Тени. Сплетенные тьмой

Братья

Бастиан повесил полотенце на шею и протер им голову. Зеркало запотело, поэтому он вышел из ванной комнаты, не посмотрев в него. Юноша завязал полотенце на бедрах, от мокрых ног на мраморном полу остались следы. От громкой музыки, играющей на первом этаже, во всем доме дрожали люстры.

Бастиан протянул руку к тени перил на лестнице. В следующий миг он оказался внизу и вышел на свет.

– Нельзя ли потише? – крикнул он в направлении кухни, где Тристан открывал бутылку вина.

Брат на мгновение поднял голову, но тут же снова невозмутимо продолжил вкручивать штопор в бутылку. Бастиан вздохнул. Он даже не попытался воспользоваться голосовой системой умного дома, чтобы убавить громкость, поэтому зашел в гостиную и сам выключил музыку. Еще через мгновение он снова находился на кухне.

Тристан как раз наливал вино в бокал. Бастиан подошел к брату сзади и забрал бокал из рук, взболтал темно-красную жидкость и вдохнул запах. Затем немного пригубил и оставил вино на кончике языка.

– «Шато Лафит» 1787 года? – он поднял брови и вопросительно посмотрел на Тристана. – Существует ли какая-то особая причина, по которой ты достал из подвала самое дорогое вино отца?

Тристан рассмеялся.

– Ему столько лет. Я думал, от него пора избавиться.

– В отличие от тебя. Тебе не столько лет, чтобы пить алкоголь.

– Не строй из себя старшего брата, у нас разница всего год, – пробурчал Тристан, но усмешка выдала его. Он так часто слышал эти слова, но они его никогда не интересовали. Достав другой хрустальный бокал из шкафчика, он наполнил его вином и, в отличие от Бастиана, не пригубил напиток, а опрокинул полбокала залпом.

– Ну и? – буркнул Бастиан и скривил лицо. Выпить вино, которое стоило добрых сто тысяч фунтов, было не так легко, как колу.

Он обошел широкий кухонный островок, взял бутылку и, осторожно засунув пробку в горлышко, убрал его в холодильник.

– Что именно ты отмечаешь этим благородным вином?

Тристан провел рукой по светлым волосам и ухмыльнулся через стекло бокала.

– У нас в школе новая девушка.

– Я знаю. Маргарет-Мод отдала мне документы. – Бастиан облокотился на столешницу и вытер с шеи капли воды, стекающие с мокрых волос. – Она пропустила первую тренировку.

Дома ему не нужно было сдерживаться, поэтому одна только мысль о плетениях, которые он вбирал в себя во время тренировок, заставила его прийти в ярость. Плетения выступали на поверхность, пульсировали, рисовали темные узоры и текли, как черные реки, под кожей.

Тристан смотрел на обнаженный торс брата и не выпускал из вида вьющиеся линии, покрывающие тело, подобно паутине. Единственным нетронутым местом оставалась шея, на которой висела цепочка с кольцом.

– Это моя вина, – выдал Тристан без капли сожаления, пытаясь взглядом найти бутылку. Когда он увидел ее в холодильнике, то пожал плечами и поставил пустой бокал в мойку. Домработница позаботится об этом позже.

– Ты должен позволять мне изучать учеников, – Бастиан попытался привлечь его внимание к теме. – Я должен знать, на что они способны. Ты ведь прекрасно понимаешь: многие из них могут сотворить страшные вещи, если я не буду следить за ними. У учителей тоже возникнут проблемы, если я заранее не освобожу учеников от их плетений. Неприятности, которые доставляют эти подростки, происходят отчасти из-за того, что их души теснят темные силы. Без той боли, которая сваливается на них, они могут раскрыться, посещать занятия и влиться в общество. Это необходимо для Даркенхолла.

Тристан отмахнулся.

– Не продолжай. Я знаю, что здесь находятся люди, способные на убийство. Но эта малышка другая.

– Ее папка документов совсем не тонкая. Она не может быть другой. – Бастиан зажмурился, вспоминая, что, когда увидел новенькую, выходящую из такси, тоже почувствовал, что она другая. Особенная. И с того момента он заинтересовался ее плетениями, которые их объединяли.

