Рукопись несбывшихся ожиданий. Убойная практика

Глава 4

Жизнь – это прежде всего образовательный процесс

В тот день, когда Адам Бран вернулся из отпуска, глаза у него были с блюдца, а челюсть дрожала от гнева. Его побелевшие пальцы судорожно сжимали ручку чемодана.

– Да что вы наделали? – сходу принялся он кричать на отдыхающую на мостках Милу, и она с откровенным недовольством всё же поднялась на ноги.

– А? Что-то случилось?

– Какого ляда вы столько денег сборщику мзды отдали? Мне теперь повысили минимальную планку почти в два раза!

– Вот дряньство. Мистер Бран, поверьте, если бы вы сообщили мне какова эта минимальная планка, то ни монетой больше сборщик бы не получил.

– Да, но теперь меня даже уволить хотят. Вы им всем тут понравились.

– А вот это не-не, – резко посерьёзнела Мила и, приподняв подол платья, ловко забралась на верх лестницы (прямо-таки как горная козочка). – Не-не, это исключительно ваша служба. Я тут временно…

С этими словами она юркнула мимо мага в его дом и беззастенчиво принялась рыться на полках. Мила собирала вещи.

– Так, это моё. Это тоже моё. А это теперь моё.

– Что это у вас там «теперь моё»? – с недовольством осведомился Адам Бран.

– Да ваш эльф мне книжечку кое-какую на память подарил, как ученице способной.

– Этот эльф? – не веря в услышанное, ткнул маг пальцем за окно (там, на мосту, облокачиваясь на перила стоял Лютье Морриэнтэ и привычно для себя смотрел вдаль отрешённым взглядом).

– Да.

– И он вам книжечку подарил?

– Ну да, – сказала Мила, а затем, подумав, похвасталась. – А ваш водяной Зузул мне даже предложение руки и сердца сделал. Но я отказалась, конечно.

– Водяной? В этом месте реки водяной обитает? А почему я его ни разу не видел?

– А вы купайтесь почаще, – посоветовала Мила и, поняв, что её заплечный мешок полон, вышла из дома. – Прощайте, мистер Бран.

– Но погодите, вы же здесь должны до конца дня службу нести!

– Так вы тоже, едва меня увидели, ушли. Квиты, – холодно сообщила Мила и повернулась лицом к сошедшему на берег эльфу. Лицо его было строгим и недовольным.

– Неужели так теперь принято у людей? Вы решили уйти, не сказав ничего на прощание ни мне, ни Зузулу?

– Ну, Зузул после моего вчерашнего отказа так и не появился. Я его специально звала сегодня с самого утра и не раз, – с грустью поведала Мила, прежде чем посмотрела эльфу прямо в глаза. – А с вами мне просто не хочется прощаться. Кажется, стоит сказать вам прощай и больше мы действительно никогда не увидимся.

– Обычно слова расставания звучат как обещание новой встречи, – мягко улыбнулся Лютье. – Но в этот раз вы правы, аир Свон, мы уже никогда не свидимся. Я сам это чувствую, как чувствую и то, что нас обоих ждёт лёд и смерть.

Сказав так, Лютье Морриэнтэ галантно поклонился на прощание и, не дожидаясь ответных слов, развернулся и ушёл. Он, даже ни разу не обернувшись, уверенным шагом перешёл на другую сторону каменного моста, а Мила всё смотрела и смотрела ему вослед, покуда эльф не скрылся в башне. Сердце её отчего-то щемило, и даже оторопевший от увиденного Адам Бран молчал так, как будто все слова в этом мире перестали существовать.

***

В этот год по своему приезду в Академию Антуан не столкнулся с Милой Свон, но на его дурное настроение это обстоятельство повлияло мало. Он прекрасно понимал – среди третьекурсников на специальность некроманта учатся всего шесть человек, а потому уж встретиться бы им довелось и не раз.

Саймон Сильвер тоже ощущал уныние. Он мысленно проклинал ту сволочь, которая так много наплела его отцу про него и некую девицу с непристойным прошлым, так как родитель в эти каникулы по полной чихвостил сына за беспутство.

Вот Вигору Рейну было на всё плевать. Ему давно уже было привычно прятать в воду концы своих недостойных делишек, а потому он неплохо так покутил в столице на пару с Вильямом Далбергом, но, в отличии от последнего, своевременно смылся. Объясняться за содеянное пришлось исключительно маркизу Роунскому, и покупка чужого молчания обошлась ему в цену двух доходных поместий.

