Убийственная жестокость

Мишель опустила глаза и смущённо пробормотала:

– Вот только у меня нет права на ошибку.

– С чего вы это взяли?

– Ну как же. Тереза ясно дала понять, что ваши клиенты важнее… вообще всего. Стоит мне только ошибиться, и компания потеряет огромные деньги.

– Деньги – это ещё не всё.

Странно было слышать подобное от кого-то вроде Дэвида Блейка, чей галстук стоил дороже, чем её туфли.

– А как же уважение, репутация?

– Уважение можно вернуть, как и деньги. – Ответил Дэвид, будто это было проще, чем завязать шнурок. – Вы справитесь, только поверьте в себя.

«Как вы?» – хотелось спросить Мишель, но она удержалась. Разговор с начальником скрашивал ожидание и помог ей слегка унять волнение.

– Могу теперь я задать вам вопрос?

Любопытство тронуло тёмные глаза мистера Блейка, озарив их мальчишечьим блеском.

– Почему я?

– Простите?

– Почему вы выбрали меня? Среди десятка специалистов вы выбрали секретаря без опыта работы и… – «ни рыбу, ни мясо» хотелось добавить ей, вспомнив слова девушек в туалете. – Которая, не знает, что делать. Не думала, что компания вашего уровня берёт на работу новичков.

– Вы сильно ошибаетесь. Вы не производите впечатление неопытного и незнающего человека. То, что вы не работали на подобной должности, это совершенно другое. Всему можно научиться. Помнится, вы сами сказали сегодня утром, что быстро учитесь.

Дэвид Блейк умел так подобрать слова, что Мишель забывала о своих страхах и беспомощности.

– К тому же, ни одна из кандидаток не владела французским на вашем уровне, а мне было очень важно найти того, кто не лез бы в словарь за каждым непонятным словом. Так что не думайте, что не достойны этого места, Мишель. Вас взяли не из-за каких-то поблажек, а потому что вы нужны нам.

Майлз возник будто из неоткуда с подносом ароматных блюд и спас Мишель от ответа, а то она рисковала превратится в немую рыбу, которая глупо открывает и закрывает рот. Согласившись на обед с начальником, она думала, что тот сразу начнёт обхаживать её, осыпать комплиментами и бросаться колкими взглядами. После услышанного в туалете это была единственная схема, о которой думала Мишель.

Но Дэвид оказался профессионалом, деловым человеком и хорошим наставником. Другой на его месте не стал бы возиться с сотрудницей, которая прямым текстом признаётся в своей неумелости, а просто отправил бы её восвояси. Вряд ли в «Хёрли, Блейк и Браун» терпеливо относились к тем, кто подставлял голову под ботинки других, а не шёл по ним. Мистер Блейк снисходительно принял её исповедь, возможно, поставив галочку за честность, и даже успокоил Мишель. Теперь уже лучший юрист Балтимора не казался таким страшным, как пять минут назад.

Перед Мишель и Дэвидом появились тарелки с дымящейся, ароматной пастой, щекотавшей своим запахом ноздри и желудок. Они поблагодарили официанта и принялись каждый за свою порцию.

Руки Дэвида двигались утончённо. Каждое движение было под стать греческому богу, который трапезничает небесными оливками и виноградом. Он ловко накручивал пасту на вилку и отправлял в рот, облизывая губы кончиком языка.

Мишель поняла, что пялится на босса со странным чувством волнения, поэтому решила лучше пялится в тарелку. Нужно просто дождаться окончания обеда и забыть губы в соусе карбонара, смыкающиеся на вилке.

– Мишель, – заговорил Дэвид, вытирая предмет мечтаний собеседницы салфеткой. – Я позвал вас на обед, чтобы узнать получше. Но вот мы съели уже половину того самого обеда, а я по-прежнему ничего о вас не знаю. Расскажите мне, кто такая Мишель Гудвин.

Вопрос с подвохом, потому что ответа на него Мишель и сама не знала. Она отложила вилку, пытаясь придумать, с чего лучше начать. Вряд ли начальника интересуют её увлечения, вкусы в литературе и семейные взаимоотношения. Только она думала начать рассказывать о своём образовании, как Дэвид снова заговорил с ухмылкой:

– Что-то подсказывает мне, вы выбрали не ту работу. Вам бы стать шпионкой или тайным агентом, потому что из вас сложно выудить хоть какую-то информацию.