Он вытер мокрую шею и перебросил полотенце через плечо. Даже сегодня во время гребли его настигали воспоминания о ней. На причале ему даже показалось, что она рядом. И хотя Бастиан еще не касался ее плетений, не прочувствовал их, ее боль была ему чужда, но в тот момент он чувствовал присутствие Эбигейл.

Он издал рык, и темные линии под его кожей стали заметнее. Одни воспоминания уже разозлили его. Бастиан сделал большой глоток вина.

Тристан ухмыльнулся.

Конечно, он ухмылялся. Бастиан сжал кулаки. Брат прекрасно знал, как он себя чувствовал в тот момент. Они оба испытывали желание – овладеть чужими темными силами, однако, в отличие от Бастиана, Тристан не сдерживался. Нет, брат забирал плетения, когда хотел. Тайный поцелуй за деревьями, прикосновение… А он сам перенимал только темные силы, которые могли стать угрозой лишь через несколько лет. Ему было необходимо сначала прочитать людей, погрузиться в их душу, прежде чем становилось понятно, что они таят в себе. Прежде чем он забирал эти силы. Такой способностью обладал лишь Бастиан.

– Я видел тебя вчера в парке с ученицей, – он снова ухватился за первоначальную мысль, чтобы не думать о манящих плетениях. – Ты совсем не можешь держать себя в руках?

Тристан пожал плечами и, прежде чем Бастиан успел продолжить, исчез в тени. Через мгновение заиграла музыка. Бастиан фыркнул и последовал за братом. Тристан растянулся на кожаном диване, держа в руках пульт от огромного телевизора. На экране беззвучно мелькали новости.

Он посмотрел, как Бастиан вышел из тени.

– Я думал, разговор окончен.

– Это вряд ли. – Бастиан забрал пульт и кинул его на стеклянный столик. – Я видел вас. Любой мог увидеть вас!

Тристан разъяренно взъерошил волосы и сел.

– Я позаботился об осторожности! Лишь небольшое представление. Маленький поцелуй. – Он пожал плечами, не в состоянии сдержать насмешку. – Она хорошо целуется. Ей это идет. Как ученикам, вышедшим из комнаты антиагрессий.

Бастиан с трудом мог возразить. Душевные плетения, которые он перенимал у учеников, были для этих подростков грузом. Боль, страдание и страх становились причинами их недопустимого поведения, которое и приводило их в стены Даркенхолла. Тренировки предлагали отличную возможность освободиться от этого, и никто не удивлялся, что после часа занятий спортом ученики чувствовали себя спокойнее и уравновешеннее.

– Я видел плетения на твоих руках. И на ее щеках и шее…

– Ах ты извращенец! – засмеялся Тристан и бросил в брата подушку.

Бастиан с легкостью поймал ее.

– В следующий раз ищи более укромное место для своих… представлений.

Тристан невинно поднял руки.

– Ой, извини, но, если ты вдруг забыл… ты единственный, кому выделили целый спортзал для таких выступлений.

– Отлично, тогда завтра приведи мне туда новенькую, пожалуйста. Пока я с ней не познакомился, она представляет угрозу для школы.

Бастиан кинул подушку на кресло и собирался уже протянуть руку к тени, когда Тристан произнес:

– А если в порядке исключения я присмотрю за малышкой? – На этот раз его кожа потемнела от бушующих плетений.

Бастиан в растерянности посмотрел на брата.

– Ты… же не всерьез хочешь быть тем, кто впервые открывает врата души?.. – с недоверием спросил Бастиан. – Ты же осознаешь, какими непредсказуемыми бывают душевные плетения, когда их распутывают в первый раз. Только хранитель кольца может контролировать их.

– Я хочу попробовать. Эбби не такая, как все. Ее плетения невероятно тесные, я…

Двумя большими шагами Бастиан сократил расстояние между ними и навис над братом.

– Надеюсь, ты сейчас шутишь! Ты не в состоянии вместить в себя столько плетений, что таят в себе эти люди в самом начале. – Он обхватил цепочку с кольцом и начал трясти ей перед носом Тристана. – Ты знаешь, сколько сил у меня уходит на то, чтобы управлять этим? Они уничтожат тебя!

– Я не так слаб, как ты думаешь!

– Я вовсе не считаю тебя слабым! Но не ты хранитель кольца!

