– Насть, ты сильно голодная? – крикнул Стас, выглядывая из кухни. – Сказали минут через сорок – пятьдесят доставят. Я могу смотаться по-быстрому купить что-нибудь, если сильно хочешь есть.
– Не надо, – отмахнулась девушка, входя на кухню. – Я думаю, мы найдем чем заняться это время.
Хищная улыбка поселилась на точеном мужском лице.
– Еще бы. Иди ко мне, – притянул к себе любимую, пахнущую его гелем для душа. Настя вскинула голову и оплела крепкую шею руками, подставляя губы поцелую. Она так соскучилась по нему. Его рукам, глазам, губам, страстным и нежным поцелуям. Раньше и не думала, что можно скучать по поцелуям. По тому, как его язык скользит к ней в рот, поглаживая губы и уверенно раскрывая их, чтобы проникнуть глубже. Сплестись с ее собственным, втянуть его в рот, закручивая желание в безвольном теле. Настя издала стон, зарываясь в непривычно короткие волосы и прикусывая губу парня. В дверь внезапно позвонили, противной трелью врываясь в их идиллию.
– Кто это? – спросила Настя, нехотя отрываясь от чувственных губ.
– Не знаю, – нахмурился парень и бросил взгляд на наручные часы. – Будь тут, я посмотрю, – быстро поцеловал её еще раз, и, прикрыв дверь на кухню, вышел в коридор. Повсюду валялись Настины вещи, которые он снимал с нее впопыхах. Похватал все и вместе с чемоданом закинул в комнату. Звонок раздался еще раз. Парень нажал кнопку домофона, и на экране появилось веснушчатое лицо друга.
– Ромыч, че надо?
– Ни хрена себе приветствие. Я тебе долг принес. Открывай!
Стас недовольно выдохнул и нажал на кнопку, открывая дверь. Друг ввалился, тут же скидывая кроссовки. Видать решил задержаться подольше. – Здарова! – пожал руку, и из внутреннего кармана легкой ветровки вынул конверт. – Держи, братан, спасибо, выручил. Можешь пересчитать.
– Да иди ты. – стукнул Стас друга кулаком в плечо. – Главное, что Олька в порядке. Ты с тех пор о ней и не говорил. Взбучку устроил хорошую? – хохотнул Стас.
– Ага, есть такое. Она вообще-то к тебе сегодня собиралась, я думал, здесь найду ее.
– Нет, не у меня. Я уезжал, может и приходила. Только нахрена?
– Сказала, хочет «со звездой поболтать», – переиграл тон сестры Рома, и Стас фыркнул.
– Повыделываться короче захотела.
– Типа да.
– Я понял. Ладно, Ромыч, у меня дел по горло, давай завтра после репетиции где – нить посидим.
Ромка кивнул и повернулся, чтобы взять кроссовки, как заметил туфли Насти, которые Стас не подумал убрать. Твою мать, про себя выругался парень.
– Ты с бабой чтоль? – физиономия друга расплылась в ухмылке.
– Не твое дело. Вали давай, – подтолкнул его Стас, зная, что тот не обидится.
– Уууу, друга на бабу променял. Красивая видать, да?
– Вали, я сказал.
– Слушай, – Ромка склонился и перешел на заговорщицкий шепот. – Может, давай ее на двоих распишем? У меня секса с позавчера не было.
Стас еле сдержался, чтоб не заехать тому в рожу.
– Рома, я сказал, пошел вон.
– Ни хрена се. Уже делиться не хочешь?
– Не хочу.
Ромка у виска покрутил, зыркнув на парня, как на последнего кретина.
– Лады, не ори. Видать сосет хорошо?
– Рома, еще одно слово, я тебе рожу расквашу.
– Молчу, – хохотнул белобрысый. В этот момент как раз из кухни донесся звонок мобильного Стаса.
– Так я пошел, надо ответить, – хлопнув друга по плечу, Стас обменялся с ним рукопожатиями. – Дверь за собой закрой, окей?
