Глава
29
Оля
– Как я давно хотел это сделать!
Давид надрывно шепчет, сжимая снова моё лицо в ладонях. Целует губы, щеки, лихорадочно гладит волосы, словно пытается насытиться, а я смеюсь и плачу одновременно.
Подставляю губы под его напор, обнимаю шею, запускаю пальцы в короткий ёжик волос. Растворяюсь в нём без остатка.
– И я. Целуй меня ещё, пожалуйста! – Сердце заняло собой всю грудную клетку, пульсирует, впитывая эмоции, исходящие от Давида. Стучит.. впервые стучит так счастливо за последний месяц. – Зачем ты пошёл сегодня с ней?
Заглядываю ему в глаза, Дав тяжело сглатывает и сощуривается.
– За тем же, зачем и ты пошла с Женей.
– Видеть, как ты её целуешь было больно.
Прикрываю глаза от трепетной ласки, которую он мне дарит, гладя мои губы большими пальцами.
– А будет ещё больнее, – хрипло произносит и мне кажется будто собирается отстраниться.
Хватаюсь за него и отчаянно мотаю головой.
– Знаю. Только не передумай пожалуйста. Я не выдержу.
Серьезный взгляд пугает, а потом Давид снова касается мои губ и шепчет в них:
– Не смогу. Уже не смогу.
Накрывает мой рот и всё во мне по новой вспыхивает, не успев погаснуть. Мне кажется я могу задохнуться от этих эмоций. Их так много – меня распирает и выкручивает. Вены горят от того, с какой скоростью несётся по ним кровь. Я дурею от того, что чувствую вкус его губ. Неповторимый, сладкий, с легким привкусом горечи. Такая на вкус моя любовь.
Жмусь к Давиду со всей силой, на которую способна, пока он в один момент не отстраняется с тихим смехом.
– Задушишь.
Боже… Слепну от его широкой улыбки и всхлипываю.
– Ну хватит, – Дав стирает большими пальцами слезы с моих щек, и упирается своим лбом в мой, – обещай не плакать!
– Не могу, – сквозь смех снова реву.
– А ты смоги!
Его губы касаются моих щек. Давид притягивает меня к себе, прижав к своей груди. Обнимает за шею, уткнувшись носом в макушку, а я оплетаю его торс. Всё. Мне больше ничего не нужно. Только слышать, как хаотично скачет его сердце, и чувствовать такой необходимый запах.
– Я не хочу туда возвращаться, – произношу тихо, проведя щекой по темной ткани футболки.
– Мы и не вернемся.
– Нужно извиниться перед Женей. Некрасиво получилось. И ребята, – меня словно молнией пронзает, – они видели?
Вскидываю взволнованно голову, Давид мягко улыбается.
– Нет, не переживай. Я сейчас всё утрясу. Подождёшь?
Киваю, а когда Давид уходит, наконец могу осмыслить что только что произошло. Прикладываю ладони к горящим щекам и чувствую, как глупо улыбаюсь.
Я не ошиблась, когда думала, что нравлюсь ему. Не ошиблась!
Хочется раскинуть руки в стороны и заверещать!
Господи, спасибо тебе!
Вскидываю голову к небу и устремляю взгляд в россыпь миллионов звезд. Сегодня они светят для меня. И Большая Медведица, и Малая и все остальные созвездия. Даже круглый месяц, кажется светит ярче, чем обычно.
На долго ли? Звучит в подсознании притихший внутренний голос. Совесть тоже поднимает голову, напоминая о том, что где-то живёт Ани, но я затыкаю их обоих. Дайте мне побыть хотя бы немножко счастливой, а потом можете вместе загрызть меня насмерть.
Давид пока ещё не женат, а значит мы можем это время провести вдвоём. Этого у нас никто отнять не может!
– Замерзла?
Вздрагиваю от неожиданности, когда мне на плечи ложится моя весенняя куртка, а потом Давид обнимает меня со спины.
Всё. Совесть с внутренним голосом как ветром сдувает. Жмусь к нему, позволяя себе утонуть в тепле его тела.
– Не успела, – поворачиваюсь к нему лицом, – как Женя?
– Нормально. Он взрослый мальчик, переживёт.
Хмурюсь, понимая, что некрасиво вышло с ним.