– А что, если из нас двоих я самый сильный? – закричал Тристан. – Я вижу, как ты борешься! Даже сейчас, когда мы говорим об Эбби! Ты перенимаешь силы, только если испытываешь острую нужду! А потом… потом в тебе просыпается ярость, и доходит до того, что ты едва можешь перепрыгнуть тень!

– Потому что для меня это не игра! – прогремел Бастиан, злобно сверкнув глазами на брата. – Это человеческие души! А ты не в состоянии подойти к этому ответственно!

– Не неси чепуху!

Бастиан отвернулся. Он протянул руку в сторону тени, которую отбрасывал на пол свет телевизора.

– Я больше не хочу слышать об этом! Приведи эту новенькую ко мне!

Фыркнув, Тристан переместился сквозь тень на кухню. Холодильник задребезжал. Бастиану не нужно было идти за ним, чтобы понять, что брат опустошал бутылку.

Маленькая просьба

– Где ты вчера пропадала? – прошептала за завтраком Жасмин, наклоняясь над столом. Эсме тоже смотрела на меня большими глазами сквозь густые нарощенные ресницы. – Мы беспокоились о тебе.

– Вы беспокоились? – Моя совесть дала о себе знать. Я перестала намазывать масло на хлеб и с недоверием посмотрела на соседок по комнате.

Эсме кивнула.

– Тебе не стоит больше гулять в темноте.

– Эсме боится темноты, – перебила ее Жасмин, перед тем как засунуть в рот кусок пирога с топлеными сливками.

– Вовсе нет! – запротестовала та и гневно взглянула на Жасмин.

– Конечно, ты боишься темноты. Но в этом нет ничего страшного.

– Темнота не пугает меня! – возразила Эсме. – Я… просто часто думаю, что… – Она прикусила нижнюю губу и отодвинула стул. – Я возьму еще молока, – сказала она и выбежала из-за стола.

Жасмин слегка покачала головой и посмотрела вслед Эсме. Потом наклонилась ко мне и серьезно посмотрела.

– Иногда она кричит по ночам. Тогда надо быстро включить свет, – произнесла она. – Эсме попала ночью в аварию. С тех пор…

Жасмин выпрямилась, потому что ее подруга уже вернулась с полной кружкой молока. Я продолжила намазывать масло на хлеб, хотя не перестала наблюдать краем глаза за Эсме.

Вид этой ухоженной девушки с практически идеальной внешностью не вызывал сомнений в том, что у нее нет никаких проблем или забот. Но, вероятно, каждый здесь нес свой груз.

– У тебя было достаточно времени, чтобы рассказать все подробности моей жизни, или мне еще раз уйти, чтобы вы посплетничали? – пробурчала Эсме, обращаясь к Жасмин, и я почувствовала себя злоумышленницей, которая раскрыла все их секреты. Никто не просил впутывать меня в это.

Жасмин закатила глаза.

– Эсме очень чувствительна, – доверчиво прошептала она и, взяв подругу за руку, вновь усадила ее на стул.

– Я не чувствительна! – Эсме слегка толкнула Жасмин локтем и улыбнулась. – Я… просто я не очень люблю рассказывать… о себе.

– А кто это любит, – согласилась я с ней и поспешила положить сыр на хлеб. Почти все одноклассники уже закончили завтрак.

– Значит, ты не объяснишь нам, почему оказалась здесь? – спросила Жасмин с любопытством и пододвинула к себе тарелку, слизывая с пальца каплю сливок.

– Не совсем, – пошутила я и укусила хлеб, что послужило хорошим предлогом не заканчивать предложение.

– Мы должны догадаться? – спросила Эсме и на ее лице снова появилась улыбка. Казалось, она рада, что больше не находится в центре внимания.

Я пожала плечами.

– Ну, хорошо. Я предполагаю, что ты… – Жасмин достала телефон и проверила свой блог, между тем поглядывая на меня. – Ты нимфоманка и… твои родители боятся, что ты раньше времени забеременеешь.

– Что? – Я подавилась хлебом, закашлялась и нечаянно выплюнула несколько крошек на стол.

Эсме захихикала и с визгом уклонилась от остатков еды, закрывшись пустой тарелкой, как щитом.

