В какой-то момент мне показалось, что я потерял Сегию из виду. Но, на мое счастье, чуть правее от того маршрута, которым я собирался красться, загорелся неяркий свет, и я возблагодарил всех, кого вспомнил, даже Шагайшу-Танцовщицу. Оставалось всего ничего – подобраться настолько близко, чтобы мне было слышно, о чем там беседуют. О том, что Сегия – колдун и вполне может обезопасить свои переговоры от подслушивания, я старался не думать. Просто опустился на землю и пополз. По дороге, правда, мне пришлось избавиться от части одежды…

– …и вы готовы в этом поклясться? – въедливо спросил незнакомый голос.

– Готов, – сказал Сегия. – Я готов поклясться любым выбранным вами способом и на любых условиях. Нам не нужна победа над Белафортом, нам нужен только… этот предмет. И царь отступит вместе со своим войском.

Собеседники замолчали. Гиенье дерьмо! Похоже, я опоздал. Хотя…

– Это будет непросто, – снова незнакомый голос. – Этот… предмет… очень хорошо охраняется. Стража храма Отдохновения не подчиняется Совету Ста. Таковы традиции.

– Назовите свою цену, – сказал Сегия. Я не видел его, но очень живо представил себе, как он презрительно дернул плечом. И как пополз вверх уголок губ в зарождающейся презрительной усмешке.

– Я не торгуюсь, юноша, – голос собеседника северянина стал раздраженным. – Просто пытаюсь понять, достаточно ли будет моих сил и моего влияния, чтобы предоставить вам этот… хм… товар.

– Деньги? Золото?

– Это никому здесь неинтересно, – оборвал Сегию белафортец. – Хорошо, я согласен на ваши условия. И готов рискнуть. Давайте же приступим к процедуре клятвы.

– Да, – отозвался северянин.

Свет стал ярче, видимо с лампы сняли ткань. Я стал жадно вглядываться. Собеседник северянина не уступал ему ростом, но был значительно уже в кости. Лицо его было закрыто, одет он был в ворох разноцветных тряпок, как одеваются местные варвары. Как и мы оделись, когда пошли к святилищу. Я разочарованно вздохнул. Впрочем, чего я ожидал? Чтобы этот незнакомец явился на переговоры во всех регалиях, с вереницей слуг и чтобы глашатай провозглашал его имя троекратно? Я ухмыльнулся своим мыслям, но вдруг вспомнил, что с Сегией был еще один человек. Где же он? Я плотнее прижался к земле и принялся озираться, стараясь поменьше двигаться. Вдруг этот тип бродит вокруг, готовый всадить нож в спину любому, кого заметит?

Нет. Никуда он не ходит. На самом краю круг света лежало тело. Скорее всего, он еще не мертв, но похоже, шансов выжить у него немного. Раз уж речь зашла о всяких там ритуальных клятвах, а дело происходит близ Белафорта, значит тот парень – жертва. По моей спине пробежал холодок. Что-то как-то мне не по себе становится в последние дни от слова "жертва".

Тем временем двое заговорщиков деловито готовились. Белафортец рисовал на земле какие-то узоры, а Сегия рылся в своей сумке. Мне было одновременно и страшно, и любопытно – они явно готовили колдовской ритуал. Я попытался устроиться поудобнее.

Белафортец выпрямился, Сегия подошел к нему.

– Мне кажется, стоит принять некоторые меры, – сказал белафортец. Сегия кивнул, одними губами что-то произнес, вскинул руку, и их не стало. Как будто шатер тьмы опустился. Меня прошиб холодный пот. Показалось мне, или перед тем, как сомкнулся мрак, Сегия посмотрел прямо мне в глаза?

Ночной прорыв

Вблизи Белафорт производил то еще впечатление. Лето сказал, что в начале по стене вообще колесницы катались.

– А сейчас почему перестали? – спросил я, разглядывая крепость, сплошь покрытую узором из глазированной плитки. Сейчас узор кое-где был подпорчен, но зрелище все равно оставалось грандиозным. В Тарме таким образом украшали только стены богатых домов. И Ворота Процессий еще были покрыты синей глазурью и всякими узорами. Но чтобы вот так, вся городская стена…

– Наверное, сожрали всех, – пожал плечами Лето. – Они все-таки в осаде, еда им нужнее, чем эффектные жесты.