– Надеюсь, познакомится с кем-то сегодня.
– Я отправил его к Насте, чтобы они оба не скучали, и попросил парням ничего не говорить пока что.
Согласно киваю. Не хочу, чтобы кто-то знал, что мы с Давидом вместе. Я понятия не имею как может отреагировать Мариам и очень этого боюсь.
– Правильно. Только не думаю, что ему придется по душе эта твоя Настя.
– Если мы с ним хотя бы немного похожи, то не придется, – усмехается Давид, – но никто не заставляет остановиться на ней. Там полный клуб девчонок. Найдёт кем утешиться.
Женя классный, думаю, действительно, не останется один.
– Куда пойдём? – спрашивает Давид.
– Мммм. Я не знаю. Мне всё равно.
– Тогда просто идём.
Моя ладонь оказывается в его, и Давид тянет меня к выходу с территории клуба.
А потом мы идём… идём вдвоём… за руку по вечернему проспекту!
Кожу покалывают мелкие иголочки, меня распирает. Я словно нахожусь под кайфом, хотя и не знаю как это. Просто думаю, что он ощущается именно вот так. Когда всё тело легкое, воздушное, а мир вокруг ярче, чем обычно.
– Есть хочешь? – Дав скашивает на меня теплый взгляд.
– Нееет, – смеюсь, прижимаясь к его плечу щекой, – ты думаешь, что я только и делаю, что ем?
– Если бы ты ела! Хоть гуляшом сегодня поужинала, который сама приготовила?
Он перехватывает мою руку левой, а вторую забрасывает мне на плечо. Прижимает к себе, а я ликую.
– Да. Мне Мариам отсыпала половину в ланчбокс. Я не хотела брать, потому что мясо-то ваше, но она не спрашивала. Твоя сестра иногда, несмотря на внешнюю хрупкость, может быть очень настойчива.
Смех Давида шевелит волоски на моём теле.
– Я тебе хотела приготовить, – признаюсь и чувствую, как стремительно краснею.
Ещё недавно я спорила с его матерью о том, что готовить – это не самое главное, что должна уметь девушка, а сегодня сама попросила Мариам научить меня. Но на самом деле я сделала это не для того, чтобы под кого-то подстроиться. Просто после окончания школы, я планирую жить в общежитии, а там нужно уметь готовить, чтобы не умереть с голода.
Ну а гуляш выбрала… ох, ну не врать же себе самой. Потому что хотела показать Давиду, что я могу быть не хуже НЕЁ…
– Я догадался, – с несвойственной ему нежностью произносит он.
Не знаю сколько мы гуляем. Кажется, что совсем мало, но при этом успевает пройти часа два. Если бы не звонок мамы с требованием возвращаться домой, я думаю, мы прогуляли бы целую ночь.
Когда я захожу в подъезд, губы мои болят от количества поцелуев. Немного припухли и слишком чувствительны. Я трогаю их, пока еду в лифте, а в отражении зеркала, занимающего всю стену вижу себя такой, какой не видела ещё никогда.
– Ты почему загулялась так, Оль?
Я уже и позабыть успела о том, что родители могут следить за тем, во сколько приходят их дети. Мама в последнее время часто либо сама приходит поздно, либо не приходит вообще, ссылаясь на то, что ночует у бабушки. Хотя она и правда часто забирает Алиску и увозит туда.
– Была с друзьями. Привет, мам, – целую её в щеку, стараясь не раздуть пламя негодования.
Я сегодня слишком счастлива, чтобы позволить хотя бы чему-то омрачить моё настроение.
– Привет. Давай ты будешь раньше возвращаться с таких вот прогулок, ладно?
Говорит, когда я вхожу в ванну.
– Хорошо. Как твои дела?
– Да также, как они у меня могут быть? Оболтусов правда, придушить хочется, в школе, но это уже привычно, – улыбается, а я замечаю, что улыбка у неё настоящая.
Не вымученная, как была в последний год, а искренняя. И глаза светятся ярче, чем прежде. Подумать о причинах такой перемены не даёт возглас отца с кухни.
– Марина, что у нас закусить есть к пиву?
Начинается…
Мама закатывает глаза и уходит к нему.
– А может без пива сегодня?