Про то, чем был занят Яков Нарроу, в принципе никто не знал. Этот студент предпочитал отмалчиваться даже на прямо заданные вопросы. Схожей привычкой обладал и Филипп Оуэн, но в силу принадлежности к высшему сословию он был намного общительнее. Во всяком случае, это от него нынешним третьекурсникам стало известно, что набор на факультет Чёрной Магии в этом году не состоялся.

– Как это они не стали принимать абитуриентов? – первым делом возмутился Сэм Лёгьер. – Это нам теперь и следующему выпуску торжество подготавливать, что ли?

– Ах, бросьте. Нашли из-за чего тревожиться, – отмахнулся грустный Николас Дорадо. Его всё же перевели с кафедры некромантии, но не так далеко, как ему хотелось бы. Даже прошение влиятельной родни нисколько не помогло. Господин фон Дали предложил Николасу только два выбора: либо изучать токсикологию, либо закончить своё обучение в принципе. Само собой, Николас выбрал первое, так как нисколько не знал о намерениях руководства академии обзавестись новым преподавателем по этому направлению чёрной магии.

– Ну, раз нечего тревожиться, то именно вы организацией выпускного и займётесь, – проворчал Вильям Далберг, прежде чем обратил внимание собравшихся на кое-что другое. – О, посмотрите только. Вон Тварь идёт.

Антуан безо всякого любопытства посмотрел в указанную сторону, хотя посмотреть там было на что. Несмотря на то, что нынешний четверг обещал быть исключительно жарким и солнечным деньком, Тварь тащилась в сторону своей группы (мэтр Орион потребовал от студентов ждать его перед входом в главный корпус) в мокрой насквозь одежде. С неё капало так, что за ней оставались лужи, и, самое странное, капать никак не переставало.

– Ха, это где тебя так? – рассмеялся Вигор, покуда остальные надеялись, что это мокрое лохматое чудовище пройдёт мимо.

– Везде, – угрюмо буркнула Тварь.

– То есть?

Вместо ответа молодая женщина подошла ближе к фонтану, и вода в нём неестественно забурлила, прежде чем вдруг поднялась волной и окатила не только Тварь, но и не особо расторопного Николаса тоже.

– Прокляли меня, Вигор. Поэтому только к этому дню и смогла в академию вернуться.

Пожалуй, если бы первое августа в этом году не выпало на среду, то опоздание в академию Твари аукнулось бы и ещё как. Но среда значилась для факультета Чёрной Магии выходным днём, а потому многие студенты этого направления магии вернулись в академию только вчера под вечер, а то и сегодня утром. Во всяком случае, когда Антуан подошёл к значащейся в расписании аудитории (причём всего за две минуты до начала лекции), среди их группы не хватало сразу трёх человек – Сэма Догмана, Джейкоба Виндога и Милы Свон. Но первые двое подошли значительно раньше Твари.

«Проклятой, проклятой Твари», – с наслаждением подумал Антуан и тут же заливисто и довольно рассмеялся. Ему сделалось смешно до колик в животе. Так радостно было ему от того, что Твари плохо. Но вследствие своей радости Антуан нисколько не заметил, как к их группе подошёл мэтр Орион, а куратору группы одного взгляда на молодую женщину хватило, чтобы грозно нахмуриться.

– Чьи это проделки? – громко и недовольно осведомился он. – Кто из вас посмел, я вас спрашиваю?

– Да не они это, – отчего-то не стала никого подставлять Тварь. – Мэтр Орион, когда я реку Орджанку пересекала, на паром водяной влез и это он меня проклял. Не со зла, обиделся просто. Поэтому не хочу я на этого водяного жаловаться, но очень хочу проклятье его с себя снять. Можете поспособствовать?

– Могу. Снято, – буркнул мэтр Орион, и Антуан недоверчиво поглядел на преподавателя. Он нисколько не заметил, как тот колдовал, но, стоило Твари подойти к фонтану, результат себя проявил. Вода продолжила струиться и журчать так, как ей полагалось.

– Ох, вот спасибо вам! – обрадовалась Тварь.

– Не стоит благодарностей. Но позже вы мне обязательно и во всех подробностях расскажете, чем этого водяного прогневали, – погрозил ей пальцем мэтр Орион, а затем обвёл собравшихся студентов цепким взглядом. – Вижу, вы уже все собрались.

– Да, – хором подтвердили студенты.

