Глава 57
Оливия
Весь вечер мы со Скайлером друг к другу не подходим и всячески делаем вид, что заняты общением с другими. Вроде бы получается.
Во всяком случае, родители перестают следить за каждым нашим шагом, а по окончанию вечера ничего нам не предъявляют.
Для перестраховки мы на несколько дней перестаём ночевать друг у друга в комнатах и демонстративно расходимся каждый по своей, но кажется, беда миновала. Ни мама, ни папа не ведут себя подозрительно.
В один из таких вечеров я тихонько пробираюсь в комнату Скайлера нашим привычным путем. Соскучилась ужасно по совместным вечерним просмотрам фильмов и возни на кровати, поцелуям, разговорам.
Пока бегу, успеваю замёрзнуть. На улице декабрь, а я в одних пижамных штанах и майке.
Дёргаю окно, закрыто. Обхватываю себя руками и заглядываю внутрь. Скайлер валяется на кровати, листая что-то в телефоне. Стучусь в окно, отрывая его от мобильного. Взгляд до этого безразличных глаз вспыхивает. Он быстро соскакивает с кровати и впускает меня внутрь.
– Боже, ну и холод, – стучу зубами, тут же ныряя в его горячие объятия.
– Решила позакаляться? – усмехнувшись, Скайлер обнимает меня и растирает руками плечи. – Ты чего? Вынужденный карантин окончен?
– Я соскучилась, – тянусь к его губам, но Скайлер вместо того, чтобы поцеловать меня, сдергивает с кровати одеяло и набрасывает его мне на плечи.
Укутывает как ребёнка.
– Заболеешь ещё, – а потом садится на кровать и прямо так в коконе сажает меня к себе на колени. – Я тоже скучал.
И наконец целует. Мммм, вот оно то, что меня сейчас согреет. И одеяла никакие не нужны. Но если честно, вот так сидеть на его руках мне безумно нравится. Чувствую себя маленькой девочкой.
Мы включаем фильм, заваливаемся на кровать и, удобно умостившись, обсуждаем сюжет, то и дело целуясь.
Интересное наблюдение – с Роем меня раздражало отвлекаться от фильма на поцелуи и объятия, а со Скайлером я делаю это сама.
Мне так тепло и хорошо, что я начинаю проваливаться в сон. Не замечаю, как засыпаю крепко-накрепко. Вероятно, Скайлер тоже…
А наутро нас будит яростный голос отца:
– Я так и знал.
Сквозь сон разлепляю глаза, когда папа буквально сдергивает с кровати Скайлера.
Меня мгновенно ужас охватывает.
– Пап, – выдыхаю, вскакивая на пол и мигом оказываясь рядом со Скайлером, – пап, это не то.
– Рот закрой, маленькая дрянь.
– Это ваша дочь, – обвинительно летит от Скайлера, а я обмираю.
Меня начинает колотить, душа в пятки уходит. На пороге, сжимая крепко губы, стоит мама, а папа… Господи, я ещё никогда не видела его таким. Даже во время ссор с Заком он не выглядел настолько злым.
– А ты не лезь, оборванец, – гаркает он, переводя взгляд на Скайлера, – я тебе крышу над головой дал, машину, деньги, а ты с дочерью моей решил спутаться?!
– Пап, – вскрикиваю я, краснея, – у нас ничего такого не было!
– Это ещё проверить надо! Выродок. Мало тебе было, да?
– Патрик, – серьёзно произносит Скайлер, – я Оливию не трогал в этом плане. И я с ней не из-за этого. Я люблю её.
Что? Резко оборачиваюсь. Из лёгких весь воздух выкачивается. Скайлер бросает на меня быстрый взгляд, который почти сразу возвращает на папу. Встречает волну его ненависти и гнева.
– Любишь? Тебе семнадцать!
– Я тоже люблю его, пап!
На лице отца отражается брезгливость.
