Глава 114
Я не поняла в какой момент я вернулась в реальность. Все вокруг плыло и шумело. Мое тело, казалось, весило целую тонну и мне было тяжело даже дышать. А еще очень хотелось перевернуться на бок, но все физические ощущения просто выключились. Может я все еще сплю? Усталые веки наконец поддались моему импульсу, и я открыла глаза.
Первое, что я увидела – это беспокойный взгляд Германа. Он что-то говорил, но я не сразу сообразила что.
– … Скажи что-нибудь! – наконец дошло до моего слуха. – Тебе плохо?
– Герман, – устало протянула я. – С тобой все хорошо?
– Конечно со мной все хорошо! – сердился он. – Как ты могла уйти без меня!
– Пить, – шепотом попросила я, и пока Герман отвернулся чтобы поднести мне стакан с водой, я снова отключилась.
Следующее возвращение в реальность далось значительно легче. Я уже отчетливо ощутила всю физику своего тела и ясность сознания. Однако обстановка была совершенно незнакомой. Светлые стены, мягко освещаемые настенной лампой, большие окна, за которыми было темно, и запах лекарств. Справа от меня стояла стойка с капельницей. Я машинально проследила взглядом за силиконовой трубкой, которая тянулась от пакета с лекарством до моей руки, и тут только заметила, что рядом спит Герман. Он сидел на стуле рядом с моей кроватью и спал, положив на постель сложенные руки и голову, а указательным пальцем обхватил мой мизинец.
Мне не хотелось его будить, но, как назло, в носу защекотало от больничного запаха, и я чихнула.
Герман тут же поднял голову и посмотрел на меня абсолютно осознанным взглядом, будто он и не спал все это время.
– Прости, я… – я хотела извиниться за то, что разбудила его, но он перебил меня.
– Как ты себя чувствуешь? Что-то болит? Хочешь пить? – он засыпал меня вопросами.
– Да… хочу пить, – виновато ответила я. – Где мы?
– У Вика в клинике, – Герман тут же налил мне воды в стакан.
– Почему? – я приняла стакан, коснувшись пальцами его руки. Мужчина тут же накрыл наши руки второй ладонью, не давая мне разорвать тактильный контакт.
– Ты очень устала, – в его глазах промелькнуло беспокойство. – Даже в себя прийти не могла. Поэтому я привез тебя сюда.
– А Марк? – спохватилась я.
– Он в соседней палате, – Герман смотрел на меня и не мог наглядеться, от чего я смущенно отвела взгляд. – Похоже, у него сотрясение.
– Сотрясение? – удивилась я. – От чего?
– Сам виноват, – отрезал мужчина, наконец позволяя сделать мне первый глоток.
– А когда мне можно будет… домой? – я осеклась на последнем слове. Можно ли называть квартиру Германа своим домом?
– Утром, – он мягко улыбнулся мне, понимая мое замешательство. – И будешь у меня под круглосуточным присмотром!
– Герман, – я снова обратилась к нему. – А с Марком все закончено или нужно будет еще…
– Ничего больше не нужно, – он коснулся рукой моего лица и провел по скуле. – Я так виноват перед тобой.
Его глаза наполнились сожалением, а мне почему-то стало неприятно от его вины. По мне пусть уж лучше меня ругает, чем смотрит так виновато.
– Сколько ты сегодня спал? – я резко переменила тему, как это обычно делает мой мужчина.
Теперь его лицо отразилось благодарностью за то, что я не требую от него объяснений. И он прекрасно понимал, что я задала вопрос больше для отвлечения, чем из-за реального беспокойства.
Тут его мобильный издал короткую вибрацию, и он поспешил к капельнице. Мягко вытащив иглу из моей вены, он заклеил ранку телесным пластырем.
– Ты – моя личная медсестра? – улыбнулась я и поежилась от холода. Машинально проведя ладонью по озябшим плечам, я нащупала крахмальный рукав больничной сорочки. – Что это?
