– Вместе со мной девятнадцать? Число нечетное, значит, меня не подселят к кому – то из студенток? Мне со Шреком могут дать отдельную комнату?
– Этот решает комендант общежития, я не могу вас сориентировать в этом вопросе. Но в любом случае попросите. Не попросите – не получите. Хотя, если и будет отказ, то хоть объяснят почему.
Что ж, за последние сутки я с кем только не познакомилась, не думаю, что после этого комендант общежития вызовет у меня потрясение, и уж общий язык я постараюсь найти. В моих, знаете ли, интересах. Не думала. А вот надо было. Думать, оно, знаете ли, всегда не лишнее. И желательно на два шага вперёд. В шахматы, что ли начать играть, чтобы привить себе эту привычку думать наперёд.
Мы подошли к широкой стойке у входа, возле которой висели ключи с бирками, как я поняла от жилых комнат, лежали стопки пронумерованных папочек и внушительного размера книга, раскрытая посередине с ручкой на потрёпанном шнурке, уходящая под переплёт этого талмуда. Двустворчатые застекленные шкафы, высокие, прямо под потолок, стоящие вдоль стен вызывали сразу несколько вопросов о целесообразности. Это ж сколько раз надо взбираться по стремянке, если что – то понадобиться именно сверху? Но ни приставной лестницы, ни стула возле стойки коменданта я не увидела. Все это я отследила уже потом, а тогда мое внимание было приковано к непонятно для чего водруженному на стойку регистрации и как я понимаю рабочему месту коменданта огромному, просто неприличных размеров стогу, но не сена, нет – перьев. Да, да, передо мной возвышалась внушительного вида копна пёстрых коричневато-сероватых перьев, которую сверху прикрывала нахлобученная чуть набок черная атласная шляпка. Неуместная деталь! Только вот почему у меня не хорошее предчувствие? Вот и Шрек юркнул под полы плаща. Не к добру. Я внутренне подобралась. И тут на предупреждающее вежливое покашливание Баркуса верхняя часть копны повернулась на сто восемьдесят градусов и на меня уставились круглые, что плошки янтарные глаза коменданта общежития ВАМИРа. Ох, удержись моя головушка! Что ж не предупреждают то? Нос крючком или правильно будет сказать – клюв? Внушительный. На пол лица. Таким по темечку раз и можно констатировать летальный исход. А взгляд то изучающий, предельно внимательный из-под симметрично взлохмаченных, бьюсь об заклад начесанных и подкрашенных бровей. Ой-ёй! Взгляд, словно сканирующий все закоулки души, даже не делающий попытку прикрыть свой интерес к моей персоне. И ведь от такого коменданта ничего не скрыть, лучше даже не пытаться, эксперименты не ставить, сразу выяснить, что можно, что нельзя. Это, по всей видимости, было то, чего мне не хватало после моего марш-броска по Топи до полного так сказать потрясения – вступить в переговоры с пернатым…
– Отомри, не мышь в полях! – с хрипотцой резко, словно рубя слова, гаркнула комендантша.
Ой-ёй! Влипла! Нет, я и до этого момента прекрасно осознавала, что попала в тот ещё переплёт, но вот знакомство с комендантшей ВАМИРа было последним штрихом, так сказать для полноты картины.
Сглотнув, сообразив, что с этими словами обращались всё-таки ко мне, по крайней мере, другого претендента на роль мыши поблизости не видела, я, еле слышно выдохнув по наитию, низко поклонилась, раздвинув при этом полы плаща руками, чего отродясь не делала. Подняв взгляд на комендантшу, робко, запинаясь, пожелала доброго утра, принося извинения, что беспокою так рано. Однозначно, это после блужданий и мытарств по Топи я смогла вычудить такое. Еще сутки назад – извиняться да кланяться сове, я б не стала не за какие коврижки. Но помотавшись в приграничье миров, ощутив, как само твоё естество расползается, растворяется, что туман на болоте, покидает тебя, уступая место чему – то совершенно новому, что возможно таилось все эти годы на задворках твоего сознания, ты либо подстроишься и выживешь, либо потеряешь саму жизнь. После такого опыта ты не просто преобразуешься, а как говорил мне кто – то сегодня, то, чем ты являешься, твоя сущность вскрывается на раз, два, три. Вот это я отчетливо поняла сейчас, когда склонилась в подчёркнуто вежливом поклоне перед комендантом общежития. Похоже от той прежней меня мало что осталось. Да и имя, которым я назвалась – я сделала это по наитию, словно моя душа вперед осознала, то, что произошло. Я стала другой, а значит и имя прежним остаться уже не могло.
