Малышка Ру

На мое счастье, среди рубашек оказалась черная, которая была моей. И размер, и фасон об этом говорили. Я вспомнил, как мама нашла ее, с огромным пятном от соуса на манжете и забрала. Кто бы мог подумать, что оно отстирается? Я восхищался рубашкой добрых пять минут, но надеть ее не решался, чтобы сохранить в опрятном виде до самого́ выступления.

Время тянулось медленно. Я успел поспать и прочитать несколько статей на сайте о работе Научного центра. Там говорилось о вкладе каждого сотрудника, что только командой можно создать будущее. Хотел бы я стать частью их команды. С этими мыслями расслабился на разложенном заднем сидении минивэна. Заснуть во время испытываемого стресса это почти сверхспособность. В такие моменты мать говорит, что я пофигист. Ей от большого потока мыслей и воображаемых дел удается заснуть днем, а порой даже ночью, а мне, бездельнику только дай повод и я сразу в отключке на пару часов. Но я на нее не обижаюсь, даже за слово бездельник, хотя она прекрасно знает, как я не сплю ночами уже много лет, увлеченный процессом создания моей РУ.

Презентация необыкновенного

Воспользовались имеющимся пропуском, я, переоделся в еще одну странную рубашку отца, льняную с плавным переходом цвета от белого к темно-синему снизу, и направился на поиски туалета, а заодно и набрел на местную столовую. Еда выглядела аппетитно. Салаты на выбор под стеклянным навесом. Большие тарелки с зелеными листьями, овощами и различным дополнением в виде морепродуктов с гриля, поджаренной курицы и копченого сыра. Там даже было меню для веганов, которому непременно бы обрадовалась моя мать, она уже лет двадцать не ела мясо и придерживается только здорового образа жизни. Я решил, что неплохо было бы и мне после съеденного гамбургера отведать салат с шариками фалафеля, авокадо и бальзамическим соусом. Помимо этого, лежали томаты, листья шпината, и болгарский перец, а рядом с каждой тарелкой скромно лежали баночки с белым соусом, напоминающим сметану с зеленью. Ужин в шесть часов вышел просто замечательным. Я все время оглядывался по сторонам, в надежде увидеть Алекса, то есть Виктора, пока не поймал себя на мысли, что роботам еда не нужна.

Когда я вернулся в машину, на телефон пришло СМС уведомление, в нем сообщалось, что я могу приехать к входу сотрудников к девяти часам. Ничего не оставалось, как ждать. Мною овладела паника, время презентации приближалось. Оставшиеся часы я зубрил весь текст, потом и вовсе перемерил все оставшиеся рубашки, потому что черная мне показалась слишком траурной. Что может быть лучше той вещи, что сидит по размеру? Конечно, это не про нынешнюю моду с безразмерными прикидами, но это все отпадает, стоит только примерить мужской деловой гардероб.

В девять я уже объяснял тому же охраннику, что на меня и на мой прибор заказан пропуск именно через вход для сотрудников, а вернее, через въезд. Парковка опустела на девяносто процентов машин. Все разъехались и я вообще начал сомневаться, не подстава ли это от Алекса за мою выходку. Ну что ж, если это постава, значит, я ее заслужил! С этими мыслями я погружал малышку Ру на предоставленный манипулятор для перевозки поддонов. Эта тележка сильно облегчила мне работу. Ну и, конечно, помог охранник, который так долго и упорно пытался избавиться от меня. Ну а кому понравится железная штука, которая весит больше полусотни килограмм, и напоминает бомбу с множеством микросхем и проводков.

Уже в конце коридора, в здании меня встретил Виктор, он говорил живым голосом Алекса, что меня сильно порадовало. Тот был вежлив и учтив и даже спросил, волнуюсь ли я перед презентацией. Я скромно ответил, что не без этого, стараясь подавить свои чувства и не слишком разболтаться. Все-таки Алекс будет судить меня и малышку Ру, так как он здесь не последний человек, зачем ему знать, что я в чем-то сомневаюсь.

Большие двери зала остались позади, мы оказались возле двери, на которой было написано «вход для сотрудников». Импровизированная платформа, напоминающая открытый лифт, подняла нас на сцену, и мы прошли за кулисы. Вокруг было достаточно света, но я не мог понять для чего мы здесь. На сцене, с большими красными шторами, запахом пыли и дерева. Почему мы не в стандартной переговорной с круглым столом, или не в новой комнате для презентаций. Алекс словно прочел мои мысли и сообщил, что зал для презентаций запачкан серой, после взрыва оборудования, которое презентовал молодой студент. Я засомневался на мгновение в Ру, боясь, опозорится также как этот студент, но потом вспомнил, что никаких жидкостей в моем изобретение не было и, следовательно, нечему запачкать эту прекрасную сцену. Они все учли. Но как на одном доверии меня пропустили в главное здание научного центра и разрешили презентовать неизвестное устройство, даже не проверив его? Я не решился огласить этот вопрос, чтобы не закопать себя по глупости.

– Можешь начинать, – сказал Алекс и занавес сцены открылся. Первые ряды зала заполнены людьми. Многие из них в таких же белых комбинезонах, как и робот Виктор, но по центру несколько важных персон сидели в черных деловых костюмах. Я узнал директора, главного здесь, его фото было на первой странице их сайта. Мне стало не по себе от этого, словно до последнего, я надеялся, что его не будет и презентация пройдет для рядовых сотрудников. Что-то я впрямь, как нашкодивший ученик на линейке, который поймал на себе взгляд директора. С хорошим делом все-таки пришел, презентовать оборудование, новейшую систему альтернативной реальности. Я откашлялся, надел микрофон, в виде кулона на шею, который выдал мне Виктор и начал свой рассказ. Голос стал дрожать, слова бессвязно вылетали из меня, казалось, все уже потеряно.