– Без проблем, – крикнул Рома, обувая кроссовки. Стас развернулся и направился на кухню, слыша, как сзади него захлопывается дверь. Настя стояла у окна. Ответил на звонок и к девушке подошел сзади, обнимая за талию. Звонил его менеджер. Настя развернулась в его руках и уткнулась носом в грудь. Хитро взглянула снизу вверх на волевой подбородок и, став на носочки, слегка укусила. Стас прищурился, продолжая разговаривать, а рукой ей под полотенце залез, раздвигая коленом ноги. Настя приглушенно охнула, почувствовав его пальцы на своей плоти.
– Давай я перезвоню, Денис, через минут тридцать. Или сорок. Да. Отлично. – Стас отбросил телефон на стол, и нетерпеливо схватив Настю за ягодицы, усадил на подоконник.
– Значит, не хочешь делиться, да? – прикусила девушка губу, дразняще поглаживая Стаса ладонью по выпуклости на джинсах.
– Нет, Настя. Тобой никогда.
– А многими делился?
– Мммм, – Стас губы зажал, чтобы не улыбаться. – Это имеет значение?
– Какой же ты козел, – выпалила Настя и громко вскрикнула, когда расстегнув ремень, парень не сильно шлепнул кожаным концом по внутренней стороне ее бедра.
– Был, Настенька. Был, – а потом, резко дернув за концы полотенца, скинул его с ее тела, и они снова улетели в водоворот обоюдного удовольствия.
Вечером Настя вернулась домой. Она уже знала, что Виктора нет, что ему пришлось уехать в один из городов на кастинг нового шоу – талантов. Продюсера пригласили в качестве одного из членов жюри, поэтому теперь ему придется разрываться между турне Стаса и городами, в которых будут проходить кастинги. Понятно, что везде он не успеет, но на первых концертах своего подопечного все же хотел присутствовать. Виктор немало вложил в программу, не только денег, но и сил в контролирование процесса подготовки. Работа продюсера всегда мало видна фанатам. В центре – звезда. Именно ее любят, превозносят, копируют. Продюсеры же, подобно серым кардиналам остаются за кулисами, на самом деле играя ведущую роль в становлении исполнителей. Начиная от подбора репертуара, и заканчивая созданием рабочего расписания, ведением переговоров. Конечно, на данном этапе у Багирова была уже целая команда, которая поедет на гастроли вместе со Стасом, и в принципе можно было спокойно наблюдать за всем со стороны, но только не Свиридову. Потребность все контролировать текла у него по венам, и если парень снова выкинет какой-нибудь фокус, как на последнем концерте, Виктор сможет сразу же принять меры, наложив на певца штрафные санкции. Он предупреждал своего подопечного, и еще одного самоуправства не простит.
Для Насти же это была возможность свободно дышать и ждать новости от отца.
В последний вечер перед отъездом Настя со Стасом необычайно долго прощались у него в квартире. Было необъяснимо тяжело обоим. Настя не могла оторваться от парня, как – будто он уезжал не на три месяца, а навсегда. Тревожное предчувствие, неясно откуда взявшееся, терзало душу.
– Насть, я приеду через месяц. У меня будет два дня отдыха, и я сразу к тебе, – успокаивал Настю Стас, читая в глазах неподдельное волнение.
– Я знаю. Это будет день рождения Вити, – виновато взглянула на него, переплетая пальцы. Девушка лежала на груди Стаса, пока тот курил и поглаживал большим пальцем ее запястье.
– Я в курсе. Ты не говорила с ним?
– Нет. Некогда было. Я же только прилетела три дня назад, а он еще не вернулся.
– Может, к этому времени поговоришь.
– Возможно.
– Отец не звонил?
Настя отрицательно качнула головой, скользя взглядом по их рукам. Ее хрупким пальцам в его такой большой ладони. Крупным кожаным браслетам с витиеватыми рисунками на руке парня. Стас выдохнул дым вверх.
– Значит, ждем.
Молча кивнула.
– Насть, – затушил сигарету, и, опрокинув девушку на спину, навис сверху, наблюдая, как зеленые глаза исследуют черты его лица. – В чем дело?