– Я просто не люблю говорить о себе.

– Что ж, тогда я вам помогу.

Дэвид забыл про свой сочный шницель и остывающие спагетти, подался вперёд и сложил руки домиком, заставив снова обратить внимание на свои ухоженные, мужественные пальцы.

– Почему французский? В резюме вы писали, что знаете его с десяти лет. Необычный выбор хобби для десятилетней девочки.

– Этим я обязана своим родителям.

– Они были настолько требовательны, что отправили вас учить иностранный язык в десять лет?

– Нет, они были настолько заботливы, что отправили меня по обмену во Францию в десять лет. Я все уши прожужжала о том, как хочу увидеть Диснейленд и сфотографироваться с двухметровым Микки-Маусом.

Дэвид оживился и тепло заулыбался.

– Так вы поклонница говорящих мышей? Так-так, вы явно не всё указали в резюме, а я, как работодатель, должен знать о таких вещах. Ваши родители исполнили вашу мечту?

– Мы жили небогато, родители много работали, поэтому три билета до Франции были непозволительной роскошью. Но папа так хотел сделать меня счастливой, что отыскал семью в Париже, которая уже несколько лет брала детей из-за границы к себе на целое лето. Они не просили никаких денег на расходы, поэтому оплатить нужно было лишь перелёт. Папа, конечно, всунул мне стопку евро, которые копил несколько месяцев, и сказал потратить всё на что захочу.

– Вам очень повезло с родителями. По вашему рассказу видно, что они замечательные люди.

– Так и есть. Братьев и сестёр у меня нет, поэтому я могла наслаждаться любовью родителей без ревности и страха с кем-то её делить.

– Вы провели всё лето в Париже? Отец не побоялся отпускать десятилетнюю дочь за океан, да ещё и к незнакомым людям?

– Конечно, они с мамой много спорили перед тем, как согласиться. Мама очень переживала, что я попаду в неблагополучное место, меня будут обижать или и вовсе продадут в рабство. Но папа с умом подошёл к вопросу, долго проверял эту семью, их фамилия была Марсель, кстати, на протяжении месяца общался с ними по скайпу. Повезло, что они говорили по-английски, иначе папе бы пришлось несладко.

– Вам понравилась Франция?

– Безумно. Я провела там лето, стала своей в той французской семье, повидала много всего интересного и стала свободно говорить по-французски. Потом я ещё трижды летала к Марселям и совершенствовала язык. Это было лучшее время в моей жизни.

Давно Мишель не рассказывала о тех временах, по большей части потому, что никто не спрашивал. Дэвид же с таким вниманием слушал её, что хотелось доверить ему все свои тайны, хотя они были знакомы лишь полдня. Неужели она попадает под его чары?

– Я был во Франции пять раз и сам влюбился в её шарм по уши. Что вам больше всего там понравилось? Ну помимо большой говорящей мыши. – Спросил Дэвид, вспомнив про уже остывшие макароны. Мишель наконец выдохнула, избавившись от его неотрывного взгляда.

– О, тут и думать нечего! – Мишель уже успела немного расслабиться и почувствовать себя в своей тарелке, как её спагетти в уютном одеяле из соуса. – Улицы Парижа – это нечто волшебное! Я постоянно гуляла со старшей дочерью Марселей. Мы обошли, наверное, весь Париж своим ходом. Но больше всего я сходила с ума по двум улочкам. Красочная Кремьё, где каждый дом разукрашен яркой краской и напоминает радугу после дождя. А ещё Абревуар с её старинной мостовой и фасадами, увитыми плющом. Она похожа на местечко из старой книги, где можно встретить Джейн Остен, если бы она была француженкой. Вы бы её видели! Там ведь часто снимают кино. Кстати, Абревуар появлялась в кадре моего любимого фильма…

– «Амели»?

Мишель обомлела и уставилась на Дэвида с повисшей вилкой макарон, чем вызвала неподдельный смех собеседника.

– Я раз десять гулял по улице Абревуар, пока был в Париже. И раз десять смотрел «Амели». Не из-за Одри Тоту, а из-за ностальгии по Франции.

