Глава
26
Давид
Удар, ещё один. Кулак впечатывается в спортивную грушу, мышцы звенят. По венам течет тихая злость. На себя, на Ольку, на Ани. Даже блядь на Ани, хотя вот на неё вообще не за что.
Как было легко ненавидеть Осипову. Ни сомнений, ни сожалений, ни мыслей о том, чтобы задавить собственное желание поцеловать её и увести куда подальше отсюда.
Внутренний голос истерически хохочет надо мной, потому что ему как никому другому известно, что ненависть эта была намеренной. Придуманной мною же. С того самого момента, когда я понял, что внутренности все сжимаются, когда подружка Мариам рядом появляется, выдумал ей роль шлюхи, а обстоятельства складывались так, что эта история будто рисовалась правильной. Походы её в клубы, в пивбары отцу за пивом, объятия и танцы с Мишей своим.
Паззл был идеальный – плохая Оля. И держаться на расстоянии было проще. Видеть в ней отрицательные качества, знать, что нахер она мне не нужна, придавливать к ногтю иррациональные эмоции. Заставлять себя верить в то, что это не чувства по отношению к ней. Это просто ненависть за то, какая она. Легкая, громкая, вредная и упрямая. За уверенность в себе и своих действиях. За то, что каждый раз когда она в поле зрения оказывалась, моё сердце с катушек слетало. Чем больше тянуло к ней, тем больше я ненавидел. Вот только как оказалось себя не обманешь.
С того поцелуя у неё во дворе прошли три недели, а я все ещё помню какие у неё губы, и жалею, что оттолкнул тогда.
Лежащий на подоконнике спортзала телефон выдаёт уведомление о входящем сообщении, заставляя меня оторваться от груши. Стираю пот со лба и беру его в руку. Разблокирую экран.
«Смотри какую игрушку сшила» – пестрят буквы, а дальше высвечивается фотография какого-то мягкого динозавра серого цвета с огромными глазами.
«Нравится?» – прилетает следом от Ани.
Сжимаю зубы и быстро вбиваю «Нет. Он пучеглазый, любой ребёнок его испугается». Заношу палец над кнопкой отправить и застываю. Блядь, блядь!!! Быстро стираю и отправляю короткое:
«Да. Молодец»
Отшвыриваю телефон обратно и возвращаюсь к груше. Произвожу серию ударов, кружа вокруг снаряда. Бью ногами, руками, локтями, чувствуя, как сводит всё тело. Ногу охватывает судорога от напряжения, и я, зашипев, резко сгибаюсь напополам и растираю мышцу.
Не помогает.
Каждый день в зале после универа по несколько часов провожу, но ни черта не помогает. Мысли ядовитыми шершнями кружат вокруг Оли. Хочется всё бросить и рвануть к ней. Плюнуть на Ани, родителей, обязанности…
Я давно знал, что мы с ней поженимся, поэтому никогда особо ни к кому из девчонок не привязывался. Секс на ночь, или пару, ненавязчивые знакомства, и никогда ничего больше. Нет, в Ереване у меня были девушки, но тогда мне было лет пятнадцать, шестнадцать. Мы сами-то детьми были, ни о чём серьезном не думали. И дальше кино или прогулок дело не заходило.
А теперь моя четко устоявшаяся жизнь даёт брешь, потому что то, чего мне хочется с Олей не ограничивается одной ночью. Это не просто физическое влечение, хотя и оно тоже. Рядом с ней меня скручивает так, что от желания горит всё тело, но если я думаю о том, чтобы просто переспать с ней, то понимаю, что этого мало. Я хочу большего. Хочу видеть её, губы капризные целовать, смех её звонкий слышать. Всего хочу с ней…
Только как? Это невозможно. Пусть я буду эгоистом по отношению к Ани, но в данный момент она не моя, а я не её, поэтому меня мало заботят в данный момент её чувства. Она всё равно ни о чем не знает. Игрушки вон шьёт. Но мы пока не расписались и в паспорт печать не поставили.
А вот Оля… её взгляд мне душу выворачивает. Я не могу так поступить с ней.
– Даниелян, ты здесь прописался что ли?
Голос Демьяна заставляет меня обернуться. Друг подходит, и мы ударяемся друг с другом кулаками.
– Типа того.
– Решил вспомнить старые времена? – усмехается он, разминая шею.
– Да. А ты чего здесь?
– Мозги вышел проветрить, а тут ты. Не против компании?
– Нет, конечно!