– Хорошо, потому что не зря вас мэтр Свифт из аудитории вон выставил. В расписании произошли изменения, у вас сейчас вместо его предмета токсикология должна быть. Вот только наш факультет об этом никто не уведомил, и профессор Гудман вряд ли успеет прийти раньше, чем ко второй половине лекции. Поэтому считайте, что у вас часовой перерыв. Займитесь чем-нибудь.

– Ох, я хоть вещи в комнату занесу тогда, – обрадовалась Тварь и удобнее перехватила свой заплечный мешок. В отличие от её одежды его ткань была обработана водоотталкивающим составом, а потому брызги с него полетели во все стороны. Даже на Антуана капнуло.

– Тебе помочь? – между тем участливо осведомился Саймон.

– Как хочешь, я не возражаю.

– Тогда давай сюда.

Саймон, напрочь игнорируя насмешливые взгляды одногруппников, взял из рук Твари мешок и закинул его себе за спину. При его широких плечах мешок стал казаться тоненькой тряпочкой, но не о том Антуан подумал, а о том, как это мерзко помогать Твари.

«А ведь он и на ритуале посвящения вокруг неё вился», – пришло к нему при этом неприятное осознание.

– Вы уж постарайтесь поскорее вернуться, – напутствовал этих двоих мэтр Орион, и они, кивнув ему, ушли с площади быстрым шагом.

– Даже дышать легче стало, – не преминул сообщить Антуан. – Как-то воздух свежее стал, да?

Куратор группы с недовольством посмотрел на молодого лорда, осуждающе покачал головой, но комментировать его поведение не стал. У него ещё имелись дела. Ему требовалось уведомить профессора Гудмана о необходимости начать лекцию раньше положенного.

***

– Саймон, отпусти меня уже.

– Нет.

– Ну, пожалуйста.

– Нашла время для гордости, – недовольно фыркнул друг, но всё же поставил Милу на землю. – Мало того, что промокла насквозь, так что, ещё и в лазарете с ногой полежать денёк-другой хочешь?

– Да прошла уже моя нога, – уверенно заявила Мила, прежде чем снова громко вскрикнула. – Ай!

– Что? Опять?

– Да, что-то совсем… Демоны побери, надо же было так оступиться неудачно.

– Тогда давай снова понесу…

– Да не надо меня нести на руках, как ребёнка, – горячо возмутилась Мила. – Я за тебя просто держаться могу.

– Ну, держись тогда, – усмехнулся Саймон и сам крепко обнял Милу за талию. Молодой женщине тут же стало тепло. До этого она ощущала неприятную прохладу из-за мокрой одежды, а нагретое летним солнцем тело Саймона дышало жаром, как печка.

– Ты тёплый такой, – довольно сказала она, когда ухватилась за друга.

– Да я вообще горячий парень.

От такого заявления Мила тихонечко засмеялась, но про некоего другого горячего парня (а, вернее, водяного) благоразумно промолчала. Вряд ли бы Саймону понравился рассказ о том, как ей было дважды сделано предложение руки и сердца, а она всё твердила своё нет. Друг бы посмеялся от души, конечно, но Мила знала – некий неприятный осадок на его душе история всё равно бы оставила. Поэтому дальше они пошли в молчании. Мила прокручивала в своей голове события недавнего прошлого, Саймон думал о чём-то своём. О чём-то, увидев их, шагающих в обнимку, подумал и профессор Аллиэр, раз дверь на кафедру так резко распахнулась и он вышел навстречу своим студентам.

– Как это понимать? Отчего вы двое не на занятиях? – сверля их взглядом, грозно осведомился он.

– Да там путаница в расписании произошла, вот мэтр Орион и дозволил нам вещи до дома донести.

– Вещи аир Свон я вижу, а вот ваши тогда где? Или это аир Свон вдруг вашей собственностью стала, вот вы её на себе и тащите?

– Я ногу вообще-то подвернула, Саймон мне помогал, – с холодком в голосе пояснила Мила, когда невольно отстранилась от друга. Ей сделалось крайне неприятно и тревожно от того, что профессор Аллиэр не сводит с неё пристального взгляда. Но эффекта, которого он этим взглядом достиг, тёмному эльфу показалось мало.

– Ещё хоть раз увижу по отношению к вам такого рода помощь, и вы мигом получите по заслугам. Уж за порочащее магическое братство поведение вас живо отчислят, – полным злобы голосом сообщил он, и Мила вмиг сникла. Подобная угроза шуткой отнюдь не была.

– Иди на лекцию без меня, – шепнула она Саймону и потянула на себя лямку заплечного мешка. Ей захотелось вернуть себе сумку. – С ногой уже лучше, я тут сама справлюсь. Правда.