– Да замолчите уже! Любят они. Мать любить надо, Оливия, меня, братьев. А не черт знает кого без рода и копейки за спиной…
– Папа, как тебе не стыдно?
Становится дико обидно за Скайлера.
– Стыдно? Мне? Это ты с братом своим в кровати валяешься и обжимаешься так, что мне потом объяснять всем надо, что вы сводные, и краснеть за вас.
– Сводные, не родные же, – выкрикиваю я, чувствуя, как начинаю захлебываться отчаянием.
– Это ненадолго, – цедит отец, – я завтра же верну тебя в интернат, поганец.
– Что? – теперь мне по-настоящему становится плохо.
– Не собираюсь смотреть, как ты дочь мою своими руками мараешь.
Оборачиваюсь на Скайлера, но встречаю лишь непробиваемую стену.
– Возвращайте, – выдаёт он, испепеляя отца взглядом. – Только если думаете, что после этого я перестану видеться с Оливией, то ошибаетесь. Без Ваших денег я проживу, не впервые.
Нет, нет, нет! Ему нельзя в интернат. Там этот ненормальный Сэм с друзьями. Не будет там Скайлеру жизни. Это же словно вернуться побитой собакой… Униженным, брошенным. Это разобьет Скайлеру сердце. Знаю, что он вернется туда с высоко поднятой головой и даже будет делать всё возможное, чтобы не давать себя в обиду, но те неадекватные способны на всё. Они его просто уничтожат, сгнобят.
Боль скручивает ребра.
– Я в полицию на тебя заявлю, – набирает обороты папа. – За растление малолетней!
– Папа, – топаю ногой, ощущая, как земля качаться начинает, – между нами ничего не было! Нет причин заявлять! Я не позволю!
– А ты рот закрой! Отправишься в закрытую школу доучиваться, если собираешься и дальше видеться с этим засранцем.
– Патрик, – вступается мама, входя в комнату, – ты перебарщиваешь.
– Это ты виновата. Была бы построже, ничего бы этого не произошло. Позорище!
– Ничего такого не случилось! Откажемся от мальчика, сенату объяснишь причину, они поймут и даже на твою сторону встанут.
Мама что-то ещё говорит, но я не слышу её. «Откажемся от мальчика…» от этих слов меня напополам сгибает. Смотрю на этих двоих и не узнаю. Кто эти бесчувственные люди?
Как так можно при Скайлере говорить, что от него откажутся? Словно он вещь какая-то, больше ненужная.
На глаза наворачиваются слезы, кровь в венах стынет.
Оборачиваюсь на Скайлера. Он все так же несгибаем. Только глаза потускнели. Смотрит на меня и незаметно от родителей сжимает мои пальцы.
– Всё нормально будет, – говорит тихо, но я-то знаю, что не будет.
Ему нельзя в интернат!
– Папа, не смей отказываться от Скайлера, – прошу сквозь слезы. – Я уеду. Поеду в школу, только не отказывайся. Пусть поживет где-то, но по документам останется с нами.
Говорю с трудом из-за колючего кома в горле.
– Нет, даже не думай! – твёрдо обрывает меня Скайлер, – Всё хорошо будет, Оливия. Я справлюсь! Не впервый раз же!
– Не будет, – в сердцах выкрикиваю, – ты знаешь, что не будет. Папа, там отморозки одни. Ты же не бездушный, я знаю!
Папа крепко сжимает зубы. Его щека нервно дёргается, когда он обводит меня взглядом. Стираю слезы и смотрю на него прямо.
Если буду реветь, он не поддастся. Слезы – это слабость. А он должен видеть, что я пойду на все, лишь бы добиться своего.
– Оливия, ты же понимаешь, что твой концерт бессмысленный? Ты зависишь от меня. Выгоню из дома, заберу деньги, и ты приползешь сама через неделю.