В том, что Дэвид Блейк умеет удивлять, не приходилось сомневаться. Мишель не могла поверить своим ушам – между ними было столько общего. Она не говорила о своей любимой Франции, кажется, уже тысячу лет. Никто из её знакомых там не бывал, а Дэну не было дела до каких-то там романтических штук, вроде прогулок по мощёным улицам и просмотра старых «девчачьих» комедий.

А теперь она говорит о ней, вспоминает чудесные мгновения детства, а её не просто слушают, её понимают. Если бы Мишель составляла список заслуг Дэвида Блейка, то только что он бы заработал себе призовое очко.

– Что ещё? – Не унимался Дэвид, будто сам был несказанно рад вспомнить свои поездки в Париж. – Что ещё вам запомнилось?

– Закат на балкончике Нотр-дам-де-Пари, охапка небесных ирисов с цветочного рынка и лучшие маковые булочки из лавки «Poilane» на улице…

– Шерш-Меди, что переводится, как «ищи полдень».

Теперь они оба замолчали и не спускали друг с друга глаз. Дэвид, ещё две минуты назад, улыбающийся болтовне о Париже, теперь был серьёзен, словно перенёсся на адвокатскую скамью. Он не сводил своих тёмных, как обожжённый янтарь, глаз с Мишель и заставлял её краснеть, как небо на закате.

Почувствовав, что выходит за рамки приличий, он откашлялся и потянулся за вилкой, чтобы прикрыть неловкость ситуации за разрезанием шницеля. Мишель поступила так же и притворилась, что наслаждается пастой, которая по вкусу напоминала вчерашние макароны, которыми её как-то угостил Дэн.

Оставшаяся часть обеда прошла в неловком обсуждении прошлого Мишель, но Дэвид больше не спрашивал о чём-то личном. Учёба, предыдущее место работы, курсы, которые Мишель заканчивала, чтобы познакомиться с работой секретаря. Больше никакой Франции, романтичных улочек и свежего хлеба.

Поразительно, сколько между ними было общего. Становилось даже страшно от того, как Дэвид заканчивал за неё предложения. Его туфли ступали по тем же камням Абревуар, что и её детские босоножки. Он знал, где находится её любимая булочная, потому что сам ощущал, как тёплое, воздушное тесто касалось его губ за одним из её столиков. Это было невероятно, но неправильно. Мишель – его секретарь, которая ещё даже дня не проработала в компании. А он, судя по слухам, тот ещё Дон Жуан.

Может, все, кого Дэвид Блейк приводил в это кафе, все его «как обычно» попадались на ту же удочку, на которую чуть не попалась Мишель? Но она не проглотит наживку, потому что не собирается становится одной из его жертв, одной из его «как обычно».

Тепло общения куда-то выветрилось, и между ними заклубился сентябрьский холодок. Майлз принёс гостям две чашки горячего кофе и, будто почувствовал мороз на коже от их присутствия, поспешил ретироваться. Дэвид едва притронулся к напитку и взглянул на часы, звякнув золотым ремешком за десятки тысяч долларов. Мишель повторила за ним и посмотрела на свои старенькие часики на ремешке из ненатуральной кожи. Без пяти три. Дэвид уже опаздывал на встречу и вряд ли бы успел в суд ровно к назначенному времени.

– Вы не успеваете на слушанье, – встревоженно заметила Мишель, опасаясь, что сейчас он забудет об их разговоре по душам и разозлится на неё за потерю времени.

Но, к её удивлению, Дэвид медленно вытер рот салфеткой и поднялся.

– Всё в порядке. Они всё равно не начнут без меня.

Мишель тоже встала, схватив свою сумочку.

– А вы не торопитесь. – Остановил он её и бросил на стол несколько банкнот. – Допейте кофе и возвращайтесь в офис. Простите, но обратно отвезти я вас не смогу. Спасибо за беседу, Мишель.

И Дэвид Блейк, поправив запонки на манжетах, величественно двинулся к дверям, на ходу бросив пару фраз Майлзу.

Мишель удручённо опустилась обратно на диванчик и уставилась в деньги на столе, что оставил её босс. Она собиралась сама заплатить за себя и не собиралась принимать подачки от Дэвида Блейка. В конце концов, у них был деловой обед. Как только она увидит его в офисе, сразу же отдаст свою часть счёта. Ему эти деньги покажутся крохами, но Мишель было всё равно.