– Я буду скучать по тебе. – Настя выдавила из себя улыбку, чтобы не портить вечер, и чтобы после отъезда Стас не думал о том, что Настя вела себя странно. Она и правда была странной. Ей не хотелось отпускать только обретенное счастье. До колющей боли в груди. Возможно, это был просто страх перед кучей сумасшедших фанаток или перед длительной разлукой, она не знала, и поэтому постаралась отбросить догадки, чтобы не мучить ни себя, ни его. Стас вернется, и влюбленные до беспамятства снова будут счастливы. Возможно, к этому времени решится вопрос с компанией отца, и Настя таки скажет Вите об уходе. Да, именно так все и будет, а пока придется подождать. Ведь это каких-то три месяца. Капля в океане их будущей счастливой жизни… Крошечная капля, способная заставить выйти умиротворенный океан из берегов и разрушить его…
Глава 15
Виктор влетел в номер отеля, громко хлопнув дверью и с силой пнув ботинком попавшийся на пути стул. Тот отлетел, громко ударившись о стены. Мужчину трясло от ярости. Подошел к бару, и, вытащив бутылку виски, плеснул себе в стакан. Махом выпил содержимое, и повторил. В голове постоянно прокручивался один и тот же вопрос «Как эта дрянь могла так поступить?» Настя. Его Настя. Образец воспитания и принципиальности. Несколько минут назад ему подобно ведру с помоями вылили на голову отвратительную и, казалось бы, невозможную правду о его жене и Багирове. Да еще и денег за это потребовал сученыш. Виктор бы не поверил. Даже если бы описали в красках и мысли бы не допустил, что это возможно, если бы не фото. На репетиции, буквально несколько дней назад перед отъездом эта парочка зажималась в одной из гримерок. Перед глазами до сих стояла стопка фотографий с его женой в главной роли. Стройная нога обхватывала бедро Стаса, пока этот молокосос лапал ее за задницу и целовал. Первым порывом было заявиться к подопечному, и выместить всю злость на нем. Благодарность такая, мать его. Свиридов в этого пацана столько денег вкладывает, а он к его жене в трусы залез, ублюдок. Сколько это у них уже длится? Скорее всего, недолго. Настя бы не смогла долго скрывать. Она праааавильная! Наверное, совсем недавно. И именно поэтому начала так рьяно от него отдаляться. Свиридов, конечно, заплатил. Не позволять же этим фото стать достоянием общественности, и чтобы потом ему в лицо тыкали тем, что жена спит с его звездой. Смеялись за спиной и кости перемывали. Стас вернет ему эти деньги с торицей. Можно было бы разорвать контракт, но нееет. Виктор сделает лучше. Он его так пахать заставит, что тот пожалеет, что разговаривать умеет, не то, что петь. С утра до ночи выступать будет. В неделе семь дней, а у этого концертов будет десять. Свиридов на нем обогатиться. Если сейчас он его еще жалел, то теперь черта с два.
А Настя…Пока он ездит по городам, разрываясь между идиотскими кастингами и концертами, жена оказывается радуется его отсутствию. Виктор в кресло сел, крепко сжимая стакан. На самом деле, он и не предполагал, что известие об измене жены может вызвать такие острые эмоции. И самое главное, ревность. Он всегда относился к Насте, как к той, кто неизбежно рядом. Она в нем души не чаяла со дня их знакомства, в глаза преданной собачонкой смотрела, и каждый раз отдавалась, когда хозяин потребует. Страстно и самозабвенно. Ему даже не пришлось ее долго завоевывать. Собственно, именно на это он изначально и рассчитывал, что на покорение такой девушки уйдет как минимум полгода. Но все оказалось намного проще. Она словно принца в нем увидела. В вечер их знакомства отцу представила, хотя Виктор изначально знал кто такой Виталий Олегович Свиридов. Хозяин крупнейшей в мире компании по созданию спортивной обуви. Стоило только представить их капиталы, как у него звук шуршащих долларов в ушах звенел самой приятной мелодией. Он уже тогда знал, что сделает все, чтобы эта утонченная глупая девушка принадлежала ему. Нет, она не была доступной, да и глупой, в