Не приползу. У меня есть дедушка, который меня любит и который никогда бы себе не позволил обижать меня и Скайлера. Но если я скажу об этом, папа только ещё сильнее рассвирепеет и точно завтра отвезёт Скайлера обратно, раздует из этого целую историю, еще и к журналистам обратится, чтобы поднять себе рейтинг. Теперь я вижу, что он усыновил Скайлера только ради собственной выгоды.
Сжимаю зубы, не отводя взгляд.
– Папа, я всего лишь прошу не отменять усыновление. Подожди до дня рождения Скайлера. Ему скоро восемнадцать и он будет жить самостоятельно!
– Оливия, не надо. Прекрати, – горячая рука Скайлера тянет меня за запястье, но я не сдамся.
Я обещала ему Рождество в кругу семьи, обещала, что он больше не будет один, а если сдамся, то получится, что я обманула его, предала. Слезы снова жгут глаза, стоит хотя бы на миг представить, что он возвращается обратно. Нет, Боже, нет!
– Восемнадцать тебе через месяц? – кивком задаёт вопрос папа.
– Да, – отвечает Скайлер.
Месяц…
– Папа, я поеду в школу. Где бы она ни находилась. Только сделай как я прошу, пожалуйста, хотя бы раз в жизни!
Давай же! Соглашайся. Сердце болит, так сильно я переживаю.
– Не надо никуда ехать, – снова говорит Скайлер, – я не буду видеться с Оливией!
– Думаешь, я поверю? – хмыкает папа. – Знаю я вас. Веры вам нет, оборванцам!
Скайлер зубы сжимает, а я его пальцы до хруста костей за спиной.
– Значит так, – выносит вердикт папа, а я замираю, – жить ты будешь где угодно, но только не здесь, – тычет в грудь Скайлеру, – терпеть я тебя под своей крышей не стану. А ты, Оливия, отправишься в школу. Какую, узнаешь, как приедешь. Я позабочусь о том, чтобы у тебя не было ни мобильного, ни интернета. Ничего. Раз ты такая взрослая стала, что спишь в кровати парня, значит, надо принимать взрослые решения. После окончания школы поступишь в университет. Думаю, до этого времени вы оба поймёте, что страдали здесь черт знает чем, и ты, дочь, увидишь, что за девять месяцев тебя забудут и очень быстро найдут замену.
Теперь Скайлер сжимает мои пальцы, как бы показывая, чтобы я не верила. Мне страшно. Очень страшно, потому что девять месяцев – это чертовски долго. И за это время может случиться что угодно, а у меня даже не будет возможности ему позвонить.
– Собирай вещи, – мама кивает Скайлеру и хватает меня за локоть, – а ты иди за мной, больше вы не увидитесь!
Не выдерживаю и всхлипываю. Образ Скайлера расплывается перед глазами, пока прохожу мимо него. Он тоже ведёт меня взглядом до самой двери. Губы плотно сжаты, зажмуривается. А потом вдруг делает рывок вперёд и, перехватив меня у мамы, прижимает к себе.
– Спасибо, – горячо шепчет на ухо, – девять месяцев это пыль, Оливия, – быстро говорит, пока мама с причитаниями и требованиями отрывает меня от него.
Лихорадочно киваю.
Пыль. Главное пережить эту пыль и не захлебнуться ею.
Глава 58
Скайлер
Спустя месяц.
– С днём рождения, брат!
Зак стукается со мной бутылкой пива.
– Спасибо, – киваю, откидываясь на диване.
– Ну как ты себя чувствуешь в восемнадцать? – спрашивает дедушка Оливии, который нашёл меня через Зака и предложил остановиться у него.
– Свободы больше, – улыбаюсь ему искренне.
Конечно, между съёмной дешёвой квартирой и компанией Уильяма я выбрал второе.
Он серьёзный мужик, который и совет дельный дать может, и рассуждает адекватно. Когда узнал, что Патрик отправил Оливию черти куда, рвал и метал.
Мы тщетно пытались узнать где она. Они даже Заку не сказали. Заперли мою девочку непонятно где.
