Тотальная война. Выход из позиционного тупика

II

Тем временем Главнокомандующий на Востоке был извещен верховным командованием, что в первой половине февраля востоку будет предоставлено три новых и XXI армейский корпуса. Верховное командование сочло нужным сменить XXI армейский корпус новым ввиду комплектования его эльзаслотарингцами. Ненадежность на Западном фронте части солдат, происходивших из имперских провинций, росла по мере затяжки войны. Ввиду этого их по большей части назначали на восток. Это мероприятие распространилось и на многих верных эльзасцев и лотарингцев. Правильно судить о каждом в отдельности было невозможно. В 1918 году для наступления во Францию вся молодежь из восточных армий была переведена на запад, в том числе и соответственные возрасты эльзасцев и лотарингцев, на которые порой войска очень жаловались. На востоке эльзасцы и лотарингцы дрались безукоризненно, а XXI армейский корпус – выдающимся образом.

С верховным командованием было условлено, что эти четыре корпуса немедленно после высадки будут двинуты для нанесения удара расположенным против 8-й армии неприятельским силам. Опыт Танненберга и сражения в Мазурских озерах показали, что крупный и скорый успех может быть достигнут лишь при условии нападения на противника с двух сторон. Теперь явилась возможность сосредоточить сильную группу из трех армейских корпусов между Неманом и дорогой Инстербург – Гумбинен и наносить удар, охватывая в направлении на Тильзит, Владиславов и Кальварию. Другая группа, в состав которой входил XL резервный корпус, которому были еще приданы 2-я пехотная и 4-я кавалерийская дивизии, направлялась между озером Шпирдинг и границей через Бялу и Райгород на Августов и южнее. Одновременно противник должен был быть связан атаками на фронте.

На обоих крыльях противник был слаб. Мы могли надеяться выиграть значительное пространство прежде, чем главные силы неприятели оторвутся с атакованного фронта. Обе ударные группы должны были окружать противника, и чем раньше наступило бы окружение, тем было бы лучше для нас.

Если бы уничтожение противника удалось, то на очередь мог быть поставлен вопрос об атаке линии Осовец – Гродно, при условии оставления заслонов против Ковно и Гродно, чтобы открыть с тыла переправу через Бобр у Осовца. Предпосылкой являлось прочное удержание длинной линии фронта Влоцлавск – Млава – Иоганнесбург – Осовец.

Было бы еще лучше, если бы одновременно с ударом на восточной границе Восточной Пруссии, с фронта Влоцлавск – Йоханнесбург, началось бы продвижение к Нареву и атака Осовца. Я к этому стремился, – мы повсюду имели бы преимущество над русскими. Вопрос о том, можно ли было бы приступить затем к операции в тылу главных сил противника, находившихся западнее Вислы, оставался открытым. Но вождь должен задаваться таким широким ходом мыслей. Он не может жить сегодняшним днем, иначе будет ущерб для ведения войны и для войск. Жестокая действительность сама позаботится о том, чтобы предположения осуществлялись лишь в той мере, насколько у войск хватит сил для преодоления неприятельского сопротивления.

В связи с таким течением мыслей я проводил мероприятия, которые явились действенной помехой неприятельским планам, как это потом стало известно. Еще в 1915 году Антанта стремилась выиграть войну усилиями русских. По так называемому «гигантскому плану» великого князя, пока он с ограниченными русскими массами наступал в Карпаты, большие русские силы должны были перейти в наступление между Неманом и шоссе Гумбинен – Инстербург на слабое северное крыло 8-й армии, смять его, охватить армию и отбросить ее к Висле. Другие войска, главным образом сильные массы кавалерии, должны были нанести поражение слабым германским частям, находившимся между Млавой и Вислой, и вторгнуться в Западную Пруссию. Прусская территория к востоку от Вислы должна была быть захвачена и расположенные там германские войска уничтожены. В январе действительно почувствовалось усиление противника на левом крыле 8-й армии. Русский натиск в декабре 1914 года на линию Влоцлавск – Млава, может быть, входил в подготовку к этому плану. Финал одной операции был здесь, как и в Карпатах, увертюрой к новой операции. Выполнение «гигантского плана» пока находилось еще в зачатке. Но русские взоры уже направлялись на районы восточнее Вислы. С начала января русские начали уводить войска с фронта западнее Вислы, чтобы обратить их на север. Если нам удалось опередить своими действиями ходы противника, то пришлось считаться с возможностью сильных контратак как от Немана, так и от Нарева. Контратаки состоялись. Ярость и настойчивость, с которой они велись, создали для нас трудные моменты. Великий князь был настоящим солдатом и полководцем.