принципе, тоже. В Нью-Йорке обучалась в престижном университете на отлично, много читала и рассуждала довольно интересно и живо на разные темы, но то, как она практически сразу влюбилась в него, и сделало для мужчины будущую жену глупой. Чувства ведь они отупляют. Влюбляешься и все, считай, пропал. Она перед ним, как перед Папой Римским стелилась. Да он и не был против. Наоборот, пользовался возможностью, которую судьба так щедро преподнесла. У самого денег было немного, но он занимал у друзей, чтобы красиво ухаживать, подсаживать на цепь и крепче затягивать узел. Потом свадьбу сыграли, на деньги Свиридова старшего, кстати, Виктор и фамилию жены взял, потому, что она отдает известностью и сразу дает понять, какой человек перед собеседником. Правда, ребенком сразу обзавестись не получилось. Хотел, чтобы она забеременела, родила, и тогда уже точно от него никуда не делась бы. Настя тоже была одержима этой идеей. Бегала по врачам, анализы сама сдавала и его заставляла. Вычитывала что – то постоянно. Собственно поэтому Виктор и не задумывался, что в их отношениях ей может что-то не понравится. Да, в последнее время Настя отдалилась. Сильно. Ему даже казалось, что действительно готова уйти, но все же он отодвигал эту мысль в дальний ящик. Думал, как и всегда задарит подарками, отымеет до умопомрачительного состояния, и все забудется. Дел, правда, столько навалилось, что он даже не успевал с женой толком пересечься, что усложняло задачу. Но то, что дрянь пойдет раздвигать ноги перед другим, еще и пацаном младше её, его потрясло.
Привыкла, чтобы вокруг нее плясали, обхаживали. Хотя с такими деньгами это и не удивительно. В ее семье их всегда можно было лопатой грести, не то, что Виктору с тринадцати лет работать приходилось, чтобы на пропитание заработать. Он, конечно, не особо пылал желанием таскать аппаратуру по клубам, но это были его первые деньги, которые он тратил на одежду. Именно по ней встречают. И он не ошибся, сделав на это ставку. Из грязи постепенно поднялся к вершкам. От аппаратуры в клубах до студий звукозаписи. Нужных знакомств и первых шагов на поприще продюсирования. Да, его проекты в Америке не были успешны, именно поэтому он поехал на родину матери, в Россию. И снова не просчитался.
Только если сейчас позволить Насте уйти, он потеряет все. Мгновенно. Материальную поддержку ее отца в первую очередь. А этому нельзя позволить случиться.
Виктор снова встал, подливая алкоголя и подкуривая сигарету. Он сделает по-другому. Настя уверена в том, что он ее не любит. Так почему бы не разуверить ее? Обернуть все в свою пользу. За несколько лет Виктор хорошо выучил свою жену и уже знает, на какие точки нужно надавить, чтобы вызвать определенные эмоции.
Ночь как раз вступала в свои права, и Алина, прислуга семьи Свиридовых собиралась ложиться спать, последний раз осмотрев придирчивым взглядом гостиную, когда входная дверь внезапно распахнулась, и на пороге появился хозяин.
– Добрый вечер, Виктор Сергеевич, – удивленно поздоровалась молоденькая девушка. Обычно сдержанный, вежливый, не считая редких моментов, сейчас мужчина совсем не походил на себя. Верхние пуговицы рубашки расстегнуты, галстук болтается на шее, будто его долго нервно теребили. А самое главное взгляд. Под ним прислуга мгновенно стушевалась, отводя глаза.
– Настя дома? – бросил на диван пиджак и кейс.
– Да. У себя в комнате.
– Не беспокоить нас. – Приказал через плечо и быстрым шагом полетел наверх, перепрыгивая через ступеньки.
Алина от чего-то заторопилась в комнату, перед этим забрав пиджак хозяина и отнеся его в комнату для стирки.
Виктор снова кулаки сжал, остановившись перед дверью. Глубоко вдохнул, успокаиваясь. Он ей устроит. Трахаться с другим захотела? Мало ей? Он напомнит как это, когда трахает собственный муж. Повернул ручку, медленно дверь открывая. Настя обернулась. Из руки выпала расческа, но она тут же ее подняла. Удивление. Непонимание. Радости ноль.