Мы ещё примерно с час боксируем, берем по протеиновому коктейлю и усаживаемся на диван передохнуть.
– Блин, как ты можешь так каждый день? Мне кажется, я сейчас развалюсь как деревянная кукла на шарнирах, – кряхтит Дем.
– Я привык, – жму плечами и снова обращаю внимание на экран мобильного, лежащего рядом.
«Вас отметили на фотографии» – гласит уведомление.
Нахмурившись, лезу в соцсеть. На экране всплывает фото со мной и Ани. Вот это новость! Ани никогда не пользовалась никакими сетями. Зарегистрирована была, но фотографий не выкладывала. На аватарке у неё стоит снимок котёнка.
– Это Ани твоя? – отбирает у меня телефон Демьян, и двумя пальцами увеличивает изображение, чтобы утолить своё любопытство.
– Не моя пока что, – роняю голову на подголовник и прикрываю глаза.
– Красивая. Только ты б еще на километр дальше отошел, – чувствую как телефон приземляется мне на колени. – Где страсть, Дава? – посмеивается придурок, – Или у вас жену не обнимают?
– Дем, она мне не жена.
– Ну пока да. Но к этому ведь идёт. Я помню ты говорил, что брак договорной, поэтому ты тут не особо блюдишь верность, но хоть какие-то отношения должны же у вас быть.
Демьян, как и Оля – не понимают того, как у нас всё устроено, поэтому эти двое всегда закидывают меня дурацкими вопросами. А как? Почему? Зачем?
– Будут. Потом.
– Типа стерпится, слюбится?
– Да.
– Бред какой! Неужели нельзя жениться на той, к кому испытываешься хотя бы какие-то чувства?
– Можно. Если она армянка.
– А не на армянке?
– Нет.
– Пиздец. Каменный век какой-то. И Мариам также замуж выйдет за армянина? – нервно выдаёт Демьян.
– Обязательно. Доучится только сначала. Рано ей сейчас.
– А если влюбится в кого-то в универе? И жить без него не сможет?
Поднимаю голову и встречаюсь с раздраженным взглядом друга.
Пилит меня им, как будто это что-то изменит.
– Я же тебе уже миллион раз говорил. Это не важно. Перелюбит.
– Бля, не понимаю я вас. Какие-то дебильные устои. Не обижайся, брат, просто моему мозгу это непонятно. Как можно заставить себя «перелюбить»? Это же не кнопку нажать и вырубить все эмоции! – псешит, вставая с дивана, чтобы снова отправиться к груше и начать её дубасить.
Медленно выдыхаю. Я бы сам от такой кнопки не отказался.
Глава
27
Давид
«В «Андорру» идём сегодня?» – в наш общий с пацанами чат приходит сообщение от Сани.
Остановившись на крыльце дома, докуриваю сигарету.
«Не знаю ещё»
«Во сколько?» – спрашивает Дем.
«Часов в восемь. С девчонками я договорился»
Выпускаю клуб дыма в воздух. Сашка в своём репертуаре. Без девчонки ни вечера.
«Что за девчонки?»
«Танюша, Катюша и Настюша. Мы с ними месяца полтора назад тусили здесь же. Дав, ты кажется тогда с Настёной ушёл. Кучеряшка такая. Если что, можем поменяться, у меня кучерявых ещё не было»
Придурок блин.
«Да мне вообще пофиг. Хоть всех забирай»
«Я же заберу»
«Мне оставь одну» – прилетает от Демьяна.
Оставляю их решать кому какую девчонку «зарезервировать» на вечер, а сам тушу сигарету в пепельнице и захожу домой.
Аромат мяса мгновенно окутывает легкие, но зависаю я не на нём, а на черных сапожках, стоящих на полу около обувной полки.
Оля.
Помню их ещё с осени. Зимой она в сапогах высоких ходила, а демисезонные у неё вот эти – аккуратные с острым носком и на небольшом каблуке.
Неужели решилась снова к нам прийти?
Раздеваюсь и направляюсь в сторону кухни. Чем ближе подхожу, тем громче пульс дубасит в ушах.
– Так, смотри какое оно мягкое уже. Проткни его вилкой и поймешь какое должно быть.
– Боже, это же ужас. Мы его уже два с половиной часа тушим, – возмущается Оля, стоя у плиты, спиной ко мне.
Волосы затянуты в высокий хвост, джинсы обтягивают стройные ноги, а кофточка в облипку демонстрирует узкую талию. Она похудела.