Одним словом я впервые в жизни учтиво поприветствовала пернатого, лишний раз, убеждаясь, что воспитание – оно и в Африке, знаете ли, воспитание. Знаете ли, можно как угодно относиться к человеку, можно испытывать к нему такую амплитуду чувств – от негодования до страха, что накатил сейчас на меня при виде не просто осмысленного, а с явно читающей насмешкой взгляда в два счета считывающего мое стопорное состояние. Но говорить при всем этом уважительно и вести себя учтиво вопреки всему – это уже как хотите, но ваше воспитание.
– Что ж, доброе, раз так считаете. Пока коррективы никто не вносил, не успели, полагаю. Я так понимаю, что это о вас шла речь, когда просили заселить вновь прибывшего письмоносца. Вестник в начале учебного года – это к добру, примета, знаете ли, хорошая. Бездарный абитуриент бы не пробился в Академию, когда списки на обучение уже утверждены. Такой потенциал внесёт нужные нотки в вашу группу, помяните моё слово. Так что, не дрейфь, содействие окажу, в границах разумного, разумеется. Итак, ваше имя, вестник? Фамилию не нужно. У женского пола она может меняться неприлично часто, меняй потом документы не по разу, вычеркивай, зачёркивай, перечёркивай! Так что просто имя, вестник, и откуда родом.
О как! Имя и откуда я – и это вся информация, что нужна этому зоркому пернатому коменданту? Но, могу предположить, что от такой не скрыться, даже с минимум информации о себе. Не мышь в полях….
– Афина с Земли, – я решила, что уж, если назвалась так раз, то поздняк метаться.
– Афина? О, как. Звучит весомо. С Земли. Что ж таких студентов давно не было и не припомню даже. Хотя нет, был как – то давно, но прошло уже столько времени. Как звали то… Ханс, Ганс? Да, точно Ганс. Странный малый, не скажу, что с придурью, но с фантазией точно, всё что – то записывал, записывал то ли слова, то ли ноты. Ганс, вот ведь, а фамилию сейчас и не вспомню, давно было, но то, что с Земли это точно.
– Может Андерсен?
Почему я так сказала? Так для любого землянина, согласитесь, если Ганс, то вариантов немного и первый, который придёт на ум – это Андерсен, а второй Циммер.
– Точно! Андерсен! Неужто знакомы?
– Нет, ну что вы. Где я, а где Андерсен. Читала. С фантазией он, вы правы, богатой. Давно он жил.
– Ну, про давно жил, ты это загнула, давно учился – да. А жил…. я тебя умоляю, что значит давно для вестника? Просто стазис наложил и пошёл по контракту в параллельные реальности или в соседние Галактики, чтобы у себя вопросов не нужных не вызывать. Вестники везде в почёте. Как отслужит – вернётся на какое – то время, потом снова умотает. Правда, документы нужно менять, фамилию, а вот имя можно оставить или малость видоизменить. Непосвященных вводить в курс дела нельзя. Это правило.
Ого! Вот это информация?! Андерсен Ганс Христиан письмоносец и на Земле появляется время от времени, может, и я с ним пересекусь? Тоже ведь, как и с циклопами соотечественники. И закономерный вопрос, а что из написанного им выдумано, а что списано с реальности, пусть и не земной? Вот что – то мне подсказывает, что большая часть. Может и мне, потом в писатели податься, то, что насмотрюсь я, под самое не хочу во время моего пребывания в Академии это я кожей чувствовала.
– Мне сказали, что с тобой фамильяр, Афина? И где ж он прячется? Первая и главное приоритетная задача фамильяра – это защита хозяина. А он у тебя даже на периферии не маячит.