– Витя? – даже без макияжа она была идеальна. Как он этого не замечал? Хотя, замечал, конечно. Именно поэтому и выбрал. Вторая причина после денег. Он любил восторгаться женщинами, а эта была идеалом. В тонком халатике кружевном и белье сверкающе белом. Она всегда следила за собой. Никаких балахонов, бесформенных засаленных халатов. Его жена умела одеваться и преподносить себя. Или это она разоделась так по причине? Во сколько там концерт у Багирова заканчивается? Виктора от этой мысли подбросило. – Что ты здесь делаешь? Я думала, ты со Стасом.
«Это ты со Стасом, дрянь» понеслось в мозгах супруга.
– Я понял, что никакое турне не может мне заменить тебя, – медленно вошел, прикрывая за собой дверь. – Я жутко соскучился. Сначала тебя не было, потом я улетел. Что ж это за семья такая? – обманчиво спокойным голосом, скрывающим истинные чувства.
– В смысле? – Настя заметно напряглась, инстинктивно запахивая крепче халат и поворачиваясь к зеркалу, усердно расчесывая распущенные волосы. – Случилось что – то? Ты никогда не приезжал вот так без причины.
– Ты причина, любимая. Разве муж не может соскучиться настолько, чтобы бросить все и сорваться к собственной жене? – Виктор потянул узел галстука, ослабляя его, и стянул через голову, швыряя на пол. Настя в зеркале проследила взглядом за куском черной ткани, и нервно сглотнула, чувствуя, как цепенеет.
– Ты не можешь. Никогда прежде ты не приезжал просто так. – отложив расческу, Настя потянулась за тюбиком крема. Ледяные пальцы начали быстро откручивать крышечку, но Виктор в два шага преодолев расстояние между ними, выхватил из ее рук тюбик и бросил в угол столика.
– Он тебе не понадобится. – Провел пальцами по шее, сдвигая каштановые волосы на бок, и коснулся губами плеча. Развернул к себе за локоть и поцеловал, притягивая к себе за талию. Медленно, чувственно, как делал довольно редко. Только она не ответила. Голову в сторону отвела, а у Виктора челюсть от злости ходуном заходила. В зеленых глазах отторжение. Ну нет, любимая, черта с два я тебя ему отдам, застучало в висках тяжелым молотком. Любил ли Виктор Настю? Он не задавался этим вопросом. У него была цель, а дочка акционера – была решением. Все просто. Но мысль, что ЕГО жена хочет от него уйти, чтобы быть с другим – снова внутри все разжигала. Не хочет по-хорошему, значит будет по плохому. Он не собака уличная бегать за ней и ждать пока сучка разрешит пристроиться. Резко дернул в стороны тонкий халат, швы которого жалобно затрещали и опять к себе притянул, наваливаясь всем телом на ту, чье сердце готово было выскочить от непринятия и страха. Да, именно страха. Настя не знала таким Виктора и не понимала, с чего вдруг такой напор.
– Витя остановись. – Его губы стали грубыми, причиняющими настолько неприятные ощущения, что Настя не замечая того начала отбиваться, уперевшись кулаками в широкую грудь. Перед глазами замелькали звездочки, когда он сильно стянул волосы на ее затылке, запрокидывая голову назад и разрывая лифчик. Липкие губы обхватили сосок, больно кусая. Перепуганная до чертиков девушка вскрикнула. – Перестань!
– Нет, Настя, – тяжело дыша, на ухо захрипел супруг, сжимая полную грудь ладонью. Крепко и жестко. – Ты меня месяц держала на сухом пойке, я не подписывал пакт о воздержании, и сам себя удовлетворять не буду. У меня для этого законная жена есть.
Настя не знала, куда бежать, и сама не понимала, что происходит. В голове тут же образ Стаса всплыл, нежный, любящий, полный страсти, но не такой черной, как Виктора. Муж рванул на себе рубашку, отрывая пуговицы, и отшвыривая на пол более бесполезный кусок хлопка. Настя отшатнулась в сторону.
– Витя, ты меня пугаешь, – прикрывая руками голую грудь, которая покалывала от того, с какой силой супруг ее сжал несколько секунд назад.