Саймон, словно не слыша её, стоял столбом. Он, хотя и покраснел от недовольства, не шевелился и молчал. Явно что-то недоброе обдумывал. И, пожалуй, если бы профессор Аллиэр что-либо ему выговаривать начал, он бы уже не стерпел. Но угрожал тёмный эльф именно ей, Миле, а потому друг не посмел подставлять её. Что-то обдумав про себя, Саймон выразительно и даже с неким презрением посмотрел на профессора Аллиэра и смотрел на него так всё то время, покуда неторопливо стягивал с себя заплечный мешок. А после, не прощаясь, ушёл. Мила с тревогой поглядела другу вослед, но тот шагал решительно и не оборачивался. Из-за этого молодой женщине сделалось немного обидно и страшно. Ей тоже очень захотелось уйти с кафедры некромантии и куда угодно. Мила ни в какую не желала оставаться с мерзким деканом наедине, и оттого она поспешно двинулась в сторону общежития. Вот только…

– Ай, – невольно ойкнула она и вынужденно села на землю от боли. Коварная нога, стоило начать двигаться самостоятельно, тут же дала о себе знать и во всей красе. И это так расстроило Милу, что она даже часто заморгала, надеясь так не позволить себе заплакать от обиды и боли. Пальцы при этом крепко обхватили противно ноющую лодыжку.

– Вы действительно повредили ногу? – понаблюдав за ней, осведомился профессор Аллиэр, и Мила была вынуждена признаться:

– Да. Я оступилась, и нога теперь ужасно болит. Стоит только на неё ступить, как тут же словно огнём пылает.

– Давайте посмотрю.

Видеть, как профессор Аллиэр подходит к ней и становится возле неё на одно колено, было для Милы чересчур жутким зрелищем. Она откровенно побаивалась тёмного эльфа, ненавидела его и поэтому любое проявление заботы с его стороны казалось молодой женщине крайне подозрительным.

– Эм-м, не надо. Оно само пройдёт, – попыталась остановить его Мила, но профессор Аллиэр беззастенчиво поднял подол её платья немногим выше колен и потребовал:

– Придержите.

Похолодевшими руками Мила крепко-накрепко прижала серую ткань платья к себе, и вздрогнула, когда пальцы профессора Аллиэра коснулись её кожи. Он неторопливо ощупывал её лодыжку движениями, больше похожими на ласку любовника. Вот чес-слово, если бы обследуемый участок ноги был несколько больше, или если бы Мила не пялилась время от времени на лицо тёмного эльфа в намерении убедиться, что он нисколько не наслаждается процессом, то она бы могла обвинить его в домогательстве.

«Мать моя, да о чём я вообще думаю?» – пришла в ужас в какой-то момент Мила и, чтобы не выдать своего смущения, ненадолго отвернулась.

– Вы всего лишь потянули мышцы, так что боль пройдёт самостоятельно. Но я рекомендовал бы вам наложить тугую повязку, и, лучше всего, сегодня ногу вам вообще не беспокоить.

– Ну уж нет, пропусков у меня не будет в этом полугодии, – тут же вознегодовала Мила и, так как профессор Аллиэр поднялся, поспешно одёрнула низ своего платья. Теперь из-под подола торчали только зауженные носы академических ботинок.

– А что вам с этих пропусков? – едко улыбнулся декан. – Всё равно пройденная вами практика внесёт последствия в образовательный процесс… Хм, или лучше сказать не пройденная вами практика?

Профессор Аллиэр желал насмеяться над Милой, это было очевидно. Вот только он покамест не знал, что Мила имела полное право язвительно улыбаться в ответ. Собственно, она так и улыбнулась. А затем молодая женщина распустила горловину заплечного мешка и вытащила наружу вложенные в тубус документы.

– Пройдённая практика. Вот, можете убедиться. Власти мне даже на хвалебное письмо расщедрились.

Ох, как же приятно было видеть Миле разрушение иллюзий своего декана. То, как он суетно просматривал документы, и то, каким сделалось его лицо, ей очень и очень понравилось. Молодой женщине вдруг стало настолько хорошо, что она машинально задёргала ступнями от счастья.

– Ай! – поморщилась она от резкой боли в ноге, и её громкое айканье вернуло профессора Аллиэра в реальность.

– Как это понимать? – затряс он перед её лицом документами. – Самостоятельно вы бы ни за что не справились с этим назначением.