– Это от мистера Блейка в качестве извинения за то, что он вас так быстро оставил. И можете не волноваться, всё уже оплачено.

Блюдце с пышной, свежеиспечённой булочкой с маком кляцнуло о стеклянный стол. Майлз в десятый раз поклонился и исчез так же быстро, как и появился. Мишель смотрела на эту несчастную булочку и не понимала, что чувствует. Смятение вперемешку с трепетной радостью. Конечно, это вовсе не та маковая булочка из лавки на Шерш-Меди, ради которой она бы сейчас же запрыгнула в самолёт и вылетела в Париж. Но Дэвид запомнил. И наверняка сам пробовал те самые булочки, вот и решил её порадовать, коль их обед закончился на такой странной ноте.

Время обеда уже закончилось. Её ждут в офисе, но Мишель позволила себе насладиться булочкой, чашкой кофе и покачиванием на волнах мыслей, которые буйно накатывали на неё. Обратно она прошлась пешком, кутаясь от холодного ветра в пальто. Она боялась возвращаться за свой рабочий стол, боялась вновь смотреть мистеру Блейку в глаза и боялась того, что начинала чувствовать. Она обещала себе не ввязываться ни в какие любовные забавы с начальником, и она сделает всё возможное, чтобы хотя бы в одной из своих мастерских игр Дэвид проиграл.

Глава 3

– Ты хорошо знаешь Дэвида Блейка?

Мишель и Дэн сидели в его квартире и потягивали красное вино из бокалов. Маленькая компенсация за пропущенный совместный обед. Специально ради неё Дэн превзошёл сам себя и вышел из дверей «Хёрли, Блейк и Браун» ровно в пять вечера. Без стопки папок, которые надо просмотреть дома. Он скинул пиджак, расстегнул пару верхних пуговиц рубашки и теперь был похож на старого доброго Дэниэла Барберу, болтливого приятеля с запасом юмора, а не Дэниэла Барберу, младшего юриста в известнейшей фирме.

– Дэвид Блейк – легенда нашего офиса, – ответил Дэн, раскинувшись на барном стуле. – Пока что мы из разных лиг и с разных этажей. Однажды я помогал ему в одном непростом деле. Тяжба растянулась на три месяца, Блейк взял к себе в помощники четырёх младших юристов, включая меня. Но, как ты понимаешь, времени познакомиться поближе у нас не было. А почему ты так заинтересовалась Дэвидом Блейком?

Намёк в голосе Дэна и его прищуренный взгляд не понравились Мишель, и она поспешила оправдаться.

– Вообще-то он мой босс, и мне интересно, что из себя представляет человек, на которого я работаю.

– И всё?

– И всё. – Уверенно подтвердила Мишель, запивая тянущее ощущение в груди глотком каберне. Она уже успела рассказать приятелю об обеде, но опустила детали и своё неугасающее желание продолжить тот разговор о Франции. – Просто… – протянула Мишель. – Я кое-что слышала о нём от других сотрудниц.

Мишель пересказала ту отвратительную сцену в туалете компании Дэну, снова пережив те муки унижения и обиды. Дэн нахмурился и тронул подругу за руку.

– Мне очень жаль, Миш. Они не имели права так отзываться о тебе.

– Это точно.

– Ну, судя по тому, что ты рассказала, могу предположить, что это были Шерри и Мэдисон. Секретарши двух других старших партнёров.

– Мистера Хёрли и Брауна?

Дэн кивнул.

– Всюду таскаются парочкой, словно лучшие подруги, не разлей вода. У них длинные языки, как ты уже успела понять, поэтому не слушай их. Шерри и Мэдисон возомнили себя королевами компании, хотя и пальца твоего не стоят.

Мишель благодарно улыбнулась. Дэн всегда за неё заступался, ещё со времён школы. После разговора с ним и бокала полусладкого она чувствовала себя лучше и уже не так переживала из-за обеда с Дэвидом.

– А что насчёт их слов о мистере Блейке? – Осторожно спросила она, чтобы снова не вызывать волну насмешек. – Это правда?

– Что он сердцеед и бабник?