– Они стали меньше топить свою печь, ты заметил? – я отвернулся.

– Закончились слабаки и пленные, я думаю, – Лето тоже отвернулся и принялся высматривать Кацу. Лето плохо выглядел. Глаза ввалились, левая рука на перевязи.

– Сломал? – я кивнул на его руку. Лето мотнул головой.

– Да нет, так, повредил чуть-чуть, – Лето сморщился. – А, вот и Каца. Жду не дождусь ваших новостей. А то меня уже тошнит от этой осады.

– У тебя тут хоть какое-то разнообразие, – усмехнулся я.

Лето сквозь зубы прошипел, где он видел это разнообразие. Подошел Каца. Он выглядел усталым и злым. Как и все мы, впрочем. Не думаю, что сам я сейчас представлял собой образец здоровья и жизнерадостности. Каца сделал пару замысловатых пассов и кивнул, мол, можно говорить. Я изложил все свои аргументы, домыслы и факты из подслушанных разговоров. Мои друзья выслушали молча и некоторое время не проронили ни звука.

– То есть, ты хочешь нам сказать, что уверен, что мертвые близнецы, когда встретятся, оседлают царя? – нарушил, наконец, молчание Лето. – Не слишком ли много допусков?

– Лето, я могу еще раз все повторить, – устало сказал я. – Мне все это казалось нескладывающимся осколками. Набором мистической бессмыслицы. До вчерашней ночи. Когда я услышал, как Обманщик торгуется с каким-то белафортцем, то все встало на свои места. И война эта дурацкая, почти безнадежная, и одержимость царя. Он сказал, что предмет хранится в Храме Отдохновения, а ведь именно туда попало тело Ша, помните?!

– Мало ли, что может храниться в Храме Отдохновения… – дернул плечом Лето. Каца только хмурился и отмалчивался.

– Не бывает таких совпадений, Лето, – возразил я. – Сегия сказал, что как только предмет будет доставлен, война будет закончена и войска отведены. Ты себе можешь представить царя, который бы взял вот так и свернул почти выигранную войну?

Лето хмыкнул и потер виски пальцами.

– Это может значить только одно, – гнул я свою линию. – Что Сегия говорит от имени близнецов. Которым, как только они станут царем, наше войско подчинится. Безоговорочно и безо всяких сомнений.

– Да ладно, Жаба, ты прав, – вздохнул Лето. – Это я скорее сам с собой тут спорю, потому что мне верить во всю эту гнусь не хочется. А ты что думаешь, Каца? Могут близнецы мечтать объединиться под крышей одного тела?

– Запросто, – быстро ответил Каца. – У Жабы вон двое непохожих незнакомца в одном теле в качестве прислуги работают, а тут – близнецы…

– Аппетиты у них, – буркнул Лето. – В абы кого вселяться не захотели, царя ждали. Настоящего…

– Это с какой стороны посмотреть, – Каца хохотнул. – В некотором роде наш царь – ненастоящий. Он не унаследовал царство, как это среди царей положено, а взял ее сам. Начав с простого тана. А может ли титул тана считаться царским – это еще вопрос…

– Да ладно, – я махнул рукой. – Самые великие цари не в золоченых спальнях рождались.

– Ладно, – Лето посмотрел сначала мне в лицо, а потом Каце. – Все это пустые разговоры. Что будем делать?

– Когда гроб планируют вывезти из Белафорта? – спросил Каца.

– Если бы все было так просто… – вздохнул я. – Белафортец сказал, что задача непростая. И на обратной дороге они немножко пообсуждали детали. Место передачи будет где-то в районе Старой Гавани. Как я понял, там имеется тайный выход из города. А вот когда… Надо последить за Сегией.

– Надо похитить царя, – вдруг медленно проговорил Лето. – И увезти его отсюда. Но нельзя делать это слишком рано.

Я медленно кивнул. Все верно. Если бы близнецы могли хоть что-то на расстоянии, то они царя давно бы оседлали, бросив свои тела догнивать свой век в золоченых саркофагах. По всей видимости, чтобы совершить сие действо, требовались все три тела – Ша, Шуа и царя. А возможно и еще чьи-то тела, в смысле не тела, конечно, а чье-то присутствие с какими-нибудь действиями.

