Любовь меняет всё

За две недели до первого бала, который должен был состояться у мистера Малкольма, все соседи в округе получили приглашение, в плотном дорогом конверте.

Бишопы тоже получили его, за завтраком. Дворецкий принес приглашение, т. к. посыльный попросил сразу дать ответ.

– Еще одно приглашение? От кого интересно? – спросила миссис Бишоп в нетерпении, пока ее муж открывал конверт и доставал приглашение.

– Сейчас узнаем… «Многоуважаемый мистер Бишоп, миссис Бишоп, миссис Дермот и мисс Дермот. Я имею честь пригласить вас на рождественский бал, который состоится … декабря сего года в моем поместье. С уважением… лорд Кросби…» – потрясенно произнес мистер Бишоп.

– Кросби??? Дорогой, ты не ошибся?

– Милая, что же я, по-твоему, читать не умею? Посмотри сама.

– Да, верно, в самом деле, Кросби…

– Может это розыгрыш, дядя?

– Кому придет в голову так глупо шутить? Тем более, с именем Кросби?

– Верно, но… разве лорд вернулся? И я не слышала, чтобы в его поместье шли приготовления к балу.

– Впереди еще две недели. Слуги вполне успеют привести в порядок. К тому же, они следили за поместьем, там не будет столько работы.

– Поверить не могу… все-таки это розыгрыш, – недоверчиво сказала миссис Бишоп.

– А давайте позовем посыльного и все узнаем, – предложила Джулиана.

Дворецкий был отправлен за посыльным, который подтвердил, что приглашение действительно послано лордом, и он просил сразу привести ответ.

– Да, мы, конечно, пойдем, – растеряно сказала миссис Бишоп. – Если это приглашение действительно от лорда…

– Но, Луиза, в этот день бал у мистера Малкольма, как же нам быть?

Мистер Бишоп рассмеялся:

– Лорд решил досадить мистеру Малкольму. Много лет назад они повздорили и с тех пор разговаривают друг с другом сквозь зубы. Назначив бал на одно и то же время, лорд поставил бал у Малкольмов под угрозу. Мало найдется соседей, кто бы променял бал у лорда на что-то другое. Готов поклясться, что после обеда на Малкольма посыплется град отказов с вежливыми извинениями.

– Дядя, но лорд нехорошо поступает…

– Ну, в свое время и Малкольм поступил не очень красиво, попытавшись присвоить себе часть земли лорда. Он решил, что лорд немощен, наследников у него не будет, поэтому такое большое поместье ему ни к чему. Так что теперь они будут квиты.

– Ну хорошо, эта вражда это их личное дело. Но с нашей стороны будет некрасиво отказать Малкольмам.

– Ну что же, – сказал мистер Бишоп с лукавым огоньком в глазах, – значит, мы пропустим бал у лорда. А подробности узнаем на другой день от соседей, например, от Аделаиды. Можешь быть уверена, она расскажет тебе все, до мельчайших подробностей.

– Ой, нет! Дядя, давайте пойдем на этот бал! Я не переживу, если не увижу все своими глазами!

Мистер Бишоп рассмеялся и велел посыльному передать лорду его глубочайшую благодарность за оказанную им честь, а так же самое любезное согласие пожаловать на вышеозначенный бал.

Джулиану охватило лихорадочное нетерпение: что же ей одеть на бал, чтобы выглядеть ослепительно? Она не видела лорда несколько месяцев, он был в столице, и ей не хотелось выглядеть теперь в его глазах деревенской простушкой. Ведь наверняка он за это время видел немало блестящих модных барышень, и если она будет выглядеть как провинциалка, чего доброго, лорд не упустит случая на это указать. Конечно, это уже попахивало бестактностью, но кто знает, возможно, за время отсутствия характер лорда изменился к худшему и он стал еще язвительнее.

Вскоре после завтрака к Бишопам примчалась возбужденная Аделаида. Она, как ураган ворвалась в гостиную, потеряв по дороге шляпку, ленты которой были завязаны кое-как. Да и сама девушка была одета как будто наспех, словно она выскочила из дома в том, в чем была за завтраком. Забыв поздороваться, она плюхнулась в кресло и выпалила:

– Лорд Кросби прислал нам приглашение на Рождественский бал у него в поместье! Мама сейчас пишет ему ответ с согласием быть на балу!

