Размышляя о жизни своей…

Я – простая российская пенсионерка

Говорят, что человек проживает три жизни для себя, для других и для себя. Я – простая российская пенсионерка. Очень довольная жизнью. Любящая свою Родину. В детстве отличница в школе. В юности веселая, жизнерадостная девушка, мечтающая стать лучшей сельской учительницей. Сумевшая создать хорошую семью. Родившая двух прекрасных дочерей, которым дала замечательное воспитание и образование… Души не чающая в внуках бабушка. Не просто бабушка, а супербабушка. Тур по Европе – Варшава, Берлин, Амстердам, Париж, Люксембург, Прага…Это все позитив.      Есть и негативная сторона. Я не вовремя появившийся на свет ребенок. Трудное детство. С ранних лет вынужденная нянчить своих маленьких сестер девочка. После второго класса в летние каникулы отправленная родителями зарабатывать трудодни. Потеря сознания при строительстве автомобильной дороги. Брюшной тиф в 9 классе. Выкидыш…Ребенок-инвалид. Увольнение и уход из школы. Развод с мужем. Похороны мамы и смерть брата. Ревматоидный артрит. Депрессия…

Вот такая она, наша жизнь. Все радости и печали пополам. В этом, наверное, и состоит мудрость жизни. Пока жив человек, ему суждено испытывать на себе все прелести и невзгоды, всю палитру чувств от наслаждения до утрат.

Старшей сестре было всего год, как мама забеременела мною. Узнав о ее беременности женщины – односельчане ей советовали избавиться от меня при помощи народных средств. Но я вопреки всему появилась на свет – толстая, узкоглазая. Некрасивая. Сейчас я представляю на склоне лет, каково было матери видеть такого ребенка после первой дочурки-красавицы. В молодости спрашивала у матери:

– Мам, расскажи что-нибудь обо мне, какая я была маленькая?                  – Бывало, когда приходили соседи и, увидев тебя, спрашивали: «Это кто тут ходит?». Ты, тыкая себя пальцем в грудь, гордо отвечала: «Это я – сестричка. Сестричка – я…».

Из раннего детства помню шмелиное гнездо в дупле нашего дряхлого деревянного дома, как раз недалеко от крыльца, и мы, боясь громко жужжащих насекомых, стрелой пробегали мимо гудящих шмелей. Помню, как весной хотелось на лужок поесть молодую травку. Старшая сестра уходила с подружкой, заперев нас на крючок, а я оставалась нянчиться с братом и сестрой. Обкладываешь большими подушками с четырех сторон младенца, накормишь его, поменяешь мокрые вещи и идешь играть в догонялки с братом, то есть бегать вокруг огромной печки. Отец шутил, что печь скоро станет круглой…

Росли одни. Родители целый день на работе… Поручения взрослых выполняли беспрекословно. Современные дети растут не такие, попросишь внука что-нибудь делать, он сразу же – «почему я?». А мы в свое время всегда говорили: «Хорошо, мама. Хорошо, папа. Сделаем». И старались выполнять работу так, чтоб нас потом похвалили. Почему так не происходит сейчас? Почему современные дети ленятся? Кто в этом виноват? Думаю, что так происходит потому, что виноваты взрослые, особенно родители, которые мало прививают своим детям любви и уважения к старшему поколению, не дают своим детям самостоятельности, слишком их опекают.

Помню, однажды я в чем – то провинилась, что-то не так сделала, мама бьет меня, колотит кулаками по спине, а я представила себе, что я – партизанка Зоя Космодемьянская, которую пытают фашисты, водят босиком по снегу, а она героически все выдерживает. Так и я: молчу и терплю. Мама не выдержала и закричала: «Плачь!!! Кричи!!!». Я – Зоя Космодемьянская, я молчу. Мама села и заплакала. Мне так было ее жалко…, но после этого события любовь к ней у меня не уменьшилась. Я какой-то детской интуицией понимала, что мама меня любит, но я сильно перед ней провинилась. Теперь-то я понимаю, что она заплакала от бессилия. И била тоже от бессилия. Семеро детей, пьяный муж по дому почти не помогает. Ждать помощи неоткуда.