– Так и должно быть. Это же говядина. Я предлагала тебе курицу, но ты отказалась. Дуй, чтобы не обжечься.
– Давид же вроде как говядину любит, да? – спрашивает, забирая мясо губами с вилки.
– Давид? Ну вообще да, гуляш – его любимое блюдо.
– Я помню, – жуёт Оля, пока я пытаюсь справиться с застрявшим в глотке дыханием. – Боже, как вкусно.
– А я говорила, – довольно улыбается сестра, – ты умница! Всё у тебя получилось!
– Благодаря тебе! – Олька светится вся, а потом случайно переводит взгляд в сторону, замечает меня, и улыбка на её лице застывает, – Привет.
Сколько я не видел её? Недели две? В топку эти четырнадцать дней. Смотрю, а нервные окончания узлами скручиваются.
Отталкиваюсь от дверного косяка и подхожу к девчонкам.
– Привет.
– На аромат пришёл? – улыбается Мари, когда я целую её в щеку.
– А то. С порога как унюхал, так мимо пройти не смог.
Мариам смеётся и обнимает Олю за плечо.
– Это Оля готовила!
– Попробуешь? – спрашивает Осипова, раскурочивая мои внутренности несмелым взглядом.
– Конечно.
Спешно оборачивается и приподняв крышку, протыкает кусочек мяса. Дует на него и подносит к моему рту.
Забираю говядину, утопая в зелени полных ожидания глаз.
– Ммм. Это обалдеть как вкусно!
Не вру ни капли! Как истинный ценитель мяса могу точно сказать, что получилось не хуже, чем у Мари.
– Правда? – широкая улыбка растягивает пухлые губы, резонирую мне щемящим давлением прямо в область грудины.
– Конечно. Я бы сказал, если бы мне не понравилось.
– Я рада!
– Так, а теперь давай всё быстро приберём, пока мама не пришла, – Мари начинает складировать посуду в посудомоечную машину, а мы с Олей так и пилим друг друга взглядами.
По коже ползут мурашки. Кажется, я слышу как начинает издавать глухое гудение магнит, который каким-то образом меня к ней постоянно тянет. Он трещит, искры вокруг слепят. Сопротивляться не то, что сложно. Я к полу пятками прилипаю, чтобы не двинуться вперед и не стереть с её щеки крошечное пятно от муки.
Пора ретироваться.
Отступаю назад и засовываю руки в карманы.
– Ты на ужин останешься? – оглядывается Мари.
– Да.
– Можем потом все вместе фильм посмотреть.
– Я уезжаю потом в клуб. Саня с девчонками договорился, – говорю скорее для Оли, напоминая о нашей дистанции и о том, что каждый живёт свою жизнь.
Но следующий её ответ даёт понять, что она и сама прекрасно помнит об этом.
– Я тоже не могу.
– Почему?
– На свидание иду, – на меня в этот момент смотрит.
Реакции ждет? Она есть. Бомбит так, что еле держу лицо. С кем? С Мишей?
– С Женей? – сестра удивленно выпрямляется. – Он опять тебя позвал?
Опять блядь?
– Да. Я подумала и решила не отказываться, – косится в её сторону Оля.
Протягивает ей вилку и заминает пальцы.
Что за Женя, мать его?
– Ну правильно. Он красивый? Ой, – испуганно поглядывает на меня сестра, но сейчас я не в состоянии отчитывать её.
– Да, симпатичный, – взгляд Оли снова возвращается на меня и как будто царапает, – может ты его знаешь. Он тоже учится на пятом курсе в твоём университете.
Безразлично веду плечом.
– Знать всех пятикурсников не обязан.
Оля хмурится, а я разворачиваюсь и выхожу из кухни. Поднимаю к себе и захлопываю дверь.
Запускаю пальцы в волосы и начинаю вытаптывать пол, шагая из одного угла в другой. С Мишей я смирился. Друг вроде как. Я привык к его существованию, и понятия не имел, что появление какого-то Жени может выбить почву из-под ног. Ещё и пятикурсник. Не малолетка сопливый, а взрослый пацан, которому явно мало будет поцелуев, и он захочет распустить свои руки.
Со всей дури пинаю валяющийся баскетбольный мяч, который мы иногда бросаем с пацанами во дворе, и стискиваю виски.
Мне плевать. Всё хорошо. Всё так и должно быть. Я же этого и хотел, чтобы Оля отвлеклась и не зацикливалась.
А вдруг он нормальный? Вдруг она ему понравилась, и он сможет сделать её счастливой?