– Мы тоже получили приглашение, – сказала миссис Бишоп

– Только его привез посыльный и попросил сразу передать ему ответ.

– Странно. А у нас слуга не ждал. Он только лишь отдал приглашение и тут же уехал. Наверное, к другим соседям.

Тут Джулиана прикусила язык и сообразила, что она напрасно упомянула про посыльного. Такая исключительность покажется Аделаиде странной, она поделится этим с матерью и поползут слухи. Должно быть, такая же мысль пришла в голову старшим дамам, ибо они, метнув на Джулиану свирепый взгляд, обратились к Аделаиде с вопросами о здоровье родителей, дабы отлечь последнюю от ненужных размышлений.

Приглашения лорда наделали немало шума в окрестностях. Как и предсказывал мистер Бишоп, в тот же день на Малкольма посыпались отказы. Неудачливый хозяин рвал и метал, ведь срывались все его планы открыть череду рождественских балов. На первый бал все шли охотнее всего, и тут вдруг эта возможность уплыла у него из-под носа. Он тоже, как и все соседи, прекрасно понял, что лорд решил ему отомстить за давнее унижение унижением, но сделать с этим ничего не мог. Если даже у него в какой-то момент и появились мысли о мести, то воплощать он их не стал, побоявшись, что лорд в ответ устроит еще большую каверзу.

В поместье лорда все приготовления шли полным ходом. Всегда закрытая и пустовавшая большая гостиная, бальный зал, парадная лестница в холле – все проветривалось, освежалось, мылось, чистилось и скреблось. Слуги натерли паркет, сменили шторы и ковер на парадной лестнице, освежили мебель, приготовили свечей. Лорд каждый день осматривал все приготовления и, не говоря практически ни слова, лишь удовлетворительно кивал головой. Все шло, как он и задумал. Джулиана замуж не вышла, согласие соседей приходили одно за одним, Малкольм был посрамлен, бал приближался. Лишь изредка лорд задумывался, каким она найдет его? Изменился ли он в ее глазах? Изменилась ли она или осталась прежней? По-прежнему ли свободно ее сердце? На этом месте лорд сердился сам на себя и гнал эти мысли прочь.

Глава 16.

В назначенный день все было готово. Незадолго до приезда первых гостей, лорд устроил самоличный осмотр всех помещений и остался доволен. Осталось лишь только приготовиться к самому главному сюрпризу, но его лорд отложил до последней минуты.

– Мама, как ты думаешь, почему лорд назначил нам время на полчаса раньше остальных? – спросила Джулиана у матери, терпеливо дожидаясь, пока Фанни прикрепит цветы в прическе.

– Не знаю, дорогая. Меня и саму это удивило.

– Хорошо, что мы не обмолвились об этом Аделаиде. Вот бы тогда все соседи судачили о нас, – сказала тетка, сидя на диване и наблюдая, как ее любимицу наряжают. – Ведь, как я понимаю, всех остальных пригласили к семи часам. А мы приглашены раньше остальных гостей.

– Может он хочет пообщаться с дядей? Ведь когда гости будут в сборе, навряд ли ему придется перекинуться с кем-то больше чем десятком слов.

– И чем же мистер Бишоп заслужил такую честь? – рассмеялась миссис Бишоп. – Нет, нет, думаю, что здесь что-то другое. Что – я еще пока не знаю, но думаю, в поместье нам станет все ясно. Фанни, милочка, перестань так копаться, иначе мы опоздаем.

– Еще один цветок, миссис. И мисс Джулиана будет самая красивая. Вы прямо как невеста в этом белом платье, мисс. Только фаты не хватает. И букета.

– Перестань, Фанни, – покраснела Джулиана. Но она не могла не согласиться с Фанни, что выглядит она очаровательно. Платье не было вычурным, но его утонченная элегантность и простота в сочетании с нежной красотой Джулианы производили неизгладимое впечатление.