– Ну что вы, мой фамильяр со мной, – сказала я, шире отодвигая полы плаща, показывая повисшего на внутренней стороне рукава буффоноида, – Шрек с Большой Топи.
Сова неестественно глубоко склонила голову и уставилась на мою жабу, не мигая даже не пытаясь скрыть своего интереса. Первое мгновение – мне стало страшно. Не за себя. Нет. За Шрека. Он же ей – один раз клювом щёлкнуть.
– Договор составлен в Канцелярии и мой фамильяр вписан как обязательное условие моего пребывания в Академии. Меня заверили, что и мне, и Шреку здесь рады, несказанно. Таких как МЫ с каждым годом все меньше, нами не разбрасываются.
– Да не бойся, затараторила то как, твой фамильяр мелкий и в гастрономическом плане он мне не интересен. Что я голодом здесь, что ли сижу?! За кого ты меня принимаешь? Это ж кем надо быть, чтобы фамильярами закусывать?! Можешь за своего аргонианина не переживать. Заселю. Обижать не позволю. Но какой взгляд! До мурашек! Буффоноиды в ВАМПИР вообще не попадали, не было такого ещё в истории Академии. А, поди, же ты, этот попал. Прорвался. И имя – то, какое весомое, основательное такое. Шрек!
Я уставилась на Шрека – взгляд, как по мне, так готовый к любому исходу. Правда глаза у жабки стали ещё больше, а зрачок расширился, прям до радужки, от чего взгляд и впрямь потемнел, но от страха полагаю.
– Вот про заселение как раз и нужно поговорить, скоро начнутся пары, студентка должна быть без опозданий. Позавтракать мы уже сходили, – напомнил о себе мой тьютор. – Сейчас ей нужно заселиться и привести себя в порядок, насколько это получится в столь короткий срок.
– Тут такой расклад. Либо к орчанке с вашего курса в комнату, либо к эльфийке на подселение, тоже с первого курса.
– А мне сказали, что я буду, третья студентка на курсе, я подумала, что двух девушек до меня заселили вместе.
– Уху! Вместе! Попробуй! Эльфиечку со светлых зелёных рощ и орчанку в одну комнату заселить. Я не самоубийца. Мне ж потом с работы вылететь придется бесславно, перья, подбирая на лету, ладно, если еще не привлекут к ответственности за потерю письменосца.
– Что со всем никак несовместимы?
– Сама увидишь, учиться вам пять лет вместе. Но комнаты новой я выделить не смогу – не хочу и не буду. На Рецепцию девицы поступают и поступают в последнее время, а этаж у нас для вас один. Так что быстро решай к кому подселяешься. К нежной эльфийке или к бой – бабе с промозглых гор? Но учти, это на пять лет расклад.
Нежная эльфийка – что – то у меня на зубах заскрипело от такого словосочетания. Приторно – слащаво, аж передёрнуло. А сахар, кто ещё не знает, вещь вредная, на него лучше не налегать и не подсаживаться. Вообще жизнь не справедлива, лучше сразу это уяснить, и даже не стараться её подсластить – шоколадом или лишней плюшкой. С другой стороны мне почему – то стало тоскливо при упоминании про орчанку. Ведь ёжику понятно, что от тебя шарахаются. И эльфийка скорее всего и вытребовала от комендантши отдельную комнату, не желая жить со спустившийся с гор девицей, аргументами поди метала, что бисером направо и налево. Орчанка…. Рост, вид – воображение услужливо припустило, нарисовав этакий неприглядный образчик. Тоскливо. Сразу вспомнилась, как я грязным заморышем плелась, ухватив за руку Шрека по сумрачному Камышову, под пренебрежительными взглядами чистеньких и опрятных буффоноидов. Нет, за эту черту я уже никогда не смогу кого – то отправить.
– К орчанке, само собой, – четко и уверенно отозвалась я.
Удивила. Комендантша даже не собирается это скрывать. Вы видели когда – то удивленную сверх меры сову? Удивленная огромная сова, изучающая вас как реликтовый образец, добровольно делающий необъяснимый для логики и здравого смысла выбор.
– К орчанке, – повторила я.