Прикрытие операции, с одной стороны, от Ковно и Олиты, а с другой – от Осовца и Ломжи, возлагалось преимущественно на части 8-й армии, освободившиеся вследствие сокращения фронта. При охватывающем движении обоих крыльев заслоны должны были слиться в общем направлении на Гродно.

Уже в начале февраля, во время развертывания четырех корпусов, из 9-й армии XX армейский корпус был переброшен на участок юго-восточнее Ортельсбурга. Он был наготове, чтобы наступать на Ломжу и Мышинец. Затем I корпус и 6-я кавалерийская дивизия последовали в Вилленберг. 3-я пехотная дивизия в Нейденбург и 1-я гвардейская резервная дивизия из армейской группы Воирша в район Сольдау. Развертывание этих частей могло быть закончено около 20 февраля. Перевозка их являлась намеренно запоздалой, так как мы боялись, что такие обширные переброски из оккупированной Польши не останутся тайными. Для обеспечения успеха я придавал большое значение сохранению тайны. В дальнейшем еще много дивизий было взято с фронта, находившегося западнее Вислы. Это являлось возможным, так как противник тоже ослаблял там свои силы. Изменение группировки сил совершенно меняло обстановку и требовало много внимания.

Задним числом можно теперь поставить вопрос: не была ли вообще ошибкой посылка германских войск в Карпаты? Без сомнения, отсутствие их к востоку от Вислы во время зимней кампании было весьма ощутимо. По существу, германским войскам следовало быть в Восточной Пруссии, точно так же, как австро-венгерской армии, какова бы она ни была, следовало справляться с карпатской задачей. Мне было бы гораздо труднее согласиться на посылку войск в Карпаты, если бы тогда было известно, что мы получим еще четыре армейских корпуса.

Я не могу судить, было ли верховное командование в состоянии уже тогда выделить с запада на восток те силы, которые оно выделило в апреле. Всякая прибавка сил, конечно, была бы для нас желательна. Но основное решение – двинуть все на Россию – было принято лишь позднее.

III

В Польше, в излучине Вислы, возобновились бои местного значения, но поглощали ли они внимание русских, оставалось под сомнением. Вообще на такие демонстрации нельзя возлагать много надежд, пока противник еще сохраняет веру в свои войска и их стойкость не поколеблена. Лишь когда неблагоприятные события подорвут уверенность командования, значение демонстраций растет. Вопрос стоит иначе, если демонстрации становятся серьезными боевыми операциями, могущими достигнуть крупных местных успехов.

Чтобы заставить русских поверить в продолжение наступления, 9-я армия в конце января должна была энергично атаковать в районе Болимова. Для этой цели верховное командование дало в наше распоряжение 18 000 снарядов, в том числе и с удушливыми газами. Для того времени характерно, что на это количество боевых припасов смотрели как на что-то особенное. На востоке у нас никогда не было недостатка в боевых припасах. Мы всегда имели их столько, сколько транспорт в маневренной войне мог доставить войскам по плохим дорогам. В позиционной войне тогда еще не образовывали крупных складов. На западе обстоятельства складывались иначе, и там чувствительно отзывался недостаток в боевых припасах. Все вступившие в войну государства недооценили как действенность сильно сконцентрированного артиллерийского огня, так и расход боевых припасов.