Наконец Джулиана была готова, экипаж уже ждал и все отправились в путь.

Дорожка к поместью лорда была тщательно расчищена от недавнего снега, который так кстати пошел перед Рождеством и засыпал всю округу пушистыми сугробами, создавая каждому праздничное настроение. Окна поместья были ярко освещены. Гости вступили в большой, светлый холл и направились к парадной лестнице, у подножья которой стоял, опираясь на трость, … сам лорд Кросби. Гости застыли, как громом пораженные. Из оцепенения их вывел дружелюбный голос хозяина:

– Добро пожаловать в мой дом!

Мистер Бишоп опомнился первым:

– Добрый вечер, сэр. Позвольте выразить вам благодарность за ваше любезное приглашение. Простите нам нашу неловкость, просто …

– Просто вы не ожидали увидеть меня без кресла, которое признаться, порядком поднадоело мне за пятнадцать лет.

– Я очень рад за вас, сэр. Примите мои поздравления. Теперь я понимаю, куда вы так внезапно пропали и для чего.

– Да, я уезжал в Лондон на лечение.

Сказав это, лорд взглянул на Джулиану. Она стояла, глядя на него во все глаза, и покраснела, когда он повернулся к ней.

– Миссис Бишоп, миссис Дермот, мисс Дермот – позвольте выразить вам свое восхищение – вы просто великолепно выглядите. Вот чего мне не хватало в Лондоне, так это цветущих женщин.

– А я думала, что в Лондоне нет в этом недостатка, – съязвила Джулиана. – Или вы просто не там смотрели. Конечно, в приемной доктора мало шансов наткнуться на цветник. А вот на балах вам повезло бы больше.

– Мисс Дермот, обойди я хоть все балы Лондона, я не нашел бы ни одной женщины, которая могла бы похвастаться таким цветом лица, как у наших дам, живущих на свежем воздухе. Так что сегодня я получу истинное наслаждение, у меня на это все шансы. Я не получил ни одного отказа на свое приглашение.

– Боюсь, что гораздо больше шансов у вас быть сегодня съеденным заживо глазами, милорд.

–Ну что же, я готовился к этому, – рассмеялся лорд.

Миссис Бишоп смотрела на лорда во все глаза. «Он изменился практически до неузнаваемости. Он одет и пострижен по последней моде. Лорд никогда не ходил неряхой, но сейчас он словно сошел со страниц мужского модного журнала. И он стал намного-намного моложе, когда перестал хмуриться». Еще больше мисси Бишоп занимала причина такого чудесного перевоплощения. Но, поймав на долю секунду один из взглядов, брошенных лордом на Джулиану, ее женское чутье подсказало возможную причину чудесного исцеления лорда. Однако, со свойственным ей здравым смыслом, она решила не торопить события, а наблюдать, что же из этого выйдет.

Лорд предложил пройти в малую гостиную, ожидая, пока начнут прибывать остальные гости. Там они с мистером Бишопом завели неторопливую беседу, время от времени прерываемую вопросами дам о Лондоне.

Вскоре дворецкий доложил о приезде других гостей и лорд отправился в холл, чтобы исполнять свою роль хозяина.

– Мне бы хотелось пойти с вами, милорд. Я должна взять реванш и посмотреть, какие лица будут у остальных гостей, когда они вас увидят. Думаю, что нашим удивлением вы насладились сполна, так не лишайте же и меня этого удовольствия.

– Мисс Дермот, до меня доходили слухи о вашей доброте, любви и участии к ближнему своему, но теперь я вижу, что они не передали и десятой части ее настоящего количества, – рассмеялся лорд.

Джулиана покраснела и тоже рассмеялась.

– Джулиана! – строго сказала миссис Дермот. Ты останешься здесь, с нами.

– Но, мама…

– Ты останешься здесь! Милорд, Джулиана пока побудет со мной, а к гостям она присоединится чуть позже, если вы не возражаете.

Лорд поклонился и вышел.

– Мама, почему ты …

– Ты хочешь дать пищу для сплетен? На каком основании ты бы стояла рядом с лордом и встречала его гостей?