– Я устрою слежку за Сегией, – Каца поскреб свою татуированную лысину. – И займусь кораблем еще.

– А как быть с войной? – спросил вдруг Лето. – Мы вообще тут осаждаем вражеский город, если вы подзабыли. Похитим царя, сбежим сами, и что будет?

– Царь непредсказуем, – заявил я, с уверенностью, которой не ощущал. – Стратеги, штурмовые офицеры и воины останутся на месте. Война пусть идет своим чередом.

– Жаба, ты должен остаться, – сказал Лето. – Могу предположить, что без военного гения царя Белафорт нам не взять. Значит, надо будет идти на переговоры, а лучшего торгаша, чем ты, я никогда в жизни не встречал.

Я хмыкнул и отвернулся. Впрочем, он был прав – просто умыкнуть царя и сбежать, пустив все на самотек – это как-то немудро. Или, по крайней мере, недальновидно. Здесь несколько десятков тысяч людей, оторванных от родных мест немыслимо далеко, вокруг – враги и пустыня, и…

– Ты прав, Лето, – сказал я, наконец. – И очень даже хорошо, что мне не придется с вами похищать царя. Не хотел бы я оказаться с ним рядом в такой момент.

***

Мы с Рагом склонились над столом, голова к голове. Со стороны можно было подумать, что мы старые добрые друзья. Я фыркнул, представив это. Друзья, как же. Все-таки, странные финты с нами выкидывает жизнь, а. Я отвлекся от расчетов и попытался вспомнить, почему мы, собственно, не ладили. Сейчас, во время осады, я и так, и эдак приглядывался к нему, вроде нормальный мужик. Стар уже, это да. Сколько Рагу лет, я затрудняюсь сказать. У него все лицо в морщинах, а седины в волосах нет. Он прихрамывает, но это вроде бы рана. Нет, я отлично помню и обстоятельства нашего с ним знакомства, и еще много всякого, еще в бытность мою простым воином. Он редкостный гад, никто другой не справился бы с обязанностями главы мародеров с таким же блеском. Ах да, не мародеров, конечно… Впрочем, Раг никогда не возражал против этого названия.

– …таким образом, припасов в складах на три месяца при среднем пайке, – подытожил Раг. – И еще есть резервы. Мы неплохо поработали, господин комендант. И еще я привез вам вино с Книдды. Розовое, как вы любите.

– Спасибо, Раг, – кивнул я.

– Пойду к себе, – глава мародеров тяжело поднялся, и тут полог шатра распахнулся.

– Весело тут у вас, ннда, – заявила Лока. Глаза Рага нехорошо сузились, он склонил голову и стремительно выскочил наружу. А Лока, соответственно, проскользнула внутрь. Проводив Рага недобрым взглядом.

– Вы что, знакомы? – спросил я.

– Да так, – прошипела она. – Виделись.

Я внимательно осмотрел ее. На скуле подживала свежая царапина, волосы отросли, отчего стали еще более лохматыми и неровными. Она сильно похудела. Ввалились щеки, вечный ее балахон болтался вовсе как на пугале.

– Неважно выглядишь, – сказал я.

– Я тебя тоже люблю, – огрызнулась Лока. Я улыбнулся и обнял ее, не обращая внимания на Щенка. Я был ужасно рад ее видеть, особенно после общения с Рагом, типом скользким и иногда чересчур вежливым. Никогда не знаешь, что у него на уме. Точнее не так. Фантазии не хватит, представить ту гнусь, которая крутится под черепом у Рага. Я потряс головой. Не хочу о нем думать. Лока отстранилась и уселась в кресло, закинув ногу на ногу.

– Есть выпить? – спросила она. Я кивнул и потянулся к сундуку, где хранил свои припасы. – Эх, Жаба… Это самая странная война, в которой я участвую… Хотя со стороны вроде обычная осада. Никогда не думала, что Белафорт вблизи будет производить такое тягостное впечатление.

– Расскажи что-нибудь, – попросил я, наполняя стаканы. – У меня тут из собеседников только Раг и еще один. Дих-Заноза.

– А кто этот второй? – Лока наморщила лоб. – Вроде слышала что-то, но не помню.