В мирное время, в мою бытность начальником отделения по стратегическому развертыванию, я настойчиво указывал на необходимость настолько увеличить запасы боевых припасов, заготовляемых в мирное время, и так соразмерить их, чтобы их хватило до того момента, когда снабжение начнет поступать от мобилизованной промышленности. Но я нисколько не убежден в правильности моих исчислений. Недостаток в боевых припасах наступил бы, даже если бы мое предложение было принято, – расход снарядов стал гигантским. Но мы тогда скорее справились бы с кризисом и, может, быть, успели бы опередить противника в изготовлении боевых припасов, а не оставались бы все время позади, как это в действительности постоянно имело место. Подполковник Бауер энергично взялся за это уже осенью 1914 года.

Атака 9-й армии у Болимова состоялась 31 января. Для успешного действия газов мороз был слишком значителен, но тогда мы этого еще не знали. И вообще, не все произошло так, как было желательно. Мы взяли несколько тысяч пленных, вообще же тактический успех был незначителен. Но атака произвела большое впечатление на русских. Таким образом, в стратегическом отношении цель была достигнута.

Развертывание четырех корпусов, назначенных для атаки, началось в начале февраля и протекало гладко; 6 февраля оно было закончено. Наш штаб переехал в Инстербург. Расстаться с Познанью было нелегко, – мы там пережили великие дни, но и Инстербург будил в нас хорошие воспоминания о сентябре 1914 года.

В распоряжение Главнокомандующего на Востоке для операции был передан штаб 10-й армии; армией командовал генерал фон Эйхгорн, начальником штаба был полковник Хель. Один штаб 8-й армии не справился бы, – у него было бы слишком много частей. Эта новая группировка была мне очень удобна, так как с двумя штабами армий легче оперировать, чем с одним, я это усвоил себе из опыта похода в Польшу. 10-я армия располагалась севернее 8-й, разграничительная линия проходила приблизительно через Даркемен. В состав обходной группы входили (слева направо) XX армейский, XXXIX и XXXVIII резервные корпуса. Они сосредоточились между Рагнитом и большими лесами к северо-востоку от Инстербурга, под прикрытием 1-й кавалерийской дивизии и 5-й гвардейской пехотной бригады, а рядом, на большом Инстербургском шоссе, находился главный резерв Кёнигсберга, представлявший теперь ландверную дивизию. Затем до озера Шпирдинг растянулись 3-я резервная и 3-я ландверная дивизии, чередуясь с частями ландштурма, и 5-я пехотная бригада. Ударная группа 8-й армии, под начальством генерала Лицмана, развернулась так: 2-я пехотная дивизия западнее Йоханнесбурга, XL резервный корпус – южнее до самой границы, а за ним 4-я кавалерийская дивизия. Вдоль границы были расположены ландштурменные части. У Ортельсбурга, позади правого крыла 8-й армии, заканчивалась высадка XX армейского корпуса. Он прибыл из 9-й армии и должен был позади ударной группы генерала Лицмана двинуться к Ломже и через Мышинец – к Нареву. Подтягивание других частей и переброска их в направлении на Млаву шли полным ходом. Генерал фон Гальвиц должен был объединить командование на участке между Вислой и Оржицем и после окончания сосредоточения также произвести нажим в южном направлении. Надо было здесь выждать, насколько далеко удастся продвинуться германским войскам, вторгнувшимся в Северную Польшу. Активные действия против Нарева являлись лучшим содействием операции 10-й и 8-й армий, а также лучшим шахматным ходом против неприятельской контратаки.