– Не волнуйся, это я тебя переодел, – он снова сел на прежнее место, плотно придвигая меня к себе. – Тебя никто не трогал. Как видишь, я даже медперсонал сюда не допускаю.
Я улыбнулась и обняла его за шею. От моего мужчины пахло дождем и усталостью.
– Тебе нужно поспать, – сказала я, прижавшись к нему всем телом. – Ты можешь лечь рядом?
– Не надо, – он сильнее стиснул меня в объятиях. – Я в уличной одежде, а ты так ослабла, что любая инфекция…
– Я замерзну без тебя, – ласково шепнула я ему в ухо. – Смотри какие у меня холодные руки.
Я провела ладошками по шее мужчины, погружая свои пальцы под его футболку. Конечно, мои руки всегда были холодными и это был вовсе не аргумент, но теперь и мне хотелось ответить заботой.
Герман коротко усмехнулся, затем скинул ботинки и улегся рядом. Он уложил меня на свою согнутую в локте руку и тесно прижал к себе, а я нашла руками его хвост и распустила волосы.
– Ты читаешь мои мысли, – его горячее дыхание обожгло мне кожу.
– Всегда мечтала это сделать, – я слегка помассировала ему голову.
Он посмотрел на меня с немым обожанием в темных глазах, и я наконец окончательно отпустила от себя все сомнения. Я видела, что его чувства искренние и что он действительно любит меня. Меня! Тощую, неформатную замухрышку любит такой мужчина!
– Спасибо, что нашел меня тогда, – совсем тихо проговорила я, вспоминая день нашего знакомства. – Я так люблю тебя, Герман!
Я смущенно уткнулась лицом в его шею и растворилась в огромном всепоглощающем чувстве.
В этот момент Герман почувствовал, как напряжение и весь груз проблем последних десяти лет его жизни разом покинули его. Как пусто и одновременно просторно стало в его душе. Столько лет он грезил об осознанных сновидениях, о настоящей работе, раскрывающей полностью его потенциал, а нашел счастье совершенно в другом. В этом маленьком тоненьком комочке, что сейчас наверняка застенчиво гадает услышал ли он последнее предложение или нет.
Он облегченно выдохнул и блаженно закрыл глаза, снова и снова прокручивая в голове слова своего внутреннего солнышка.
Глава 115
Все следующее утро у меня ушло на заверения, что со мной все в порядке. Сначала пришлось успокаивать Вика. По его осунувшемуся лицу было видно, что он не спал всю ночь. А может и две ночи. Затем активизировалась Людка, виня себя за все подряд. И напоследок пришел Элвис с большим стаканом ванильного латтэ и виноватым лицом. Их чувство вины настолько сильно давило, что я невольно взглянула на себя со стороны. Как же тяжело приходиться им, постоянно наблюдая меня в подобном состоянии. Наконец, убедив всех, что мир прекрасен, а я испытываю к ним лишь благодарность за все поступки, я отвязалась от посетителей и вернулась в горячие объятия своего мужчины.
Однако долго пробыть с Германом мне не удалось.
– Солнышко, – тяжело выдохнул он, и я сразу поняла, что разговор будет тяжелым. – Прости меня, я…
– Пожалуйста, не надо, – я обхватила ладошками его лицо. – Не извиняйся! Не смотри на меня виноватым взглядом. Ты во всем прав. Ты хотел защитить сновидцев. И я сама напросилась тебе помогать, помнишь?
– Помню, – Герман погладил меня большими пальцами по скулам. – Но все же есть кое-что, что ты должна узнать.
– Что? – устало спросила я.
Так не хотелось сейчас еще каких-то проблем!
– Результат, – он опустил взгляд. – Он тебе удивит и, возможно, покажется неприятным. В ответ на мои условия сдать пост, Марк выдвинул встречные. Он сказал, что не отдаст пост Киту, так как, не смотря на безупречные качества руководителя, Кит не справится со сновидцами, с их безопасностью и с теми клиентами, что по-прежнему рассчитывают на услуги Марка.
– А кто справится? – насторожилась я.