– Страшный человек, – хмыкнул я. – Возглавляет карателей. Он на самом деле незлой. Просто недалекий. В его голове на совесть просто не хватило места, а то бы он ночами спать не мог.

– Так может он и не спит, – Лока пригубила розовое книддское и блаженно зажмурилась. – Ты же за ним не следишь, ннда?

– А и не надо, – я хохотнул. – Его храп – это что-то особенное.

– Это он маскируется, – Лока запустила пальцы в свои рыжие космы.

– Лока, – я притворно нахмурился. – Мне эти двое надоели до тошноты. Расскажи, что там у тебя лучше.

– О… – Лока вздохнула. – Что там у меня… Недавно операция была, кошмар. Я чуть не обосралась там, прости за пикантную подробность. Из Белафорта есть несколько тайных выходов. Это, в общем-то, не секрет. Секрет только где именно они. Тут неподалеку есть одно место – Опаловый овраг. Не знаю, почему опаловый, сроду тут никаких опалов не было. Возможно, увидь я это место днем… Впрочем, неважно, ннда. Так вот, овраг. Длинный такой шрам в земле. Как будто молния ветвистая. Он за пределами осады. И пополз слушок, что туда ведет подземный ход. И что надо бы обстановочку разведать. Тогда Лопата приказал мне, Студню и еще трем парням, ты их не знаешь, устроить там засаду. Точнее, не так. Он нас туда отправил осмотреться, а потом, если нам вдруг попадется подозрительное место, устроить засаду. А овраг этот дурацкий где-то в пол-лиги длиной. И с кучей всяких ответвлений. И еще там родники многочисленные. Только пить из них нельзя – вода отвратительная на вкус, да еще и горячая.

Мы пошли. Ползаем там по грязи, как пороси. Студень один раз на дно съехал по склону, мы его потом полчаса оттуда доставали. Весело, в общем. А потом мы наткнулись на склад свежих трупов. Вот прям просто так, кучей, навалены на дне, непонятно откуда взялись. Мы их сначала почуяли, если честно. Думали, может корова какая сдохшая валяется или, там, слон, ннда. А там – трупы. Где-то двадцать или тридцать. У всех животы вспороты. Все сравнительно недавние, но такое впечатление, что этот… гм… склад регулярно пополняется. Что-то вроде раза в неделю. Или два. Вот ты бы что подумал?

– Что это какой-то иерарх кормится, – без колебаний ответил я. – Раз убиты одинаково. Или что там какой-то храм, где именно так жертвы приносят.

– Мы тоже подумали, что иерарх, – кивнула Лока. – И засели. Там удобное место для наблюдения оказалось. Сидим, скучно. Луна взошла. И тут в этой куче трупов началось какое-то шевеление. Я запускаю светильник, а там такое веселенькое дерьмецо твориться, что мы чуть мечи не пороняли. В стене открывается провал и из него выходит труп. Сам выходит. Такой же, со вспоротым животом.

– Ничего себе, – сказал я, не особенно удивившись. Сам недавно видел очень деятельного трупа. Точнее – трупиню, чтоб ее гиены сожрали…

– Нет, Жаба, ты не понимаешь, – Лока схватила меня за руку. – Там было другое. Ладно, это было только начало. Труп, значит, подходит к куче и пытается в нее лечь, но потом замечает мой светильник и начинает топтаться на месте и как-то… гм… волноваться. Тут из кучи поднимается второй труп, и они начинают волноваться вместе. Потом третий. Потом четвертый… Короче, они ждали седьмого трупа, который встал, поднял свою полусгнившую и обгрызенную крысами руку в нашу сторону. И тогда все эти семь трупов полезли на склон прямо в том направлении, где мы сидели. Жаба, я думала, умру от страха. Они были мертвые, от них куски гнилого мяса отваливались… Мы настолько обалдели, что подпустили их довольно близко. И тут один труп вцепился в Студня. Мы его откинули, попытались их мечами порубить, я чуть-чуть огнем пошвырялась. Никакого результата. Тогда мы побежали. Уж бегали-то мы точно быстрее, чем эти трупы.

– А Студень? – спросил я. Мы со Студнем были так себе знакомы, с пятого на десятое, но вроде он неплохой парень.