– Нимфоманка – это человек, который…

– Я знаю, что это значит! – строго произнесла я и вытерла крошки с подбородка. – С чего ты взяла, что я…

Жасмин захихикала.

– Ты околдовала Тристана в первый день. – Она лукаво подмигнула. – И ты далеко не первая с такой проблемой. – Она многозначительно закатила глаза и слегка наклонила голову в сторону светловолосой Барби-близнеца.

Эсме тоже засмеялась.

– Что бы это ни было, Эбби, ты в Даркенхолле, тебе обязательно помогут тренировки с Бастианом…

Это звучало очень убедительно. Доедая последний кусочек хлеба, я размышляла над ее словами.

– Да, Бастиан знает свое дело! – вздохнула мечтательно Жасмин.

Конечно, хорошо, что им здесь нравилось, но довериться и попасть в руки незнакомца было для меня уже слишком. Я считала, что мы сами ответственны за свое счастье или несчастье, и поэтому не хотела раскрывать никому свои секреты. Не хотела, чтобы меня анализировали.

Сыр на вкус оказался слишком кислым, и я поспешила скорее его проглотить. Может, я просто завидовала этим девушкам, потому что им удалось снова взять свою жизнь под контроль. Может… я не доверяла им, потому что со мной никогда не случалось ничего хорошего. Кроме Флоренс, разумеется.

Мысли о ней, ателье и коте испортили мне настроение. Я не представляла, как Даркенхолл поможет мне. Хотелось сбежать отсюда. Как раз кстати, потому что прозвенел звонок на урок, и я в сопровождении своих двух новых подруг отправилась в класс. От стыда я постаралась уклониться от взгляда мистера Кросса и решила сесть на задний ряд. Эсме и Жасмин присоединились ко мне.

– Ах, Эбигейл, доброе утро. – Бегство на последнюю парту не спасло меня от Кросса: едва я поставила рюкзак, он взмахом руки позвал меня к кафедре.

– О-оу, – многозначительно произнесла Эсме, я закатила глаза, прежде чем последовать его призыву.

– Я лишь хотел напомнить, что уроки рисования проходят во второй половине дня. Чтобы в этот раз снова не произошла путаница, – объяснил он, уголки его рта поднялись. Очевидно, он думал, что удачно пошутил.

Я сжала губы, чтобы не усугубить ситуацию, которая и без того казалась достаточно плохой. Чтобы избежать разговора, я поправила юбку, но Кросс не отпускал меня. Он достал расческу из нагрудного кармана пиджака и провел ей по волосам на своей лысеющей голове.

Я вздохнула и посмотрела на него. Похоже, он ждал этого.

– Наше знакомство началось не очень хорошо, Эбигейл, – продолжил он и покачал головой, словно с трудом мог поверить в это. – И для меня очень важно все уладить. – Он выглядел серьезно и подавленно. – Школа – твой последний шанс, если я правильно понимаю. – Он говорил тихо, чтобы никто в классе не услышал, о чем мы шептались. – Ты… не имеешь права на ошибку, верно?

– Наверное, нет, – выдавила я из себя, но вызывающе подняла подбородок. Я чувствовала, как во мне растет беспокойство. К чему он клонил?

– Я был вынужден записать твой вчерашний проступок в личное дело.

– Проступок? – вырвалось из меня. – Я закончила выполнять задания и тихо занималась своими делами, никому при этом не мешая!

Кросс кивнул, как будто разделял мою точку зрения.

– Конечно. Об этом и речи нет. – Он понизил голос и положил руки на стол, при этом не выпуская меня из виду. – Я подразумеваю небольшую прогулку по городу. – Он сделал многозначительную паузу. – И твое возвращение после закрытия ворот!

Проклятье!

– Откуда вы знаете… – Я немного повернула голову, чтобы найти Тристана, но место, на котором он сидел в прошлый раз, пустовало. Получается, помощи от него я не дождусь.

– Я сообщил об этом инциденте, потому что в противном случае это могло принести тебе большие неприятности, – с сожалением сказал Кросс, но ободряюще улыбнулся. – Так как ты новенькая, я могу закрыть глаза на некоторые вольности. Однако мы обязаны разобраться с твоими… проблемами.

Я сглотнула. Знал ли он, что я пропустила тренировку по антиагрессии?

– Мне очень жаль, я правда не хотела…

– Скажи мне лишь одно, Эбигейл: ты не хочешь воспользоваться последним шансом?