Зимнее сражение началось 7 февраля. В этот день двинулся генерал Лицман. Остальные части 8-й и 10-й армий должны были наступать и атаковать лишь 8 февраля. Операция могла быть урегулирована нашим приказом только в основных чертах. Широкое поле действий открывалось перед штабами армий. Единство тактических взглядов у всех начальников обеспечивало успех. Во время зимнего сражения Главнокомандующему на востоке почти не пришлось вмешиваться в его ход. На мою долю легло обдумать, как дальше развивать операцию и как обеспечить ее фланги.

Трудно было решиться двинуть армии так, как было намечено. Зима была холодная. С 4 или 5 февраля поднялась на редкость сильная снежная метель, которая занесла дороги и рельсовые пути и сильно затрудняла движение вне дорог. Снежные сугробы в человеческий рост чередовались с гололедицей. Однако отданные распоряжения остались в силе. Русским предстояли еще бо́льшие трудности, так как при отступлении перед их колоннами должны были двигаться обозы.

Наши войска для зимнего похода получили соответствующее снаряжение. Повозки были поставлены на санные полозья. Позднее они оказались малопригодными, так как ими нельзя было пользоваться на дорогах, которые лишь местами имели снежный покров. Труды людей и лошадей в последующие дни не поддаются описанию и навеки останутся славным подвигом. Головы походных колонн с трудом пробивались сквозь сугробы. Повозки застревали, а колонны продвигались с перебоями, становившимися все длиннее. Пехота пробиралась мимо остановившихся повозок и орудий и старалась войти в связь с головными частями. Орудия и повозки с боевыми припасами были запряжены 10–12 лошадьми. Постепенно дороги сплошь покрылись растянувшимися колоннами войск, к голове которых собирались пехотинцы. С ними было мало орудий и еще меньше боевых припасов. На ночь и во время боя колонны опять несколько смыкались. Через несколько дней погода изменилась, дороги распустились, а в низинах и на болотах вне дорог, на еще замерзшей почве, стояла вода. На наше счастье, мы захватили нашим обширным охватом неприятельские обозы и нашли там продовольствие, в противном случае все движения пришлось бы приостановить из-за недостатка продовольственных припасов.

Для штабов корпусов и младших инстанций создавался целый ряд исключительных затруднений. При столкновении с противником проходило долгое время, прежде чем к месту боя подтягивалось достаточно боеспособных частей. Приказы доставлять было нельзя, провода были порваны бурей, донесения не приходили. И несмотря на это, были достигнуты значительные результаты.

Сражение, как это почти всегда бывает, не обошлось без трений, имевших стратегические последствия.

7 февраля войска генерала Лицмана хорошо продвинулись вперед. Они дошли до Йоханнесбурга и южнее его переправились через реку Писсу. 8-го числа они заняли Йоханнесбург и в последующие дни, выставив прикрытие в сторону Осовца, продвинулись до Райгорода, где наткнулись на сильное сопротивление. От Осовца противник атаковал их, но был отбит. Центр 8-й армии, который по пятам следовал за отступающим на всем фронте противником, одновременно приблизился к Лыку.

Начальники и войска стремились изо всех сил скорее продвинуться вперед. Но для широкого стратегического взаимодействия движение происходило все-таки слишком медленно. Лык, который прекрасно защищался III сибирским корпусом, пал только к утру 14 февраля. Корпус избежал уничтожения и отошел через Августов, за болота верхнего Бобра.

После падения Лыка мы стали быстро продвигаться вперед. В ночь с 16 на 17 февраля генерал Лицман был в Августове. Сюда же прибыл с севера генерал Клаузиус с 10-й ландверной дивизией. В эти дни я старался продвинуть правое крыло 8-й армии от Райгорода прямо на восток, через Тайно, южнее Августова, на Штабин и Красный Бор к Бобру, чтобы вновь оказаться на фланге III сибирского армейского корпуса. Но 8-й армии это показалось, вследствие состояния дорог, невыполнимым.