– Плохо Студень, – сказала Лока. – Лихорадит его, врач этот твой… как его?

– Бран? – удивился я.

– Да, точно! Бран! – кивнула Лока. – Так вот, он как-то печален и будто заранее извиняется, а это плохой признак, я знаю.

– Бран всегда так себя ведет, так что может это ничего не значит, – произнес я. Кстати, это действительно было правдой. – И что было дальше?

– Там есть вход в город, – Лока сама долила вина в свой стакан. – Плохонький, узкий и возможно с той стороны сидит иерарх или какие-то жрецы кошмарные…

Колдунью передернуло. Я подсел поближе. Надо же, никогда бы не подумал, что такая ерунда, как бродящие мертвецы могут напугать мою Локу. Хотя я раньше ни разу не слышал о таком колдовстве. Если человек умер, то тело его становится бесполезным и бессмысленным куском мяса, который скоро сгниет. Почему-то близнецов это не коснулось, но они и не бродят, роняя свои подгнившие фрагменты, и кусать первых встречных не пытаются… Нет, решительно не припомню даже сказок про то, чтобы трупы куда-то ходили. Неважно, по своей воле или по чьей-то.

***

Неспешно наступал вечер, и все обещало быть таким, как всегда – Белафорт и Хекла будут изрыгать жирный черно-серый дым, в котором и скроется солнце. Остальное – сплошная рутина. Зато много. Бумаги, телеги и тележки, повара… На вторую линию доставить парусины и суровых ниток. В шестой стационарный лагерь разведки требуется три мешка соли, две связки бананов и гвозди. Третьей линии – крупа и солонина, их очередь.

– Привет, Жаба! – Крайля широко улыбался, а в отдалении стояло человек двадцать, одетых в разноцветное тряпье. Они топтались, изображая варваров, и пытались спрятать в складках одежд мечи. В общем-то, у них получалось.

– И тебе здорово, Крайля! – я был заинтригован. Крайля – штурмовой офицер, ему самое место на первой линии.

– Мне нужно припасов немножко, – сказал он. – Дня на три где-то. И таких, которые готовить не надо. Ну, там, финики, мясо вяленое… И воды. И вина еще. Этого, самого крепкого, если есть.

– Понял, сейчас сделаем, – я принялся писать указание курьеру. – А вы куда?

– Смешное дело, – Крайля, не чинясь, уселся прямо на землю. – Разведка доложила, что белафортцы с какими-то местными оборванцами все-таки встречаются. Ну… Как-то выбираются по одному из осады и где-то на стороне ведут какие-то делишки. Мы – подстава. Собираемся отловить одного такого ушлого осажденного.

– Он колдун наверняка, вы осторожнее, – предупредил я.

– У нас есть для него парочка сюрпризов, – Крайля оскалился в зловещей улыбке. Его косые глаза стали совсем незаметными щелочками.

– Удачи вам, – сказал я. – Я тоже слышал, что из Белафорта есть подземные ходы наружу.

– Раз ты на шестой линии это слышал, значит, точно есть, – вздохнул Крайля. – Зато с нами двадцать второй. Чтобы времени зря не терять.

Я глянул в сторону его отряда, попытавшись узнать среди них дознавателя, но мне это не удалось. Лица у всех закрыты, кто из них там в синей маске – непонятно. Тогда я снова повернулся к Крайле и увидел, что к нам приближается Дих-Заноза. Мне хотелось скривиться, но я улыбнулся. В отличие от Рага, Дих был неплохим парнем. А еще они с Крайлей были давними друзьями. Скорее всего, наш штурмовой офицер заглянул в наш лагерь не столько за финиками и мясом, сколько поболтать о том, о сем с Дихом. Я даже слышал как-то сплетни, что эти двое – братья. Но не помню, когда и от кого.

Я сухо поприветствовал Диха и отошел в сторонку, чтобы не мешать дружеской беседе. Щенок поплелся за мной следом. Не успел заметить, с какого момента он рядом.

– Крайля умрет сегодня, – сказал Ллеу.

– Что?! – я так резко повернулся к нему, что Щенок в меня врезался.

– Умрет, – повторил Ллеу. – Или будет сильно ранен. Но из-за этого операция будет успешной. У них получится.

– Поймать белафортского колдуна? – спросил я.

