Глава 3
На улице ярко светило солнце. На небе не было ни облачка. Арсений собирался – нужно было навестить мать. Не самый ближний свет. Приготовил завтрак: яичница с колбасой и чай. Пока ел, почитал новости. Умылся во второй раз и пошел одеваться. Уже одетый посмотрел на себя в зеркало, причесал недлинные каштановые волосы, расправил волоски на бровях – готово. Мужчина бросил взгляд на висящий на ключнице брелок «Фиата» и сказал вслух:
– Поеду на электричке, – в тишине опустевшей квартиры голос Арсения показался ему странным и громким.
На станции Сеня пытался вспомнить, когда последний раз ездил загород на электричке. Наверное, очень давно. Нужный поезд пришел, Сеня, пробравшись между бабулями, уселся где посвободнее.
Интернет ловил слабо. Что бы не заснуть, надо было придумать чем себя занять. Можно было подумать об этом заранее и взять какую-нибудь книжку, но было поздно, он уже сидел в поезде. Хорошее средство от скуки – разглядывать людей вокруг или пейзаж за окном. Пейзаж показался Арсению скучным: большинство листвы уже опало – деревья стояли голые, земля невзрачная – вся покрыта сырыми, блеклыми листьями, свет падал как-то неестественно. В общем, остается смотреть на других пассажиров.
Рядом с дверьми вагона сидели две старушки. Уже совсем седенькие, сморщенные. О чем-то оживленно друг с другом разговаривали. Одна бабуля была глуховата и постоянно переспрашивала другую. До Арсения донесся диалог следующего содержания:
– А у меня урожай помидор такой хороший в этом году, с кулак, да много так! Купила весной на рынке сорт какой-то новый, корейский. Вот отвезла внукам урожаю, закатала позавчера банки-то, – сказала женщина с палочкой, на которую опиралась двумя руками, чтобы сидеть прямее.
– А? – переспросила вторая.
– Урожаю говорю внукам везла. Банки позавчера закатала.
– А. А я вот, Семеновна, пенсию ездила получать. Копейки. Обещали поднять, да ничего, – громко проговорила глуховатая пенсионерка.
– Да, переживем. Тебе вот в следующем году то восемьдесят, а мне еще три года ждать, – так же оживленно продолжала старушка, немного шепелявя беззубым ртом.
Старая электричка шумно проехала тоннель. Арсений отвлекся и уже не обращал внимания на пожилых женщин. Он посмотрел в другую сторону. Женщина с двумя детьми. Один черноволосый, худощавый мальчик и второй светленький помладше. Ребята увлеченно играли в мобильные игры, иногда громко выкрикивая что-то на весть вагон. Мать разговаривала с сидячим рядом мужчиной и, грозно смотря на них, шикала, чтобы они вели себя потише. Женщина была довольно красивая, но уставшая. Держала дорогую сумочку на полных ногах. На коричневом пальто в районе груди была прикреплена брошь: букетик из каких-то красных, оранжевых и жёлтых цветов. Мужчина, примерно одного возраста с женщиной, солидный, в очках, рассказывал ей о том, как правильно, по его мнению, подготавливать к зиме прихотливые растения. По ним было видно, что до этой поездки они еще не были знакомы.
Взгляд Арсения перенесся на пожилого мужчину у окна, читающего какую-то книгу, на вид, такую же старую. Рядом с ним сидела молодая девушка, что-то печатавшая на смартфоне. Звук на ее телефоне был включён, так что шум от нажимаемых клавиш и отправляющихся сообщений был хорошо слышен. Она этого, кажется, не замечала, но вот сидящий радом дедуля уже изводился: тяжело вздыхал, отрывался от книги и посматривал на нее и ее смартфон, ерзал на сиденье.
На станции в вагон зашел мужчина, разговаривавший по телефону. Расположился рядом с Арсением.