Сердце Мишель сжалось где-то под блузкой. Ей не хотелось знать правду, если она будет такой.

– Это ни для кого не секрет. – Пожал плечами Дэн, не заметив, как плечи Мишель опустились. – Он всегда увивался за женщинами. А женщины увивались за ним. Ты же читала газеты, знаешь, что там пишут.

– А романы с сотрудницами? Неужели он и правда заводил интрижки с работницами компании и со всеми своими секретаршами?

– Я не его священник, чтобы знать о всех его грехах. Крутил ли он романы в офисе? Определённо. Но с кем и что между ними происходило? Это вопросы не ко мне, Мишель.

Значит, можно не рассчитывать на то, что мистер Блейк не станет предпринимать никаких поползновений в её сторону. Она появилась в его игре маленькой, беззащитной пешкой, а как известно, на шахматной доске их целых восемь.

– Эти девушки сказали ещё кое-что, что никак не выходит у меня из головы.

Дэн внимательно посмотрел на подругу, но по его виду было понятно, что ему больше не хочется говорить о Дэвиде Блейке.

– Они назвали меня очередной жертвой. А ещё упомянули какую-то Никки, которая исчезла, как я поняла, после связи с мистером Блейком.

– Никки Хесслер. Я слышал о ней.

– Кто она такая?

– Предыдущая секретарша Дэвида Блейка. Работала у нас до твоего прихода.

– Почему она уволилась? – И тут до Мишель дошло. – Или лучше спросить, почему её уволили?

Дэн несколько секунд смотрел Мишель прямо в глаза, будто взвешивая, стоит ли рассказывать то, что он знает, или лучше не волновать подругу лишний раз.

– Она не увольнялась, Мишель. Она исчезла.

– Что? Как исчезла?

– Три недели назад Никки просто не пришла на работу. До неё не могли дозвониться, но решили, что она заболела или срочно уехала по семейным делам. Всякое бывает, хотя в «Хёрли, Блейк и Браун» не любят, когда кто-то пропускает работу без предупреждения.

– Что же случилось потом?

– На следующий день Никки снова не было. Как и на третий. Когда она не отзывалась пять дней кряду, мистер Блейк лично отправился к ней домой, но ему никто не открыл. Через неделю тщетных поисков, компания обратилась в полицию, и Никки Хесслер объявили в розыск.

– Господи! – Воскликнула Мишель, чуть не расплескав вино. – Какой ужас! Где же она сейчас? Её нашли?

– Несколько раз приходили полицейские, опрашивали всех сотрудников. Кто что видел, кто что знает. Я ничего не мог сказать о ней, ведь я-то видел её каких-то пару раз, когда поднимался на 22 этаж. Но многие рассказывали о том, что у Никки Хесслер и Дэвида Блейка был страстный роман. Сама понимаешь, первым делом подозрение падает на мужа или, как в данном случае, на любовника.

– Полиция подозревает мистера Блейка? – Мишель не могла поверить. – Скажи мне, что ты не в серьёз.

– Как я понял, всё очень и очень серьёзно, Мишель. Никки пока так и не нашли. Она не оставила никаких следов ни в квартире, ни в офисе. Нет никаких доказательств, что она пыталась тихо сбежать. Она не покупала никаких билетов на автобус, самолёт или поезд. Она…

Дэн на мгновение замолчал и хрипло добавил:

– Просто исчезла.

К горлу подступила тошнота. И выпитое вино было совершенно не при чём. Мишель превратилась в неподвижную фигуру в музее мадам Тюссо. Гипсовое изваяние с бесцветной кожей и стеклянными глазами, из которой будто высосали жизнь.

– В компании стараются не говорить о Никки. Не хотят сплетен или напрасных волнений. – Сказал Дэн, разливая оставшееся вино. Оно им точно сейчас не помешает.

– И всем плевать, что всё же случилось с этой девушкой?

– По правде говоря…

– Что?

Дэн весь сжался, терзаемый желанием рассказать что-то ещё и в то же время скрыть это от ушей Мишель.

– Говори же, Дэн, раз начал.

– Это не первый случай в компании.

– Не первый случай, когда начальник спит с подчинённой?

– Не первый случай, когда исчезает сотрудница.