Я с десяти лет вовсю зарабатывала трудодни в колхозе наравне со старшими сельскими ребятами. Было трудно под палящими лучами полоть поля, а потом домой тащить на плечах полный мешок с сорняками для домашней скотины. Но мы старались. «Чьи дети – его дети, Ивана Григорьевича дети», – учил нас отец. Я очень старалась отца и мать ни в чем не подводить. А взрослые дяди и тетеньки часто пользовались нашей наивностью, они почаще нас хвалили, а мы рады были стараться. Ленивых детей ругали, а я всегда ругани боялась. Всегда трудилась на славу, иначе не могло и быть – ведь в школе училась на «отлично». Как говорят, была примером во всем. Во время отдыха очень любила слушать разговоры сельских баб, которые рассказывали друг другу разные бытовые истории и сплетни. В трудах и заботах лето пролетало быстро, незаметно. А тут и сентябрь на пороге – в школу пора… Вот такое было в нашей молодости трудовое воспитание. А сейчас внук ноет: «Скукотень!», и не знает, чем себя занять. Читать – лень, писать – лень, работать – лень. Может, время такое. Современные дети больше любят сидеть в Интернете, мало двигаются, мало гуляют, мало находятся на свежем воздухе. Недостаточно заботятся о своем здоровье.

Также мало думала о здоровье в свое время и я. Полненькая телом, я смотрелась всегда старше своих лет, и родители наравне со старшей сестрой меня отправили на строительство автомобильной дороги. Взрослые люди не любили брать детей. Работа была не их легких. Тяжелую землю на высоту таскала молодежь. Некоторые люди, бывало, на смех нагрузят носилки так, что и взрослому мужчине не под силу… Раз я не смогла донести тачку на высоту, знать, потеряла сознание и упала. Очнулась – сестра меня тормошит, любопытные взгляды. После этого случая у меня на левой ноге появилась синяя набухшая вена в форме буквы «М» приличной величины.

Помню, как впервые я попала в больницу, когда училась в 9 классе и жила в интернате. Пришлось обратиться с жалобой на резкую боль в животе. С высокой температурой 39, чуть ли не в бреду пролежала целую неделю. Ко мне в больницу никто не приходил… Аппетита никакого – я лежала и умирала от слабости… Медсестра тетя Шура, женщина из нашего села, принесла горячее кипяченое молоко и предложила мне:             – Выпей. Будет легче…

От бессилия только отрицательно мотнула головой, и она молча ушла.

Через некоторое время рука сама потянулась к кружке с молоком. Выпила и уснула. Утром проснулась и почувствовала себя намного легче. После выпитого молока дело пошло на поправку. Оказывается, у меня был брюшной тиф… Мне обидно было, что из родных никто не навещал, лежала и думала: «Знают ли они, что я в больнице?» Мог отец приехать, он был самый свободный человек в семье. Увы, не пришел.

Тоска

Решила идти по стопам старшей сестры – поступить в тот же пединститут, где училась она. Поехали с отцом на поезде за тридевять земель – в Тюменскую область. Подала документы, устроилась в общежитии и через два дня после отъезда отца началась такая тоска по дому – ревела сутками, пока сдавала вступительные экзамены. Ностальгия – это страшная вещь, особенно для семнадцатилетней девушки, постоянно живущей на территории одного села. Тоска по братьям и сестрам, по родителям. По односельчанам. По родным местам… а здесь народу много, а близкого человека рядом нет. Спускаюсь с пятого этажа общежития на первый, сяду в читальном зале впереди всех, где моих слез никто не видит, и реву…Слезы безудержно сами текут… Есть выражение «тоска съедает». Действительно от тоски можно и заболеть. Недаром из всех сказок, которые я рассказываю сейчас внукам, они все время просят повторять сказку «Родной дом». Дети интуитивно чувствуют любовь к родному дому. Каждый раз я эту сказку сочиняю по-разному, а сюжет один – мужик очень любил свой дом, даже попав в преглубокую пещеру, наполненную золотом, он, преодолевая все трудности, вырывается на волю и радостно бежит к родному дому…

Пришлось мне в жизни испытать уныние и тоску еще два раза, но они были не такими тяжелыми, как в молодости. Я представляю, как тяжело приходилось ребятам служить в армии два года или морском флоте три года, как они ждали писем от родных и любимых. Тяжело, наверное, было в первые месяцы службы. Может, сейчас и не так тяжело, ведь теперь служат в армии всего один год и у всех есть гаджеты: можно пообщаться по сотовому телефону, даже по скайпу.