– Нет, – медленно покачал головой Ллеу. – Колдун здесь ни при чем. Там будет колдун, но его сразу убьют, еще раньше, чем Крайлю. Они откроют потайные ворота.

– Что?! – снова тупо переспросил я. Мне мучительно захотелось проснуться. – Ллеу?

– Да, хозяин, – кивнул Щенок. – Я видел все это. Я посмотрел Крайле в глаза, и все увидел. Насчет его смерти я не уверен. Просто он упадет со стены. Может и выживет, не знаю…

***

Солнце закатилось, зато опять заполыхала огнем Хекла. С вершины протянулись багровые языки лавы. Я смотрел, конечно, но меня больше это зрелище не задевало. Как и чадящая печь в цитадели Белафорта. Мне было тревожно. Я ходил по своему шатру вперед и назад. Три шага туда, три обратно. Потом опять три туда. Подозреваю, что Щенок устал крутить головой, следя за моими перемещениями. В голове крутилось множество обрывков мыслей. Но в общую мозаику они не складывались, увы. Я старательно гнал от себя паническое "Мы опоздали, все пропало!", но получалось как-то плохо. Что-то такое было рассеяно в воздухе. Казалось, что тягомотная осада сегодня волшебным образом закончится. Но поскольку я знал только один вариант решения этой задачи, мне было тревожно и не сиделось на месте. Нет, был, конечно, другой способ закончить осаду – победить. Ворваться в город, круша на своем пути все преграды, выломать ворота цитадели, захватить сильно поредевший Совет Ста и… Я фыркнул.

– Сейчас-сейчас… – пробормотал Щенок, не открывая глаз. – Нет. Нет…

Незнакомый парень распахнул полог шатра.

– Жаба? – спросил он, на мгновение ослепнув в полумраке. – Меня послал Лето с запиской…

– Давай сюда! – я рванул огрызок бумажки из рук стоявшего столбом солдата.

Там было написано следующее:

"Сегодня ночью. Найди Кацу"

Я схватил меч, повесил на пояс флягу с вином, и выскочил в сгустившиеся сумерки. Где искать Кацу? Как и большинство колдунов, он живет на второй линии. А ладно! Вперед, к стенам Белафорта, все равно вряд ли я найду его в окрестностях своего шатра.

Почти никто еще не спал. Горели костры, готовилась еда, хотя время ужина уже давно миновало. Наверное, запасли чего-то, и теперь вот балуются. Чем ближе я подходил к стенам, тем сильнее трясло землю. Тем тревожнее становилось вокруг. На третьей линии уже не было хохотков, песен и задушевных разговоров. Все будто чего-то ждали. Кое-где даже начали угрюмо вздевать доспехи.

– Тагор? – не то, чтобы мы хорошо знакомы, но мне надо было остановиться и перевести дух. – Что-то готовится?

– Сам не знаю, господин комендант, – офицер пошевелил плечами, проверяя, хорошо ли застегнуты пряжки на доспехах. – Но лучше доспехи надену…

Столб бледно-голубого огня взвился в стороне "крокодиловой пасти". За ним еще один. Раздались крики, грянул боевой клич. Тагор сорвался с места, вопя приказы, а я побежал вперед. Что там за гиенье дерьмо случилось, интересно?

С Кацой я столкнулся аккурат возле его шатра. Он сидел и сосредоточенно ел. Не обращая внимания на происходящее.

– Каца! – выдохнул я.

– Угу, – кивнул он с набитым ртом и указал мне на складной стул рядом с собой. Я сел. Каца дожевал, вытер рот рукой и повернулся лицом ко мне.

– Понадобятся силы, – сказал он.

– Что происходит? – спросил я.

– Мы следили за Сегией, – проговорил Каца и взглянул в ту сторону, где продолжали взмывать в ночное небо столбы голубого пламени. – Он получил послание, что сегодня ночью предмет покинет городские стены. Мы начали готовиться к похищению, но тут началось такое веселенькое дерьмецо… Осаду прорвали. В двух местах. Со стороны узкого залива и через подземный ход из какого-то оврага. Все получилось почти случайно, и царь немедленно убежал возглавлять третью атаку. С той стороны, где вроде трущобы.

– А Лето где?

