Кажется, ноутбук уже обжигал колени, но я продолжала бороздить информационные просторы, пытаясь найти хоть что-то интересное о последних владельцах усадьбы. Короткая биография, сухие факты и даты. Познавательно, но бесполезно в моём случае.

А ещё эта простуда. Третий день столбик термометра упорно полз к отметке тридцать восемь. Голова болела, нос тек, как ниагарский водопад. Красные глаза, то ли от температуры, то ли от долгого сидения за монитором, горели.

Устало вздохнув, убрала ноуд с колен на тумбочку и, поправив в красную клетку пижамные штаны, отправилась на кухню за лекарствами. А там как обычно: на голодный желудок все эти таблеточки-сиропчики пить не будешь, поела. Тарелка супа с фрикадельками как-то быстро кончились. А это хороший знак. Посмотрела на серый мир за окном, потупила в телефон. А после обеда случилось удивительное – я уснула. Я-человек, который перестал спать в обед в полтора года, честно поддерживая эту традицию целых двадцать лет, уснула.

Мне снилась усадьба. Мрачные коридоры и комнаты бесконечно тянулись и казались лабиринтом. И голос, далекий голос звал из непроглядной тьмы. В одной из комнат у стены стояло старинное зеркало. Свет, падавший из оконного проёма, образовал тоннель в сумраке, освещая резную позолоченную раму. Пылинки кружили в воздухе, мерцая на свету. Я подошла к зеркалу и в удивлении замерла. В отражении стояла не я, а гимназистка. На минуту мне показалось, что она удивлена не меньше меня. Некоторое время мы так и стояли, глядя друг на друга. А потом зеркальную гладь исказили трещины, а меня с силой вытолкнуло из сна.

Прошло около месяца. За работой, бытовыми проблемами время пролетело незаметно. А может оно пролетело только потому, что я каждый день не оставляла мысли о скорейшем возвращении в усадьбу.

В один из пасмурных ноябрьских дней я снова отправилась в путь. Ещё сонные улицы города, встретили меня бодрящим холодом. Автостанция, билет на автобус, и вот мы едем. Почти пустой салон, на фоне монотонно вещает радио. Дорога тянется от одной деревни к другой, утопая в густом тумане, который поглотил нас сразу же за городом. Вот и моя остановка. Около двадцати минут пришлось идти пешком, почти на ощупь. Мир вокруг замер, как будто остановили время. Вот из белесой пелены выступили въездные столбы в усадьбу. Бодро прошагав мимо покосившихся заборчиков и построек, вышла к каретному двору. Туман, хоть и начал редеть, но пока все ещё плотной пеленой окутывал лес. Моё бурное воображение дорисовывало таинственные силуэты людей, животных из пней, кустов и поваленных в грозу деревьев. И от этого становилось жутковато. Как говорится – "У страха глаза велики"

Усадьба таинственно выступала из белесой мглы. Её ржавые шпили, покосившиеся башенки и остроконечные окна, стремящиеся ввысь, смотрелись особенно органично. Я могла бы применить свой дар и увидеть её в самом рассвете, но сейчас интересовало совсем другое – воспоминания о голубом блокноте.

Нужно было перевести дух.

Присев на ствол упавшего замшелого дерева, оглядела фасад. Достала из рюкзака телефон и открыла старую фотографию усадьбы, сравнивая ее с действительностью. А в действительности на крыльце не оказалось литого козырька и герба. На фотографии невозможно разобрать, что на нем изображено. Да и ладно, дома поищу информацию.

– Когда гимназистка выбежала из дома, то направилась в сторону парка. Значит от крыльца будет лучший обзор.-рассуждала вслух, осматривая местность.