– Напротив, я… – подняла я на него умоляющий взгляд. – Я действительно никому не собиралась доставлять неудобств.

– Конечно, нет. Такое… уже происходило.

Его слова прозвучали успокаивающе, однако облегчения я не почувствовала.

Кросс почесал лысину и окинул взглядом класс.

– Знаешь, Эбигейл… думаю, мы справимся.

– Это было бы… здорово, – прошептала я с благодарностью. Флоренс бы расстроилась, узнав, что за такое короткое время, проведенное в школе, я уже умудрилась попасть в затруднительное положение. Я сумела выдавить покорную улыбку.

– Отлично. Тогда… зайди после урока ко мне в кабинет. Мы поработаем с твоими проблемами, чтобы тебе стало проще здесь ужиться.

– С моими… проблемами?

Его улыбка выглядела немного странно.

– Не беспокойся, мы все обсудим наедине. – Внезапно Кросс выпрямился, а я испуганно глотнула воздух. – А теперь доставайте тетради, мы посвятим себя вычислению корней. – Он подошел к доске и взял мел. Видимо, так учитель закончил наш разговор.

Я посмотрела на него, прежде чем опомнилась и попыталась незаметно пробраться на последний ряд. Глаза Эсме и Жасмин сияли от любопытства и предвкушения, и только я села на место, Жасмин наклонилась ко мне.

– Чего он хотел? – прошептала она.

Я пожала плечами.

– Это касается моих проблем, – озадаченно призналась я и открыла тетрадь.

– Ах вот оно что! – Эсме махнула рукой, а Жасмин потеряла интерес.

Очевидно, это не было захватывающей историей. По крайней мере, для других. Я вряд ли запомнила что-то из уроков, потому что весь день размышляла, что же придумал Кросс. О чем будет идти речь? Как все пройдет? Должна ли я вообще соглашаться на это? Каким образом мои проблемы были связаны с ним? Или, оступившись, я рисковала опекунством Флоренс?

Я сжала руки и поклялась себе: что бы ни произошло, на этот раз я приму правильное решение! Проговорив себе это еще раз, я неуверенно направилась в кабинет Кросса. Постучалась и подождала, но ничего не произошло. Я подошла ближе к двери, так как услышала оттуда какое-то бормотание. Может, у него разговор с другим учеником? Я внимательно прислушалась, но стало тихо. Он говорил по телефону? Подождав еще, снова поднесла руку к двери. Но опять никто не ответил.

– Что это значит? – проворчала я и постучалась погромче. Затем с нехорошим предчувствием вошла в кабинет.

Кросс и Маргарет-Мод Тремблэй стояли за письменным столом, склонив головы, словно вели приватный разговор. Казалось, они меня даже не услышали: так увлеклись общением.

– …получили сегодня информацию от Зака, – разобрала я шепот директора. – Ему удалось проследить ее происхождение вплоть до…

Кросс довольно потер руки.

– Тогда мы наконец-то должны… – прошептал он, но вторую часть предложения я не уловила. – Схватить.

Казалось неправильным подслушивать разговор, поэтому я решила откашляться, чтобы привлечь к себе внимание.

– Мистер Кросс? – отважилась я, и оба в страхе отбежали друг от друга.

– Эбигейл! – Кросс выглядел застигнутым врасплох, а Маргарет-Мод чрезвычайно взволнованной. Она обошла стол, в то время как Кросс расческой привел в порядок волосы и убрал ее в карман на груди. – Верно, мы… договаривались.

Директор сухо улыбнулась мне. Подходя к двери, она, как обычно, держала осанку.

– Располагайся, пожалуйста, – пригласила она меня и указала на стул возле стола.

– Не хотела мешать вам, – поторопилась сказать я. – Могу зайти позже, – предложила я. Или никогда… – продолжила мысленно.

– Нет-нет. Ты не мешаешь. – Кросс достал папку из шкафа, стоявшего в стороне от рабочего места, и начал просматривать документы из нее. – Пожалуйста, присаживайся.

Я молча последовала указаниям, не выпуская его из вида. Маргарет-Мод все еще стояла позади меня. Я прижала сумку к груди и подождала, пока учитель наведет порядок на столе. Он поднял взгляд и кивнул директору.