– Ой ладно, что там, пол литра всего. О, мясо, когда успела приготовить?
Пока вытираю руки, слышу, как работает микроволновка.
– Это не я, я сегодня рагу делала. Откуда у нас мясо?
– Это я приготовила, – приостанавливаюсь в коридоре, ловя на себе две пары ошалелых глаз.
– Ты? – скептически переспрашивает папа, доставая из микроволновки ланчбокс, – Что ты врёшь-то?
– Я не вру. Меня Мариам научила, – вижу, как он несколько секунд раздумывает прежде, чем все же нанизать кусочек мяса на вилку и отправить в рот, – вкусно?
Изумление скрыть у папы не получается. Он жуёт активнее и поглядывает на маму.
– Вкусно! Ничего себе! Не ожидал прямо!
Хочется сказать, что я могла бы научиться этому ещё давно, но держу язык за зубами.
Улыбаюсь маме, которая смотрит на меня не мигая, и ухожу в комнату.
Падаю на кровать и разблокирую телефон. Захожу на страницу Давида в соцсети и отыскиваю фото, на котором его отметила Ани не так давно. Да, я видела его. Их совместный снимок, на котором они стоят вместе, но сегодня впервые глядя на него, я не испытываю боли в груди.
Сегодня я не завидую ей и её красоте. А она правда, очень красивая. Когда я впервые увидела это фото, плакала часа два, потому что до этого надеялась на то, что Ани неприятная внешне и отталкивающая. Ошиблась. В неё, оказывается, можно легко влюбиться.
Но Давид не влюблен. Я точно знаю.
Потому что такие эмоции, которые сегодня были у него сыграть нельзя. Его взгляды, жаркие поцелуи, то, как он прижимал меня к себе. По телу прокатывается трепетная волна, стоит только вспомнить как это, быть растворённой в нём.
Нельзя злорадствовать, это неправильно, ужасно, отвратительно. Но несмотря на то, что ругаю себя на чём свет стоит, я испытываю маленькое чувство превосходства.
Глядя на темноволосую девушку на фотографии, увеличиваю снимок, оставляя только её миловидное лицо.
– Сейчас он мой!
Зачем-то говорю, как будто она может это услышать.
Глава
30
Оля
– С Днём Рожденияяя, – кричат одноклассники, вручая мне блокнот и коробку конфет, и по очереди расцеловывая.
– Спасибо, – смеюсь, обнимая девчонок и парней.
– Восемнадцать! – отпускает гелевые шарики вверх Марина Коостюченко, – Тебе восемнадцать, прикинь!? – вскрикивает она радостно.
Так уж получилось, что меня отдали в первый класс немного позже, поэтому и совершеннолетие я встречаю в школе, в отличии от остальных, которым стукнет восемнадцать уже после окончания.
Прохожу мимо ребят и попадаю в крепкие объятия Мариам.
– С Днём Рождения, Оль!
– Спасибо, – не могу скрыть улыбку, когда она мне протягивает картонный пакет с красивым красным бантом. – Что там?
– Посмотри!
Поставив сумку на стул, с любопытством заглядываю внутрь.
– Да ладно! – удивленно охнув, достаю оттуда палетку с тенями самых разных оттенков, – Мари!
Боже, она помнит! Мы месяца два назад, когда прогуливались по торговому центру, зашли в магазин косметики, и я полчаса не могла отлипнуть от этой палетки. Моя косметика уже себя изживает, а на новую не хватало денег.
Бросаюсь к подруге и крепко её обнимаю!
– Спасибо тебе огромное! Только она же дорогая!
– Ничего. У меня есть сбережения! – отмахивается она, с благоговением наблюдая за тем, как я сажусь за парту и начинаю рассматривать оттенки теней.
Здесь их кажется, тридцать, темные, светлые, цветные, для выступлений.
– Нравится? – склонившись ближе, она обнимает меня за плечи, а я чмокаю её в щеку.
– Очень! Ты не представляешь даже! В кафе пойдем после школы?
– Обязательно. Я уже отпросилась!
Не знаю как, но Мари с девчонками одноклассницами решили, что в кафе сегодня не я плачу за них, а они все скидываются и угощают меня в честь дня рождения. Сначала я отнекивалась от праздника, потому по привычным правилам должна всех угостить именно я. Но так как на празднование денег нет, поэтому я хотела просто посидеть вдвоём с Мариам, но подруга решила всё переиграть.