Мишель обомлела. Когда она устраивалась на работу в «Хёрли, Блейк и Браун», никто не предупреждал её о расследовании полиции, исчезнувших девушках и о распутном начальнике, которого к тому же подозревают в и этих самых исчезновениях. А может, и в чём-то посерьёзнее?

– За последние несколько лет в «Хёрли, Блейк и Браун» пропали шесть девушек. Как и Никки, они просто не вышли на работу, не отвечали на звонки и не оставили никаких зацепок, куда они могли уехать.

– Господи, Дэн! Это ведь… это не фирма, а настоящее место преступления! Я поверить не могу!

– Не ты одна.

– Кем были те девушки? Они тоже работали на Дэвида Блейка?

– Не все. Я не знаю имени каждой, помню только Саманту Джонс, потому что она занимала соседний кабинет. И ещё Бекки Клеменс. Она работала с Терезой Палмер, помогала в поиске свежих кадров. Это она позвонила мне, как только изучила моё резюме. С ней прошло моё первое собеседование.

– Кошмар! Я не верю. Это какой-то розыгрыш! Почему ты мне никогда о них не рассказывал?

Дэниэл встал из-за стола и повернулся к холодильнику. То ли ему так приспичило съесть закуску, то ли спрятать виноватое лицо от Мишель.

– Как-то не было случая. – Промямлил он.

– Не было случая?! – Возмутилась Мишель. – У тебя под носом бесследно исчезают люди, а ты ведёшь себя так, будто тебе всё равно.

– Мне не всё равно!

Дэн повернулся с лицом, искажённым красной яростью и уязвлением. Какая же она дура, что позволила так отзываться о нём.

– Прости, Дэн. Конечно же, тебе не всё равно. Просто, я думаю, что ты мог бы предупредить меня о том, что в вашей компании пропадают женщины, перед тем, как я решила устроиться сюда на работу.

– Я и так пытался отговорить тебя, разве не помнишь?

Дэн был прав. Когда Мишель потеряла предыдущую работу, она кинулась на поиски хоть чего-то стоящего, но мало кому нужны были французские переводчики. Она почти отчаялась и хотела было уже принять предложение о должности школьного учителя, как заметила в интернете свежее объявление. «Хёрли, Блейк и Браун» искали секретаря для старшего партнёра. Небольшой список обязанностей, зато большая цифра в графе оплата. Блестящий шанс для неё, которым Мишель не могла не воспользоваться.

– Почему ты не сказал мне, что в твоей фирме требуется секретарь? – Потом спросила она у Дэна. Тот заметно насторожился и не знал, что ответить. Сослался на то, что мистер Блейк – не самый порядочный руководитель. Высокомерный болван, который заваливает работой и кричит на служащих.

– Не хотел, чтобы у тебя были проблемы с начальником. – В тот раз нашёлся с ответом Дэн, и тема была закрыта.

Но сейчас Мишель сорвала печать и захотела открыть её вновь.

– Ты говорил, что он постоянно кричит, придирается к мелочам и часто увольняет помощниц. Я всё равно решила попробовать, потому что мне нужен был заработок. После твоих слов я боялась мистера Блейка, как огня, а он оказался вежливым и очень даже справедливым начальником. Ты меня обманул. Не подумал сообщить о его приставаниях к своим секретаршам и многочисленных романах с коллегами! Поверить не могу!

– Миш, не злись. – Дэн подошёл к ней и попытался успокоить, но она отмахнулась, отскочила в сторону, будто ошпарившись о конфорку.

– Я просто не понимаю, зачем было выдумывать этот бред?

– Потому что я не хотел, чтобы ты на него работала. – Наконец-то честно признался Дэн. – Я премного наслышан о его похождениях и не хотел, чтобы ты работала на такого мудака. Но я знаю тебя. И знаю, как тебе нужна была работа. Ты бы возомнила, что на тебя он и не посмотрит или ты сумеешь отказать ему один раз так, что он больше и не посмеет предпринимать что-то. А злых и деспотичных начальников тебе хватило на прошлой работе, вот я и подумал…

– Нет, Дэн, ты совсем не подумал.

Мишель схватила сумку и двинулась к двери, слегка охмелев от вина и от ядовитой правды. И то, и другое горечью осело на её языке, так что ей не хотелось больше ни глотка, ни слова.

