Но я, к своему сожалению, был крайним бездарем, с дурными предпосылками к графоманству поэтому просто хотел навек запечатлеть этот образ в своей памяти. Чтобы хоть так, впитав в себя часть его величественности, передать после бумаге, оставив навека.
Внезапно Венера оглянулась назад. И мне показалось, что она смотрела прямо в мои глупые, давно мертвые глаза. Этим взглядом она словно тянула ко мне свою бледную руку, увлекая вслед за собой. Мне казалось, что я вижу эту руку, чувствую тепло, исходящее от нее.
В этот самый момент, растянувшийся в вечность, я думал, что с нами происходит то, что обычно пытаются показать главной любовной линией в дешевых мелодрамах, которыми сегодня восхищается каждая домохозяйка. Словно буря, словно искра, незримая для всех, понятная лишь нам двоим, наша связь тянулась несколько метров: от нее до меня, что казалось мне невыносимым.
И, как в запыленных фильмах и витиеватых книгах, в два шага я вышел из вагона, двери которого захлопнулись прямо за мной и поезд помчался дальше, прочь, озвучивая следующую станцию своими хриплыми динамиками.
Мы стояли вдвоем на платформе, где было сотни людей, насколько же неважных для нас в этот момент, насколько бывает неважным песок в Таиланде московским бабушкам. Мне казалось, что вся моя жизнь, весь я, был сотворен для этого самого мгновения, только чтобы так замереть, глядя в ее глубокие глаза.
Она развернулась и в нерешительности сделала небольшой шаг, я же в шаг приблизился к ней. Ее взгляд все еще был устремлен на мое лицо, которое, стараясь переложить всю внутреннюю эмоциональную бурю, в жизни выражало лишь спокойствие и силу, по крайней мере, мне бы этого хотелось.
Не прерывая нашего зрительного контакта, моя Венера протянула свою миниатюрную ладонь, прощебетав свое имя.
– Кирилл.
Тихо и через чур сухо для этой высокой натуры произнес я, но тут же будто извиняясь за это, вместо обычного рукопожатия, на которое она рассчитывала, моя широкая рука аккуратно приподняла ее ладошку за ребро и я, согнувшись, как это делали господа двести лет назад, поцеловал самые кончики ее нежных пальцев.