Таким образом сейчас мы всемером сидим в кафе, едим пиццу и пьем безалкогольные коктейли.
– За твои восемнадцать!
Тянет руку с бокалом через весь стол Настя Караваева, и стукнувшись с ней своим я отпиваю сладкую жидкость.
– Я уже жду не дождусь, когда мне восемнадцать стукнет. Папа сказал, что машину мне купит, – потирает ладони Юля Краснова, дочка известного в нашем городе бизнесмена.
Раньше мы с ней дружили очень близко, а после того, что случилось с моим отцом, отношения как-то охладели. Нет, мы общаемся, но в гости друг к другу уже не ходим. Она перестала меня приглашать, а я её уж и подавно. Её психика не выдержит зрелищ с моим пьяным папой.
Пока девчонки трещат, я отвлекаюсь на входящее сообщение.
«Ты до скольки будешь в кафе?»
Сладкая истома пробегает под кожей, при виде имени отправителя.
Откинувшись на спинку кресла, чтобы в экран невозможно было заглянуть, быстро печатаю ответ.
«Недолго. А ты уже освободился?»
«Да. Еду к тебе. Буду на парковке слева от кафе».
– И что это мы так улыбаемся? – голос Иры забирается в моё счастливое сознание, вынуждая быстро заблокировать телефон. Мельком смотрю на Мариам, с интересом меня разглядывающую, – Так улыбаются только парню. Признавайся с кем общалась.
– С Мишей, – нагло вру, и от этой лжи на языке горько становится.
Мы с Давидом вместе уже две недели, а я так и не призналась подруге.
– Оу, это с тем твоим красавчиком, который тебя недавно встречал?
– Да.
– Так, он больше, чем друг? – переходит на заговорщицкий шепот Ира, а я отрицательно мотаю головой.
– Он друг.
– Ну-ну, мы типа поверили, – хихикает она, но мне все равно.
Пусть лучше думают, что я с Мишей.
Кое как высиживаю тридцать минут за столом, а потом получив сообщение от Давида о том, что он здесь, благодарю девчонок за праздник, провожаю Мариам на остановку и сославшись на встречу с Мишей, разворачиваюсь обратно к кафе.
Обхожу здание с другой стороны и замечаю Давида, облокотившимся на капот отцовской машины.
Боже, моё сердце когда-нибудь перестанет так дёргаться всякий раз, стоит мне его увидеть? Рядом с парнем лежит букет цветов, а сам Давид смотрит в экран телефона. На мгновение отрывается, поднимает голову и замечает меня.
Спрятав мобильный во внутренний карман куртки, выпрямляется.
Я едва дышу.
Закусываю губу, ускоряя шаг, а когда он открывает руки, давая понять, что ждёт меня, и вовсе срываюсь на бег.
Поймав меня, он хрипло смеётся, тут же впечатываясь поцелуем в мои губы. Целует глубоко, неистово, мгновенно зажигая фитильки в моём теле и заставляя прижиматься к нему ещё крепче.
У меня каждый раз голова кругом от его поцелуев, и внутренности плавятся, как будто меня не Давид обжигает, а пламя от костра.
– Привет, именинница, – оторвавшись, убирает волосы с моего лица и гладит щеки.
За две недели я поняла, что ему нравится так делать. Да что там… Я сама с ума схожу, чувствуя на своем лице его пальцы. Они гладят, ласкают щеки, губы.
– Привет.
– Говорят, ты уже взрослая?! – произносит с улыбкой, отрываясь от меня и беря с капота букет.
– Говорят, да.
С широченной улыбкой принимаю цветы, и тут же ныряю в бутоны носом. Какой запах!
– Спасибо большое! – потянувшись, оставляю на губах Давида поцелуй, а он ловит меня за талию и прижимает к себе. – Они такие красивые.
– Ты красивее!
Краснею, как Алиска прямо. И хоть я часто слышала комплименты от знакомых отца, и их сыновей, но в исполнении Давида они всегда особенные. Будто каждое слово дотрагивается до моей души и проникает в сердце.
– Пойдём, у меня для тебя подарок.
– Ещё один?