Мне вдруг вспомнились слова отца. «Зачем тебе это сынок? У нас разве своя реальность плохая?». Я тогда четко ответил, что этот прибор, вычислительная машина, подключенная к сети интернет. Она анализирует все события и последствия от них, и показывает, что произойдет из-за неверно принятых решений. Отец видел первую и самую маленькую версию Ру, тогда я загрузил в нее пятьдесят событий, и компьютер выдал мне несколько из них, которые могут привести к концу света, с точностью просчитав все риски. Но в новой Ру, которую я решился презентовать, было намного больше мощностей, и добавлена одна важная деталь. Ее я нашел на Авито, что-то вроде голографического проектора, позволяющего превратить исходный код в настоящие изображения в трехмерном объеме. Все это я рассказал своими словами, как когда-то отцу и ни разу не запинался.

– Скажите, а почему у вашего прибора такие габариты? Сейчас есть технологии, позволяющие разместить это все чуть ли не в один куб десять на десять сантиметров, я так погляжу, вы использовали устаревшие системы и платы? – этот вопрос последовал от мужчины в круглых очках, который сидел неподалеку от директора.

– Именно так я и сделал. Объяснение моему поступку простое – это финансы. Средств вдоволь хватило на то, чтобы купить устаревшие составляющие, которые могли соответствовать требованиям. – слыша, как дрожит мой голос, я начал поправляться, и периодически покашливать.

– Вы знаете, советское кино было снято на самое лучшее оборудование того времени. Но сейчас у каждого второго есть возможность снимать фильмы в таком же качестве, но повторить успех удается не многим, из-за отсутствия талантов. А именно талантливых людей, которые участвовали в создании кино. – Фраза этого старичка ввела меня в ступор на некоторое время. Но вспомнив, чему учили на лекциях маркетинга, я стал продавать не только свой продукт, но в первую очередь себя.

– Вы хотите сказать, что для успешно реализованной идеи нужна команда профессионалов! – ответил я.

– Ну конечно! Иначе зачем мы все здесь собрались? А еще, хочу заметить, что над созданием такого прибора, ученные трудятся десятилетиями, целыми группами. И это очень сложно, но вы решили удивить нас этими ста килограммами железа. – старик все не успокаивался.

– Мне не хотелось бы думать о вас, как о человеке, который мыслит стереотипами. – я набрался смелости. – И уж точно не хотелось бы верить в то, что вы рубите старания молодых ученых на корню. Но после ваших слов хочется забрать свое оборудование и посетить другой научный центр, куда я также отправлял заявку! – впервые я почувствовал, как высказал все, что хотел. Стало легче оттого, как получилось ловко освободить себе одну из ночей, от возможных размышлений, какими же словами я мог заткнуть старика за пояс на этой сцене. Он хотел было возразить, но сам директор сказал что-то негромко, через несколько сидящих между ними людей.

Я получил разрешение и стал активировать прибор. Сердце колотилось со всей силой. Хоть бы все сработало. Мне ведь придется краснеть перед всеми этими людьми, их тут минимум тридцать, может, и больше. Чувствуя косые взгляды и насмешки, я нажимал на все рычаги малышки Ру. Загорались маленькие лампочки, одна за одной, сигнализируя о том, что прибор активируется и готов к запуску. Финальная кнопка, в виде активатора пожарной сирены. Брат привез с какой-то барахолки, и я не мог отказать ему и припаял контакты. Банальное замыкание, подошел бы даже стандартный включатель света. Лампочки засветились ярче, произошел некий скачок напряжения и все. Никаких действий. Сердце лихорадочно колотилось. Как такое может быть? Что произошло с Ру, почему она не сработала в самый ответственный момент? Может быть, я зря держал ее в машине эти несколько дней? Но как бы я еще дотащил ее один без помощи брата? В голове проносилась сотня мыслей, пока их не перебил один мощный толчок во всем здании. Землю под ногами тряхнуло так, что я чуть не упал со сцены, оказавшись на самом краю. Все люди вскочили с мест, включился аварийный сигнал тревоги и тусклый, генераторный свет.

Все спокойно проследовали к выходу, и это удивляло. Я понял, что никогда не эвакуировался из здания со взрослыми людьми. Это по большей части были ежегодные учения в школе, когда вся толпа детей несется по пожарной лестнице и буквально вываливается из здания наружу. Я помню, как на поле перед школой пожарные распыляли огнетушитель. Дети были в восторге оттого, что всех отпустили с занятий по домам. Учителя были шокированы тем, что никто не учел направление ветра, и вся белая пыль села на одежду школьников, преподавателей и даже директрисы. Также я вспомнил учения в колледже, когда все так же убегали с пар при первой возможности. Эти учения были своего рода событием, которое все использовали для своей выгоды. Даже преподаватели были рады короткому дню и сбежавшим ученикам.

В университетские годы таких поблажек не было. Все просто игнорировали такие дни. Преподаватели продолжали вести свои лекции, и если в аудиторию заходило руководство, они лениво отмахивались и говорили: «Ученикам не нужна инструкция, как сбежать с учебы, их этому прекрасно обучили в школе». По правде говоря, мы и не хотели никуда бежать. Нам всем нужно было получить зачеты, хорошие оценки на экзаменах и свалить побыстрее из этого места уже навсегда.