– Да, слышу, слышу. К орчанке, так к орчанке. Сейчас проведу до твоей комнаты. За тетрадями, карандашами зайдешь, как пойдешь на занятие, учебники получишь уже после занятий в библиотеке, в главном корпусе. До занятий еще час с четвертью. Времени помыться и привести себя в порядок хватит, поспать – нет. Отоспишься ночью.
С этими словами она взлетела к самому верху шкафа, стоящему самым последним в ряду, бесшумно взмахнув крыльями. Открыв дверцу, достала, как я поняла комплект постельного белья. Водрузив его передо мной на стойку, она пристально оглядела меня с ног до головы и взлетела еще раз, но уже с противоположной стороны и достала аккуратно сложенные стопочки одежды.
– Тебе должно подойти – здесь самая необходимая одежда, причём одним комплектом. Второй в этом году не будет. Захочется – прикупишь в выходные, когда вас поведут по магазинам. На этой неделе, насколько я осведомлена, планировали к эльфам, но не к тем, что из рощ, а в горы к тёмным, правда, климат в тех горах тёплый. По деньгам, если нужно я сориентирую что у них почём можно купить. Но даже, если не на что не хватит, сама прогулка будет познавательна, отказываться в любом случае не стоит. Обувь принесу через несколько минут на выбор две пары, у меня она на складе, пока ты себя в порядок приводишь, слетаю. Какая подойдёт или понравится больше, ту и оставишь себе. Постельное белье поменяю на выходных. И да, выдача верхней одежды не предусмотрена. Так что плащ – это не лишняя деталь в твоем гардеробе. Зимы здесь бывают не столько холодные, сколько промозглые, ветреные и главное длинные.
Я понятливо кивнула, само собой, конечно, чему тут удивляться – по магазинам к эльфам в горы, что с того? Кто в ТЦ, кто на рынок к китайцам, а я к эльфам, то ли бонус, то ли новые потрясения. Обувь сова в клюве принесет, да на выбор – как еще то, не в крыльях же, чем тогда махать то? После того, как ты переобувался в последний раз в лягушачьей ванной тоже не предмет для удивления. А длительная зима, так нашли чем пугать, у нас в октябре уже зима, а в апреле еще зима, страна вечнозелёных помидор и не вызревающих груш, так что по этому поводу я переживать точно не стану. Еще раз, вежливо поблагодарив комендантшу, я вязала стопку постельного белья, сложив на неё выданную одежду, и отправилось за совой на четвертый этаж, где жили студентки. Баркус сказал, что подождет меня здесь у стойки и просил не опаздывать, подойти через час.
Ступени – высокие, сама же лестница узкой лентой вилась, поднимая меня всё выше и выше. Никаких тебе лифтов. Так что ближайшие лет пять тренируем дыхательную систему и ноги! Отдышки я скрыть не могла, и последний пролёт преодолевала на чистом упрямстве. Лестница здоровья, особенно тем, кто на седьмом этаже проживает! С другой стороны я оценила, что особ женского пола заселили на четвертый этаж, хорошо хоть не шестой или седьмой по остаточному признаку. Коридор напротив был широкий, со светлой ковровой дорожкой, уходящей к противоположной стороне, заканчивающейся стеклянной дверью – окном, вернее застекленным балконом. Как пояснила сова – балкон с башенкой характерный штрих местной архитектуры, здесь таких много. Впрочем, этажом выше и ниже балконов нет, так что нам, можно сказать, повезло. Можно отдохнуть как на балконной веранде, воздух с одной стороны свеж, с другой стороны от ветров защита, так и просто постоять у окна, горный пейзаж – это то, что никогда не будет выглядеть одинаково, ни какого однообразия, то сползающий густой туман, то расползающаяся мгла, то тени, то свет. И вправду, сплошное разнообразие. Но я не ворчу, вы не подумайте, горы – это то, что всегда меня завораживало, так что будем считать вид из окна действительно бонус. У нас на Земле – это Кавказ, Алтай, Саяны, Сихоте-Алинь или как у меня из окна – Урал. А здесь тоже, поди, своё название. Надо будет узнать. На стенах в коридоре кроме редких светильников ничего не было. Может, не полагается? Но как по мне то, так и просится повесить сюда пару картин.