– Не бойся меня, любимая. Тебе понравится. – Шагнул вперед. Настя отскочила, читая в почерневших глазах больную одержимость, но он больно схватил ее за локоть, рывком толкая на постель и тут же наваливаясь сверху, прогиная кровать и блокируя любую попытку откатиться. – Соскучилась? – животным рычащим тоном, опаляя стройное тело неторопливым угрожающим взглядом. Настин телефон звякнул о входящем сообщении. Стас. Сердце застучало в горле, разгоняя по венам липкий страх. Виктор тоже догадался кто это был, но сделал вид, что не заметил. Она не должна знать, что ему известно. Тогда поймет, почему приехал. – Ты не ответила.
– Нет. – Дерзко взглянув в глаза, совершенно не понимая, на что себя обрекает. Больше он терпеть этого не станет. Опустил руку между их телами, обхватывая тонкие трусики ладонью и грубо срывая. Треск пронесся по комнате, как предвестник чего-то необратимого. Того, после чего жизнь Насти никогда не будет прежней. Перед глазами плыло лицо некогда любимого человека, превратившегося в зверя. Настя опустила руку, прикрываясь, пытаясь предотвратить то, что намеревался сделать супруг, но он оттолкнул ее. Попыталась вывернуться, в тщетной попытке сжать ноги, но бесполезно соревноваться с тем, кто в разы сильнее. – Не делай этого! – Отчаянно замотала головой. Но он будто не слышал.
– Чего не делать? – Снова набросился на ее губы, ладонью накрывая грудь, сжимая кожу на ребрах, и крепко прижимаясь в развилку ее ног жесткой тканью брюк. Насте глаза запекло. Она понимала, что его не остановить. Грудь давил тяжелый ком, грозясь разорваться и причинить самую сильную боль. Этого не может быть. Не с ней. Не Виктор. Девушка билась, отбиваясь от его настырных рук, блудливых губ, кожи, которая выжигала на ее теле раны вместо трепетных ощущений.
– Того, о чем потом пожалеешь. – Запыхаясь, ответила, когда услышала, как расстегивается ширинка и еще истошнее засопротивлялась. Виктор же казалось, вместо того, чтобы образумиться, понять, какую ошибку совершает, будто с цепи сорвался, только сильнее распаляясь. Настя колотила его по плечам, и он, психанув, завел руки ей за голову, удерживая ладонью.
– Я никогда не пожалею о том, что хочу свою жену.
Настя почувствовала головку его члена прямо у входа и внутренне сжалась.
– Неееет! Витя не надо! – мотала головой, смотря на свое отражение, трепыхащееся в сумасшедших глазах, подобно загнанному животному. Мужчина смочил пальцы слюной и провел ими по головке члена, ее плоти, а потом одним резким движением пронзил сопротивляющееся тело натянутой, как струна супруги. Настя закричала от острой боли и мужская ладонь грубо накрыла ее рот.
– Тише, любимая. Разбудишь прислугу. – Виктор и сам почувствовал, как не готова была Настя. Самому больно стало от того, как натянулась чувствительная кожа на головке, но чувство злости и желания обладать, отомстить, оказалось сильнее. То, как она ожесточенно отбивалась, основательно снесло все планки. Значит, тому сама ноги раздвигает, а от него отбивается, как от чертового насильника в подворотне. Начал двигаться внутри сухой плоти, а потом в глаза ей посмотрел. Из уголка правого глаза стекала одинокая слеза, пока он раз за разом вонзался в опустошенное тело. Настя больше не сопротивлялась. Лежала, как безжизненная кукла. Он даже испугался в какое-то мгновенье. Убрал ладонь с ярко – красных губ, истерзанных его злыми поцелуями, но остановиться не мог. Превосходство над ней, сила, завели похлеще любой прелюдии. В несколько толчков довел себя до самого бурного оргазма, который когда – либо испытывал.
Мышцы на руках и ногах все еще подрагивали, когда мужчина вышел из Насти и откатился в сторону. Наверное, именно в этот момент пришло понимание. Может, нужно было по – другому? Не так? Повернул голову. Настя так и лежала с закинутыми за голову руками, и раздвинутыми ногами.