– Я, – выдохнул Герман.
– Ты? – мои глаза расширились от удивления. – Ты станешь главой?!
– Да, – мрачно ответил он. – Это и будет наказанием: проверка на прочность моих способностей и нашей с Китом дружбы.
– Ты боишься, что Кит станет твоим врагом? – я уловила нотки опасения в словах своего мужчины.
– Нет, – Герман улыбнулся моей чуткости. – Мне важно, как на это отреагируешь ты.
– Я? При чем тут я? Главное, чтобы тебе было хорошо. И если я смогу хоть как-то помогать, ты всегда можешь на меня рассчитывать, – и тут снова полезли мои прежние сомнения. – Но теперь тебе точно по статусу будет не положено встречаться с обычной…
– Мне плевать на все условности и запреты! – мужчина будто не верил моей реакции. – Но… ты можешь подумать, что именно для этого я тебя и использовал. Это не так. И я не могу потерять тебя.
Я посмотрела на Германа с обожанием. Сколько же в нем благородства и ума!
– Ты меня не потеряешь, – нежно улыбнулась я. – И я приму любое твое решение. Неважно как это будет выглядеть со стороны. Я тебе доверяю.
Он печально вздохнул.
– Есть еще что-то? – догадалась я.
– Да, – он кивнул. – Второе условие Марка. Правда нельзя назвать это условием…
– Какое? – встревожилась я.
– Он хочет поговорить с тобой наедине перед собранием, – Герман взглянул на время в мобильном. – Поэтому нам уже нужно собираться.
– Какое условие, Герман? – тревога все нарастала.
– Не бойся, – он мягко провел ладонью по моей спине. – Просто поговори с ним. Ничего плохого он не сделает. И ты в любой момент сможешь позвать меня, если посчитаешь нужным.
От его слов стало капельку легче, но напряженные мысли уже прочно поселились в моей голове.
Через полчаса мы уже приехали в организацию, и я ожидала только худшего.
– Индиго, – Марк поприветствовал меня в своем кабинете с неизменной добродушной улыбкой. – Не скрою, очень рад тебя видеть. Присаживайся, моя хорошая.
Я волнительно выдохнула и присела на краешек стула напротив Марка.
– Как себя чувствуешь?
– Хорошо, – я выжидательно смотрела на него.
– Герман тебе все рассказал?
– Да… наверное, – с моей стороны разговор не клеился.
Марк улыбнулся моей немногословности и перешел к делу:
– Милая Индиго, – подозрительно ласково заговорил он, хотя по виду он был совершенно искренен. – Я хотел поговорить с тобой. Ты не против?
Какой подозрительно вежливый!
– Не против, – нерешительно ответила я.
– Как ты знаешь, из организации просто так не уходят. Я имею в виду себя, – начал он, чуть сощурившись, словно напрягая зрение. – Придется либо пожертвовать своим даром, что я делать отказываюсь, либо работать дальше на другом уровне. А так как я больше не являюсь руководителем, я могу лично участвовать в заданиях и набрать свою команду.
Я поняла к чему он клонит.
– Вы хотите, чтобы я… – я не договорила, решив, что мое предположение слишком самонадеянно.
– Очень хочу, – он улыбнулся своей самой обезоруживающей улыбкой. – Скажи, какое задание из всех, что у тебя были в команде Кита тебе понравилось? Если такое, конечно, было.
– Задание с депрессивной девочкой, – ответила я.
– С Мартой? – уточнил Марк, и я кивнула. – Так и знал. Такие задания мы называем «благотворительными». И, если ты согласишься перейти в мою команду, мы будем работать только в этом направлении.
Мне показалось, что Марк слишком мягко стелет.
– Есть какой-то подвох? – прямо спросила я.