Для прикрытия армий со стороны Осовца и Ломжи, еще когда колонны спешили к Августову, 3-я резервная дивизия, 5-я пехотная бригада и 11-я ландверная дивизия последовательно выключались из ведущей наступление группы и соответственно выдвигались на эти направления. Осовец должен был быть блокирован и атакован. Сосредоточение крупных сил противника у Ломжи было точно установлено, и высланных туда частей XX корпуса стало недостаточно.

Тем временем охватывающий маневр 10-й армии развился ценой страшно форсированных маршей и неописуемых усилий; центр 10-й армии уже в ночь с 10 на 11 февраля на ударном направлении Тильзит – Кальвария вышел у Вержболова на шоссе Инстербург – Ковно, а 14 февраля, когда пал Лык, походные колонны уже находились непосредственно севернее больших Августовских лесов, у Сувалок и Сейн.

Хлынувшая назад русская армия была решительно атакована во фланг и потеснена на юг, и на этот раз она, кажется, так же была захвачена врасплох, как и с началом наступления из Верхней Силезии и от Гогензальца. Наши разведочные органы здесь очень хорошо поработали над распространением ложных слухов и по контрразведке. Ни русским, ни Антанте не удалось получить сведений об означенных движениях. Вообще очень трудно своевременно получить сведения о противнике, иначе ведение войны, несмотря на превосходство сил противника, не являлось бы столь трудной задачей. При Танненберге нам благоприятствовало счастье.

Части русских сил, отступавшие в направлении на Ковно и оставшиеся таким образом на нашем фланге, безрезультатно пытались переходом в атаку замедлить наступление. Боковые прикрывающие части 10-й армии отбросили их на Ковно и Олиту.

К вечеру 14 февраля обстановка, казалось, допускала возможность окружения противника непосредственно восточнее Августова. Генерал фон Эйхгорн направил туда свое левое крыло. 15-го и 16-го авангард XXI армейского корпуса по шоссе Сейны – Августов продвинулся далеко в глубь леса. Но здесь его смяли отходившие с запада на восток русские колонны и частью взяли в плен. К 18 февраля 10-я армия продвинула тесно сомкнутые части вдоль северной опушки леса в район на северо-запад от Гродно. Здесь они расположились фронтом на запад, тылом непосредственно к веркам крепости. Этим дерзким расположением был прегражден противнику путь отступления. Другие части германских войск вошли в лес с севера и после взятия Августова с боем вышли на шоссе Гродно – Липск, а также к Бобру, ниже Красного Бора. У Липска кольцо сомкнулось.

Положение войск перед Гродно было исключительно трудным. 20 и 21 февраля из крепости, куда русские подвезли подкрепления, стали развиваться очень сильные атаки. Отхлынувшие в августовские леса русские продолжали пытаться пробиться. Но, несмотря на тяжелые потери, германские войска удержались. Это было блестящим подвигом XXI армейского корпуса и его вождь, генерал Фриц фон Бюлов, впоследствии достойный командующий армией на западе, мог быть горд своей решимостью и своими войсками. Штаб 10-й армии с внутренним удовлетворением мог разделить славу этого подвига. В последующих боях русские силы, бродившие и отчаянно сражавшиеся в августовских лесах, сдались – сражение было закончено.

IV

Тактический результат зимнего сражения в Мазурии был значителен: 110 000 пленных и много сотен орудий. 10-я русская армия была уничтожена, и русские войска вновь сильно ослаблены.

В идею операции входила и атака Осовца при поддержке пушек самого крупного калибра. XXXVIII и XL резервные корпуса, 2-я пехотная и 4-я кавалерийская дивизии, достигнувшие верхнего течения Бобра южнее Августова в то время, когда бой в лесу еще продолжался, должны были переправиться через реку. Но они втянулись в сильные лесные бои, предшествовавшие гибели 10-й русской армии. Со все возрастающим нетерпением я ожидал их окончания. Действовавшая здесь часть 8-й армии (группа Лицмана) перешла в состав 10-й армии. На 8-й армии оставались задачи атаковать Осовец со стороны Граева и обеспечивать Восточную Пруссию от покушения русских на участок между Граевом и р. Оржицем.