– Насть? – тихо позвал. – Настя, я.. – приподнялся на локте, и коснулся костяшками пальцев бледной щеки. Она дернулась, как от удара током. – Черт, Настя, прости. – Кажется, он сейчас вместо того, чтобы заставить ее поверить в сильные чувства, подписал себе смертный приговор. Девушка перекатилась на бок, сдвигая ноги и сворачиваясь в клубок. Виктор коснулся хрупкого плеча, но она поежилась.
– Не трогай меня, – безэмоциональным тоном.
– Настя, – тяжело задышал супруг, начиная оправдываться. – Послушай, я не знаю, что на меня нашло. Просто все эти события. Ты просила у меня время, говорила, что больше не нужны тебе наши отношения. Я думал, думал, а сегодня понял, что не смогу без тебя. Понимаешь? – Настя будто не слышала. Вцепилась белыми пальцами в халат, как в спасительный кокон. – Пожалуйста, послушай меня.
– Уйди.
– Я не уйду, – бессильно зарычал, вставая с кровати и обходя ее, чтобы видеть лицо. Настя лежала, уткнувшись в одну точку. – Слышишь меня, я не уйду. Я люблю тебя. – Сел на корточки перед кроватью.
– Когда любят, не делают того, что только что сделал ты.
– Прости меня. Прости! Я не могу смириться с мыслью, что потеряю тебя. Дай нам шанс, любимая. – Протянул руку, чтобы убрать локон с ее лица, но она предостерегающе выставила руку.
– Не прикасайся ко мне. Никогда, Витя.
– Прости.
– Это можно простить?
– Да. Да, если любишь!
– А если нет? – у Свиридова опустилось все.
– Настя, я не могу тебя потерять, – кажется, теперь и Настя увидела его истинные чувства, как ей тогда ошибочно показалось. Мужчина вцепился в волосы, съезжая с корточек на пол. В глазах непринятие и неверие. Каким же превосходным актером был этот человек. Жаль, Настя этого не знала. Виктор и правда не мог ее сейчас отпустить. Не тогда, когда ему так нужны были деньги ее отца, которые сразу же нужно будет отдать, если она потребует развода. Да и вообще сама мысль, что она больше не будет принадлежать ему – была нереальной. У него все должно быть идеально. Так было всегда. С самой школы. Он был самым лучшим учеником. Медалистом. Гордостью родителей и мечтой каждой девчонки, не достойной его внимания. В университете популярным спортсменом, и музыкантом. Красный диплом. Только лучшие отзывы. Он во всем лучший. А такая прореха, как развод – это выше его понимания. Никогда. Никогда он не даст ей развод.
– Витя, я изменила тебе, – тихое признание, видимо последняя попытка достучаться до обезумевшего мужа и найти оправдание уходу. Проблема в том, что для него это не сюрприз. Он уже был готов. Серые глаза подняли на супругу тяжелый взгляд.
– Что?
– Ты слышал.
– С кем?
– Разве это имеет значение?
Мужчина выпрямился, сгребая в кулаки простынь на кровати. Грудная клетка тяжело вздымалась. Встал с пола, и вышел из комнаты, хлопнув дверью. Настя зажмурилась, позволяя непролитым слезам прорваться. Телефон продолжал пищать смсками, но она не могла даже пошевелиться. Ей казалось, что все, что случилось, произошло не с ней. За прозрачным экраном с другой семьей. Как мог Виктор так поступить? Неужели это действительно одержимое желание удержать ее? Настя сжимала подушку, все еще чувствуя, как плоть нарывает от грубого вторжения. На ее теле точно останутся синяки, но разве это важно? Главное то, что он сделал с ее душой. Хотя, наверное, она заслужила. Это такая плата за несколько недель счастья. Она причинила ему боль изменой, а он ей – физическую. Кто бросил камень первый? Теперь они были квиты. Только от чего же так сердце болит? Почему ей так надрывно хочется заорать? Настя позволяла слезам течь, оплакивая последние годы их жизни и тогда еще не понимая, что плачет не только над прошлым, но и над будущим. Над светлым, ясным, счастливым будущим со Стасом, которое рисовалось в ее фантазиях цветной радугой, но над которым издевательски посмеется судьба, смазывая эту радугу в грязь на полотне их жизней.