– Безусловно есть, – кивнул Марк. – Мы с тобой будем работать на особом уровне глубинных сновидений. Это так называемые слоевые сны. Представь, что сон – это океан. Нырнув в воду, ты не видишь никаких ограничений, но фактически они есть. То есть с каждым метром воды, все усиливается давление и перестает поступать солнечный свет. Но эти переходы такие едва уловимые, что человеческий глаз не может провести границу. В слоевом сне тоже самое. Ты не видишь границу, но в итоге опускаешься на самое дно подсознания. Таким образом ты вытаскивала меня и превращала в Юпитера. Таким же образом ты вытаскиваешь любого человека в сон.
Но загвоздка в том, что умение проникать в глубокие слои подсознания через сон нельзя отключить. Я могу заблокировать тебе дар, но интуитивно ты уже это умеешь. Ты так и будешь каждый раз случайно погружаться все глубже и глубже. И очень важно не погружаться в себя. А если у тебя не будет возможностей использовать свои сны, то ты будешь вредить сама себе. Ты будешь использовать свои же откаты против самой себя.
– И что же мне делать? – тихо спросила я, вновь ощущая себя каким-то монстром.
– У тебя есть возможность использовать свой дар в благотворительных целях, – все также мягко и ласково говорил он. – Слоевые сны – штука очень сложная и губительная для тех, кто ни разу там не был. Любая неверная мысль на подсознательном уровне запускает установки, от которых человеку будет трудно избавиться. Тут даже гипноз Элвиса – детский уровень.
– То есть это будет опасно для нас с вами? – я не понимала к чему он клонит.
– Не для нас, – он отрицательно мотнул головой. – Для тех, кого мы будем вытаскивать в такой сон. Я давно хотел запустить этот проект, но у меня не было привилегий на команду и не было сновидца с подходящими способностями. Сейчас же я предлагаю тебе открытую борьбу с теми, кто заслуживает подобного рода наказания.
– Кто же такое заслуживает?
– Преступники, насильники, убийцы, – перечислили он. – Мы не будем привозить их в организацию, а сможем работать на расстоянии. Примерно так же, как ты вытащила в сон меня и моих ребят. В слоевом сне мы с тобой его хорошенько помучаем и внедрим необходимую информацию, например, во всем признаться и сдаться. Уточняю: это будут не обычные преступники, а те, которые совершают убийства по импульсу, согласно своим голосам в голове, провидению и прочей белиберде, на что они там обычно ссылаются? А также с теми, кто просто забывает о случившемся. Иными словами – с психами.
Я поежилась от неприятных ощущений, исходивших от его предложения.
– Индиго, не волнуйся, – он навалился на свой стол, будто желая рассмотреть меня повнимательнее. – Я буду глушить любые неприятные ощущения. Ты не будешь видеть все пытки целиком, не будешь слышать их. Твоя задача: считать информацию и создавать неблагоприятный фон на «допросах», заодно и переправлять откаты. И все будут довольны: родственники жертв от того, что преступник сдастся самолично; ты сама, потому что пойдешь по пути своего предназначения; ну и я, так как смогу направить свои силы в правильное русло.
Мне было немного страшно от его предложения.
– Пойми, – продолжал убеждать меня Марк. – Это твоя стихия – кошмары. Чем бы ты не занималась, ты все равно будешь их видеть. А если тебе совсем не страшно в них находиться, и ты умудряешься извлекать из них пользу, почему бы не работать с ними на благо?
Я закусила губу и кивнула. Он был абсолютно прав.
– Организация – это точка невозврата, – Марк чувствовал, что его слова находят во мне отклик. – Однажды оказавшись в этой точке, человек уже не воспринимает прежнюю информацию. Это касается и сновидцев, и клиентов. Родители Марты уже никогда не обратятся к психологам, зная, что за один сеанс можно так изменить свою любимую дочь. Все эти бизнесмены, кодирующиеся на успех, приходят сюда стабильно – раз в месяц, потому что знают, ничто не даст им настолько сильного импульса, как работа с глубинным подсознанием. И ты уже не сможешь заниматься обычной работой, зная, насколько ценен твой дар.
Подумай, хочешь ли ты помочь родственникам, пережившим смерть своих детей от рук психопатов. Подумай над тем, что каждую минуту, эти психи могут снова слететь с катушек и выйти на охоту. И от твоего текущего выбора может зависеть чья-то жизнь.
