изучал уже больше полугода.
– Насколько я понял, ночь прошла спокойно – произнёс священник, закрывая дверь.
– Да, аббат. Это меня и насторожило. Поэтому я пришёл к вам.
– Присаживайтесь. Сейчас я только слегка приберусь.
Аббат аккуратно переложил все рукописи со стола на полки, после чего положил на стол кувшин с вином и стакан для маршала, а затем присел на стул полуоборотом к своему собеседнику, наполняя стакан.
– Король предполагает, что возможно этот демон прекратил свои деяния из-за того, что мы нашли тело убийцы. Как вы считаете, Его Величество прав?
– К сожалению, я не могу сказать точно. Но скорее всего ваша находка ничего не изменила. И к тому же, перед смертью Анатас говорил, что мы будем вспоминать его каждый год в этот день. Он не говорил, что несчастья буду происходить именно в этот день. Мы вспомнили о нём, но это не означает, что он проявит себя именно в эту ночь. Мы впервые тщательно подготовились к годовщине его казни. Возможно, он просто выжидает, когда мы немного успокоимся, чтобы напасть внезапно и воспользоваться моментом утраты бдительности.
– Это означает, что мы будем жить в напряжённости постоянно, пока он не поймает подходящий момент?
– Да. Но, возможно, он просто хочет заставить нас долгое время жить в страхе. В любом случае, лучше быть готовым каждую ночь.
– Выходит, что мои воины должны днём спать, а ночью бодрствовать, и уподобиться дьявольским отродьям, что бояться света и выползают из своих нор лишь ночью?
– Знаете, маршал, иногда, чтобы поймать ягнёнка, волк надевает на себя овечью шкуру и тут же сливается со стадом. Ведь тогда они видят в нём своего. Он спокойно подходит к любому из ягнят и выхватывает его без особого труда. А пастух замечает это, когда уже поздно. Чтобы добыть пищу, хищник уподобился жертве. Неужели такой талантливый полководец за все годы ни разу не прибегнул к этой нехитрой тактике? Вы хотите победить врага, маршал? Тогда спите – пока спит враг, и бодрствуйте – когда он просыпается. Нет нужды суетиться, когда враг не вылезает из своего логова.
Маршал усмехнулся над словами священника и произнёс:
– Вот уж не думал, что однажды монах преподаст мне самый ценный урок, который я бы никогда не получил в бою.