Мы прошли почти в конец коридора, когда сова зависла перед одной из дверей.
– Тебе сюда. Скажешь, что на подселение. Разберётесь.
– А как обращаться к вам?
– Разве никто не удосужился сказать? Даже Баркус? Впрочем, даже не удивили! Еще бы и спрос с меня был такой же, чисто теоретический, на пофигизме. Так нет же, все перья пересчитают в случае чего. Минерва. Просто Минерва. Хотя можешь добавить и госпожа, ну это, если в чем-то провинилась, глядишь, добрее буду.
Сказав это, сова, взмахнув крыльями и резко заложив вираж, улетела, полагаю, что за моей обувкой. И ведь я даже не парюсь. Вот что значит, по болоту несколько часов шататься, мозг как Герасим, который со всем уже согласен даже, не протестует, выслушивая ворчания неприлично крупной совы в отсутствие учтивости ее начальства.
Стоя перед дверью комнаты, в которой мне предстоит прожить ближайшие пять лет, хотелось, если не вслух, то про себя пропеть арию Ленского, с чувством, знаете ли, вопрошая: «Что день грядущий мне готовит?» Но в отличие от Пушкинского героя мне не то что бы день, мне каждая четверть часа любезно подкидывала потрясение за потрясением. Поневоле вздохнешь, вспоминая свою серо-тусклую, мило – однообразную жизнь, ни каких треволнений, никаких стрессов, разве что по пустякам, так в свете сегодняшних потрясений они даже не в счет. Так что, замерев не мгновение перед дверью, даже не представляя какой приём мне окажет моя соседка, будучи на минуточку орком, я постучала. Не громко. С одной стороны не хотелось разбудить, если моя соседка ещё спит, что вполне возможно, но с другой стороны – дать знать, что сейчас откроется дверь тоже необходимо. Я и не ожидала, что дверь распахнется настежь стразу же, но стучать второй раз уже не стала. Это сейчас, по сути, и моя комната на пять ближайших лет, так что смелее, смелее.
Бой баба? Так сказала сова, описав в двух словах мою соседку по общежитию? Что ж, умеет комендант давать ёмкую характеристику. Прямо в десяточку. Посреди комнаты спиной к двери приседала, держа у себя над головой в вытянутых руках диск, если и не внушительных размеров, то однозначно тяжёлый крупная, мускулистая женщина. Не девочка, не тощая, костлявая ксерокопия глянцевых журналов, а именно женщина. Гладко зачёсанные светло-каштановые волосы собраны в пучок, который поддерживает пара литых спиц с висюльками из каких-то камушков, которые мерно позвякивают, нарушая тем самым тишину в комнате. Майка, шорты. И мышцы – витые, литые, ни жиринки – загляденье. Мечта скульптура и бодибилдера. Но я-то не скульптур, и к тому же вполне себе мягкая, да ладно, будем честны рыхлая, без намёка на пресс девушка, возможно, если бы кому и понравилась, то только Рубенсу. Но, закономерное, обязанное к выходу чувство неполноценности даже не появилось на горизонте при виде приседающей без устали девицы, вот даже не замаячило. Наоборот я смотрела с восхищением. Орчанка! Самая настоящая! Кто считает орков уродами?! Покажите мне его, я вам опишу в красках какое совершенство орк!
Резко развернувшись, орчанка повела носом. Меня почуяли…. Ну да, душок болот при мне и остался. Для развитого обоняния это как красная тряпка для быка. Орчанка говорите? Не красавица. Но до чего оригинальная внешность! Невысокий лоб, на который падали непослушные, ускользнувшие от захвата завитки каштановых волос, густые, соболиные брови в разлёт, высокие, словно очерченные скулы, нос крупноват, но эта горбинка и прямая переносица делают его вполне себе гармоничным на таком выразительном лице. Смуглая идеально гладкая кожа лоснилась, бисеринки пота на скулах. Похоже, моя соседка ранняя пташка, по крайней мере, тренировка у неё идёт уже давно.