– Постой, ты куда?

Дэниэл в два шага пересёк гостиную и мягко взял подругу за руку.

– Прости меня, я же хотел как лучше.

– Ты соврал.

– Не уходи, Мишель. Давай поговорим.

– Прости, Дэн. – Смягчившись, вздохнула Мишель. – Но пока что я не хочу с тобой разговаривать.

Раздался хлопок входной двери, и мёртвая тишина эхом отлетела от стены. Дэн стоял посреди гостиной и корил себя за то, как он облажался. Он ведь действительно хотел оградить Мишель от работы в компании. Как только стало ясно, что Никки Хесслер не вернётся к своим обязанностям, он умолчал об освободившейся вакансии. Когда же Мишель сама нашла объявление, что в «Хёрли, Блейк и Браун» требуется секретарь одного из старших партнёров, он не придумал ничего получше, как наплести ерунды об этом самом старшем партнёре. Знал, что она не из тех, кто прыгает в койку к первому попавшемуся, но из тех, кто не сможет работать на изверга. Вот и соврал. Выставил Дэвида Блейка мерзавцем, но совсем иного рода чем тот, кем он являлся.

Так было всегда. Дэниэл Барбера часто хотел, как лучше. А получалось, как всегда.

Глава 4

Лифт двигался со скоростью черепахи. Цифры на табло менялись так медленно, в отличие от мыслей Мишель, мчащихся куда-то.

Она проснулась с жуткой головной болью, но дело было не в вине, а в том, что она узнала вчера от Дэна. Жуткая тайна витала в стенах «Хёрли, Блейк и Браун», о которой ей не сообщила ни Тереза Палмер, ни её начальник, ни лучший друг. Мишель чувствовала себя подстреленной по всем фронтам, но больнее всего был выстрел Дэна в спину. Она ещё успеет остынуть – долго злиться на Дэна она не умела ни в школьные годы, ни сейчас – но пока что злость паром вырывалась из ушей.

Специально придя в офис пораньше, чтобы не столкнуться ни с какими Шерри или Мэдисон, Мишель хотела побыть наедине с собой и собраться с мыслями. Кивнув молодому парню за главной стойкой ресепшен, она свернула в свой закуток и замерла.

На столе её поджидала ваза с пышным букетом ирисов. Они рассыпчатой синевой выделялись среди пастельных оттенков офиса. Но откуда они здесь взялись? Наверняка, это Дэн притащился на работу даже раньше неё и так попытался загладить свою вину. Он был прав, он знал её как облупленную, поэтому не пытался снова завести разговор, а давал время выпустить пар.

На Дэна Барберу невозможно было злиться. Мишель осознала это ещё в те времена, когда он кидал её с двумя билетами в кино, а сам менял планы ради какой-нибудь очередной красотки из соседней школы. На следующий день он, раскрасневшись, рассыпался в извинениях и после десяти минут упрямого упорства получал своё заветное прощение.

Вдохнув аромат, который был прекраснее всего на свете, Мишель прикоснулась к лепесткам в надежде ощутить их бархатистую мягкость. За эти недели поисков новой работы, собеседований и раскрытия секретов фирмы, ей нужно было что-то подобное. Красивое, мягкое, душистое. Она могла бы построить из себя обиженную ещё немного, ради приличия, ведь так поступают настоящие женщины? Но решила: к чёрту.

Мишель потянулась за телефоном и набрала сообщение Дэну.

Цветы просто прекрасны. А ты прощён. Спасибо.

Она поставила букет на видное место, чтобы любоваться им, пока он не завянет. Сегодня ответ от Дэна пришёл сразу же.

Я очень рад, что ты меня простила. Ещё раз извини меня.

Хорошо, что они не умели долго ссорится. Без Дэниэла Барберы Мишель была бы одна-одинёшенька в этом огромном городе.

На экране появились три точечки. Дэн писал что-то ещё. Казалось, прошла целая вечность, прежде чем высветилось:

Но цветы не от меня.

Странно. Мишель была уверена, что это хитрая уловка Дэна, чтобы вымолить прощение. Кто же тогда послал ей ирисы?