Переход через болотистый участок верхнего Бобра не удался, несмотря на упорные попытки наших войск. Нам нужен был бы мороз, а в действительности все время шел сильный дождь. Пребывание в лесах и на болотах вызывало большие трудности и лишения. Верхний Бобр, вне имевшихся дорог, был непроходим, а мосты разрушены, 3-й сибирский армейский корпус, который ускользнул из Лыка, давал энергичный отпор, а отчаянное сопротивление русских в августовских лесах предоставило им время усилить оборону участка между Гродно и Осовцом. Неблагоприятная погода и напряжение, связанное с операцией, сильно истощили наши войска. По войсковым донесениям оказывалось, что русские позиции за рекой усилены бетонированными укреплениями.

Это было возможно, но все-таки к подобным донесениям мы относились скептически. В 1916 году подполковник Гофман осматривал эти позиции и не нашел там никаких бетонных сооружений. Чем больше устают атакующие войска, тем более сильной рисуется им неприятельская позиция, и они усматривают у противника силу, в действительности не существующую. Это явление вполне естественно. Силы молодых частей были исчерпаны, – это требовало новых мероприятий.

Между тем атака Осовца тоже не прогрессировала. Фронтально его нельзя было взять, несмотря на нашу сильную артиллерию, так как она вообще не доставала до господствующих высот южного берега Бобра.

В этих условиях я не мог упорствовать на мысли, что большая победа останется стратегически неиспользованной. Руководству пришлось считаться с очень серьезными сомнениями.

Прежде всего, был отдан приказ приостановить форсирование Бобра и атаку на Осовец.

10-я армия не могла сохранить занимаемое ею расположение. Чтобы прикрыть ее фланг с востока, со стороны Олиты и Ковно, нужны были крупные силы, каковых налицо не имелось. Тыловые сообщения и условия жизни армии вследствие неустойчивости погоды складывались очень тяжело, и не следовало дальше подвергать войска таким испытаниям. Построенная русскими ширококолейная железная дорога от Марграбова через Рачки на Сувалки не вносила существенных изменений в положение. Шоссе и проселки были в слишком скверном виде, погода слишком неблагоприятна и лошади слишком истощены. Грузовики едва продвигались вперед по тонкому разбитому каменному полотну шоссе, и грузовиков имелось лишь весьма ограниченное количество. Армию надо было поставить в такие условия, чтобы она могла жить и восстанавливать свои силы. Отсюда являлась настойчивая необходимость завернуть назад 10-ю армию.

Уже в начале операции был отдан приказ об укреплении тыловой позиции непосредственно восточнее линии Августов – Сувалки и далее до Немана. Как только этот район был захвачен, рабочие дружины немедленно приступили к ее возведению. Укрепления еще находились в постройке, но позиция уже представляла известную опору в тылу. 10-я армия получила приказ правым крылом отойти назад, на подготовленную линию. Решение вопроса, отводить ли на ту же линию и левое крыло армии или только на фронт Кальвария – Пильвишки, где сейчас располагались части, прикрывавшие ее фланг, было предоставлено на усмотрение командующего армией, равно как и детали выполнения этого отступательного маневра. Надо было учитывать, что противник, вероятно, будет энергично теснить.

Одновременно 10-я армия получила приказ выделить часть сил, так как далее к западу обнаружилась острая нужда в подкреплениях. Начиналось сильное русское встречное наступление на наш длинный фланг вдоль южной границы Западной и Восточной Пруссии. К тому же русские начали нас беспокоить и севернее Немана. По всей германской границе к востоку от Вислы разгорался бой.

В Польше на левом берегу Вислы было спокойно.

Наступление австро-венгерской армии для освобождения Перемышля не имело никакого успеха. Русские вскоре перешли в контратаку. Судьба Перемышля должна была свершиться. По всему Восточному фронту мы находились в ожидании русских атак.