– Это правда будут только маньяки? – я задала последний мучивший меня вопрос.
– Правда. Я не собираюсь тебя обманывать. И, кроме того, ты встречаешься с главой организации. Неужели ты думаешь, что он не будет лично проверять каждое мое задание?
Я едва заметно улыбнулась от теплоты, разлившейся у меня в груди при упоминании о любимом человеке.
– Я не давлю, – тон Марка стал совсем мягким. – Ты можешь подумать и отказаться, если чувствуешь, что это не твое. Но… это твое.
Я сокрушенно склонила голову.
Разве к этому я шла? Хочу ли я заниматься такими жуткими вещами?
– И еще кое-что, – добавил мужчина, снова сощурившись. – Я не позволю себе или кому-то еще грубить и обижать тебя. Ты будешь под надежной защитой. Всегда. И если ты согласишься, то обещаю, что тебе будет максимально комфортно работать со мной.
– А… можно задать вам личный вопрос?
– Конечно, моя хорошая, – снова его обезоруживающая улыбка. – Что ты хочешь знать?
– Что с вашими глазами?
Он вздохнул и настроение его омрачилось:
– Это из-за сотрясения. Временно село зрение. Я надеюсь, что временно. Но я это заслужил.
– Вы видите мое лицо? – настаивала я.
– Размыто, – выдохнул он.
Слова сами слетели с моих губ:
– Я приму ваше предложение, если вы решитесь на операцию.
– Индиго! – проворчал он. – Не слишком ли много ты на себя берешь?
– Нет, – в моем голосе появилась твердость. – Если уж работать, то с сильным человеком, который не ставит свои страхи дороже здоровья. Я бы хотела испытывать к вам уважение, а не жалость.
– А ты умеешь быть язвочкой, – усмехнулся Марк.
– Вы прекрасно знаете, что операцию сделать нужно, – пришла моя очередь давить. – И вы знаете, что можете рассчитывать на помощь Элвиса. Или на мою, если, конечно, я смогу что-то сделать. Решитесь уже наконец, или ваша «победа» ничего не будет стоить.
Марк напряженно молчал, но не спешил возражать.
– Первая консультация на этой неделе, – блефовала я. Конечно, я и понятия не имела о том, где я найду врача и найду ли хорошего, но была уверена, что Вик поможет мне.
– Индиго, нет, – Марк раздраженно отвел глаза.
– Да, – я встала, понимая, что разговор окончен. – Я вашим поводырём не буду.
Эпилог.
Два месяца спустя.
Оглушительный раскат грома вернул мне осознанность. По крышам металлическим звуком отбивал ритм дождь из гвоздей. Каждый из них остро заточен и вонзается по самую шляпку в того, кто не успел укрыться. Пробивает мышцы, дробит кости.
Я сижу на подлокотнике мягкого кресла, под надежным укрытием. Возле меня восседает Марк. Мы безразлично смотрим на хилого обмылка, сидящего на хлипком стуле под этим самым дождем. Он извивается от боли как мерзкий червяк и беспомощно разевает рот в немом вопле.
Марк заблокировал мне слух, чтобы я не слышала его криков и мерзких ругательств. Также, я не вижу, как обмылок истекает кровью – все это видит только Марк. Он флегматично задает этому типу вопросы. Я не слышу ответов, но вижу картинки в своей голове. Смутно и размыто, так как и здесь Марк глушит мое восприятие.
В мыслях проносятся образы как он изнасиловал и убил четверых совсем юных девушек. А затем места, где он обрек их на захоронение.
Дождавшись, когда Марк закончит допрос, я вышла к этому глистообразному подонку и влепила пощечину. Он упал со стула в лужу из собственной крови. Тогда, я замахнулась и от души вмазала ему тяжелым ботинком в пах. Мои глаза излучали злобу. Мне хотелось отомстить всем насильникам и убийцам одновременно в его лице. Хотелось придушить, но от одного понимания, что придется дотронуться до его омерзительной и тонкой как куриная нога шее, по телу пронеслась судорога брезгливости. Тогда я просто наступила на его горло и закрыла глаза, чтобы не смотреть на его мерзкие кривлянья.