Поначалу я на стены лез. Да что там, и сейчас лезу. Месяц прошёл, а меня всё так же выворачивает от её поступка.
Маленькая моя. Как же я ошибся когда-то, когда полагал, что она за меня не будет бороться. Никто и никогда не делал для меня то, на что пошла Оливия. Отказаться от привычной жизни ради того, чтобы не дать мне попасть обратно в интернат.
Не то, чтобы я боялся. Постоять за себя смог бы, но было бы нелегко, это факт. Вернуться побитой псиной – хуже нет. Сэма самолюбие возросло бы до небес.
– У нас сегодня чисто мужская компания, предлагаю покер, – хлопнув себя по коленям, вопросительно выгибает бровь Уильям.
Мне в принципе всё равно. Тусить где-то я не планирую. Зак в последнее время тоже один. Таре пришлось уехать с матерью в другой штат. Проблемы со здоровьем бабушки, как я понял, и она дала ему от ворот поворот. Девочка не выдержала. Зак – парень сложный, но не такой уж и говнюк, как я думал раньше.
Толкаю его в плечо.
– Зарубимся?
Он цыкает.
– Давайте. А потом пойдём куда-нибудь гульнем. Не собираюсь целый вечер в твою днюху сидеть дома.
Он бодрится, пытается не показывать, что ему фигово, но я-то хорошо знаю это состояние. Сам живу в нем изо дня в день.
Дед уходит за фишками, а я бесцельно кручу бутылку, гуляя пальцами по горлышку. Рядом на диване вибрирует мобильный. Кидаю взгляд на экран.
Незнакомый номер.
Отчего-то в груди спирает. Хватаю телефон и встаю с дивана. Пока выхожу из гостиной, жму на зелёную трубку.
– Алло?
Тишина. Сердце удар пропускает.
– С днём рождения!
Несмелый мелодичный голос запускает волну трепета под кожей. Меня захлестывает. Резко останавливаюсь.
– Оливия! – выдыхаю, крепче впиваясь пальцами в телефон.
– Не забыл, – улыбается, и у меня сердце сходит с ума. Несётся вперёд, пыхтя как чёртов паровоз.
– Где ты? Скажи адрес!
– Не надо, тебя все равно не пустят. Тут прямо почти тюрьма для провинившихся детей.
– Тебя обижают? – напрягаюсь всем телом.
– Нет, ты что! Обычная школа, только без интернета, связи. В гости пускают только родителей и то по предварительной записи. Телефон я взяла у дочки уборщицы. Мы подружились, но я ненадолго.
Меня выкручивает всего. Дико хочу её видеть.
– Как ты? – в голосе смятение и неуверенность.
– Хреново, Оливия.
– Почему? Что-то случилось?
– Мхм. Ты далеко.
Снова улыбается. Слышу по тому, как учащается её дыхание, и чётко вижу красивое личико перед собой, как наяву.
– Так значит, ты еще не нашёл другую?
– Дурочка, – смеюсь, сжимая переносицу, и счастливо опираюсь спиной на стену, – какую нафиг другую, если о тебе только думаю. Календарь планирую завести и дни зачеркивать до момента нашей встречи.
– Правда? – в голосе появляется уверенность. Неужели она реально думала, что я могу найти другую?! Боялась этого?
Глупая моя девочка!
– Конечно!
– Ты где живёшь?
– У деда твоего. Все в порядке у меня.
– Я обещала тебе вместе встретить Рождество, – вздыхает моя девочка, – я так и не подарила тебе подарок.
– Ты подарила намного больше, Оливия, чем просто подарок.
Понижаю голос, а у самого спазмом грудь сводит.
– Мне не хватает тебя.
Затихает и почти шепотом:
– А мне тебя. Я так скучаю.
– Я тоже. Скажи адрес, я приеду. Хоть через забор тебя увижу.