– Мы продолжим позже, – обратился он к ней. Затем дверь захлопнулась, и Кросс сел. Взяв в руки нужную папку, он посмотрел на меня.

– Так вот, – продолжил он слегка неуверенно, и я поняла, что этот разговор затянется надолго.

– О чем вы хотели поговорить со мной, мистер Кросс? – я попыталась ускорить разговор, потому что планировала сегодня еще порисовать: вчера мне не удалось перенести лицо гребца на бумагу так, как хотелось бы.

Кросс откинулся на спинку стула и открыл желтую папку.

– Ты уже успела нарушить довольно много правил, – начал он, не поднимая глаз. – И у них много общего. – Он посмотрел на меня, но я не знала, чего он ждал. Я молчала.

– Ты обворовала женщину на ярмарке, проникла в учительскую, чтобы украсть результаты экзамена, взломала машину…

Я сжала губы. Все, что он читал, было правдой, но…

– Ты качаешь головой, – заметил он. – Что-то не так?

– Так, но… не совсем…

– В Даркенхолле не интересуются оправданиями, – прервал он меня понимающим тоном. – И это только верхушка айсберга. Я могу перечислить сотни случаев, когда ты… присваивала себе вещи, которые тебе не принадлежали!

Я вцепилась пальцами в сумку. Никто не понял бы, что я делала!

– Короче говоря, ты воровка! – Он, казалось, не был потрясен.

– Я не воровка! – возразила я, не сумев сдержать слез. Убрав волосы с лица, я незаметно потерла глаза. Только тогда Кросс увидел, как сильно обидел меня!

– Ах нет?

– Я никогда не обогащалась. Я ничего не крала! Я… лишь одалживала.

– Не хочешь рассказать, как можно одолжить результаты экзамена?

Я вздохнула. Он привел глупый пример.

– Это было не для меня! – оправдывалась я. – Со мной училась девочка… – Смирившись, я закрыла глаза. Бессмысленно спорить дальше. Он никогда не поверил бы мне, что я лишь хотела помочь знакомой школьнице перейти в следующий класс. Она меня об этом не просила, но я знала, как ей непросто. А впрочем, почему Кросс должен слушать меня, ведь ни учителя в старой школе, ни полицейские этого не делали. Даже Флоренс отнеслась к этой истории скептически, не проронив ни слова. Я была воровкой. Так написали в документах…

– Знаешь, Эбигейл, вообще-то меня это не особо интересует, – терпеливо продолжил Кросс и бросил взгляд на фотографию на краю стола. – Ты здесь, чтобы начать все заново, верно?

Я кивнула, и по телу прошли мурашки.

– Если и в этой школе у тебя ничего не выйдет… ты отправишься в колонию для несовершеннолетних, так?

– Да, – прошептала я растерянно. Сердце забилось быстрее, и я почувствовала, как меня охватил страх. Нервно облизнув губы, я заставила себя ровно дышать.

– Мне бы искренне хотелось, чтобы здесь у тебя все сложилось хорошо.

Зачем ему это нужно?

– Мы с директором школы будем очень сожалеть, если… из-за твоих выходок в Даркенхолле ты отправишься за решетку.

– Я ведь уже сказала, что мне очень жаль. Я была не одна и не знала, который час, – из последних сил защищалась я.

– Ты была с Тристаном Тремблэем. Я видел вас вместе… он интересуется тобой.

– Чепуха! Он… он бегает за каждой!

Кросс снова причесал волосы и посмотрел на фото.

– Любовь – это нечто чудесное, – пробормотал он и улыбнулся мне. – Ты не должна стыдиться. Он симпатичен. Неудивительно, что девчонки толпами влюбляются в него.

– Я не влюблена в него. Я ведь нахожусь здесь всего два дня!

Кросс кивнул.

– Два дня, а уже нарушение правил.

Я сжала зубы. Каждое мое слово лишь усугубляло ситуацию.

– Вы сказали, что хотите поработать с моими проблемами, – напомнила я ему и подавила нарастающую панику.

Кросс сосредоточил на мне взгляд и чуть наклонился вперед над столом.

– На самом деле я действительно планировал этим заняться. – Он встал и обошел стол. – Тогда перейдем к делу, – прошептал он и подошел ближе.