– С царем, по приказу, – Каца хмыкнул. – А меня царь не увидел, поэтому приказ не отдал. А Сегия сейчас мечется, несчастный, как загнанный кролик. Так что вынесут при этих условиях гроб или нет, не знаю даже. Но если вынесут, придется быстро предпринимать что-то. Корабль у нас наготове. Маленький когг.

– Когг, – повторил я. – Что мне делать, Каца?

– Главное – останься в живых, – Каца взглянул мне в лицо так, что у меня по спине пробежал холодок. – Иначе кто потом будет это веселенькое дерьмецо разгребать?

Колдун резко встал и потер ладонями виски.

– Ладно, – сказал он. – Мне пора. А ты лучше иди в какое-нибудь безопасное место вроде твоего шатра. Когда все закончится, пришлю тебе письмо, только не пугайся.

– Где Лока? – спросил я. Каца не ответил, пожал плечами. А потом быстрым шагом направился туда, где багровели две зловещие вершины – Хекла и Белафорт. Наверное, во второй сегодня принесли много жертв…

***

Я притащился к своему шатру. Ноги гудели, отбитое плечо, в которое врезался какой-то не в меру ретивый солдат, болело. Меч мешался. В голове гудело не то от постоянно трясущейся почвы, не то от всеобщей шумихи. Казалось бы, вот она, развязка. Скоро все закончится, тем или иным образом. В такие моменты никому нет дела ни до господина каптера, ни до господина коменданта. Что хорошо, скорее. У меня в планах было добраться до своего шатра и улечься спать. Вопреки всеобщей суете. Тем более что вряд ли у нас на шестой линии…

Я огляделся. Лагерь гудел, как растревоженный улей. Факелов было зажжено впятеро больше, чем обычно, возле огромного костра в центре творилась какая-то шумиха. Я плюнул в сердцах, и поплелся туда. Подумал сначала бросить меч, но потом решил, что вокруг все-таки война, и поволок его с собой. Щенок, видимо услышавший меня, выбрался из шатра и тенью пошел за мной.

– Там казнят предателей, – прошептал он. – Сегодня поймали десятерых, а еще от царя пришел приказ, казнить тех, что пойманы раньше. Они все были заперты в порту.

– А ты откуда знаешь? – спросил я.

– Они шумели очень, – ответил Щенок. Хотя скорее Ллеу? – Я вышел и спросил, в чем дело. Мне ответили.

– Угу, – кивнул я и остановился. – Что-то не хочу смотреть… Там что-то необычное намечается или просто всех перережут?

– Просто перережут, – ответил Ллеу. – Я слышал, как однажды царь приказал набить из предателя чучело?

– О, это была замечательная история! – разулыбался я и сел прямо на землю. Устал. Никуда не хотел идти. Щенок устроился рядом. – Только предатель чужой, не наш. Был такой город – Драахма. Белые стены, красив неимоверно, особенно на закате. А царь его осадил. Азартно так осадил, это был первый его осажденный город. За два месяца мы там понарыли рвов, понастроили башен, царю страшно хотелось попробовать в деле такие штуки… Башни на колесах с мостами. Не знаю, откуда он взял идею. Так вот, стоим мы осадой, никому нескучно, все заняты делом – или строят, или копают, а в перерывах штурмы для тех, кому невтерпеж. И когда царь уже готов был двинуть на Драахму свои башни и устроить генеральный штурм – грандиозный и победоносный, появляется он. Что-то вроде заместителя повелителя. Советник. И говорит, что ворота откроет и нас в город впустит. И еще и устроит так, что гарнизон драться не будет. И нам останется всего лишь перебить дворцовую стражу. Царь слушал-слушал, а потом сорвался в бешенстве с походного кресла, схватил предателя за глотку и задушил. А потом приказал аккуратно снять с него кожу и набить чучело. Соломой и навозом. И внести в город на шесте.

– И штурм состоялся? – с интересом спросил Щенок.

– А то! – я рассмеялся. – Штурм был что надо! Цитадель мы разрушили тогда, а потом города вовсе не стало, захирел, жители его покинули. Что это?

Возле костра, до которого мы так и не дошли, возникло какое-то нездоровое шевеление. А точнее даже драка. Я вскочил, выхватил меч и побежал туда.