– Цветы – это знак внимания, Оль. А подарок ко дню рождения должен быть весомым. Ещё и в восемнадцатилетие, – подтолкнув меня к машине, Дав, открывает для меня дверь.
Забираюсь внутрь и осторожно кладу цветы на заднее сиденье. В последнее время мы часто катаемся на машине Тиграна Армановича. Вечером, когда отец Мариам приезжает после работы домой, Дав берёт её у него, и мы колесим по городу. То заезжаем в кино, то сидим в кафе, то просто едем куда-то и по долгу целуемся на заднем сидении.
Усевшись за руль, Давид тянется к бардачку и достаёт оттуда черную бархатную коробочку.
Открывает её, а у меня дух перехватывает.
На подушечке лежит аккуратная, тоненькая золотая цепочка.
Достав её, Давид тянется к моей шее. От прикосновения горячих пальцев к коже меня пронзает током. Дышу часто-часто, пока он отводит волосы в сторону и застегивает украшение.
Моё сердце едва справляется с нагрузкой. Бьется так сильно, что каждый удар эхом отдаётся в затылке. Я не ожидала такого подарка. Это слишком значимо! Слишком ценно!
Пробегаюсь пальцами по плетению и встречаюсь с Давидом глазами.
– Спасибо! – шепчу еле слышно, а он улыбается.
– Ты чего?
Хочу ответить, что это больше, чем мы договаривались изначально. Что для таких отношений, как у нас, не имеющих продолжения, этот подарок – табу. Я бы поняла, если бы он подарил мне перчатки, или там, сладости, но цепочку, которая всегда мне будет напоминать о нём…
Открываю рот, но слова застревают в горле. Если я это скажу, то он ответит, что это «на память». А эти слова слишком болезненны для моего восприятия. Я и так держу любые мысли под крепчайшим замком, не давая им возможности прорваться наружу…
Тянусь к нему и мягко целую в губы. Сказать что-либо не могу совсем. Внутри полный хаос. Грудь рвёт на части, и Давид словно почувствовав это, обхватывает меня за талию и тащит на себя.
Отодвигает кресло, усаживая меня сверху и проникает пальцами под край кофты.
Моё тело реагирует мгновенно. По спине разлетается рой мурашек, а в животе назревает тепло.
– Не вздумай плакать, – шепчет, накрывая мои губы своими.
– Не буду, – мотаю головой, обнимая его за шею.
– Правильно, лучше иди ко мне!
С этими словами он углубляет поцелуй и стискивает пальцы вокруг моей талии. Уже не первый раз мы целуемся так, что оба начинаем гореть. Жадно, несдержанно. Руки Давида сминают ткань моей тонкой кофточки на спине, пробираются и запутываются в моих волосах. Я чувствую его сумасшедшее возбуждение. Его опаляющее дыхание на своем лице, поцелуи, чем-то похожие на укусы, и не могу не отвечать тем же.
Гладить его, обнимать.
Моё тело требует его, вопит, но я отрываюсь, пытаясь справиться с одуревшим сердцем, и утыкаюсь своим лбом в лоб Давида.
Щеки горят, внизу живота простреливает, принося дискомфорт и другие ощущения. Настолько сильные, что мне страшно.
Дав шумно выдыхает и откидывается на подголовник.
– Дай мне пару минут, и мы поедем! – говорит с напряженным смешком.
Подталкивает меня к себе, укладывая на свою грудь и позволяя слышать как скачет в груди его сердце. А я, находясь вся в огне, зажмуриваюсь и тоже стараюсь выровнять сбившееся дыхание.
Поднимаю руку и царапаю ноготками его шею.
– Мы можем никуда не ехать. Мне и так хорошо.
Хмыкнув, он мягко отводит мои волосы на одно плечо и крепко обнимает меня, заставляя жмуриться от удовольствия.
– Поедем. Попозже.
Попозже – я согласна. Только бы не отрываться от него сейчас.
Глава
31
Оля
– Привет, ребят!
Привлекаю внимание парней, а сама смотрю только на Давида. Мы встречались с ним аж позавчера, а сегодня они втроём с Демьяном и Сашей занимаются строительством гаража в доме Даниелянов.