– Нельзя. Если охрана узнает, тут же доложит отцу, а я хочу, чтобы он думал, что мы больше не вместе. Так он успокоится, и, возможно, когда закончится учёба, нам удастся как-то увидеться. Ты так и планируешь поступать в Огайо?
– Оливия, я…
– Ой, мне бежать надо, идут, Скайлер, – быстро шепчет Оливия, шурша чем-то около трубки, – я люблю тебя!
– Звонить можно на этот номер? – быстро выпаливаю.
– Нет, ты что?! Ни в коем случае!
– Люблю тебя!
– Пока.
И тишина.
Медленно выдыхаю, пялясь ещё несколько секунд на экран, а потом улыбаюсь.
Один месяц пройден …
– Ну что? Как там моя внучка? – раздаётся внезапно сзади.
Разворачиваюсь и натыкаюсь на полный любопытства взгляд.
– Я не подслушивал. Услышал только последние слова, – оправдывается Уильям, подходя ближе.
– Всё в порядке, говорит. Только … что ж это за жизнь за закрытой стеной?
– Ничего. Иногда небольшая чёрная полоса нужна, чтобы белая стала еще ярче. – Мужчина подходит и сжимает моё плечо. – Всё будет нормально. Оливия больше не та маленькая девочка, которая боялась собственной тени.
– Знаю. Просто я даже не в курсе в какой универ она будет поступать. Собиралась в Колумбийский, туда же, где и Зак. Но Патрик может заставить выбрать другой. А я даже не в курсе.
– Разберемся. Подашь в несколько, а там будем думать.
Киваю, а у самого в груди горячая лава плещется. Если раньше я не хотел поступать в Лигу Плюща, то сейчас сделаю что угодно, лишь бы постараться оказаться в том, где будет Оливия. Хоть какой-то плюс от моего статуса беспризорника – льготы на поступление в любое высшее учебное заведение. Они не гарантия поступления, но возможностей дают немного больше. И я обязательно этим воспользуюсь!
Глава 59
Оливия
Начало июля
– Ты как, Ливви?
Дедушка кладет мой чемодан в багажник, а после открывает для меня дверь. Забираюсь в салон и дождавшись, когда он сядет за руль, пожимаю плечами.
– Нормально. Даже не верится, что уже почти студентка.
– Моя внучка выросла, – смеется дедуля.
Я тоже улыбаюсь и выглядываю в окно. В сердце сосет тоска.
Я по примеру Зака ушла из дома. Дедушка сказал, что поможет мне во всем, если что-то нужно будет, и я решила, что так больше продолжаться не может.
Было очень страшно, но после шести месяцев, которые я провела сама в закрытой школе, я поняла, что не такая уж я и слабая. Ребята там были разные, приходилось стоять за себя. В такие моменты я вспоминала Скайлера и мысленно каждый раз благодарила его за то, что он научил меня быть сильной и не позволять остальным себя подавлять.
Именно так я поняла, что могу справиться без родителей. Да, мне нужны деньги на обучение, пропитание и в целом на жизнь, но дедуля поддержал. Мама правда очень плакала, а отец только кричал и во всем обвинял Скайлера.
Скайлер… в груди все сжимается при мысли о нем. В последний раз мы общались около двух месяцев назад. Оказывается, девочка, которая давала мне телефон, делилась им и с другими учениками. Кто-то сдал её, и в итоге её отчислили, а мать уволили, оставив нас всех без единственного средства связи. С тех пор позвонить Скайлеру я не могла. Он знал, что поступать я буду в другой университет, который находится в совершенно другом штате, подальше от родителей, но сам так и не ответил куда будет подавать документы.
Где он сейчас? Я не знаю. Скайлер съехал от дедули около месяца назад.
Я же, после того, как вернулась домой на прошлой неделе и получила обратно свой телефон, позвонить ему боялась. Я ждала.. Каждую минуту, секунду, день… Ждала, что вот-вот раздастся звонок…. Знала, что ему должно прийти извещение о том, что я появилась в сети, но он так и не набрал. Вероятно, за это время действительно что-то понял о нас, или… или нашёл кого-то, с кем проще.