– О, как! Тебя Минерва, что ли прислала? Новенькая?! Да ладно! – девушка напротив разглядывала меня с живейшим интересом, крутя в руках диск, но вот восхищения в её взгляде точно не было, даже намёка, интерес со смесью удивления – это да присутствовало в избытке. Да и откуда ему собственно взяться, представляю, как я выгляжу со стороны, как трупик, который положить горизонтально позабыли, а подпахивать уже начал. Поэтому я лишь утвердительно кивнула, прижимая к себе стопку белья.
– Сюрприз, однако! Неужели на послание в миры отозвалась? Ну, ты даёшь! Красава! Пробилась! Это ж, какой у тебя потенциал?! Еще не замеряли? Успеют, потом скажешь. Так, твоя кровать – эта, моя – вот эта. Ванна – там. На четверть часа можешь занять. Я пока еще позанимаюсь.
В очередной раз, понятливо кивнув, я положила возле кровати свой видавший виды, да что там, миры, рюкзачок. На кровать же сложила выданное совой белье, повесила плащ на вешалку.
Шрек! Что же я постоянно про него забываю? Никак не могу привыкнуть к этому сопровождению.
– Я не одна.
О! А вот тут на меня уставились с неподдельным интересом.
Я решила, что нужно представиться первой, коли сова слиняла, скорее всего, сознательно, предоставив мне самой обозначать кто, я и что делаю на пороге орка в столь раннее время.
– Афина. Меня зовут Афина. А со мной фамильяр – Шрек. Он очень преданный и отважный, не побоялся прождать меня в Большой Топи, кишащей кикиморами, пока я шла по ней с письмом до Жабыча.
– Афина значит. А о том, что ты вестник раньше ты ведь не знала, иначе прибыла бы во время к обучению, я права? – дождавшись утвердительного кивка, продолжала, – мне вот интересно, сама, ты, что ли ко мне пошла в соседки? Минерва разве Фросю не предлагала?
– Ты про нежную эльфиечку? Предлагала.
– Что ж не пошла?
– Ты меня видишь? У неё же, наверное, культурный шок будет только от одного моего вида, а когда ещё и моё сопровождение увидит, тогда вообще боюсь предположить, каково будет развитие сюжета. За дверь же выставит со скандалом, а оно мне надо?
– Что ж, понятно. Можно подумать кто – то из нас краше с первого задания возвращался, я вообще с жизнью прощалась, думала, не выкарабкаюсь, хотя горы для меня – дом родной и метелью не испугать, не удивить. А фамильяр у тебя выше всяких похвал, Шрек, говоришь?
Орчанка чему – то улыбнулась и кивнула, продолжая разглядывать аргонианина. Они что вместе с ним сейчас общаются?
– Прошу прощения, я так и не представилась, не порядок. Гератруда из Аргивы, это Пограничье, Драконовы горы. Звать можно просто Гера, без церемоний. Иди в ванну, Афина, времени действительно в обрез, мне еще на завтрак нужно успеть, опаздывать здесь не принято. Шампунь и мыло можешь брать мой, не стесняйся. В выходные купишь свои. Ты-то хоть поела? Накормили?
Я облегченно вздохнула, утвердительно кивнув в ответ орчанке и пошла в ванну, оставив Шрека у себя на кровати, вот уж кому отмываться не нужно. Вроде как все на первый взгляд неплохо. Ни буллинга, ни троллинга, хотя была такая трусливая мыслишка. Но я еще своей группы не видела, да и старшекурсников тоже сбрасывать со счетов не стоит. Нет, ну, а если в компании Геры и за неё держаться хотя бы первое время, может все пройдёт гладко? Однако, Гера с Афиной вот ведь сочетание… Вот где циклопы потешаться – то будут, мимо этого точно не пройдут. Особенно, когда мы в Элладу пойдём на экскурсию. Напутствий будет…
Пятнадцать минут – много это или мало? Я чувствовала себя этаким новобранцем в армии, который существовал жёстко по таймеру. За четверть часа необходимо было отскрести едкую болотную грязь, въевшуюся в кожу, промыть волосы шампунем орчанки, да прополоскать не по разу. Шампунь довольно ощутимо пах горькими терпкими травами, но это только на руку, есть шанс, что перебьёт стойкий болотистый запашок, который как шлейф тянулся за мной с Топи. Одежду я натянула на себя ту, что выдала Минерва. Вечером нужно будет найти в себе силы и постирать ту, в которой я пришла порталом в Академию, бегала ж по потёмкам по улицам Камышова, дралась, да ладно, чего уж там сейчас, била пришедшего за мной типа. Одним словом, успела уделать то, что Жаб Жабыч мне так любезно презентовал. А одеждой мне сейчас разбрасываться ну никак нельзя, наоборот нужно продумать до мелочей, что покупать в первую очередь. Кто его знает, на что мне хватит оплаты за доставку письма в Камышово, да моих скромных наличных, что случайно оказались в моём рюкзачке. Вот ведь, знала бы, на карту не в жизнь бы ни рубля не положила, сейчас это бесполезный пластик, который так и будет болтаться в моём рюкзачке все эти годы. Насколько я успела понять, зимы здесь продолжительны и морозны и самое главное, уже не за горами, в прямом смысле этого слова, Академия была окружена ими плотным кольцом. А у меня из тёплой одежды на данный момент был только плащ Шрека, надо будет вносить коррективы в мой гардероб всенепременно, но главное делать это продумано.