Зрелище то ещё, надо сказать! Мало того, что у всех троих рабочие штаны на бедрах висят, так ещё и верх с ума сойти какой залипательный.
На Демьяне футболка, Саша вообще без неё, но мой взгляд безотрывно приклеен только лишь к Даву. Он облачён в простую белую майку, в некоторых местах уже испачканную серой смесью. Сзади она узкая, как у спортсменов, что позволяет оценить очертания литых мышц спины, а также крупных плеч и рук. И хоть я знаю уже на ощупь какие они, но не получить эстетическое удовольствие не получается.
Он сумасшедше привлекательный!
– Привет, – здоровается несмело Мари, а я замечаю, что она отзеркаливает мой взгляд, только направлен он на Демьяна.
Когда ребята поворачивают к нам головы, подруга тут же отводит его и смотрит на брата.
– Привет, девчонки! – широко улыбается Саша.
– Привет!
Давид оборачивается и подмигивает нам, при этом немного дольше смотря на меня. У меня пульс сбивается, а к губам подбирается улыбка. Чтобы не выдать себя, отвожу взгляд на Сашу.
Этот оболтус как обычно широченно улыбается. Его грудь тоже испачкана в смеси, и похоже даже прохладная весенняя погода его вовсе не пугает.
Лишь бы пощеголять своим полуголым телом!
– Как дела ваши?
– Всё хорошо, – отвечает Мариам, – сейчас будем ужин вам готовить.
– А мы уже поели, – Саша хлопает себя по подкаченному животу. – Картошечка с мясом были отменные!
Мари растерянно обводит их глазами и хмурится. Подруга привыкла уже кормить эту троицу, в большей степени потому, что тогда у неё есть возможность подольше побыть с Демьяном.
– Правда? А мы хотели с Олей что-то приготовить.
– Я бы не отказался от пахлавы, – предлагает Демьян, словно прочитав её мысли, – обожаю её! Особенно в твоём исполнении, Мари!
Тааак, кажется подбирается солнечное затмение. А нет, это улыбка моей счастливой подруги перекрыла солнечный свет. В пору надевать темные очки, чтобы не ослепнуть.
– Конечно, всё будет. Пойдём, Оль?
Подхватив меня под локоть, Мариам опрометью тащит меня в дом.
Сдержать смех у меня получается плохо, но стараюсь рассмеяться уже отойдя от парней, чтобы не привлечь лишнего внимания.
– Мариам, ты бы хоть немного держала себя в руках, – разувшись, вхожу следом за ней на кухню. – Сложно не заметить того, как ты смотришь на Демьяна.
Подруга резко тормозит и в ужасе оборачивается.
– Правда? Боже! – прикладывает ладони к раскрасневшимся щекам, – Я просто не могу… У меня не получается себя контролировать! Я так давно не видела его!
Смотрю на неё, и вижу себя. У меня тоже рядом с Давидом всё получается неконтролируемо.
– Как ты думаешь, Давид заметил? Если да, он меня убьёт! И Демьяна убьёт!
На её лицо наползает настоящая паника. Мариам лихорадочно оборачивается, будто пытаясь придумать что теперь делать.
– Нет, не заметил! – Спешу её успокоить, иначе она с ума сойдёт от переживаний. – Не заметил, точно!
Потому что в этот момент смотрел на меня… но этого я вслух не произношу.
– Уверена?
– Да! Давай готовить? Там же долго выпекаться будет, я правильно понимаю?
Несколько раз глубоко вдохнув, и кажется, начав успокаиваться, Мариам кивает.
– Давай! Будешь мне помогать?
– С удовольствием!
За последний месяц благодаря Мариам я научилась запекать мясо, тушить его, а также печь лепешки. Домой к Даниелянам я прихожу редко, потому что Лусине почти всегда находится в его стенах, но когда её нет, то лечу сюда с удовольствием.
Включив музыку, Мари замешивает эластичное тесто, а мне доверяет измельчить орехи. Устанавливает на стол блендер, в чашу которого я засыпаю нужное количество грецких орехов. Включаю его, а потом замечаю в коридоре Давида.
Он прикладывает к губам палец, давая мне знак, чтобы молчала, зовёт к себе рукой и скрывается в коридоре.