Думать об этом безумно больно, но я его не виню. Отец ошибся, назвав цифру в девять месяцев. Мы не виделись семь, но даже этого оказалось непомерно много… Я не раз задавала себе вопрос – как мы будем потом, после окончания школы? Но всегда оставляла его без ответа. Понимала, что никак. Мы будем учиться в разных университетах, начнем жизнь с нового чистого листа, и, возможно, будем вспоминать друг о друге, а может и нет.
Вру, конечно, сама себе. Не было ни дня, чтобы я о нем не думала. Мне так сильно его не хватает, что эта боль от осознания, что он меня не дождался ощущается невыносимой. До слёз обидно, что всё так обернулось.
Зажмуриваюсь, стараясь больше не думать об этом.
– Ливви, ты чего? – дедушка тормошит меня за колено, – Реветь удумала что ли?
– Нет, – слишком активно трясу головой, – просто думаю о том как теперь всё будет.
– Отлично будет, я тебе говорю!
Тепло улыбаюсь, сжимая его пальцы. Хоть кто-то у меня остался родной.
– Дедуль, вот же кампус, – удивленно провожаю глазами общежитие, в котором я должна буду жить, и перевожу взгляд на дедушку.
– Да, красивый, – кивает он, но упрямо едет дальше.
– Останови, нам здесь выходить.
– Нет, нам дальше. Ты будешь жить в квартире, Оливия. В общежитии довольно сложно учиться, там вечно такой шум и гам. Как вспомню свои студенческие годы, сколько у меня тогда девчонок было, ух!
– Что? – смеюсь, качая головой, – Ты у меня конечно тот еще ловелас был, я догадывалась, но я не хочу, чтобы ты тратил на меня столько денег.
– На кого же мне еще их тратить-то? – хохочет дедушка. – Не в могилу же с собой уносить. У меня есть ты, Зак, Эйдан, Ска…. Кхм, Сссс какого же я лешего буду экономить на вас?
Закрываю лицо ладонями. Мне жутко неудобно. Мало того, что я и так свалилась на дедушку со своими проблемами, так теперь еще и за квартиру будет за меня платить.
– Давай я найду себе соседку. – предлагаю, пытаясь хоть как-то облегчить этот переход для него. – Она будет оплачивать часть, как ты смотришь на это?
– А у тебя уже есть сосед! – хитро подмигивает мне дедушка и останавливает машину около небольшой пятиэтажки. Выходит, а я непонимающе выбираюсь следом.
– Есть? Сосед? Дедуль, я буду жить с хозяином квартиры?
Перехватываю у него свой чемодан.
– Ну, вроде того. Ты давай беги, пятый этаж, квартира номер сорок два. Вот ключи, – быстро достав из кармана ключи и всучив мне их в ладонь, дедушка целует меня в щеки. – Я заскочу к вам еще сегодня вечером. Завтра у меня самолет.
Заторможено киваю, а потом крепко обнимаю его.
– Ладно. Дедуль, но если мне будет некомфортно жить с чужим человеком, я съеду в кампус, ладно?
– Ладно-ладно, но вы подружитесь.
Еще раз подмигнув мне, дедушка спешно садится за руль и уезжает. Странный он. Торопится так, будто рейс у него не завтра, а сейчас.
Я пару секунд смотрю ему вслед, а потом перевожу взгляд на окна. Интересно, они выходят сюда, на дорогу, или во двор?
Достаю ручку чемодана и вхожу в подъезд. Здесь очень чисто. Представляю, сколько стоит аренда квартиры в таком месте. Бедный дедуля. Надо придумать что-то и как-то помогать ему с деньгами, так не пойдет.
Выхожу из лифта на пятом этаже и нахожу глазами нужную квартиру.
Окей. Хоть бы сосед оказался нормальным.
