Сегодня вечером мне предстоит встретиться еще с двумя подругами: Верусей и Натальюшкой.
– Ты слушаешь-не? – отвлекла меня Натальюшка от разглядывания мухи на плече у официантки.
Я показала официантке три пальца (еще три пива), и повернулась к Натальюшке с внимательным выражением лица:
– Слушаю, конечно. Его семья настраивает его против тебя. Это отвратительно. Не обращай внимания, Натальюшка, эти люди тебя не знают, не понимают. Костные, ограниченные, фу. У них самих, наверное, не сложилось, вот и бесятся. Бог им судья, плюнь и разотри. Вы с Игорем непременно поженитесь, согласна его мама или нет. Не бери в голову.
– Да как забыть-то, если он свою мамашу слушается, как пятилетний? За тридцать лет мужику, а всё держится за мамину юбку, в рот ей заглядывает. Зла не хватает. Позавчера мне говорит такой…
Речь Наташи снова превратилась для меня в шум океана. Кивая и изображая внимание, я думала, что пора бы дать и Вере возможность выговориться. Вера у нас тихушница, без выспрашиваний и вытягиваний ни за что не станет делиться своим сокровенным. А это очень, очень важно – поделиться с подругами своими мыслями, переживаниями, рассказать о наболевшем. Зачем еще нужны подруги иначе?
– Да-а-а-а, – протянула я, дождавшись паузы в Натальюшкином излиянии, – Вера, а ты как?
– Нормально, – улыбнулась Веруся робко.
– Как нормально? – допытывалась я.
– Да всё по-прежнему.
– Ты по-прежнему подозреваешь своего мужа в измене? – включилась Натальюшка без обиняков, облокачиваясь об стол.
– Это уже не подозрение, – почти прошептала Вера с заблестевшими от слез глазами.
– А что случилось? – ахнули мы с Натальюшкой, – рассказывай уже.
И Вера рассказала. Она случайно обнаружила переписку мужа с любовницей. Скрытое стало явным. Очевидно, что роман этот длится уже не меньше месяца, а может, и дольше. Я поверить не могла, что мужчина, будучи женат на Вере, проявит такое коварство, такую подлость. Да на ком бы ни был женат, но особенно – на Вере. И любовница его – туда же, просто дрянь! Терпеть ее не могу, чтоб ей пусто было. А Верусик – золотой человек. Зо-ло-той. Бедная девочка, за что ей всё это? Я приобняла ее за плечи.
– Не могу это даже слушать, – сказала я горестно, хотя Вера уже и не говорила, а только всхлипывала, – безобразие какое-то. Ну как он мог?! Вы же только поженились, и двух месяцев не прошло.
Я покачала головой и, кажется, даже прослезилась. Натальюшка тоже выглядела расстроенной. Беседа скатилась на минор, мы припоминали бесчисленные подслушанные и подсмотренные примеры бесчувственности некоторых мужчин и их неготовность ценить семью и женщину, которая рядом. Вскоре наши посиделки закончились, назавтра всем надо было на работу. Я брела домой по дворам и думала, как же я их люблю, своих дорогих, местами несчастных подружек. И еще думала: хорошо, что в моей жизни нет всего этого.