По телу пробегает волнительная дрожь. Прикусываю изнутри щеку, чтобы не разулыбаться. А то Мари говорю, чтобы держала себя в руках, а сама не в состоянии сделать того же.
Кошусь на подругу, усердно занятую смешиванием муки с другими ингредиентами, и останавливаю работу блендера.
– Я в туалет схожу, ладно?
– Конечно, иди.
Выхожу из кухни, и оглядываясь, словно совершаю преступление, дохожу до ванной комнаты, где уже горит свет. Сердце подпрыгивает от осознания, что я проворачиваю такое за спиной подруги, но я так соскучилась!
Едва вхожу внутрь, как попадаю в крепкие объятия Давида.
Он без единого слова впивается в меня поцелуем, а я, улыбаясь, как дурочка, тут же обнимаю его за шею. Похоже, он тоже скучал!
Эта мысль, как порция крепкого алкоголя, пускает по венам тепло.
Дав, щелкнув защелкой за моей спиной, прижимает меня к двери спиной. Я цепляюсь за него и не могу оторваться. Наконец-то! Целуемся без остановки несколько минут, пока губы не начинают печь от его колючей щетины.
С усилием заставляю себя отстраниться, и тону в его потемневшем взгляде. Во время наших поцелуев он у него другой. Не такой, как в повседневной жизни. В нем столько всего кроется, что иногда мне кажется всех эмоций и прочесть невозможно.
Нахмурившись, он проводит большим пальцем по моим губам.
– Поцарапал тебя?
– Немного, – жадно смотрю на него, как будто мы не виделись не полтора дня, а целый год.
Мои любимые длинные чёрные ресницы, крошечные морщинки около губ и небольшая родинка на щеке.
– Прости. Вчера до вечера отцу помогал, а сегодня проспал и сразу в универ. Теперь вот с гаражом вожусь. Сегодня побреюсь, – обещает, ещё раз коротко касаясь моих губ своими.
– Ничего страшного. Главное, что ты пришел, – приподнимаюсь на носочки и тоже мягко целую его.
Не могу оторваться, Боже!
– Едва увидел тебя, начал думать о том, как бы свинтить.
– Правильно сделал! – таю от его ласк, – Я бы обиделась, если бы ты не пришёл!
– Правда?
– Да! – заглядываю в горящие карие глаза и тихо смеюсь. На самом деле – нет, конечно не обиделась бы. Я прекрасно понимаю, что он и так рискует. Трусь своей щекой о его колючую и вжавшись губами в ухо, серьезно шепчу: – я соскучилась!
Тело взрывается миллионом фейерверков от того, как Давид сжимает меня. Снова упирает спиной в дверь, а спереди впечатывается в меня сам.
– Я тоже! Сегодня вечером заеду за тобой! – шепчет на ухо.
Уже собираюсь согласиться, но вовремя спохватываюсь. Завтра у нас важная контрольная по чертовой истории. А я и так в последнее время много домашнего задания делаю впопыхах, потому что не хочу лишать себя встреч с Давидом. Боюсь, если и на этот раз плохо подготовлюсь, принесу домой меньше пяти баллов. А у нас потом по ней единый экзамен. Нужно обязательно сдать его хорошо.
От досады хочется реветь.
– Не получится. Мне нужно к контрольной готовиться. Она завтра первым уроком.
– Понял. Тогда завтра, заодно и отметим, – с пониманием произносит Давид.
– Спасибо.
Тянусь к нему и получаю ещё одну порцию воспламеняющих поцелуев.
На кухню возвращаюсь спустя пять минут. Мари обеспокоенно косится на меня, а я стараюсь встать к ней спиной, чтобы не демонстрировать свои опухшие губы.
Знаю, что нужно признаться ей, но где найти отвагу сделать это – понятия не имею.
– У тебя всё хорошо? – взволнованно спрашивает она, вероятно заметив, что меня не было дольше, чем предполагает обычный поход в туалет.
– Да. Мама звонила, так что я ещё по телефону говорила.
Благо, музыка здесь играет довольно громко, можно сослаться на то, что она просто не слышала звонка.
– Ааа. Ну тогда давай дальше. Сейчас будем раскладывать пласты теста на пергамент, а сверху орехи. Начинка готова?
Смотрю на не до конца измельченные орехи и жму кнопку на блендере.
– Сейчас будет!