По внутренностям холод гуляет, и я, чтобы заглушить его, отправляюсь в душ. Долго стою почти под кипятком, стараясь блокировать любые мысли, связанные с Осиповой. Думаю о том, что сегодня однозначно возьму себе кучерявую. В ней ничего от Оли нет. Темноволосая, глаза карие, губы тонкие. То, что нужно, чтобы вытравить из головы ненужный образ.
Когда спускаюсь к ужину, Оли уже нет.
В бар приезжаю ровно к восьми, потому что врубившийся на всю катушку внутренний магнит работает даже на расстоянии, как оказалось. Если за прошлые недели мне удалось ослабить силу его действия, то сейчас он как будто зарядился и тащит меня туда, куда НЕЛЬЗЯ!
– О, Дава, ты таки решил не пропускать наших культурных мероприятий? – хлопает меня по плечу Саня, когда мы встречаемся у входа.
– Подумал, что ты с двумя не справишься, решил спасать ситуацию, – стебусь, здороваясь с ним и Демьяном.
– Плохого же ты обо мне мнения, – ржет Саня, – я в грязь лицом не ударял ещё ни разу.
– Даже так?
– А то!
Ох и Саня. Когда он уже нажрется девчонок?
Мы входим в бар, и отыскиваем сидящую за столом троицу.
– Привет, красавицы, – Сашка падает рядом с одной из девчонок, а мы с Демом переглянувшись занимаем места рядом с другими.
– Привет, мальчики. Давно не виделись.
– Да-да, могли бы и раньше позвонить, – с наигранной обидой дует губы Настя.
– А мы хотели соскучиться, – отвечает Саня.
Обычно словесные баталии – это его стезя. Мы с Демом не по этой теме. Если девчонка ждёт большего, чем ни к чему не обязывающие отношения, мы не держим. Если же готова развлечься, то тогда не нужно обижаться.
Девчонки, вероятно, поняв, что от нас умасливаний не дождутся, сами смягчаются и уже через несколько минут Настя забывает о том, что полтора месяца от нас не было ни слуху ни духу, и воркочет со мной, как певчая птичка.
Я же, закинувшись несколькими рюмками коньяка, вроде как ощущаю облегчение.
Кровь греется, мысли расфокусируются. Да, так определенно лучше.
Пусть гуляет, девочка. Счастливой будет, весёлой. Оле идёт улыбаться, а не плакать. А со мной она только это и делает вот уже сколько времени. И дальше легче не будет. Там один сплошной мрак.
Окидываю хмурым взглядом кучерявую, пока она что-то воодушевленно рассказывает, а потом запускаю ей в волосы пятерню и толкаю на себя. Языком проталкиваюсь в податливый рот. Девчонка на секунду стопорится, теряясь от неожиданного напора, пацаны ржут на заднем фоне, а я как больной вгрызаюсь в её губы.
– Снимите комнату, Даниелян, – в спину прилетает толчок.
Тычу придуркам средний палец, не отрываясь от вцепившейся в меня мертвой хваткой, девчонки.
Настя отвечает на поцелуй горячо, умело, втягивает мой язык себе в рот, надсадно стонет мне в горло. По всем законам физики, я должен откликнуться. Обычно, реакция не заставляет себя долго ждать, ударяя кровью прямиком в пах. Целую её ещё жестче, забивая на то, что мы не одни. Давай же, где там эти гребанные искры? В последний раз меня от них трясло тогда на улице с Олей.
Оля… При мысли о ней в венах мелкие взрывы происходят. Ярость окатывает с ног до головы.
Резко отрываюсь от искусанных красных губ Насти и рывком встаю из-за стола. Трясёт всего так сильно, что ещё немного и меня разорвет просто. Разворачиваюсь и едва не врезаюсь в какую-то парочку.
– Стопэ, Даниелян, совсем уже от похоти повело? – ржёт знакомый голос.
Раздраженно утыкаюсь взглядом в моего сокурсника Мирзоева, а потом перевожу взгляд на его спутницу. В солнечное сплетение удар прилетает. Такой, что меня ментально на несколько метров откидывает и о стену расшибает.
– Здоров.
Тянет мне руку Жека, а второй обнимает за талию Олю.
Глава
28
Оля
Миша был прав. И хоть нож я Давиду ещё не вручала, но сердце уже кровоточит. Начало в ту самую секунду, когда я увидела его целующимся с девушкой. От боли скрючивает всю, в горле першит, но я намеренно не отвожу взгляда от бешеного лица Давида.