– Мама, ты все усложняешь! Никто не обратил бы на это внимания! Сегодня все будут заняты лордом.

– Не спорь со мной! Я пока еще твоя мать и отвечаю за твою репутацию.

Джулиана только лишь вздохнула – там, где касалось приличий, спорить с матерью было бесполезно. Однако скоро к ней пришло спасение в виде Аделаиды, которая прибыла вместе с родителями и тоже была проведена в малую гостиную, чтобы поздороваться с соседями.

– Я ничего не понимаю! Что случилось с лордом?

– Мы сами ничего не знаем. Приехав, мы увидели то же, что и ты. Но мне бы очень хотелось увидеть лица других соседей.

– Да, да, пойдем скорее!

– Мама, надеюсь, это не будет нарушением приличий?

– Нет, теперь ты можешь идти, – улыбнулась миссис Дермот.

Девушки вышли в холл и там они сполна насладились видом удивленных соседей. Сюрприз лорда действительно удался.

Музыканты настраивали свои инструменты, скоро должны были начаться танцы и джентльмены сквозь толпу пробирались поближе к приглянувшимся им девушкам. Несколько молодых людей уже были на подходе к Джулиане, и она не знала, что ей делать. Ей хотелось танцевать, но с лордом. Но ведь скорее всего, он не танцует… Тут он и сам подошел к ней.

– Мисс Дермот, мне бы очень хотелось пригласить вас на первый танец, но, к сожалению, это невозможно. Танцы никогда более не будут доступны мне по причине здоровья, мой доктор высказался на этот счет совершенно ясно.

– Но ведь это не самое главное в жизни, правда, сэр? Вы можете ходить, а все остальное меркнет по сравнению с этим.

– Вы совершенно правы. Но это не означает, что вы должны неприметно стоять в углу и подпирать стены. Не меньше десятка джентльменов будут рады пригласить вас. Так что не теряйте времени и веселитесь.

С этими словами он чуть поклонился ей и отошел в сторону, давая остальным мужчинам возможность завладеть ее вниманием на время танцев.

И Джулиана веселилась. Давно уже она не получала такого удовольствия. Красивое платье, приятная музыка, веселые кавалеры и над всем этим легкая улыбка гостеприимного хозяина. Как оказалось, лорд был весьма высоким человеком, на голову выше многих из присутствующих здесь мужчин и затеряться в толпе ему угрожало меньше всех. С каким-то уколом в сердце Джулиана замечала взгляды остальных девушек и их матерей, с которыми они разглядывали лорда. Нет сомнения, что с этого вечера лорда тоже внесли в список потенциальных женихов и в скором времени на него начнется охота тех, кто до недавнего времени и взгляда в его сторону не бросил бы. «Ну что же, – со вздохом сказала себе Джулиана – этого следовало ожидать. Он красивый богатый мужчина, хоть и уже и немолодой. И для многих девушек он очень завидная партия. Но если он женится, то конец нашим беседам и пикировкам. Навряд ли его жена это потерпит. А мне будет этого не хватать. Мало с кем из соседей можно так приятно поговорить».

Джулиана безошибочно угадала значение женских взглядов. Действительно, матери молодых девиц сейчас с недоумением спрашивали себя: как так получилось, что у них прямо под носом находился такой блестящий жених, а они этого не разглядели? И все решили тотчас же исправить это упущение. Одна за одной они подходили к лорду, о чем-то беседовали с ним, время от времени подзывая к себе своих дочерей и прощупывая почву на предмет любовной привязанности лорда. Джулиана чувствовала даже на расстоянии, что к концу вечера эти пробные выстрелы порядком утомили хозяина, однако он не подавал виду и продолжал улыбаться с прежней любезностью, что подняло его в глазах Джулианы. «Он действительно изменился. Прежний лорд давно бы пресек подобное поведение».