– Да я тебе говорю, Мишаня, хорошо клюет только с утра. Ты представь: зорька, тишина, прохлада и мы на речке. Красота, – минутная пауза. Мишаня что-то говорил мужчине, – Ну короче, завтра в четыре на нашем месте. И червей возьми побольше. А я новую тему испробую…
Дальше Сеня уже не слушал. Рыбалка его особо не прельщала. Среди общего шума вагона и его пассажиров Арсений различил крики ссорящихся братьев. Причины ссоры он не понял. Мамаша уже не шикала, а кричала, пытаясь их успокоить.
Крики, вопли, прочие звуки ушли на второй план. Глядя на мальчишек, Арсений вспомнил свое детство. Такие их поездки на электричке на дачу с братом и родителями. Братья особо не ладили, часто сорились, чем очень огорчали свою мать.
Как-то Дима, что старше Арсения на шесть лет, толкнул его на мокрой дороге, Сеня поскользнулся и упал в лужу, запачкал новые штаны, подаренные ко дню рождения. Но не растерялся, встал и обнял брата, запачкав и его тоже. Оба были наказаны.
Но не все было так плохо в их отношениях. Когда Дима попался Сене за курением отцовских сигарет, брат его не выдал. А на двенадцатый день рождения брат подарил Сене новый телефон с первых заработанных денег.
Арсений вздрогнул. Очнулся от воспоминаний и растерянно посмотрел на мужчину рядом.
– Рыбу ловить, говорю, любишь? – повторил мужчина.
– Да нет, не особо, – пытаясь уйти от разговора, сказал Арсений.
– Это ты зря, – с грустью произнес попутчик, – хоть раз то рыбачил?
– Да, было дело. В детстве часто отец на рыбалку брал.
С отцом у Арсения были хорошие отношения. Он его почитал, уважал, любил. Добрый, работящий был мужик, и сыновей воспитывал так, как его воспитывал его отец. Если надо объяснить – объяснял, не понимал с первого раза – снова объяснял, со второго – ремень в помощь. Но до ремня после того, как мальчики почувствовали его силу, часто не доходило.
Арсений вышел на своей остановке. Оставалось немного пройтись, и он у матери. Каждую неделю он навещал ее. После смерти внучки ее здоровье сильно пошатнулось, она и до этого была слаба сердцем, а теперь стало еще хуже. Ей прописали домашнее лечение. Нина Борисовна не выносила больницы, в город перебираться не хотела. Сын нанял сиделку. Приезжал сам, навещал и помогал с делами. Хорошо, что осень, дел в огороде немного.
Кроме любимого Арсюши у старой женщины никого не было. Старший сын Дима и муж Нины Борисовны погибли около семи лет назад. Когда Дмитрия уволили с работы, он сильно запил. Как-то вышел в магазин в стельку пьяным, там оказался и отец. Жили тогда рядом. Отец вел пьяного сына в отчий дом, к матери. Нужно было что-то делать, предпринимать. Нельзя было бросить его одного в сложившейся ситуации. Зима, еще не очень поздно, но темно. Пошли через гаражи, чтобы не натолкнуться на знакомых. Утром их обнаружили соседи, идущие на работу. Оказалось, на них напали, обокрали и зарезали. Причем из ценного то всего золотая цепочка, кошелек с пятью тысячами рублей на двоих и кредитка. Забрали даже шубы да шапки. Отцу должно было стукнуть на неделе 55, а брату Диме – 30. После этого страдающая жена и мать окончательно перебралась на дачу. Условия позволяли.
Арсений позвонил в домофон, ему открыли, и, отворив калитку, он вошел. В доме его уже встречала мать, за локоть ее поддерживала сиделка.
– Сенечка приехал, – она прижала его к себе слабыми руками и поцеловала в щеку, –а мы с Верочкой тебя уже давно ждем. Вера, поставь-ка чаю. А Нонна где? Что-то я не слышала, как вы подъехали… где машина то? – Сеня взял мать под руку и проводил к креслу.
– А я на электричке, мама, приехал. Тебе удобно? Может пледом укрыть? Холод сегодня собачий.
Предстоял сложный разговор. Арсений уже думал о том, чтобы как-то обойти эту тему или соврать. Но понял – родную мать не проведешь, все по глазам поймет.