Я встала к крыльцу спиной, прижав руки к холодной, влажной стене. Глубоко вздохнув, закрыла глаза, настраиваясь. Энергия дома лениво начала проникать в моё сознание. Я увидела праздник. В саду расставлены столы с угощениями и напитками. Серые полуразмытые силуэты дам и господ, прогуливались между яблонь и слив. Неподалеку дети затеяли игру под чутким присмотром гувернантки. И вот показалась наша героиня. Лёгкое белое платье с рюшами и кружевами облегало её хрупкую фигурку. Волосы, украшенные лентами, красивыми волнами спускались на плечи. Её обступили со всех сторон. "У неё день рождения", – поняла я. После того, как большинство гостей вручило подарки, к девочке подошёл подросток лет шестнадцати. Удивительно, но он не был размытым, как и все остальные гости. Светлые волосы волной падали на лоб, а на контрасте с темно-синим костюмом и вовсе казались пепельными. От него исходила приятная энергетика, уверенная, сильная. Я видела, как девочка, смущенная его вниманием, робко приняла подарок. И… Это был тот самый блокнот. Парень что-то говорил, а она с восхищением поглядывала на него и улыбалась.

Что это? Первая любовь?

Воспоминания сменяли друг друга. Мимо проносились года, меняя обитателей усадьбы.

В уже более поздних воспоминаниях гимназистка и блондинчик часто прогуливались по аллее. Рядом с ним она часто смеялась, но временами, когда показывала записи из блокнота, начинала смущаться и покусывать губы. Молодой человек одобрительно кивал, комментировал, а может хвалил. После таких прогулок девушка, как на крыльях спешила домой, воодушевленная, с лёгкой улыбкой на лице.

Я не заметила, в какой момент у блондина появились чувства к гимназистке. К слову, она к тому времени подросла и удивительно похорошела. В отражении его зеленых глаз была только она. Его манили синие очи, россыпь веснушек, румянец на щеках. Хотелось быть рядом, придерживать ее за руку, целовать нежные пальчики. Он и сам не понял, когда эта смешливая девчушка успела занять так много места в его душе, но точно осознавал, что не просто оставит это место за ней, а безропотно преподнесет все свое пылающее сердце целиком.

Рядом хрустнула ветка. Я вздрогнула и повернула голову. В нескольких шагах от меня на тропинке стоял парень. Он с удивлением рассматривал меня. Под его пытливыми серыми глазами я почувствовала себя, инфузорией под микроскопом на уроке биологии в шестом классе. Примерно с таким же удивлением я ее тогда изучала. От подобных мыслей передернула плечами.

– Вам плохо, – заговорил незнакомец.

Я отрицательно мотнула головой. Засовывая, успевшие замерзнуть руки в карманы.

– Вовсе нет. Наоборот, все хорошо. – как можно безразличнее ответила я.

Парень, как будто в насмешке, поднял бровь. Не спорю, вероятно в этот момент я выглядела странной, комичной, может даже сумасшедшей, но оправдываться не перед кем не собиралась.

Мы все еще стояли, осматривая друг друга. У обоих роились мысли в голове. У каждого свои. Момент затягивался. Нужно было что-то предпринять.

– Вы приехали посмотреть усадьбу? – неожиданно выдала я.

Конечно, очевидно же. Зачем ему еще сюда ехать. Хотя если подумать, то еще пара вариантов найдется. Но, не маньяк же он в самом деле.

– Верно, – парень хмыкнул, – У тебя сейчас такое лицо, будто я прямо перед тобой человека расчленил.

– Я так не думала, – слишком поспешно и громче, чем хотелось, ответила я, – Хотя может и расчленял, но не при мне. Откуда мне знать?

Сказать- сказала, но даже как-то стыдно стало.

Парень рассмеялся, поправляя лямки рюкзака за спиной.

– Ага. И сюда принес. Да, ладно. Я тоже удивлен. Одинокая, симпатичная девушка в лесу на развалинах. Одна! -выделил он, – Очень странно. Уж не жертвоприношение ты здесь проводишь? А может ты ведьма? С духами разговариваешь?

Парень смешно поиграл бровями.