Что ж, за пятнадцать минут, между прочим, я уложилась.
– Отлично. У тебя есть еще немного времени, но ложиться даже не думай, только хуже будет. Лучше пока волосы сохнут, возьми учебники или тетради, которые выложила на сегодня, полистай. Здесь то, что мы записывали на этой неделе, не очень то и много, был в основном вводный материал. Вечером или в выходные тебе обязательно нужно успеть что – то переписать. Здесь долги лучше не копить и хвосты не отращивать. То, что ты опоздала к началу обучения, все будут знать, но на то, что будут поблажки лучше даже не рассчитывать.
Я понятливо кивнула в спину орчанки, скрывшейся за дверью ванны. Нет, право слово, вот хоть с этим повезло. Если б в соседках оказалась та еще дамочка не знаю, как бы я себя повела, может, накрыло б меня и слезами, и отчаянием. Ситуация ведь итак складывалась совсем уж патовая – выхода – то другого на данный момент как остаться в этой Академии, где-то высоко-высоко в горах в чужом, далёком от Земли мире, куда меня можно сказать насильно, против воли зачислили и учиться ближайшие годы у меня не было. Даже вариантов. Но скажи мне это хотя бы ещё вчера, что я буду жить в одной комнате с орчанкой, спустившийся не пойми с каких гор! Хотя почему не пойми с каких. Обозначили же – с Драконовых. И чует моё сердце, что назвали их не ради красного словца, а констатируя факт пребывания этих самых неприличного размера рептилий. Знай, я этот расклад, то однозначно, накрутила бы себя. А так проблемы, если и есть, то только не с тем какой национальности или если быть более точным – к какой расе принадлежит моя соседка.
Полчаса у меня ушло на то, чтобы бегло перечитать все тетради орчанки на сегодняшний день. На самом деле записей было не так и много. По сути, сегодня был лишь четвёртый день обучения, так что я не много и пропустила, первые занятия по существу были вводными. Только я ещё от своей учёбы не отдохнула, пару недель от силы как сдала последний экзамен. А сейчас придётся переобуваться в воздухе и начинать осваивать совершенно новый для меня материал и специальность, а через пять лет, когда стазис спадёт, и я вернусь к себе, придётся вспоминать, что это я там – то энное количество лет назад изучала. Дурой, поди, буду казаться однокурсникам и преподавателям, ведь не объяснить же им, как это я умудрилась за короткое лето всё позабыть. А ведь знаете, в связи с этим у меня появилась интереснейшая мысль, даже нет, предположение, а может быть такое случается гораздо чаще, чем я могу себе допустить? Когда, к примеру, ученик приходит в школу после летних каникул и демонстрирует девственно-чистые нетронутые не то что наукой, а просто даже зачатками информации мозги – знакомая ситуация? Мозги, в которых ну ничегошеньки не отпечаталось с прошлого года, словно и не впихивали туда учителя с усердием, с маниакальной настойчивостью на протяжении девяти месяцев необходимый объём знаний. И я сейчас даже не о дискриминантах, не о квадрате суммы и квадрате разницы, и уж тем более не о признаках равенства треугольников говорю. Таблицу умножения и ту не помнят, а это же стратегически важная для школьника информация. Так может их амнезия, объяснима как раз – таки, что эти кадры после многолетнего стазиса? И об иномирном обучении, с которого вернулись, молчать будут как партизаны из белорусских лесов?! А учителя – то ведь не могут сей факт даже предположить, и, наблюдая по осени такую безнадегу, где только силы черпают, чтобы опять вкладывать, впихивать, утрамбовывать знания, умения, про навыки я вообще молчу, попробуй их снова – то восстанавливать.