Решаю, что вот так ключом открыть дверь будет не очень правильно, поэтому звоню в звонок. Громкая трель доносится из-за двери, а потом по полу раздаются шаги. Довольно уверенные и быстрые.
Будь нормальным, будь нормальным! Пожалуйста!
Щелчок. Дверь открывается. Я застываю. Дышать перестаю, проваливаюсь в какой-то вакуум, потому что на пороге стоит … Скайлер. Мой Скайлер!
От неожиданности открываю рот, и наши взгляды встречаются. Читаю в его глазах долю неуверенности, смятения и…ожидания? Не понимаю. Ничего сообразить не могу. Такое ощущение, что я исчезла. На несколько бесконечных секунд провалилась в небытие, забыв обо всём на свете. Просто смотрю на него и пытаюсь поверить в происходящее… Секунду, две, три. Скайлер тоже смотрит на меня, внимательно, слегка прищурившись. Будто ждет чего-то.
– Тебе дедушка ключи не дал?
Мое сердце делает рывок вперед и больно ударяется о ребра, возвращая меня в реальность.
Голос, который я слышала в своих воспоминаниях каждый вечер, оживает и просачивается в уши. Я нервно смеюсь и демонстрирую в ладони связку.
– Ты здесь, – еле шепчу вместо ответа.
Скайлер еле заметно вздрагивает, как от толчка в спину. Взгляд вспыхивает. Он резко шагает вперед и, обхватив меня за талию, прижимается губами к моим, словно только этого и ждал. В эту секунду я отмираю. Сумка, висящая на плече, летит на пол, ключи туда же. Руки сами крепко оплетают его шею, а я начинаю смеяться сквозь слезы. Он целует меня. Целует. Целует. Долго, голодно. Отнимая мое дыхание, которое мне сейчас и не нужно, потому что есть он.
– Я думала, что ты поступил в университет, – шепчу, отрываясь от него и лихорадочно скользя глазами по родным чертам.
Он очень изменился за эти месяцы. Стал еще выше, крепче, даже серьезнее, как мне кажется.
– Поступил. В твой.
– Ты же не хотел туда!
– Это было до того, как мы начали встречаться, – говорит, опуская меня на пол. – Заходи давай домой, – вкатывает мой чемодан в квартиру, а я не могу от него взгляд отвести.
Не верю. Просто не верю, что всё это происходит. И Скайлер похоже тоже, потому что, закрыв дверь, он тут же снова прижимает меня к себе и ныряет носом в волосы, как делал раньше. Я дрожу, меня трясет, пока он гладит меня, крепко жмёт в себя, сминает руками.
– Почему ты не звонил мне? – бью его в грудь, когда наконец тревога отпускает.
– Прости, я работал. Не хотел сидеть на шее у твоего деда, поэтому закопался сильно. Ну и плюс немного боялся.
– Что я тебя забыла? – догадываюсь моментально.
Пожимает плечами.
– Да. Думал лучше вот так встречусь с тобой и пойму всё по глазам, чем слушать по телефону, что всё в прошлом.
– Ни на минуту, – мотаю головой, снова тычась в его губы своими, – ни на секунду я не забывала тебя! А теперь убью! – перехожу на рычание, снова колотя его в грудь ладонями, – Я думала, что ты уехал. Думала, что мы больше не увидимся.
Скайлер смеется и поднимает меня, обхватив за талию.
– О, ты еще пожалеешь, что я этого не сделал. Теперь нам жить вместе.
Божечки, как звучит-то! Жить вместе!
Просыпаться, засыпать, вместе ходить на учебу. Знаю, что всё это не будет проходить гладко, но я очень хочу этого вместе со Скайлером.
Крепче прижимаюсь к нему и жмурюсь, растворяясь в любимом запахе. Теперь всё будет иначе.
Нас ждет совершенно новый опыт в жизни, который мы будем проходить вместе. Новый этап, от предвкушения которого у меня мурашки бегут по коже и живот спазмом сводит. … Нас ждёт взрослый этап.