– Почти угадал, – улыбнулась я, наконец, отлипая от стены, – Ты фотограф?

– Проницательная, – незнакомец подошел ближе, глядя на меня сверху вниз, продолжил, – приехал поснимать пейзажи, а нашел подходящую модель. Хочешь попробовать попозировать?

Я задумалась. Чувствовала себя смущенно и неуверенно. Смогу ли я?

– Соглашайся. Это интересный опыт. Если фотки не понравятся удалю при тебе.

– Ну давай попробуем, – все еще сомневаясь, ответила я, – Куда вставать, что делать?

– Меня, кстати, Дима зовут, – раскрывая свой рюкзак, представился парень.

– Аня, -ответила я, рассматривая содержимое рюкзака.

– Интересно? – Заметив мой взгляд, поинтересовался он.

– Да. Столько всего.

– На самом деле, не так уж и много, но здесь все самое необходимое. Несколько лет разбирался, что нужно, что нет. Подбирал технику, объективы…

Оказавшись в своей стихии, Дима начал оживленно рассказывать мне о своем занятии. Причем объяснять у него получалось так легко. Я как будто загипнотизированная слушала его голос. Он приносил уверенность в нем и самой себе.

Первые минуты, первые кадры я чувствовала себя скованно, но потом расслабилась. Помогли забавные истории, которыми в изобилии делился Дима. Все было ненавязчиво и просто. Периодически парень заботливо уточнял не устала ли я, комфортно ли мне. И эти, по сути, простые вопросы были очень приятны.

– Ань, не могла бы ты подойти к тому вот дереву, – Дима указал направление рукой, – И встать ко мне спиной.

– Без проблем.

На пути лежала упавшая с крыши башенка. Она, как и весь второй этаж дома, оказалась деревянной, что, к слову, меня удивило, ведь раньше я не предавала этому значения. Я переступила ее и… начала проваливаться вниз. В этот момент я словно видела себя со стороны. Потеряв равновесие, я по инерции полетела вперёд, выставляя вперед руки, чтобы зацепиться за что-нибудь и не удариться головой. Но под руки ничего не попало, только грязь под ногти. Я упала в темноту, ударяясь о что-то головой. Последнее, что помню – серое небо в проеме и лицо Димы полное ужаса.

Ход тянулся бесконечно долго. Где-то с потолка капала вода. Такое бывает по весне, когда грунтовые воды слишком сильны. Вода гудит, но стены, своды, старинная кладка – неприступны. Коридор периодически сворачивает, освещенный светом лампы.

Раз, два. Длинный ход.

Три, четыре. Поворот.

Белый камушек найди.

Клад скорее отыщи.

Громкий детский голосок непрерывно скандирует считалку. Смеется заливистым колокольчиком. Как же громко и жутко. Хочется заткнуть уши.

– Аня! Аня, очнись! – меня трясут за плечо.

– Ч-ш-ш, -хмурясь, открываю глаза, – Что ты творишь?

– Что я творю? Беспокоюсь конечно же! Как ты? Голова кружится? Сколько пальцев? – Дима замельтешил рукой у лица, – Все тело чувствуешь?

– Да, перестать. Все хорошо, – отмахнулась я.

– Давай помогу подняться. Я уже собирался скорую вызывать.

– Перестань. Чуть голова болит, но это я приложилось ей о что-то, – потирая шишку на голове, морщась, пробурчала я.

– Блин, прости, – начал сыпать извинениями парень.

Я усмехнулась.

– Интересно, за что ты извиняешься? Ты меня сюда скинул или может быть яму эту вырыл? Это случайность, пусть далеко неприятная. Кстати, ты сюда как спустился?

Я аккуратненько, проверяя свое тело на целостность, села.

– Когда ехал, видел у старого дома лестницу, – отмахнулся Дима, – Давай попробуем подняться.