Я чувствовала прилив сил от его страданий. Но за два месяца точно научилась видеть грань, до которой я могу вытягивать его энергию. А затем я обрушила ее на этого же типа.
Пусть захлебнется всем тем, что я увидела!
Марк потянул меня за руку назад.
– Все, хватит, – он развернул меня к себе, желая убедиться, что я пришла в себя. Под его взглядом, я постепенно успокоилась и расслабилась. – Отпустило?
Я кивнула.
– Дай мне еще минуту, – сказал Марк.
Он подошел к рыдающему на земле мерзавцу и говорил что-то над самым его лицом.
Мне не хотелось больше ни видеть, ни слышать происходящего, поэтому я просто отвернулась и прикрыла глаза.
Через мгновенье, тяжелая рука Марка опустилась мне на плечо.
– Выходим.
Я проснулась в тренировочной комнате и тут же улыбнулась. Глаза Германа – это всегда было первое, что я видела при пробуждении. Его мягкий взгляд и теплое прикосновение к моему лицу заставляли забывать обо всех неприятных моментах.
– Как прошло? – вопрос предназначался Марку, но мой мужчина не сводил с меня глаз.
– Отлично, – Марк привычным жестом пошарил рядом в поиске очков. Прошел месяц как он сделал операцию и полностью восстановился – морально и физически, но привычка искать очки после сна до сих осталась. – Индиго – умничка. Над контролем еще нужно работать, но сегодня уже практически идеально.
Я робко улыбнулась и села на кушетке.
Тогда, только принимая предложение Марка, я боялась, что работать таким образом придется каждый день. Но Марк берег меня и давал задания с пытками маньяков не чаще одного раза в неделю. Все остальное время мы занимались так полюбившейся мне «благотворительностью» с душевно травмированными пациентами.
После каждого задания, я все больше успокаивалась и убеждалась, что это действительно то, чему я бы хотела посвятить всю свою жизнь. Это то, что окрыляло и заставляло гореть мое сердце. И пусть раз в неделю, моя работа бывает такой жестокой, но в конечном итоге она сводится только к пользе.
Теперь мне был приятен каждый день, проведенный в лаборатории Вика, каждая практика с Марком и каждый вечер в объятиях любимого мужчины.
Пока Марк проходил диагностики, операции и реабилитации случился еще один поворотный момент в его жизни. Он прочно и бесповоротно попал в роковые страстные сети к моей подруге. Людка демонстративно мариновала его и не допускала к себе, наученная горьким опытом с Виком. Но настойчивость и обаяние Марка растопили сердце моей любимой подруги и включили режим флирта на полную катушку.
– Солнышко, – Герман вернул меня в настоящий момент, нежно взяв за руки. Марк уже ушел, оставляя нас наедине. – Мое любимое солнышко…
– Что-то случилось? – забеспокоилась я.
Новый статус Германа сделал его еще более прямолинейным, поэтому я заранее испугалась что могло лишить его дара речи.
Он ласково провел большим пальцем по моей щеке:
– Хотел сказать тебе… – он вздохнул, собираясь с мыслями. – Ты живешь со мной уже два месяца… И… Мне бы очень хотелось, чтобы так было всегда. Я люблю тебя и хочу, чтобы мы…
– Герман, – я порывисто обняла его за шею, вдыхая приятный запах его кожи. – Пожалуйста, ничего не говори.
Волнение полностью охватило меня, заставляя сердце выпрыгивать из груди. Я не могла поверить в то, что мой мужчина скажет это сейчас и, как всегда, запаниковала. Хотя это была приятная паника, но мне казалось, что слова навсегда испортят этот момент. Перекроют чувства.
– Да, – ответила я на так и не высказанный вопрос Германа. – Я люблю тебя. И всегда буду рядом с тобой.