А что до тетрадок, которые я взяла с тумбочки, возле кровати Геры, пока всё было понятно. Почерк только корявенький у орчанки – ну так не беда, вполне читаемо, можно подумать у наших школьников или врачей более каллиграфичные каракули. Ага, вот где нужно мозги напрягать, чтобы разобрать, что современный ребенок или дипломированный медик понаписать может. Согласитесь, давно пора ввести каллиграфию и чистописание обязательным предметом, а то ведь говорить про почерк даже как – то неудобно в современных реалиях. То, что я прекрасно понимала написанное Герой, если и вызывало удивление, то лишь на грани восприятия, надо будет потом прояснить для себя этот вопрос у начальствующего здесь дядьки, ведь и в Камышово я вывески да указатели читала вполне бегло.
Итак, у меня сегодня было три пары, если я правильно поняла Баркуса и Геру, а вот, сколько времени длится каждая, нужно будет уточнить. Космография, этнография на минуточку галактическая и артефактология. Удержись моя головушка! Они что на самом деле считают, что письмоносец, а по мне так почтальон должен вот это знать? И смею предположить, что предметов будет гораздо больше. Только вот у меня напрашивается закономерный то ли вопрос, то ли возмущение. Меня в космос, что ли готовят? А вот это возмущение, похоже, придётся проглотить, таки да, готовят. Ох! Это же какой объём и абсолютно новый для меня материал. И во всё это надо будет въехать, в голове по полочкам разложить, если я хочу научиться строить их порталы или письма межмировые писать, чтобы дёру отсюда дать. Но ни о какой стипендии через полгода можно будет не мечтать. Это нереально сдать все это на отлично! Так что надо думать какой доход найти, чтобы существовать в этой Академии, куда меня принудили поступить.
Перед выходом из комнаты Гера предложила мне помочь перехватить волосы, что уже почти подсохли. Стягивать резинкой не хотелось, её надо будет, скорее всего, до ночи отмачивать от болотной грязи, иначе толку нет в мытье, душок болот так со мной и просочится в аудитории, объясняй потом всем, что я не джин и не кикимора. Так что предложенный крепкий гребень с замысловатой перламутровой мозаикой плотно стянул мои волосы, только те пряди, что изначально были короче, выбивались из прически. Но по мне так очень даже симпатично.
Вглядываясь в большое, окантованное неприметным багетом зеркало я видела там осунувшуюся девушку. На меня смотрела словно поблекшая от времени фотография. Черты, лица заострились, тени, улеглись под глазами, напоминая, что спала я почитай сутки назад. Однозначно похудевшая за весь этот безумный день. Интересно, сколько килограмм офигевшие от нагрузки и отсутствия еды меня покинуло? Парочка? Нет, однозначно больше. Ещё несколько таких марш бросков или переходов порталом на голодный желудок, так и те, которых я небезосновательно считаю лишними, со мной распрощаются. Костьми ещё греметь буду, вызывая жалость у циклопов. И, тем не менее, светло-голубая добротная из плотного полотна рубашка, приталенный синий жилет с блестящими белыми пуговицами, свободного кроя мягкие в темно – синюю клетку брюки сидели на мне не плохо. Укороченный жакет из той же материи, что и брюки я держала в руках, ну а галстук, что также выдала сова, я надевать не стала. Привычки у меня такой нет, галстуки носить. Будем считать, что это для особо торжественных моментов. Мда. Студентка ВАМПИРа. Это что же в жизни нужно было сделать плохого, чтобы меня вот так сюда забросило.