Гости разъехались далеко за полночь. Они все выражали самую глубочайшую признательность за чудесный бал и звали непременно навестить их после Рождества. Не отказав напрямую никому, лорд, тем не менее, не дал ни одного согласия. Джулиана тихонько посмеивалась про себя, глядя, как каждая девушка уходила в твердой уверенности, что уж к ним-то он пожалует непременно. «Как хорошо, что меня больше не волнуют все эти матримониальные замыслы и такие игры мне больше ни к чему. Мы просто друзья, он относится ко мне скорее даже по-отечески. Да, действительно, наконец-то я разобралась в его отношении. Он относится ко мне так, как относился бы отец или старший брат».

От этой мысли Джулиане наконец-то стало легко и спокойно на душе. Мучавший ее вопрос был разрешен, роли стали понятны и отныне в общении с лордом она не видит ничего предосудительного.

Глава 17.

Легким снежным ветром пролетело Рождество. За ним посыпались веселые балы. Джулиана не пропускала ни одного, лорд же присутствовал не на всех, отговариваясь здоровьем. Наблюдательная Джулиана скоро поняла, что отказывается лорд от тех балов, где хозяйка – слишком ретивая мамаша, не скрывающая своего счастья, если лорд станет ее зятем. Более всего лорд предпочитал те дома, где вообще не водилось молодых не замужних девиц. Джулиана тихонько посмеивалась про себя, наблюдая маневры заботливых матерей, которые временами напоминали военные демарши и не уступали им ни в тактических маневрах, ни в хитро продуманной стратегии. Одно только ее удручало – за все это время ей не удалось поговорить с лордом. Ей очень хотелось узнать, как он жил в Лондоне, что делал, что видел. Но увы, лорд всегда был окружен людьми, а взять его под руку и увести на глазах у всех соседей в укромный уголок для разговора она, конечно же, не решалась. Но однажды ей представился такой случай.

Череда балов подходила к концу, поэтому они были уже не такими многолюдными и оживленными. А к концу вечера оставалось совсем немного людей. На одном из таких балов Джулиана ускользнула от своих кавалеров и направилась в библиотеку, чтобы перевести дух и не слушать в сотый раз о своей очаровательной улыбке и огромном бессердечии к страданиям очередного неудачливого ухажера.

Войдя в библиотеку, она затворила дверь и рассмеялась.

– Что вас так рассмешило, мисс Дермот? – раздался откуда-то справа голос.

Джулиана вздрогнула и в полумраке библиотеки увидела лорда. Он сидел в кресле и, судя по всему, пришел сюда с той же целью, что и Джулиана.

– Вы напугали меня, сэр. Я не заметила вас сразу.

– Прошу прощения. У меня не было такого намерения.

– Попробую поверить вам, сэр, – сказала Джулиана, усаживаясь в соседнее кресло и бережно расправляя складки платья. Это было то самое платье, в котором Джулиана была на балу у лорда. Она очень полюбила его и, одевая сегодня, она вспоминала тот бал.

– У вас очень красивое платье, мисс Дермот. Редкая девушка может похвастаться таким изысканным вкусом.

– Благодарю вас, сэр.

– Так что же вас так рассмешило?

– Я представила себе удивление джентльменов, которые караулили меня весь вечер, когда они не обнаружат меня в зале.

– Жестокая вы девушка.

– Отнюдь. Если бы я была на самом деле жестокой, я бы заманивала их в свои сети, а потом разбивала им сердце отказом. Но я сразу прямо говорю, что они меня не интересуют, и даю от ворот поворот.

– А это и есть жестокость. Вы даете понять мужчине, что он неинтересен вам абсолютно, с первой минуты до последней. На мой взгляд, это большая жестокость.

– Сэр, не надо искажать мои поступки, – с досадой сказала Джулиана. – Я уже давно во всеуслышание объявила, что брак меня не интересует. А все почему-то дружно решили, что это вид кокетства и принялись атаковать меня. Так что поделом им. Лучше расскажите, что вы делали в Лондоне и как вы решились туда поехать.

– Знаете, мисс Дермот, я должен вам честно сказать, что эту мысль во мне заронили именно вы.

– Я?! – удивлению Джулианы не было предела.