У девушки не было сил встать. Сходить в душ. Посмотреть на себя в зеркало. Она чувствовала себя никем. Пустым местом. Телефон зазвонил, но она не ответила. Что она скажет Стасу? Как вообще будет говорить с ним после произошедшего? Если он узнает, убьет Виктора. Нет, нет он не должен никогда узнать. Не должен, потому что потом всю оставшуюся жизнь на Настю с жалостью смотреть будет, а она этого не вынесет. Завтра скажет, что уснула рано, а телефон на вибрации стоял.
Уснуть все же не получилось. Ближе к утру Настя сходила в душ, мочалкой до боли стирая кожу, пытаясь смыть с себя последствия ночи. Тронула пальцем синяки на груди и запястьях. Вылезая из ванны, почувствовала, как больно стягивает между ног. Укуталась в полотенце, а когда вышла, обнаружила Виктора сидящим на краю кровати. Как когда – то Стас сидел. В такой же позе. Только выражение лица совсем иное. Под глазами синяки, а в зрачках чувство вины.
– Я знаю, почему ты это сделала, – муж встал, и к ней подошел. Настя крепче полотенце сжала, не зная чего от него ожидать. Она теперь всегда будет так внутренне сжиматься, когда он будет подходить к ней?
– И почему же?
– Я тебя на это толкнул.
– Что?
– Да. В этом я виноват. Если бы чаще был дома, этого бы не случилось. – Как такое может быть? Настя лихорадочно скользила глазами по изнуренному лицу, пытаясь понять, шутит он или нет. Разве можно такое простить?
– Не думаю, что причиной послужило только это, – ответила пересохшими губами.
– Не оправдывай меня. Это так. Ты сколько раз пыталась со мной поговорить, а я все время торопился, не уделяя тебе достаточно времени. Пытался построить для нас безоблачное будущее, чтобы мы не зависели от твоего отца, а жили на свои деньги, ни о чем не задумываясь. Я так сильно старался ухватиться за любую возможность заработать, что потерял счет времени. Не брал тебя с собой, чтобы лишний раз не мучить этими перелетами и переездами. Ты придумала собственное объяснение происходящему и сделала то, что сделала. Сорвалась. Или отомстила мне, я не знаю. Но я готов простить. Готов, потому что люблю тебя. – Виктор выглядел таким измученным, но решительным, что в Насте вдруг проснулось сомнение. Он переступил через собственную гордость, мужское эго и готов простить измену?
– Витя, я..
– Теперь все будет иначе. Мне сейчас нужно улететь, я добью эти чертовы кастинги и отныне буду с тобой. Никаких других проектов. Я обещаю, что все изменится. Но один секс на стороне не причина, чтобы разрушать семью.
– Ты не понимаешь, – у Насти в ушах зашумело.
– Это ты не понимаешь. Я не отпущу тебя. Ты моя жена, Настя. Мы давали клятвы о вечной любви.
– Витя, после того, что ты сделал, я не смогу с тобой даже за один стол сесть. Не говоря о сексе. Я даже сейчас смотреть на тебя не могу. Ты причинил мне боль.
Супруг с шумом втянул воздух, закрывая глаза.
– Я сделаю так, чтобы ты забыла об этом. Клянусь. Не знаю, что на меня нашло. Ты отдалялась, а я обезумел от страха потерять тебя. Я хочу, чтобы ты знала. Я люблю тебя. И ты останешься моей. Несмотря ни на что.
У Насти слова о том, что она любит другого, в горле застряли.
Виктор посмотрел ей в глаза, а потом развернулся и вышел. У бедной девушки ноги подкосились, отказываясь держать. Она схватилась за край стола, и стоящий на нем флакончик с духами полетел на пол, разбиваясь в дребезги. Комната закружилась, и она поспешно села на край кровати, чувствуя, как дрожат руки от безысходности. Какой навязчивой бывает любовь. Какой несвоевременной. Виктор всегда так ее любил, что готов бороться до последнего? Почему она не замечала его одержимости ею, или он понял это, только осознав, что Настя ускользает? Или же… она думала только о себе, требуя внимания в то время, как супруг старался ради их семьи? Настя ничего не понимала. Где была правда?