Слабая догадка вертлявым червяком прогрызала ей сердце, пока она пыталась хотя бы начать работать. Вчера мистер Блейк поручил ей разобраться со старыми счетами, распределить их по папкам и передать Терезе. Но сейчас все эти квитанции и чеки сливались в одно сплошное цифровое значение. Взгляд то и дело падал на цветы, которые жутко отвлекали.

Дэвид Блейк замаячил в конце коридора без двух минут девять. Он был до нелепости пунктуален, как и предупреждала Тереза. Мишель покрылась мурашками и пыталась делать вид, что занимается чем-то очень важным на экране компьютера, только бы не встречаться глазами с боссом. Его силуэт плавно вальсировал, напоминая роскошную яхту, дрейфующую на волнах. В это же время Мишель заливал шторм.

Мистер Блейк остановился у стола Мишель. Замер одновременно с её сердцем.

– Мистер Блейк! Доброе утро. – Мишель изо всех сил попыталась выразить радость встречи, но представляла, какой натянутой выглядит её улыбка со стороны.

– Доброе, Мишель.

Больше он ничего не сказал и словно нажал кнопку «пауза» в их разговоре. Мишель пыталась найти хоть что-то, о чём можно заговорить, но Дэвид её спас.

– Вам понравились цветы?

Всё-таки это был он! Дэвид Блейк оставил синие ирисы специально для неё. Мишель одновременно возликовала и смутилась. Так приятно, что он слушал её вчерашние воспоминания о Париже и запомнил её любимые цветы. Но и опасно, ведь по офису могут поползти слухи, что она принимает его ухаживания. И двух дней не прошло, а Мишель рисковала заработать себе плохую репутацию.

– Они великолепны. – Призналась Мишель. – Благодарю вас, но не стоило покупать их для меня.

– Я видел ваши глаза, когда вы говорили о цветочном рынке во Франции. Они горели счастьем. Вы вчера были слегка растерянны, вот я и решил порадовать вас.

Дэвид провёл пальцем по лепесткам, совсем как Мишель всего полчаса назад. Он снова сумел удивить. За образом несокрушимого, бесчувственного воротилы скрывался ценитель красоты. Неужели этот человек мог быть причастен к исчезновениям девушек? Вспомнив об этом, Мишель снова оттолкнула всяческие хорошие мысли о начальнике. Нельзя, говорила она себе. Нельзя вестись на его продуманные уловки и поощрять пусть даже ни к чему не обязывающие подарки.

– Это очень мило с вашей стороны, мистер Блейк. – Произнесла Мишель, уверенная, что сейчас его обидит. – Но мне кажется, не стоит вам преподносить мне такие подарки.

Мишель осторожно посмотрела на мистера Блейка, ожидая увидеть злость или оскорбление на его мужественном лице. Но оно было спокойным и непроницаемым. Как и всегда.

– Я не хочу, чтобы в офисе поползли сплетни о… нас.

– Это просто цветы. – Только и ответил Дэвид. – Я бы хотел, чтобы вы чувствовали себя спокойно, работая со мной.

– Извините меня.

– Если вы настаиваете, я постараюсь никак не поощрять ваше пребывание здесь и не делать ваши рабочие будни менее отвратительными.

Подарив ей мягкий взгляд, Дэвид в последний раз тронул ирисы и развернулся к своему кабинету. Мишель еле дышала и была рада, что он оставил её.

– И, Мишель, – послышалось за спиной. – Ещё раз спасибо вам за вашу честность. Мало кто искренне говорит мне что-то в лицо.

Стеклянная дверь звякнула, тонкие шторки, которых раньше Мишель не замечала, опустились и закрыли весь обзор на то, что творится в кабинете босса. Он не выглядел обиженным, но наверняка оскорбился её словами. Мишель была рада расставить все точки над «и», но в то же время корила себя за прямолинейность.

Нет, она правильно поступила. Следующие два часа Мишель старательно убеждала себя в этом. Она машинально отвечала на звонки и доводила до ума поручения мистера Блейка, который с утра ни разу не выглянул из кабинета, зато отправлял ей сообщения по почте. Послания были сухими, сугубо профессиональными, но ни капли не грубыми или сокрушёнными. Но она ведь именно этого и хотела, правда? Мистер Блейк сдерживал своё слово и провёл чёткую границу в их отношениях.