– Да. После нашей последней встречи я подумал, что может я, действительно, слишком рано опустил руки и перестал бороться. И я в тот же день уехал в Лондон. Там я нашел хорошего врача, о котором мне, кстати, рассказал Паркер. Так что ему я тоже очень благодарен. И вот теперь вы видите результаты этой поездки.

– Я так рада за вас, сэр… Вы знаете, когда вы уехали, я подумала, что я чем-то обидела вас во время последнего разговора, и вы больше не хотите никого здесь видеть.

– Ну что вы… Как я могу сердиться на вас? Да, было время, когда вы меня безумно раздражали, но потом я переменил свое мнение. И сейчас я очень рад, что это случилось. Иначе до сегодняшнего дня я бы так и оставался развалиной в кресле.

– А сейчас вы самый завидный жених во всей округе, – рассмеялась Джулиана.

– И как вы на это смотрите? – осторожно спросил лорд.

– Я? – Джулиана удивилась, потом смутилась, и чтобы скрыть это смущение, вскочила и принялась ходить по библиотеке. – Мое отношение к этому самое что ни на есть положительное. Разве я не должна быть рада, что мой друг, а я надеюсь, что мне дозволено считать вас другом, способен обрести теперь счастье?

– Ваш друг? – лорд тоже встал и сейчас он стоял перед Джулианой, преграждая ей путь. – Вы смотрите на меня, как на вашего друга? А разве возможна дружба между мужчиной и женщиной?

– Конечно, возможна. Разве мы с вами не являемся тому примером? Но если вас так смущает мое определение нашей дружбы, то я скажу по-другому: вы для меня как старший брат или отец.

– Брат? Отец? – ошеломленно спросил лорд. До этого ему и в голову не приходило, что их разница в возрасте так видна и значима для нее, что не позволит ей увидеть его в ином качестве, нежели старшего брата или отца. И помимо его воли у него вырвалось – но я не хочу быть для вас ни тем, ни другим! – он шагнул к ней.

– А кем вы хотите быть? – едва смогла вымолвить Джулиана, отшатываясь от него. Слова лорда прозвучали для нее как гром среди ясного неба.

Но в этот момент отворилась дверь, и в комнату вошел один из джентльменов, который жаждал пригласить Джулиану на еще один танец.

– Вот вы где, мисс Дермот! А я вас всюду ищу! Надеюсь, вы простите, милорд, если я похищу мисс Дермот на один танец?

– Да, конечно, – только и сказал лорд.

Джулиана была так ошарашена, что, не сказав ни слова, безропотно дала увести себя в бальную залу. Мысли ее кружились быстрее, чем танцующие пары вокруг нее. Она не слышала ни одного слова из того, что говорил ее партнер по танцу. Единственное, что она могла делать – это послушно следовать за ним, чтобы не сбить остальных танцующих. Но в середине танца напряжение стало для нее невыносимым, все поплыло перед глазами. Юноша увидел, как она побледнела, и правильно расценив это, тут же отвел ее к матери. Мать и тетка напугались белого, как мел лица, лихорадочно блестящих глаз и спешно засобирались домой, попросив хозяев не привлекать к этому внимания.

В карете миссис Дермот пыталась выяснить, что же так взволновало Джулиану, но последняя не могла ничего сказать и, в конце концов, бурно разрыдалась. Так, рыдающую, ее привели в дом. Там ей дали успокоительного и отвели спать. Миссис Дермот хотела остаться на ночь рядом с дочерью, но та решительно запротестовала, подкрепив это еще одной порцией слез, и мать не решилась настаивать.

Джулиана легла в кровать, но спать она не могла. Нервы были расстроены, ей почему-то хотелось плакать и плакать. О чем она плакала, Джулиана и сама не могла сказать. Слова лорда напугали ее. «Зачем он так сказал? Зачем все разрушил? Что он хочет? Почему я так испугалась? Что теперь будет? Одни вопросы, ответить на которые я не в силах. Я хочу, чтобы все было как раньше, я не хочу быть в таком состоянии».