Поднялись. Стряхнула с себя влажные прелые листья и комья земли, оглядела. М-да. Принцесса- замарашка, ни дать, ни взять. Попытки привести внешний вид в порядок не увенчались успехом, только грязи больше развела. Вздохнула.

– А я смотрю ты внимательный. Я здесь второй раз, а лестницы не замечала.

Парень пожал плечами. Видимо все еще переживая, за меня осматривал со всех сторон. Сгибал руки, ноги в коленях. Мне даже стало неловко от чрезмерной заботы. Придав голосу шутливую интонацию, спросила:

– Может тебе еще язык показать?

Дима замер, потом приподнял бровь.

– Пошути еще. Язык без костей, вряд ли сломала. Все, выбираемся.

– Подожди. Тебе не интересно, что там?

Проследив за моим взглядом, нахмурился.

– Нет.

– Почему, – удивилась я.

– Опасно.

– Да ладно, -махнула я рукой.

– Вот еще. Ты кожу на руках счесала, в ранах грязь. Заражения хочешь? Идем в машину, обработаем.

Я поджала губы.

– Ну тогда…

– Нет! – парень неумолимо сложил руки на груди.

– Ты. Туда. Не. Пойдешь. – твердо по слогам проговорил он.

Ого, как он оказывается умеет. Включил то ли папочку, то ли альфа-самца. Ну ладно-ладно.

– Ну, вылезаем, так вылезаем, -смиренно согласилась я.

– Что ты там задумала? Стой! Все равно ведь полезешь, я прав? – сверля мой затылок взглядом, уже как-то обреченно спросил Дима.

Успев уже забраться на несколько ступеней вверх, я тихо победоносно хмыкнула.

– Ты необычайно проницательный.

Видимо мне попался истинный джентльмен. Он не стал упрекать меня в том, что мы только познакомились, а я из него веревки вью. Может из-за того, что он чувствовал себя виноватым, а может ему действительно стало интересно, куда выведут ходы. В общем, он согласился исследовать со мной ходы. Достав из рюкзака фотофонарь, мы пошли по тому, который вел к дому. Выход оказался заложенным.

Я почти сразу поняла, что Диму затянуло наше приключение. Он начал строить догадки о возможном использовании хода. Я улыбалась его версиям, чувствуя себя абсолютно счастливой.

По коридору потянуло сквозняком. Где-то вдалеке завывал ветер, эхом разносимый по подземелью. Кладка из красного кирпича выглядела очень старой и таинственной. Я представила, будто это лабиринт старого замка, который приведет нас к сокровищам, ну или, если не повезло, в застенки к инквизиторам. От последнего стало не по себе.

– Дим, ты был когда-нибудь в Питере?

– Да.

– В комнате пыток был?

– В Петропавловской крепости?

– Ага.

– Был. Почему спрашиваешь? Неужели из нас двоих маньяком оказалась ты? – наигранно испугался он, – Может впереди пойдешь? Я прям представляю, как ты подбираешь камень с пола и тюкаешь меня по голове.

– Эх, камней под ногами нет, – решила подыграть я.

– Так почему вспомнила?

– Воображение разыгралось.

– Кстати, кто знает, может в этом подземелье в стены людей замуровывали, – нагнетая обстановку, прошептал Дима, – глянь, вон и кладка неровная, -но увидев мое лицо, посерьезнел, – Шучу.

–Не свети в глаза, шутник, – хлюпнув носом попросила я.

–Замерзла?

– Нет, здесь теплее, чем снаружи, почему-то.

На минуту задержавшись, я дотронулась пальцами до кладки, проводя по ней.

– Раз, два, – раздалось в ушах.

У меня по спине пронеслись мурашки, я одернула руку. Прежде я не слышала звуков при контакте с домами. Мотнув головой, решила попробовать еще раз.

– Раз, два. Длинный ход.

Три, четыре. Поворот.

Сковывающий душу искаженный смех…

– Белый камушек найди.