Что там сказал Женя? Что это похоть?
– Здоров Жека, – оборачивается к нам Саша, – опааа, Оля?
Наш зрительный контакт с Давидом напоминает стекло под давлением. Вот-вот и лопнет, расцарапав осколками лица.
Заставляю себя оторваться от почерневших глаз и улыбнуться парням.
– Привет.
Сашка удивленно разводит рукам, а Демьян в своей обычной манере просто вскидывает руку, здороваясь со мной.
– А вы знакомы? – переводит взгляд с ребят на меня Женя.
– Конечно. Это же наша Оля, – слегка заплетающимся языком произносит Саша и тянет ко мне руки.
Я шутливо шлепаю по ним.
– Я дружу с сестрой Давида, отсюда и знакомы, – перевожу взгляд на Женю.
Давид так и не ушёл куда он там собирался. Стоит на месте, даже не сдвинулся.
– Мир тесен, однозначно, – усмехается мой новый знакомый, – Ладно, парни, мы пойдём, увидел вас, решил подойти поздороваться.
– Так можете с нами упасть, – указывает на свободные стулья Демьян.
– Нет, – опережаю Женю с ответом, – мы лучше отдельно.
– Слово девушки – закон!
Парень разворачивает меня за талию и мягко ведет к барной стойке. Волоски на затылке поднимаются, потому что я чувствую на себе неподъемный взгляд. Он давит, жжёт, толкает между лопаток.
Несколько раз моргаю, чтобы не дать скопившимся слезам скатиться по щекам и усаживаюсь на барный стул.
– Что пить будешь? – Женя садится рядом.
– Ммм, безалкогольный мохито.
Парень делает заказ, себе взяв пиво, я же в этот момент стараюсь справиться с ураганом эмоций, разгулявшимся внутри.
Впервые за очень долгое время я согласилась на свидание с парнем. С Женей мы познакомились на автобусной остановке несколько дней назад. Он сказал, что у меня расстегнулся сапог, я поблагодарила, а потом он спросил как меня зовут. Знакомиться на улице я не привыкла, поэтому остерегалась его минут десять, стараясь отвечать односложно на вопросы, но потом как-то слово за слово, мы разговорились и оказалось, что учится Женя в одном университете с Давидом и ребятами. Тут уж уровень доверия к нему повысился, и я не заметила, как наш разговор с остановки перетёк в автобус. Как потом оказалось, Женя сел не на тот маршрут, что ему был нужен. Хотел подольше со мной пообщаться и взять номер телефона. Я ему его не дала. А на следующий день он ждал меня на той же самой остановке.
Если честно, когда он позвал меня погулять, я сначала отказалась. Как можно гулять, если мысли всегда заняты другим? Но когда Давид сказал сегодня, что идёт с девушкам в клуб, я изменила своё мнение. Скорее для того, чтобы реакцию его увидеть. Но её не было. Он просто безразлично ушёл, давая мне понять, что ему всё равно.
Что он там раньше говорил? У него своя жизнь, а у меня своя, и эти прямые не пересекаются? Наверное, так и есть.
На автомате обхватываю трубочку поставленного передо мной стакана с коктейлем и делаю несколько глотков, проталкивая ком, который грозится вырасти в размерах.
– Всё в порядке? – Женя склоняется ко мне и пытливо заглядывает в лицо.
– Да.
– Потанцуем?
– Давай!
Перебрасываю сумочку через голову и позволяю Жене взять меня за руку. Пока иду, стреляю взглядом туда, где сидят парни. В кровь выброс адреналина происходит, потому что Давид смотрит прямо на нас. Парни веселятся, о чем-то беседуют с девушками, а он, сложив руки в замок на столе, хмуро ввинчивается в меня глазами.
Под оглушительную пульсацию сердца, я начинаю двигаться. Женя тоже танцует. Обнимает меня, но вовсе не так, как в прошлый раз Олег. Границ не переходит. Его руки остаются строго в районе талии или немного выше.
Мы успели неплохо познакомиться пока прогуливались по городу и перекусывали в кафе. Женя не создаёт впечатление разгульного бабника. Он общительный, весёлый, и очень симпатичный. Волосы на концах модной прически слегка высветлены, широкие скулы и чистые голубые глаза. Я же говорю – симпатичный.
– Ты классно двигаешься, – кричит мне на ухо во время битового бодрого танца. – Занимаешься танцами?
– Угадал, – отвечаю также громко.