Нервы были натянуты как струна. Не в силах этого выдержать, Джулиана забегала по комнате, то кидаясь на кровать со слезами, то замирая посередине. Мысли путались, наталкиваясь друг на друга. «Так плохо мне не было даже после предательства Ричарда. Что же мне теперь делать? Я не хочу, я не могу больше его видеть. Я относилась к нему по-дружески, а он все испортил». В комнате было прохладно, а Джулиану и без того бил озноб. Наконец, заметив это, она снова забралась под одеяло, и зарыдала в подушку. Но вскоре веки ее стали тяжелеть – успокоительное, которое миссис Дермот заставила ее выпить, начало действовать и Джулиана провалилась в глубокий тяжелый сон.

Мать и тетка были потрясены истерикой Джулианы и дружно решили, что это результат переизбытка впечатлений.

– Придется на пару недель прекратить всякие балы, – решительно сказала миссис Дермот. – Джулиана в последнее время получила столько внимания и новых впечатлений, что ее нервная система просто не выдержала. Я не могу так рисковать ее здоровьем. Две недели тишины пойдут ей на пользу. Никаких визитов, никаких гостей, никаких вечеров. Только дом, прогулки на свежем воздухе до изнеможения и хорошее питание.

– Я согласна с тобой, Джейн. Джулиана очень испугала меня. В какой-то момент мне показалось, что она сходит с ума, – миссис Бишоп содрогнулась. – Хватит с нее развлечений. Тем более, что рождественские балы подходят к концу и она ничего не упустит.

– Признаться, я надеялась, что она обратит свое внимание на кого-нибудь из молодых людей, но она даже думать об этом не хочет.

– Джейн, не торопи ее. Прошло всего несколько месяцев после разрыва с Ричардом, а ты уже ждешь от нее новой привязанности.

– Но мне показалось, что Ричард уже давно в прошлом.

– Но память о его предательстве осталась. Вполне естественно, что ей нужно время, чтобы снова научиться доверять мужчине.

Глава 18.

Утром Джулиана проснулась разбитой. С трудом встав с кровати, она подошла к зеркалу. Зрелище там было неутешительное: бледное как мел лицо, опухшие глаза без единой искорки. Джулиана вздохнула и снова легла. «Не буду вставать. А маме скажу, что я устала от балов. Не хочу никого видеть». Джулиане и вправду, сейчас больше всего хотелось свернуться клубочком и погрузиться в спячку на несколько недель и ни о чем не думать. Больше всего ей хотелось убежать от мыслей о лорде. Ее страшила сама мысль о том, чтобы снова встретиться с лордом где-нибудь у соседей и упаси Бог, еще раз оказаться с ним наедине.

Намерения Джулианы как нельзя более кстати пришлись по душе миссис Дермот и встретили самое горячее одобрение. Джулиане было разрешено оставаться в постели сколь ей будет угодно долго. И на три недели она заперлась у себя в спальне, как улитка в раковине. Она послала записку Аделаиде, объяснив, что плохо чувствует себя, и попросила не беспокоить ее три недели, сказав, что она все объяснит позже. К счастью, Аделаида, при всем ее любопытстве, обладала некоторым чувством такта и почувствовала, что это тот случай, когда вопросы будут излишними. Поэтому она, послав Джулиане записку с самыми теплыми пожеланиями выздоровления, стала терпеливо ждать, когда недуг Джулианы пройдет и их общение возобновится. А чтобы Джулиана не почувствовала себя оторванной от всех соседских новостей, она прилежно записывала все происходящее в округе.

Лорд был обескуражен поведением Джулианы, ее удивлением и даже, как ему показалось, ужасом, который он увидел в ее глазах. Вернувшись домой, он не мог уснуть. Он долго и неподвижно сидел у камина, снова и снова вызывая в памяти их разговор, чтобы разобрать его до мельчайших деталей. Девушка определенно была удивлена его словами, это было неожиданно для нее. Они оба ошиблись в тех чувствах, которые как им казалось, испытывал другой. «Она никогда не смотрела на меня, как на мужчину. Впрочем, это было естественно, когда я был инвалидом. Но сейчас… Она не могла не заметить внимание, которым меня пытаются окружить все соседские незамужние девицы. И даже сейчас ей не пришло в голову, что я могу питать к ней чувства, далекие от отеческих. Я слишком стар для нее, вот что. И если я вернул себе хотя бы часть утраченного здоровья, то мою молодость мне не вернет никто. И единственное, что я могу сделать – принять это. И не пытаться обмануть природу. Молодость тянется к молодости. Твоя молодость уже прошла, Кросби. И с этим ничего не поделаешь. Она не бедна и ей нет нужды продавать свою цветущую красоту и юность человеку, который старше нее в два раза. Тогда почему она сказала, что завидует моей жене? Ведь именно эти ее слова подтолкнули меня начать все заново. Я решил, что у меня есть шанс… Шанс на что? …»