– А вот взяла и справилась. Самостоятельно, – довольно развела руками Мила. Она бы даже вот-вот счастливо рассмеялась, но тут профессор Аллиэр ухватил её за локоть и рывком поставил на ноги.

– А-а-а! – истошно взвыла Мила от боли, и вскоре бы заорала ещё громче, если бы не испытала неподдельный шок. Тёмный эльф легко, словно пушинку, поднял её на руки и понёс в общежитие. – Да что вы делаете? Отпустите меня немедленно.

– Ну уж нет, ко мне сейчас на практикум студенты седьмого курса придут, и я не собираюсь развлекать их сценой разбирательства с вами.

Эти слова были произнесены так громко и таким тоном, что Мила затихла. Во‑первых, она испугалась. А, во-вторых, она ещё раз испугалась, но уже того, что стоит ей несвоевременно открыть рот, и профессор Аллиэр с силой швырнёт её куда-нибудь на пол так, что все кости ей переломает. Однако, подобного не произошло. Тёмный эльф внёс Милу на кухню общежития, достаточно бережно усадил на лавочку и только затем, скрестив руки на груди, встал напротив.

– Кто вам поспособствовал? – спросил он при этом.

– Мой интеллект, – без промедления ответила Мила.

Профессор Аллиэр уставился на молодую женщину полным подозрения взглядом. Было видно, что он не особо верит в интеллект Милы Свон, но привычки сыпать голыми обвинениями за ним никогда не числилось. Поэтому он ещё раз пролистал документы, вновь оценивающе посмотрел на Милу и только затем посчитал нужным спросить.

– Ваши бумаги в полном порядке, но отчего вы сами выглядите так, будто недавно купались в одежде?

– Немного повздорила с водяным, и он на меня обиделся, – не стала лгать она, так как мэтр Орион всё равно бы рассказал об увиденном декану.

– Он вас всего-то окатил водой или же проклял?

– Проклял.

– Что же, это многое объясняет. Речной народ не терпит людей, что не держат своего слова. Если я прав в том, что думаю, вам в принципе повезло уйти живой, аир Свон.

Пожалуй, было хорошо, что Мила нахмурилась и задумалась. Она, правда, раздумывала не столько над сказанным, сколько размышляла над тем, что хорошо бы в будущем помириться с Зузулом. Уж действительно зря она его публично похотливым раком обозвала и кувшинками по морде огрела. И чего только так разгорячилась? Подумаешь, этот ловелас, когда она на пароме через реку Орджанку плыла, перед всем опешившим от его появления людом ей букет речных цветов в руки сунул, а после ещё и громко (даже в стихах!) сделал предложение руки и сердца.

«Спокойнее надо быть, Мила, спокойнее», – укорила она саму себя за то, что в тот момент посчитала подобную романтику чем-то постыдным, а не забавным.

– Эти документы я передам мистеру Бруку, – между тем сказал профессор Аллиэр, когда вдоволь насмотрелся на угрюмое и вместе с тем виноватое лицо Милы. – А вы уж озаботьтесь тем, чтобы в будущем не забывать – на территории Верлонии живёт много существ, гражданами Верлонии не являющихся. Ни один огр не будет размышлять какие последствия его ждут, если он съест некую языкастую студентку Первой Королевской Академии. И ни один водяной не обязан остерегаться вашего статуса. Уж будьте благоразумны, аир Свон, если связываетесь с теми, кто людьми не является, то и привычных вам человеческих поступков не ждите.

Алые глаза профессора Аллиэра сверкнули нехорошим огоньком. Таким, что Мила влёт вспомнила, что её декана к людям причислить тоже никак нельзя. Собственно, поэтому она и похолодела. Он зачем-то подошёл к ней. Подошёл, а затем присел и вновь коснулся больной лодыжки. Мгновение спустя Мила почувствовала тепло чужой магии и перепугалась до смерти – ну что хорошего мог сотворить с её ногой некромант?

– Больше болеть не будет. Заносите в комнату вещи и идите на занятия.

Мила так поспешно поднялась с лавочки, что едва не оставила на ней свой заплечный мешок. Но спохватилась она своевременно. Прижимая к себе мешок, она как можно скорее вышла в коридор и первым делом скрылась за дверью своей комнаты. При этом она не стала разбирать сумку, нет. Вместо этого Мила замерла, прислушиваясь к шагам в коридоре. Лишь тогда, когда Найтэ Аллиэр покинул общежитие, она смогла выдохнуть напряжение.

«Мать моя, да как же он меня пугает», – подумала при этом Мила.