Мы ещё немного танцуем, а потом возвращаемся к бару, чтобы смочить горло. Непрекращающееся чувство того, что на меня смотрят играет смычком на моих натянутых нервах. В какой-то момент оборачиваюсь и сталкиваюсь с Давидом взглядами. Между нами мельтешат люди, проходят официанты, но мы тянем каждый на себя этот невидимый канат. Мысленно посылаю ему – «Ты сам хотел, чтобы я строила свою жизнь. Делаю это по твоему примеру».
Лицо Давида не выдаёт никаких эмоций. Только уголки губ нервно дергаются и скулы заостряются. Ему на плечо ложится ладонь его кучерявой спутницы, она что-то говорит ему, а я резко отворачиваюсь.
Слишком резко, потому что в этот момент Женя тоже поворачивается ко мне, и я врезаюсь ему в грудь.
– Ой.
Руки парня ловко обхватывают меня за плечи, он сам смеётся.
– Ты чего? Равновесие потеряла?
– Типа того.
Задираю голову, находясь в коконе его рук. От Жени исходит тепло и довольно приятный запах. Руки убирать он не спешит. Смотрит на меня, словно думает над чем-то, и вдруг переводит взгляд на губы.
Моё сердце подскакивает от осознания, что он кажется, хочет меня поцеловать. А я? А я не хочу! Смотрю на очень красивого, вежливого, отличного парня, и … не хочу.
Он осторожно убирает волосы с моего лица, медленно склоняется.
– Ты очень красивая, – произносит, приближая ко мне губы.
Жжение со стороны усиливается. Меня жарит как на сковороде, во рту пересыхает. Когда между нами остаётся жалкий миллиметр, отвожу лицо и поцелуй приходится мне в уголок губ.
В этот же момент меня грубо лишают опоры, которой служил эти несколько мгновений Женя.
За локоть вырвав меня из его рук, Давид подтягивает меня к себе и берёт за руку.
Я словно с обрыва слетаю и падаю вниз.
– Дав? – непонимающе смотрит на него Женя.
– Прости, Жека. Не могу!
Не взглянув на меня, быстрым шагом направляется по коридору, таща меня за собой за руку. Ладонь покалывает тысячью крошечных иголок. Воздух камнем встал в лёгких. Я семеню за ним, заплетаясь в ногах. Чувствую, как горит кожа по всему телу, словно я вампир и меня оставили под палящим солнцем.
Выходим сквозь двери клуба и проталкиваясь через кучкующуюся молодежь, продолжаем идти. На парковке Давид резко тормозит, бросает мою руку и оборачивается.
Выглядит так, словно в него вселился демон.
Дышит тяжело, как если бы не шел только что, а бежал несколько километров.
Шумно выдыхает, отступает на шаг, а потом дергается вперед и останавливается в нескольких сантиметрах от меня.
Земли под ногами не чувствую. Продолжаю лететь. Сердце слетело с катушек и проламывает рёбра.
– Мы не будем вместе, – стреляет в меня безжалостно.
– Я и не прошу, – отвечаю в его же манере.
– Я скоро уеду, – ступает вплотную, и я вижу, как пульсирует вена на его шее.
– Сколько у нас времени? – лепечу непослушными губами.
– Пара месяцев. Может три.
– А потом?
– А потом я уеду и женюсь, – сердце с разбега расшибается о стену, – Ты согласна на это?
Достигаю дна и разбиваюсь о бездну в карих глазах. В них столько всего, что и не прочтешь сразу. Но единственное, что четко прочитывается – ожидание. Беспокойное и нетерпеливое.
– Никаких признаний и обещаний. Только я и ты на это время.
– Почему? – спрашиваю еле слышно.
Крылья его носа раздуваются, и он делает сильный вдох.
– Ломает. Хочу отпустить, но видеть тебя с другим не могу.
– Ты эгоист.
– Наверное.
– Поцелуй меня, – прошу тихо, но он слышит.
Кадык на его шее дергается, а потом Давид обхватывает моё лицо ладонями и делает то, чего я больше жизни хотела. Отчаянно вжимается своими губами в мои.
Мысленно достаю нож и вручаю ему оружие, которым очень скоро он вырежет мне сердце. Да и плевать. Это будет потом. Зато целых три месяца я буду жить и дышать им.
Поднимаюсь на носочках и лихорадочно обнимаю его за шею, пока Давид переносит руки мне на талию. Со всей силы сгребает меня в объятиях и поднимает над землей, продолжая неистово целовать.