Утром Кросби решил, что самым лучшим в этой ситуации будет съездить к Бишопам и начистоту поговорить с Джулианой. Но к вечеру Паркер, который все знал, сообщил лорду, что мисс Джулиана переутомилась после столь длинной череды балов, и на несколько недель уложена в постель матерью и теткой, и все визиты и разговоры для нее под запретом. Планы лорда сорвались. Конечно, можно было поговорить с матерью Джулианы. Но лорд не хотел этого делать, не зная твердо об отношении к нему самой девушки. Единственное, что оставалось – это подождать, пока здоровье Джулианы восстановится, и она снова начнет появляться в обществе.

Джулиана просидела дома три недели. Под конец мать с теткой начали беспокоиться, не даст ли ее добровольное заточение обратный эффект и не станет ли она затворницей. Поэтому, когда третья неделя была на исходе, к Джулиане допустили Аделаиду, которая заехала справиться о здоровье подруги и узнать, когда та собирается снова появляться в обществе.

Вид у Джулианы был вполне цветущий и свежий, несмотря на то, что она три недели не выходила на прогулки, о чем Аделаида и не преминула сообщить.

– Джулиана, и как долго ты собираешься оставаться здесь, в кровати?

– До весны, – весело заявила Джулиана. – Я превосходно себя чувствую, и мне нет нужды что-то менять.

Это была правда. За время своей спячки Джулиана успокоилась, мысли о лорде стали призрачными и расплывчатыми. И поэтому ей очень не хотелось появляться снова в свете, чтобы не возрождать в себе то смятение чувств, которое и послужило причиной ее расстройства.

– Джулиана, но это решительно никуда не годится! – негодующе воскликнула Аделаида. – Ты проспишь всю молодость.

– Меня это нисколечко не пугает.

Аделаида вздохнула и изменила тактику.

– За то время, что ты отдыхала, в окрестностях произошло столько новостей, – вкрадчиво сказала она. – Я записывала все-все, специально для тебя. Почитай потом, – и она протянула Джулиане исписанные листки.

После ухода подруги Джулиана погрузилась в чтение. Аделаида записывала все с большой тщательностью. Ни одна мало-мальски стоящая новость не ускользнула от ее пера. И эти записи сделали свое дело – Джулиана решила закончить свой спящий период и снова вернуться к жизни.

Снова начались визиты к соседям, небольшие вечера, приемы. Лорд время от времени там появлялся, но Джулиана старательно его избегала. Она вежливо здоровалась с ним, но под любым предлогом оставляла его, не давая поводов для дальнейшего разговора. В конце концов, такая неизвестность очень утомила лорда, и он решил действовать напрямую. Выждав момент, когда рядом с Джулианой никого не было, он подошел к ней и, взяв ее под руку и говоря что-то о великолепных портретах в кабинете хозяина, увел ее из зала. Придя в библиотеку, он закрыл за собой дверь и решительно повернулся к девушке.

– Мисс Дермот, вы старательно избегаете меня. Могу я узнать, в чем причина вашей немилости?

– Немилость? Я не понимаю, о чем вы говорите милорд.

– Вы прекрасно понимаете, о чем я. С того вечера у Ридлов наше общение не простирается далее приветственных слов. Раньше вы были куда как более разговорчивее. И я все это время ломаю голову, чем я мог вызвать такое обращение? Если я чем-то обидел вас, то я прошу прощения. У меня и в мыслях не было причинить вам боль или нанести какую-то обиду.