***

Поспать не удалось. В третий раз я пришел к своему шатру уже под утро. Небо посветлело. Щенок хмурился и молчал, ему пришлось несладко и пришлось швыряться огненными шарами. Непонятно, на что надеялись предатели, затеяв побег, но им это почти удалось.

Я не знал, что твориться там, вблизи стен Белафорта. И меня разрывало на части двумя желаниями – немедленно лечь спать и быстро бежать туда, к первой линии, узнавать новости и помогать кому-нибудь, если требуется помощь. Я встал на входе шатра и задумался. Стало еще светлее, совсем скоро взойдет солнце. И где-то там сейчас идут бои. А я ничего не знаю. С ненавистью я посмотрел на меч, который только что собрался зашвырнуть под стол, развернулся и поплелся в сторону Белафорта.

– Хозяин, хозяин! – Щенок удержал меня за рукав.

– Пойду искать Брана, – ответил я на его невысказанный вопрос. – Я знаю, что он здесь, а рядом с ним новости узнаешь быстрее всего. Не могу сидеть на месте, хоть и устал ужасно.

– Моя идет с вами! – заявил Щенок. – Будет защищать от кого надо. И еще моя страшно тут быть одному.

Я кивнул и пошел дальше.

***

Торопыга нашелся с третьей попытки, в первых двух госпиталях работали другие врачи. Солнце давно взошло и даже начало печь, когда я ввалился в огромный шатер, отданный во владение нашего лучшего лекаря.

– Жаба, – выдохнул он, увидев меня. – Очень тебе рад.

Его голос был тусклым, бесцветным, да и сам он выглядел так, словно его сначала выстирали, а потом неосторожно выставили посушиться на солнышке. Он словно выцвел.

– Ты… поседел? – вдруг понял я.

– Ах, это, – Бран провел руками по волосам. – Да.

Я взглянул на его пациента. Колотая рана в животе. Не жилец.

– Не жилец, – отозвался Бран. – Разве что кто-то из колдунов сможет залатать.

– Такая важная шишка?

– Жаба… – Торопыга потер глаза. – Ты можешь помочь.

Я кивнул и принялся за работу. Таскал кипяток от жаровни, рвал полотно на бинты, подавал инструменты, бегал куда отправляли. Время остановилось. Вокруг шла война.

– Мы шли подземным ходом от оврага, – рассказывал один раненый. – Первых наших сразу убили, но мы прорвались. Там были бродячие трупы. Вот это… Это их укусы. Всех, кого покусали, сразу отправили в госпиталь, остальные ворвались в город. Там какой-то храм на той стороне. Мы захватили его, и меня и тех троих, кто был еще жив, отправили к лекарю, что случилось дальше – не знаю…

– Этот ход из порта… – другой говорил, словно бредил. Кажется, Бран напоил его чем-то, чтобы тот не думал о своей оторванной руке. – Его сначала завалили, а потом потихоньку разобрали завал. Никто не знал… Никто не видел… Ход ведет в дом кого-то из правителей. Туда отправили убийцу, но он не вернулся… Тогда мы… Там был ручной леопард, его не успели убить, только ранили… Он поднял тревогу…

– Леопард? – переспросил я, накладывая повязку.

– Нет, – раненый помотал головой. – Слуга. Ребенок с выжженным на груди клеймом. Клеймо… Змея. Огромная, с капюшоном и зубами. Во всю грудь. Он ударил Лойда отравленным кинжалом и сбежал. Потом был бой… В дом пытались ворваться, но мы удержались… Трое наших убито… Ранено десять… Я…

– Там очень мало людей в городе, – этот был ранен совсем легко – длинная царапина-порез на ребрах и засевший в икре наконечник стрелы. – Сначала мы встретили отпор, но потом поняли, что улицы пусты. Очень широкие улицы. Очень красивый город. Похоже, часть жителей успела уйти. А большая часть тех, что остались, укрыта в цитадели. Но я могу и ошибаться. Дома в богатой части похожи на крепости, а мы атаковали с той стороны, где нищие кварталы. Но даже там почти нет грязи, узких трущобных улочек и лачуг.

Я тащил очередное ведро кипятка, когда Бран меня остановил.

– Хватит, Жаба, – сказал он. – Наша смена закончена, время отдыхать. Пойдем.